CC BY
25
6. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 762. Sh. 11.
7. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 100. Sh. 82. Sh. 7. Sh. 30.
8. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 100. L. 82. Sh. 7. Sh. 30.
9. SHest' mesyacev raboty Central'noj komissii po uluchsheniyu byta uchenyh - Six months of work of the Central Commission for improving the life of scientists. M. 1921. P. 54.
10. NART. F. P.-732. Inv. 1. File 2126. Sh. 588.
УДК 316(091):94(57)"19"
М. И. Вторушин
Кризис идейно-политических установок общественности Сибири начала ХХ в.
В статье рассматривается проблема кризиса идейных установок сибирской общественности в контексте общего кризиса Сибирского региона в начале ХХ в. Цель исследования состоит в изучении причин оформления и дальнейшего развития противоречий в мировоззрении общественности Сибири данного периода. Установлено, что сложные процессы модернизации России начала столетия обусловили неустойчивое состояние всех сфер жизни страны, в том числе и в Сибирском регионе. Поскольку Сибирь в этот период по политическому и экономическому статусу являлась колонией Европейской России, на ее территории оформились специфичные «сибирские вопросы», которые касались землеустройства, правил колонизации, индустриализации, равенства прав Сибири и метрополии. Это обстоятельство активизировало идейные искания общественности края. Появился ряд идейно-теоретических моделей по преодолению системного кризиса Сибири, которые имели сложные внутренние и внешние противоречия. Их апробация прошла в эпоху социально-политических катаклизмов революции 1917 г. и Гражданской войны в Сибири.
The article deals with the problem of the crisis development of the Siberian society ideological principles in the context of the Siberian region general crisis in the early twentieth century. The purpose of the paper is to reveal the appearance and further development reasons of the contradictions in the Siberian society worldview in this period. It is established that the complex processes of the Russian modernization in the early twentieth century led to an unstable position in all spheres of life, including the Siberian region. Because Siberia was a colony of European Russia in this period according to its political and economic status, specific "Siberian issues" emerged on its territory, which dealt with the peasantry land, the colonization rules, industrialization, equal rights with the mother country. This fact intensified the ideological search of the regional community. There appeared a number of ideological and theoretical models to overcome the Siberian systemic crisis, which had complex internal and external contradictions. Their testing took place in the period of social and political cataclysms of the 1917 revolution and the civil war in Siberia.
Ключевые слова: кризис, колония, колонизация, конфедерация, метрополия, областничество, федерализм, унитаризм.
Keywords: crisis, colony, colonization, ranfederation, the metropolis, regionalism, federalism, unitarism.
В начале ХХ в. Сибирь находилась в состоянии системного кризиса, порожденного объективными процессами реконструкции региона в контексте общей модернизации Российской империи. Этот процесс оформил в Сибири ряд острых «сибирских вопросов», к числу которых относились колониальный статус региона, правительственная политика переселения, вызвавшая глубокие противоречия между коренным населением и новоселами из Европейской России, неразвитость местной промышленности, экономическое неравенство областной буржуазии в сравнении с буржуазией метрополии, сбытовой и снабженческий кризисы. Данные обстоятельства оживили общественность Сибири, искавшей варианты разрешения областных проблем. Научный интерес представляет идейно-политическая борьба общественных и политических сил края по вопросу о путях преодоления системного кризиса Сибирского региона.
В этот период ведущим направлением общественной мысли Сибири было областничество. Возникшее во второй половине XIX столетия как идейно-оппозиционное течение части краевой интеллигенции, оно в начале ХХ в. уже было общественным движением, которое «достаточно резко отграничивает себя от других направлений и течений сибирской общественной мысли» [1].
Основные положения областнической теории получили развитие в трудах А. П. Щапова, Н. М. Ядринцева, Г. Н. Потанина и некоторых других идеологов «сибирского патриотизма». Свою задачу они видели в борьбе за хозяйственную и культурную самобытность Сибири, ликвидацию
© Вторушин М. И., 2017
в той или иной форме ее колониальной зависимости от метрополии, установление паритета в экономических отношениях с Европейской Россией, создание сибирского суда присяжных и земства, культурное развитие всех народов края и прекращение бесконтрольного и хищнического использования богатств региона [2].
Изучая сущность парадигмы разрешения областниками «сибирских вопросов», стоит выделять в этом движении демократическую и реакционную составляющие общей идеологии областничества, что важно для понимания сущности концепции сибирского сепаратизма. Но, как писал М. И. Альтшулер, современник и критик областничества, «областническая тенденция» не может быть сформулирована в таких основных тезисах, под которыми подписались все областники» [3]. Об этой специфике теории областников пишет томский историк Л. А Жадан: «Неспособность сибирских патриотов научно объяснить действительные взаимоотношения центра и окраины привела их к созданию искусственной схемы» [4]. Это отмечает М. И. Альтшулер: «Областничество являет такую туманную картину, разобраться в которой с научной полнотой и знанием под силу только будущему историку сибирского областничества» [5]. Оценивая идейный багаж областников начала ХХ в., ведущий специалист по проблеме областничества М. В. Ши-ловский считает: «Политические взгляды большей части областнического актива характеризовались расплывчатостью, неопределенностью» [6]. В то же время при всей идейной расплывчатости теории областники различали понятия «колонизация сибирского края» и «колониальная политика правительства», имея в виду бюрократические методы управления регионом [7]. По их мнению, все социальные конфликты в Сибири являлись итогом негативного влияния на жизнь региона системы абсолютной централизации власти в стране. Поэтому среди его теоретиков на ранней стадии развития областничества имела хождение идея об отделении Сибири от России и создание независимого государства [8].
Важно отметить, что идея областников о «самобытном развитии Сибири» вполне умещалась в рамки либеральной теории славянофильства 40-50-х гг. XIX столетия о самобытном пути развития России. Феномен областничества, видимо, стоит искать в более медленном экономическом развитии Сибири в XIX в. Общественная мысль, отражая эту хозяйственную реальность, по объективным причинам также отставала от уровня развития идейных исканий общественности метрополии. В этом плане идеологи и практики сибирского областничества выступали как заурядные эпигоны общественной мысли России середины XIX в. Исходя из реалий начала ХХ в., стоит согласиться с мыслью сибирского марксиста М. К. Ветошкина, что «областническая точка зрения на нужды окраины затемняет национальное понимание» [9]. Разговоры «сибирских патриотов» о самостоятельности и суверенитете Сибири давали право властям репрессировать областников, обвиняя их в сепаратизме [10].
В начале ХХ в. областническая доктрина об особом патриархальном пути развития края натолкнулась на реалии бурного экономического развития Сибири и нового этапа государственной кампании переселения. Возведение Транссибирской магистрали и строительство новых линий железной дороги, участие населения в двух военных кампаниях на Дальнем Востоке, быстрый рост зер-нопроизводства и маслоделия разрушили патриархальную замкнутость местного хозяйства. Активное втягивание крестьян Сибири всех категорий в общероссийскую хлеботорговлю и расширение потребительского рынка края обусловили преодоление большей частью населения региона местнических настроений. Этой тенденции помогало изменение прежних представлений о сути коренных противоречий Сибири с Россией. Влияли на изменение взглядов старожилов многочисленные крестьяне-новоселы, которые сохраняли связь с родиной, не считая себя сибиряками. Под влиянием этих факторов будущий член антисоветских правительств меньшевик Л. И. Шумиловский писал: «У областников в настоящем мало сторонников» [11]. Ему вторил областник В. М. Крутовский: «До сих пор история зарождения, развития и мотивировка обоснования сибирского областничества недостаточно исследованы и еще менее проникли в сознание более широких слоев населения» [12].
Это поставило под вопрос теорию особого «русского этнографического типа» Сибири А. П. Щапова, Г. Н. Потанина, Н. М. Ядринцева и тем самым претензии областников на особый статус сибирского края в составе Российской империи, изложенные ими в программном заявлении «Проект основных начал положения о земских учреждениях в Сибири», более известном как «томский проект» местной профессуры [13]. Положения «томского проекта» в качестве программы работы сибирской парламентской группы в Государственной думе всех созывов сводились к ряду требований, которые должны были в полной мере удовлетворять запросы как буржуазии Сибири, так и демократической общественности края. В блок экономических требований программы входил пункт о восстановлении режима порто-франко для всей территории региона, в первую очередь в устьях северных рек. Далее выдвигалось требование отмены циркуляра о переломе тарифа для хлебных грузов в Челябинске «для нужд сибирских производителей зерна и 40
хлеботорговцев, а также для голодающего населения» [14]. Экономические требования областников включали также вопрос о строительстве новых железных дорог - приоритет отдавался внутренним линиям в интересах экономики края, которые необходимы были для расширения сбыта сибирского хлеба на внешних рынках [15].
В блок политических приоритетов входило требование отмены системы чрезвычайного управления регионом через институт генерал-губернаторства. Это положение для областников являлось фактически ключевым, так как оно в случае его реализации развязывало им руки в борьбе за областную автономию и давало возможность осуществлять легальное давление на официальные власти в деле создания сибирского самоуправления. Объясняя это требование, видный областник П. М. Головачев утверждал: «Отмена Степного и Иркутского генерал-губернаторства, бесполезных с точки зрения экономики и военной внешней угрозы, но являющихся местным оплотом правительства в борьбе с центробежным освободительным движением» [16]. Также в блок политических требований входили пункты об отмене военного положения в Сибири, создание местного земства для ограничения произвола центральной и местной бюрократии, а также введение в регионе суда присяжных [17].
В блок социальных требований входили требования об использовании Кабинетских земель в интересах народных масс, о передаче ведения кампании переселения крестьян из метрополии в Сибирь из рук правительства местному земскому самоуправлению, которое могло бы лучше наладить взаимодействие с земствами России для более разумного решения этой общегосударственной проблемы [18]. Особое внимание уделялось развитию в регионе системы всех уровней образования. Вновь озвучивалось требование закрыть в Сибири ссылку и каторгу, освободив ее от этого карательного института государства [19].
При этом областники настаивали, что их программа сибирских реформ имеет чисто краевой характер и не касается положения дел в России. По этому поводу П. М. Головачев писал: «Реформы эти имеют местное значение, они не затрагивают коренных политических и социальных устоев сложившегося государственного быта страны» [20]. Депутат от Забайкальской области и одновременно председатель Сибирской парламентской группы Н. К. Волков заявил: «Сибирская группа, если бы она сосредоточила все свои силы на сибирских вопросах, могла бы сделать немало для Сибири» [21]. Областники понимали, что их программа имеет во многом вид сепаратистских намерений, поэтому они стремились ее легализовать через институт Госдумы: «Государственная дума нужна Сибири... как единственное практическое средство выдвинуть и решить в положительном смысле все те реформы, которые, безусловно, необходимы для жизни сибирского населения» [22].
Центральные власти весьма неодобрительно относились к Сибирской парламентской группе, которая, по сути, была частью кадетской оппозиции в Государственной думе. М. К. Ве-тошкин отмечал, что «сибирская группа» - это «филиальное отделение кадетской фракции» [23]. Подозрения в отношении либералов и торгово-промышленных кругов Сибири также подпиты-вались информацией о финансировании кандидатов от партии кадетов на выборах в Госдуму определенными кругами местной буржуазии [24]. Поэтому, несмотря на ряд запросов сибирской общественности, торгово-промышленных кругов и даже ряда высших администраторов региона, касавшихся важных проблем Сибири, правительство империи идти навстречу их пожеланиям отказывалось, видя в них, прежде всего, политических сепаратистов [25].
Преемник П. А. Столыпина на посту премьер-министра В. Н. Коковцов следующим образом объяснял нежелание правительства проводить реформы в Сибири: «Для больших политических реформ Россия еще не готова», и между правительством и народом «нет действительного противоречия во взглядах на внутреннюю политику. В России есть лишь отдельные политики, несогласные с правительством, но это - не народ». Поэтому для правительства «задачей момента является создание хорошего административного аппарата, а не так называемых политических законов» [26].
По мере укрепления статуса Государственной думы в системе государственной власти страны союз областников и партии кадетов начинает ослабевать. Поводом стал наметившийся конфликт областников с кадетами Сибири, которые начали отвергать идею «Сибирской автономии» [27]. В основе взаимного недопонимания групп либералов лежал обострившийся конфликт буржуазии метрополии с краевой буржуазией, которая устами Г. Н. Потанина выразила желание установить на западных границах региона «самостоятельные таможенные заставы на российские фабрикаты, ввозимые в Сибирь» [28].
Исходя из этого понимания условий развития экономики края в будущем, трезво оценивая экономические цели буржуазии метрополии, которая видела в Сибири «мир, пригодный для широкой эксплуатации», областники считали, что «Сибирь должна смотреть на себя, на свои торгово-промышленные отношения, со здоровым эгоизмом - она должна идти самостоятельными экономическими путями, путями свободной торговли» [29]. Интересны по этому поводу завуалированные
41
рассуждения областника В. И. Анучина, который отметил, что получение культурно-территориальной автономии в рамках политической программы кадетов не позволит преодолеть колониальную зависимость Сибири от метрополии [30]. Он дал законченное объяснение важности создания законодательной Областной думы: «Никакое ходатайство, никакая просьба о реформах не будут удовлетворены, так как это нарушает интересы буржуазии метрополии. Остается надеяться, что мы, сибиряки, сами пойдем вперед по пути развития. Пожелаем, чтобы нам на этом пути не мешали» [31].
«Экономический сепаратизм» областников у буржуазии метрополии вызывал недовольство. Поэтому кадеты, став унитаристами, выступили против лозунга областников «Сибирь для сибиряков». Поводом для демарша кадетов против союзников стал выход сборника «Сибирь, ее современное состояние и ее нужды», который стал программой действия «областнически» настроенных сибирских общественных деятелей и промышленников. Депутат от партии кадетов С. В. Востротин потребовал краевой рынок сделать свободным и для этого «употребить все усилия, чтобы как можно скорее открыть самый широкий доступ с запада и русской и иностранной предприимчивости и капиталу» [32]. Кадеты одновременно заявили: «Конечно, Сибирь имеет право жаловаться на коренную Россию за то, что она не пользуется равными правами с последней, но обвинять в этом всю культурную Россию несправедливо. Мало ли чего недостает и самой коренной России, но это еще не резон отмежевываться от русской культуры, создавать особую нацию» [33].
В конфликт между буржуазией метрополии и Сибири было втянуто правительство. Под совместным давлением промышленного и банковского капитала, а также оптовых хлеботорговцев метрополии, при фактическом содействии партии кадетов правительство отменило режим порто-франко в Сибири, сохранив временно Челябинский тарифный перелом [34].
Еще одной стороной идейного кризиса краевой общественности стала борьба вокруг организации земского самоуправления в Сибири, в которую были втянуты областники и представители ссыльной интеллигенции [35]. Внутри сибирской парламентской группы, объединявшей депутатов от разных политических партий, также проходили дебаты по проблеме формы сибирского земства [36]. По существу решалась политологическая дилемма - введение в регионе системы представительной или прямой демократии. За второй вариант была реальная социальная обстановка в Сибири, которая характеризовалась господством крестьянской общины в общественных делах на низовом уровне.
Кадеты и областники, отстаивая вариант представительной демократии, отказались от идеи раннего областничества ввести в Сибири прямую власть народа. Социал-демократы в Государственной думе и на местах настаивали на варианте прямой демократии, что привело к их полемике с либералами на страницах печатных изданий [37]. Кадеты и областники, имея большинство в Сибирской парламентской группе и на тот момент истории популярность в среде краевой интеллигенции, вели агитационную работу по реализации идеи создания земства в Сибири как формы представительной демократии [38].
В начале ХХ в. еще одним проявлением идейного кризиса сибирской общественности в свете надвигающихся социально-политических катаклизмов революции 1917 г. являлось острое столкновение доктринальных установок либерально-областнического лагеря Сибири с идеологией социал-демократии. Революция 1905-1907 гг. в России показала, что на политическую арену вышел пролетариат, который заявил о своих претензиях на гегемонию в борьбе за переустройство всех сторон жизни страны. Эти претензии вызвали неприятие и непонимание у большей части образованного общества страны, так как оно до революции 1905 г. по своим политическим взглядам было прогрессивнее установок мировоззрения рабочего класса России. Это позиция известной части интеллигенции России, не признававшей за пролетариатом самостоятельной роли, стала основой идейного конфликта между либералами всех течений, в том числе Сибири, и социал-демократами, в первую очередь с большевиками.
В теоретическую полемику вступили и сибирские областники, которые подвергли критике положения программы РСДРП, принятой на II Съезде партии. Так, Г. Н. Потанин заявил, что пролетариат в Сибири являлся пришлым элементом, не связанным с сибирскими проблемами [39]. Однако главным критиком программы социал-демократов выступил редактор «Сибирских вопросов» П. М. Головачев, который отстаивал единоличное право областников представлять интересы населения региона. Защищая монополию областников отражать и защищать интересы жителей края, он доказывал неприемлемость, часто вопреки фактам, положений этой программы для населения Сибири.
Первое, что было неприемлемо для областников, так это положение о диктатуре пролетариата. П. М. Головачев утверждал, что Сибирь являлась аграрным краем, «нечего и говорить, что Сибирь - не фабрично-заводская страна» [40], тем самым он не признавал факта начавшегося в регионе процесса индустриализации. Развивая свою мысль, П. М. Головачев считал, что из-за отсутствия в Сибири пролетариата как такового он «не может играть какой-либо руководящей ро-42
ли и выставлять свои нужды и интересы в качестве руководящей политической программы» [41]. Далее П. М. Головачев отрицал как субъективные, так и объективные предпосылки для социалистической революции в регионе, «самый путь социальной революции в Сибири - замена частной собственности на средства производства и обращения - оказывается совершенно несостоятельной, так как эти "средства" представляют собой столь ничтожную величину в общей хозяйственной жизни края, что и самая "планомерная организация общественно-производительного процесса" фактически невозможна» [42].
Острой критике подвергалась и аграрная часть программы социал-демократов. Было поставлено под сомнение их требование об устранении остатков крепостного права, «а этого-то "права" никогда и не было в Сибири» [43]. С этим тезисом П. М. Головачева необходимо согласиться. Далее бросался упрек в том, что из пяти пунктов программы только один косвенно касался земельного вопроса в Сибири - конфискация кабинетских имений, «но продажа кабинетских земель крестьянам уже объявлена» [44], т. е. П. М. Головачев ставил под сомнение взаимосвязь аграрного кризиса в метрополии с быстро развивающимся аграрно-крестьянским вопросом в Сибирском регионе.
Особое место в критике программы социал-демократов заняло положение о государственном устройстве страны. П. М. Головачев доказывал, что тезис замены в России монархии демократической республикой в Сибири не имеет почвы, «среди сибирского крестьянства, составляющего преобладающее большинство населения (89%), идея республики не пользуется ни малейшей популярностью. Ни один крестьянский наказ депутатам не говорит о республике» [45]. Далее П. М. Головачев, развивая мысль о необходимости института монархии в стране, доказывал: «Идея республики не имеет никаких корней ни в прошлом, ни в настоящем Сибири», поэтому «Сибирь совершенно не нуждается в изменении формы правления» [46].
Завершением критики стал тезис о несовместимости психологических свойств коренного сибирского крестьянина, прирожденного индивидуалиста, с идеей социал-демократов об обобществлении орудий производства и результатов труда: «Программа социал-демократической партии чужда и непонятна основному, многочисленнейшему слою сибирского населения - крестьянскому, не имеет корней в условиях сибирской действительности и является для Сибири какой-то политической метафизикой» [47]. Данный теоретический постулат областников и либералов был их идейной платформой в борьбе с социал-демократией за умы населения Сибири до революции 1917 г., затем в ходе этой революции, а после нее являлся идеологическим основанием для развертывания Гражданской войны в Сибирском регионе.
Основой критики социал-демократами теории областников и местных либералов об особом пути развития Сибири стала концепция права наций на самоопределение. В противовес мысли областников об особом типе русского сибирского народа с особой историей, культурой и экономикой, которые его отличают от русского населения метрополии, социал-демократы разработали характеристику основных признаков нации. По их мнению, нация - это исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. При этом нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец [48]. Исходя из этих выводов, социал-демократы отрицали идею «особого типа сибиряка», а специфику экономики края они считали временным явлением, так как быстро развивающийся капитализм ломал все национальные и областные перегородки, втягивая Сибирь в систему общероссийского рынка и, как итог, в общенациональную борьбу за демократию в стране [49].
Подводя итоги, стоит признать, что в начале ХХ в. общественность Сибири переживала острый мировоззренческий кризис. Он был обусловлен быстрым развитием капиталистических отношений в регионе, которые ломали патриархальные устои жизни края. Возникшие в связи с этим процессом «сибирские вопросы» требовали адекватной программы их преодоления. Возникло несколько вариантов, один из которых был связан с идейным течением областничества. Данное идейное течение отстаивало программу сепаратного развития региона вплоть до создания системы конфедеративных отношений с метрополией по всем вопросам. Областничество за короткий период прошло путь от широкой популярности во всех слоях общества Сибири до резкого упадка влияния под воздействием ускоренного втягивания региона во всероссийский рынок и общедемократическое движение за переустройство жизни России. Пальму лидерства в умонастроениях сибирского общества накануне революции 1917 г. перехватили общенациональные течения кадетов, социал-демократов и социалистов-революционеров.
Примечания
1. Ветошкин М. Сибирское областничество // Современный мир. 1913. № 3. С. 119.
2. Старцев А. В. Homo Sibiricus // Земля Сибирь. 1992. № 5-6. С. 60.
3. Альтшулер М. И. Земство в Сибири. Томск: Б. и., 1916. С. 321.
4. Жадан Л. А. К вопросу об идеологии сибирского областничества. 1907-1916 гг. // Из истории общественно-политической жизни Сибири. Томск: ТГУ, 1981. С. 19.
5. Альтшулер М. И. Указ. соч. С. 325.
6. Шиловский М. В. Сибирское областничество в общественно-политической жизни региона во второй пол. XIX - первой четв. ХХ в. Новосибирск: ИД «Сова», 2008. С. 128.
7. Там же. С. 79
8. Жадан Л. А. Из общественно-политической деятельности сибирского областничества в 19071917 гг. // Из истории буржуазии в России. Томск: ТГУ, 1982. С. 131.
9. Ветошкин М. Местные нужды и сибирская парламентская группа // Современный мир. 1912. № 7. С. 319.
10. ШиловскийМ. В. Сибирское областничество. С. 65-67.
11. Ветошкин М. Местные нужды и сибирская парламентская группа. С. 315.
12. Крутовский В. М. Из истории сибирского областничества // Сибирские записки. 1917. № 2. С. 52.
13. Альтшулер М. И. Указ. соч. С. 320.
14. Потанин Г. Н. Нужды Сибири // Сибирь, ее современное состояние и ее нужды: сб. ст. / под ред. И. С. Мельника. СПб.: Изд-во А. Ф. Девриена, 1908. С. 284.
15. Сибиряков А. М. О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами. СПб., 1907.
16. Головачев П. Сибирские вопросы в Государственной думе // Сибирские вопросы. 1906. № 1. С. 6.
17. Сибирская советская энциклопедия: в 4 т. Новосибирск: Западно-Сибирское отд-ние ОГИЗ, 1937. Т. 4. Стлб. 6.
18. Григорьев В. Ю. Об организации земского представительства в Сибири // Сибирские вопросы. 1905. № 1. С. 66-85; Он же. Земство в Сибири и его местные особенности // Сибирские вопросы. 1905. № 5. С. 33-65.
19. Альтшулер М. И. Указ соч. С. 78.
20. Головачев П. Кого выбирать в Третью Думу // Сибирские вопросы. 1907. № 17. С. 3.
21. Ветошкин М. Местные нужды и сибирская парламентская группа. С. 315.
22. Головачев П. Кого выбирать в Третью Думу... С. 2.
23. Ветошкин М. Местные нужды и сибирская парламентская группа. С. 324.
24. Мосина И. Г., Рабинович Г. Х. Буржуазия Сибири в 1907-1914 гг. // Из истории буржуазии в России. Томск: ТГУ, 1982. С. 117.
25. Потанин Г. Н. Указ. соч. С. 270.
26. Иорданский Ник. Политические заметки: безнадежный оптимизм // Современный мир. 1913. № 12. С. 268-296.
27. Шейнфельд М. Б. Сибирское областничество и борьба с ним марксистов в периодической печати в годы Первой мировой войны // Из истории Сибири. Красноярск: КГПИ,1969. Вып. 1. С. 11.
28. Потанин Г. Н. Указ. соч. С. 319.
29. Алтайский Б. Челябинский перелом // Сибирские вопросы. 1907. № 34. С. 14.
30. Анучин В. Сибирское областничество // Сибирский студент. 1915. № 1-2. Стлб. 70.
31. Шиловский М. В. Сибирское областничество. С. 212.
32. Шейнфельд М. Б. Указ. соч. С. 20.
33. Новый сборник статей о Сибири // Сибирские вопросы. 1908. № 33-34. С. 27.
34. Ветошкин М. Местные нужды и сибирская парламентская группа. С. 314.
35. Колосов Е. О пришлой и краевой интеллигенции // Сибирские записки. 1916. № 3. С. 206-220.
36. Головачев П. Три взгляда // Сибирские вопросы. 1907. № 22. С. 2-7.
37. Он же. Реальные интересы Сибири и крайне левые партии // Сибирские вопросы. 1907. № 15. С. 1-7.
38. Шиловский М. В. Оформление программы сибирских областников в период революции 1905-1907 гг. // Революционное и общественное движение в Сибири в конце XIX - начале ХХ в. Новосибирск, 1986. С. 119-132.
39. Жадан Л. А. К вопросу об идеологии сибирского областничества. С. 26.
40. Головачев П. Реальные интересы Сибири и крайне левые партии. С. 2.
41. Там же. С. 3.
42. Там же. С. 4.
43. Там же.
44. Там же. С. 5.
45. Там же.
46. Там же.
47. Там же. С. 6-7.
48. Сталин И. Марксизм и национальный вопрос // Сочинения. Т. 2. С. 296-297.
49. Ватин В. А. К юбилею областничества // Сибирский архив. 1915. № 12. С. 363.
Notes
1. Vetoshkin M. Sibirskoe oblastnichestvo [Siberian regionalism] // Sovremennyy mir - The modern world. 1913, No. 3, p. 119.
2. StartsevA. V. Homo Sibiricus // Zemlya Sibir' - Earth Siberia. 1992, No. 5-6, p. 60.
3. Аl'tshuler М. I. Zemstvo v Sibiry [The zemstvo in Siberia]. То^^к. 1916. P. 321.
4. Zhadan L. A. K voprosu ob ideologiy sibirskogo oblastnichestva v 1907-1916 gg. [To the question about the ideology of Siberian regionalism in 1907-1916] // Iz istoriy sotsial'noy i politicheskoy zhizny Sibiry - From the history of social and political life of Siberia. Tomsk. Tomsk State University. 1981. P. 19.
5. А^Ы^г М. I. Op. Cit. Р. 325.
6. Shilovskiy M. V. Sibirskoe oblastnichestvo v obshchestvenno-politicheskoy zhizny Sibiry vo vtoroy pol. XIX - pervoy chetv. XX v. [Siberian regionalism in socio-political life of the region in the second half. XIX - first quarter of the twentieth century]. Novosibirsk. Publ. house «Sova». 2008. P. 128.
7. Ibid. P. 79.
8. Zhadan L. A. Iz obshchestvenno-politicheskoy deyatel'nosty sibirskogo oblastnichestva v 1907-1917 gg. [From a socio-political activities of Siberian regionalism in 1907-1917] // Iz istoriy burzhuazie Rossiy - From the history of the bourgeoisie in Russia. Tomsk. Tomsk State University. 1982. P. 131.
9. Vetoshkin M. Mestnye nuzhdy i sibirskaya parlamentskaya gruppa [Local needs and the Siberian parliamentary group] // Sovremennyy mir - The modern world. 1912, No. 7, p. 319.
10. Shilovskiy M. V. Sibirskoe oblastnichestvo [Siberian regionalism]. Pp. 65-67.
11. Vetoshkin M. Mestnye nuzhdy i sibirskaya parlamentskaya gruppa [Local needs and the Siberian parliamentary group]. P. 315.
12. Krutovskiy V. M. Iz istoriy sibirskogo oblastnichestva [From the history of Siberian regionalism] // Sibir-skie zapisky - Siberian notes. 1917, No. 2, p. 52.
13. Аl'tshuler М. I. Op. Cit. P. 320.
14. Potanin G. N. Nuzhdy Sibiry [Needs of Siberia] // Siberia, its current status and its needs: collection of papers ed. by I. S. Mel'nika. SPb. Publ. of A. F. Devrien. 1908. P. 284.
15. SibiryakovA. М. O putyah soobshcheniya Sibiry i morskih snosheniyah ee s drugimy stranamy [About the railways of Siberia and sea relations with other countries]. SPb. 1907.
16. Golovachev P. Sibirskie voprosy v Gosudarstvennoy dume [Siberian questions in the State duma] // Sibir-skie voprosy - Siberian questions. 1906, No. 1, p. 6.
17. Sibirskaya sovetskaya entsiklopediya - The Siberian Soviet encyclopedia]: in 4 volumes. Novosibirsk. West Siberian branch of OGIZ. Vol. 4. Column 6.
18. Grigor'ev V. Yu. Ob organizatsiy zemskogo predstavitel'stva v Sibiry [About the organization of the land offices in Siberia] // Sibirskie voprosy - Siberian questions. 1905, No. 1, pp. 66-85; Grigor'ev V. Yu. Zemstvo v Sibiry i ego mestnye osobennosty [The Zemstvo in Siberia and its local features] // Sibirskie voprosy - Siberian questions. 1905, No. 5, pp. 33-65.
19. Аl'tshuler М. I. Op. Cit. P. 78.
20. Golovachev P. Kogo vybirat' v Tret'yu Dumu [Whom to choose in the Third Duma] // Sibirskie voprosy -Siberian questions. 1907. No. 17. P. 3.
21. Vetoshkin M. Mestnye nuzhdy i sibirskaya parlamentskaya gruppa [Local needs and the Siberian parliamentary group]. P. 315.
22. Golovachev P. Kogo vybirat' v Tret'yu Dumu [Whom to choose in the Third Duma]. P. 2.
23. Vetoshkin M. Mestnye nuzhdy i sibirskaya parlamentskaya gruppa [Local needs and the Siberian parliamentary group]. P. 324.
24. Mosina I. G., Rabinovich G. H. Burzhuaziya Sibiry v 1907-1914 gg. [The bourgeoisie Siberia in 1907-1914] // Iz istoriy burzhuazie Rossiy - From the history of the bourgeoisie in Russia. Tomsk. Tomsk State University. 1982. P. 117.
25. Potanin G. N. Op. cit. P. 270.
26. Iordanskiy Nik. Politicheskie zametky: beznadezhnyy optimism [Political notes: hopeless optimism] // Sovremennyy mir - The modern world. 1913. No. 12. P. 112.
27. Sheinfel'd M. B. Sibirskoe oblastnichestvo i bor'ba s nim marksistov v periodicheskoy pechaty v gody Pervoy mirivoy voyny [Siberian regionalism and combating Marxists in the periodical press during the First world war] // Iz istoriy Sibiry - From the history of Siberia]. Krasnoyarsk pedagogical Institute. 1969. Vol. 1. P. 11.
28. Potanin G. N. Op. Cit. P. 319.
29. Altayskiy B. Chelyabinskiy perelom [Chelyabinsk fracture] // Sibirskie voprosy - Siberian questions. 1907, No. 34, p. 14.
30. Anuchin V. B. Sibirskoe oblastnichestvo [Siberian regionalism] // Sibirskiy student - Siberian student. 1915. No. 1-2. Column 70.
31. Shilovskiy M. V. Sibirskoe oblastnichestvo [Siberian regionalism]. P. 212.
32. Sheinfel'd M. B. Op. Cit. P. 20.
33. Novyy sbornik statey o Sibiry [A new collection of articles on Siberia] // Sibirskie voprosy - Siberian questions. 1908, No. 33-34, p. 27.
34. Vetoshkin M. Mestnye nuzhdy i sibirskaya parlamentskaya gruppa [Local needs and the Siberian parliamentary group]. P. 315
35. Kolosov E. O prishloy i kraevoy intelligentsiy [About alien and the regional intelligentsia] // Sibirskie zapisky - Siberian notes. 1916, No. 3, pp. 206-220.
36. Golovachev P. Try vzglyada [Three views] // Sibirskie voprosy - Siberian questions. 1907, No. 22, pp. 2-7.
37. Golovachev P. Real'nye interesy Sibiry i krayne levye partiy [The real interests of Siberia and the far left of the party] // Sibirskie voprosy - Siberian questions. 1907, No. 15, pp. 1-7.
38. Shilovskiy M. V. Oformlenie programmy sibirskih oblastnikov v period revolyutsiy 1905-1907 gg. [The program of the Siberian regionalists in the period of revolution of 1905-1907] // Revolutsionnoe I obshchestven-noe BMrnflpyTrny v Sibiry v kontse XIX - nachale XX veka - The revolutionary and public movement in Siberia in the late XIX - early XX century. Novosibirsk. Nauka. 1986. Pp. 119-132.
39. Zhadan L. A. K voprosu ob ideologiy sibirskogo oblastnichestva [To the question about the ideology of Siberian regionalism]. P. 26.
40. Golovachev P. Real'nye interesy Sibiry i krayne levye partiy [The real interests of Siberia and the far left of the party]. P. 2.
41. Ibid. P. 3.
42. Ibid. P. 4.
43. Ibid.
44. Ibid. P. 5.
45. Ibid.
46. Ibid.
47. Ibid. Pp. 6-7.
48. Stalin I. Marksizm i natsional'nyy vopros [Marxism and the national question] // Sochineniya - Works. Vol. 2. Pp. 296-297.
49. Vatin V. A. K yubileyu oblastnichestva [For the anniversary of regionalism] // Sibirskiy arhiv - Siberian archive. 1915, No. 12, p. 363.
УДК 93/94; 908
А. И. Волкова
Работа редакции периодического издания Курской губернии в начале XХ в. (на примере редакторской деятельности Курской губернской ученой архивной комиссии)
Статья посвящена анализу работы редакции периодического издания российской провинции в начале XX в. на примере редакторской деятельности подкомиссии Курской губернской ученой архивной комиссии по подготовки к изданию второго выпуска ее «Трудов».
В основу исследования положены документы из фондов Государственного архива Курской области, практически все они вводятся в научный оборот впервые. В статье представлена краткая история Курской губернской ученой архивной комиссии с момента ее создания в 1903 г. Раскрыты основные направления работы редакции и состав подкомиссии по подготовке к изданию второго выпуска «Трудов».
На основе подробного анализа протоколов общих заседаний Курской губернской ученой архивной комиссии с 1910 по 1914 г. автор рассматривает редакторскую деятельность по отбору и включению научных докладов, статей и других материалов во второй выпуск «Трудов».
The article dedicate analyzes the work of the periodical edition of the Russian province in the early XX century by the example of the editorial activity of the subcommission of the Kursk provincial scientific archive commission on preparation for the publication of the second edition of its "proceedings".
The research is based on documents from the fund of the State Archive of the Kursk region, almost all of them are introduced into scientific revolution for the first time. The article presents a brief history of the Kursk provincial scientific archive committee since its inception in 1903. It outlines the main directions of work of the editorial and the composition of the subcommission to prepare for the publication of the second issue of the "Proceedings".
Based on a detailed analysis of the Kursk provincial scientific archive committee general meeting minutes from 1910 to 1914. the author examines the editorial work on the selection and incorporation of scientific reports, articles and other materials in the second issue of the "Proceedings".
Ключевые слова: Курская губерния, Курская губернская ученая архивная комиссия, периодические издания, Труды Курской губернской ученой архивной комиссии.
Keywords: Kursk province, Kursk provincial scientific archival commission, periodicals, Proceedings of the Kursk provincial scientific archival commission.
На основе архивных источников Государственного архива Курской области (далее ГАКО. -А. В.) проследим работу редакции периодического издания Курской губернской ученой архивной комиссии по подготовке к публикации второго выпуска ее трудов. Прежде отметим, что, во-первых, редакция Курской ученой архивной комиссии не идентична с привычными нам понятиями о редакциях периодических изданий, даже применительно к условиям начала XX в., в котором она функционировала. Во-вторых, само издание, «Труды Курской губернской ученой архивной комиссии», не типичное периодическое издание, не ежедневная, -недельная, -месячная и т. п. газета, призванная отвечать на насущные запросы читателей и тем самым привлекать их внимание.
В состав редакции Курской губернской ученой архивной комиссии, а именно, в подкомиссию по изданию второго выпуска ее «Трудов», входили редакторы, сотрудники курских газет, авторы наиболее актуальных статей и заметок «Курских губернских ведомостей», «Курских епархиальных
© Волкова А. И., 2017 46
