CC BY
62крымский текст и крымский миф £ русской и мировой литературе
УДК 82-31
«КРЫМСКАЯ» ГЛАВА РОМАНА «ОБЛОМОВ» И. А. ГОНЧАРОВА: АВТОРСКИЕ ЗАДАЧИ, ФУНКЦИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТОПОСА
Шевчугова Екатерина Игоревна,
кандидат филолологических наук, доцент кафедры русского языка, литературы и речевой коммуникации Сибирского федерального университета (г. Красноярск, РФ) e-mail: e.pinzhenina@gmail. com
В статье описана «Крымская» глава романа «Обломов» с точки зрения её вхождения в «крымский текст». Выясняется, что для Гончарова Крым - условный топос, а его описания скупы и тривиальны, однако маркированы предшествующей литературной традицией. Писателю представляется, что только здесь возможна реализация семейного союза Ольги Ильинской и Андрея Штольца. При этом образ Крыма амбивалентен: он характеризуется как пространство свободное, творчески наполненное, но и маркированное мифологемой райского уголка, который утрачивается героями. Тем самым автор при помощи топического текста предуготовляет крах семейного союза героев.
Ключевые слова: И. А. Гончаров, «Обломов», «Крымская» глава, южный берег Крыма, Ольга Ильинская, Андрей Штольц, семейная жизнь Штольцев, идиллия.
© Е. И. Шевчугова, 2018
В гончароведении 8-ю главу IV части романа «Обломов» принято называть «крымской», поскольку в ней описана семейная жизнь Штольцев «на южном берегу Крыма». Это упоминание топоса Крыма является уникальным во всём гончаровском творчестве, более того, упоминание происходит в принципиально важной главе, повествующей о реализации представления автора о семейном счастье героев, точнее, по словам В. А. Недзвецкого, о подлинно гармонической жизненной «норме» [9, с. 73]. Указанный факт и задаёт вектор рассмотрения проблемы в нашей статье: необходимо выяснить, насколько случаен или мотивирован выбор автором места действия главы и какое значение вкладывает Гончаров в образ Крыма.
В своём исследовании мы оперируем понятием «крымский то-пос» как формальным указанием на место действия в Крыму, а также признаём, что в главе романа «Обломов» не складывается образ Крыма, для его формирования попросту не хватает деталей кода, писатель ограничивается использованием крымской темы, которая, однако, имеет специфические черты, характеристике которых и будет посвящен наш доклад. Здесь и далее мы придерживаемся дефиниций «образ Крыма», «топос Крыма» и «крымский текст», наиболее аргументированно осмысленных профессором С. О. Курьяновым [7].
Сюжетно отъезд Штольцев в Крым спровоцирован двумя причинами: делами Андрея в Одессе и поправлением здоровья Ольги, расстроенного после родов. Обе эти причины В. Я. Звиняцковский в статье, опубликованной в Материалах гончаровской конференции 2007 года, ставит под сомнение, говоря, что для того, чтобы ездить по делам, Одесса слишком уж отдалена от южного берега Крыма, а сам Крым в те времена место довольно дикое и пустынное. И по поводу здоровья Ольги: лечиться традиционно ехали на воды, каковых в Крыму нет. Следовательно, делает вывод учёный, Крым здесь - исключительно литературный стереотип [6, с. 88].
В то же время В. А. Недзвецкий, объясняя выбор Гончаровым места действия главы, считает, что Крым представляется автору оптимальным природно-географическим местоположением, поскольку, во-первых, это перекрёсток и синтез многих историко-культурных цивилизаций в единстве их жизнеспособных элементов, одо-
левших сопротивление времени [9, с. 75]. В этом с Недзвецким согласен Звиняцковский: бегство героев в Крым - бегство к циви-лизационным истокам [6, с. 91]. Во-вторых, здесь обнаруживается гармоническая норма самой природы: отсутствие климатических крайностей. В-третьих, в пространстве Крыма традиционно присутствует сочетание гор как символа духовных устремлений и моря как знака поэтической одарённости. В целом, полагает исследователь, крымское жилище - это материализованное единство природы, человека и лучших достижений цивилизации [9, с. 75]. Однако, как нам кажется, все эти справедливые характеристики крымского топоса могут применяться к гончаровскому роману с большей или меньшей степенью вероятности, так как в тексте они эксплицитно не присутствуют. Сам по себе, разумеется, контекст верный. Но насколько автор имел его в виду, строго говоря, остаётся вопросом. Справедливости ради, мы должны сказать, что о посещении Гончаровым Крыма сведений нет.
Таким образом, «крымская» глава «Обломова», действительно, отражает не собственные впечатления автора. Но Гончаров явно опирался на литературную традицию (нет сомнений, в ней он, профессиональный литератор, преподаватель словесности и цензор, ориентировался блестяще). Укажем на следующие, наиболее явные, маркеры: Крым - это роскошная земля, цветущий край, богатый красками, светом и солнцем. В сущности, образ очевидно коррелирует с мифологемой райского уголка.
Однако описание крымской природы в рассматриваемой главе романа «Обломов» крайне скупы, даны всего несколькими словами, скорее даже штампами, что поэтике Гончарова не свойственно. Количество деталей настолько мало, что оказывается сложным сформировать полноценный пейзаж. Читаем, что это тихий уголок на морском берегу; место, где «кругом сияла вечная красота природы» [4, с. 447]; видим сеть из винограда, плющей и миртов, покрывающую коттедж сверху донизу; и знаем о том, что море было видно с галереи. На этом всё. (В. Я. Звиняцковский объясняет это писательским незнанием реального Крыма, и, как следствие, использованием топоса в качестве дани литературной традиции, идущей от «певца Тавриды», т. е. К. Н. Батюшкова [6, с. 88]). Ве-
роятно, названные исследователем причины имеют место быть. Однако Гончаров, как известно, умел рисовать природу (напомним многочисленные впечатляющие экзотические пейзажи во «Фрегате "Паллада"»). Следовательно, Крым не описан подробно, как нам представляется, в силу определённого авторского замысла.
Подчеркнём также и то, что море как таковое после кругосветного плавания было писателю хорошо знакомо в разных видах и настроениях, а европейские курорты Гончаров, вообще, посещал довольно регулярно, поскольку ему там хорошо работалось. Однако для описания семейной идиллии Штольцев он выбирает место на берегу моря, но в России. При этом явно делает его в значительной степени условным, но при этом узнаваемым и содержательно наполненным. Нам кажется здесь важным то, что автор нашел в России особенное место, маркированное как райский уголок, где только и возможна идеальная супружеская жизнь Ольги и Штольца, которая никак не могла быть реализована ни в суетливом столичном Петербурге (это пытались сделать Пётр Иваныч и Лизаве-та Александровна Адуевы), ни в традиционной и неспешной Москве, ни в провинциальной Обломовке (как мечтал Илья Ильич) как раз в силу закрепившихся в литературе представлений о каждом из этих топосов.
Приведём, пожалуй, самое эмоциональное описание крымской природы в 8 главе IV части романа: «Часто погружались они (Андрей и Ольга. - Е. Ш.) в безмолвное удивление перед вечно новой и блещущей красотой природы. Их чуткие души не могли привыкнуть к этой красоте: земля, небо, море - всё будило их чувство, и они молча сидели рядом, глядели одними глазами и одной душой на этот творческий блеск и без слов понимали друг друга. Не встречали они равнодушно утра; не могли тупо погрузиться в сумрак теплой, звездной, южной ночи. Их будило вечное движение мысли, вечное раздражение души и потребность думать вдвоем, чувствовать, говорить!..» [4, с. 453].
Крым здесь - и фон и символ. Это, во-первых, одновременно свободное и наполненное содержанием пространство. Во-вторых, место, достаточно отдаленное, отграниченное от суеты света и, тем не менее, связь с миром не теряющее: вспомним дорогу в го-
род, которую видно из дома. В-третьих, пространство, где природа вдохновляет, она созвучна героям, особенно состоянию Ольги Ильинской. Таким образом, крымский топос - место, где возможно выстраивание своего особенного мира. Не случайно писатель использует определение «творческий» применительно к крымскому бытию Штольцев, тем самым подчёркивая своеобразие, неординарность пути Андрея, затем и Ольги.
При этом пространство Крыма оказывается амбивалентным: в нём таятся пугающие силы. Читаем: Ольга «.. .спрашивала глазами небо, море, лес. нигде нет ответа: там даль, глубь и мрак» [4, с. 456], снова обнаруживаются характеристики, не свойственные Петербургу, Москве и провинциальной усадьбе. Это качество крымского топоса ярко проявлено в сцене ольгиного томления, одновременно спровоцированного и отраженного состоянием природы.
Героиня здесь боится лишиться счастья: «Странен человек! Чем счастье ее было полнее, тем она становилась задумчивее и даже... боязливее. Она стала строго замечать за собой и уловила, что ее смущала эта тишина жизни, ее остановка на минутах счастья» [4, с. 455]. Причем это боязнь, явно граничащая со скукой. В связи с Ольгой появляется обломовское «некуца больше идти»: «Что ж это? <.. > Ужели еще нужно и можно желать чего-нибудь? Куда же идти? Некуда! Дальше нет дороги... Ужели нет, ужели ты совершила круг жизни? Ужели тут всё... всё...» [4, с. 456]. Ольга поверяет свои сомнения, порывы Штольцу: «.всё тянет меня куда-то еще» [4, с. 459]. Боязнь переходит у неё и Штольца в предчувствие, прозрение будущих несчастий, которое муж пытается ей более или менее успешно объяснить [4, с. 460"461].
В анализе и интерпретации данного эпизода у исследователей возникает наибольшее количество разногласий. Так, поздние современники Гончарова говорили, что причина тоски Ольги в мещанской, обломовской по сути жизни, неприятии «эгоистического счастья» (Н. А. Добролюбов, Д. Н. Овсянико-Куликовский, В. Р. Иванов-Разумник) [10, с. 68, 264, 275]. А. и С. Лингстеды считают, что причина в глубокой эротической неудовлетворенности Ольги в браке с человеком, которого она более уважает и хочет любить, чем любит [2, с. 103]. В. Сечкарев утверждает, что это экзистенциаль-
ная тоска Ольги [3, с. 148-149]. В. И. Мельник близок ему и полагает, что проявляется тоска Ольги по небесном идеале [8, с. 274]. М. Эре интерпретирует тоску Ольги как исконное недовольство всякой личности достигнутым [1, с. 206]. В. А. Недзвецкий посвящает целую статью объяснению тоски Ольги Ильинской в «крымской» главе «Обломова» и утверждает, что «Ольга... задумалась о тайне человеческой смерти и о праве людей на физическое бессмертие» [9, с. 83].
В целом, это странный и неожиданный эпизод для гончаровско-го художественного мира вообще и для романа «Обломов» в частности. Страхи героини переходят в предчувствия бед и несчастий, открывающейся бездны, предвидение катастрофы. Думается, в этом выразились мысли писателя о конечности счастья, невозможности вечного сонного покоя. По сути, и «полное» счастье Пшени-цыной завершилось со смертью Ильи Ильича. На наш взгляд, эпизодом томления Ольги Ильинской Гончаров «размыкает» границы счастья Штольцев, что свидетельствует о реализации единого авторского размышления о человеческом счастье.
Нам представляется, что крымский контекст является неслучайным и необходимым для автора, поскольку позволяет реализовать его представления о конечности земного счастья. Здесь явно актуализируются два устойчивых крымских мотива: 1) мотив утраченного рая, как будто прогнозирующий разрушение благополучной семейной жизни Штольцев; 2) мотив недостижимости абсолютного счастья, невозможности его обретения во всей полноте [5].
Любопытны корреляции «крымской» главы «Обломова» (ок. 1858 г., издан в 1859 г.) и чуть более ранних «сибирских» глав «Фрегата "Паллады"» (1854 г.). Мы имеем в виду два топических текста в творчестве Гончарова: крымский топос и топос сибирский. Оба места имеют ряд общих черт: свободное пространство, отграни-ченность и удалённость от столиц, качественное своеобразие и, наконец, закономерное формирование в описываемом пространстве особенного, неиспорченного суетой столиц и ленью провинции человека, героя-подвижника. Так, сильными, свободными, способными на титанический труд представляются повествователю сибиряки, а также некоторые чиновники и священники, посвятившие себя
развитию Сибирской земли. В то же время Ольга видится Штольцу матерью-созидательницей, подвижницей. При этом пространство Крыма более наполнено, в то время как Сибирь в силу огромности расстояний кажется повествователю пустыней (этот образ становится константным в «сибирских» главах). Существенно, что описания сибирской природы в книге очерков Гончарова гораздо более конкретны, нежели описания природы на южном берегу Крыма, что снова возвращает нас к указанному выше мнению Звеняцковского о том, что писатель Крыма попросту не знал, а Сибирь, добавим мы, проехал от и до. Тем не менее, для Гончарова оба топоса -особые пространства, связанные, вероятно, неосознанно между собой как место формирования и жизни положительного героя (какими представляются и Штольцы и сибиряки), не испорченного и не затронутого бедами столичных и провинциальных городов.
Итак, если предположить, что крымская жизнь Штольцев задумывалась как семейная идиллия, то для её реализации нужно было подходящее пространство, в достаточной мере условное, не замутнённое подробностями настолько, чтобы не войти в противоречие с читательским идеалом, но при этом отразить идеал авторский. Хотя подключение литературной традиции - устойчивых крымских мотивов утраченного рая и недостижимости абсолютного счастья -снимает однозначность интерпретации Крыма как райского уголка и отчасти проясняет дальнейшую судьбу семейного союза Штольцев. Таким амбивалентным пространством казался Гончарову южный берег Крыма.
Список использованных источников
1. Ehre M. Oblomov and his Creator / M. Ehre. - New Jersey: Princeton University Press, 1973. -296 p-s.
2. Lyngstad A. Ivan Goncharov / A. Lyngstad, S. Lingstad. " New York : Twayne Publishers, 1971. - 184 p-s.
3. Setchkarev V. Ivan Goncharov: His Life and His Works / V. Setchkarev. - Würzburg : Jal-Verlag, 1974. - 340 p-s.
4. Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. / гл. ред. В. А. Туниманов. - Т. 4. Обломов: Роман в четырех частях. - СПб. : Наука, 1998. - 496 с.
5. Дмитриева Н. Л. Крымские метафоры в русской поэзии / Н. Л. Дмитриева // Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, 4"6 сентября 2006 г. / Под ред. Н. Букс, М. Н. Виролайнен. " СПб., 2008. - 250 с. - С. 112-125.
6. Звиняцковский В. Я. Крымская глава «Обломова» / И. А. Гончаров // Материалы Международной научной конференции, посвя-щённой 195-летию со дня рождения И. А. Гончарова / сост. А. В. Лобкарёва, И. В. Смирнова, Е. Б. Клевогина. - Ульяновск : Ника-дизайн, 2008. - С. 87-94.
7. Курьянов С. О. Несколько слов о Крымском тексте (Разграничение понятий Крымский мотив, образ Крыма и Крымская тема) / С. О. Курьянов // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». - Том 27 (66). - №№ 1. - Ч. 2. - С. 171-176.
8. Мельник В. И. Гончаров и Православие. Духовный мир писателя / В. И. Мельник. - М. : Даръ, 2008. - 544 с.
9. Недзвецкий В. А. Тоска Ольги Ильинской в «крымской» главе романа «Обломов»: интерпретации и реальность / И. А. Гончаров // Материалы Международной научной конференции, посвящён-ной 195-летию со дня рождения И. А. Гончарова / сост. А. В. Лоб-карёва, И. В. Смирнова, Е. Б. Клевогина. - Ульяновск : Ника-дизайн, 2008. - С. 73-86.
10. Роман И. А. Гончарова «Обломов» в русской критике : Сб. ст. / сост. М. В. Отрадин. - Л. : ЛГУ, 1991. - 300 с.
THE "CRIMEAN" CHAPTER OF THE NOVEL OBLOMOV"
BY IVAN A. GONCHAROV: THE AUTHOR'S TASKS, UNCTIONS AND THE INTERPRETATION OF THE TOPOS
Shevchugova Ekaterina Igorevna,
PhD in philological sciences. associate Professor, Department of Russian language, literature and speech communication, Siberian Federal University (Krasnoyarsk, Russian Federation) e-mail: e.pinzhenina@gmail. com
In the article the "Crimean" chapter of the novel "Oblomov" is described from the point of its inclusion into "the Crimean text". It becomes clear that for Goncharov the Crimea is a conventional topos, its descriptions are avaricious and trivial, however they are marked by the previous literary tradition. The writer thinks, that the realization of Olga Ilyinskaya and Andrei Stoltz matrimony is possible only here. At the same time the image of the Crimea is ambivalent: it is an open space, creatively filled, but also it is marked by a heavenly spot mytheme which is lost by heroes. Thereby the author with the help of the topical text prepares the crash of the heroes matrimony.
Keywords: I. A. Goncharov, "Oblomov", the "Crimean" chapter, the southern coast of the Crimea, Olga Ilyinskaya, Andrei Stoltz, Stoltz's family, an idyll.
References
1. Ehre M. Oblomov and his Creator / M. Ehre. - New Jersey: Princeton University Press, 1973. - 296 p-s.
2. Lyngstad A. Ivan Goncharov / A. Lyngstad, S. Lingstad. " New York.: Twayne Publishers, 1971. - 184 p-s.
3. Setchkarev V. Ivan Goncharov: His Life and His Works / V. Setchkarev. - Wbrzburg: Jal-Verlag, 1974. - 340 p-s.
4. Goncharov I. A. Polnoe sobranie sochineniy i pisem: V 20 t. [Collected works and letters In 20 vol VA Tunimanov]. - Vol. 4. Wreckage: the novel is in four parts. - SPb.: Science, 1998. - 496 p.
5. Dmitrieva N. L. Kryimskie metaforyi v russkoy poezii [Crimean metaphors in Russian poetry] / N. L. Dmitrieva / / Proceedings of the international scientific conference. St. Petersburg, 4-6 September 2006 / edited By N. Bux, Mn. Virolainen. " SPb., 2008. - 250 p. - P. 112-125.
6. Svyatkovskiy V. J. Kryimskaya glava «Oblomova» [Crimean Chapter "Oblomov"] // I. A. Goncharov: materials of the International scientific conference devoted to the 195 anniversary of the birth of I. A. Goncharov / comp. Lobareva A. V., And I. V. Smirnov, E. B. Klevogin. - Ulyanovsk: Nika-Dizayn, 2008. - P. 87-94.
7. Kuryanov S. O. Neskolko slov o Kryimskom tekste (Razgranichenie ponyatiy Kryimskiy motiv, obraz Kryima i Kryimskaya tema) [A few words about the Crimean text (the Distinction between the concepts of the Crimean motif, the image of the Crimea and the Crimean theme)] /
S. O. Kuryanov // Scientists notes Tauride national University. V. I. Vernadsky. Series " Philology. Social communications". - Volume 27 (66). - No. 1. - Part 2. - Pp. 171-176.
8. Melnik V. I. Goncharov i Pravoslavie. Duhovnyiy mir pisatelya [Goncharov, and Orthodoxy. The spiritual world of the writer] / V. I. Miller. - Moscow: Dar, 2008. - 544 p.
9. Niedzwiecki V. A. Toska Olgi Ilinskoy v «kryimskoy» glave romana «Oblomov»: interpretatsii i realnost [Sadness of Olga Ilyinskaya, in "Crimean" Chapter of the novel "Oblomov": interpretation and reality] / / I. A. Goncharov: materials of the International scientific conference devoted to the 195 anniversary of the birth of I. A. Goncharov / comp. Lobareva A. V., And I. V. Smirnov, E. B. Klevogin. - Ulyanovsk: Nika-Dizayn, 2008. - P. 73-86.
10. Roman I.A. Goncharova «Oblomov» v russkoy kritike: Sb. st. [The I. A. Goncharov's novel "Oblomov" in Russian criticism: Collected. Art] / comp. M. V. Tradin. - L.: Leningrad state University, 1991. -300 p.
