CC BY
28
Общество: политика, экономика, право. 2021. № 9. С. 41-48. Society: Politics, Economics, Law. 2021. No. 9. P. 41-48.
Научная статья
УДК 327(470+571:477)
https://doi.org/10.24158/pep.2021.9.7
Крымский автономизм в контексте возникновения крымской проблемы в российско-украинских отношениях (кейс 1918 года)
Игорь Владимирович Евтюшкин
Медицинская академия Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского, Симферополь, Россия, evtyush@mail.ru
Аннотация. В статье рассматриваются особенности развития крымского автономизма в контексте возникновения крымской проблемы в российско-украинских отношениях в 1918 году - в условиях распада Российской империи и Гражданской войны в России. Анализируются сдвиги во внутреннем и внешнем балансе сил для постимперской России, вызванные Февральской и Октябрьской революциями, процесс государственного размежевания Советской России и Украинской Народной Республики. Отмечен вынужденный характер признания Украинской Народной Республики руководством РСФСР, чему способствовало заключение Брестского мира между Советской Россией и государствами Четверного союза во главе с Германией. Выявляются предпосылки возникновения крымской проблемы в российско-украинских отношениях, анализируется взаимосвязь ее с оккупацией Крыма кайзеровской Германией. Рассматриваются особенности и модели развития крымского автономизма, причины отрицания его субъектами планов руководства УНР и Украинской Державы гетмана П.П. Скоропадского по включению Крыма в состав Украины, центростремительные тенденции развития крымского автономизма относительно российской государственности, центробежные устремления крымско-татарских политических элит.
Ключевые слова: крымский автономизм, крымская проблема в российско-украинских отношениях, Брестский мир, Советская Социалистическая Республика Тавриды, Первое Крымское краевое правительство Для цитирования: Евтюшкин И.В. Крымский автономизм в контексте возникновения крымской проблемы в российско-украинских отношениях (кейс 1918 года) // Общество: политика, экономика, право. 2021. № 9. С. 41-48. https://doi.org/10.24158/pep.2021.97.
Original article
Crimean autonomism in the context of the Crimean problem's emergence in Russian-Ukrainian relations (case study of 1918)
Igor V. Yevtyushkin
Medical Academy of V.I. Vernadsky Crimean Federal University, Simferopol, Russia, evtyush@mail.ru
Abstract. The paper examines the peculiarities of the development of Crimean autonomism in the context of the emergence within Russian-Ukrainian relations of 1918 - during the collapse of the Russian Empire and the Civil War in Russia. The shifts in the internal and external balance of power for post-imperial Russia, caused by the Febrarian and the Bolshevik Revolutions, as well as the process of state demarcation between Soviet Russia and the Ukrainian People's Republic, are analyzed. The forced recognition of the Ukrainian People's Republic by the leadership of the RSFSR is noted. This process was facilitated by the conclusion of the Brest Peace between the Soviet Russia and the states of the Quadruple Alliance headed by Germany. The prerequisites for the emergence of the Crimean problem in Russian-Ukrainian relations, the relationship of this problem with the occupation of the Crimea by Kaiser's Germany are analyzed. The features and models of the development of the Crimean autonomism are considered, as well as the reasons for the denial by the subjects of Crimean autonomism of the plans of the leadership of the UPR and the Ukrainian State of Hetman P.P. Skoropadsky on the incorporation of Crimea into Ukraine. Also centripetal tendencies in the development of Crimean autonomy in relation to Russian statehood, centrifugal aspirations of the Crimean Tatar political elites are considered.
Keywords: Crimean autonomism, the Crimean problem in Russian-Ukrainian relations, the Brest Treaty, the Soviet Socialist Republic of Taurida, the First Crimean regional government
For citation: Yevtyushkin I. V. Crimean autonomism in the context of the Crimean problem's emergence in Russian-Ukrainian relations (case study of 1918) // Society: Politics, Economics, Law. 2021. No. 9. P. 41-48. (In Russ.). https://doi.org/10.24158/pep.2021.97.
Крымский автономизм как политическое явление напрямую связан с крымской проблемой в российско-украинских отношениях, которая стала инвариантной, долгосрочной тенденцией в сфере взаимодействия двух государств в XX - начале XXI веков.
Можно выделить три кейса, связанных с возникновением крымской проблемы в российско-украинских отношениях - кейс 1918 г., кейс 1954 г. и кейс 1991 г. Цель настоящей статьи - исследовать особенности развития крымского автономизма в контексте возникновения крымской проблемы в российско-украинских отношениях в 1918 году - в условиях распада Российской империи, Гражданской войны и заключения Брестского мира между Советской Россией и государствами Четверного союза.
Актуальность исследования определяется возможностями решения следующих задач: изучения факторов, способствовавших возникновению крымской проблемы в российско-украинских отношениях в 1918 г., институциональных и правовых форм закрепления за Крымом автономного статуса в условиях Гражданской войны в России, позволяющих говорить о моделях крымского автономизма; выявления особенностей реагирования субъектов крымского автономизма на территориальные притязания со стороны политических режимов УНР и Украинской Державы гетмана Скоропадского.
Теоретические ориентиры проводимого исследования - методология политического реализма, институциональный подход, кейс-метод.
Под автономизмом мы понимаем совокупность форм политического поведения, решений и действий политических акторов различного уровня, направленных на закрепление за определенной территорией автономного статуса либо на расширение данного статуса [1, с. 449-450]. Также автономизм имеет институциональные аспекты. Автономию можно рассматривать в качестве институциональной матрицы, с помощью которой политические акторы различного уровня реализуют свои политические интересы, ценности и смыслы.
Территориальные автономии в составе тех или иных государств существовали в различные исторические периоды. Но массовое их появление в международной практике государственного строительства было связано с процессами распада многонациональных империй после Первой мировой войны. Постимперская трансформация сопровождалась не только возникновением новых государств, но и формированием автономий в составе некоторых из них [2, с. 182].
Февральская и Октябрьская революции 1917 г. в России привели к радикальному слому государственной системы Российской империи, упразднению монархии, ослаблению и расколу политического центра российского государства. Произошло резкое нарушение внутригосударственного баланса сил. За власть в стране боролись две непримиримые политические силы -большевистская партия и Белое движение.
Одновременно с этим во многих регионах с национальной спецификой усилилось влияние этнических элит и активизировались центробежные движения [3]. Украинские политические силы, объединившиеся вокруг Центральной Рады, изначально не выходили за рамки автоно-мистско-федералистских требований [4, с. 121]. Однако после Октябрьской революции в России и прихода к власти большевиков украинский автономизм эволюционировал в сторону самостий-ничества. III Универсал Центральной Рады 7 (20) ноября 1917 г. провозгласил создание Украинской Народной Республики, т.е. был избран курс на государственное размежевание с Россией.
В соответствии с III Универсалом Центральной Рады территория УНР включала «Таврию без Крыма» [5, с. 7]. Вместе с тем уже после Февральской революции Центральная Рада периодически заявляла о своих претензиях на крымские уезды Таврической губернии, проводила активную политическую работу на Черноморском флоте. Позже, в условиях оккупации Крыма войсками кайзеровской Германии, прогерманский украинский политический режим взял курс на включение Крыма в состав Украинской Державы гетмана П.П. Скоропадского.
Рассмотрим этнополитические и геополитические факторы, способствовавшие возникновению политических притязаний руководства УНР и Украинской Державы гетмана Скоропадского на Крым и Черноморский флот.
Судя по данным переписи 1917 г., в структуре населения полуострова русские и украинцы составляли 49,2 % [6, с. 6]. При этом русские и украинцы в статистических списках объединены, что мешает оценке численности этнических украинцев на территории крымских уездов Таврической губернии. Однако русский этнический и культурный компонент в Крыму преобладал. Некоторые украинские авторы делают выводы о наличии украинского движения на территории Крыма в 1917-1918 гг. Но при этом они избегают оценок его массовости. Говорится о неблагоприятных для развития украинского национального движения демографических условиях в Крыму, нехватке национального сознания среди народных масс и т.д. [7, с. 143]. Второй вывод отчасти объясняет отсутствие массовой поддержки Центральной Рады в Крыму среди этнических украинцев.
Несколько иной была ситуация на Черноморском флоте, где практика комплектования экипажей кораблей украинцами была достаточно распространённой. В период между революциями 1905-1907 и 1917 гг. их численность на отдельных кораблях доходила до 75 % [8, с. 109]. Речь
шла преимущественно о выходцах с территории исторической Малороссии и из других регионов империи, где украинский (малороссийский) этнокультурный фактор влиял на поведение людей.
Центральная Рада добивалась подъёма флагов УНР на кораблях ЧФ, в составе экипажей которых преобладали украинцы. Таким образом, предпринимались попытки украинизации части Черноморского флота на достаточно спорном основании. При поддержке из Киева в Севастополе был создан Украинский черноморский войсковой комитет, который координировал эту работу. Впоследствии с целью раскола Севастопольского совета сторонниками Центральной Рады была создана Севастопольская украинская рада военных и рабочих депутатов [9, с. 50, 66].
Однако влияние украинского этнического фактора на ситуацию на Черноморском флоте не было решающим. Так, большинство делегатов I Общечерноморского съезда не согласились с подъемом украинских флагов на крейсере «Память Меркурия» и отклонили предложение о внесении украинского флага в свод международных флагов (это означало бы официальное признание самостоятельного государственного статуса Украинской Народной Республики). В подавляющем большинстве резолюций собраний личного состава кораблей и судов ЧФ подчеркивалось, что решение вопроса о возможности украинизации флота может принимать только Всероссийское Учредительное собрание, так как Черноморский флот является собственностью всей Российской Республики [10, с. 64, 68-70].
С институциональной точки зрения ситуация в Крыму в начале 1918 г. также складывалась не в пользу Центральной Рады. Местные власти бывшей Таврической губернии не признавали юрисдикцию Центральной Рады над крымскими уездами губернии. Так, в июле 1917 г. губернский комиссар отказался от участия в «предварительном краевом собрании» в Киеве, которое инициировала Центральная Рада. Украинский исследователь В.И. Сергийчук объясняет этот факт позицией «проимперски настроенной местной верхушки» [11, с. 68-69]. Вместе с тем в условиях распада Российской империи речь скорее шла о пророссийской позиции крымских политических элит, их ориентации на общероссийский политический центр. Они не воспринимали центробежные импульсы, которые исходили от Центральной Рады.
В Крыму в 1917-1918 гг. шел процесс переформатирования старых и создания новых политических институтов, которые претендовали на осуществление политической власти в регионе.
Значительное влияние на территории полуострова имели антибольшевистские силы, не признавшие советской власти. Часть из них объединилась вокруг Таврического губернского совета народных представителей (СНП). СНП был создан представителями ряда политических партий, земств, чиновничества бывшей Таврической губернии до времени созыва Учредительного собрания как временный орган губернской власти [12, с. 60-61]. Таким образом, совет стоял на общероссийских позициях.
Второй антибольшевистской силой в Крыму были политические организации крымско-татарского национального движения. В отличие от украинского движения, крымско-татарское имело на полуострове значительную социальную базу. Исполнительным органом его выступал Мусульманский исполнительный комитет, избранный на съезде мусульман Крыма в марте 1917 г. Мусисполкомом руководили Ч. Челебиев и Д. Сейдамет [13, с. 37]. Впоследствии был институционализирован Курултай (национальный съезд) как основной представительный орган крымскотатарского движения.
Мусисполком осуществлял политическую коммуникацию с Центральной Радой, однако не поддерживал идею присоединения Крыма к Украинской Народной Республике [14, с.16]. Курултай своими решениями провозгласил создание Крымской Демократической республики, а затем принял национальную конституцию («Крымско-татарские основные законы») [15, с. 22-26]. В декабре 1917 года Курултаем был сформирован исполнительный орган власти Крымской Демократической республики - Директория.
Крымско-татарские политические элиты продвигали проект создания крымско-татарской национальной государственности. Во внешнеполитическом плане они ориентировались в большей мере на Германию и Турцию, чем на УНР и Украинскую Державу [16, с. 121-122]. На расколотый общероссийский политический центр крымско-татарское движение также не опиралось. Однако, вступив в вооруженную борьбу с большевиками, Директория и Совет народных представителей Таврической губернии заключили ситуативный союз [17, с. 74]. Был создан совместный орган военного управления - Крымский штаб.
Внутриполитическая ситуация в Крыму в начале 1918 г. определялась жестким противостоянием антибольшевистских сил с большевиками. Уровень социальной поддержки «красных» в целом по Крыму не был высоким. Однако они опирались на советский центр. Руководство РСФСР проводило политику экспорта в Крым советской власти, поддерживая местные ячейки
большевистской партии в городах и районах Крыма. Основными «точками опоры» советской власти в Крыму были Севастопольский совет и Черноморский флот. При поддержке Черноморского флота большевики одержали победу в военном противостоянии с Крымским штабом. В итоге во второй половине января 1918 года власть советов была установлена на всей территории Крымского полуострова. Курултай был распущен. Высшим органом власти был провозглашен Таврический центральный исполнительный комитет (председатель - Ж.А. Миллер), в котором преобладали большевики [18, с. 81].
В ходе Гражданской войны в России баланс сил на постимперском пространстве в значительной мере определялся внешнеполитическими факторами. В 1918 г. наиболее мощным внешним центром силы, который осуществлял военное давление на Советскую Россию, были государства Четверного союза во главе с Германией. 3 марта 1918 г. советское руководство пошло на подписание в Брест-Литовске мирного договора с Германией и другими государствами Четверного союза. Одним из условий заключения Брестского мира для РСФСР стало признание Украинской Народной Республики. Ранее, 9 февраля 1918 г., между государствами Четверного союза и Украинской Народной Республикой был подписан отдельный мирный договор, который предполагал, в частности, предоставление УНР военной помощи со стороны Германии и ее союзников для оттеснения советских сил с Украины [19].
Брестский мир де-юре узаконил государственное размежевание Советской России и Украинской Народной Республики. Кайзеровская Германия получила возможность введения войск на территорию УНР, что способствовало формированию качественно нового баланса сил на юге бывшей Российской империи. Однако Брестский мир не удовлетворил империалистические интересы Германии. Следует отметить, что при провозглашении РСФСР территория и границы советского государства не были определены и зафиксированы [20, с. 97]. Поэтому кайзеровская Германия, ссылаясь на право наций на самоопределение, поставила вопрос об отделении от РСФСР ряда спорных территорий, о которых в Брестском мирном договоре ничего сказано не было. В частности, речь шла о Северном Кавказе, Донском регионе и Крыме.
В условиях ограничений, которые возникли для Советской России после заключения Брестского мира с Германией, руководство РСФСР применяло стратегию создания в регионах, за которые шла геополитическая борьба, формально независимых советских республик. Так, советская республика была создана и в Крыму.
Рассмотрим советскую модель крымского автономизма на примере Советской Социалистической Республики Тавриды (далее - Республика Тавриды). Декрет о создании в Крыму республики был принят 19 марта 1918 г. в Севастополе, на заседании Таврического ЦИК советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Первоначально была провозглашена Таврическая Республика советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которая 22 марта была переименована в Советскую Социалистическую Республику Тавриды. Был сформирован Совет Народных Комиссаров данной республики (председатель СНК - А.И. Слуцкий) [21, с. 328].
Процесс создания в Крыму советской республики носил управляемый советским центром характер. Для консультаций в Москву был командирован С.П. Новосельский, где он встретился с В.И. Лениным. 21 марта 1918 г., в ходе экстренного заседания ЦИК Тавриды, С.П. Новосельский сообщил, что СНК РСФСР дал следующие указания: провозгласить республику лишь в пределах Крыма; Черноморский флот объявить принадлежащим Советской республике Тавриды; за все происходящее в Крыму ответственность перед СНК РСФСР возложить на ЦИК Тавриды, все учреждения и организации Крыма обязать подчиняться ему [22, с. 84].
Вопрос о геополитических аспектах создания Республики Тавриды изучен в исследовательской литературе достаточно подробно. П.И. Гарчев, Л.П. Кононенко, М.М. Максименко [23, с. 39] и многие другие авторы сходятся во мнении о том, что инициатива создания советской республики в Крыму принадлежала высшему партийному руководству РСФСР и лично В.И. Ленину. Ленин озвучил идею выделения Донбасса, Крыма, Дона и Северного Кавказа из состава РСФСР, провозглашения их республиками и включения в единый фронт обороны на юге страны. Опираясь на формально независимые, а де-факто автономные республики, РСФСР могла вести скрытую военно-политическую борьбу с Германией и её союзниками. При этом не нарушались условия Брестского мира. В частности, В.И. Ленин, инициируя создание в Крыму республики, рассчитывал измотать германские военные части на юге [24, с. 329].
Вооруженные силы Республики Тавриды и Черноморский флот оказывали скрытую военную помощь Украинской Советской республике, которая была создана в марте 1918 г. Вместе с тем Республика Тавриды была отдельным от Украинской Советской республики политическим проектом. Центральный исполнительный комитет (ЦИК) и Совет народных комиссаров (СНК) Республики Тавриды подчинялись вышестоящим органам власти в Москве. Де-факто Республика Тавриды была автономией в рамках политической системы РСФСР и одновременно субъектом
РСФСР. Де-юре - независимым государством. Разделения советских республик на союзные и автономные республики в 1918 г. еще не было. Можно согласиться с мнением С.А. Усова о том, что главная причина создания Республики Тавриды была обусловлена становлением РСФСР как советской федерации. Республика Тавриды была одним из участников данного процесса. Но при этом при выработке данного решения принимались во внимание внешнеполитическая и военная ситуации [25, с. 85-86].
Убедившись в том, что Германия не остановится перед оккупацией Крыма, В.И. Ленин отказался от оборонительно-наступательной стратегии создания Республики Тавриды. Стала идти речь только об оборонительной стратегии - о сохранении Брестского мира и Черноморского флота для РСФСР [26, с. 79-80].
В советском правительстве всё же существовала надежда на то, что кайзеровская Германия не будет оккупировать Крым. В частности, в этом убеждал руководство Республики Тавриды нарком национальностей СНК РСФСР И.В. Сталин. Руководитель Республики Тавриды А.И. Слуцкий просил СНК РСФСР срочно подтвердить, что «Крым к Украине не отходит». В ответ И.В. Сталин телеграфировал, что слухи об отходе Крыма к Украине ложны, что «по имеющемуся у нас документу германского правительства ни немцы, ни Киев на Крым не претендуют, берут только материковую часть Таврической губернии» [27, с. 352-353]. Телеграмма подтверждает факт реальной или видимой недооценки И.В. Сталиным угрозы интервенции кайзеровской Германии на территорию Крыма.
Республика Тавриды просуществовала менее полутора месяцев и была оккупирована немецкими войсками. Германское вторжение в Крым началось 18-19 апреля 1918 г. Наступление развивалось очень быстро. По решению ЦИК и СНК Республики Тавриды уже 20 апреля было принято решение об оставлении Симферополя и начале эвакуации правительства [28, с. 105].
Отвечая на протест руководства РСФСР, германский дипломатический представитель в Москве граф В. фон Мирбах-Харф оккупацию полуострова обосновывал, в частности, нападениями Черноморского флота из Севастополя «против Херсона и Николаева». В действительности матросы принимали участие только в сухопутных боях с немцами [29, с. 364].
В условиях захвата 30 апреля - 1 мая 1918 г. немецкими войсками Севастополя и большей части кораблей Черноморского флота советский центр предпринял попытку спасения части кораблей путём их эвакуации в Новороссийск [30, с. 348]. Германия потребовала их немедленного возвращения в Севастополь, угрожая продолжить наступление. 11 мая 1918 г. В.И. Ленин написал «Протест германскому правительству против оккупации Крыма», в котором назвал условия возвращения кораблей ЧФ в Севастополь [31, с. 321].
Внешний фактор силы, связанный с оккупацией Крыма войсками кайзеровской Германии, являлся ведущим в возникновении крымской проблемы в российско-украинских отношениях в 1918 г. Об этом свидетельствует, в частности, эпизод, связанный с вторжением в Крым группы Запорожского корпуса Центральной Рады (названной впоследствии Крымской группой войск) во главе с полковником П.Ф. Болбочаном. Группа Запорожского корпуса была направлена в Крым Радой народных министров (Правительством) УНР отдельно от германских военных частей с целью захвата Крымского полуострова и Черноморского флота. Запорожцы, перейдя Сиваш, заняли Джан-кой, после чего, продолжая наступление, вошли в Симферополь. Данный шаг не был согласован с Высшим немецким командованием и не учитывал того обстоятельства, что реальным фактором силы в Крыму были кайзеровские войска, а не Запорожский корпус ЦР. В итоге командующий 15-й немецкой ландверской дивизии генерал фон Кош 26 апреля 1918 г. под угрозой разоружения потребовал у полковника Болбочана вывести войска Запорожского корпуса из Крыма. Поясняя причину своей позиции, генерал фон Кош заявил, что в соответствии с условиями Брестского соглашения Крым не принадлежит Украине. 27 апреля министр военных дел УНР А.Т. Жуковский по телефону отдал приказ о немедленном отходе Запорожского корпуса из Крыма. В результате так называемая Крымская группа войск УНР была выведена из Крыма [32, с. 247-250].
Попытки руководства УНР проводить независимую политику жестко пресекались немецкими оккупационными властями. 29 апреля 1918 г. на занятой немецкими войсками территории Украины вместо УНР была создана прогерманская Украинская Держава, которую возглавил гетман П.П. Скоропадский. Гетман добивался от германского военного командования в Киеве поддержки притязаний Украины на Крым. Свою позицию по Крыму Скоропадский сформулировал впоследствии следующим образом: «Я рассуждал так: планы немцев мне неизвестны, во всяком случае при известной комбинации немцы не прочь там утвердиться. Турция с татарами тоже протягивает к Крыму руки, Украина же не может жить, не владея Крымом, это будет какое-то туловище без ног. Крым должен принадлежать Украине, на каких условиях, это безразлично, будет ли это полное слияние, или широкая автономия» [33, с. 262].
Проекция Германией военной силы на Крым заставила руководство Советской России отказаться от признания суверенитета Республики Тавриды. 17 апреля 1918 г. СНК РСФСР принял постановление, подтвердившее, что Крым является составной частью РСФСР [34, с. 85]. Впоследствии тема Крыма и Черноморского флота поднималась на мирных переговорах между РСФСР и Украинской Державой. К участию в переговорах с Украиной РСФСР обязывал Брестский мирный договор. В ходе них представитель советской делегации Х.Г. Раковский настаивал на признании принадлежности Крыма РСФСР. Это требование расценивалось советской стороной как одно из важнейших условий определения государственной границы между РСФСР и Украинской Державой [35, с. 119].
В рассматриваемый период крымский советский автономизм был не единственной моделью развития полуострова. В условиях немецкой оккупации крымский автономизм проявил себя в новой форме: антибольшевистские политические силы в Крыму при поддержке немецких оккупационных властей сформировали режим Крымского краевого правительства (исследователи называют его Первым Крымским краевым правительством).
В мае - начале июня 1918 г. не увенчалась успехом попытка представителей крымско-татарского национального движения сформировать правительство Крыма, ответственное перед Курултаем. Политические силы общероссийской направленности не поддержали данную идею [36, с. 375-376]. Поэтому Германия сделала ставку на формирование в Крыму коалиционного краевого правительства.
В Крымское краевое правительство вошли представители чиновничества царской России, землевладельцы, банкиры и др. Интересы Курултая в новом правительстве представлял Д. Сей-дамет, который занял пост министра иностранных дел [37, с. 378]. Премьер-министром стал М.А. Сулькевич (царский генерал-лейтенант, ранее занимавший высокие посты в русской императорской армии).
Базовым правовым актом, который регламентировал создание и принципы функционирования правительства М.А. Сулькевича, явилась Декларация Крымского краевого правительства. После длительного согласования данный правовой акт был утверждён командующим немецкими оккупационными войсками в Крыму Р. фон Кошем [38, с. 382-383]. Задачей деятельности Краевого правительства провозглашалось «сохранение самостоятельности полуострова до выяснения международного положения его и восстановления законности и порядка» [39, с. 69-70].
Опираясь на поддержку Германии, Крымское краевое правительство предприняло попытку создания в Крыму региональной политической системы с элементами государственности. Однако самостоятельность Крыма при опоре на Германию была для крымских региональных политических элит вынужденным тактическим шагом. Анализ деятельности Крымского краевого правительства позволяет сделать вывод о том, что представители данного органа власти ориентировались в своем большинстве на проект возрождения российской государственности.
В рамках данной статьи представляет интерес позиция членов Крымского краевого правительства, связанная с отрицанием планов П.П. Скоропадского, направленных на включение Крыма в состав Украинской Державы. Опасения относительно возможного присоединения Крыма к Украине ослабили внутренние противоречия, возникшие в Краевом правительстве между сторонниками воссоздания единой России и самостоятельного Крыма в понимании Курултая [40, с. 121].
В июле 1918 г. Крымским краевым правительством была начата работа, связанная с проведением государственной границы между Крымом и Украиной. М.А. Сулькевич утвердил подробную инструкцию председателю Комиссии по проведению государственной границы с Украинской Державой.
Претензии Крыма на суверенитет привели к обострению отношений с Украиной. В частности, правительство Украинской Державы организовало таможенную, продовольственную блокаду полуострова, была приостановлена почтово-телеграфная связь между Крымом и Украиной, начались пограничные конфликты, связанные с попытками украинской стороны установить контроль над г. Перекоп и частью Арбатской стрелки [41, с. 380-383].
В сентябре 1918 г. власти Германии, ранее не спешившие поддерживать инициативу о присоединении Крыма к Украинской Державе, изменили свою позицию. Германское командование в Киеве через генерала Р. фон Коша довело до Краевого правительства указания, в которых, в частности, была отмечена необходимость «политического соединения Крыма с Украиной», что, как отмечалось, возможно «на основах автономного внутреннего управления» Крыма. Указывалось на то, что «норма соединения должна быть разработана совместно с представителями Украинского Правительства» [42, с. 389].
Переговоры между Украинской Державой и Крымским краевым правительством начались 5 октября 1918 г. в Киеве. В ходе переговоров украинская делегация представила главные основания для соединения с Украиной. Их суть сводилась к вхождению Крыма в состав Украины на
правах автономного края. Крымская делегация данные предложения отклонила, внеся предложение об установлении федеративного союза между Крымом и Украинской державой и о заключении двустороннего договора. Следует отметить, что федеративный союз предлагалось сделать открытым для присоединения к другим самоопределившимся территориям бывшей Российской империи. Украинская делегация проигнорировала данное предложение [43, с. 390-391]. Переговоры затянулись и зашли в тупик. Таким образом, крымские региональные антибольшевистские политические элиты фактически отказались интегрироваться в состав формировавшейся политической системы Украины.
Ноябрьская революция 1918 г. в Германии, распад Четверного союза кардинально изменили международную политическую ситуацию. 13 ноября руководство РСФСР аннулировало Брестский договор. Поражение Германии в Первой мировой войне, смена власти в стране способствовали падению правительств П.П. Скоропадского и М.А. Сулькевича на Украине и в Крыму.
12 ноября 1918 г. германское командование начало вывод войск из Крыма; 15 ноября М.А. Сулькевич подписал правительственное сообщение, в соответствии с которым передал управление Крымом правительству, возглавляемому С.С. Крымом [44, с. 403]. Баланс сил в Черноморском регионе изменился в пользу государств - членов Антанты. Политика поддержки Антантой Белого движения как общероссийской политической силы антибольшевистской направленности свела на нет претензии на Крым со стороны политических элит Украины.
Проведённое исследование позволило выделить ряд особенностей развития крымского автономизма в контексте возникновения крымской проблемы в российско-украинских отношениях в 1918 г. в условиях распада Российской империи и Гражданской войны в России.
Февральская и Октябрьская революции в России привели к резкому нарушению внутригосударственного баланса сил на постимперском пространстве. Государственную систему фактически приходилось выстраивать заново, на актуальных основаниях. В ходе Гражданской войны в России велась борьба за вектор общественно-политического развития страны. Речь шла и о модели государственного устройства России. Если представители Белого движения стояли на унитаристских позициях под лозунгом единой и неделимой России, то большевики поддерживали создание федерации нового типа [45, p. 89-100; 46, p. 196-197], которая основывалась, в том числе, на институте советской автономии.
Самостийнические устремления политических элит Украины стали серьёзным вызовом не только для большевистской партии, но и для противостоящих ей сил. В ходе процесса государственного размежевания России и Украины возникла так называемая крымская проблема в российско-украинских отношениях. В 1918 г. она определялась не столько этно-политическими факторами, сколько реалиями оккупации территории Крыма войсками кайзеровской Германии. В ситуации геополитической борьбы за Крым возник феномен крымского автономизма. В 1918 г. данный феномен проявил себя в создании и функционировании Советской Социалистической Республики Тавриды, Первого Крымского краевого правительства, а также в этноавтономистских устремлениях крымско-татарских политических элит.
Притязания на Крым руководства УНР и Украинской Державы гетмана П.П. Скоропадского не были поддержаны субъектами крымского автономизма. Данная тенденция проявила себя не только в контексте создания и функционирования Республики Тавриды, но и в контексте деятельности Первого Крымского краевого правительства. Таким образом, можно говорить о центростремительном характере развития крымского автономизма относительно российской государственности (за исключением крымско-татарского движения, руководство которого в значительной мере ориентировалось на Германию и Турцию). Похожая ситуация складывалась и в крымском региональном сообществе.
Список источников:
1. Карпович О. Г. Сепаратизм и сепаратистские движения в современном мире (на примере Бельгии и Великобритании): сравнительный анализ // Право и политика. 2016. № 4. С. 449-457. https://doi.org/10.7256/1811-9018.2016.4.18693.
2. Минаева Э.Ю., Панов П.В. Этнические региональные автономии: вариативность соотношения этнических и политико-административных границ // Политическая наука. 2017. № 4. С. 178-205.
3. Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. М., 1998. 416 с.
4. Грушевський М. Хто таю украТнц i чого вони хочуть. К., 1991. 240 с.
5. Копиленко О.Л. Автономна Республка Крим: проблеми правового статусу. К., 2002. 342 с.
6. Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1919. 77 с.
7. Иванец А.В. Кримський вектор полiтики УкраТнськоТ Центрально!' ради // Культура народов Причерноморья. 1998. № 3. С. 143-152.
8. Дашкевич Я.Р. УкраТна вчора i нинк Нариси, виступи, есе. К. 1993. 192 с.
9. Усов С.А. Политико-правовые проблемы Черноморского флота и Севастополя в контексте распада Российской империи и СССР (историко-политологический анализ) : дис. ... д-ра полит. наук. М., 2003. 445 с.
10. Там же.
11. Серпйчук В. УкраТнський Крим. К., 2001. 304 с.
12. Усов С.А. Указ. соч.
13. Там же.
14. Зарубин В.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917 году // Вопросы развития Крыма. Вып. 3. Симферополь, 1996. С. 3-89.
15. Губогло М.Н., Червонная С.М. Крымскотатарское национальное движение : в 4 т. М., 1992. Т. 2: Документы, материалы, хроника. 340 с.
16. Усов С. А. Указ. соч.
17. Там же.
18. Там же.
19. Брестский мир: что он дал России, Германии и Украине [Электронный ресурс] // DW. URL: https://www.dw.com/ru/брестский-мир-что-он-дал-россии-германии-и-украине/a-42769917 (дата обращения: 10.08.2021).
20. Усов С. А. Указ. соч.
21. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории Гражданской войны в Крыму. Симферополь, 2008. 728 с.
22. Брошеван В.М. Форманчук А.А. Крымская Республика: год 1921-й (краткий исторический очерк). Симферополь, 1992. 127 с.
23. Гарчев П.1., Кононенко Л.П., Максименко М.М. Республка Таврща. К., 1990. 127 с.
24. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Указ. соч.
25. Усов С.А. Указ. соч.
26. Дубко Ю.В. Советская Республика Тавриды: авантюра большевистского государственного строительства. Симферополь, 1999. 208 с.
27. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Указ. соч.
28. Гарчев П.1., Кононенко Л.П., Максименко М.М. Указ. соч.
29. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Указ. соч.
30. Там же.
31. Ленин В.И. Полное собрание сочинений: в 55 т. М., 1974. Т. 36: Март - июль 1918. 741 с.
32. Стопчак М. Кримський похщ армп УНР 1918 р. в оцЫц украТнськоТ юторюграфп // Вюник КНЛУ. Серiя 1ст^я, економка, фiлософiя. 2012. № 17. С. 241-252.
33. Скоропадський П. Спогади. КЫець 1917 - грудень 1918. К. ; Фтаделы^я, 1995. 493 с.
34. Усов С.А. Указ. соч.
35. Там же.
36. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Указ. соч.
37. Там же.
38. Там же.
39. Крымско-украинские переговоры // Собрание документов, касающихся пребывания в Киеве Делегации Крымского правительства 26 сентября - 1б октября 1918 г. Симферополь, 1918. С. 69-78.
40. Усов С.А. Указ. соч.
41. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Указ. соч.
42. Там же.
43. Там же.
44. Там же.
45. Armstrong J.A. Federalism in the U.S.S.R.: Ethnic and Territorial Aspects // Publius. 1977. Vol. 7, iss. 4. P. 89-105. https://doi.org/10.1093/oxfordjournals.pubjof.a038473.
46. Roeder P.G. Soviet Federalism and Ethnic Mobilization // World Politics. 1991. Vol. 43, iss. 2. P. 196-232. https://doi.org/10.2307/2010471.
Информация об авторе И.В. Евтюшкин - старший преподаватель кафедры истории медицины и биоэтики Медицинской академии Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского, Симферополь, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=778691.
Information about the author I.V. Yevtyushkin - Senior Lecturer, Department of Medical History and Bioethics, Vernadsky Medical Academy of the Crimean Federal University, Simferopol, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=778691.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 12.08.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 21.08.2021; Принята к публикации / Accepted for publication 16.09.2021.
