CC BY
49
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ
А.А. Блохин
КРИЗИС СИСТЕМЫ СОБСТВЕННОСТИ В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ
В статье рассматриваются факторы резкого снижения рыночной стоимости собственности в начале 90-х годов и последующего ее роста к концу десятилетия. Дается количественная оценка динамики такой стоимости на основе анализа совокупной стоимости российского бизнеса.
При обсуждении проблем приватизации и реформирования отношений собственности в России многократно использовались спекуляции на том, что отечественная промышленная собственность отдана в частные руки практически за бесценок. При этом вопрос о том, в какой мере этот процесс носил субъективный, а в какой - объективный характер, обсуждается мало. Различные авторы и «пользователи» подобной риторики распределились по полюсам названной шкалы оценок.
Итак, каковы же основные факторы, предопределившие динамику стоимости собственности, используемой для производства продукции и услуг в российской экономике (далее - производственная собственность)? Рассмотрим их подробнее.
В конце 80-х годов начался интенсивный процесс дисперсии производственной собственности. Имеется в виду дисперсия производственно -технологическая, а не только прав собственности. Это вызвано рядом причин.
Целостные производственные комплексы, которые объединяли единицы собственности в течение предшествовавшего периода (70-80-е годы), были ориентированы на выпуск той продукции, и тот хозяйственный механизм, которые имели место. Достаточно длительная консервация и механизма, и структуры выпуска предопределили по общему признанию необходимость их модернизации. Прежняя целостность производственно-технологических комплексов уже не отвечала новым потребностям экономики.
По мере того, как появлялись возможности для самостоятельного экономического поведения, все активнее пересматривались производственные и сбытовые стратегии. Это происходило стихийно, некоординированно и лимитировалось фантазией авторов и организаторов этих стратегий.
Массовое изменение таких стратегий означало размывание производственнотехнологических комплексов. Возникла конкуренция в использовании старого объема производственной собственности между организаторами новых производственных стратегий. В результате довольно быстро развилась и правовая дисперсия собственности - потребовалась защита новых стратегий, защита права использования части собственности для выбранных стратегий. И наоборот, неурегулированность этих прав стала ограничивающим фактором в выборе стратегий, заметно сужая их поле до коротких, маломасштабных, не требующих координации большого количества участников. При этом возросли и риски, связанные с неопределенностью конкретных производственных и сбытовых стратегий.
Процесс выработки новых стратегий носил очень осторожный и фрагментарный характер: заполнялись пустующие продуктовые ниши; менялись состав и сочетание
* Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Грант № 00-02-00171а.
поставщиков; перераспределялись операции доводки, комплектации, обработки; активно нарастал отказ от выпуска неходовой продукции и т.п. Все это было локальным исправлением существовавшей нерациональной структуры выпуска продукции. Осторожное и довольно хаотичное размывание прежних производственных стратегий приводило к тому, что собственность перестраивалась не крупными блоками, а мелкими деталями. Поэтому производственно-технологическая дисперсия с самого начала приобретала характер дробного, мелкого, многошагового процесса.
В целом такой процесс отвечал потребностям экономики, ее перехода в новое качество. Здесь мы апеллируем к исходной цели реформ - модернизации отечественной экономики, одной из центральных задач которой было реформирование производственного аппарата. Не вдаваясь в детали такой процедуры, можно утверждать, что она требовала не просто больших масштабов выбытия и обновления машин, оборудования, зданий, сооружений, а их серьезного рекомбинирования. Требовалось превратить имевшиеся производственные комплексы в иные по составу и целям использования, т. е. ориентированные на иные рынки, стратегии, критерии работы.
Вряд ли такое рекомбинирование происходило бы плавным путем. На микроуровне это выглядит, как игра в детский конструктор: чтобы построить новый дом, нужно разобрать прежний на детали, часть из которых использовать для нового строительства, часть вывести из игры, а к использованным добавить некоторое количество других деталей. Только в реальности деталями являлись вещи покрупнее: цехи, линии, заводы, входящие в производственное объединение, ремонтные и вспомогательные производства и т.д. В целом в начале 90-х годов обозначилась тенденция «рассыпания» производственных комплексов и иного сочетания их элементов для формирования новых производственных комплексов, какими они виделись различным экономическим субъектам.
Таким образом, для перехода на производство качественно новой по составу, структуре и техническому уровню продукции потребовалось масштабное пере-структурирование собственности в новые производственно-технологические комплексы [1]. Это не просто новая комбинация прежних деталей. Для новых комплексов нужно было что-то достроить, докупить, домонтировать, а лишнее и избыточное - ликвидировать. Цена этого процесса - дополнительная потребность в инвестициях, причем не только в создание новых элементов ОПФ, но и в саму процедуру переструктурирования, рекомбинирования собственности.
Переструктурирование собственности началось не в 1992-1993 гг., а гораздо раньше. Уже в 1989-1990 гг. происходил активный переход на разные формы подряда, аренды с выкупом или без выкупа соответствующих помещений, оборудования, цехов, выделения так называемых малых государственных предприятий по инициативе коллективов цехов, подразделений, отдельных заводов. Станки и оборудование передавались кооперативам. Возникли предпосылки к масштабной демонополизации производства на макроуровне.
Монополизация советской экономики действительно была чрезмерной, и такое разукрупнение производственного аппарата отвечало широким представлениям о векторе реформ. Более того, с разрушением системы государственного монопольного посредничества, по определению, крупного и сверхкрупного, громоздкие производственные комплексы оказались нежизнеспособны, трансакционная сфера «измельчала» и стала адекватна лишь мелкому и среднему бизнесу [2]. В результате, в начале 90-х годов тенденция разукрупнения производственных комплексов приобрела дополнительные импульсы. Все это не могло не отразиться на стоимости промышленной собственности и иных элементов производственного аппарата и стало заметным фактором ее снижения.
Таким образом, одним из основных факторов заниженной оценки стоимости собственности в этот период является потеря целостности последней: производственный комплекс стоит дороже, чем сумма отдельных станков или линий. В дисперсном виде собственность стоит дешевле .
Другим фактором падения цены отечественной собственности в начале 90-х годов стало разрушение правовой системы советской экономики . И наоборот, примерно с середины 90-х годов процесс укрепления новой хозяйственно-правовой системы начал содействовать повышению цены элементов собственности.
С разрушением системы государственного монопольного посредничества, цементировавшей единый народнохозяйственный комплекс, выросла неопределенность прав собственности и технологий перехода таких прав к другим субъектам. Поэтому их отсутствие тоже стало значимым показателем снижения ее стоимости.
Разрушение хозяйственных связей, разрыв кооперационной сети привели к снижению контроля за собственностью. Система государственного монопольного посредничества, заменяя собой контроль собственника, позволяла осуществлять этот контроль достаточно эффективно. Благодаря такой системе государство могло осуществлять контроль независимо от того, было оно собственником или не было. Важно, что система контроля была подстроена к действующему хозяйственному устройству и можно утверждать, что этот контроль носил институциональный характер.
Разрушение институтов советской экономики привело к снижению контроля и за осуществлением прав собственника, и за эффективным использованием данной собственности. Прежние механизмы защиты собственности перестали действовать, так как они были лишь частью институциональной системы и не являлись автономными, они были подстроены под нее. Создание новых механизмов защиты требовало немалых средств. В результате собственность оказалась так или иначе слабозащищенной, что явилось дополнительным фактором низкой цены приватизационных продаж.
Собственность - это всегда элемент кооперации, кооперативных игр, кооперативных стратегий, поскольку она основана, прежде всего, на явной или неявной конвенции участников. В ней заключен баланс сегодняшних и будущих интересов. Покупая сегодня собственность (приобретая целиком у прежнего владельца или оплачивая порциями инвестиций), покупатель должен знать достоверно (или с какой-то вероятностью и соответствующими рисками), что сможет получить будущие выигрыши от продажи либо продукции, либо активов, либо как-то еще. А это гарантируется лишь институтами и кооперацией.
В немалой степени снижению эффективности контроля за собственностью было вызвано процессами, приведшими к разрушению институтов советской экономики. Проявлением этого разрушения стали борьба суверенитетов и «перетягивание» союзных предприятий под юрисдикцию республик. Соревнование (национальных) республиканских госбанков в ускорении кредитной эмиссии, привело не просто к высокой инфляции, но к тому, что сами темпы инфляции оказались одним из самых значимых «показателей успеха» - выигрыш получили те республики, где инфляция выше. Более того, значимость подобных «стимулов» для предприятий и центральных банков (госбанков союзных республик) оказалась значительно выше других экономических рычагов. Многие экономические процессы в этот короткий, 2-3-летний период были подчинены логике этих «стимулов». В подобной ситуации целостность экономических систем, технологических цепочек, воспроизводственных контуров, производственных комплексов оказалась маловостребованной - она не давала и не могла дать более значимых экономических выигрышей, чем выигрыши, достигаемые по отдельности, но на быстро сформировавшихся новых локальных рынках [3].
В процедуру контроля за собственностью включается ее цена и стоимость того типа бизнеса, в котором она будет использоваться. Оценка бизнеса - это интегральная величина за длительный период и риск потери собственности или даже повышения издержек на ее защиту снижает совокупную стоимость бизнеса, поскольку либо сокращает будущий доход, либо уменьшает период ее эффективного использования. Зависимость эта имеет очень высокую эластичность. Даже рост подобных издержек на 1% в год за несколько, скажем, пять лет, оборачивается 5-кратными потерями.
Риск разрушения элементов производственной собственности в такой ситуации высок, защита - дороже, оценка бизнеса, в котором она используется (или потенциально может использоваться) снижается, во всяком случае, в ближайшей перспективе, а в отдаленной перспективе становится высокой неопределенность этой оценки. Кроме того, снижается функция собственности как инструмента гарантий по текущим сделкам и отношениям. В случае наступления ответственности перед контрагентом, последний не может претендовать на погашение обязательств за счет собственности, во всяком случае, этот процесс превращается для него в хлопотный и соответственно затратный.
Начавшаяся перестройка кооперационной сети российской экономики, кризис трансакционного сектора, возросшая трансакционная нагрузка во всех отраслях экономики привели к заметному снижению рентабельности продукции, сокращению объемов ее выпуска, росту дефицита оборотных средств. В [4] показано, что в различных отраслях, мультипликативные (полные) трансакционные издержки за период с 1990 по 1993 г. выросли примерно на 30-50%. В результате з н а ч и -т е л ьн о изменилась стоимость:
— инвестиций , причем существенно, что именно в машиностроении трансакционная нагрузка оказалась одной из самых высоких, следовательно затраты на обновление производственного аппарата только из-за этого фактора стали выше не менее чем в 1,5 раза;
- текущего обслуживания собственности, включая ремонт, приобретение расходных материалов, обеспечивающих работу оборудования и функционирование зданий и сооружений, а также услуги по страхованию, охране, оценке, юридической защите в спорных ситуациях и др. При этом возросшая стоимость текущего обслуживания собственности стала «приходиться» на меньший объем продукции.
Важно подчеркнуть, что действие двух названных факторов было разнонаправленным. В результате собственность оказалась «зажатой» в своеобразных ножницах: снижающейся оценки ее текущей стоимости и возрастающей ее воспроизводственной стоимости.
Пропорции, связанные с комбинацией долгосрочных и текущих отношений, «соединенных» в собственности тоже стали меняться - собственность перестала быть объектом гарантий и ответственности для участников текущих контрактных отношений. Точнее, стал меняться масштаб параметров текущих и капитальных отношений, стали сдвигаться временн>е предпочтения, будущее функционирование и будущая оценка собственности стали менее значимы по сравнению с текущими операциями.
Услуги по текущему обслуживанию собственности стали своеобразными «товарами Гиффина». Из-за ограниченности (и даже уменьшения) средств, которыми располагали предприятия реального сектора, возросшее в цене текущее обслуживание собственности, стало «съедать» средства, предназначенные для нормального воспроизводства производственной собственности, из-за чего диспропорции в стоимости самой собственности и ее обслуживания только усиливались.
Таким образом, на рубеже 80-90-х годов стало очевидным снижение совокупной стоимости российского бизнеса, точно оценить эту величину не представляется возможным. Подобная оценка даже в отношении отдельного бизнеса - довольно сложная, творческая задача, поскольку охватывает выпуск продукции за весь предстоящий период его существования. Соответственно она должна учитывать не только потенциальный объем выпуска, но и неопределенность предстоящего спроса. Тем не менее можно попытаться обосновать тенденцию снижения подобного интегрального показателя, опираясь на ряд значимых макроэкономических факторов.
Итак, факторами гипотетического снижения совокупной стоимости российского бизнеса стали:
- потребность в перестройке кооперационной сети и вызванное этим резкое возрастание трансакционной нагрузки в отраслях российской экономики; следствие этого - не только сокращение источников прибыли и инвестиций, но и оборотных средств ниже нормального для их существования уровня;
- рост неопределенности и рисков функционирования большинства отечественных предприятий на традиционных и вновь формирующихся рынках;
- появившаяся тенденция сокращения объемов выпуска продукции и усиливавшиеся ожидания дальнейшего их снижения;
- дезинтеграция крупных производственных комплексов на отдельные производственные единицы часто с самостоятельной производственной и рыночной стратегией, а иногда даже конкурирующие с «материнским» комплексом;
- усиливающееся отставание технического уровня и конкурентоспособности отечественных товаров по сравнению с западными.
Отраслевые и временн>е особенности сокращения совокупной стоимости российского бизнеса можно описать лишь предположительно, исходя из специфики действия перечисленных выше факторов. По всей видимости, снижение оценки бизнеса было наибольшим именно в сложных наукоемких, обрабатывающих, вы-сококооперированных отраслях, наименьшим - в добывающих отраслях и консервативных производствах.
Очень грубая оценка снижения совокупной (в данном случае - средней) стоимости отечественного бизнеса приводится ниже. Заметим при этом, что точная оценка в данном случае и не требуется, здесь важно оценить динамику совокупной оценки стоимости бизнеса, поэтому главное, чтобы методика оценки была неизменной по годам и хотя бы примерно отражала смысл показателя.
Для целей настоящей работы показатель совокупной стоимости российского бизнеса рассчитывался по следующей методике:
1. В соответствии с гипотезами об ожидаемом росте (спаде) объемов производства (валового продукта) и рентабельности продукции строился ряд ожидаемых предстоящих объемов прибыли (доходов) на 20-летнюю перспективу для каждого года.
2. С помощью коэффициентов дисконтирования предстоящие объемы прибыли (доходов) приводились к данному году путем их деления на данный коэффициент соответствующее число раз.
3. Исчислялась сумма приведенных доходов за 20-летний период.
4. В качестве единицы измерения было выбрано значение валового продукта в российской экономике за 1990 г., все остальные показатели даны в относительных к нему единицах.
При расчетах предполагались следующие гипотезы об ожиданиях соответствующих лет.
1988-1989 гг. Рост производства - в пределах от 2-2,5 до 4-5% в год. Лишь некоторые алармисты говорили о нулевом росте. В любом случае большинство полагало, что
лет за 10 можно сформировать новую, эффективную экономику. О принципиальном снижении рентабельности по сравнению с имевшимися тенденциями не говорилось.
1990-1992 гг. Диапазон спада производства примерно 30-60%. Стало уже очевидным резкое снижение рентабельности. Продолжительность спада оценивалась не как кратковременная (менее 5 лет). Темпы роста после прохождения низшей точки - невысокие. Выход на уровень 1990 г. при этих параметрах ожидался не быстрее, чем за 10-15 лет. Катастрофические сценарии, по которым российская экономика «не поднимется никогда, а упадет еще ниже» здесь не рассматриваются, так как при их реализации показатель совокупной стоимости российского бизнеса упал бы еще ниже, чем в наших расчетах.
1993-1995 гг. Сложилось представление о том, что низшая точка спада близка и составляет 40-50% от уровня 1990 г. После ее прохождения будет вялая депрессия, а потом медленный рост. В лучшем случае уровня 1990 г. можно достичь через 15-25 лет. К тому времени экономика будет уже расти нормальными темпами, например, 4-5% в год.
1996-1998 гг. Кризис, кажется, пройден, рост вот-вот начнется - сначала медленный, а потом все более высокий. Выход на уровень 1990 г. произойдет через 1520 лет. Рентабельность будет постепенно расти.
1999-2001 гг. Предполагается, что в среднесрочной перспективе начавшийся рост будет выше ожидавшегося - 4-8%, а через 5-7 лет, возможно, стабилизируется на уровне 4-5% в год. Выход на уровень 1990 г. произойдет в этом случае через 1015 лет и дальнейший рост будет «придерживаться» этого тренда.
В соответствии с изложенной методикой были построены оценки динамики средней стоимости российского бизнеса. На рисунке приводятся результаты расчетов при различных гипотезах об ожиданиях предстоящих объемов выпуска и рентабельности продукции (соответственно - все верхние или все нижние границы приведенных выше показателей) и гипотезах о уровне коэффициента дисконтирования (соответственно - 3 и 5% в год). Независимо от выбранных гипотез все кривые на рисунке характеризуют примерно одинаковую динамику, т.е. точность исходных гипотез не очень важна по сравнению с глубиной многолетнего спада.
Совокупная стоимость российского бизнеса с 1990 по 1992 г. снизилась примерно в 2,5-3 раза - соответственно в такой же пропорции уменьшилась средняя стоимость единицы собственности в производственной сфере.
Показатель совокупной стоимости российского бизнеса начиная с 1993 г. растет высокими темпами, причем в 1993-1994 гг. рост составил 1-3% в год, в 1995-1998 гг. -7-9%, а к 2000 г. стабилизировался на уровне 7-8%. Подобным ростом объясняется, в частности, казавшееся парадоксальным бурное развитие фондового рынка в 1995-1997 гг., когда при практически нулевых дивидендах быстро рос курс очень большого числа акций промышленных предприятий, обеспечивая (по общему признанию) высокую доходность операций на фондовом рынке, причем это происходило на фоне активного раскручивания пирамиды ГКО.
* * *
Очевидным результатом уменьшения совокупной стоимости российского бизнеса стало снижение стоимости основного капитала. Цена единицы собственности заметно упала. И наоборот, по мере перехода от спада к росту она должна была расти.
Уместно сопоставить динамики стоимостей бизнеса и ОПФ. Последняя росла до 1993 г. (на 7% по сравнению с 1990 г.), и после этого стала снижаться примерно на 1% в год. Таким образом, удельная стоимость единицы производственной собственности падала до 1993 г. еще быстрее, чем это показано на рисунке и росла
после 1994 г., «обгоняя» линию на графике (любую из приведенных или какую-то их среднюю).
Рисунок. Оценка совокупной стоимости российского бизнеса при различных вариантах гипотез
Дополнительным фактором снижения стоимости собственности стала сложившаяся игра на понижение. Рынок собственности отреагировал на разрушение посреднической монополии и советской институциональной системы в целом как нормальный рынок - вполне адекватно. Падение курса стоимости привело к росту ажиотажных продаж, которые способствовали еще большему снижению этого курса - как во время любой большой паники на рынке.
Заниженная стоимость собственности привела к тому, что выгодной стала игра на ее курсе. Многим было понятно, что этот курс будет расти и поэтому в приватизацию пришли спекулянты (не по менталитету, а по экономическому поведению, более того, при такой конъюнктуре проигрывали именно неспекулянты).
Государство вынуждено было латать бюджетные дыры и продавать собственность на невыгодных условиях - по сложившейся на рынке низкой цене, которая опускалась еще ниже. Вероятно, можно было и не продавать всю эту собственность в начале 90-х. Но ждать повышения курса несколько лет может только сильный, имеющий экономические резервы субъект. Государство в России оказалось в этот период в положении крайне слабого и бедного экономического субъекта, ведь кризис затронул в первую очередь именно его. Действительно, разрушение системы монопольного посредничества - это разрушение государственного сектора экономики. Это было разрушением базового экономического института, которым руководило государство и который, помимо общего регулирования экономики, обеспечивал все государственные нужды.
Именно поэтому произошли следующие катаклизмы:
- возникла высокая инфляция - показатель финансовой слабости государства;
- государство не стало индексировать свои обязательства;
- государство не смогло противостоять практически открытой приватизации его финансовых и иных ресурсов, а также уступило значительную часть регулирующих, арбитражных, контрольных функций теневой и криминальной системе;
- государство вынуждено было отдавать за бесценок промышленную собственность на самом деле на кабальных для себя условиях.
Литература
1. Старк Д. Рекомбинированная собственность и рождение восточноевропейского капитализма // Вопросы экономики. 1997. № 6.
2. Блохин А.А. Институциональные условия формирования крупного бизнеса в России // Проблемы прогнозирования. 1998. № 2.
3. Капелюшников Р.И. Крупнейшие и доминирующие собственники в российской промышленности // Вопросы экономики. 2000. № 1.
4. Блохин А.А. Институциональный аспект анализа цены российских реформ // Проблемы прогнозирования. 2001. № 1.
