CC BY
82
УДК 94(476)«1941/1944» ББК 63.3(4Беи)62 С 38
Фёдор Синицын
[КРИВОШЕЙ Д.А. СУДЬБЫ НАРОДОВ БЕЛАРУСИ ПОД ОККУПАЦИЕЙ (ИЮНЬ 1941 г. — ИЮЛЬ 1944 г.). — М.: ФОНД «ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ», 2017. — 316 С.]
АННОТАЦИЯ
В рецензии дан обзор монографии белорусского историка Дмитрия Кривошея «Судьбы народов Беларуси под оккупацией (июнь 1941 г. — июль 1944 г.)».Эта книга посвящена анализу социально-политического положения в основном «нетитульных» этносов Беларуси, оказавшихся под оккупацией, и рассмотрению особенностей национальной политики германских властей в отношении каждой этнической группы. В книге даны сведения о деятельности национальных активистов, которые пытались развить свою деятельность в условиях оккупации, а также о настроениях населения оккупированной Беларуси и изменении этих настроений, обусловленных как политикой германских властей, так и ситуацией на фронте. Кроме того, затронуты многие важные вопросы, которые в исторической науке остаются спорными или не вполне основательно решенными.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Великая Отечественная война; СССР; Германия; нацистская истребительная политика; германская оккупация; Белоруссия; белорусы; евреи; латыши; литовцы; нем-цы-«фольксдойче»; поляки; русские; татары; украинцы; цыгане (ромы).
МОНОГРАФИЯ БЕЛОРУССКОГО ИСТОРИКА Дмитрия Антоновича Кривошея посвящена важнейшему аспекту Великой Отечественной войны — ( жизни населения оккупированной территории СССР под нацистской властью. Война и германская оккупация занимают одно из главных мест в исторической памяти народов России и государств постсоветского пространства, и поэтому неизменным остается интерес к исследованиям, посвященным этой теме.
В книге, изданной Фондом «Историческая память» под эгидой российско-белорусской Ассоциации историков «Союзная инициатива памяти ^ и согласия» и Института истории Национальной Академии наук Бела- ^ руси1, рассматривается, во-первых, социально-политическое положение § «нетитульных» этносов Беларуси, оказавшихся под оккупацией, — евреев, I латышей, литовцев, немцев («фольксдойче»), поляков, русских, украинцев, ^
татар и цыган. Представители этих народов составляли более четверти ^
.0
(25,7%) населения региона. Во-вторых, анализируются особенности нацио- | нальной политики германских властей в отношении каждой этнической ^ группы. Автор отмечает, что приоритеты этой политики «были четко опреде- | лены: доминирование настоящих арийцев, онемечивание и эксплуатация некото- 2 рой части славянских народов, геноцид в отношении народов-изгоев (евреев, цыган) § и "лишних" славян» (с. 4). о
Д.А. Кривошей осуществил анализ солидного объема исторических ис- § точников и историографии, который позволяет высоко оценить масштаб работы над монографией. Она построена на анализе многочисленных до- ^ кументов, выявленных автором в Национальном архиве Республики Бела- о русь, белорусских региональных, а также польских архивах, критическом использовании исследований белорусских, германских и польских истори- ^ ков. Хотелось бы услышать мнение автора также о российской, прибалтий- ^ ской и украинской историографии данной проблемы, что весьма актуально <5" в условиях наличия противоречивых взглядов на историю германской оккупации, распространенных в России, на Украине и в странах Балтии.
Читатель найдет в книге сведения о деятельности национальных акти- § вистов, которые пытались развить ее в условиях оккупации. Особенно за- .Ц-метной была активность польской интеллигенции, русских и украинских га национальных организаций (в частности, общества «Просв^а»). Д.А. Кри- ^ вошей отмечает, что если отношение германских властей к польской на-
мммммм
циональной деятельности уже вскоре после начала оккупации стало негативным, то на активность некоторых русских организаций оккупанты смо- £ трели «сквозь пальцы... поскольку Союз русских националистов не был массовой § влиятельной организацией, но в своей словесной атаке на партизан и агитации о. местного населения против "коммунистов и бандитов"мог быть полезным Рейху» ¡о (с. 137). ®
Большое место в книге занимает анализ настроений населения оккупированной Беларуси и изменение этих настроений, обусловленное как политикой германских властей, так и ситуацией на фронте. Многочисленные примеры, касающиеся судеб отдельных людей и семей, «оживляют» научный материал, позволяют лучше понять особенности жизни под вражеской оккупацией. Кроме того, в приложении к монографии дано 45 документов, выявленных в архивах. Эти материалы ярко иллюстрируют основные проблемы, которым посвящена книга.
Автор сделал выводы, касающиеся судьбы каждого этноса, оказавшегося под германской оккупацией на территории Беларуси. Так, нацистская по— 217 —
1: литика в отношении лиц немецкого происхождения («фольксдойче») на ок-^ купированной территории Беларуси в основном была сосредоточена на раз-^ витии образования и воспитания молодого поколения. Один из наиболее § важных выводов автора в этом аспекте заключается в том, что «архивные
1 материалы не позволяют говорить о существовании "пятой колонны" из "фолькс-^ дойче" на нашей территории и массовом сотрудничестве этой группы населения ^ с оккупационными властями, которые стремились привлечь их к службе в различ-| ных административных органах» (с. 73). Хотя и примеров привлечения к кол-^ лаборации с нацистами существует немало.
| Проблема взаимоотношений «фольксдойче» и Третьего рейха, равно как
2 и вопрос о роли и месте этой этнической группы на оккупированной тер-§ ритории СССР, остаются в исторической науке спорными. Поэтому показа-о тельным является выявленный Д.А. Кривошеем в Национальном архиве Рес-§ публики Беларусь германский документ (датирован 19 мая 1942 г.), в котором
дается указание: «К немцам с Поволжья или из других до настоящего времени не оккупированных территорий нужно подходить с особой осторожностью» (с. 52). || В целом проблема морально-политической связи между диаспорой и «метрополией», «лояльности» диаспоры по отношению к «метрополии» является во-^ просом, достойным дополнительного, более глубокого изучения со стороны ^ историков, политологов, социологов и представителей других наук. <5" В книге немало свидетельств «о нелегкой судьбе мирного польского населе-
ния Беларуси во время Великой Отечественной войны». Это касается и политики оккупантов в отношении поляков, и эскалации польско-литовско-белорус-§ ского этнического конфликта. Д.А. Кривошей отмечает, что «простые люди .Ц- стали жертвами развития, с одной стороны, национального движения белорусов-га коллаборантов, с другой — польского национального движения». В целом, «куль-^ турное развитие поляков... было остановлено оккупационной политикой, причем значительная часть польской интеллигенции (как светской, так и духовной) была
мммммм
уничтожена» (с. 111-112).
Польско-литовско-белорусский этнический конфликт на оккупирован-§ ной территории СССР до сих пор недостаточно изучен. Хотя Д.А. Кривошей ^ не ставит своей задачей глубинное исследование этой проблемы (с. 97), тем :<и не менее он делает достаточно обоснованный вывод о том, что «в межнациональный конфликт были вовлечены простые жители, для которых главной проблемой было решение социально-бытовых вопросов, круги местной администрации, для которых основным был вопрос строительства национальной автономии, а также православное и католическое духовенство. Конфликт получил идеологическую поддержку со стороны оккупационных властей, нашел свое проявление в школьном деле» (с. 111-112). Более детальное изучение отношений между польским, литовским и белорусским населением оккупированной территории СССР должно стать одной из будущих задач исследований белорусских, российских и иных заинтересованных историков.
В части украинского населения, автор пришел к выводу, что национальная политика оккупационных властей на белорусских террито риях, вклю-
ченных в состав рейхскомиссариата «Украина» (нем. Reichskommissariat
Ukraine; укр. Райхскомiсарiат Украша), заключалась в украинизации этих тер- jjj
риторий, а также «активизировала общественно-культурную деятельность укра- ^
инского этноса», привела к развитию печати на украинском языке. Причем §
украинизация зачастую была принудительной, т. к. удельный вес украинско- I
го населения составлял всего 1%. В конечном итоге стремление украинских ^
национальных деятелей «к самоопределению на последнем этапе войны... привело ^
к напряженности и постепенному росту вражды между оккупационными властя- |
ми и украинским населением» (с. 130). ^
Д.А. Кривошей отмечает противоречия нацистской политики по от- |
ношению к русскому населению Беларуси: «С одной стороны, наблюдались 2
процессы борьбы с русской интеллигенцией как распространителями влияния g
большевистской России, что приводило к потере ими работы и пребывания о
в тяжелых условиях выживания. С другой стороны, оккупанты стремились ока- g
зывать поддержку русским националистическим, белоэмигрантским организа- g-циям» (с. 145).
Наиболее трагичной была судьба еврейского и цыганского населения о Беларуси. Так, на с. 186 констатируется, что «в результате политики геноцида
фактически было уничтожено почти все еврейское население, которое в довоенное i
время составляло 10% жителей республики». Интересные сведения приведены ^
в книге о сопротивлении еврейского населения оккупантам, об отношении <5" к евреям местного нееврейского населения, а также о геноциде цыганского населения Беларуси, осуществленного нацистами.
В монографии затронуты и другие важные вопросы, которые в историче- °
ской науке остаются спорными или не до конца решенными. Одним из них J-
является процесс формулирования национальной и религиозной политики га
германских оккупационных властей. Исследователи склоняются к мнению j о противоречивости этой политики, обусловленной конфликтом компетен-
^ IIIIIIIIIIM
ции разных инстанций Третьего рейха, непродуманностью регламентации отношений оккупационных властей с народами СССР. Д.А. Кривошей вносит £ весомый вклад в решение этого вопроса — материалы источников и выво- 1 ды автора, представленные в книге, подтверждают тезис о противоречивости о. и внутренней конфликтогенности нацистской политики. ¡о
Так, на оккупированной территории Белоруссии, вошедшей в состав рейхскомиссариата «Остланд» (нем. Reichskommissariat Ostland), проводилась политика белорусизации. Однако в то же время «на территории Беларуси, которая находилась под контролем военного командования, не только издавались газеты на русском языке, но и действовали в большинстве своем русские театры, русские школы, проходили гастроли ансамблей русской песни и танца, а в кинотеатрах шли немецкие фильмы с субтитрами на русском языке» (с. 142). Оккупационные власти поощряли деятельность русских национальных организаций (с. 136-137). Такие меры могли подорвать основы нацистской политики, направленной на «отрыв» белорусов и украинцев от восточнославянского единства.
<1
В книге показаны противоречия политики гражданской и военной администрации оккупированных территорий. В регионах, которыми управляли гражданские власти Рейхскомиссариата «Остланд», политика оккупантов была направлена «на развертывание межэтнических столкновений» (с. 203). Нацисты, используя тактику «разделяй и властвуй», разжигали «противоречия между различными этносами». Так, «германские власти содействовали развертыванию ненависти к полякам со стороны литовцев на белорусских землях, присоединенных к Генеральному округу "Литва".., поддерживали антипольскую и антибелорусскую деятельность литовской администрации» (с. 103, 210-211). В то же время политика оккупантов на территории Белоруссии, которая контролировалась военными властями, отличалась отсутствием целенаправленной «национализации». Командование Вермахта «не стремилось к развитию национальных противоречий» (с. 145-146).
Кроме того, Д. А. Кривошей делает вывод: как минимум с лета 1943 г. «оккупанты стремились все население рассматривать как единый "русский народ"» (с. 140), понимая, что именно русское население оккупированной территории СССР было крупнейшей демографической базой для развития военного коллаборационизма. В целом «термин "русские" использовался как собирательное название для восточнославянского населения данных территорий в противовес евреям» (совершенно другая политика проводилась на территории Белорусской ССР, находившейся под германским гражданским управлением округа «Белосток» (нем. Bezirk Bialystok), где в населенных белорусами местах делался упор именно на белорусский национальный фактор) (с. 144).
В то же время на примере отношения к польскому населению Белоруссии показана и определенная гибкость нацистской политики, обусловленная развитием ситуации в тылу и на фронте. Так, после периода определенного «заигрывания» с поляками, в мае 1942 г. на территории генерального округа «Белорутения» (нем. Generalbezirk Weißruthenien) оккупационные власти вместе с белорусской полицией начали антипольскую кампанию. Эта акция продолжалась до осени 1943 г. и была направлена главным образом против интеллигенции, католического духовенства, работников администрации (с. 90). Таким образом, можно сделать вывод о комплексности, многоплановости проблем реализации нацистской оккупационной политики и взаимоотношений оккупантов с местным населением.
Данный в книге Д.А. Кривошея анализ политики германских оккупантов в отношении белорусских татар дает показательный срез взаимоотношений Третьего рейха с тюркскими народами и этносами, традиционно исповедующими ислам. Практика «взаимной лояльности» белорусских татар и оккупационных властей (с. 202), очевидно, была одним из компонентов нацистской политики «задабривания» Турции (с целью подвигнуть ее к вступлению в войну против СССР), крымскотатарских национальных активистов (с целью расширения масштабов коллаборационизма в Крыму) и иных возможных коллаборационистов из числа тюркских народов и других традиционно мусульманских этносов.
Интересны выводы, приведенные в книге, которые касаются религиозной ситуации на оккупированной территории БССР.Д.А. Кривошей отмечает, что «через открытие костёлов и церквей, мечетей и евангелистских сборов оккупанты старались сохранить национальную замкнутость части татар, немцев, поляков, русских. В свою очередь, священники становились проводниками националистических идей, призывали к этнической консолидации. При этом врагами объявлялись представители других конфессий и национальностей» (с. 210). Таким образом религиозная политика оккупантов вносила свой вклад в разобщение народов СССР. С другой стороны, эта политика также была противоречивой: «Гитлеровцы опасались, что миссионерская деятельность римско-католических и греко-католических священников в восточных областях Беларуси способна не только подорвать конфессиональный мир с почти исключительно ортодоксальным (православным) населением, но и очень сильно перечеркнуть основные линии немецкого административно-управленческого аппарата» (с. 96).
Рецензируемое издание дает сведения и о таком малоизученном аспекте национальных отношений на оккупированной территории СССР, как воздействие на эти отношения «советского фактора». Автор выявил, что в октябре 1941 г. белорусские национальные активисты обвиняли гродненских поляков в том, что те действуют «в духе Сталина» (с. 81). С другой стороны, с точностью до наоборот, польские национальные активисты обвиняли русских и белорусских активистов в том же самом: «Особую роль играют большевички, оставшиеся после бегства русских... Их отношение к полякам стало демонстративно враждебным, проводится просоветская агитация» (цитата из документа, изданного польскими национальными активистами, с. 101).
Многие вопросы, затронутые в книге, выходят за рамки узкой проблемы нацистской оккупации и касаются, например, такой важнейшей проблемы, как этническая самоидентификация. Д.А. Кривошей приводит интересные данные о национальной идентичности населения Полесья: «Документы сельского старосты и заявления жителей д. Галево были написаны на русском языке, хотя своим родным языком они считали украинский. По заявлению учительницы занятия [в школе] ведутся на украинском языке, но ни от детей, ни от учительницы не было слышно украинских слов, а только белорусский язык, смешанный с русским».
Таким образом, в период нацистской оккупации было выявлено, что местные жители этого региона, лежащего на границе оккупированных территорий БССР и УССР, «за украинский принимают русский язык» (с. 119-120). Тем не менее оккупанты продолжали реализацию в белорусском Полесье политики украинизации (с. 113-114, 130). Приведенные в книге данные показывают, что изучение проблемы этногенеза и самоидентификации восточнославянских народов на материалах именно Полесского региона является весьма перспективным.
В целом Д.А. Кривошей делает обоснованные выводы о том, что «в период Великой Отечественной войны заметен рост значения фактора этничности для населения Беларуси», что объяснялось «реакцией на "смутное время", на не— 221 —
<1
<1
определенность и неуверенность в будущем» (с. 209). Автор выявил, что, несмотря на всю мощь германского властного аппарата, «усилия оккупантов по культивированию напряженности между различными этносами не дали ожидаемых результатов. Простое население не стремилось к участию в политических играх коллаборационистов, оно вынуждено было совместно искать пути выживания в тяжелых условиях оккупации» (с. 212).
В качестве замечаний и предложений, которые могут быть полезны автору и другим исследователям, изучающим историю нацистской оккупации территории СССР, можно отметить несколько аспектов.
Во-первых, изучение социально-политического положения различных народов по некой единой тематической структуре позволит полнее отразить эту проблему, дать сравнительный анализ жизни этносов под оккупацией.
Во-вторых, полезно было бы осветить планы германских властей относительно судьбы каждого из народов в дальнейшем, после планировавшейся победы Третьего рейха над СССР. В книге говорится о планах геноцида еврейского и цыганского народов, и обычно этот вопрос не вызывает у историков споров. Однако проблема средне- и долгосрочных планов нацистов по отношению к восточным славянам, полякам, литовцам, латышам и эстонцам, сравнительный анализ этих планов и возможной судьбы каждого из этих народов до сих пор является дискуссионным.
Особенно интересным в контексте темы данной книги было бы изучение планов нацистов в отношении белорусского народа, которые представляются весьма неоднозначными. Ведь недаром белорусская этническая территория германскими властями была «разорвана» — поделена между рейхскомисса-риатами, частично управлялась почти как регион в составе Третьего рейха, а часть ее так и оставалась под военным управлением.
Рассматривая планы оккупантов в отношении судьбы (судеб) народов СССР, также важно выяснить, что стояло за организованным германскими властями переселением латышского меньшинства, постоянно проживавшего в Белоруссии, на территорию Латвии (некоторые интересные сведения об акции по добровольно-понудительной «репатриации» местных латышей в генеральный округ «Латвия» (нем. Generalbezirk Lettland; латыш. Latvijas generälapgabals) даны на с. 207), а «фольксдойче» — в Германию с присоединенными до ее поражения территориями (с. 58-63). Было это временным или постоянным переселением в связи с планировавшейся германской колонизацией территории СССР?
В заключение необходимо отметить, что монография Д.А. Кривошея «Судьбы народов Беларуси под оккупацией (июнь 1941 г. — июль 1944 г.)», несомненно, займет важное место в историографии нацистской оккупации и положения народов СССР под германской властью в период Великой Отечественной войны. Эта книга должна быть рекомендована к изучению и использованию профессиональными исследователями и всеми, кто интересуется историей.
1 При реализации проекта использовались средства государственной поддержки, выделенные ^
в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента России от 05.04.2016 № 68-рп ^
и на основании конкурса, проведенного Общероссийским общественным фондом «Нацио- с
нальный благотворительный фонд». 5
<1
СИНИЦЫН ФЕДОР ЛЕОНИДОВИЧ — кандидат исторических наук, доцент Государственного университета по землеустройству ([email protected]). Россия.
