CC BY
10Круглое В.В.
д.э.н., профессор, Санкт-Петербургский государственный экономический университет
kruglov-12942@mail.ru
КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИИ «ЕВРАЗИЙСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ
ЭКОНОМИЯ»
Ключевые слова: философия науки, понятийный аппарат, исторические корни науки об евразийстве; внутренняя противоречивость предпринимаемых попыток.
Keywords: philosophy of science, concepts, historical roots of Eurasianism related science; the internal inconsistency of the attempts being made.
Всякому новому явлению в любой сфере жизни и любой области знания предшествует сомнение в истинности тех положений и правил, которые до этого момента считались привычными, устоявшимися, «притершимися» к повседневной жизни. Сомнения возникают тогда, когда это привычное становится неудобным, устаревшим, не соответствующим новым реальностям окружающего мира или той его части, которая окружает то или иное человеческое сообщество в любых его количественных сочетаниях и формах социальной организации (коллектив, группа, корпорация, прослойка, нация, народность и др.). Это правило, если вдуматься, распространяется на все стороны жизни и сферы деятельности, включая и науку. Экономическая наука - отнюдь не исключение. Она, как и все науки о жизни человеческого общества, имеет свои законы, свои правила, устоявшиеся нормы и границы научной свободы. Последняя определяется состоянием общества, его устройством, степенью осознания необходимости новой идейной платформы для совершенствования общественных отношений. Итак, для появления потребности в изменении целей и характера социально-экономического развития нужны побудительные стимулы, своего рода «раздражители» общественного сознания. Для их появления нужны, как минимум, следующие условия:
- имеющиеся теоретические основы, объясняющие и определяющие состояние данного общества, а также обществ, его окружающих и взаимодействующих с ним, перестают удовлетворять пониманию окружающей нас действительности, вносят искажающий эффект в наши целевые установки и жизненные приоритеты;
- та картина окружающего мира, которая главенствовала в предыдущую историческую эпоху, претерпела настолько масштабные изменения, к объяснению и пониманию которых наша наука об обществе была не готова и утратила доверие значительной (если не подавляющей) части общества. Новые элементы в развитии общества никогда раньше не «сваливались скопом», требуя кардинальных изменений. Если вдруг по воле адептов старой философии и правоверных догматиков их установки, объявлявшиеся вечными и нетленными, вдруг стремительно ветшали, то наступал их стремительный пересмотр и отречение от былых идеалов, которые объявлялись заблуждениями. Теперь все более становится ясной правота Э. Бернштейна: «цель - ничто, движение - всё».
Возьмем для последующих рассуждений Европейский Союз. Это уже сложившееся явление в послевоенном развитии Европы. Но, пока еще никто не рискнул сформулировать «политическую экономию Евросоюза» или «теорию европейской интегрированной экономики»
Для ЕС вполне комфортно находиться в границах «теории глобализации», «постиндустриального общества» и т.п. Любопытно, что и категориальный аппарат, определяющий суть упомянутых явлений, также достаточно расплывчат. Этими рассуждениями я предваряю свое отношение к постулатам «евразийской политической экономии», выдвинутой на кафедре ОЭТиИЭМ нашего университета во главе с профессором Д.Ю. Миропольским. При этом сформулирована не только основа данного научного направления, но и разработан и внедрен в учебный процесс курс дисциплины «евразийская политическая экономия», издан учебник под этим названием, осуществлена презентация на ряде научных семинаров и конференций с международным участием.
Могу себе представить, как завистливо зацокают языками самые «продвинутые» ученые-экономисты из Англии. Сформулируй в свое время «политическую экономию Британского Содружества Наций», смотришь - и по сие время они стояли бы во главе «глобализации», «европейской интеграции» и проч. Правда, еще не поздно учредить «Содружество англоязычных наций», куда, надо полагать, будут принимать с «большим разбором», со строгими экзаменами на свободное владение английским языком.
Каждое новое научное направление, прежде чем стать устоявшимся самостоятельным научным знанием, должно подойти к этому состоянию через ряд этапов: становление необходимого понятийного аппарата, появление новых категорий и формулирование новых явлений в хозяйственной жизни и в научной среде.
Появлению новых научных направлений предшествует философское осмысление новых явлений. В основе научной гипотезы о «хозяйственных системах евразийского типа» лежит философская идея о наличии некоей новой системы жизни, комплекса особенностей, даже ОСОБОСТИ такого явления, которое сложилось на определенном пространственно-географическом единстве, единой парадигме исторического развития, традиций государственного уст-
ройства. Такой подход можно считать правомерным, хотя можно легко определить, что имеются очень строгие границы научного исследования этого явления.
Корни «евразийства» последних полутора столетий появились в России и исходили из постулата об особом пути России, которое резко отличается от развития Западной Европы, хотя Россия и заимствовала у Европы многие идеи, многие знания, опыт организации государственной и хозяйственной жизни. Появление мнения об особой исторической миссии России, «русскости», очень распространившейся по пространству Российской империи, по вовлечению в него очень пестрого «неславянского» населения; о становлении очень пестрой, но самобытной, европейской по форме, но азиатской по многим элементам общественного устройства «российской цивилизации» стало заметным событием в тогдашнем мире. Эта гипотеза многих воодушевила, многих насторожила и призвала к противодействию. Это противодействие в очень пестром, колоритном, хотя и аморфном конгломерате противников этой геополитической и очень необычной по своим характеристикам ГЛЫБЫ (даже «планеты», но в границах земного пространства) объединило в своих рядах разнородную массу коалиций, союзов, партий, интриганских «клубов», модернистских увлечений. Против России и её очень пугающей растущей мощи и реальных шансов на распространение её влияния в мире объединились самые разнородные силы во главе с тогдашней «владычицей морей» Англией.
С распадом Российской империи и начавшей складываться российской геополитической цивилизации идея евразийства продолжала существовать либо в усеченном виде (в сфере философского миросозерцания), либо в искаженно-идеологическом, подогнанном под постулаты революционного марксизма варианте передовой роли СССР (читай российской цивилизации) в построении планетарной коммунистической цивилизации на основе абстрактной умозрительной конструкции. Почему происходит оживление интереса к проблеме евразийства, в т.ч. и в области теории? Думается, тому есть следующие причины:
- кризис советского социализма, его идейно-политической и социально-экономической конструкции и фило-софско-теоретической базы;
- провал попыток использовать западную модель развития и её теоретические основы и практические приемы управления экономикой на новой фазе общественно-политического и социально-экономического устройства общества.
Оба эти явления высветили комплексный кризис теоретических основ того курса развития, который, по ожиданиям, должен был бы привести к устойчивому состоянию общества при максимально сознательной поддержке этого курса большинством населения страны. Отсюда «многовекторность» поисков такой идейно-теоретической концепции, которая смогла бы предложить не то чтобы новую модель развития, а просто обеспечила бы переход к состоянию успешного процветающего общества, а не узкой группы «элиты». Такие поиски ведутся, по моим оценкам, в следующих направлениях:
- модернизация экономической теории советского времени, т.е. «политической экономии социализма» с избавлением её от догматической схоластики и введением ряда новых положений из заслуживших признание экономических теорий, например, из маржинализма, неоинституционализма, с существенным усилением математического аппарата;
- учет таких важных явлений, как экономическая и политическая интеграция. Успешный, до недавнего времени, процесс расширения Европейского Союза, также нельзя было оставить без внимания при разработке нового направления экономической науки. Политическая конъюнктура и здесь сработала на славу. В развитие резко затормозившегося процесса взаимодействия внутри СНГ (само название «Содружество Независимых Государств» было явно скопировано с «Содружества Наций» во главе с Англией; ну, никак нам без Англии не обойтись), часть государств вступила на путь «разных скоростей» интеграции (по примеру ЕС). Так, был подписан договор о создании единого государства «Беларусь-Россия», а немного позже - об учреждении ЕврАзЭС, а ЕАЭС.
В такой обстановке и появилась конъюнктурная идея создать экономическую теорию евразийства, расширив её применение на всю Евразию, т.е. выделить то бесспорно общее, что может служить стержнем более широкой и много-страновой интеграции на основе общих принципов, общей ментальности, общей истории и уже сложившегося взаимодействия в течение более чем 100 лет. Именно в это время образовалась Шанхайская Организация Сотрудничества, куда вошли Россия, КНР, Монголия, Индия, среднеазиатские государства. Именно в это счастливое время образовалось еще одно объединение, пока еще не получившее юридического оформления, но имевшее громкий резонанс. Речь идет о БРИКС - группе стран, оказывающих растущее влияние на мировую политику и экономику.
В такой ситуации идея создать новое научное направление в экономической теории засияла всеми цветами радуги, и получила если не формальное признание, то разрешение на проведение эксперимента по преподаванию новой учебной дисциплины. Но тут, как на грех, пошли нелады и в Европейском Союзе, и БРИКС «стушевался», и в Союзном Государстве, и в ЕАЭС «пробуксовочки» пошли, да и с преподаванием новой дисциплины обнаружились проблемы: аморфность рабочей программы, выделение учебной нагрузки, невнятность компетенций для обучающихся, конкуренция со стороны других кафедр и некоторых факультетов, отсутствие мотивов для включения данной дисциплины в учебный план и другие вопросы, на которые у авторов данной научной гипотезы еще не сложились приемлемые ответы.
К анализу учебника по евразийской политической экономии желательно обратиться в специальной работе, ибо даже у сторонников данного направления экономической теории нет единства мнений по поводу упомянутой учебной дисциплины; есть лишь согласие в том, что в хозяйственной системе евразийства налицо «проблемы экономической неопределенности»1. Складывается, однако, мнение, что под понятие «хозяйственная система евразийского типа»
1 См.: Хозяйственная система евразийского типа: проблемы экономической неопределенности. - СПб., 2019. - 218 с. При чтении данного сборника возникает ощущение, что более или менее цельное понимание «хозяйственной системы евразийского типа» ещё не достигнуто.
подводится круг стран, образующих ЕАЭС, хотя с точки зрения географии Евразия включает в себя потрясающее многообразие исторических путей развития, своеобразие культур, рас, религий, сложных межнациональных и межгосударственных отношений. Если речь идет об ЕАЭС, то это лишь часть, очень важная и значительная, евразийских типов хозяйствования. Есть, правда, попытка придать генетическое единство нынешним национальным экономикам Евразии. Это «номенклатурно-бюрократическое» регулирование хозяйственных отношений и форм собственности. Выдвижение данного тезиса подводит автора вступительной статьи профессора Миропольского Д.Ю. к выводу, что «в рамках евразиатского способа производства в период его формирования существует общая частная собственность бюрократии. Она усиливается и достигает полного развития в ходе бюрократических, номенклатурных революций. Именно это и формирует евразиатский способ производства». Но в этом случае данная особенность присуща всей Евразии, а ЕАЭС предстает как оригинальная интеграционная группировка, созданная на базе политических расчетов и экономических потребностей стран-членов, соглашающихся (пока?) на доминирование России при условии всевластия номенклатурно-бюрократических кланов». В этом плане более основательной выглядит представление профессора И. Д. Афанасенко о «русской цивилизации» как уникальном явлении на европейско-азиатском пространстве. Сам сборник статей «Хозяйственная система евразийского типа; проблемы экономической неопределенности» содержит ряд очень интересных оригинальных статей, но удачной их компоновки на заявленную единую трактовку, на мой взгляд, не получилось. Некоторые статьи вообще никак не укладываются в заданную тематику сборника. Это, например, относится к статье профессора Нинциевой Г.В., в которой бросаются в глаза недочеты редакционного и структурного характера, а также к статье профессора Лабудина А.В., в которой охарактеризована, скорее, «конвульсия» попыток «советского социализма» наложить «припарки» на административно-командные методы управления региональными хозяйственными структурами.
По моему мнению, работа по данной проблематике, которая, скорее, подходит под определение НАУЧНОЙ ГИПОТЕЗЫ, является не только вполне оправданной, но и необходимой, но только в рамках четко сформулированных целей и задач. Зачем идти на поводу конъюнктурных капризов, когда поиск истины, или хотя бы её части, сам по себе является наградой.
