CC BY
52
УДК 101.1: 316
А. П. Марков
доктор педагогических наук, доктор культурологии, профессор
Санкт -Петербургский гуманитарный университет профсоюзов,
Санкт-Петербург, Россия E-mail: markov_2@mail.ru
КРИЗИС ЕВРОПЕЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ И ПРОЕКТЫ ГРЯДУЩЕГО МИРОУСТРОЙСТВА1
Вниманию читателей предлагается цикл из двух статей, посвященных анализу сценариев и образов будущего. В данной статье представлена характеристика симптомов глобального кризиса европейской цивилизации, максимально повышающих неопределенность завтрашнего дня; классифицированы и охарактеризованы сценарии и проекты будущего, которые укладываются в регрессивную стратегию «нисхождения», усиливающую дезорганизацию мира и расширяющую пространство хаоса. Автор рассматривает основные проекты будущего, контуры которых прописаны в системе гуманитарного знания: сценарии возврата в «идеальное прошлое»; концепцию «консервативной революции»; теории «бегства» из культуры в «натуру»; «реванш неоязычества» как сценарий культурной регрессии; глобальный проект «управляемой эволюции»; «трансгуманистическую версию» завтрашнего дня. В качестве ресурса грядущего доминирования конструктивных стратегий понимается глубинная сущность человека - его неискоренимая потребность поиска смысла жизни и свобода выбора: оставаться в потоке «нисхождения» в деструктивные стихии хаоса и аномии или выбрать жизненную стратегию духовно-нравственного восхождения. В следующей статье будут раскрыты проекты будущего, вписывающиеся в «стратегию восхождения», а именно - «Евразийская альтернатива»; проект формирования «Нового социального государства»; реванш «Неокоммунистического сценария; «Ноосферный Прорыв» в завтрашний день.
Ключевые слова: кризис цивилизации, стратегии будущего, «консервативная революция», реванш неоязычества, сценарий управляемой эволюции, антропологическая регрессия, «трансгуманистический проект»
Для цитирования: Марков, А. П. Кризис европейской цивилизации и проекты грядущего мироустройства / А. П. Марков // Вестник культуры и искусств. - 2022. - № 4 (72). - С. 52-64.
1. Симптомы глобального кризиса европейской цивилизации
Сегодняшний мир вступает в эпоху «рвущихся нитей» человеческой истории, во времена «эволюционного перелома, равного кото-
1 В основу статьи положено выступление автора на XX Международных Лихачевских научных чтениях «Глобальный конфликт и контуры нового мирового порядка» (Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов, 9-10 июня 2022 г.). При реализации проекта были использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 30 января 2019 г. № 30, а также на основании Конкурса на предоставление грантов Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества.
рому в истории человечества не было. Может быть, его можно сравнить с тем переломом, какой имел место, когда человечество в нашем современном понимании, как совокупность разумных существ, вообще возникало. И остановить этот процесс уже невозможно. <.. .> Крах объясняется многими конкретными причинами, сцеплением конкретных обстоятельств. Но в основе лежит все тот же великий эволюционный перелом. <...> Тут обреченность очень глубокая, и обречена не только Россия. Думаю, что обречены и многие другие народы, включая <...> западноевропейские» [8]. В тревожных оценках перспектив человечества обнаруживаются отзвуки почти «религиозной
52
эсхатологии», фиксирующей стремительный рост «бытийственных проблем и противоречий», предельное обострение противоборства добра и зла: «многое, слишком многое свидетельствует о том, что наш век - канунный» [18, с. 475]. «Нынешний кризис - это не кризис отдельных обществ, а всей макрокультурной системы, пришедшей в I тыс. до н. э. на смену Древнему миру, и которую уместно назвать логоцентрической. <...> Слово исчерпало свои культуротворческие возможности, и постмодерн подвел под ними черту. Слово, погружаясь в энтропию релятивизма, более не является ни двигателем культурной динамики, ни маской самой Культуры» [19, с. 13].
Перспектива финала европейской цивилизации, «предсмертным рывком» которой стал неолиберальный проект эпохи постмодерна, «впервые предстает во всем ее драматизме»: она покидает «арену истории». Все чаще звучат пессимистические выводы о тупиковом «постисторическом» этапе западноевропейской цивилизации, которая строит свое настоящее и будущее на тотальном нигилизме по отношению к великим достижениям предшествующих эпох. Свою ошибочность продемонстрировали надежды неолиберальных идеологов на конструктивные возможности «естественного порядка», возникающего в ситуации неуправляемой саморегуляции: вне государственного контроля и сдерживающей энергии Логоса все сложные системы неизбежно стремятся к конечному состоянию хаоса и смерти. При этом хаос «не надо искусственно производить, напротив, он сам собой возникает, как только мы ослабляем нашу активность по производству системообразующего порядка» [16, с. 1111]. Подтверждением этого тезиса является стремительный рост немотивированной агрессии в мире, вызванный деформацией критериев макрогрупповой идентичности, разрушающей привычные жизненные стратегии и размывающей перспективные мотивационные программы. Поиск новых оснований обретения общности «мы», корни которых уходят в теорию разделения мира на «своих» и «чужих», сопровождается фрустрациями и межгрупповым напряжениями [15, с. 388].
Теоретически несостоятельной и практически разрушительной для ключевых институтов
и структур государства и общества оказалась постмодернистская концепция мироустройства, основу которой составила свобода «от» как высшее благо и модель рынка как независимого от государственного контроля института, обеспечивающего процесс «самовозрастания коллективного богатства». Беспощадный рыночный отбор «расчеловечивает» человека, лишая его ключевых душевных качеств - стыда, совести, милосердия, ответственности. Уничтожая мотивацию социального участия, рыночный тоталитаризм лишает общество энергии солидарности, превращая его в существующую под знаком энтропии «дисперсную среду» [Там же, с. 11].
Вердикт рыночной модели хозяйствования с ее «законом естественного отбора» был вынесен еще в 1991 г. - в Докладе, подготовленном международной группой ученых по заказу «Мирового Банка»: «в условиях уже заполненной земной экологической ниши рыночный механизм развития экономики исчерпал себя» [9, с. 9]. Неизбежность смены капиталистической парадигмы развития человечества была зафиксирована в докладе Римского клуба 2018 г., подвергшем жесткой критике неолиберальную модель мироустройства, с ее макроэкономической доминантой мышления, диктатурой «экономического тоталитаризма» и рыночной экспансией во все сферы жизнедеятельности государства и общества. Авторы доклада выступили с призывом к интеллектуальной элите мира искать альтернативные модели экономики, с идеей возврата к «новому Просвещению», которое «холистическим мировоззрением» может спасти планетарную цивилизацию [5]. Капиталистический проект построения земного «грешного рая», обещающий каждому бесконечное удовольствие, успех, богатство и власть, оказался «великой утопией». Этот рай с неизбежностью превращается в ад «экологическим пределом» (ресурсов на всех не хватит) и нравственным коллапсом культуры. Рыночно-капи-талистическая система хозяйствования и диктатура мировой «финансовой капиталократии» стали «экологическим могильщиком человечества» (А. И. Субетто). Экологи все чаще говорят о реальности «экологического Апокалипсиса и Армагеддона» (В. А. Зубаков). Результаты технологических революций второй половины
53
ХХ в., поставивших на грань гибели все живое, продемонстрировали обреченность экстенсивного пути развития, ведущего к хищническому потреблению ресурсов, усилили критику научно-технологического прогресса как «тупиковой ветви» развития цивилизации, показали иллюзорность надежды на разум, который не смог исправить «вывихнутый век», лишенный справедливости, веры, надежды и любви. Очевидной перспективой «апофеоза апологетики искусственного» становится пугающее нашествие «эры роботов», обещающей покончить с «эрой людей». «В безумной стадной гонке» мир вплотную приблизился «к краю бездны», к границе «коллективного родового самоубийства».
«Духовную капитуляцию» приближают разломы на метафизическом уровне: западная цивилизация еще на финальном этапе модерна вошла в стадию «предельной усталости» от перенапряжения, вызванного давлением «прометеева технологического порыва». «Запад способен гальванизировать и разъединять, но ему не дано стабилизировать и объединять. человечество не может достичь политического и духовного единства, следуя западным путем. В то же время совершенно очевидна насущная необходимость объединяться, ибо в наши дни единственная альтернатива миру - самоуничтожение, к чему подталкивает человечество гонка ядерных вооружений, невосполнимое истощение природных ресурсов, загрязнение окружающей среды и демографический взрыв» [21, с. 597-598]. «Постренессансный Запад свел вечность ко времени, онтологические ценности - к инструментальным, соборность - к индивидуализму. Бесспорным достижением европейской цивилизации стал суверенный индивид как субъект права и культуры, однако утрата таким субъектом субстанционального (классического) духовного содержания привела его к опасным экзистенциальным опытам со свободой, вплоть до союза с Мефистофелем (Фауст)» [9, с. 481]. В атмосфере эпохи «явственно запахло новым дионисийством, готовым легитимировать асоциальные практики новых сверхчеловеков глобализма и перечеркнуть универсалистские принципы демократического Просвещения установками нового социал-дарвинизма, ра-
сизма и избранничества» [17, с. 32]. Человек эпохи постмодерна постепенно утрачивает способность различать правду и ложь, серьезное и смешное, мужское и женское, жизнь и смерть, Бога и сатану. «Ключевые тенденции постмодерна, будучи продолжены в будущее хотя бы еще на сто лет, грозят смертью всему человечеству» [10, с. 483].
2. «Точка бифуркации» настоящего
как фактор неопределенности
стратегий будущего
Метафизический и институциональный кризис Запада обретает глобальный масштаб -его волны запускают деструктивные реакции по всему миру, переводя его в предельно «неравновесное состояние». «Точка бифуркации» в настоящем, фиксирующая момент неизбежной смены режимов цивилизационного развития и максимально повышающая неопределенность завтрашнего дня, предполагает две взаимоисключающих стратегии будущего: конструктивную, обеспечивающую воспроизводство базовых культурных универсалий и блокирующую рост энтропии; регрессивную, усиливающую дезорганизацию мировой системы и расширяющую пространство хаоса [14, с. 7]. Эти стратегии будущего находятся в постоянной борьбе за свое доминирование, происходящей в экзистенциальных глубинах мировой культуры и находящей отражение в геополитическом пространстве. В технологическом плане драйвером «стратегии нисхождения» цивилизации становится «цифровая революция» и эра искусственного интеллекта, которая в ближайшем будущем выбросит за границы привычной жизни (в том числе из сферы производства и традиционного потребления) большую часть человечества, обрекая ее на интеллектуальную деградацию и уничтожение. Цифровизация уже сегодня выводит человека из творящей стихии социальных отношений (С. Аверинцев), погружает его в тотальную пропасть пустоты, лишая собственного я, деформируемого неограниченным числом сетевых самопрезентаций. Виртуальное множество идентичностей делает человека песчинкой в теле глобальной информационно-коммуникативной машины, создавая при этом
54
иллюзию настоящей и осмысленной жизни в пространстве сетевых сообществ. Раскрепощенные энергии нисхождения, стремительно расширяя пространство регресса, усиливают энтропийные процессы в культуре и обществе.
В предыдущие века источником глобальной динамики и фактором мирового развития была Европа. Сегодня западная модель мироустройства вписывается в «стратегию нисхождения»: глубинные метафизические и экзистенциальные причины и факторы системного кризиса западной цивилизации минимизируют ее шансы на оздоровление, причем не только в логике сценариев откровенно деструктивного постмодерна, но и классического модерна, системно исчерпавшего конструктивные ресурсы мятежного «фаустовского духа» в результате многовековой «прометеевской» экспансии [14]. «Апокалипсис» западной цивилизации начиная с Ренессанса был вызван утопической в своей сути оценкой «гуманистической природы» человека, а также концепцией прогресса как ключевого условия «естественного» освобождения творческих сил и удовлетворения человеческих потребностей: «мировая машина» нового времени, частью которой стал человек, практически блокировала вектор его духовного возвышения и нравственного развития.
На этапе постмодерна западная цивилизация оказывается «на краю истории» - логика ее развития вписывается в центральный ци-вилизационный разлом, вызванный исчерпанностью потенциала логоцентричной культуры (О. Шпенглер назвал причину этого кризиса «метафизической усталостью»). Ключевые параметры «энтропийной эпохи»: ценностный релятивизм и безграничный плюрализм; приоритет телоса над логосом, «новой архаики» над рациональностью, бессознательного над сознанием, множественности над тотальностью, симулятивности и виртуальности над объективной реальностью; антропологический пессимизм - разочарованность в идее человека, лежащей в основе западноевропейского гуманизма. Доминирующее в системе «постсовременного сознания» семиотическое измерение реальности вытесняется гиперреальностью симулякров, фальсифицирующих не только социально-культурные феномены и политические
институты, но и самого субъекта, принимающего за реальные репрессивно навязанные или сфальсифицированные институтом массмедиа желания (Ж. Бодрийяр). Мировоззренческую основу эпохи постмодерна составляют: идея деконструкции образа человека и мира, тотальный нигилизм по отношению к достижениям предшествующих эпох, культурный и эпистемологический релятивизм, выражающийся в «недоверии метанарративам», сформированным религией, наукой, идеологией (Ж.-Ф. Ли-отар). Постмодерн отвергает структурную и смысловую иерархию культуры, девальвирует значение ее аксиологических матриц и мировоззренческих доминант. Он осуществляет «де-центрацию» и «разбалансировку» пространства логоцентричной культуры модерна, превращая ее в свободную игру маргинальных в онтологическом, ценностном и моральном смысле элементов, получающих в системе массового сознания статус референтных, системообразующих (Ж. Деррида). Нормативная база традиционной культуры, ее ценностная вертикаль, язык - все это квалифицируется как средство насилия и принуждения. Подобная концепция мироустройства, транслируемая ключевыми институтами культуры, лишает субъекта духовного измерения, провоцируя агонию саморазрушения, расширяя пространство и спектр маргинальных антропологий и практик. «Реванш телесности» и разнузданной чувственности, «растормаживая» деструктивные инстинкты эроса и танатоса, высвобождает силы хаоса и заложенные в архаических и атавистических паттернах механизмы ненависти, которые грозят необратимой антропологической регрессией. Совершенно очевидно, что сугубо «человеческий вектор» развития находится в другой онтологической плоскости, способной сохранить и обновить гуманистический стержень развития цивилизации.
В сегодняшнем гуманитарном знании можно обнаружить пять проектов будущего, вписывающихся в регрессивную парадигму истории.
Перспективы реванша «Нового Средневековья». Смысловую определенность вариантам проектов в рамках данного направления придает квалификация основных достижений того исторического периода, который, по мне-
55
нию исследователей, подлежит актуализации в настоящем и будущем. При этом оценка актуальности достижений той или иной эпохи зависит от остроты и характера основных проблем, переживаемых культурой в пространстве «здесь и теперь». В частности, популярная среди европейских и отечественных мыслителей модель «Нового Средневековья» выстраивается на признании неизбежности реванша культурной версии раннего христианства. Обращение к этому периоду европейской истории продиктовано осознанием в конце XIX - первой половине ХХ в. тупика западной цивилизации: как европейские гуманитарии (Ф. Ницше, О. Шпенглер, Г. Зиммель), так и отечественные мыслители (Н. Данилевский, П. Флоренский, Н. Бердяев, П. Сорокин) отмечали трагическое противостояние личности и культуры, показывали пагубность европейского типа мышления и опасность его результатов для сохранения восходящего вектора человеческой истории. Этих мыслителей объединяет не только острая критика европоцентризма, но и стремление найти в прошлом культурные модели, оправданные исторической логикой нравственного развития и духовного возвышения человека.
П. Флоренский кризис культуры Европы усматривал в утрате целостности, которую обеспечивает находящийся вне культуры абсолютный ценностный критерий - культ как зона реальности, «где встречается дольнее и горнее, временное и вечное, тленное и нетленное» (П. Флоренский). В этом качестве культ является обязательным условием продуктивного переживания мира горнего в мире дольнем. Дольний мир стремится к беспорядочности - это закон его существования, «основной закон мира», который фиксирует второй принцип термодинамики - «закон энтропии, взятый расширительно, как закон Хаоса во всех областях мироздания» [22, с. 39]. Миссия культуры - борьба Логоса с хаосом. Утрата абсолютной ценности делает культуру пустой, убивая смысл воплощения и лишая конструктивного характера человеческую деятельность. «Нерв» и драму истории европейской цивилизации составляет конфликт двух культурных моделей: «возрожденческий»
тип культуры нового времени находится в состоянии конфронтации со средневековой моделью. Их несовместимость обнаруживается на метафизическом уровне - именно здесь «принцип истины от человека сталкивается с принципом истины от Бога. Самопознание - с Богопозна-нием. Дольнее - противостало горнему». Сам факт появления и экспансии «возрожденского типа» культуры можно считать свидетельством кризиса антропологических оснований христианской цивилизации: Ренессанс корректирует этический идеал Нагорной проповеди и уходит от культа как центра человеческой жизни, возводя на вершину «треугольника жизни» человека. В результате культурная деятельность теряет объединяющие силы и обретает «разъединенный характер», что делает ее бессмысленной или даже враждебной человеку. «Ре-нессансовая культура Европы закончила свое существование к началу XX века, и с первых же годов нового столетия можно наблюдать по всем линиям культуры первые ростки культуры иного типа» [Там же, с. 39].
Закат европейской цивилизации эпохи модерна и возврат в Средние века предвидел Н. Бердяев, считая источником культурного кризиса Европы деструктивный характер «фаустовской цивилизации» - ее установка на индивидуализм привела к атомизации общества, секуляризация общественной жизни вызвала массовое безверие и падение морали, развитие демократических институтов обернулось торжеством нигилизма и анархизма. Преобладающая в культуре Запада нового времени «мужская доминанта» своей рационалистичностью «далеко ушла от непосредственных тайн космической жизни». Ее силы были подорваны многочисленными войнами, которыми она окончательно скомпрометировала себя, поэтому приобщение к ней ничего не даст человечеству, ищущему смысла жизни. Прогноз Н. Бердяева: Запад стоит на пороге реванша культурно-исторической эпохи - «Нового Средневековья». Это будет время обновления европейской культуры, которая, получив живительный импульс прошлого, начнет новый этап своего развития. Особенности и достоинства грядущей модели: на смену плоскому рационализму придет гармония Рацио и Веры, а «идея
56
прогресса будет отброшена как закрывающая истинные цели жизни»; наука вернется «к своим магическим истокам» и станет тем, чем она была на заре человеческой цивилизации; на смену индивидуализму грядет новый коллективизм, соборность; либерализм будет дискредитирован авторитаризмом; власть, базирующуюся на праве, заменит власть, опирающаяся на авторитет и силу; на смену тотального атеизма вернется вера в божественную истину и религиозный путь спасения; «мужскую доминанту» дополнит «женское начало» (ибо женщина «более связана с душой мира, с первичными стихиями, и через женщину мужчина приобщается к ним») [3, с. 46]. Однако оценка созидательного потенциала Средневековья была противоречивой. Квалификация разрыва «сущего» и «должного» обнаруживает себя уже на ранних этапах развития европейской цивилизации, обретая особо острое звучание во времена заката Средневековья.
Проект «Консервативной революции». Типичным сценарием стратегии возврата в «идеальное прошлое» является интеллектуальное движение первых десятилетий ХХ в., лидеры которого верили в «обновление мира» в результате обращения к «идеальному прошлому» эпохи язычества. Теоретическим ядром данной стратегии стала концепция «консервативной революции» - «могущественной, утонченной и возвышенной идеологии» (А. Дугин), исповедующей идею неизбежного реванша «золотого света глубин», с их «преизбытком жизни, страдания и радости», возврата к «вершинам истоков», способных отторгнуть «заросли нашей утомленной культуры чарами мифологических героев и событий» (Ф. Юнгер). Идеологами концепции «консервативной революции» стали немецкие гуманитарии, которые после национальной катастрофы Германии в Первой мировой войне испытывали глубокое отвращение к западным ценностям либерализма, гуманизма, пацифизма и рационализма, к институтам капиталистической экономики, демократии и парламентаризма, предлагая в качестве альтернативы «подлинные» истоки жизни и «первобытную мощь» великого прошлого [13, с. 12]. Основным врагом «консервативной революции» стал « прометеевский» дух западной цивилизации,
утвердивший доминанту «титанического», «искусственного и насильственного», идею прогресса, движимого верой, что все в этом мире доступно рассудочному пониманию, последовательно реализующий принцип «изолирования и постижения» предметов и явлений в «их отдельности» (А. Молер). Объектом критики становится «гуманное мышление», которое своей «рациональной морализацией» лишает жизнь источников ее энергии. Характеризуя кризисную ситуацию буржуазного мира с его верой в разум и прогресс, идеологи «консервативной революции» требовали радикального поворота во всех институтах и сферах жизни человека и общества - смести бурным вихрем революции с лица земли все отжившее и гнилое. Духовный смысл движения - поиск «идеальной эпохи» исторического прошлого, которая обеспечивала бы современности смену либеральной парадигмы: «искание уз, сменяющее искание свободы, искание целостности и единства, избегающее всех делений и расщеплений» (А. Молер).
Теории «бегства» из культуры в «натуру». Авторами идеи возврата в природу, в родовые стихии, в «наивную эпоху» являются европейские гуманитарии Нового времени. В частности, «естественную благостность человека, не испорченного цивилизацией», проповедовал Ж.-Ж. Руссо. Для него «природа, общая первооснова всего, была стихийной, щедрой любвеобильностью, проявляемой простыми, неиспорченными существами вроде детей, дикарей и крестьян» [4, с. 196]. Идеальное состояние мира Руссо обнаруживает в далеком прошлом, до прихода цивилизации, которая «привнесла порчу» и зло в естественное состояние мира, разрушив общественную собственность. В свое время антиприродный характер культуры отмечал Т. Лессинг: «когда мы говорим о культивировании растений и животных, о культуре земледелия или тела, мы всегда подразумеваем одно и то же: рациональный уход и управление, подавление природного и инстинктивного, победу духа над жизнью. ...Культура извращает природу, превращает ее в мертвый механизм, подводит природное, жизненное начало к полному истощению». В буржуазном обществе процесс этот приобрел необратимые черты, порождая пессимистические настро-
57
ения [Цит. по: 20, с. 55]2. Каналы общения с природой перекрыты экспансией техногенной цивилизации. Наряду с перспективой грядущего уничтожения экологии возрастает опасность уничтожения человека природой, которая прорывает «слабое звено» культуры деструктивными энергиями эроса и танатоса. «Восстание природы означало бы внезапное наступление другого порядка, с которым людские козни не совладали бы, который вывел бы из обращения всепоглощающий антропоцентризм, который лежит в основе нашего способа производства. При таком внезапно наступившем порядке Земля сама стала бы оглашать свою волю, чего человек с того времени должен был бы быть достоин, которой бы он беспрекословно и радостно подчинялся из-за ее священного характера. Это было бы возвращение мифических времен» [2]. Возвращение в природу потребует переориентации сознания, для чего необходимо отказаться «от атомизма и индивидуализма», пронизывающих все уровни экономического и духовного бытия человека и общества. Но не все европейские гуманитарии разделяли оптимизм по поводу грядущих радостей будущего, демонстрируя оппозицию по отношению к идее возвращения природного естества как «стихийной, щедрой и любвеобильной первоосновы мира» (Ж.-Ж. Руссо). В частности, Эдмунд Бёрк (1729-1797), отмечая разрушительный характер природной стихии, предостерегал от опасной иллюзии «природного гуманизма»: инстинкты вожделения и энергии страсти «увеличивают риск превращения человека в зверя, раскрепощения энергий бешенства, лжи и насилия». Именно нормам культуры и контролю общества мир обязан тем, что в своей повседневной жизни «даже злые люди ведут себя порядочно или, по меньшей мере, безобидно». Следовательно, «принадлежность к обществу спасает человека, а не губит его; спасает человека его подчинение обычаям, традициям, предрассудкам, законам и так далее. Общественная и политическая среда - единственная преграда между человеком и хаосом» [4, с. 307].
Реванш язычества как сценарий культурной регрессии. Тревожным вариантом
2 Ьв88^ Т. Э1е уегАсМе Ки1иг. МилсЬеп, 1921. Б. 11.
будущего в парадигме неизбежной логики культурной регрессии и моральной деградации человечества является реванш язычества. Глобальные тенденции в структуре мировой динамики свидетельствуют о том, что европейская цивилизация стремительно обретает черты культурной эпохи, предшествующей «осевому времени»: гигантский маятник истории, подчиняясь законам «эволюционной спирали», возвращается во времена древнего язычества. Логоцентрическая «культура Пророков», которая возникла в результате «метафизической революции», отвергнувшей языческий этап человеческой истории, системно исчерпала свой потенциал. Ее завершающей фазой стал европейский постмодерн - последняя стадия распада Традиции, фиксирующая в институтах гуманитарной культуры и в массовом сознании «метафизическую пустоту» (О. Шпенглер) [14, с. 15]. В своем движении в «светлое будущее» европейская цивилизация оказалась у «красной черты», отделяющей ее от тяжелого и антигуманного опыта языческого прошлого, трудно и мучительно преодолеваемого тысячелетиями человеческой истории. Усиливающееся глобальное противостояние «сил усложнения с силами упрощения» обрекает западную цивилизацию на поражение, в результате которого «эстафета усложнения перейдет к другим народам и культурам. Прежде всего, дальневосточным. Похоже, наступает их время» [19, с. 18]. Духовный вакуум, сформировавшийся в результате «экзистенциальной усталости» и смысловой исчерпанности европейской цивилизации, притягивает «культуру жрецов», мощная жизнеутверждающая стихия которой тысячелетиями ждала своего часа. Ключевые факторы победы «культуры жрецов»: исчерпанность замысла и возможностей «ло-гоцентричной культуры»; «энергия рода» неоязычников, их биологическое преимущество3.
3 Идею неизбежного возвращения фундаментальных атрибутов этого огромного пласта человеческой истории высказывал Гейдар Джемаль, обосновавший алгоритм и логику дихотомии метафизических оснований в истории человеческой цивилизации. Он считал, что мировоззренческие основания, ментальные матрицы и в значительной степени ритуальную составляющую древнейшей «культуры жрецов» сохранили народы, исповедующие индуизм, буддизм и суфизм, которым суждено стать лидерами «языческого реванша» [6].
58
Стратегия будущего как «реванша природы» свое логическое завершение нашла в концепции «культурного нигилизма», тотально критикующей культуру как прогрессирующее доминирование «искусственного» начала над спонтанным, естественным, живым. «Эпатирующим» вариантом «культурного нигилизма» последнего времени является концепция американского антрополога Дж. Зерзана, в основу которой положена идея полного отказа от культуры и возврата к «новому единству с природой» [7]. Основные тезисы автора: все развитие человечества ошибочно и катастрофично, со времен перехода первобытного человека к сельскому хозяйству и одомашниванию животных; возникновение культуры стало результатом глобальной ошибки человеческой истории. Именно культура в «ответе» за все «зловещие результаты» человеческой истории: разделение труда, эксплуатацию, социальную несправедливость, уничтожение природы. Автор ссылается на широкий круг антропологических исследований, которые позволяют ему сделать вывод: до возникновения агрикультуры первобытный человек существовал в гармонии с природой, на высоком уровне интеллектуального развития и физического совершенства. И только какой-то катастрофический сбой привел человечество в последние 10 тыс. лет к зловещим для всего живого результатам. Зерзан критикует все формы культуры: язык, письменность, религию, политику, искусство. Язык, стоящий у истоков символического мира культуры, возникает как «запрещающая сила», средство контроля. Базовая функция письменного общения - эксплуатация и подчинение. Доагрикультурному человеку, живущему в гармонии с природой и не отягощенному искусственными ритуальными практиками, все эти «достижения» были не нужны. Дальнейшее следование по пути культуры, считает Дж. Зерзан, чревато тотальным уничтожением человечества или возвратом (катастрофическим и мучительным) к древним формам жизнедеятельности в гармонии с природой.
Глобальный проект «управляемой эволюции». Тревожной альтернативой сценариям завтрашнего дня, «зародыши» которых рождались в глубинах культурной истории, стано-
вится «революционный» проект «управляемой эволюции», созданный структурами западной элиты (как правило, закрытыми для государственного и общественного контроля) и поддерживаемый транснациональными гигантами -глобальным финансовым капиталом, институтом массмедиа и цифровыми корпорациями, готовящими себя к «трудной миссии» тотального контроля над мировыми ресурсами, духовными факторами производства, сознанием и поведением людей. Интеллектуальное сообщество, составляющее ядро этой «аристократии будущего», откровенно признает тупиковый вариант капиталистического развития4; пессимистически оценивает «классические» сценарии будущего, реалистичность которых минимизирует глобальное истощение природных ресурсов, биологическую деградацию ан-тропоса и снижение интеллектуально-волевой планки нынешней элиты. Кроме того своим проектом «хозяева» мировой истории стараются предупредить два неблагоприятных для Запада сценария: первый предполагает оформление на европейской территории мусульманских и африканских анклавов как переходных структур от гетто к некоему подобию государственных образований; второй прописывает алгоритмы прихода к власти правых, националистических диктатур, ничего хорошего не обещающих сегодняшней транснациональной финансовой олигархии, удушающей национальные экономики и институты власти (А. Фурсов).
« Новый мировой порядок» предполагает принципиальное изменение привычных параметров бытия. Во-первых, его утверждение связано с подавлением реальной промышленности, в том числе путем изъятия собственности и экспроприации капиталов малого и среднего бизнеса, лишающей огромные массы населения жизненных смыслов и выбрасывающей их за грань выживания; отчуждением творческих видов деятельности, функции которых постепенно передаются искусствен-
4 О наступлении «терминальной», завершающей стадии капитализма было заявлено уже в конце 1980-х гг. -в докладах Римского клуба, международного аналитического центра, объединяющего политическую и экономическую элиту западного мира.
59
ному интеллекту и цифровым платформам производства. Уже сегодня «гуманистическим прикрытием» деиндустриализации мира становится «псевдоборьба» с климатическими изменениями, а также насильственная пропаганда «зеленой экономики», следствием которой станет неизбежная деградация промышленной инфраструктуры и в первую очередь мировой периферии. По сути, эта программа является элементом глобальной биополитики -частью сценария «гуманитарного геноцида» человечества, огромные массы которого в цифровом мире становятся досадной обузой для « хозяев» мира. Неизбежным следствием деиндустриализации мира станет растущая дисфункция ключевых институтов социального воспроизводства - образования, науки, здравоохранения, обеспечения правопорядка, семьи.
Во-вторых, фундаментальным условием «управляемой эволюции» становится «антропологическая регрессия» - целенаправленное снижение ключевых характеристик человека как существа духовного, социально ответственного и интеллектуально вменяемого. В приоритеты геополитической экспансии органично вписывается стратегическая задача морального растления объекта атак. Духовно-нравственной деградации человечества способствуют программы ранней гендерной идентичности, раскрутка в СМИ «непропорционально уродливой роли» представителей ЛГБТ-сообществ и однополых браков в избирательных кампаниях, активно осуществляемая в сетевом пространстве культурная легитимация педофилии, инцеста и других извращений человеческой морали и природы. Современной разновидностью «духовного ко -лониализма» становится перенос регистров собственной «извращенной сексуальности» западной элиты на другие народы [11, с. 19]. Не случайно садомазохистские и «гей-порнообразы», активно эксплуатируемые авторами голливудской продукции, стали предметом экспорта в культуры Азии и Африки, в мусульманский мир Ближнего Востока.
В-третьих, условием реалистичности проекта управляемого будущего становится дефраг-ментация социальных институтов и структур, обеспечивающая управляемость человека, ли-
шенного общности «мы». Нормативную основу общества и его социальную структуру активно разрушает целенаправленно создаваемое «господство» сексменьшинств в ключевых сферах государственной и общественной жизни, искусственно взвинченная борьба за «гендерное равенство», выдвигающая женщин на первый план и превращающая их в ключевой субъект «культурной политики». Управляемость широкими массами обеспечивается «социальной дрессировкой», в том числе посредством нагнетаемого пандемией иррационального в своей сути страха, который становится провокатором глобальной «катастрофофилии» (А. Назаретян), лишающей человечество жизнеутверждающей энергии и веры в завтрашний день.
«Трансгуманистическая версия» завтрашнего дня. В пользу такой версии будущего, во-первых, свидетельствует этап вступления мира в «зону сингулярности» - в точку «ломки прежней эволюции и перехода человечества на новую стадию постэволюционного развития» [15, с. 387]. Во-вторых, значимым аргументом в пользу трансгуманистического проекта становится приближающийся тотальный экологический кризис, который подводит человечество к границе самоуничтожения. В-третьих, события последних десятилетий позволяют утверждать, что мир в значительной степени исчерпал «энергию восхождения», пережив «невероятный взлет усложнения в конце прошлого и начале нынешнего века». Сегодня он стремительно проваливается «в процесс вторичного упрощения», силы которого «отчаянно наступают по всему фронту» [12].
Ключевым аргументом в пользу трансгуманистического сценария будущего является пессимистическая оценка интеллектуальных способностей и возможностей развития «гуманистических» качеств разума, которые ограничены «неискоренимыми свойствами природного носителя» - в психофизические матрицы ментальности глубинно встроены деструктивные энергии, заложенные в древних пластах коллективного бессознательного. Человеческий разум, использующий ресурсы «естественного субстрата», смог достичь « грандиозной свободы за рамками биологических возможностей». Но при этом он непре-
60
рывно испытывает «ограничения врожденных потребностно-аффективных программ, находится в зависимости от функциональных потребностей и эмоций, регулярно нуждаясь в острых переживаниях, а значит, в потрясениях и конфликтах (хотя бы смещенных в виртуальную сферу)» [15, с. 388]. Реванш на этапе постмодерна телесности и «разнузданной чувственности», растормаживающий деструктивные инстинкты эроса и танатоса, грозит погружением человечества в «скотоподобное состояние», лишая его надежды на оптимистическое будущее. Отсюда вытекает ключевой тезис сторонников трансгуманистического сценария - о неизбежности смены стратегических смысловых координат человеческой истории в «направлении денатурализации носителя интеллекта с симбиотизаци-ей его форм» (А. Назаретян). В сложившейся ситуации спасти человечество от вырождения может только технологический прорыв в стадию постэволюционного развития. Но предел « трансгуманистическому будущему» может поставить сама жизнь, существование которой невозможно представить в искусственных формах.
Охарактеризованные выше сценарии будущего представляют преимущественно негативный вектор цивилизационной динамики, который в последние десятилетия оттесняет конструктивные версии будущего на второй план. Экспансия в геополитическом пространстве и в гуманитарном дискурсе эпохи постмодерна «стратегий нисхождения» приобретает глобальный характер. При этом морально ответственные гуманитарии отчетливо осознают: «дилемма проста и жестока: либо ценой основательной расчистки прорыв на следующий виток усложнения, либо провал в тотальное упрощение, консервация и глобальное торможение эволюционной динамики. Первый вариант обещает решение проблем, которые современный мир решить не в состоянии, но требует не меньше чем антропологической революции, на которую способна лишь весьма небольшая часть населения наиболее развитых стран. Второй вариант, снимая экзистенциальное напряжение, гарантирует деградацию и откат к рецессив-
ным культурно-цивилизационным формам» [19, с. 18].
Надежду на реванш конструктивных стратегий гарантирует метафизическая сущность человека - его неискоренимая потребность поиска смысла жизни и свобода выбора: идти по пути «нисхождения» в деструктивные стихии хаоса или восходить к новым духовным высотам. «Можно имитировать какие-то свойства живой материи; нельзя сообщить ей порыв, благодаря которому она воспроизводится и эволюционирует». Источником жизни становится синергетиче-ское действие «самовозрастающей духовной силы», стремящейся «освободиться от своих пут и превзойти саму себя». Воспроизведение и эволюция «выражают внутренний напор духа», энергии которого внедряются в материю, возрастая «посредством умножения в пространстве и усложнения во времени». Это те «два инстинкта, которые возникают вместе с жизнью и станут позже великими двигателями человеческой деятельности: любовь и честолюбие» [1, с. 40]. Поиск конструктивных стратегий будущего философско-культу-рологическая мысль должна рассматривать не только как свой долг перед истиной, но и как духовно-нравственную ответственность перед судьбами культуры: образ человека и мира формируется стихией Логоса и уже потом становится конструирующим реальность « самосбывающимся пророче ством ».
1. Бергсон, А. Избранное: Сознание и жизнь : [пер. с фр.] / А. Бергсон. - Москва : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - 399 с.
2. Бергфлет, Г. Горизонты антиэкономики / Г. Бергфлет. - URL: http://anarh.ru/ anarch/7/bergflet1.htm (дата обращения: 12.01.2022).
3. Бердяев, Н. А. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы / Н. А. Бердяев. - Москва : Феникс : ХДС-пресс, 1991. - 81 с.
4. Бринтон, К. Истоки современного мира. История западной мысли / Крейн Бринтон; пер. с англ. В. Франк. - Roma: Aurora, 1971. - 470 с.
5. Доклад римского клуба 2018 «Come On! Капитализм, близорукость, на-
61
селение и разрушение планеты» // Сайт С. П. Курдюмова. - URL: http:// spkurdyumov.ru/ uploads/2019/12/
doklad-rimskogo-kluba-2018.pdf (дата обращения: 23.09.2020).
6. Жаринов, С. Глашатай радикально иного / С. Жаринов. - URL: http://poistine. org/glashatay-radikalno-inogo (дата обращения: 22.11.2021).
7. Зерзан, Дж. Первобытный человек будущего / Дж. Зерзан. - Москва : Гилея, 2007. - 224 с.
8. Зиновьев, А. А. Из выступления на заседании Русского интеллектуального клуба / А. А. Зиновьев // Проблемы национальной идеологии : стеногр. 8-го заседания Русского интеллектуального клуба, 26 июня 2002 г. / Моск. гуманитар.-соц. академия. - URL: http://www.rikmosgu.ru,/ publications/3658/3724 (дата обращения: 21.01.2021).
9. Зубаков, В. А. Эндоэкологическое отравление и эволюция: стратегия выживания (К саммиту ООН «Рио+10») / В. А. Зубаков. - Санкт-Петербург, 2002. - 86 с.
10. Казин, А. Л. Евразия в свете православия / А. Л. Казин // Большая Евразия: Развитие, безопасность, сотрудничество. Ежегодник. Вып. 3. Ч. 2 / РАН. ИНИОН. Отд. науч. сотрудничества. -Москва, 2020. - С. 481-486.
11. Комарофф, Дж. По ту сторону голой жизни: СПИД, (био)политика и неолиберальный порядок / Джин Комарофф // Логос. - 2021. Т. 31, № 1. - С. 3-34.
12. Кургинян, С. О будущем коммунизма / С. Кургинян // Завтра. - URL: https://zavtra.ru/blogs/o_budushem_ kommunizma (дата обращения: 02.11.2021).
13. Михайловский, А. В. Поэт возвращения / А. В. Михайловский // Юнгер Фридрих Георг. Ницше / пер. с нем.
A. В. Михайловского. - Москва : Прак-сис, 2001.
14. Марков, А. П. Глобальные вызовы и сценарии будущего европейской цивилизации / А. П. Марков // Культура и образование. - 2017. - № 2 (25). -С.5-21.
15. Назаретян, А. П. Нелинейное будущее. Мегаистория, синергетика, культурная антропология и психология в глобальном прогнозировании / А. П. Назаре-тян. - Москва : Аргамак-Медиа, 2014. -512 с.
16. Панарин, А. С. Православная цивилизация / А. С. Панарин; сост., предисл.
B. Н. Расторгуев; отв. ред. О. А. Платонов. - Москва : Институт русской цивилизации, 2014. - 1248 с.
17. Панарин, А. С. Русская культура перед вызовом постмодернизма / А. С. Панарин. - Москва, 2005. - 188 с.
18. Панарин, А. С. Стратегическая нестабильность в XXI веке / А. С. Панарин. -Москва : Алгоритм, 2003. - 640 с.
19. Пелипенко, А. Русская матрица: последний путь / А. Пелипенко // Острог : альм. - 2017. - № 14. - С. 5-18.
20. Сидорина, Т. Ю. Философия кризиса / Т. Ю. Сидорина. - Москва : Флинта : Наука, 2003. - 456 с.
21. Тойнби, А.-Дж. Постижение истории : пер. с англ. / А.-Дж. Тойнби; сост. Огурцов А. П. - Москва : Прогресс, 1991. -736 с.
22. Флоренский, П. Автореферат / П. Флоренский // Сочинения : в 4 т. Т. 1. - Москва : Мысль, 1994. - 799 с.
Получено 13.10.2022
62
Aleksandr P. Markov
Doctor of Pedagogic Sciences, Doctor of Culturology, Professor
St. Petersburg University of Humanities and Social Sciences, St. Petersburg, Russia
E-mail: markov_2@mail.ru The Crisis of European Civilization and Future World Order Projects
Abstract. The article describes the symptoms of the global crisis of European civilization, which maximize the uncertainty of tomorrow; scenarios and projects of the future are classified and characterized, which fit into the regressive strategy of "descent", which increases the disorganization of the world and expands the space of chaos. The author characterizes the main projects of the future, the contours of which are spelled out in the system of humanitarian knowledge: scenarios for returning to the "ideal past"; the concept of "conservative revolution"; theories of "escape" from culture to "nature"; "revenge of neo-paganism" as a scenario of cultural regression; the global project of "controlled evolution"; "a transhumanist version of tomorrow". As a resource for the future dominance of constructive strategies, the deep essence of a person is considered - his ineradicable need to search for the meaning of life and freedom of choice: to remain in the stream of "descent" into the destructive elements of chaos and anomie or to choose a life strategy of spiritual and moral ascent.
Keywords: crisis of civilization, strategies for the future, "conservative revolution", revenge of neo-paganism, scenario of controlled evolution, anthropological regression, "transhumanist project"
For citing: Markov A. P. 2022. The Crisis of European Civilization and Future World Order Projects. Culture and Arts Herald. No 4 (72): 52-64.
References
1. Bergson H. 2010. Izbrannoe: Soznanie i zhizn' [Selected: Consciousness and life]. Transl. from French. Moscow: Russian Political Encyclopedia (ROSSPEN). 399 p. (In Russ.).
2. Bergflet G. Gorizonty antiekonomiki [Horizons of anti-economy]. Available from: http://anarh.ru/ anarch/7/bergflet1.htm (accessed: 01.10.2022). (In Russ.).
3. Berdiaev N. A. 1991. Novoe srednevekov'e. Razmyshleniya o sud'be Rossii i Evropy [New Middle Ages. Reflections on the fate of Russia and Europe]. Moscow: Phoenix: KhDS-press. 81 p. (In Russ.).
4. Brinton C. 1971. Istoki sovremennogo mira. Istoriya zapadnoy mysli [Origins of the modern world. History of Western thought]. Translated from English by Viktor Frank. Roma: Aurora. 470 p. (In Russ.).
5. Report of the Club of Rome 2018 "Come On! Capitalism, myopia, population and the destruction of the planet". SaytS. P. Kurdyumova [Site of S. P. Kurdyumov]. Available from: http://spkurdyumov.ru/ uploads/2019/L2/doklad-rimskogo-kluba-2018 (accessed: 23.09.2020). (In Russ.).
6. Zharinov S. Glashatay radikal'no inogo [Herald of a radically different]. Available from: http:// poistine.org/glashatay-radikalno-inogo (accessed: 22.11.2021). (In Russ.).
7. Zerzan J. 2007. Pervobytnyy chelovek budushchego [Primitive man of the future]. Moscow: Gilea. 224 p. (In Russ.).
8. Zinovev A. A. 2002. From a speech at a meeting of the Russian Intellectual Club. Problemy natsionalnoy ideologii [Problems of National Ideology]. Available from: http://www.rikmosgu.ru/ publications/3658/3724 (accessed: 01.21.2021). (In Russ.).
9. Zubakov V. A. 2002. Endoekologicheskoe otravlenie i evolyutsiya: strategiya vyzhivaniya (K sammitu OON «Rio+10») [Endoecological poisoning and evolution: a survival strategy (To the UN summit "Rio + 10")]. St. Petersburg. 86 p. (In Russ.).
63
10. Kazin A. L. 2020. Eurasia in the Light of Orthodoxy. Bol'shaya Evraziya: Razvitie, bezopasnost', sotrudnichestvo [Greater Eurasia: Development, Security, Cooperation]. Issue. 3. Part 2. Moscow. P. 481-486. (In Russ.).
11. Komaroff Jean. 2021. Beyond Naked Life: AIDS, (bio)poLitics and the neoliberal order. Logos. Vol. 31, No 1: 3-34. (In Russ.).
12. Kurginian S. On the future of communism. Zavtra [Tomorrow]. Available from: https://zavtra.ru/ blogs/o_budushem_kommunizma (accessed: 02.11.2021). (In Russ.).
13. Mikhailovskii A. V. 2001. Poet of the return. Yunger Fridrikh Georg. Nitsshe [Jünger Friedrich Georg. Nietzsche]. Transl. from Germ. A. V. Mikhailovskii. Moscow: Praxis. (In Russ.).
14. Markov A. P. 2017. Global Challenges and Scenarios for the Future of European Civilization. Kul'tu-ra i obrazovanie [Culture and Education]. No 2 (25): 5-21. (In Russ.).
15. Nazaretian A. P. 2014. Nelineynoe budushchee. Megaistoriya, sinergetika, kul'turnaya antropologiya i psikhologiya v global'nom prognozirovanii [Non-linear future. Megahistory, synergetics, cultural anthropology and psychology in global forecasting]. Moscow: Argamak-Media. 512 p. (In Russ.).
16. Panarin A. S. 2014. Pravoslavnaya tsivilizatsiya [Orthodox civilization]. Comp., foreword by V. N. Rastorguev. Ed. O. A. Platonov. Moscow: Institute of Russian Civilization. 1248 p. (In Russ.).
17. Panarin A. S. 2005. Russkaya kul'tura pered vyzovom postmodernizma [Russian culture before the challenge of postmodernism]. Moscow. 188 p. (In Russ.).
18. Panarin A. S. 2003. Strategicheskaya nestabil'nost' v XXI veke [Strategic instability in the XXI century]. M oscow: Algorithm. 640 p. (In Russ.).
19. Pelipenko A. 2017. Russian matrix: the last way. Ostrog [Prison]. No 14: 5-18. (In Russ.).
20. Sidorina T. Iu. 2003. Filosofiya krizisa [Philosophy of crisis]. Moscow: Flinta: Nauka. 456 p. (In Russ.).
21. Toynbee A. J. 1991. Postizhenie istorii [Understanding history]. Transl. from Engl. Comp. Ogurtsov A. P. Moscow: Progress. 736 p. (In Russ.).
22. Florenskii P. 1994. Abstract. Sochineniya [lA6rks]. In 4 vol. Vol. 1. Moscow: Thought. 799 p. (In Russ.).
Received 13.10.2022
Уважаемые читатели и авторы! «Вестник культуры и искусств» представлен в открытом доступе в Научной электронной библиотеке
«КиберЛенинка»
(https://cyberleninka.ru/journa^/n/vestnik-kultury-i-iskusstv?i=1091864)
64
