CC BY
154
УДК 338.2:330.831.2
кризис современной экономической политики и уроки австрийской школы
И. А. РЫКОВА, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита Е-mail: olegnashevce-orel@yandex. т Орловский государственный институт экономики и торговли
В статье отмечается, что в условиях кризисных процессов, которыми охвачена мировая экономика, современные институты регулирования пытаются задействовать как монетаристские приемы, так и методы прямого вмешательства в экономику, что не дает видимых результатов. Основная критика базовых теоретических концепций - монетаризма и кейнсианства - содержится в трудах экономистов так называемой австрийской школы, где выделены основные ошибки, которые во время кризисов приобретают широкое распространение. Проанализированы антикризисные действия ведущих стран мира и отмечены просчеты в реализации экономической политики.
Ключевые слова: монетаризм, кейнсианство, австрийская школа, экономическая политика, антикризисные меры.
Важнейшим уроком последнего глобального экономического кризиса явилось то, что глубина и скорость разворачивания кризисных процессов обнажили полную неготовность мировой экономической и политической элиты к таким событиям, а существовавшие методы регулирования экономики продемонстрировали свою несостоятельность.
Некоторые эксперты говорят даже об имеющей место «некорректной экономической философии» [4]. Хаотичность и разрозненность как первоначальной реакции, так и последующих действий большинства развитых стран в период кризиса и отсутствие выработанной единой стратегии по выходу из него показали серьезные пробелы на идеологическом и концептуальном уровнях.
Речь идет о том, что существовавшие экономические концепции оказались неспособными отвечать на глобальные вызовы.
Становится все более очевидным, что налицо исчерпанность самой модели глобального развития. По мнению ряда экспертов, это кризис модели мироустройства и образа жизни. Например, М. Хазин -российский эксперт в области экономических кризисов считает: особенность нынешнего момента в том, «.. .что та модель, которая до 1991 года существовала в половине капиталистического мира, а с 1991-го - по всему миру, продемонстрировала на сегодня свою полную неадекватность реалиям. Модель закончилась, ее больше не будет, она исчерпала свои возможности, но, в отличие от 1917 года., 1991 года, в отличие от даже буржуазных революций ХУП-ХУШ веков человечество оказалось перед неприятной ситуацией, которая связана вот с чем. Нет модели, которая идет ей на смену» [6].
По оценке Всемирного экономического форума, основной причиной, по которой мир с 2007 г. не может выбраться из кризиса, является провал сложившейся в прошлом системы глобального управления. При ней «.национальные регулирующие нормы уже не адекватны реалиям XXI века с бурным ростом технологий, финансовой и экономической взаимозависимостью, истощением ресурсов и изменением климата» [3].
Кризис, начавшийся в 2007 г., стал сигналом тревоги для теоретиков и директивных органов, поскольку со всей очевидностью указал на лимиты как рынков, так и государственного вмешательства.
Очевидно, что экономические модели и инструменты современной политики, а также методы их применения должны учитывать происходящие изменения в мировой экономической и финансовой системе. Однако при выработке конкретных мер предотвращения кризисов со стороны экономической теории пока отсутствуют четкие ориентиры, а существующие теоретические концепции, включая способы экономического анализа макро- и микроэкономических и финансовых явлений, нуждаются в серьезных преобразованиях.
Общепризнанно, что в современной макроэкономике существуют две базовые теоретические школы, которые представляют альтернативные объяснения экономических явлений:
1) монетаризм;
2) кейнсианство.
Вместе с тем текущий этап развития мировой экономики, характеризующийся непреодолимыми кризисными процессами, на фоне отсутствия действенных антикризисных рычагов в арсенале регулирующих институтов демонстрирует уже не столько противопоставление указанных теорий, сколько их сближение.
Прежде всего речь идет об отсутствии в их рамках теории эндогенных циклов. Монетаризм и кейнсианство уповают на то, что кризисы имеют экзогенные причины:
- психологические и технологические факторы;
- ошибки денежной политики.
Фактически они отрицают их цикличность.
В частности, Кейнс не располагал теорией, объясняющей, почему в экономике с государственным вмешательством, переживающей кредитную экспансию, периодически повторяются кризисы. Кейнсианцы ограничились тем, что объявили причинами кризисов:
- внезапное прекращение инвестиционного спроса;
- прерывание, вызванное иррациональным поведением части предпринимателей или непредвиденной утратой доверия и оптимизма частью экономических агентов.
Более того, кейнсианцы не сочли нужным признать, что кризисы являются явлением, следующим за каждым процессом кредитной экспансии, которая поначалу питает бум. Однако в отличие от монетаристов кейнсианцы считали, что результаты политики расширения предложения денег относительно менее значимы, чем результаты фискальной поли-
тики. Поэтому в качестве способа непосредственно увеличить эффективный спрос они рекомендовали увеличение государственных расходов [1].
По рецепту кейнсианцев, для выведения экономики из кризиса нужно за счет государственного финансирования реализовывать крупномасштабные проекты, прежде всего в строительстве, которые будут стимулировать развитие смежного бизнеса и спрос на рынке. Это в свою очередь даст работу тысячам новых работников и новым компаниям.
Дж. М. Кейнс вывел понятие «мультипликатор», согласно которому каждый вложенный правительством США доллар ведет к росту валового внутреннего продукта на несколько долларов, так как при этом задействуется вся экономика. Руководствуясь этими постулатами, кейнсианцы считают, что для финансирования глобальных проектов правительство может или увеличить свои долги в виде государственных бумаг, или, на крайний случай, осуществить денежную эмиссию.
Что касается монетаристов, то их предложения по выходу из кризиса преимущественно концентрируются вокруг идеи об эмиссии национальной валюты, которая должна быть:
- четко контролируемой;
- направленной на решение существующих проблем (таких, например, как выкуп частных компаний, банкротство которых может вызвать системные проблемы).
В результате кейнсианцы и монетаристы сходятся в понимании необходимости проведения кредитно-денежной политики. Но расхождения заключаются во взглядах на механизмы ее реализации.
Кейнсианцы выступают за дискретную политику, которая означает активную постоянную и точную «подналадку» экономики.
У монетаристов эта политика осуществляется согласно особому законодательно установленному монетарному правилу (обеспечение роста денежной массы до 3-5 % в год).
При этом у кейнсианцев денежное предложение - второстепенный фактор. Отсюда особый упор делается на фискальную политику и основное внимание уделяется ставке процента.
А у монетаристов денежное предложение -единственный и универсальный фактор, определяющий уровни производства, занятости и цен. Отсюда акцент делается на кредитно-денежную политику и отрицание эффективности фискальной политики.
В теории Милтона Фридмена, которая полностью сосредоточена на спросе, деньги и кредит являются всепроникающей и на самом деле единственной экономической реальностью, а центральное правительство, будучи единственной инстанцией и единственной движущей силой, управляет экономикой посредством денежного предложения.
Таким образом, то, что «.. .Фридмен рассматривает предложение денег как исходное, а процентную ставку как производное явление, представляет собой не более чем второстепенное уточнение кейнсианских священных текстов» [7].
Очевидно, что обе теории в свое время фактически одобряли государственное вмешательство в макроэкономической сфере, осуществляемое в тех или иных формах. Несмотря на то, что чикагцы стояли за меры денежной политики, а кейнсианцы предпочитали фискальные меры, обе школы предлагали некие формы «государственного интервенционизма».
Схожие позиции у двух направлений экономической мысли наблюдаются и в отношении роли центрального банка на рынке государственных ценных бумаг.
Кейнсианцы считают, что главная функция рынка государственных ценных бумаг - это финансирование дефицита госбюджета. Поэтому они благосклонно относятся к тому, что центробанк страны сам скупает госбумаги своей страны (скрытая эмиссия). Отдельные кейнсианцы высказывают мнение, что скупка центробанком госбумаг на первичном рынке позволяет снизить доходность госбумаг при их размещении и тем самым уменьшает нагрузку на обслуживание госдолга.
Монетаристы уверены, что главная функция государственных ценных бумаг - это регулирование стоимости денег на финансовом рынке. Согласно рекомендациям монетаристов центробанк должен скупать госбумаги не на первичном рынке, а быть активным участником вторичного рынка госбумаг. Монетаристы советуют центробанку посредством покупки или продажи госбумаг на вторичном рынке повышать или понижать среднюю доходность этих ценных бумаг на вторичном рынке. В результате того, что эти госбумаги имеют очень высокую ликвидность и фактически являются безрисковым финансовым инструментом, другие участники рынка будут ориентироваться на показатели доходности этих ценных бумаг и тоже начнут или снижать, или повышать свои ставки по депозитам и кредитам.
Чтобы предотвратить и нейтрализовать кризис и экономический спад, монетаристы, как правило, ограничиваются мерами, имеющими отношение лишь к симптомам кризиса, а не к его истинным причинам. Они предлагают увеличивать количество денег в обращении, тем самым снова «надувая» экономику. Это должно противодействовать сокращению количества денег, которое в той или иной степени всегда сопутствует любому кризису. При этом игнорируется тот факт, что подобная макроэкономическая политика продлевает спад и в конце концов приводит к стагфляции.
Установление темпа увеличения предложения денег путем принятия соответствующей конституционной нормы, что должно, по мнению монетаристов, гарантировать стабильность денежной сферы и экономический рост, оказывается не только неэффективным средством предотвращения кризисов, но и интенсифицирует все эти процессы. Итак, становится очевидной недостаточность используемого монетаристами макроэкономического инструментария.
Бесспорно, за всю историю развития экономической мысли было сформировано немало самостоятельных течений, в которых идеи кейнсианства и монетаризма либо полностью отрицались, либо в той или иной мере получали развитие. Однако в условиях текущих кризисных процессов, которыми охвачена мировая экономика, на поверку оказывается, что современные институты регулирования по-прежнему используют ограниченный набор рычагов, в той или иной мере проистекающих из кейнсианских и монетаристких рецептов.
В настоящее время в полной мере можно наблюдать, как ведущие мировые регулирующие инстанции пытаются найти какие-либо действенные инструменты по выходу из ситуации глобальной нестабильности уже за рамками традиционных рычагов. В условиях, когда существующие монетаристские приемы зашли в тупик, а ситуация не улучшается, директивные органы вынуждены прибегать к инструментам прямого вмешательства в экономку посредством налогово-бюджетных механизмов. По мнению ряда экономистов, речь идет ни о чем ином, как о возвращении к кейнсианским рецептам развития [5].
Фактически наблюдаются бессистемные попытки задействовать любые возможные рычаги.
В результате подобное смешение инструментов двух противопоставляемых в теории концепций на
нынешнем этапе свидетельствует как о видимых недостатках в каждой из них, так и о кризисе экономической науки в целом.
Основная критика монетаристских и кейнси-анских постулатов содержится в трудах экономистов так называемой австрийской школы, которые противопоставляют собственный подход этим двум главным макроэкономическим концепциям. Различия сформулированы по целому ряду аспектов экономической теории. Однако главной претензией является то, что обе они не имеют теории капитала и при анализе экономики используют одну и ту же макроэкономическую методологию, не принимая во внимание опасных микроэкономических эффектов проводимой политики.
Основные австрийские разработки касаются теории экономического цикла и экономических кризисов. Они представлены в трудах Карла Менгера, Людвига фон Мизеса, Фридриха фон Хайека [10]. Обращение к ним ныне представляется весьма своевременным в силу специфики текущей ситуации.
Как отмечал Хесус Уэрта де Сото накануне азиатского кризиса 1997 г., «... несмотря на все жертвы, принесенные на алтарь стабилизации западных экономик после кризиса 1970-х годов, финансовая, банковская и денежная сферы вновь оказались поражены теми же безрассудными ошибками». Спустя 15 лет ситуация вновь повторяется, и «.несмотря на прогресс теории и усилия правительств, современные экономики никак не избавятся от периодических бумов и спадов» [1].
Приверженцы австрийской школы выделяют основные ошибки, которые во время кризисов всегда приобретают широкое распространение и политическую поддержку ввиду социально болезненного характера подобных явлений [9].
1. Предоставление новых кредитов компаниям с целью уберечь их от прохождения через кризис, при котором они приостановили бы платежи и подверглись реорганизации (в современной интерпретации -это компании, слишком крупные, чтобы дать им обанкротиться). Однако предоставление новых кредитов просто оттягивает наступление кризиса, в то же время делая необходимую последующую реорганизацию более жесткой и сложной и откладывая восстановление на неопределенный срок.
2. Так называемая «политика полной занятости». По мнению Хайека, политика государственных расходов и кредитной экспансии не может защитить все текущие рабочие места. Любая политика
искусственной защиты рабочих мест, которая финансируется инфляцией или кредитной экспансией, саморазрушительна, поскольку потребители тратят вновь созданные деньги способом, который не позволяет сделать их рабочие места прибыльными. Любое субсидирование безработицы продлевает ее до бесконечности и задерживает перемещение работников в те сферы, где есть рабочие места [10].
Следовательно, единственно возможная политика регулирования рынка труда - это облегчить высвобождение и новый наем работников, сделав рынок труда очень гибким.
3. Так называемая политика, нацеленная на восстановление статус-кво в области макроэкономических агрегатов. Как отмечают австрийцы, кризисы и спады по своей природе микро-, а не макроэкономические явления. Следовательно, такая политика обречена на провал. Как выразился Людвиг Лахманн, «.любая политика, разработанная просто для восстановления статус-кво макроэкономических агрегированных показателей, таких как доходы и занятость, обречена на неудачу. Состояние до спада основывалось на планах, которые теперь провалились и, следовательно, политика, рассчитанная на то, чтобы помешать предпринимателям пересмотреть эти планы и заставить их «двигаться вперед» с теми же комбинациями капитала, не может привести к успеху. Требуется политика, способствующая необходимым корректировкам» [8].
Поэтому денежная политика, направленная на поддержание экономического бума любой ценой перед лицом первых признаков надвигающегося кризиса (как правило, это спад на фондовом рынке и рынке недвижимости), не предотвратит спада, даже если сможет оттянуть его наступление.
4. Манипулирование ставкой процента. По Хайеку, любая политика, направленная на поддержание процентных ставок на фиксированном уровне, крайне вредна для стабильности экономики, так как процентные ставки должны формироваться стихийно, в соответствии с реальными предпочтениями субъектов экономики по поводу сбережения и потребления. Он утверждает: «В стремлении поддерживать стабильность процентных ставок, а особенно поддерживать их на низком уровне так долго, как только возможно, следует видеть архиврага стабильности, порождающего в конечном счете куда большие колебания, чем это действительно необходимо, - и даже, возможно, колебания ставки процента. Пожалуй, следует даже повторить, что
особенно это касается широко распространенной ныне доктрины, утверждающей, что процентные ставки следует удерживать низкими до тех пор, пока не будет достигнута полная занятость» [10].
Таким образом, любое манипулирование рыночной ставкой процента - контрпродуктивно и оказывает негативное влияние на процесс структурно-институциональных реформ. Правительственная политика «легких денег» мешает рынку вернуться к высоким процентным ставкам, которые необходимы для оздоровления экономики.
5. Политика создания новых рабочих мест через общественные работы или другие инвестиционные проекты, финансируемые государством. По мнению представителей австрийской школы, совершенно очевидно, что если такие проекты финансируются посредством налогов или государственных заимствований, то они попросту будут отвлекать ресурсы из тех областей экономики, где они должны находиться согласно желаниям потребителей. А финансируемые правительством общественные работы будут создавать новый слой повсеместных ошибочных инвестиций. При этом работники, занятые в результате такой процедуры, направляют большую часть своего дохода на потребление, и цены на потребительские блага сравнительно возрастают, вызывая дальнейшее ухудшение положения компаний, действующих на стадиях, наиболее отдаленных от потребления.
В любом случае при проведении контрциклической политики государственных расходов правительства фактически не способны сопротивляться влиянию всевозможного политического давления, которое делает эту политику еще более неэффективной.
Очевидно, что все эти ошибки в полной мере можно было наблюдать в ходе антикризисных действий как высшего руководства США, так и Евросоюза в период острой фазы кризиса 2008 г. и последующего долгового и бюджетного кризиса 2011-2012 гг.
В период нарастания кризисных явлений 2008 г. основные меры принимались для решения проблемы дефицита ликвидности и предотвращения паники на финансовых рынках. Знаковым событием стало спасение американской финансовой компании Bear Stearns и входящих в нее хедж-фондов, активно инвестировавших в subprime рынки и потерпевших крах. Под эту сделку компания J. P. Morgan получила кредит в 30 млрд долл. Главной целью этого шага
было предотвратить панику на мировых финансовых рынках.
В марте 2008 г. Федеральная резервная система (ФРС) США объявила о программе предоставления чрезвычайных краткосрочных кредитов банкам и инвестиционным компаниям, осуществлявшим вложения в производные финансовые бумаги, связанные с ипотекой, и столкнувшимся с проблемой дефицита ликвидности. На эту программу ФРС США выделила 400 млрд долл. - фактически половину своих резервов. В это же время вошел в силу новый закон (the Housing and Economic Recovery Act of 2008), призванный ввести механизмы, смягчающие проблемы на ипотечном рынке. Закон предусматривал ассигнования в 300 млрд долл. на займы домовладельцам, испытывающим трудности с рефинансированием долгов. Государство не могло позволить обанкротиться таким важным институтам, как Фанни Мэй и Фредди Мак (Fannie Mae и Freddie Mac), имеющим статус корпораций, спонсируемых государством (government sponsored enterprises). В этот закон вошли положения, разрешающие министерству финансов в течение 18 мес. предоставить Фанни Мэй и Фредди Мак безлимитную линию кредита [2].
Осенью 2008 г., когда финансовый кризис вошел в острую стадию, государство перешло к более широкой помощи финансовым институтам. 16 сентября такой гигант в области страхования финансовых рисков, как корпорация American International Group (AIG), оказалась на грани банкротства. ФРС США срочно выделило на ее спасение 85 млрд долл.
В сентябре Morgan Stanley и Goldman Sachs -крупнейшие инвестиционные банки фактически становятся коммерческими банками с доступом к кредитам ФРС США. В ноябре CIT Group, занимающаяся коммерческим кредитованием, подала заявление на то, чтобы стать банком, в надежде получить «кусок» из 700 млрд долл. Банк American Express трансформировался в банковскую холдинговую компанию.
Следующим шагом в этом направлении стало предложение министром финансов США Г. Полсона плана мер по смягчению проблемы так называемых токсичных активов (Troubled Asset Relief Program (TARP) и принятие закона об экстренной стабилизации экономики 2008 г. (Emergency Economic Stabilization Act of 2008). Ключевой частью указанных актов был выкуп у финансовых институтов «плохих» бумаг, связанных с ипотекой, на сумму в
700 млрд долл. Половина этой суммы была истрачена республиканской администрацией, а в январе 2009 г. Конгресс США одобрил выделение еще 350 млрд долл.
Однако усиление признаков экономической рецессии заставило министерство финансов вместо выкупа безнадежных долгов пойти на меры рекапитализации банков. Девяти крупнейшим банкам были предложены финансовые инъекции общей стоимостью в 125 млрд долл. в обмен на гарантии передачи государству неголосующих акций. Такая же сумма ассигнована на помощь более мелким финансовым институтам. Кроме того, агентство Federal Housing Finance Agency объявило, что берет компании Fannie Mae и Freddie Mac под опеку (concervatorship).
Новая администрация Б. Обамы прибегла к более решительным мерам по многим направлениям, задействовав все традиционные и нетрадиционные институты и механизмы. В целях поддержки ведущих финансовых институтов была увеличена доля государства в акционерном капитале Citigroup (на 28.07.2009 государство владело 34 % акций компаний). Был принят новый (четвертый) пакет помощи крупнейшей страховой компании AIG, общая сумма помощи которой в 180 млрд долл. превысила объемы, когда-либо выделявшиеся правительством США одной частной компании.
Федеральная резервная система США продолжила программу предоставления через аукционы чрезвычайных краткосрочных (24-дневных и 84-дневных) кредитов банкам, столкнувшимся с проблемой дефицита ликвидности. Эта мера помогла в 2008 г. предотвратить панику на финансовых рынках. Но ее было недостаточно, чтобы стабилизировать финансовую систему. В 2008 г. прошло 30 аукционов. Банки получили кредитов на сумму около 2 трлн долл. Размер размещаемой суммы вырос с 30 млрд до 150 млрд. долл., а ставка процента снижалась.
За январь-июль 2009 г. прошло 15 аукционов. С середины сентября 2008 г. даже в условиях нехватки ликвидности и при минимальной процентной ставке объем предлагавшихся на аукционе средств стал перекрывать спрос. Это продолжалось до мая 2009 г. В июне 2009 г. ФРС сочла возможным сократить финансирование этой программы.
Министерство финансов США вернулось к идее выкупа плохих активов. По данным ФРС, в мае 2009 г. американские банки имели активов, требующих списания, на сумму 599 млрд долл., а по
оценкам экспертов МВФ «Голдман Сакс», - около 1 трлн долл.
Федеральная резервная система США объявила также о реализации программы стимулирования потребительского кредитования через созданный в ноябре 2008 г. соответствующий фонд - Term Asset Backed Securities Lending Facility (TALF). В то время планировалось, что объем фонда составит 200 млн долл. Программа должна была осуществляться через скупку ценных бумаг, обеспеченных потребительскими кредитами, включая долги по кредитным картам. Ее цели:
- повышение доступности кредитов для малого бизнеса и потребителей;
- активизация займов на образование и автокредитование.
Однако реализация программы затянулась. В рамках нового плана администрация Б. Обамы увеличила сроки действия и финансирование TALF до 1 трлн долл.
Что касается принятых мер денежно-кредитного регулирования, то когда возникла угроза экономического спада, то ФРС США более решительно приступила к смягчению монетарной политики, приняв 22.01.2008 экстраординарную меру - внеочередное снижение ставки сразу на. 0,75 п.п. - до 3,5 % годовых. А 30 января того же года - еще на 0,5 п.п. - до 3 %. К маю 2008 г. базовая процентная ставка была понижена до 2 %.
Этот курс показал, что руководители ФРС США были более обеспокоены снижением темпов роста, чем возможным ускорением инфляции. Чтобы поддержать мировой рынок краткосрочного кредитования, ФРС США расширила своп-линии с ЕЦБ и открыла новые своп-линии с центральными банками Японии, Канады, Австралии и др. США и их партнеры также прибегли к беспрецедентной мере - скоординированному снижению процентных ставок Федеральной резервной системой США и рядом центробанков.
Помимо беспрецедентных мер, принятых для спасения американского финансового сектора, ознаменовавших новый этап в государственной политике, был представлен план восстановления социально-экономической стабильности. В частности, принят закон о восстановлении экономики и реинвестировании в Америку (American Recovery and Reinvestment Act of 2009). Основной задачей финансируемых по этому закону программ является стимулирование спроса и создание новых рабочих мест. Конгресс США выде-
лил на эти цели 787 млрд долл. Закон предусматривает дополнительные к бюджету ассигнования:
- 126 млрд долл. - на инфраструктуру и науку;
- 288 млрд - на налоговые льготы для физических лиц и бизнеса;
- 142 млрд - на защиту уязвимых слоев населения.
Однако, как известно, оборотной стороной проводимых мер и одним из серьезных вызовов и системным риском для США стала проблема растущего бюджетного дефицита, который в следующее десятилетие может составить 9 трлн долл.
Что касается антикризисной политики Евросоюза в период 2008-2009 гг., то она также включала и меры по восстановлению ликвидности, и прямую финансовую поддержку. Основная часть программы финансовой стабилизации осуществлялась по линии национальных бюджетов стран - членов ЕС.
Первоначально лидеры стран ЕС объявили о национальных планах борьбы с кризисом на общую сумму в 1,3 трлн долл. Поскольку возможности оказывать массированную прямую финансовую помощь у ЕС, бюджет которого составляет всего 1,3 % ВВП государств-членов, ограничены, то со стороны главного института ЕС по ведению денежно-кредитной политики - Европейского центрального банка принималось не меньше мер по насыщению рынка ликвидностью и восстановлению ситуации в экономике. ЕЦБ в условиях кризиса пошел на существенный и значимый шаг: изменил прежние приоритеты своей политики и последовательно сокращал учетные ставки процента. Новая политика была направлена на:
- обеспечение благоприятных условий рефинансирования национальных банков;
- увеличение сроков кредитования;
- сдерживание стоимости заемных средств.
До кризиса политика ЕЦБ выражалась в поддержании высокой ставки процента и борьбе с инфляцией. В июле 2008 г. учетная ставка достигла наивысшего за семь лет значения - 4,25 %. Предполагалось и дальше ее повышать. Однако после наступления рецессии ЕЦБ в течение одного только IV квартала трижды сокращал ставку. За 4 мес. 2009 г. ЕЦБ еще три раза прибегал к данной процедуре. После снижения 11 марта и 8 апреля ставка составила 1,25 %, что явилось абсолютным рекордом на протяжении всего существования ЕЦБ.
Специфика антикризисных мер ЕС проявилась в том, что финансовая поддержка понадобилась
не столько отдельным институтам, сколько целым государствам. В начале кризиса это были решения о поддержании банковской сферы Восточно-Европейского региона (на сумму 24,5 млрд евро). В списке на оказание помощи оказались Венгрия, Латвия, Словения, Болгария, Румыния и еще целый ряд стран. В результате, как известно, кризис привел к долговому коллапсу и дефолту Грецию.
Итак, антикризисные меры ведущих стран мира и проводимая в последующем денежно-кредитная политика не привели к финансовой стабильности, а глобальная неустойчивость лишь усугубляется.
Таким образом, можно заключить, что хотя с того момента, как основной представитель австрийской школы Л. Мизес приступил к изложению своей теории цикла, прошло более чем 8 десятилетий, ныне допускаются те же ошибки в реализации экономической политики.
Сформулируем основные выводы.
1. Текущий этап развития мировой экономики, характеризующийся непреодолимыми кризисными процессами, демонстрирует неоспоримый факт, что действующие экономические модели и системы управления не содержат адекватных рычагов преодоления глобальных кризисов и их предотвращения.
2. Сформировавшиеся за многие десятилетия базовые теоретические школы - монетаризм и кейнсианство на фоне отсутствия действенных антикризисных рычагов в арсенале регулирующих институтов демонстрируют уже не столько противопоставление, сколько сближение. Когда традиционные и нетрадиционные монетаристские приемы зашли в тупик, а ситуация не улучшается, директивные органы вынуждены прибегать к инструментам прямого вмешательства в экономку посредством налогово-бюджетных механизмов, вновь возвращаясь к кейнсианским рецептам.
Подобное смешение инструментов двух противопоставляемых в теории концепций на нынешнем этапе свидетельствует как о видимых недостатках в каждой из них, так и о кризисе экономической науки в целом.
3. Критика основных монетаристских и кейнси-анских постулатов содержится в трудах экономистов австрийской школы, которые противопоставляют им собственные подходы и выделяют основные ошибки, которые во время кризисов приобретают широкое распространение в рамках указанных моделей. Среди них:
- массированное кредитование крупнейших компаний, испытывающих финансовые проблемы;
- политика искусственной защиты рабочих мест и восстановления макроэкономических агрегатов;
- манипулирование ставкой процента;
- нерациональное расходование государственных ресурсов.
Как показал проведенный анализ, все эти ошибки последовательно характеризуют ход антикризисных действий регулирующих органов как США, так и Евросоюза. Современные институты регулирования по-прежнему используют ограниченный набор рычагов, в той или иной мере проистекающих от кейнсианских и монетаристких рецептов.
4. В текущих условиях налицо кризис самой теории, лежащей в основе действующей неолиберальной модели экономики, которая дает магистральный сбой и требует выработки новой альтернативной идеологии. Происходящие изменения в экономической (прежде всего - в финансовой) сфере обусловливают потребность как в их теоретико-методологической проработке, так и в выработке соответствующих приемов в глобальном управлении и регулировании мировых рынков.
Список литературы
1. Деньги, банковский кредит и экономические циклы: пер. с англ. под ред. А. В. Куряева. Челябинск: Социум. 2008.
2. Кириченко Э. В. Антикризисная политика США / Международная экономика. 2009. № 11.
3. Котов А. ВЭФ: мир на пороге антиутопии: URL: http://www. rbcdaily. ru/2012/01/12/ world/562949982500638.
4. Стиглиц Дж. Глупые капиталисты. URL: // http://geopolitica. ru/index. php.
5. Скидел ьски Р. Кейнс. Возвращение Мастера. М.: Юнайтед Пресс. 2011.
6. Хазин М. Америка рухнет, а Россия очистится. URL: http://kp. ru/daily/24106.4/331105/.
7. Peter F. Drucker. Toward the Next Economics, in The Crisis in Economic Theory, Daniel Bell and Irving Kristol. eds. New York: Basic Books. 1981.
8. Lachmann l. Capital and its Structure. 1956.
9. Rothbard M. N. America's Great Depression, 5th ed. Auburn. Ala.: Ludwig von Mises Institute. 2000.
10. Hayek F. Profits, Interest and Investment. 1939.
