CC BY
3
Вестн. Моск. ун-та. Серия 12. Политические науки. 2023. Т. 1. № 1. С. 119-136. Lomonosov Political Science Journal, Vol. 1, No. 1, 2023, pp. 119-136.
DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-1-119-136
Научная статья / Research paper
Т.Э. Мирзаджанов
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
(Москва, Россия)
«КУКИЗ'15» И «КОРВИН»: СУЩНОСТЬ ПОЛЬСКОГО ПОПУЛИСТСКОГО ПОДЪЕМА И ЕГО ВОЗМОЖНЫЕ ПРИЧИНЫ
В статье анализируется идеология, программа и электорат двух национал-популистских партий Польши — «Кукиз'15» (Kukiz'15) и «Корвин» (KORWiN), показавших на выборах 2015 и 2019 гг. существенные результаты и тем самым продемонстрировавших возникшие в обществе интерес к популизму, запросы на перемены и обновление элит. Возможные причины популистского успеха в Польше связаны как с социально-экономической ситуацией, проблемами миграции и высокой волатильностью партийной системы, так и с развитием каналов связи «партия — избиратель», использованием интернета в предвыборных кампаниях и адаптацией к политике, проводимой правящей партией «Право и Справедливость» (Prawo i Sprawiedliwosc). Польские парламентские выборы 2015 г. стали удачным дебютом право-популистской и анархической «Кукиз'15». Почти четверть ее избирателей в 2011 г. голосовали за лево-популистское «Движение Паликота» (Ruch Palikota), когда то дебютировало на выборах и прошло в парламент. Однако идейно это диаметрально противоположные силы. Их роднит только агрессивный и непримиримый дискурс и, разумеется, популизм. Таким образом, успех данных партий проистекал не столько из предложенных ими идеологий и программ, сколько из того, что в последние годы польский избиратель сознательно готов выбрать любую внесистемную, радикально-альтернативную протестную силу, которой ожидаемо явились популисты, в противовес устоявшемуся партийному истеблишменту.
Ключевые слова: партии, популизм, Центральная и Восточная Европа, Польша, «Кукиз'15», «Корвин», «Право и справедливость».
Для цитирования: Мирзаджанов Т.Э. «Кукиз'15» и «Корвин»: Сущность польского популистского подъема и его возможные причины // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2023. Т. 1. № 1. С. 119-136. DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-1-119-136.
T.E. Mirzadzhanov
Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia)
"KUKIZ'15" AND "KORWIN": THE ESSENCE OF THE POLISH POPULIST RISE AND ITS POSSIBLE CAUSES
The article analyzes the configuration, ideology, program and electorate of two national-populist parties in Poland — "Kukiz'15" and "KORWiN", which showed significant results in the 2015 and 2019 elections and thereby demonstrated society has a demand for change. Further, the possible reasons for the populist success are considered in terms of the increase in the amount of demand because of the socio-economic situation, the problem of migration and the high volatility of the party system. And from the point of view of increasing the quality of the proposal the article deals with the development of communication channels "party — voter", the use of the Internet in electoral campaigns and adaptation to the policies pursued by the ruling party "Law and Justice" (Prawo i Sprawiedliwosc). The 2015 Polish parliamentary elections were characterized by the successful debut of the right-wing populist and anarchist "Kukiz'15". Nearly a quarter of her voters in 2015 voted for the left-wing populist "Palikot Movement" in 2011, when it debuted in elections and entered parliament. However, ideologically these are diametrically opposite forces. They are related only by aggressive and irreconcilable discourse and, of course, populism. Thus, the success of these parties did not come so much from the ideologies and programs they proposed, but from the fact that in recent years the Polish voter is consciously ready to choose any non-systemic radical alternative protest force, which is expected to be populists, as opposed to the establishedparty establishment.
Key words: Parties, Populism, CEE, Poland, Kukiz'15, Korvin, Law and Justice.
For citations: Mirzadzhanov, T. E. " 'Kukiz'15' and 'KORWiN': The Essence of the Polish Populist Rise and Its Possible Causes," Lomonosov Political Science Journal, Vol. 1, No. 1, 2023, pp. 119-136. (In Russ.) DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-1-119-136.
Середина 2000-х гг. характеризовалась ростом право-популистских настроений в польской общественной среде и готовностью избирать популистов1. В 2015 г. количество сторонников праворадикальных идей составило 12 % — это рекорд с начала демократического этапа 1989 г.2 В данной статье анализируются конфигурация,
1 Van der Brug W., Fennema M. What Causes People to Vote for a Radical-Right Party? A Review of Recent Work // International Journal of Public Opinion Research. 2007. Vol. 19. No. 4. P. 474-487.
2 Kazanecki W. Zainteresowanie polityk^ i pogl^dy polityczne w latach 1989-2015: Deklaracje ludzi mlodych na tle ogolu badanych. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015. URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM.POL/2015/K_135_15.PDF
идеология, программа и электорат двух национал-популистских партий Польши — «Кукиз'15» (Kukiz'15) и «Корвин» (KORWiN), показавших на выборах 2015 и 2019 гг. существенные результаты, а также выявляются возможные причины популистского успеха в Польше.
«Кукиз'15»: идеология и программа
«Кукиз'15» еще недавно выглядела крайне перспективной политической силой благодаря тому, что внесистемность и «свежесть» как самой организации, так и ее лидера, известного внутри страны музыканта и певца Павла Кукиза, находила не только сильную поддержку, но и доверие избирателя. Существенная часть политического капитала «Кукиз'15» основана на получении ее лидером 20,8 % голосов и третьего места на президентских выборах 2015 г.3
«Кукиз'15» считает противостояние двух главных партий страны — «Право и справедливость» (ПиС) (Prawo i Sprawiedliwosc) и «Гражданская платформа» (ГП) (Platforma Obywatelska) — постановочным и критикует существующую партийную систему страны как закрытую, эксклюзивную, картельную, олигархическую, игнорирующую проблемы простых граждан и недоступную для гражданских активистов. «Кукиз'15» выступает за отмену заградительных барьеров на выборах, смену пропорциональной электоральной системы на мажоритарную, особенно на региональном уровне, дабы укрепить связь избирателей не с абстрактной партией, а с конкретным избранным ими политиком, увеличение роли и частоты референдумов, прямую демократию как истинное проявление воли народа.
Выступая против партийной системы, «Кукиз'15» не регистрируется в качестве партии официально, следовательно, не получает государственные дотации для партий, но и вместе с тем не считает себя обязанной соблюдать парламентскую дисциплину. В отличие от других партий, у «Кукиз'15» нет манифеста, так как ее руководство считает важными проблемами национальной политики излишнюю идеологизацию и невыполнение обещаний4. Позиция отказа от идеологии в привычным виде и ее замены текущими народными интересами крайне присуща популизму.
3 Szczerbiak A. An Anti-establishment Backlash That Shook up the Party System? The October 2015 Polish Parliamentary Election // European Politics and Society. 2017. Vol. 18. No. 4. P. 404-427.
4 Osiecki G. Kukiz: Mog§ pohamowac wampiryzm partiokracji // Dziennik Gazeta Prawna. 2015. May 4. URL: https://www.gazetaprawna.pl/wiadomosci/arty-kuly/868909,kukiz-moge-pohamowac-wampiryzm-partiokracji.html
Партию отличает резкий национализм, кооптация мелких ультранационалистических движений, евроскептицизм и неприятие западной либеральной модели, что роднит ее с ПиС и позволяет после 2015 г. выделить в польской партийной системе отдельный популистский лагерь, в котором оказались враждующие и несхожие партии, но объединенные общим право-популистским трендом5. К основным угрозам «Кукиз'15» относит транснациональные корпорации и другие государства, коммунизм и социализм6.
В экономическом плане программа «Кукиз'15» не лишена откровенных противоречий, что присуще популистам. С одной стороны, она поддерживает отмену подоходной шкалы налогообложения и уменьшения налоговых выплат компаний — с правых позиций. С другой — ратует за отмену налога на товары первой необходимости, увеличение налога на крупные банковские операции и налога на имущество для торговых центров — с левых позиций. Подобное ожидаемо, так как отношение популистов к экономике в целом не продиктовано принципами и убеждениями, оно контекстуально, прагматично и сиюминутно7.
Вследствие внутрипартийных конфликтов и захвата популистской повестки со стороны ПиС к настоящему времени «Кукиз'15» существенно растратила свою поддержку и политический капитал, полученные в 2015 г. На парламентских выборах 2019 г. партия выступила не столь удачно, как в 2015 г.
«Корвин»: идеология и программа
Основатель и лидер партии «Корвин» (KORWiN) Януш Корвин-Микке находился в политике с 1989 г., однако создать свою партию он смог лишь в 2015 г. Тогда партия, набрав только 4,76 %о голосов, не преодолела заградительный барьер 5 %. В национальный парламент «Корвин» смог пройти в 2019 г., получив 5 кресел из 460. То, что Корвин-Микке, известный более трех десятков лет, наконец обрел какую-то популярность, говорит о новом всплеске польского популизма в середине — конце 2010-х гг.8
5 Stanley B. A New Populist Divide? Correspondences of Supply and Demand in the 2015 Polish Parliamentary Elections // East European Politics & Societies. 2018. Vol. 33. No. 1. P. 17-43.
6 LipinskiA., St^pinskaA. Polish Right-Wing Populism in the Era of Social Media // Problems of Post-Communism. 2019. Vol. 66. No. 1. P. 71-82.
7 Stanley B., Czesnik M. Populism in Poland // Populism Around the World: A Comparative Perspective / Ed. D. Stockemer. Berlin: Springer, 2019. P. 67-87.
8 Lipinski A., St^pinska A. Op. cit.
Идеологически «Корвин» придерживается консервативного либертарианства, антибюрократизма, анархо-капитализма, палеоли-бертарианства и палеоконсерватизма, конкретнее — изоляционизма и децентрализации власти. В целом это идеи, получившие популярность среди наиболее праворадикальных сегментов Республиканской партии США в период консервативного поворота Америки 1980-х гг. В общественной сфере «Корвин» характеризуется социокультурным консервативным авторитаризмом. Партия выступает за традиционные ценности и мораль, отвергая ряд современных европейских ценностей, идеи феминизма и мультикультурализма. В международной сфере «Корвин» стоит на позициях евроскептицизма.
Электорат «Кукиз'15» и «Корвин»
«Кукиз'15» и «Корвин» — во многом схожие право-популистские организации, ставшие популярными благодаря критике нынешней политики, существующих партийной и политической систем, которые, по их мнению, являются уделом закрытых групп и недоступны обычным гражданам, и мигрантской политики Европейского союза. Обе группы преимущественно поддерживают молодые люди до 35 лет, среди которых большинство составляют избиратели до 25 лет. Ядерный электорат «Кукиз'15» и «Корвин» — это молодежь (наименее интересующаяся политикой группа польского населения9) и те, кто обычно не ходит на выборы (около 50 % населения). Так, 22 % голосовавших за «Кукиз'15» в 2015 г. не ходили на выборы
2011 г.10
«Кукиз'15» и «Корвин» привлекают электорат, который разделяет консервативные и ультраправые идеи, но не готов выбрать ПиС из-за сильного клерикализма последней. Количество практикующих католиков среди польской молодежи неизменно снижается с конца 1990-х гг. «Кукиз'15» и «Корвин» более свободно относятся к вопросу абортов, ЭКО и даже скрытых однополых отношений11.
«Кукиз'15» и «Корвин» опровергают распространенное убеждение, что популистские партии в основном поддерживают жители села
9 Zerkowska-Balas M., Kozaczuk A. Obywatele i wybory. Raport Fundacji Bato-rego. Warsaw: Fundacja Batorego, 2013. URL: https://www.maszglos.pl/wp-content/ uploads/2011/12/Obywatele-a-wybory-2.pdf
10 Winiewski M., Jurczyszyn L., Bilewicz M., Beneda M. Podloze prawicowych pre-ferencji wyborczych mlodych Polakow. Warsaw: Centrum Badan nad Uprzedzeniami, 2015. URL: https://www.civitas.edu.pl/wp-content/uploads/2015/07/Podloze-prawico-wych-preferencji-wyborczych-mlodych-Polakow.pdf
11 MaliszewskiI. Kim jest wyborca Kukiza? // Tajniki Polityki. 2015. June 25. URL: http://tajnikipolityki.pl/wybory-parlamentarne/
и малых городов с низким уровнем образования. Так, 53 % электората «Корвин» и 46 % электората «Кукиз'15» имеют высшее образование, 60 % электората «Кукиз'15» и 57 % электората «Корвин» проживают в крупнейших городах страны12. Это демонстрирует наступление качественно новой эпохи польского популизма: за самые популярные и известные право-популистские партии 2000-х гг. — «Лигу польских семей» (Liga Polskich Rodzin) и «Самооборону Республики Польша» (Samoobrona Rzeczypospolitej Polskiej) — голосовали преимущественно избиратели старше 60 лет, с низким уровнем образования, проживающие в мелких городах и селах13.
Электорат «Кукиз'15» и «Корвин» отличает слабо развитая политическая культура и плохое знание политики, что характерно для сторонников популизма. Так, ядерный электорат «Корвин» характеризовал себя как консервативных традиционалистов и экономических либертарианцев14, но при этом обеспечение рабочими местами считает задачей государства15. 70 % электората «Кукиз'15» и вовсе не могут назвать предпочитаемую идеологию16.
Существует позиция, что немалую часть избирателей при-вл екает не национал-ультраправость «Кукиз'15» и «Корвин», так как в этих партиях немало центристов и даже социал-либералов, а их антисистемность, бунтарство, призыв к переменам, неприятие текущих политической и партийной систем, тех практик взаимоотношений с избирателями, которые они породили17. Действительно, в 2015 г. только 24 % избирателей национал-правой — по собственным утверждениям — «Кукиз'15» считали себя правыми, 52 % — центристами и 12 % — левыми. В 2017 г. правыми себя назвали уже 37 %, что указывает на неустойчивые и невнятные идеологические предпочтения популистского электората. Меж тем доля правого электората «Кукиз'15» меньше доли правоориентированных вообще среди голосующих поляков — 37 % против 41 %. Голосование за «Кукиз'15» и «Корвин» отличается малой экономической и высокой культурной детерминированностью. Выбирая «Кукиз'15» из-за куль-
12 Lipinski A., Stçpinska A. Op. cit.
13 Grzelak P. Populizm polakow u progu i w srodku kampanii wyborczej. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2011. URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM. P0L/2011/K_121_11.PDF
14 Winiewski M., Jurczyszyn L., Bilewicz M., Beneda M. Op. cit.
15 Lipinski A., Stçpinska A. Op. cit.
16 Maliszewski I. Op. cit.
17 Orlowski M. Silna prawicowosc polskiej mlodziezy to mit [SONDAZ CBOS] // Wyborcza. 2017. August 10. URL: https://wyborcza.pl/7,75398,22214621,prawicowosc-polskiej-mlodziezy-to-mit-sondaz-cbos.html
турных, но не из-за экономических соображений, гражданин выбирает ее, потому что разделяет приоритет традиционного польского общественного и семейного уклада, но не в силу приверженности либертарианским принципам18.
Тяге электората к правому популизму способствует высокая электоральная волатильность, когда избиратель не имеет устойчивых, осмысленных предпочтений и потенциально готов голосовать за любую новую политическую силу, его легко привлечь свежими и броскими лозунгами19. В своей социальной риторике «Кукиз'15» и «Корвин» не отзывались нейтрально ни об одной политической силе, они критиковали все существующие политические партии в стране, обвиняя их в коррупции и социализме, разрушении национальной экономики и страны, называли Европейский союз гегемоном и диктатурой.
Польский электорат исторически отличается высокой электоральной волатильностью, которая, в свою очередь, ведет к высокой партийной волатильности — резко теряя ядро своей поддержки, политики упраздняют старые партии и создают новые20. Источником высокой электоральной волатильности являются недостаточно глубокие и прочные связи избирателей с их партиями, поэтому избиратели легко уходят от своих партий к другим. Несовершенство связей также ведет к политической апатии, потере интереса к голосованию, а значит, и к участию в политической жизни. Избиратель начинает чувствовать себя изгоем, исключенным из общества и проигравшим, ощущает разочарование. Такой психоэмоциональный уклад создает питательную среду для популизма21. Не идентифицируя себя с какой-либо партией или политиком, избиратель убежден, что политики оторваны от избирателей, не интересуются и тем более не руководствуются проблемами и чаяниями граждан, живут своими интересами, а значит коррумпированы. Такие представления идеально отвечают идеологическому ядру популизма22. Польская партийная система с начала демократического периода 1989 г. так и не
18 Stanley В., Czesnik M. Op. cit.
19 Hanley S., Sikk A. Economy, Corruption or Floating Voters? Explaining the Breakthroughs of Anti-Establishment Reform Parties in Eastern Europe // Party Politics. 2016. Vol. 22. No. 44. P. 522-533.
20 Lipinski A., StçpinskaA. Op. cit.
21 Kovacic M., Dolonec D. Youth Participation in Eastern Europe in the Age of Austerity // Young People Re-generating Politics in Times of Crisis / Eds. S. Pickard, J. Bessant. Gham: Palgrave Macmillan, 2018. P. 375-394.
22 Rooduijn M. The Rise of the Populist Radical Right in Western Europe // European View. 2015. Vol. 14. No. 1. P. 3-11.
смогла, с одной стороны, достаточно институализировать партии, а с другой — выработать устойчивую партийную идентичность в рамках электорального процесса, что в итоге привело к крайне слабым и неустойчивым связям «партия — избиратель»23.
Экономический фактор
Социально-экономические проблемы, бедственное финансовое положение обычно заставляют индивида почувствовать себя проигравшим и толкают в руки популистских партий24. Однако в польском кейсе данная предпосылка не подтверждается. В 2015 г. в стране был рекордно низкий уровень безработицы, росло производство и потребление, страна довольно безболезненно прошла через мировой финансовый кризис 2008-2009 гг. и его эхо в следующие пару лет, в 2014 г. 29 % поляков были полностью удовлетворены своим финансовым положением. Это был наивысший показатель за 20 лет25.
Это противоречие можно объяснить двояко. Во-первых, в силу исторической памяти о многолетней и неединичной утере государственности и независимости самоопределение и идентичность имеют решающие значение для польской политики, в силу этого политические принципы играют более значимую роль, чем экономика. Голосование в 2015 и 2019 гг. определялось принципом приверженности традиционной польской культуре и быту, а не экономическим климатом. Во-вторых, несмотря на благоприятную ситуацию, 84 % избирателей «Кукиз'15» в 2015 г. считали социально-экономический климат удручающим26. Причиной тому — слаборазвитая политическая культура большинства избирателей, в связи с которой последние оказались восприимчивы к широко развернутой предвыборной кампании ПиС, один из тезисов которой утверждал, что правление ГП в 2007-2015 гг. оставило «страну в руинах» — с пораженной социально-экономической сферой, разрухой в производстве, несправедливым распределением и бедностью.
23 Markowski R. The Polish Political Party System and Democracy // Democracy in Poland 1989-2009: Challenges for the Future / Eds. J. Kucharczyk, J. Zbieranek. Warsaw: Institute of Public Affaires, 2010. P. 63-76.
24 Kriesi H., Pappas T. Populism in Europe During Crisis: An Introduction // European Populism in the Shadow of the Great Recession / Eds. H. Kriesi, T. Pappas. Colchester: ECPR Press, 2015. P. 1-19.
25 Badora B. Zadowolenie z zycia. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2017. URL: https://cbos.pl/SPISK0M.P0L/2017/K_003_17.PDF
26 Maliszewski I. Op. cit.
В подтверждение данной гипотезы стоит сказать, что агитационно-мобилизационная кампания ПиС в преддверии выборов 2015 г. стремилась ухудшить общественное представление не только об экономике, но и о государственном управлении. Так, деятельность правительства в 2014 г. неодобрительно оценило 17 % населения, однако в январе 2015 г. это значение выросло до 36 %, а в мае — до 47 %. Особенно сильное воздействие было оказано на и так имеющих подсознательную установку на чуждость и неэффективность избранных политиков — на популистов и уклоняющихся от какого-либо политического участия. Так, перед выборами 2015 г. 83 % электората «Кукиз'15» негативно оценили текущее правительство: 63 % считали политическую ситуацию в стране очень плохой и 21 % считал, что она вскоре станет только хуже27.
Миграционный вопрос
Важнейшим источником популярности современного европейского правого популизма является неприятие современной миграционной политики Европейского союза и идей мультикуль-турализма28. В отличие от Западной Европы, в Восточной Европе антимигрантский популизм более радикальный, ксенофобный и содержит в себе высокую долю антисемитизма. В существенной мере это продиктовано историей восточноевропейских стран и важной ролью концепции этнического национализма, возникшей сначала как оппозиция, а затем как альтернатива упраздненному коммунистическому строю29. Особенно это справедливо для Польши, где к тому же этнический национализм явился результатом неоднократной оккупации и потери собственной государственности на
30
протяжении истории30.
Проблема миграции является важнейшим триггером для роста поддержки правого популизма31. В 2015 г. 78 % поляков опасались миграции как источника утраты традиционной культуры,
27 Boguszewski R. Kim s^ wyborcy Pawla Kukiza? Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015. URL: https://www.cbos.pl/SPISK0M.P0L/2015/K_086_15.PDF
28 Koopmans R., Muis J. The Rise of Right-Wing Populist Pim Fortuyn in the Netherlands: A Discursive Opportunity Approach // European Journal of Political Research. 2009. Vol. 48. No. 5. P. 642-664.
29 Mierina I., Korolieva I. Support for Far Right Ideology and Anti-Migrant Attitudes among Youth in Europe: A Comparative Analysis // Sociological Review. 2015. Vol. 63. P. 183-205.
30 Zubrzycki G. The Crosses of Auschwitz: Nationalism and Religion in Post-Communist Poland. Chicago: University of Chicago Press, 2006.
31 Koopmans R., Muis J. Op. cit.
преступности и лишних государственных расходов32. 51 % населения Польши не желал видеть никаких мигрантов ни при каких обстоятельствах. Особенно негативно к мигрантам относилась молодежь — ядерный электорат «Кукиз'15» и «Корвин». Так, 76 0% граждан до 25 лет и 56 0% до 35 лет были категорически против любых переселенцев33. Лица среднего и пожилого возраста, еще помнящие установки интернационализма коммунистического периода, более снисходительны к мигрантам. Существует позиция, что одобрение популистов основано не на схожих идеологических представлениях, а на обещании, транслируемом простыми словами, решить или предотвратить конкретную проблему, например,
34
миграцию34.
Антимигрантский дискурс также помогает преодолеть чувство потерянности, вернуться в «лоно нации», идентифицировав себя и «своих» через осознание «чужого» — мигранта. Так, популизм формирует национальную идентичность, основанием которой является этнически и культурно гомогенное общество35. Для «Кукиз'15», «Корвин» и ПиС «чужим» является не только арабский беженец, но и «диктатор над Европейским союзом — Германия». По мнению руководства данных партий, Германия навязывает по принципу социалистического распределения беженцев странам Центральной и Восточной Европы, которые опасаются за свою культуру и безопасность и не желают видеть мигрантов36.
Роль интернет-коммуникации в успехе «Кукиз'15»
и «Корвин»
Электоральная поддержка зависит от широты, многомерности и эффективности каналов коммуникации. Коммуникация имеет решающее значение, особенно для небольших и неосновных партий, которые не имеют всеобъемлющей и проработанной идеологии, эффективной и развитой структуры, финансов для привлечения
32 Kowalczuk K., Sobiecka S., Stalmach R. Polacy o uchodzcach — w internecie i w "realu". Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015. URL: https://www.cbos.pl/ SPISKOM.POL/2015/K_149_15.PDF
33 Hall D., Mikulska-Jolles A. Uprzedzenia, starch czy niewiedza? Mlodzi Polacy o niechçci do przyjmowania uchodzcow. Warsaw: Stowarzyszenie Interwencji Prawnej, 2016. URL: https://interwencjaprawna.pl/wp-content/uploads/2020/06/ARE-116-uprzedzenia-mlodych-polakow.pdf
34 Lipinski A., Stçpinska A. Op. cit.
35 Winiewski M., Jurczyszyn L., Bilewicz M., Beneda M. Op. cit.
36 Lipinski A., Stçpinska A. Op. cit.
новых сторонников37. Коммуникация, создание информационных поводов, обсуждение и комментирование являются для малых партий практически единственной возможностью расширять свою базу поддержки, повысить популярность и узнаваемость перед лицом других политических сил. Особенно это характерно для популистов, которые редко имеют проработанную идеологию и эффективную программу, но зато отличаются пламенной и яркой риторикой38.
СМИ, а сегодня и социальные сети, являются источником политической коммуникации партий и избирателей. Радикальная риторика популистов привлекает к себе много внимания и вызывает реакцию, поэтому освещение популистов выгодно СМИ, стремящимся к сенсациям и ажиотажу39. Хотя СМИ, как правило, критикуют популистские партии за их агрессивность, несостоятельность и неконструктивность40, это все равно увеличивает упоминаемость и известность популистских партий, в некотором смысле актуализирует их41. В противовес СМИ, популистские партии строят связи с потенциальным электоратом через информационные порталы и социальные сети42. Когда же телевидение и газеты не упоминают популистские партии, это только работает на их имидж как борцов за правду и внесистемной политической силы, о которой молчат коррумпированные элиты и их «ручные» СМИ (об этом популисты как раз заявляют в интернете)43.
В Польше роль телевидения как источника политической информации еще доминирует над интернетом — 2/3 избирателей получают информацию о кандидатах и партиях преимущественно по телевидению и только 1/3 в интернете44. Успех же «Кукиз'15» и «Корвин» в 2015 г. во многом был результатом активного обращения партий к молодежи и последующей их мобилизации через
37 Koopmans R., Olzak S. Discursive Opportunities and the Evolution of Right-Wing Violence in Germany // American Journal of Sociology. 2004. Vol. 110. No. 1. P. 198-230.
38 Esser F., St^pinska A., Hopmann D. Populism and the Media: Cross-national Findings and Perspectives // Populist Political Communication in Europe / Eds. T. Aalberg, F. Esser, C. Reinemann at al. Abingdon: Routledge, 2017. P. 365-380.
39 Aalberg T., de Vreese C.H. Introduction. Comprehending Populist Political Communication // Populist Political Communication in Europe / Eds. T. Aalberg, F. Esser, C. Reinemann at al. Abingdon: Routledge, 2017. P. 3-11.
40 Esser F., St^pinska A., Hopmann D. Op. cit.
41 Koopmans R., Muis J. Op. cit.
42 Rooduijn M. The Nucleus of Populism: In Search of the Lowest Common Denominator // Government and Opposition. 2014. Vol. 49. No. 4. P. 572-598.
43 Kramer B. Populist Online Practices: The Function of the Internet in Right-Wing Populism // Information, Communication and Society. 2017. Vol. 20. No. 9. P. 1293-1309.
44 Kowalczuk K., Sobiecka S., Stalmach R. Op. cit.
интернет, которым пользуются преимущественно молодые люди. Так, 96 % поляков до 30 лет регулярно посещают интернет-порталы и социальные сети. Из них 51 % считают интернет наиболее актуальным и адекватным источником политической информации45, а 40 % черпали информацию о кандидатах выборов 2015 г. только из интернета46. Чем же старше сегмент польского населения, тем меньшая его доля активно и регулярно пользуется интернетом. Основные партии страны и другие непопулистские партии, например, левые, христианские и либертарианские, наоборот, крайне неактивно использовали социальные сети в преддверии выборов 2015 и 2019 гг. 47 Эфирное время, отведенное «Кукиз'15» и «Корвин» на телевидении, было в разы меньше, чем у ПиС и ГП48.
Роль партии «Право и справедливость» в успехе
«Кукиз'15» и «Корвин»
Чем более правящие и основные партии позволяют себе популистские высказывания и позиции, тем более популизм становится ординарным, обыденным и позволительным, происходит привыкание к дихотомичному популистскому мышлению и популизм легитимируется49. Это открывает возможности для радикальных популистских партий актуализироваться и привлечь критическую массу сторонников50. Начиная с 2010 г. ПиС все более радикализировалась, ее патриотическая и консервативно-либеральная идеология превращалась в национализм, радикальный консерватизм, охранительство, фундаментализм, клерикализм, сохраняя при этом популистский характер51. ПиС противопоставляла общество, оказавшееся в досадном социально-экономическом положении, и «тайные, теневые группы» элитарных политиков, чиновников и бизнесменов, возникших во времена «Солидарности» и построивших еще тогда коррупционные картели, объединившись с бывшей коммунисти-
45 Pytlas B. Radical Right Parties in Central and Eastern Europe. Mainstream Party Competition and Electoral Fortune. Abingdon: Routledge, 2016.
46 Nowina-Konopka M. Czy Andrzej Duda wygral dziçki internetowi? // Przeglad Politologiczny. 2015. No. 2. P. 87-100.
47 Lipinski A., Stçpinska A. Op. cit.
48 Ibid.
49 Koopmans R., Olzak S. Op. cit.
50 MeguidB. Party Competition between Unequals: Strategies and Electoral Fortunes in Western Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 2008.
51 Kondzinska A. Akrobacje Jaroslawa Kaczynskiego: co zrobic, zeby nie stracic Rydzyka i nie zrazic Sakiewicza? // Wyborcza. 2013. June 3. URL: https://wyborcza. pl/1,75398,14024399,Akrobacje_Jaroslawa_Kaczynskiego_co_zrobic_zeby.html
ческой элитой. Таким образом, по версии ПиС, после 1989 г. не наступило время обретения свободы и благополучия, а начался период обмана народа корыстными элитами52, что полностью соответствует популистской максиме противопоставления невинно пострадавшего, но нравственного народа и продажных элит.
Помимо противопоставления «народ — элита», ПиС также конструировала конфликтную дихотомию «свои — чужие», в качестве первых назывался электорат ПиС — истинные поляки, настоящие патриоты, любящие нацию и ценящие традиции, вторыми же ПиС именовала электорат ГП — предателей, внутренних врагов, вырожденцев, променявших родину на сомнительные современные ценности и космополитизм ошибочного по своей сути Европейского союза. В качестве внешних врагов ПиС называла Германию за ее экономическо-финансовую экспансию и Россию за ее попытки политического доминирования на международной арене. Также ПиС выступала не за реформы и изменения, а за коренной слом текущей политической системы, против всего, что было до53.
Использование традиционных для всякого популизма дискурсивных фреймов «народ — элита» и «свои — чужие» различается у ПиС и «Кукиз'15»: в первом случае оно более многомерно, с добавлением традиционализма, фундаментализма, этатизма и социальной политики, во втором — одномерно и просто, ограничивается анти-элитизмом и внесистемностью. Дискурс, риторика и платформа ПиС легитимировали популизм, что ввело взгляды «Кукиз'15» и «Корвин» в ранг ординарных и приемлемых политических позиций. Однако ПиС, фундаменталистски-клерикальная, системная и опытная, давно находящаяся в центре политической арены, не смогла привлечь слаборелигиозную и не интересующуюся политикой молодежь. Последняя избрала тех, кто так же, как и она еще вчера, был обычным гражданином вне политики, а именно «Кукиз'15» и «Корвин».
Заключение
Таким образом, можно заключить, что успех польского популизма в лице «Кукиз'15» и «Корвин» продиктован сочетанием множества факторов. Избиратель был разочарован и устал от существующего политического истеблишмента, хотел обновления.
52 Pankowski R. The Populist Radical Right in Poland: The Patriots. Abingdon: Routledge, 2010.
53 Wasilewski J. The Assault on Democratic Elitism in Poland // Democratic Elitism: New Theoretical and Comparative Perspectives / Eds. H. Best, J. Higley. Boston: Brill, 2010. P. 173-196.
Проблемы Европейского союза, кризис концепции мультикультура-лизма, неполная сочетаемость современных европейских ценностей и традиционной польской морали, утрата ощущения собственной политической значимости толкают избирателей в руки популистских партий, несмотря на противоречия и малую проработанность программ последних, которые, впрочем, не сильно бросаются в глаза сторонникам популистов в силу слабо развитой политической культуры.
С другой стороны, в «Кукиз'15» и «Корвин» избирателя привлекает вовсе не идеология и программа, а их протест против сложившейся системы целиком, голосование за них носит не экономический, а культурный, ценностный характер, что типично для Польши. Хотя агитационно-мобилизационная деятельность ПиС, заявляющей о катастрофической ситуации в экономике и государственном управлении, возможно, тоже сделала свое дело. Поддержке «Кукиз'15» и «Корвин» также способствует высокая электоральная волатильность и недостаточно глубокие и прочные связи «партия — избиратель», сильнейшие опасения арабской миграции.
Более всего «Кукиз'15» и «Корвин» смогли привлечь молодежь и уклоняющихся от какого-либо политического участия, тех, кто чувствует себя потерянным, проигравшим, чужим в своей стране, но при этом не слишком религиозен и заинтересован в политике, чтобы голосовать за ПиС. Во многом популистам удалось это, не имея достаточного доступа к газетам и ТВ, за счет умелого и активного использования интернета как площадки агитации и мобилизации. Не последнюю роль сыграло и то, что популистская риторика одной из двух главных партий страны — ПиС — легитимировала популизм, сделала его ординарным, обыденным, дозволенным, там самым открыв «Кукиз'15» и «Корвин» дорогу в большую политику.
ЛИТЕРАТУРА
Aalberg T., de Vreese C.H. Introduction. Comprehending Populist Political Communication // Populist Political Communication in Europe / Eds. T. Aalberg, F. Esser, C. Reinemann at al. Abingdon: Routledge, 2017. P. 3-11.
Badora B. Zadowolenie z zycia. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2017. URL: https://cbos.pl/SPISKOM.POL/2017/K_003_17.PDF
Boguszewski R. Kim s^ wyborcy Pawla Kukiza? Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015. URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM.POL/2015/K_086_15.PDF
Esser F., Stçpinska A., Hopmann D. Populism and the Media: Cross-national Findings and Perspectives // Populist Political Communication in Europe / Eds. T. Aalberg, F. Esser, C. Reinemann at al. Abingdon: Routledge, 2017. P. 365-380.
Grzelak P. Populizm polakow u progu i w srodku kampanii wyborczej. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2011. URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM. POL/2011/K_121_11.PDF
Hall D., Mikulska-Jolles A. Uprzedzenia, starch czy niewiedza? Mlodzi Polacy o niech^ci do przyjmowania uchodzcow. Warsaw: Stowarzyszenie Interwencji Prawnej, 2016. URL: https://interwencjaprawna.pl/wp-content/uploads/2020/06/ARE-116-up-rzedzenia-mlodych-polakow.pdf
Hanley S., SikkA. Economy, Corruption or Floating Voters? Explaining the Breakthroughs of Anti-Establishment Reform Parties in Eastern Europe // Party Politics. 2016. Vol. 22. No. 44. P. 522-533.
Kazanecki W. Zainteresowanie polityk^ i pogl^dy polityczne w latach 1989-2015: Deklaracje ludzi mlodych na tle ogolu badanych. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015. URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM.POL/2015/K_135_15.PDF
Koopmans R., Olzak S. Discursive Opportunities and the Evolution of Right-Wing Violence in Germany // American Journal of Sociology. 2004. Vol. 110. No. 1. P. 198-230.
Koopmans R., Muis J. The Rise of Right-Wing Populist Pim Fortuyn in the Netherlands: A Discursive Opportunity Approach // European Journal of Political Research. 2009. Vol. 48. No. 5. P. 642-664.
Kovacic M., Dolonec D. Youth Participation in Eastern Europe in the Age of Austerity // Young People Re-generating Politics in Times of Crisis / Eds. S. Pickard, J. Bessant. Gham: Palgrave Macmillan, 2018. P. 375-394.
Kowalczuk K., Sobiecka S., Stalmach R. Polacy o uchodzcach — w internecie i w "realu". Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015. URL: https://www.cbos. pl/SPISKOM.POL/2015/K_149_15.PDF
Kramer B. Populist Online Practices: The Function of the Internet in Right-Wing Populism // Information, Communication and Society. 2017. Vol. 20. No. 9. P. 1293-1309.
Kriesi H., Pappas T. Populism in Europe During Crisis: An Introduction // European Populism in the Shadow of the Great Recession / Eds. H. Kriesi, T. Pappas. Colchester: ECPR Press, 2015. P. 1-19.
Lipinski A., St^pinska A. Polish Right-Wing Populism in the Era of Social Media // Problems of Post-Communism. 2019. Vol. 66. No. 1. P. 71-82.
Maliszewski I. Kim jest wyborca Kukiza? // Tajniki Polityki. 2015. June 25. URL: http://tajnikipolityki.pl/wybory-parlamentarne/
Markowski R. The Polish Political Party System and Democracy // Democracy in Poland 1989-2009: Challenges for the Future / Eds. J. Kucharczyk, J. Zbieranek. Warsaw: Institute of Public Affaires, 2010. P. 63-76.
Meguid B. Party Competition between Unequals: Strategies and Electoral Fortunes in Western Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 2008.
MierinaI., Korolieva I. Support for Far Right Ideology and Anti-Migrant Attitudes among Youth in Europe: A Comparative Analysis // Sociological Review. 2015. Vol. 63. P. 183-205.
Nowina-Konopka M. Czy Andrzej Duda wygral dzi^ki internetowi? // Przeglad Politologiczny. 2015. No. 2. P. 87-100.
Pankowski R. The Populist Radical Right in Poland: The Patriots. Abingdon: Routledge, 2010.
Pytlas B. Radical Right Parties in Central and Eastern Europe. Mainstream Party Competition and Electoral Fortune. Abingdon: Routledge, 2016.
Rooduijn M. The Nucleus of Populism: In Search of the Lowest Common Denominator // Government and Opposition. 2014. Vol. 49. No. 4. P. 572-598.
Rooduijn M. The Rise of the Populist Radical Right in Western Europe // European View. 2015. Vol. 14. No. 1. P. 3-11.
Stanley B. A New Populist Divide? Correspondences of Supply and Demand in the 2015 Polish Parliamentary Elections // East European Politics & Societies. 2018. Vol. 33. No. 1. P. 17-43.
Stanley B., Czesnik M. Populism in Poland // Populism Around the World: A Comparative Perspective / Ed. D. Stockemer. Berlin: Springer, 2019. P. 67-87.
Szczerbiak A. An Anti-establishment Backlash That Shook up the Party System? The October 2015 Polish Parliamentary Election // European Politics and Society. 2017. Vol. 18. No. 4. P. 404-427.
Van der Brug W., Fennema M. What Causes People to Vote for a Radical-Right Party? A Review of Recent Work // International Journal of Public Opinion Research. 2007. Vol. 19. No. 4. P. 474-487.
Wasilewski J. The Assault on Democratic Elitism in Poland // Democratic Elitism: New Theoretical and Comparative Perspectives / Eds. H. Best, J. Higley. Boston: Brill, 2010. P. 173-196.
Winiewski M., Jurczyszyn L., Bilewicz M., Beneda M. Podloze prawicowych prefer-encji wyborczych mlodych Polakow. Warsaw: Centrum Badan nad Uprzedzeniami, 2015. URL: https://www.civitas.edu.pl/wp-content/uploads/2015/07/Podloze-prawicowych-preferencji-wyborczych-mlodych-Polakow.pdf
Zerkowska-Balas M., Kozaczuk A. Obywatele i wybory. Raport Fundacji Ba-torego. Warsaw: Fundacja Batorego, 2013. URL: https://www.maszglos.pl/wp-content/ uploads/2011/12/Obywatele-a-wybory-2 .pdf
Zubrzycki G. The Crosses of Auschwitz: Nationalism and Religion in Post-Communist Poland. Chicago: University of Chicago Press, 2006.
REFERENCES
Aalberg, T., and de Vreese, C. H. "Introduction. Comprehending Populist Political Communication," Populist Political Communication in Europe, eds. T. Aalberg, F. Esser, C. Reinemann at al. Abingdon: Routledge, 2017, pp. 3-11.
Badora, B. Zadowolenie z zycia. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2017, URL: https://cbos.pl/SPISKOM.POL/2017/K_003_17.PDF
Boguszewski, R. Kim sq wyborcy Pawla Kukiza? Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015, URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM.POL/2015/K_086_15.PDF Esser, F., Stçpinska, A., and Hopmann, D. "Populism and the Media: Cross-national Findings and Perspectives," Populist Political Communication in Europe, eds. T. Aalberg, F. Esser, C. Reinemann at al. Abingdon: Routledge, 2017, pp. 365-380.
Grzelak, P. Populizm polakow u progu i w srodku kampanii wyborczej. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2011, URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM. POL/2011/K_121_11.PDF
Hall, D., and Mikulska-Jolles, A. Uprzedzenia, starch czy niewiedza? Mlodzi Polacy o niechçci do przyjmowania uchodzcôw. Warsaw: Stowarzyszenie Interwencji Prawnej, 2016, URL: https://interwencjaprawna.pl/wp-content/uploads/2020/06/ARE-116-uprzedzenia-mlodych-polakow.pdf
Hanley, S., and Sikk, A. "Economy, Corruption or Floating Voters? Explaining the Breakthroughs of Anti-Establishment Reform Parties in Eastern Europe," Party Politics, Vol. 22, No. 44, 2016, pp. 522-533.
Mup3adx:aH08 Т.Э. <<KyKH3'15» 0 «KopBHH»: Cy^HOCTb noibCKoro nonyjiucTCKoro.
Kazanecki, W. Zainteresowaniepolitykq ipoglqdypolityczne w latach 1989-2015: Deklaracje ludzi mlodych na tle ogàlu badanych. Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015, URL: https://www.cbos.pl/SPISKOM.POL/2015/K_135_15.PDF
Koopmans, R., and Olzak, S. "Discursive Opportunities and the Evolution of Right-Wing Violence in Germany," American Journal of Sociology, Vol. 110, No. 1, 2004, pp. 198-230.
Koopmans, R., and Muis, J. "The Rise of Right-Wing Populist Pim Fortuyn in the Netherlands: A Discursive Opportunity Approach," European Journal of Political Research, Vol. 48, No. 5, 2009, pp. 642-664.
Kovacic, M., and Dolonec, D. "Youth Participation in Eastern Europe in the Age of Austerity," Young People Re-generating Politics in Times of Crisis, eds. S. Pickard, and J. Bessant. Gham: Palgrave Macmillan, 2018, pp. 375-394.
Kowalczuk, K., Sobiecka, S., and Stalmach, R. Polacy o uchodzcach — w internecie i w "realu". Warsaw: Centrum Badania Opinii Spolecznej, 2015, URL: https://www. cbos.pl/SPISKOM.POL/2015/K_149_15.PDF
Kramer, B. "Populist Online Practices: The Function of the Internet in Right-Wing Populism," Information, Communication andSociety, Vol. 20, No. 9, 2017, pp. 1293-1309.
Kriesi, H., and Pappas, T. "Populism in Europe During Crisis: An Introduction," European Populism in the Shadow of the Great Recession, eds. H. Kriesi, and T. Pappas. Colchester: ECPR Press, 2015, pp. 1-19.
Lipinski, A., and Stçpinska, A. "Polish Right-Wing Populism in the Era of Social Media," Problems of Post-Communism, Vol. 66, No. 1, 2019, pp. 71-82.
Maliszewski. I. "Kim jest wyborca Kukiza?" Tajniki Polityki, June 25, 2015, URL: http://tajnikipolityki.pl/wybory-parlamentarne/
Markowski, R. "The Polish Political Party System and Democracy," Democracy in Poland 1989-2009: Challenges for the Future, eds. J. Kucharczyk, and J. Zbieranek. Warsaw: Institute of Public Affaires, 2010, pp. 63-76.
Meguid, B. Party Competition between Unequals: Strategies and Electoral Fortunes in Western Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 2008.
Mierina, I., and Korolieva, I. "Support for Far Right Ideology and Anti-Migrant Attitudes among Youth in Europe: A Comparative Analysis," Sociological Review, Vol. 63, 2015, pp. 183-205.
Nowina-Konopka, M. "Czy Andrzej Duda wygral dziçki internetowi?" Przeglad Politologiczny, No. 2, 2015, pp. 87-100.
Pankowski, R. The Populist Radical Right in Poland: The Patriots. Abingdon: Routledge, 2010.
Pytlas, B. Radical Right Parties in Central and Eastern Europe. Mainstream Party Competition and Electoral Fortune. Abingdon: Routledge, 2016.
Rooduijn, M. "The Nucleus of Populism: In Search of the Lowest Common Denominator," Government and Opposition, Vol. 49, No. 4, 2014, pp. 572-598.
Rooduijn, M. "The Rise of the Populist Radical Right in Western Europe," European View, Vol. 14, No. 1, 2015, pp. 3-11.
Stanley, B. "A New Populist Divide? Correspondences of Supply and Demand in the 2015 Polish Parliamentary Elections," East European Politics & Societies, Vol. 33, No. 1, 2018, pp. 17-43.
Stanley, B., and Czesnik, M. "Populism in Poland," Populism Around the World: A Comparative Perspective, ed. D. Stockemer. Berlin: Springer, 2019, pp. 67-87.
Szczerbiak, A. "An Anti-establishment Backlash That Shook up the Party System? The October 2015 Polish Parliamentary Election," European Politics and Society, Vol. 18, No. 4, 2017, pp. 404-427.
Van der Brug, W., and Fennema, M. "What Causes People to Vote for a Radical-Right Party? A Review of Recent Work," International Journal of Public Opinion Research, Vol. 19, No. 4, 2007, pp. 474-487.
Wasilewski, J. "The Assault on Democratic Elitism in Poland," Democratic Elitism: New Theoretical and Comparative Perspectives, eds. H. Best, and J. Higley. Boston: Brill, 2010, pp. 173-196.
Winiewski, M., Jurczyszyn, L., Bilewicz, M., and Beneda, M. Podloze prawicowych preferencji wyborczych mlodych Polakow. Warsaw: Centrum Badan nad Uprzedze-niami, 2015, URL: https://www.civitas.edu.pl/wp-content/uploads/2015/07/Podloze-prawicowych-preferencji-wyborczych-mlodych-Polakow.pdf
Zerkowska-Balas, M., and Kozaczuk, A. Obywatele i wybory. Raport Fundacji Batorego. Warsaw: Fundacja Batorego, 2013, URL: https://www.maszglos.pl/wp-content/ uploads/2011/12/Obywatele-a-wybory-2.pdf
Zubrzycki, G. The Crosses of Auschwitz: Nationalism and Religion in Post-Communist Poland. Chicago: University of Chicago Press, 2006.
ОБ АВТОРЕ
Тамерлан Эльдарович Мирзаджанов — аспирант факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Ленинские горы, д. 1, 119991, Москва, Россия), e-mail: mrgamer1@rambler.ru.
ABOUT THE AUTHOR
Tamerlan Eldarovich Mirzadzhanov — Graduate Student, Political Science Department, Lomonosov Moscow State University (1 Leninskie Gory, Moscow 119991, Russia), e-mail: mrgamer1@rambler.ru.
