CC BY
31
кризис и политическая
ситуация в регионах россии
(Материалы выступлений участников заседания клуба уральских политологов)
УДК 32
Регион как субъект модернизации в контексте перспектив массового протеста
константин киселев, г. Екатеринбург
У регионов есть две возможности проводить экономическую политику. Первая связана с активизацией региональной власти и предполагает рассмотрение регионов как субъектов модернизации. И вторая, которая мне ближе, субъектом модернизации является бизнес, а не власть.
Когда происходит делегирование денег и полномочий региональной власти, последняя начинает активно и настойчиво вмешиваться в бизнес, переходит на режим ручного управления. При этом у региональной власти есть два основных ресурса, с помощью которых она может управлять экономическими процессами. Первый - это бюджет, который на треть, а то и больше состоит из федеральных денег. А второй - это собственность, которая принадлежит субъекту федерации, и о которой, как правило ничего неизвестно. Однажды я задал вопрос тюменским коллегам: сколько стоит тюменская область, имея в виду собственность, которая принадлежит этому субъекту РФ. Тут же председатель заксобрания начал говорить о том, что оценить такое просто невозможно. Оказалось, что стоимость активов области - тайна за семью печатями.
Попробуем оценить возможности бюджета. В бюджете региона основная нагрузка - социальные расходы, возможности для инвестиций, соответственно, невелики. Кстати, ровно то же самое с собственностью: участие этих активов в инфраструктурных проектах, к примеру, невысока.
При всем при этом, федеральная власть все же рассматривает региональную, как субъект модернизации. И при-
водит это все к росту отчетности. Возможностей нет, а спрос велик. Губернаторы в свою очередь начинают давить на местное самоуправление. Вот примеры. В Челябинской области вновь назначенный губернатор М. Юревич, занявший свой пост вопреки всем соглашениям между элитными группами и вопреки всем предсказаниям, первым делом ввел пост сити-менеджера в самом Челябинске. В Свердловской области, А. Мишарин, делает ровно то же самое: - ослабляет своего оппонента мэра Екатеринбурга А. Чернецкого. Губернаторы совершенно спокойно отстраняют мэров, вмешиваясь в компетенцию местного самоуправления. Если эта тенденция продолжится, то прямые выборы мэров скоро будут отменены. Кстати, это та тема, которая может спровоцировать жесткую гражданскую активность, вплоть до противостояния власти. Сегодня все замеры показывают, что народ желает возвращение прямых выборов губернаторов и сохранение выборных глав городов. В этом смысле, я не вижу перспектив улучшения качества управления, оно будет лишь снижаться за счет разрушения институтов, например, местного самоуправления, института разделения властей на уровне региона и местного самоуправления и, главное, за счет снижения управляемости, роста недоверия общества к власти.
Второй вывод, который я делаю из наблюдения и собственных исследований, в первую очередь электоральных, сегодня гражданская активность нарастает и нарастает скачкообразно. Посмотрим ситуацию на выборах. Явка, например, в Свердловской области на мартовских выборах выросла. При этом сама власть сознательно явку «сажала». Высокая явка не выгодна «Единой России», поэтому власть пытались путем недопущения партий на экраны, путем снятия правых партий, путем явно из-
лишнего контроля за финансами явку снизить. Но явка выросла, а процент который получила Единая Россия оказался ниже 2006 года. Это первый факт. Количество людей, которые испортили бюллетени, выросло в три раза. Это второй факт. Исследования ВЦИОМ и иных социологических центров показывают, что существующая элита вызывает дикую ненависть. Это касается не только политической элиты, но и культурной, т.е. всех тех людей, которые «сидят» в телевизоре. Недавно пришли данные из Красноярского края, - там люди не понимают, что происходит: количество неопределившихся у них зашкаливает за 50%. И у нас на Урале фиксируется примерно то же самое.
Следующий вопрос. Возросла численность людей, которые участвуют в публичных акциях, начиная с Калининграда и заканчивая Дальним Востоком. Такого не было никогда. Моя гипотеза в этой связи: кризис стал катализатором, но не причиной этой активности. Не было бы кризиса, активность бы все равно выросла. По Екатеринбургу: за последнее время прошло две акции, одна имела политический характер, вторая нет. Одна собрала порядка 5000 человек (акция за сохранение исторического центра города, собрано 4000 подписей), а вторая 2000, там люди просто надували мыльные пузыри. Какая-то потребность у людей высказаться есть, она видна. И эта активность растет. И все же наибольший рост наблюдается у активности анархо-синдикалистского толка. Например, акции по поводу тарифов ЖКХ собирают в разных регионах от 2 до 5 тысяч сегодня. И это становится нормой.
Следующий фактор, о котором нужно сказать, стоимость труда в РФ завышена и требует переоценки. Ожидать следует снижения стоимости труда и связанного с этим роста социальной напряженности.
Таким образом, если субъектом мо-дернизационных преобразований у нас «назначена» и является региональная власть, если эти преобразования невозможны без социальных катаклизмов, а бизнесу в этой ситуации делать абсолютно нечего. И наоборот, если бизнес - субъект модернизации, то в этом случае власть, создавая институты купирования анархо-синдикалистской активности, может стать реальным актором, способствующим сглаживанию социальных противоречий.
Кстати, сейчас широко применяются технологии, которые позволяют гражданскую активность, особенно если она имеет протестный характер, гасить. Эти технологии на уровне федерации уже видны и отработаны. На уровне региона пока такого нет. Например, на уровне федерации уже научились не обращать внимания на то, что происходит в СМИ. Можно говорить все, что угодно, но не выходя на улицу. А в регионах еще не научились не обращать внимания на то, что говорится в СМИ. И обращают, и боятся, ибо отчитываться надо в том числе за общественное мнение. А потому в регионах начинает с особой активностью транслироваться федеральный авторитаризм.
При этом нужно видеть, что территории существенно различаются. Есть такие регионы, где управление долгое время носит характер вотчинного. Это, например, Тюмень, Югра, Ямал и другие. Элита здесь была разгромлена, оппозиции никакой нет, любые попытки создания социальных сетей были просто подавлены. В этом смысле перспективы у Тюмени «позитивные» в том смысле, что социальная активность ей не грозит. Но вот, к примеру, Нижний Тагил - совсем другой случай, там у «Единой России» всегда самые низкие результаты. С учетом того, что у каждого примерно 7-10-го тагильца за плечами «тюрьма и ссылка», то можно себе представить, что произойдет в городе, если туда не будет финансовых вливаний. Все, что угодно. Н.Тагил - это город, который стабильно падает в численности, который деградирует интеллектуально и, вполне возможно, что там банды скоро появятся по образцу американских прошлого века.
Опросы показывают, что количество людей, которые реально лично готовы поддержать протестные акции выросло с 10-12 % до 18-20%. Протестное голосование на уровне муниципалитетов, например, в Свердловской области налицо: все 4 муниципалитета, где были выборы в марте 2010 г., были проиграны Единой Россией. Опыт некоторых из них может быть актуальным и для контролируемых, «вотчинных» регионов, например, Тюменской области. Возьмем г. Лесной, муниципальное образование с градообразующим предприятием, на котором работает (или иначе связаны) большинство горожан. С
членами семей таковых примерно 2/3 всех избирателей. Росатом держит г.Лесной так, что «Лукойлу» или Сургутнефтегазу и не снилось. И вот власть выдвигает кандидатуру человека, который имеет погашенную судимость. И это от оборонного предприятия, от «Росатома»! И далее - выдвигается альтернативный кандидат от объединившегося малого бизнеса, который выступает против официального кандидата. Результат: люди стояли в очередях на избирательные участки. У избирательных участков митинги спонтанные устраивались. Колоссальная активность. Результат: кандидат от ЕР проигрывает более, чем в три раза, не добирая и до 20%. С нефтяными регионами может быть то же самое. Контролируемость кажущаяся. Контролируемость - миф.
Интересно прогнозировать, каков будет выход. Просматриваютсят два варианта - либерализация или закручивание гаек. Моя гипотеза состоит в том, что власть пока не выбрала сценарий, по которому пойдет дальше. Эти хаотичные движения, которые мы наблюдаем, говорят об отсутствии кардинального сценария. Мне кажется, что гайки начнут закручивать на уровне муниципалитетов, видя, что именно на том уровне протест зреет и случается. Отсюда все движения с сити-менеджментом. Однако гайки могут быть откручены на уровне регионов и федерации. Партии из правой «оппозиции» где-то начнут пропускать в легислатуры, а они вполне могут набрать до 20 %, если их не трогать.
Причем, сегодня лейбл «Единой России» вызывает отторжение большее, чем, например, лейбл Справедливой России, хотя все прекрасно понимают их общую природу. В Свердловской области люди голосовали за другие партии не потому, что последние им больше нравились, а просто не за кого больше было голосовать. Голосование за другие партии - это голосование против «Единой России». Более того, само слово «власть» оказывается негативно символически нагруженным. Даже вот мы здесь, профессионалы, употребляем слово «власть» именно с негативным оттенком.
Мои выводы простые: ждать от экономики каких-то прорывов не приходится, это абсолютно железно. Второе: все разговоры о постмодернистской экономике -
это разговоры «для бедных». Оснований для этогой экономики нет. Основное направление - реиндустриализация. Третье - новая индустриализация возможна лишь в одном случае: в случае переоценки стоимости рабочей силы. Потому следует ожидать снижения зарплат и уровня социальной обеспеченности, если власть намерена что-то делать, а если нет, ситуация просто будет заморожена. Потому два сценария. Первый, власть продолжает текущую политику, гасит недовольство всеми доступными способами, идя на встречу росту потребностей у недовольных. Второй вариант - власть готовится к росту протеста и далее к тому, чтобы его как-то локализовать.
Совсем недавно М. Прохоров предложил внести изменения в трудовое законодательство по облегчению процедуры увольнения работников. Переводя на русский язык: бизнес готов что-то делать, но риски хотел бы переложить на государство. Что ему ответили? Ответили просто: лучше ничего не делайте в плане модернизации, потому что политические риски слишком велики. Вывод очень простой: пока есть возможности гасить малейшие проявления недовольства разными средствами, прежде всего финансовыми, никаких изменений не произойдет. Взять на себя сегодня риски модернизации ни федеральная власть, ни бизнес не готовы. Шансы на модернизацию упускаются один за другим, но при этом шансы на модернизацию, которые будут упущены в 201012 гг., не будут утрачены навсегда.
Рост политической активности и разнообразие ситуаций в муниципалитетах
Олег подвинцев, г. пермь
Я хочу две вещи отметить. Во-первых, не надо привязывать рост протестной активности только к кризису. Активность населения росла бы и без кризиса. Есть тренд, который наметился в первой половине 2000-х годов, развивался он медленно, но он должен был так или иначе вылиться в всплеск интереса к политике. Кризис просто наложился на эту тенденцию, возможно усилив и ускорив ее.
Тут вспоминали флэшмоб с надуванием мыльных пузырей в Екатеринбурге,
Я наблюдал такой же в Перми. Собралось порядка 4000 человек, которые двигались по эспланаде в приподнятом настроении. И вот эта толпа дошла до памятника, который является естественной трибуной, у этого памятника остановилась, кто-то взобрался на него, и у меня вдруг возникло ощущение, что сейчас кто-то начнет произносить речи, и толпа, похоже ждала того же. Нельзя сказать, что они собирались против чего-то протестовать или что-то требовать. Ораторов, конечно, не нашлось, люди постояли-постояли и пошли дальше, тем более, что и организаторы подоспели. Но это топтание перед трибуной кажется мне очень показательным. Какая-то готовность общества к участию, готовность слушать и за кем-то идти, - не за властью! - ощущается достаточно четко.
Само чувство недовольства положением дел в стране (мне кажется тоже растущее) также связано не только с кризисом. Вряд ли предшествующее экономическое благополучие нашей страны определило военную авантюру Саакашви-ли в августе 2008 года, провал которой, соответственно, создал на какое-то время иллюзию возрождения российской мощи. Соответственно, кризис не имеет особого отношения к тому, что эти иллюзии и питаемые кем-то радужные надежды вскоре начали рассеиваться. Экономический подъем вряд ли напрямую обусловил третье место, занятое сборной России на чемпионате Европы по футболу. Точно так же вовсе не экономический кризис, вероятно, определил провал российской сборной на зимней Олимпиаде. Дело также не в везении или в невезении - от иллюзий приходится рано или поздно избавляться.
Второе. У нас принципиально усложнилась политическая жизнь на уровне муниципалитетов. Партии туда не дошли и в нынешнем своем виде не дойдут никогда. Но в Пермском крае, например, каждый муниципалитет сейчас - это отдельное политическое поле, свой особый политический мир, свой состав участников политической борьбы, своя их расстановка.
Есть примеры, где какой-нибудь игрок сумел монополизировать власть и нанести поражение другим игрокам. Причем это, отнюдь, не моногорода. Два самых ярких примера - Березники и Пермский район. В
Березниках как минимум три основных градообразующих предприятия. Но контролирует все политические процессы в течение уже нескольких лет команда одного из них - «Уралкалия». Она вновь продемонстрировала это на прошедших в марте выборах Главы города и городской Думы. Другая ситуация в Пермском (пригородном) районе, где доминирует команда действующего муниципалитета, которая пошла на отказ от прямых выборов Главы и при этом со стопроцентным результатом выиграла выборы в Земское собрание. Формально и в Березниках, и в Пермском районе это выглядит как победы Единой России. На самом деле это победы местных сил, выступающих под флагом партии власти (и не только под ее флагом). Во время обсуждения итогов выборов в Пермском районе один из руководителей местной администрации обронил очень характерную фразу о том, что в районе было слабое руководство ячейки Единой России и они там вовремя все поменяли. Не Единая Россия меняет руководство муниципалитета, а последнее меняет руководство партийной ячейки, используя его как своеобразный ресурс. Это демонстрирует, кто является реальным хозяином на этой территории.
Но эти два случая - скорее исключения. На большинстве территория все-таки идет вполне реальная борьба. Там возникают реальные местные «партии» - вокруг каких-то лидеров, вокруг тех или иных предприятий, где-то вокруг местных кланом и т.д. Наличие одного градообразующего предприятия, как уже отмечалось, не подразумевает однопартийную систему. Чем больше такое предприятие претендует на монополизацию политического пространства муниципального образования, тем более вероятно возникновение отторжения в местном социуме и, соответственно, формирование какой-то группировки, которая будет противостоять предприятию. Так развивались, в частности, события в Чусовом, Александровске, ряде других моногородов.
Есть ряд муниципальных образований, где борьбу за органы власти между собой ведут не две, а три-пять различных группировок. Они достаточно устойчивы, чтобы можно было говорить об их неслучайном характере. В то же время состав их может обновляться.
Один из последних примеров того, насколько сложные политические коллизии свойственны сейчас локальному уровню - Большесосновский район. Исключительно сельский, там делить особенно нечего. Прежняя глава, изменив процедуру, надеялась переизбраться на свой пост уже из состава депутатов. Но выборы в ее округе оказались сорваны. В собрание прошло две группировки примерно равные по силам. Перевес в один голос, который первоначально был у одной группировки, затем перешел к другой. Когда победители избрали своего кандидата на пост главы, их противники сложили с себя полномочия. Сейчас никто не знает, что с этим делать. Собрание неработоспособно.
Показательна также ситуация с переходом к выборам глав муниципалитетов из состава депутатов. Инициатива о повсеместном таком переходе была озвучена у нас в крае губернатором два года назад. В некоторых муниципалитетах такую систему действительно стали вводить. В других отказались. А в Березниках и в Добрянском районе, где она уже была введена, напротив, отменили, вернувшись к прямым выборам. Чем это обусловлено? Ответ в том, что введение данной модели зависит не от ее эффективности, но исключительно от интересов той или иной группировки, этим и руководствуются, и, это, по моему мнению, лучше, чем загонять всех в единый стандарт. Но управление страдает и в данном случае, это правда.
Краевая администрация, не говоря уже о региональном руководстве Единой России, не в состоянии проводить эффективную кадровую политику на местах, хотя и декларируют таковую. Количество муниципалитетов велико, подобрать на каждый сити-менеджера «сверху» просто невозможно. Не получается и проводить системный мониторинг в каждом муниципальном образовании, тщательно подбирать местные кадры. В результате контроль над политическими процессами на местном уровне все более утрачивается.
Такое усложнение политической жизни на местах, тоже свидетельствует, что интерес к реальной политике в обществе растет. Готовность участвовать в политической жизни у разных слоев есть. Как долго эта готовность будет оставаться на местном уровне без перехода на реги-
ональный и федеральный, вот вопрос. Но, даже если кризис пройдет, полагать, что это автоматически приведет к спаду политической активности нельзя.
Угроза технократизма
петр панов, г. пермь
Я не очень понимаю вообще, почему вопросу введения управленческой модели с сити-менеджером уделяется такое внимание. Мне кажется, что это чистой воды технократическое мышление. В частности, пермский губернатор О. Чиркунов уверен, что многие проблемы решатся путем смены управленческой модели, и его администрация уже год тратит огромное количество энергии, массу времени и сил на то, что продавить поправки в уставы муниципальных образований. Да, наверное, есть проблемы в низком профессиональном уровне глав муниципальных образований, есть проблема в том плане, что главы не понимают политический стиль губернатора и его команды. Но губернатору кажется, что стоит ввести модель сити-менеджера - и все изменится. То есть меняем правила игры - меняется все. Здесь нет понимания самого главного - того, что действуют люди, а не правила и не управленческие модели. В этом смысле я и говорю о технократизме. Мощное давление на муниципалитеты с целью изменения модели управления у нас началось год назад, и уже за этот год стало ясно, что последствия внедрения модели с сити-менджером могут быть самые разные. В одном из муниципалитетов Пермского края кандидатура, лоббировавшаяся губернатором, просто не прошла. Потому что там ситуация под контролем главы муниципального образования, который провел своего человека, бывшего зама. Эти процессы характеризуют не с лучшей стороны уровень нашей власти.
Технократизм везде. Это и внедрение экономических подходов в государственное и муниципальное управление, так называемый «новый государственный менеджмент», который был в моде на Западе, правда, мода уже лет десять как прошла, но наши политики почему-то об этом не знают. Они все ищут какие-то «объективные критерии», с помощью которых можно
было бы оценивать политику, действия отдельных чиновников, тех же муниципальных образований и т.д. Здесь очевидное, на мой взгляд, непонимание природы политики. Это в деятельности фирмы есть понятный критерий - прибыль, в спортивных соревнованиях - победа. Применительно к политике объективных критериев нет в принципе, потому что политика - это всегда конфликт и борьба интересов, идей, понимания мира и т.д. На то она и политика, чтобы убеждать людей - и элиты, и массы - в своей правоте, а не придумывать какие-то объективные показатели, которые якобы сами за себя говорят, чего-то доказывают. Технократизм опасен, потому что технократы не понимают необходимости политической работы. Они не хотят (даже если и умеют) работать с людьми, они работают с цифрами, отчетами и моделями. В крайнем случае, они прибегают к пиаровским технологиям - как правило, весьма примитивным и неэффективным. И не потому что плохие технологи (хотя порой и это есть), а потому что нет самого понимания, зачем нужна политическая коммуникация. Вообще говоря, технократический стиль в политике может иметь очень негативный эффект в ситуации по-вышеннной публичной активности.
Что касается вопроса о взаимосвязи кризиса и публичной активности, боюсь, у меня нет однозначного ответа. На мой взгляд, активность растет, но «после того -не значит вследствие того». Чрезвычайно сложно проследить эту связь. Возможно, активность - следствие не кризиса, а как раз докризисных тенденций, «эпохи процветания» 2006-2008 гг.
Да, слишком много факторов влияет на политический процесс, и очень часто они имеют отложенный эффект. В частности, можно предположить и влияние реформы МСУ на активность, опять-таки не сразу, людям нужно было понять результат этой реформы. Потребовалось время, чтобы потенциальные местные активисты поняли, что в муниципалитете есть бюджет, его можно поделить, в этом можно поучаствовать. В декабре 2005 года были опасения, будут ли вообще кандидаты на выборах в более чем в 200 муниципальных образованиях, которые были созданы на уровне поселений. В новом цикле таких проблем уже не было, там была
борьба, было много желающих. Другое дело, что все качают головой, говоря о качественном составе депутатского корпуса. Уровень очень низкий. Но им интересно этим заниматься, они ходят на заседания, дискутируют, кричат, деньги делят, зачастую даже не понимая, что они делают на самом деле.
Может быть, повышение активности в Пермском крае связано с предстоящим переназначением губернатора. О.Чиркунов очень неоднозначная фигура, он провоцирует, он вбрасывает в публичное пространство идеи, которые раздражают какую-то часть населения. Культурные проекты - например, «Пермь - культурная столица Европы», Центр Дизайна. Он непонятен, он не объясняет, что он делает, вызывает протест и тем самым, может быть, вносит свой вклад в повышение активности. Точно так же он ведет себя с элитами. Была даже такая листовка - О. Чир-кунов на фоне швейцарских гор, где у него бизнес, и надпись «Вы от меня далеко». Не думаю, что это какой-то гражданский почин, явно инициатива какой-то элитной группировки, которая понимает, что О. Чиркунова в декабре назначат или переназначат, потому активизируется. Очень непростые отношения у О.Чиркунова с ЕР, с заксобранием.
Масса таких факторов, которые приводят к активизации. И кризис здесь может играть отнюдь не главную роль.
экономический кризис и три типа реакции на него
константин Сулимов, г. пермь
На мой взгляд, разговоры о росте политической активности трудно проверить. Можно сколько угодно проводить протес-тных акций, собирать 5-10 тысяч человек, но если город об этом не знает - а город об этом не знает - то это бесполезно. На «Хромую Лошадь» реагировали просто шоком. Больше ничего ровным счетом. Не уверен, что эта катастрофа сильно сказалась на рейтинге главы города, он просто перестал появляться на публике. Шок и тишина. Все лежит в этом смысле, снежного кома недовольства не образуется. У нас в Перми сейчас тоже меняют систему управления городом, отказываются от прямых выборов главы. Сити-менеджмент, кстати,
может сосуществовать с выборным мэром: есть два таких крупных - административные центры субъектов - города: Пермь и Калининград. В большинстве пока иначе: более чем в 50 крупных городах это прямые выборы, где мэр является главой администрации. В чем смысл ограничения выборов? Можно оставить выборного мэра и погасить любое недовольство, но этого не происходит. Непонятно. Истолковать эти тенденции трудно, единой рациональной оценки здесь нет. Народ реагирует на эту ситуацию молчаливым образом. Почему, каковы мотивы такой реакции? Если это обида, тогда на что? На то, что отнимают - явно не выборы, здесь уж 100%. Обида на то, что все решения принимаются закрытым образом, на то, что это какая-то мафия, клан, что все делается под конкретного человека. Да, есть. Общее ощущение, что плохо - есть, но ничего конкретного. Нет вожаков и лидеров. Нет идей. Модер-низационных движений нет.
У меня стойкое ощущение, что губернатор Пермского края стремится изо всех сил найти слабые места, места, где можно прорваться, где можно усилиями региональных властей сдвинуть ситуацию в регионе или какой-либо его части, с того болота, в котором регион находится. Однако, губернатор у нас продвинутый, но не изощренный. Возможностей повлиять на ситуацию в регионе у него очень мало, раз-два и обчелся. В этом неизощренность. То, что касается собственности: к ней региональные и муниципальные власти подходят как к обузе. Там сидят учреждения, на них расходуются средства, поэтому их надо сокращать. Попыток сработать на этом как на ресурсе - этого нет. Половина территории Перми занято пустыми цехами, которые гниют, а договориться с хозяевами, которые сменились с местных на московских, уже невозможно. Время упущено.
Я не уверен, что региональная администрация сильно озабочена кризисом, от них никто не требует каких-то решительных действий. Они лишь технократически реагируют на сигналы из внешней среды, в большей степени из центра. Надо сократить - сократим. Там нет каких-то серьезных решений с серьезными политическими последствиями. В этом смысле О.Чиркунов демонстрирует просто сумасшедшую уверенность, он уверен, что сис-
тема управления выстроена, что все само собой решается, поэтому он может заниматься вещами, которые интересны лишь ему. Последняя его фишка - заняться инновациями, наукой, продажей знаний. Я присутствовал на встрече, где он прямо требовал с лабораторий продукты, которые можно продать на Запад. Съездил в США, увидел венчурные проекты, подумал, что там можно сесть и продавать. Неважно, как это будет работать. Он готов этим заниматься. Политика такая: они в бешеном поиске возможностей, за которые можно ухватиться, при этом никаких голосов со стороны они не слышат. И это первое.
Второе. У О. Чиркунова есть особая «фишка» - город. Он огромные усилия тратил на город, есть сумасшедшие цифры, порядка 95% всех денег на дорожное строительство тратятся в Перми. Считается, что проблема здесь в том, что главу города не воспринимают как реального руководителя, а сити-менеджера - воспринимают. Но ситуация сложнее: тот, кто находится во главе городской Думы контролирует бюджет, контролирует отдельные статьи, он может навязывать решения в определенных ситуациях. Сити-менеджер в ситуации, когда требуется решение Думы, придет к главе сам. У нас в Перми сложилась интересная ситуация: сити-менеджер - абсолютно непубличный деятель, в отличие от него глава города Шубин наоборот публичный человек, он политик. Он жмет руки, общается, вручает знамена и т.д. Картинка будто списана с идеологии 131-Ф3. Но, видимо, внутри им было так неудобно, что сейчас решили все поменять.
И, наконец, третье. Связь политики и экономики может проявиться в трех типах реакции: административно-управленческой, технократической и собственно политической. Последней я не вижу нигде. Это когда с социальными группами начинают взаимодействовать как с носителями смыслов, с субъектом, этого нет. Самая распространенная реакция - административно-управленческая. Общая логика очерчивается рамками отчетных документов: нельзя показать Москве, что на улицах народ. Тут невозможна даже технократическая реакция, которая отличается тем, что мы действуем, глядя в будущее,
в рамках определенного целеполагания. В большинстве случаев нет и не будет ни политической реакции, ни технократической реакции, для последней необходимо задать некоторое русло, обозначить цели, дать смыслы. В поле модернизации есть два смысловых полюса, закрывающих эту тему. Первый сформулирован все тем же Иноземцевым, который сказал, что мы слишком большие, слишком богатые и слишком гордые для модернизации. Второй полюс - это разговоры о модернизации без политического выбора и выборов. В рамках административной реакции, цель которой в ограничении свободы, это невозможно.
Удмуртия в условиях экономического кризиса: некоторые итоги 2009 года
Владимир Воронцов, г. Ижевск
Хочу поддержать коллег. Жители Удмуртии так и не узнали, кто кроме А. Волкова был включен в список претендентов на пост главы республики. Полпред ПФО заявил СМИ, что все кандидаты - уважаемые люди и надо пожалеть их самолюбие. Действительно, получается «спецоперация», а мнение жителей региона никого не интересует. Неудивительно, что сразу после переназначения в оппозиционной прессе появились цифры в 60 млн. долларов якобы «для покупки кресла».
Давайте посмотрим на тех лидеров, которые пользуются доверием населения, и тех, кто назначается сверху. Наталья Васильевна это наглядно продемонстрировала в своем докладе на примере Татарстана. В Татарстане и экономика по-мощнее, и экономический кризис затронул регион не так серьезно, и безработица здесь существенно ниже, чем в соседних регионах. Однако М. Шаймиев, используя, в том числе и поддержку со стороны жителей татарстана, сумел пролоббировать интересы республики и «вытащить» из федерального бюджета значительные финансовые средства на решение экономических проблем.
Иная ситуация сложилась в Удмуртии. Республиканская экономика вышла из 2009 г. сильно потрепанной: пересмотр бюджетных расходов в сторону уменьшения, остановка предприятий, рост безработицы, задержки с выплатой заработной платы - вот характерные признаки прошед-
шего года. Что мы имеем в этом году? В январе-марте 2010 г. агрегированный индекс производства в регионе составил 102,2% к соответствующему периоду 2009 г. (в РФ - 105,8%). Общая численность безработных в Удмуртии составила в марте 2010 г. 88,4 тыс. человек или 11,2% экономически активного населения (РФ - 8,8%). Задолженность по заработной плате по состоянию на 1 апреля 2010 г. составила 106,4 млн. рублей. Среднемесячная заработная плата в целом по республике за 2009 г. составила 13130 руб., при этом сохранялась высокая дифференциация оплаты труда, которая в прошедшем году составила 4,7 раза (добыча топливно-энергетических полезных ископаемых - 30,6 тыс. руб., сельское хозяйство, охота и предоставление услуг в этих областях - 6,5 тыс. руб.). Среднемесячная заработная плата в организациях здравоохранения составила 10,7 тыс. руб., образования - 9,6 тыс. рублей. А ведь вы знаете что такое «средняя» зарплата: между руководством и рядовыми работниками разрывы огромны.
Положение республики очень непростое, однако глава региона докладывает премьер-министру В. Путину (5.04.2010), что экономическая ситуация стабилизировалась, на рынке труда все под контролем, ну разве что автозавод «подкузьмил», а по остальным предприятиям проблем нет. Так ли это на самом деле? До настоящего времени не решена проблема запуска ОАО «ИжАвто», на грани банкротства находится завод «Буммаш», существенно ухудшились экономические показатели ОАО «Ижсталь» (по итогам года получило 706,8 млн. руб. чистого убытка), долги по заработной плате накопили предприятия группы «Ижмаш». Могут возникнуть проблемы у градообразующего предприятия г. Глазова - Чепецкого механического завода (Росатом), в 2010 г. его акционеры планируют перенести производство металлического урана на другое предприятие (а это 30% всех объемов).
Когда мы говорим об эффективности управления, конечно речь должна идти не только о губернаторах. Вот, например, директорский корпус, руководители крупных промышленных предприятий. Скандал за скандалом. Ижевский механический завод, военное предприятие. Москва присылает человека, который уличен в подделке документов о высшем образовании, на
днях его сняли. Присылают нового «эффективного менеджера», который не имеет никакого отношения к промышленному производству, а тем более, к ВПК. И уже протест на предприятии, работники волнуются - почему присылают непрофессионалов, сколько еще продлится директорская чехарда? Это еще одна конфликтная зона.
Во время рабочей встречи В. Путина с А. Волковым обсуждался и вопрос о программе жилищного строительства для молодых семей. Дело действительно крайне важное для молодых людей, только вступающих в жизнь. Президент Удмуртии доложил о том, что в 2009 г. практически решена жилищная проблема для молодых семей, работающих в бюджетной сфере. Всего заключено около 1400 договоров на весьма выгодных условиях: оформление ипотечных кредитов всего под 5% годовых, при первоначальном взносе за жилье в 10%. В этом году А. Волков пообещал решить жилищную проблему молодых семей, работающих на промышленных предприятиях. Между тем, реальность оказалась не столь радужной, дело в том, что многие молодые семьи просто не смогли получить кредит, так как их заработная плата не позволяла этого сделать. Ситуация, когда молодая мама находится в декретном отпуске, а папа зарабатывает на семью из трех человек 8-15 тыс. руб. отнюдь не единична.
И еще одна неувязка: на настойчивый вопрос В. Путина, сколько из 1400 молодых семей уже въехало в квартиры, А. Волков ответил, что половина, т.е. 700 семей. Однако по данным Министерства строительства Удмуртии, реально в новые квартиры пока въехало лишь 232 семьи. Оппозиционная газета «День» тут же воспользовалась оплошностью главы региона, опубликовав статью под названием «Не моргнув глазом, президент Волков обманул премьера России». Узнал ли премьер-министр о «неточности» своего подчиненного история умалчивает.
«Весовые категории» руководителей российских регионов действительно разные, но есть то, что их объединяет - сложившаяся система управления, когда ни федеральные, ни региональные чиновники самого высокого ранга не заинтересованы в объективной информации, она им не нужна. Как не нужны общие, понятные
принципы назначений руководителей регионов (и не только), конечно мы искали, и будем продолжать искать некие закономерности, логику этих назначений, но это все равно, что пытаться найти «черную кошку в темной комнате». Сложившаяся система управления неэффективна, но пройден ли предел управляемости этой системы пока не ясно.
Несколько слов о росте протестных настроений. На недавней пресс-конференции первый замминистра МВД М. Сухо-дольский доложил, что количество протес-тных акций в стране за первые три месяца 2010 г. по сравнению с аналогичным периодом прошлого года годом увеличилось в 4 раза (с 1269 до 4,9 тыс.). С одной стороны, мы понимаем, что это сигнал руководству страны: хватит наше ведомство кошмарить, кто будет следить за порядком в стране? С другой, - эти цифры отражают реальный рост протестных настроений. Это можно проследить и на примере Удмуртии. По информации оппозиционной прессы только в Ижевске в 2009 г. прошло около 50 акций социального и гражданского протеста, на самых массовых из них приняли участие более 2,5 тыс. человек. Следует отметить, что представители правоохранительных структур не подтверждают данные о столь массовых выступлениях, а местные власти, как и большая часть электронных и печатных СМИ республики, делают вид, что никаких выступлений нет вообще. Однако акции протеста проходят с завидным постоянством, и списывать все это на отдельных «отморозков» уже даже не смешно. Особенностью прошедшего года стало расширение протестного движения и вовлечение в него новых слоев населения, к пенсионерам и бюджетникам присоединились обманутые дольщики, представители малого бизнеса, в отдельных случаях студенческая молодежь, к экономическим требованиям добавились и политические. Продолжились акции протеста и в 2010 г., последняя прошла 10 апреля в Ижевске, в ней приняли участие от 700 до 1,5 тыс. человек.
Соглашусь с мнением коллег о том, что кризис стал катализатором, но не причиной роста гражданской активности в стране, людям надоело, когда за них все решают, их достала ложь, наглость и непрофессионализм чиновников.
