CC BY
15
СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ
А. Ю. Коренева
Ценности и смыслы. 2023. № 4 (86). С. 128-143 Values and Meanings. 2023. No.4 (86). P. 128-143 (In Rus) УДК: 304.2
https://doi.org/10.24412/2071-6427-2023-4-128-143
Кризис как катализатор развития музейной деятельности
Коренева Александра Юрьевна
PhD (Philosophy), старший преподаватель департамента массовых коммуникаций и медиабизнеса Финансового Университета при Правительстве Российской Федерации, Россия
E-mail: AYKoreneva@fa.ru
Аннотация: В статье предлагается социально-философский анализ влияния кризиса на развитие музейной деятельности. Кризис понимается как поворотный пункт, переходное состояние. В качестве примера приводится пандемия СОУЮ-19 2020-2022 годов. Пандемия рассматривается в качестве глобальной кризисной ситуации, повлекшей за собой изменения в обществе в целом. Автор статьи приводит новейшие мировые музейные практики, ставшие антикризисными мерами в период самоизоляции. Исследовательский интерес представляют зародившиеся в этот период тенденции. В статье раскрываются основные характеристики нового периода музейной деятельности, в частности, через сравнение с другими историческими периодами развития музея как социального института — Античным Мусеем, Александрийским Музейоном, Кабинетами Удивительных Вещей. Сегодня можно наблюдать отход от классических парадигм музейной деятельности: новое видение организации музейного пространства, другое восприятие посетителя музея, виртуализация музейной деятельности, в том числе, перевод фондов в цифровую форму. Статья показывает, что пандемия оказала трансформационное воздействие на музейную среду, подталкивая музеи к изменениям в короткий срок.
Ключевые слова: музей, кризис, пандемия, виртуальный музей, локдаун, форматы музейной деятельности, парадигма музейной деятельности.
Для цитирования: Коренева А. Ю. Кризис как катализатор развития музейной деятельности // Ценности и смыслы. 2023. № 4 (86). С. 128-143.
© Коренева А.Ю., 2023 128
Кризис как катализатор развития музейной деятельности CRISIS AS A CATALYST FOR MUSEUM DEVELOPMENT
Alexandra Yu. Koreneva
PhD (Philosophy), Senior Lecturer of Mass Media and Mediabisiness department of Financial University under the Government of Russian Federation, Russia E-mail: AYKoreneva@fa.ru
Abstract. The article proposes a socio-philosophical approach to analyze the impact of any crisis on museums. A crisis is seen as a turning point and as a transitional state. The 2020-2022 COVID-19 pandemic is given as an example. The pandemic is a global crisis that has led to the changes in the society as a whole. The author of the article cites the latest international museum practices that have become anti-crisis steps during the time of lockdown. The trends that emerged during this period are of research interest. The article reveals the main characteristics of the new era of museum activities, in particular, through the comparison other historical periods of museum as a social institution — The Ancient Museum, the Alexandria Museum, The Cabinets of Amazing Things. Today one can observe a transformation of classical paradigms of museum activities: a new vision of organization of the museum space, a different perception of museum visitor, the virtualization of museum activity, including the transfer of funds to digital form. The article shows that the pandemic has had the transformative impact on the museum environment forcing museums to change in a short time.
Keywords: museum, crisis, pandemic, virtual museum, lockdown, museum formats, museum paradigms.
For citation: Koreneva A. Yu. Crisis as a catalyst for museum development // Values and Meanings. 2023. No.4(86). P. 128-143. (In Rus).
Введение
Музей является социальным институтом, так как выполняет ряд важных социальных задач, в числе которых трансляция ценностей, сохранение исторического и культурного наследия, обеспечения доступа к образованию для всех, воспитание подрастающего поколения, формирование художественного вкуса и т.д. В современном мире музей не только сохраняет, он еще и призван объединять людей для общения, развлечения, а также для интеграции в целях совместного решения мировых проблем. Поэтому я называю музей «глобальным гуманитарным проектом» [5]. Музей призван и может «спасти» человечество малыми усилиями — бережно храня ценности и транслируя их. А. В. Щербина наделяет музей «прогнозной» способностью в предсказывании изменения в материальном и духовном мире человека [17, с. 53].
Можно утверждать, что любые исторические кризисные события влияют на развитие социальных институтов. Одно из значений термина «кризис» (греч. krisis) — «поворотный момент». Действительно,
в ряде случаев кризис приводит к появлению нового взгляда на вещи, пересмотру ценностей, возникновению новых стратегий и инициатив.
В частности, кризисным событием может стать война, влекущая за собой прежде всего человеческие потери. Это становится отправной точкой для пересмотра ценностей. Кроме того, в военное время именно искусство является в некотором смысле «живительной силой», «источником» чего-то вечного, вневременного, доброго. Есть много примеров, когда музыка помогала пережить тяжелые времена.
В аспекте сохранности экспонатов война, безусловно, не является безопасным временем, так как в связи с разрушениями и мародерством многие произведения искусства бесследно исчезают. Потом они могут быть обнаружены совершенно случайно, иногда даже в других странах.
Рассматривая в качестве примера Вторую мировую войну, можно утверждать, что пересмотр ценностей в послевоенное время привел к открытию новых музеев. В США количество новых музеев между Первой и Второй мировыми войнами выросло с 600 до 2500. Формирование новых международных организаций в сфере культуры (ЮНЕСКО) привело к возникновению профессиональных музейных организаций (ICOM), и, в частности, к появлению музейного права. В послевоенное время начинает появляться художественный рынок — аукционы. Это стало последствием перераспределения частных коллекций после национализации больших собраний искусства известных династий. Частные коллекции, оказавшись в стенах музея, стали служить обществу, формируя художественный вкус.
Негативные события, коренным образом повлиявшие на экономическую и политическую сферу многих государств, не могли не отразиться и на культуре. Так однозначно негативное событие повернуло развитие музейной деятельности в новом направлении, и многое из того, что поменялось, имело позитивный результат. Например, однозначно развитие институционализации музейной деятельности привело к переосмыслению роли и функций музея в обществе, во многом сделав его более доступным и близким большинству.
Стоит вспомнить и о том, как тоталитарные режимы использовали музеи для реализации своих целей. В военный период музей, будучи социальным институтом, служит инструментом пропаганды. Так, ложные ценности национал-социализма в Германии транслировались в специально созданных военных и краевых музеях. Открытие в 1926 году Музея
Римской Империи и в 1938 году Музея Муссолини в Италии ставило целью распространение политической миссии Италии того времени и воссоздание образа Римской Империи в сознании людей.
Вышеперечисленные примеры служат подтверждением того, что разрушительные мировые события, кризисы отражаются на музейной деятельности как в негативном, так и в позитивном ключе. В любом случае, глобальные события меняют музей, особенно, если речь идет не просто о техногенных чрезвычайных происшествиях, а о таких обстоятельствах, последствия которых затрагивают экономику и культуру. В ряде случаев взаимосвязь этих двух сфер очень крепка.
Сегодня музей переживает переходный момент в новую историческую форму. Какой бы ни была историческая форма музея, он всегда существовал внутри общества и для общества, играя просветительскую роль. Музей всегда объединял людей. На протяжении истории формы музея менялись, но идея музея никогда не умирала, а, наоборот, претерпевала изменения.
Постановка проблемы
Одна из последних глобальных кризисных ситуаций, с которой столкнулся современный мир,— это пандемия СОУГО-19. Объявление официального статуса «пандемии», произошедшее 11 марта 2020 года, существенным образом повлияло на деятельность музеев во всем мире. 4% мировых музеев закрылись, остальным пришлось всеми способами перераспределять бюджеты и находить новые способы финансирования, буквально бороться за сохранение уже существующей аудитории путем освоения новых форматов работы.
Музеи в период пандемии оказались в сложном положении (как и многие другие социальные и культурные институты) и, как следствие, сами нуждались в спасении. Однако совместными усилиями, путем взаимного обмена опытом музеи все же смогли адаптироваться к новой реальности, извлекая при этом новые уроки и, возможно, метафорически говоря, совершая переход в «новую музейную эру». Философ Н. Ф. Федоров говорил, что «уничтожить музей нельзя: как тень, он сопровождает жизнь, как могила, стоит за всем живущим... » [16, с. 103].
Пандемия, будучи серьезным мировым катаклизмом, определенным образом повлияла на развитие музейной деятельности. Если рассматривать пандемию как кризис, то он, несомненно, дал новый виток развитию мировых музеев.
Антикризисные меры в период пандемии
Международный Совет Музеев 1СОМ провел трехэтапное исследование-опрос администрации мировых музеев [20]. Первый этап опроса был проведен в апреле 2020 года, второй — в октябре 2020 года, третий — спустя год после первого — в апреле 2021. В исследовании участвовали музеи пяти континентов. Опрос проводился для того, чтобы оценить уровень тех потерь, которые понесли музеи в результате экономических изменений, а также проанализировать тенденции развития новых музейных форматов работы.
Стоит обозначить, что предполагается под термином «новые музейные форматы», а также разделить все музейные активности на онлайн и офлайн сегменты. Конечно, по большей части в период пандемии акцент был сделан на онлайн-активности. Среди других форматов работы — активное вовлечение местного населения в тематические экспозиции по теме коронавируса; коллаборации с другими музеями; использование физического пространства музея для целей вакцинации населения.
Одним из самых неутешительных выводов опроса является то, что процент сокращенных сотрудников вырос с осени 2020 года до весны 2021 года: 9,5% всех сотрудников музеев, участвовавших в опросе, были сокращены. При этом временной мерой в 50% случаев в начале пандемии была работа сотрудников из дома, 15% были отправлены в оплачиваемые отпуска. К осени 2021 года 75% сотрудников вернулось в стены музея [20].
С учетом падения доходов от продажи билетов и экскурсионных программ большинство музеев декларирует убытки в размере 50% от привычных за год. Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в период наступления карантина был вынужден отменить две текущие выставки, теряя ежедневно выручку в 2 млн рублей. Количественная потеря посетителей музеев в 2020-2021 годы составила 50-75%. Имея эти данные, можно сделать вывод о том, что музеи, будучи не только социальными институтами, но также и субъектами городской экономики, потерпели огромные убытки в связи с распространением коронавирусной инфекции. Последствия, которые выделяют сами опрошенные сотрудники музея, таковы: необходимость сократить постоянные контракты, в том числе с теми, кто работает на фрилансе; убрать часть программ и выставок; ограничить часы работы музея, сэкономив, таким образом, на оплате труда и электричестве.
Музеи имели такие варианты «облегчения» финансового бремени, как:
запуск фандрайзинговых кампаний в Интернете, обращение к фондам, упрощенная форма оплаты налогов, освобождение музеев от арендной платы и пр. Среди новых источников дохода у музеев значатся: развитие онлайн-торговли (сувенирная продукция) — 14%; выпуск новых товаров, связанных с пандемией,— 11%; запуск платных программ лояльности - 6%, платные виртуальные экскурсии - 7%, платный доступ к экспозиции музея - 3%, образовательные онлайн-программы — 8%. Например, отдел креативных решений Провинциального музея Ганьсу придумал использовать традиционный сувенир магазина музея — Бронзовую Летящую Лошадь по-новому. Из бронзовой лошади сделали «Головной убор зеленой лошади», название которой на китайском языке означает «лошадь летящая, лошадь ступает по пневмонии». Головной убор стал пользоваться популярностью у блогеров [2]. Это способствовало повышению популярности бренда музея [13].
Глобальным изменением для абсолютного большинства музеев стала острая необходимость поиска новых форматов работы с аудиторией. Представитель пресс-службы Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина Ольга Базуева отметила, что музей был отчасти подготовлен к таким событиям — давно существовали виртуальные прогулки, были записаны лекции и дискуссии.
Все же этот вызов времени стал одновременно и огромной сложностью, и новой возможностью. 60% музейных сотрудников были вынуждены в кратчайшие сроки осваивать новые навыки, например, производство электронного контента. В российской среде музейных профессионалов еще существует некоторый скепсис относительно виртуализации музейного пространства. Может быть, это связано с задействованием пока еще не очень развитых навыков работы в Интернет-пространстве и общим недоверием к новым форматам работы с аудиторией. Пандемия «поставила» очень сжатые сроки для адаптации к новой парадигме музейного пространства, что потребовало быстрого обучения и переориентации музейного персонала и высокой концентрации как менеджмента музеев, так и самих специалистов [22].
Затраты на онлайн-активности в этот период составили 1-6% от общего количества затрат, то есть экономически развитие данного сегмента в будущем становится весьма выгодным для самих музеев. Однако не все посетители готовы платить за онлайн-контент, и большинство акций, реализованных в этот период, не имели явной выгоды для музеев [20].
Если говорить об онлайн-форматах, конечно, в процентном соотношении лидируют социальные сети. Их развитие продвинулось на 47% в сравнении с тем, что было до пандемии. Этот формат общения с аудиторией в кризисное время и после него является самым популярным. Локдаун спровоцировал более активное использование таких форматов, как подкасты, электронные рассылки, организацию онлайн-выставок, а также электронный доступ посетителей к постоянным коллекциям. В целом, 67% музеев так или иначе пересмотрели политику в отношении электронных форм работы с посетителями [20].
Совместной инициативой было создание карты европейских музеев, где отмечено, какие новые форматы работы превалируют. Например, Тирольский краеведческий музей разработал онлайн-квесты и игры, а Музей Замка Мойланд в Рейн-Вестфалии создал приложение для школьников с образовательным контентом. Многие музеи отображаются с наличием виртуальных туров. Какие-то отмечены на карте как «закрытые». Художественная галерея Абердина предлагает дневные онлайн-концерты, доступные для просмотра из дома в обеденные часы. Музей «Коллекция Фрика» предлагал коктейльные вечера-лекции, которые проводил онлайн один из кураторов музея.
В пандемию у музеев появилось время и возможности разобрать архивы и хранилища, тем самым пересмотрев свои коллекции. Художественный музей Кливленда сделал новую экспозицию «Экспонаты из подвала», включив туда объекты из хранилищ, ранее обделенные вниманием.
Зачастую экспонаты, находящиеся в хранилищах, являются очень хрупкими даже для того, чтобы демонстрировать их физически в музейном пространстве. Например, по этой причине древние книги не могут быть доступными для читателей. На сайте Президентской библиотеки имени Б. Н. Ельцина есть страницы самой старой древней русской рукописной книги - Остромирова Евангелия [11]. Единственная возможность их показать - оцифровка. В этом смысле онлайн-среда является идеальной для показа подобных предметов. Т. Е. Максимова говорит о том, что «тотальная оцифровка нашего культурного наследия сохранит навсегда исчезающие объекты для будущих поколений» [7, с. 114].
Временная трансформация здания музея в пункт вакцинации одновременно явилась и антикризисной мерой, и социальным вкладом мировых музеев в решение общей проблемы. Нельзя умалять тот факт,
что, придя в здание музея с целью вакцинации, люди взаимодействовали с брендом самого музея. Этому шагу последовали такие музеи, как Американский Музей естественной истории и Замок Риволи.
Еще одной антикризисной мерой стала коллаборация музеев. Так, например, семь европейских музеев, включая Музей Королевы Софии в Мадриде, выступили с единой программой выставок, дебатов, онлайн-программ.
Стоит сказать и про то, что, к сожалению, все меры, связанные с переходом музейной деятельности в онлайн, оцифровкой фондов, в большей степени могли быть реализованы в крупных музеях, а также в музеях, находящихся в больших городах.
Пандемия и современный музей: зарождение новых тенденций
После рассмотрения некоторых мировых практик, примененных в период пандемии, следует обратить внимание на влияние, которое они оказали на развитие музейной отрасли в целом. Для этого можно обратиться к другим историческим формам развития музейной деятельности. Рассмотрим три формы — Античный Мусей, Александрийский Мусейон, и Собрания Удивительных вещей. Впоследствии я обращусь к анализу особенностей Музея XXI века, а также уточню понятие «виртуального музея».
Итак, Античный Мусей как одна из старейших форм привычного нам классического музея был пространством религиозным, святилищем. В нем проводились служения богам, «музам», различные жертвоприношения, а также зачастую соревнования. Важной чертой, присущей Античному Мусею, становится некая форма особого переживания, которая ощущается его посетителем. Это культурное переживание субъекта, его рефлексия, что одним словом можно обозначить как «мусическое вдохновение». Культуролог В. В. Поршнев говорит о том, что Античный Мусей не столько породил музей классический, сколько оказал влияние на его становление [12, с. 26]. Действительно, посещая музей, люди испытывают на себе «очищающую» силу науки и искусства, переживания от погружения в исторические эпохи, задумываются о своей жизни, себе самих.
Сопоставление Античного Мусея и Музея XXI века может быть не совсем корректным, на первый взгляд. Между этими двумя формами, безусловно, больше отличий, нежели сходств. Но общим оказывается стремление людей «прикоснуться» к сакральному, недоступному, пусть
даже и в электронной форме. Если человек не может участвовать в таинстве общения с музейными экспонатами сам, находиться на месте физически, он стремится делать это виртуально. И здесь появляется важный аксиологический аспект музейной деятельности — стремление человека быть причастным к коллективной социальной и исторической памяти. Посетитель музея может приходить в музей за этим, а может, в отсутствии такой возможности, посмотреть экспозицию и дистанционно.
Еще одна форма музейной деятельности эпохи поздней античности — Мусейон. Известны три самых крупных Мусейона — Ликей, Академия Платона, Александрийский Мусейон. Последний представляет собой самый яркий пример данной формы музейной деятельности, будучи научным центром того времени, крупнейшей библиотекой древнего мира, «первым университетом», «международной академией». Мусейон в Александрии был местом объединения для общего дела, работы, но также и местом религиозного культа. Лучшие умы того времени (например, Эвклид, Аристарх Самосский) собирались вместе для обсуждения научных проблем, общения, интеллектуального состязания, приобщения к искусствам, совместного вкушения пищи. Все эти действия сопровождало желание человека быть в некой общности с другими людьми.
Собрание Удивительных Вещей (или Кабинеты Редкостей) как одна из форм музейной деятельности, получившая развитие в эпоху Возрождения, представляет собой частные коллекции, собрания любопытных, интересных вещей, зачастую привезенных из экзотических стран. В одной такой коллекции могли быть чучела птиц и животных, минералы, украшения, ракушки, редкие растения, книги и т.д. Коллекции представляли предмет гордости хозяина, он с удовольствием их демонстрировал ограниченному кругу лиц, однако, конечно, доступ к коллекциям не был публичным. Известны случаи дарения подобных коллекций государству и появления музеев, в основе которых были некогда эти частные собрания. Примером такого музея является Музей Ашмоля в США, а также Румянцевский музей в нашей стране. В этой исторической форме появляется таксономический порядок представления экспонатов — по категориям, хронологии появления, согласно другим научным классификациям. Это положило начало классической системе организации музейных экспозиций во всем мире.
В условиях пандемии многие музеи предоставили онлайн-доступ к коллекциям. И сами сайты, где можно смотреть собрание музея онлайн,
организованы таким образом, чтобы пользователям было удобно находить то, что они хотят посмотреть. Очное посещение музея с таксономической системой представления экспонатов предполагало ознакомление с вещами в определенном порядке, заложенном куратором, в то время как онлайн люди могут знакомиться с экспонатами в произвольном порядке. С другой стороны, наверняка, придя к коллекционеру, его гости в непринужденной беседе могли отдельно первостепенно рассматривать предметы, вызвавшие наибольший интерес.
Даже столь поверхностное сравнение современного музея с другими, более старыми формами музейной деятельности, позволяет увидеть то, что технологически и внешне музей претерпевает изменения на протяжении истории, однако потребности людей в общении с другими, объединении, причастности к прекрасному, ценному, редкому, остаются неизменными. Музей как социальный институт не умирает, он лишь меняется, подстраиваясь под актуальные интересы общества, экономические и иные факторы, каким в данном случае является пандемия.
Самая современная форма музейной деятельности — виртуальный музей, безусловно, нуждается в характеристике. Понятие «виртуального музея» трактуется исследователями по-разному. Впервые упоминание «виртуального музея» появилось в 1990-е годы, и тогда виртуальный музей понимался как неофициальный ресурс, сопутствующий традиционной форме. Т. Е. Максимова характеризует виртуальный музей как цифровой ресурс, который позволяет изучать культурно-исторический материал и обладает обратной связью с посетителями [8, с. 80]. Е. Н. Мастеница противопоставляет виртуальный музей музею реальному [9, с. 51]. В целом, существует два подхода к рассмотрению явления «виртуальный музей». Первое концентрируется на философских и социокультурных проблемах, связанных с взаимодействием человека с современными технологиями. Второе — непосредственно с проблематикой виртуальных музеев. Если рассматривать первый блок исследований, можно назвать тех философов и социологов, кто занимался проблематикой информационных технологий и новых медиа,— М. Маклюэна, М. Кастельса, М. Мановича, Д. Дабровски, Б. Щивински, Д. Крото. Второй блок исследований представлен такими авторами, как М. Виллингер, В. Швайбенц, Т. Фрицке и др.
Обращаясь вновь к форме современного виртуального музея, стоит сказать, что, несмотря на то, что много электронного контента музея
потребляется индивидуально, через экран собственного телефона или компьютера, есть и другие новые форматы коллективного участия онлайн — мастер-классы, образовательные программы и уроки, концерты, трансляции, прямые эфиры с подключением многих. Конечно, музей обращает нас внутрь самих себя, подразумевая рефлексию. Однако музей представляет собой обобщенный опыт многих поколений, собранных воедино. Музейная экспозиция представляет собой «историю многих, написанную для одного».
Еще одной чертой, присущей современному музею, является более интенсивная коммуникация с музейным посетителем ввиду увеличения количества каналов для этой коммуникации. Если раньше посетитель мог, придя в музей, просто обойти экспозицию самостоятельно либо с привлечением гида, теперь он может «окунуться» в музейную экспозицию разными способами — физически, или принять участие в онлайн-актив-ностях, или и то, и другое сразу. Например, этикеткой к картине в музее может служить ОЯ-код, и, чтобы прочитать о произведении искусства, человек должен будет использовать мобильный телефон. Повсеместное распространение мобильного интернета становится глобальной особенностью современного общества. При этом в процессе такой коммуникации музея со своими посетителями происходит саморазвивающийся процесс создания, так называемых, по М. Кастельсу, «массовых самокоммуникаций» - новой формы коммуникаций, которая объединяет в себе массовую и межличностную коммуникацию, горизонтальную генерацию и трансляцию сообщений «всех для всех» [18, с. 10]. Это становится возможным при растущем в геометрической прогрессии использованием мобильного Интернета. Подобная форма массовых самокоммуникаций вписывается в концепцию сетевого общества Кастельса. Музей как социальный институт может при помощи информационных технологий создать новые «сети», новые «группы», «сообщества», которые будут формировать собственный контент [18, с. 34].
Безусловно, все большая технологическая оснащенность музея, что воплощается в распространении 3Б-дисплеев, новейших мультимедиа-стендов, и пр., находит отражение и в усиленном развитии электронного контента — широком использовании социальных сетей, записи подка-стов, организации новых онлайн-программ, виртуальных экскурсий, цифровизации коллекции.
Меняются и способы представления экспонатов. Если классический
музей предполагает четко очерченные границы «экспонат-посетитель», то во многих современных музеях (кроме музеев изобразительного искусства) можно взаимодействовать с экспонатами физически, тактильно. Есть и специально подготовленные для этого объекты экспонирования (например, в ремесленных музеях детям предлагается изготовить что-то, замесить тесто и пр.) Конечно, речь не идет о том, чтобы прикасаться к мировым шедеврам искусства. Общая тенденция развития современной музейной деятельности такова, что важно задействовать как можно больше чувств человека при обучении. Это успешно реализовано во многих музеях уже сегодня.
Еще один принцип, реализуемый при организации современных выставок,— междисциплинарность и нелинейность представленного материала. Музеи отходят от традиционной модели таксономии и хронологического порядка, располагая рядом вещи из разных эпох. Об этом, в частности, говорил А. Мальро, представляя идею «воображаемого музея». Можно считать, что именно он представляет впервые идею виртуального музея. В его «воображаемом музее» будет предоставлен доступ к ценностям всем желающим. Мальро утверждал, что именно фотографии известных скульптур, картин, сгруппированные определенным образом, не всегда в соответствии с общепринятой таксономией, способны рассказать об искусстве любому человеку [5, с. 273].
Не только междисциплинарная группировка экспонатов является новшеством времени, но и расширение форматов. Например, музейная экспозиция может стать аудиторией в Zoom, лекцией подкаста, постом в соцсети.
Перечислив некоторые характеристики современного музея XXI века, можно попытаться охарактеризовать новую историческую форму развития музейной деятельности. Представляется, что самой главной отличительной чертой является наличие у каждого музея «дубликата» в онлайн-пространстве. Каждый музей помимо своего здания имеет еще и «виртуальное здание» — вебсайт музея и приложение. Первым виртуальным музеем стало частичное представление коллекции Лувра в сети Интернет в 1994 году при помощи студента Николя Пьоша.
Музеи новой эры будут совершенно точно окружены неким виртуальным «облаком» с теми же экспозициями, активностями для посетителей, но только в онлайн-формате. Вполне возможно, что через столетия музеи перестанут существовать физически, и все они перейдут в это самое
«облако». По мнению Максимовой, однако, не всегда виртуальный музей существует на базе реального музея, иногда он возникает как идея, проект, реализуемый частными лицами.
М. Виллингер, однако, склонен связывать явление виртуального музея не столько с идентичной презентацией физических объектов в Интернет-пространстве, сколько с идеями, представленными в иной форме еще и в онлайн наряду с физической реальностью [23]. Иными словами, перед виртуальными музеями не стоит задачи — представить «копию» экспоната. Гораздо важнее — использовать технологии для выражения общей концепции музея.
Заключение
Музеи всего мира в период пандемии усиленно работали над тем, чтобы предоставить всем доступ к коллекциям, повысив осведомленность аудитории о новых экспонатах и о конкретном музее в целом. Можно сказать, что всемирная цель ЮНЕСКО — обеспечение доступа к образованию всем, успешно реализовывался в онлайн-формате многими музеями. С. В. Бобкова подчеркивает удобство посещения виртуальных музеев лицами с ограниченными возможностями [1]. Отдельным исследованием может стать анализ образовательного аспекта виртуальных музеев. Например, Н. А. Дронова рассматривает отдельно функцию патриотического воспитания в рамках музея традиционного, и виртуального музея, в частности [3].
Если говорить об осмыслении недостатков онлайн-образования в период пандемии, можно привести метафору из статьи Г. В. Сориной и А. М. Рикеля — «Онлайн поневоле: вовлеченность и ответственность» [15]. «Онлайн поневоле» относится не только к системе образования, но и к музейной деятельности. Музеи, как и университеты, школы, оказались в сложной ситуации. Однако, в отличие от вуза, музей выполняет одновременно не только образовательную функцию, но и рекреационную, а также развлекательную. Музейное образование не предполагает обязательной оценочной процедуры знаний на выходе. Именно это существенно облегчает задачу музеям по сравнению с институтами формального образования, даря многообразие возможностей по реализации обучающих и воспитательных целей.
Музей уже поменялся, но это актуальное состояние может сохраниться таковым и переживать дальнейшие трансформации. Представляется, что все антикризисные меры, которые появились в связи с пандемией,
являются тем, что должно было произойти и поменять музейную среду навсегда. Важно здесь сделать оговорку, что в большей степени в статье речь шла о тех музеях, где уже на период начала пандемии использовались новые технологии. Провинциальные музеи не во всех странах смогли оперативно и стремительно ввести новые модели ведения музейной деятельности, так как не обладали техническим и технологическим потенциалом в той же мере, что музеи в крупных городах.
В заключение стоит привести слова Е. Г. Саркисовой о том, что «условия самоизоляции в пандемию короновируса послужили акселератом развития сферы музейных коммуникаций» [14, с.3]. Действительно, пандемия, взятая как пример кризисного события, стала в некотором смысле отправной точкой для кардинальных перемен в музейном деле. Время покажет, насколько быстро общество будет принимать изменения и отражать потребность в виртуализации музейной деятельности.
Литература
1. Бобкова С. В. Трансформация музеев в цифровом обществе: виртуальный музей // Материалы межвузовской студенческой научно-практической конференции «HOMO INSTAGRAMUS: Человек в цифровом обществе». М.: Изд-во МПГУ, 2018. С. 49-55.
2. Вэй Цзинь. Креативные решения для продвижения исторического наследия Китая на примере Провинциального Музея Ганьсу. Выпускная квалификационная работа. МГУ имени М. В. Ломоносова, философский факультет. М.: 2022. 64 с.
3. Дронова Н. А. Виртуальный музей как метод обучения школьников и средство патриотического воспитания // Педагогическое образование в России. 2020. № 4. С. 53-58.
4. Коренева А. Ю. Музей как глобальный гуманитарный проект: социально-философский анализ: автореф. дис. ...канд. филос. наук. М., 2017. 26 с.
5. Мальро А. Голоса безмолвия. М.: Наука, 2012. 871 с.
6. Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М.; Жуковский: Канон-пресс, Кучково поле, 2003. 464 с.
7. Максимова Т. Е. Виртуальные музеи как социокультурный феномен: типология и функциональная специфика: дисс. ... к. культурологии. М., 2012. 187 с.
8. Максимова Т. Е. Аналитический обзор зарубежных публикаций // Вестник МГУКИ. 2015.№ 4(66). С. 79-84.
9. Манович Л. Язык новых медиа. М.: Ад Маргинем Пресс, 2018. 399 с.
10. Мастеница Е. Н. Музей в начале третьего тысячелетия: основные тенденции развития // Общество. Среда. Развитие. 2020. № 3. С. 46-54.
11. Остромирово Евангелие // Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина [Электронный ресурс] URL: https://www.prlib.ru/item/355487 (дата обращения: 14.10.2022).
12. Поршнев В. П. Музей в культурном наследии античности. М.: Новый Акрополь, 2012. 336 с.
13. Провинциальный музей Ганьсу // Gansu Provincial Museum [Электронный ресурс] URL: http://www.gansumuseum.com/ (дата обращения: 25.10.2022).
14. Саркисова Е. Г. Коммуникационные практики музеев в период пандемии // Культурологический журнал. 2020. № 4(42). [Электронный ресурс] URL: https://cyberleninka.rU/article/n/kommunikatsionnye-praktiki-muzeev-v-period-pandemii (дата обращения: 14.10.2022).
15. Сорина Г. В., Рикель А. М. «Онлайн поневоле»: вовлеченность и ответственность. Профессиональное образование в современном мире. 2021. № 11 (1). С. 214-225
16. Федоров Н. Ф. Музей, его смысл и назначение // Федоров Н. Ф. Соч.: В 4-х тт. Т. 2. М., 1995. 387 с.
17. Щербина А. В. Музейное проектирование: учебно-методическое пособие. Тольятти: ТГУ 2011. 68 с.
18. Castells M. Networks of outrage and hope: social movements in the Internet age. Cambridge, 2012. 200 p.
19. David Croteau, William Hoynes. Media/Society: Industries, Images, and Audiences. Pine Forge Press, 2003. 409 p.
20. Museums, museum professionals and Covid-19: third survey // ICOM: International Council of Museums [Электронный ресурс] URL: https://icom.museum/wp-content/ uploads/2021/07/Museums-an d-Covid-19_third-ICOM-report.pdf (дата обращения: 17.10.2022).
21. Schivinski B., Dqbrowski D. The Effect of Social-Media Communication on Consumer. Perceptions of Brands. Gdansk, 2013. 20 p.
22. Survey on the impact of the COVID-19 situation on museums in Europe Final Report // Network of European Museum Organizations [Электронный ресурс] URL: https://www.nemo.org/fileadmin/Dateien/public/NEMO_documents/NEMO_COVID19_ Report_12.05.2020.pdf (дата обращения: 20.10.2022).
23. Villinger M. Zur Virtualisierung von Museen // Angebots und Organisationsformen [Электронный ресурс] URL: https://d-nb.info/1079720561/34 (дата обращения: 1.11.2022).
References
• Bobkova S. V. Transformaziya muzeev v tsifrovom obshestve: virtualny musey // Materialy me-jvusovskoy studencheskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii «HOMO INSTAGRAMUS: Chelovek v tsifrovom obshestve». M.: Isd-vo MPGU, 2018. P. 49-55. [In Rus].
• Vey Tsin Kreativniye resheniya dlia prodvijeniya istoricheskogo naslediya Kitaya na prim-ere Provintsialnogo Museya Gantsu. Vipusknaya Kvalifikazionnaya Rabota. MGU imeni M. V Lomonosova, philosophskiy facultet. M.: 2022. 64 p. [In Rus].
• Dronova N. A. Virtualny musey kak metod obucheniya shkolnikov i sredtstvo patriotichesk-ogo vospitaniya // Pedagogicheskoe obrasovaniye v Rossii. 2020. № 4. pp. 53-58. [In Rus].
• Koreneva A. Y. Musey kak globalny gumanitarny proekt: socialno-philosopsky analiz: avtoref. diss. ...cand. Phil. nauk. M., 2017. 26 p. [In Rus].
• Malron A. Golosa bezmolviya. M.: Nauka, 2012. 871 p.[In Rus].
• Makluen M. Ponimaniye media: Vneshnie rashireniya cheloveka. M.; Jukovsky: Kanon-press, Kuchkovo pole, 2003. 464 p. [In Rus].
• Maksimova T. E. Virtualniye musei kak sociokulturny fenomen: tipologiya i funktsionalnaya specifika: diss. ... kand. kulturologii. M., 2012. 187 p. [In Rus].
• Maksimova T. E. Analitichesky obzor zarubezhnih publikatsiy // Vestnik MGUKI. 2015.№ 4(66). P. 79-84. [In Rus].
• Manovich L. Yasik novih media. M.: Ad Marginem Press, 2018. 399 p. [In Rus].
• Mastenitsa E. N. Musey v nachale tretiego tisecheletiya: osnovniye tendentsii // Obshestvo. Sreda. Rasvitiye. 2020. № 3. P. 46-54. [In Rus].
• Ostromirovo Evangelie // Presidentskaya Biblioteka imeni B. Eltsina [Elektronnyi resurs] URL: https://www.prlib.ru/item/355487 (data obrasheniya: 14.10.2022).
• PorshnevP. V. Musey v kulturnom nashledii antichnosti. М.: Novy Akropol, 2012. 336 p. [In Rus].
• Provintsialny Musey Gantsu // Gansu Provincial Museum [Elektronny resurs] URL: http://www.gansumuseum.com/ (data obrasheniya: 25.10.2022).
• Sarkisova E. G. Kommunikatsionniye praktiki museev v period pandemii // Kulturologichesky jurnal. 2020. № 4(42). [Elektronniy resurs] URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kommuni-katsionnye-praktiki-muzeev-v-period-pandemii (data obrasheniya: 14.10.2022).
• Sorina G. V., Rikel A. M. «Online ponevole»: vovlechennost i otvetstvennost. Professionalnoye obrasovaniye v sovremennom mire. 2021; № 11 (1). P. 214-225 [In Rus].
• Fedorov N. F. Musey, ego smisl I nasnacheniye // Fedorov N. F. Soch.: v 4-h тт. Т. 2. М., 1995. 387 p. [In Rus].
• Scherbina A. V. Museynoye proektirovaniye: uchebno-metodicheskoye posobiye. Tolyatti: TGU, 2011. 68 p. [In Rus].
• Castells M. Networks of outrage and hope: social movements in the Internet age. Cambridge, 2012. 200 p.
• David Croteau, William Hoynes. Media/Society: Industries, Images, and Audiences. Pine Forge Press, 2003. 409 p.
• Museums, museum professionals and Covid-19: third survey // ICOM: International Council of Museums [Elektronnyj resurs] URL: https://icom.museum/wp-content/uploads/2021/07/ Museums-and-Covid-19_third-ICOM-report.pdf (data obrashcheniya: 17.10.2022).
• Schivinski B., Dqbrowski D. The Effect of Social-Media Communication on Consumer. Perceptions of Brands. Gdansk, 2013. 20 p.
• Survey on the impact of the COVID-19 situation on museums in Europe Final Report // Network of European Museum Organizations [Elektronnyj resurs] URL: https://www.nemo. org/fileadmin/Dateien/public/NEMO_documents/NEMO_COVID19_Report_12.05.2020. pdf (data obrashcheniya: 20.10.2022).
• Villinger M. Zur Virtualisierung von Museen // Angebots und Organisationsformen [Elektronnyj resurs] URL: https://d-nb.info/1079720561/34 (data obrashcheniya: 1.11.2022).
Статья поступила в редакцию 20.03.2023; одобрена после рецензирования 07.04.2023;
принята к публикации 01.08.2023.
The article was submitted 20.03.2023; approved after reviewing 07.04.2023; accepted for
publication 01.08.2023.
