CC BY
131
^ Теория и история культуры 75
КУКЛА КАК ЭСТЕТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ: СПЕЦИФИКА ЯЗЫКА
Н. В. Романова
Московский государственный университет культуры и искусств
В статье исследуется кукла как эстетический текст культуры и особенности его функционирования в системе «адресант - адресат». Анализируется семиотическая специфика этого текста. Кукла рассматривается как система знаков, обладающая полисемантической насыщенностью. Рассматриваются: отношение текста куклы как языковой системы к системе естественного языка, а также принципы сходства и различий языка куклы с другими искусственными языковыми системами.
Ключевые слова: кукла, эстетический текст, языковая система, знак, семиотика, семантика.
In the article a doll as esthetic text of culture and feature of its functioning in system «the sender - the addressee» is investigated. Semiotics specificity of this text is analyzed. A doll is considered as a system of signs possessing a polysemantic richness. The relations of the text of a doll as language system to natural language system, and as principles of similarity and distinctions of language of a doll with other artificial language systems are considered.
Key words: a doll, esthetic text, language system, a sign, semiotics, semantics.
Чувственно воспринимаемое бытие, осмысленное и выразительное, может быть представлено как единое семантическое построение -эстетический текст культуры. Все то, что в совокупности представлено в бытии как эстетически выразительное, являет собой специфический язык - язык эстетического текста, то есть языковая система.
Эстетический текст как языковая система есть чувственно-выразительная форма - «вторичная моделирующая система» (Ю.М. Лот-ман), которая, с одной стороны, соотносится с естественным языком по принципу аналогии и строится по его типу и законам, «но воспроизводит не все его стороны» (4, с. 46).
Прежде всего заметим, что по отношению к адресату конечная задача восприятия любого эстетического текста двойственна по своей природе: итог «работы» эстетического текста, во-первых, есть эстетическое переживание
(вчувствование) - как достаточное условие, а во-вторых, преобразование через апперцепцию в обобщенное суждение - смысл (как условие необходимое и достаточное).
Пытаясь приблизиться к анализу эстетических текстов, мы тут же сталкиваемся с принципиальной трудностью: лежит ли в основе эстетических текстов нечто общее, кроме расплывчатого понятия «чувственно-выразительная форма»? Можно ли в каждом или хотя бы в одном из них обнаружить формальный элемент, который можно было бы назвать единицей рассматриваемой системы? Что такое единица эстетического текста и имеет ли она свою специфику? Каковы особенности куклы как разновидности эстетического текста и как проявляют себя особенности ее языка?
Как объект апперцепции любая чувственно-выразительная форма бытия, в том числе и кукла, должна быть преобразована в голове
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 4 (42) июль-август 2011 75-81
адресанта в слово, чтобы стать смыслом, так как вербализация - есть условие его производства. Заметим, что некоторые эстетические тексты имеют здесь явные преимущества, так как являют себя в естественной речи, например литература. В других же основная нагрузка выпадает на несловесные формы выражения, главным образом - цвет и (или) форму. Третьи используют синтез выразительных средств. Одни явления выражают себя в статике, другие
- в динамике. Однако все то, в чем эстетически чувственно-воспринимаемое обладает в своей морфологии - все в принципе имеет при апперцепции восприятия статус слова. То есть для того, чтобы стать смыслом, оно должно быть вербализовано при его помощи и посредством его.
С точки зрения вербализации языка, то есть превращения эстетического текста в смысл, биологически и социально у человека в наибольшей степени развиты слух и зрение. Поэтому такие эстетические тексты, как, например, музыка, живопись, скульптура, исторически и социально «оформились» в отдельные виды искусства, в которых четко просматривается точечность их языковой организации: живопись - цвет, скульптура - форма, музыка
- звук. Однако в качестве эстетического текста могут выступать любые объекты бытия, которые могут быть представлены в чувственно-выразительной целесообразной форме, имеющей неутилитарно-витальные характеристики. Кукла как эстетический текст культуры, прежде всего, есть текст изоморфный. То есть основная нагрузка этого текста приходится на изобразительные средства выражения: главным образом цвет и форму. Однако чувственно-выразительная форма куклы поливалентна. В кукле, в зависимости от модуса субъективных предпочтений, помимо ее формы и цвета (как важнейших признаков изоморфности), эстетически значимыми могут оказаться так же голос (игровая кукла), запах, качество материала и даже ее вкус (эротические куклы). Кукла как эстетический текст - это парад амбивалентных эстетических пристрастий, где они вступают друг с другом в диалог, пародию, спор.
Анализ любой чувственно-выразительной формы как эстетического текста культуры неизбежно связан с представлением о ней как о системе, имеющей некую языковую организацию, которая формируется комплексом знаков. Выход на проблему знака неизбежно подводит к семиотическому модусу исследования, которое предполагает следующие этапы: «выделение и идентификация единиц, описание из различных признаков, отыскание все более и более тонких критериев из разграничения» (2, с. 87-88).
Так что же является единицей языка куклы как системы? Цвет (или пятно), форма (или контур), звук, запах, качество (материала)? И насколько возможно определение этой единицы языка куклы?
Э. Бенвенист так сформулировал необходимые условия для сравнения семиотических систем разных типов: «Всякая семиотическая система, основанная на знаках, обязательно должна содержать: 1) конечный набор знаков, 2) правила их аранжировки (упорядочения) в фигуры, 2) последние независимы от природы и количества речевых произведений, которые данная система позволяет создавать» (2, с. 81). Кукла как эстетический текст и как изобразительная система (по преимуществу), по-видимому, не совсем соответствует такой модели. Самое большое, что мы можем найти в ней -лишь некоторое приближение к классической схеме с точки зрения традиционного (канонически нормативного) проявления или в индивидуальном творчестве того или иного художника. Однако это только усугубляет проблему: так как в этом случае приходится говорить уже не об общих и постоянных условиях языка куклы как системы, а о какой-то индивидуальной характеристике, что в принципе уводит от проблемы языка.
А меж тем Э. Бенвенист настаивает: «понятие единицы занимает центральное место в рассматриваемой проблематике и никакая серьезная теория не может быть построена, если она уклоняется от решения вопроса об элементарной единице, так как всякая система, несущая значение, должна определяться на основе
Теория и история культуры 77
используемого ею способа передачи этого значения» (2, с. 81). Следовательно, эстетический текст куклы - то есть система, должна содержать единицы, которыми она оперирует для производства «смысла» и с помощью которых определенным образом характеризует произведенный смысл. При этом возникают два вопроса: 1) можно ли выделить минимальные единицы во всех куклах? 2) в тех куклах, где такие единицы существуют, являются ли они знаками? Мы сознательно (по Бенвенисту) различаем понятия знака и единицы, которые имеют разный характер. Знак необходимо представляет собой единицу, но единица может и не быть знаком. Язык состоит из единиц, и эти единицы - есть знаки.
В изобразительных искусствах, обращает внимание Бенвенист, существование каких-либо единиц становится проблематичным. Он считает, что изобразительные искусства принадлежат к такому уровню изображения, где линия, цвет, форма, движение сочетаются друг с другом и образуют единое целое, подчиняющееся своим собственным закономерностям. Сюда он относит так называемые системы «большой сложности», применительно к которым «определение знака будет уточняться лишь по мере развития семиологии, которая сама представляется пока неясной» (2, с. 8283).
По всей видимости, кукла как эстетический текст представляет как раз такую систему - систему большей сложности. «Сложность структуры находится в прямо пропорциональной зависимости от сложности предаваемой информации. Усложнение характера информации неизбежно ведет и к усложнению используемой для ее передачи семиотической системы. При этом в правильно построенной (то есть достигающей цели, ради которой она создана) семиотической системе не может быть излишней, неоправданной сложности. Если существуют две системы А и Б и обе они полностью передают некий объем информации при одинаковом расходе на преодоление шума в канале связи, но система А значительно проще, чем Б, то не вызывает никаких сомнений, что система
Б будет отброшена и забыта» (4 с. 17).
Кукла как эстетический текст с точки зрения ее как языка представляет собой структуру большей сложности не только по отношению к естественному языку, но и по отношению к другим эстетическим текстам культуры, имеющим в основе моновалентную организацию (например, в живописи - цвет или в скульптуре - форма). Это происходит потому, что, во-первых, кукла как конструкция есть такой эстетический текст, который допускает (в принципе) и конструктивное смешение различных эстетических перцепционных знаков; во-вторых, каждый из этих знаков, то есть любой из элементов ее выразительного языка, требует «перевода» на вербальный уровень; в-третьих, то, чем располагает кукла, каждый из ее элементов, в принципе, может использоваться адресантом в статусе «слова»; в-четвертых, помимо языковых знаков в эстетический текст могут «вторгаться» случайные «шумы», «помехи» - внеязыковые элементы, которые могут быть интерпретированы адресантом как языковые. Последнее особенно явно проявляет себя именно в кукле, которая, в отличие от той же скульптуры, очень часто бывает лишена так называемой «рамки» (для скульптуры это, например, постамент), а меж тем «рамка» является одним из важнейших инструментов се-миотизации любого текста, что неоднократно доказывалось многими исследователями.
Из этого, в частности, можно сделать следующий вывод: кукла как эстетический текст есть усложненная по сравнению с естественным языком и другими эстетическими текстами языковая структура. Кукла позволяет передавать такой объем информации, который недоступен для передачи, как естественной языковой речью, так и другими эстетическими текстами-системами. То есть ни до-перцепционное эстетическое переживание, ни смысловая концептуализация текста невозможны вне его. Любая вербализация ее смысла - это переход из одной системы (вторичной) в другую (естественный язык), создает принципиально иной объем информации. Это же можно отнести и к переводу на языки других эстети-
ческих текстов. Так, кукла в мультипликации снимает необходимость оппозиционного противопоставления - «кукла» есть знак «куколь-ности», здесь в качестве денотата выступают объекты ей противопоставленные - кукла выступает, прежде всего, как знак «живого» и «человеческого».
Отношения означивания в кукле как эстетическом тексте следует искать внутри данного текста. Каждая презентация куклы всегда предстает как отдельный текст, в пределах которого адресантом свободно устанавливаются оппозиции и значимости. Поливалентная игра смыслов, которая подчиняется только внутреннему видению адресанта и которую он стремится воплотить в соответствии с какими-то осознанными или неосознанными субъективными критериями целесообразности (без цели), воплотится лишь в композиционной структуре (конструкции) куклы в целом.
Однако смысл куклы рождается в момент ее «считывания». То есть адресный посыл лишь определяет его направление, а конечный смысл есть смысл адресата. В понимании текста куклы получает подтверждение эстетический критерий, согласно которому отношения сопоставления знаков внутри куклы носят эстетический характер. Необратимое отношение интерпретирования неизбежно включает в эстетический текст куклы прочие эстетические знаки, даже те, которые недоступны для других эстетических систем художественного типа (например, запах, вкус, тактильные свойства).
Суть нашего понимания эстетического текста куклы как «текста-в-системе» проясняется в связи с его сравнением с текстом художественным. Это означает, что объединяет их дефиниция текста как «работы», «производства» и «практики». Кукла как эстетический текст (как и любой эстетический текст) начинает реализовывать себя в период психологического восприятия - пред-апперцептивного переживания эстетического (на основе психологического принципа «удовольствия - неудовольствия»), и реализует себя в момент «производства», «искрового высечения» эстетического смысла - эстетической апперцепции, где
он становится смыслом, то есть текстом художественным (поэтическим).
Таким образом, представление об эстетическом смысле куклы - это «текст в состоянии работы», это чувствующая «означающая работа» (Р. Барт) (1). Это представление не сводится ни к коммуникации, ни к представлению или выражению авторского «послания». Поэтому и понятие «канонического текста» чуждо кукле, как впрочем, и всем текстам (Р. Барт), оно заменяется понятием «некоторого инварианта, реализуемого в ряде вариантов» (Ю.М. Лот-ман). Такая «означающая работа» по «искровому высечению смысла» - в противоположность означению - может быть только бесконечной (Р. Барт).
Редуцируя куклу к эстетическому тексту, мы тем самым пытаемся преодолеть традиционно одномерное представление о ней, как о явлении, всегда реализующем себя в одном из вариантов бинарного смысла: либо игрушка, либо модель (по Ю. М. Лотману) (3, с. 646). С семиотической точки зрения кукла как эстетический текст не может быть приравнена или сведена к одному единственному сообщению, хотя бы потому, что альтернативная работа с куклой, то есть создание нового сообщения отводиться не только адресанту, но и адресату. В процессе «работы смысла», «считывания» заложенных в кукле знаков происходит встреча, наложение означающей работы каждого из коммуникантов. Результат подобного наложения не может не быть двусмысленным в буквальном значении этого слова.
Таким образом, кукла - как эстетический текст - есть факт многочисленных посланий, она точка пересечения различных культур, где они вступают друг с другом в диалог, пародию, спор. Эта изначальная амбивалентность куклы является одним из критериев ее художественности.
Эстетический текст отвечает основным признакам художественного текста (по Ю.М. Лотману), поскольку обладает а) выраженностью; б) отграниченностью; в) единым значением. С нашей точки зрения, кукла как эстетический текст удовлетворяет потребность в необхо-
Теория и история культуры 79
димых косвенных признаках, позволяющих идентифицировать ее в этом качестве.
Материальная выраженность текста куклы достигается самим фактом ее телесности, ее конструкцией, ее формой, цветом, размером и качеством материала.
Кроме того, отграниченность куклы задается границами и правилами «включения» и «выключения» признаков «кукольности» в ситуации «работы смысла». Традиционно в семиотике текста признаками отграниченности являются категории «начала» и конца». Применительно к кукле категории начала и конца задаются, прежде всего, ситуацией «производства смысла» - высказыванием.
Существование куклы в культуре возможно в трех дискурсах: в игровой модели, утилитарной модели и модели художественной (искусства). Эти три контекста создают три принципиально различных ситуации ее отграничения.
Игра отграничивает «работу» куклы разделением на игровое и неигровое пространство и время, что очевидно, например, при детской игре.
Утилитарная презентация ограничена рамками времени и пространства, необходимого для реализации утилитарной потребности. Так, например, ритуальная кукла реализует себя в действии ритуала, кукла-тренажер - в спортивном зале (в роли спарринг-партнера), а манекен - в витрине магазина.
Художественная презентация требует своего времени и пространства, которое ограничено временем и пространством ее эстетической презентации: например, галереи, интерьера, коллекции и т.д.
Кукла обладает единым смыслом. Однако как уже было отмечено выше, этот вопрос остается одним из самых противоречивых. Он не может быть достаточно успешно решен вне учета, во-первых, субъективных предпочтений адресата и, во-вторых, общего контекста, образованного культурой, синхронного каждой конкретной кукле. Такой контекст (или мета-текст) - сеть других текстов культуры (как эстетических, так и лежащих вне эстетики), ко-
торые можно сопоставить с данным текстом куклы. Поэтому смысл куклы формируется не только исходя из субъективных референций, но и с учетом этого общего контекста. Кроме того, любая кукла в момент производства смысла в настоящем - «текст-в-системе» - есть самодостаточный эстетический феномен (разумеется, у учетом интересующего нас философ-ско-эстетического дискурса), который может быть понят в таком качестве, как факт эстетический, лишь в связи с определившимися эстетическими моментами ее смыслопорождения и спецификой эстетической отграниченности (в игре или презентации). Такое представление о кукле дополняется понятием ее эстетического «текста-в-истории», где кукла реализовыва-ла свои неэстетические (утилитарные) функции.
Однако кукла как эстетический текст дает нам один из примеров системы, которая является семиотической только по своему функционированию, но не по формальной структуре, то есть этот вид эстетического текста не является системой общесемиотической:
1) кукла представляет собой одну из форм межсубъективной эстетической коммуникации (ссохранение принципа коммуникации);
2) кукла обладает материальной выраженностью, отграниченностью и единым значением (сохранение принципа косвенных признаков текста);
3) кукла реализуется в высказывании, которое имеет референтом определенную вне нее лежащую ситуацию: видеть куклу - это значит всегда видеть что-то {сохранение принципа референции);
4) проблема минимальной единицы знака куклы не имеет однозначного решения (отсутствие принципа единства знака);
5) в формальной структуре текст куклы состоит из отдельных единиц, не каждая из которых есть знак, а следовательно, кукла сохраняет за собой право принципа «подвижности » (изменчивости) структуры;
6) язык куклы воспроизводится и воспринимается каждым членом коллектива на основе одной и той же референтивной связи -
денотации к антропоморфной телесности (принцип единства объективной референции);
7) кукла как текст реализуется каждым субъектом восприятия на основе различных и дифференцированных субъективно-объективных референтных связей. Единство субъективной референции возможно лишь в рамках традиции (канона) или рамках индивидуализированного творческого метода (направления) (принцип множества субъективных референций);
8) эстетический текст куклы располагает возможностью большой вариативности концептуально-денотативных смыслов (в том числе и метафизического характера) (принцип множества апперцепций);
9) эстетический текст куклы дает возможность излагать, реализовывать через себя иные смыслы, в том числе быть особым способом изложения неких концепций, которые не излагаются иным способом или опасны для существования адресанта (принцип медиальнос-ти);
10) кукла как эстетический текст есть точка пересечения множества культурно-эстетических смыслов, вступающих друг с другом в диалог, пародию, спор (принцип амбивалентности куклы).
Все эти принципы в совокупности позволяют утверждать, что кукла как эстетический текст является системой со слабо выраженным семиотическим характером. Следовательно, ее нельзя считать семиотически образцовой, прежде всего, потому, что в ней сложно выделить минимальную языковую единицу - знак. «Взятый сам по себе, знак представляет собой чистое тождество с самим собой и чистое отличие от любого другого, он является означивающей основой языка, необходимым материалом выражения» (2, с. 88). Этот единый знак должен быть опознаваем как единое означающее всей совокупностью членов данного языкового коллектива и должен вызывать общие ассоциации и одинаковые противопоставления.
Можно было бы считать минимальными единицами архитектонические элементы, со-
ставляющие телесность куклы, скажем, голову, тело, руки, ноги. Но придется считаться с тем, что, несмотря на то, что наиболее общие законы и правила синтаксиса в кукле соблюдаются: элементы ее конструкции подчиняются общему закону комбинаторики (голова на плечах, но нигде иначе), но само их наличие в разных пространствах и временах культуры не всегда обязательно и строго сохраняется. Так, скажем, многие архаические куклы - без головы, а театральные тростевые - не имеют ног, а куклы-пеленашки не имеют конечностей и часто головы (лица) и ограничиваются означиванием «верха» и «низа».
В прагматическом отношении языковая «вторичность» знаков куклы как системы есть следствие, а причину и истоки этого можно объяснить только семантическим способом. Семантическим называют такой способ, при котором «мы имеем в виду специфический способ означивания, который порождается речью. <...> Сообщение не сводится к простой последовательности единиц, которые допускали бы идентификацию каждая в отдельности; смысл не появляется в результате сложения знаков, а как раз наоборот, смысл ("речевое намерение") реализуется как целое и разделяется на отдельные «знаки». <...> Семантическое означивание основано на всех референтных связях. <. > Семиотическое (знак) должно быть узнано, семантическое (речь) должно быть понято» (2, с. 88). В этом смысле дальнейший эстетический анализ любого текста, и куклы в том числе, возможен только с учетом этого положения.
Учитывая названный подход можно предположить, что совокупность культурных характеристик куклы, складывающихся в процессе этногенеза и реализующихся в определенном типе поведения людей и своеобразном результате их культурно-творческой деятельности и рассматриваемый нами как эстетический текст, может быть рассмотрен в трех принципиально различных модусах: символическом (ритуальные (архаические) куклы), референ-тивном (классические куклы) и поэтическом (художественная кукла).
^ Теория и история культуры 81
Примечания
1. Барт, Р. От произведения к тексту / Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика / пер. С.Н. Зенки-на. - М., 1971.
2. Бенвенист, Э. Общая лингвистика: пер. с фр. / Э. Бенвенист; общ. ред., вступ. ст. и коммент. Ю.С. Степанова. - Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2002.
3. Лотман, Ю. М. Куклы в системе культуры / Ю.М. Лотман // Об искусстве. - СПб.: Искусство-СПБ, 2000.
4. Лотман Ю. М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман. - М.: Искусство, 1970.
ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ
КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПТЫ:
МУЗЕЙНЫЙ И ТУРИСТСКИЙ АСПЕКТЫ
Л. С. Именнова
Московский государственный университет культуры и искусств Российская международная академия туризма
В статье исследуются концепты «пространство» и «время» в культурных парадигмах, различные аспекты их восприятия в современном мире. В информационном обществе происходит освобождение от рамок пространства и времени. Музей показывает события в пространственно-временном единстве. Он призван восстанавливать временную последовательность и оберегать реальное культурное пространство.
Ключевые слова: гетеротопия, гиперреальность, культурная картина мира, сакральное, пространство культуры, постмодернизм, сворачивание времени и пространства.
The author analyses "time" and "space" concept in cultural paradigms, various aspects of time perception. The clearing of space and time frameworks takes place in an information society. The museum shows events in spatiotemporal unity. It urged to restore time sequence and to preserve real cultural space.
Key words: heterotopy, hyperreality, cultural world-picture, sacred, cultural space, Postmodernism, time-space convergence.
Взаимосвязанные концепты «пространство» и «время» являются способом рационализации мира, лежащим в основе миропонимания. Они определяют неповторимый облик культуры, формируют специфическую культурную картину мира. Как важнейшие категории, они занимают центральное место в культурологическом осмыслении феноменов музея и туризма.
Специфика пространства и времени зак-
лючается в том, что, в отличие от материальных предметов, они не могут быть восприняты с помощью органов чувств. Сверхчувственное заменяется чем-то наглядным, что позволяет сделать метафора. Поэтому образы пространства и времени обозначены определенными метафорами и обусловлены ими (8, с. 132).
В эпоху индустриализации продолжается диверсификация культурного пространства:
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 4 (42) июль-август 2011 81-86
