CC BY
25
На XX Международный кристаллографический конгресс, который проходил в Италии, во Флоренции, с 23 по 31 августа 2005 г., Институту геологии удалось направить довольно представительную делегацию из девяти человек. Ее основную часть составляла молодежная группа, спонсированная в
троим молодым сотрудникам. Сейчас же Международный союз кристаллографов оказался более щедрым и не отказал никому, кто представил доклады и запросил финансовую помощь. Вероятно, она оказывалась частично и за счет непомерно большого орг-взноса — 540—650 евро с одного, уже
Делегация Института геологии на XX Международном кристаллографическом конгрессе
значительной степени оргкомитетом конгресса. Это кандидаты геолого-ми-нералогических наук Е. А. Голубев, Д. В. Камашев, Н. Н. Пискунова, О. В. Ковалева, младшие научные сотрудники А. А. Кряжев, А. Ю. Лысюк. На предыдущем, XIX конгрессе МСК, в Женеве, (см. ^естмж, № 9, 2002) финансовая поддержка была оказана лишь
немолодого участника, таковыми в нашей делегации были член-корреспондент А. М. Асхабов (с ним по обыкновению в качестве сопровождающего лица пребывала его супруга Т. С. Ас-хабова) и я.
Самолеты «Аэрофлота» во Флоренцию не летают, поэтому летели в освоенные этой компанией города — мо-
лодежь в Милан, мы с Асхабом в Венецию, а улетали все из Рима.
Прилетели в Венецию в воскресное утро, переночевали в гостинице, чтобы уехать последним вечерним поездом, так что почти два дня у нас было на венецианские прогулки. Я уже здесь бывал четырнадцать лет назад, когда мы с Б. А. Остащенко вели совместные исследования с итальянскими геммоло-гами и читали лекции на золото-самоцветной ярмарке в недалеких отсюда Виченце и Падуе по приглашению президента Геммологического общества Раффаэлле Занканелла. И вот я снова, а Асхабовы впервые, бродили по узким запутанным улочкам этого единственного в своем роде города на воде, где стены домов уходят прямо в воду, где общественный и личный транспорт — гондолы, лодки, водные трамваи и такси, и нет ни одного колесного средства: ни автомашин, ни мотоциклов, только тщательно спрятанные в сараи и крытые дворики маленькие тачки и тележки, на которых по ночам вывозится к баржонкам мусор, завозятся продукты и все, что надо для жизнеобеспечения. Везде вода, вода. Даже самая большая и самая знаменитая площадь Сан-Марио вследствие особого гидродинамического режима Венецианской лагуны периодически заливается, и по ней приходится ходить по щиколотку в воде и отбиваться от стремящихся сесть тебе на голову или плечи безобразно нахальных голубей. Конечно, город можно бы сделать нормальным, сухим — засыпать землей все полторы сотни кана-
лов, но это уже будет не Венеция. Она потеряет свою привлекательность и захиреет, поскольку более 100 тысяч жителей исторического центра живут только за счет туризма. Здесь что ни здание, то шедевр архитектуры, исторический памятник. Город, ведущий свою историю с V в. до н. э. и игравший выдающуюся роль в экономической и культурной жизни Европы, особенно в средние века, насыщен музеями, галереями и собраниями произведений художественных искусств, театрами. Среди туристов здесь не протолкнешься даже в ненастную погоду. Всех привлекает и оригинальное венецианское стекло в самых разнообразных изделиях, производство которого продолжается с XIII в. Конечно, Венеция имеет и развитую промышленность: цветная металлургия, нефтепереработка, химическая, текстильная, пищевая промышленность, машиностроение, но это в материковой промышленно-портовой части, где живет две трети населения, но нет ничего, что бы привлекало туристов.
Вечером прибыли во Флоренцию и поселились в забронированном заранее отеле April, размещающемся в Pallazzo dal Borgo, старинном дворце, зажатом другими зданиями в квартале у площади Санта-Мария-Новелла, в 5 минутах ходьбы от вокзала и в 15 минутах от Центра конгрессов, в старой крепости Фортецца-да-Бассо. В этом отеле мы останавливались в прошлом году во время работы геологического конгресса, и он нам приглянулся уютом, уровнем обслуживания, красивым внутренним двориком, где можно посидеть и побеседовать, историческим шармом.
Через день приехала молодежная часть делегации, их разместили далековато от центра, в молодежном общежитии. Не очень удобно, зато бесплатно. А мы с Асхабовыми гуляли по Флоренции, которую я знаю с 1972 г., когда я приезжал сюда с туристической группой, и потом бывал несколько раз. Флоренция — ни с чем не сравнимый город, очень красивый, уютный, приветливый. Он основан римлянами в 1 в. до н. э., а до римлян здесь были поселения этрусков, известных высокой культурой и искусствами. Да и наука имеет древнейшую историю: Флорентийский университет отсчитывает свою деятельность с 1321 г. Центр Флоренции — это единый ансамбль ренессанских художественных комплексов, дворцов. Выде-
ляется своим величием собор Санта-Мария-дель-Фьоре, около которого, устав бродить, хорошо посидеть за бутылкой вина или кружкой пива в одной из многочисленных пиццерий.
XX кристаллографический конгресс открылся вечером 23 августа речами официальных лиц, раздачей премий и лекцией лауреата самой высокой кристаллографической награды — премии Эвальда — профессора Д. Коп-пенса, всеобщим фуршетом с вином и закусками.
Этот конгресс был значительно более представительным, чем все предыдущие встречи. На него прибыло в полтора раза больше участников, представляющих 52 страны. Зарегистриро-
валось 2817 человек, а вместе с сопровождающими лицами 3017. Российская делегация в 96 человек была лишь на седьмом месте. Впереди нас — США (445 чел.), Япония (348 чел.), Италия (316 чел.), Великобритания (294 чел.), Германия (216 чел.), Франция (156 чел.). Мы, конечно, входим в лидирующую десятку, но в ней дрейфуем не к первым местам, что отражает явный застой в структурных исследованиях, связанный не только с кризисом в науке, но и с уходом российских специалистов на запад. Мы встречали среди представителей европейских стран даже выпускников нашего, Сыктывкарского госуниверситета, а москвичи в значительной степени работают за границей. Приятной и примечательной особенностью XX МКК стал его молодежный характер: число молодых кристаллографов явно превалировало над представителями зрелых возрастов.
Масштабность кристаллографического конгресса, наверное, мы оценивали бы очень высоко, если бы не были участниками 32-го Международного геологического конгресса, который проходил в прошлом году в том же Центре конгрессов и в то же время года (см. вестник, № 9, 2004). Он был почти втрое больше — 7.5 тыс. участников, а российская делегация из 573 человек была третьей по представительности после США и Италии. Это как-то поднимает настроение: российская геология не только не уступает передовые позиции, но и теснит традиционных лидеров.
Конгресс был организован на самом высоком уровне, было сделано все возможное для нормальной работы. Безу-
коризненная организация устных сессий и стендов, интересные выставки, продажа новейшей литературы, бесплатные обеды с хорошим выбором блюд (можно было не только поесть, но и молодежь могла набрать что-то на ужин), бесплатные напитки на всем протяжении заседаний (кофе, чай, молоко, апельсиновый и грейпфрутовый соки), масса различных околоконгрес-сных мероприятий: фантастически прекрасный концерт в Театре Верди, прием в загородном дворце Вила-ди-Май-ано с обилием напитков и еды (столы были сервированы старинными серебряными приборами), банкет во дворце Питти, бесплатные экскурсии и многое другое.
Главный смысл конгресса, конечно, не в его организации, а в научной программе. Она, как и сама современная кристаллография, беспредельна в своем разнообразии, охватывает всю область естествознания, которая изучает
Академик Н. Юшкин знакомит Д. Пущаровского с результатами своих исследований
структурированное вещество. В этом многообразии проблем можно выделить несколько важнейших направлений, на которых сейчас сосредоточены исследовательский потенциал, материальные ресурсы и средства:
— кристаллография больших и малых биомолекул, белков, вирусов, человеческих клеток и мембран;
— химия и кристаллография, органические, неорганические, органометаллические и другие соединения, катализаторы;
— супрамолекулярные структуры и кристаллоинженерия;
— кристаллография в науках о материалах;
— минералогическая кристаллография и геонауки;
— поверхность кристаллов и границы зерен;
— рост кристаллов;
—индустриальная кристаллография;
— симметрия и топология;
— методы исследований, в основном дифракционные, исследовательская техника, моделирование, дизайн;
— преподавание кристаллографии.
Представленные на конгрессе доклады были сгруппированы по 29 проблемам, а внутри них по 200 темам, от 2 до 26 тем на проблему. Часть докладов представлялась устно на 98 симпозиумах, основная же их масса демонстрировалась на стендах. Последняя форма более доходчива: на симпозиумах можно прослушать только отдельных докладчиков, на стендах успеваешь просмотреть все доклады, побеседовать с их авторами, обменяться адресами для связи, договориться об обмене публикациями.
Ежедневно, утром и вечером, в самом большом зале, Микельанжело, и других лабораториях читались ключевые лекции по наиболее актуальным проблемам кристаллографии. Их могли посетить все, поскольку они читались во время, свободное от симпозиумов и заседаний. Назову некоторые из лекций: Р. Xоффман «Теоретический взгляд на кристаллографию», В. Рей-мерс «Нейтроны и рентген для микро-структурного анализа материалов», Д. Сайд «Дифракция отдельных частиц», Л. Мак-Каспер «Выявление структуры нанопоровых микрокристаллов», В. Петричек, М. Дучек «Структурный анализ модулированных кристаллов», Л. Якимото «Анализ квазикристалли-ческих структур», А. Сали «Структура белковых ансамблей по данным сравнительного анализа и электронной мик-
роскопии», А. Г. Орпен «Синтетическая кристаллография», X. Крото «Механизм формирования фуллеренов и нанотрубок», Дж. Иберс «Кристаллография в неорганической твердой химии», Н. Бан «Структурные и функциональные исследования больших мак-ромолекулярных ансамблей», Т. Вайт «Кристаллохимические основы синтетической консервации минеральных загрязнений», Л. Аддади «Стратегии и принципы дизайна в биоминералогии»
и многие другие. Лекции стали прекрасным ориентиром в современной кристаллографии, но, к сожалению, далеко не все они были одинаково высокопрофессиональными, а некоторые оказались даже примитивными.
Была также серия кратких курсов, в основном по методам исследования органических веществ и биологических структур, демонстрировалась выставка «Искусство и кристаллография», работали павильоны важнейших книжных издательств, кристаллографических союзов, стран-претендентов на следующие конгрессы.
Оценивая в целом состояние современной кристаллографии и ее структуру по программе конгресса, можно понять, что она мало изменилась за три года, прошедших после предыдущего, женевского конгресса. Разве что наметилась довольно отчетливая тенденция существенной концентрации внимания к химической кристаллографии, причем не к традиционному исследованию статических структур, а к кристалло химической динамике, к процессам струк-турообразования и структурной жизни твердых тел.
Минералогическая кристаллография, как и в прошлые периоды, имеет свою не выдающуюся, но устойчивую экологическую нишу — 4,5 %, а с ростом кристаллов около — 7 %. Однако исследовательское сообщество минералогических и неорганических кристаллографов наиболее консолидировано по сравнению с организационно рыхлыми и размытыми другими направлениями, имеет своих явных лидеров, в числе которых итальянцы Д. Феррарес
и С. Мерлино, россияне Д. Ю. Пуща-ровский и, конечно, наш А. М. Асха-бов. Кроме серии симпозиумов по органической и минералогической тематике было проведено заседание Комиссии по неорганическим и минеральным структурам с серией научных докладов и обсуждением направлений деятельности комиссии.
Доклады сотрудников нашего института относились к разным направлениям и представлялись практически ежедневно. Вот названия докладов: А. Асхабов «Латентная фаза кластеров (кватаронов) в ростовом объеме», Д. Камашев «Влияние условий синтеза на упаковки сферических частиц кремнезема в супрамолекулярной структуре», О. Ковалева «Рентгеновское исследование трансформаций природных твердых битумов», А. Кряжев «Рентгеновская рефлектометрия и методы фазового контраста в анализе кристаллических структур», А. Лысюк «Кристаллические фазы в стеклах», Н. Пискунова «АСМ-наблюдения и морфологическая реконструкция динамики роста кристаллов», Е. Голубев «Исследование на-ноструктурированных рентгеноаморф-
К. г.-м. н. Н. Пискунова и член-кор. А. Асхабов
ных минералов с помощью АСМ», Н. Юшкин «Кристаллосимметрийная структура и эволюция минерального мира».
Все доклады были прекрасно оформлены, привлекали внимание, активно обсуждались. По отзывам ведущих иностранных специалистов, они выгодно выделялись из общей массы и новыми подходами, и использованием современных методов.
Если говорить об изменениях в кристаллографическом мире в историческом аспекте, по моим впечатлениям и наблюдениям (а я участвую в кристаллографических конгрессах, начиная с 10-го, который проходил в Амстердаме в 1975 г., т.е. тридцать лет назад), то я еще более уверился в тех тенденциях, которые заметил на прошлом конгрессе (Вестшг, №9, 2002), а именно — безграничная междисциплинар-
ность и эрозия лидерства. Похоже, что кристаллографией сейчас управляют не столько выдающиеся ученые, сколько удачливые топ-менеджеры, группирующие научные коллективы не с помощью привлекательных идей, а крупными финансовыми средствами. Печально, что начинают забывать и о классических кристаллографах, которых почти не осталось. Даже знаменитого Т. Xана, не так давно возглавившего Союз кристаллографов, почти никто, кроме стариков, не узнавал, когда он время от времени появлялся на конгрессе. Уходит романтическое поколение кристаллографов, приходят прагматики. Еще одна новая тенденция, весьма ободряющая, о которой я уже упоминал — это существенное омоложение кристаллографических сообществ и высокий профессиональный уровень молодежи.
Следующий, XXI кристаллографический конгресс, будет проведен в 2008 г. в Киото, Япония. Перед ним пройдут два европейских кристаллографических съезда: 23-й — в Бельгии, 24-й — в Марокко.
Академик Н. Юшкин
K. г.-м. н. Д. Юмашев
ФУЛЛЕРЕНЫ, ПЕРЕХОДНЫЕ СОСТОЯНИЯ, КВАТАР0НЫ
(размышления после кристаллографического конгресса)
Н. П. Юшкин в своих заметках о последних кристаллографических конгрессах указывает на «безграничную междисциплинарность» современной кристаллографии, эрозию лидерства и ее химизацию. На самом деле, как мне кажется, происходит нечто феноменальное для современной науки. Вместо традиционной кристаллографии, как науки о кристаллах, их свойствах и образовании, формируется под тем же названием новая фундаментальная наука, которая отличается своей универсальностью и междисциплинарностью. Эта наука в равной мере вбирает в себя самые фундаментальные вопросы физики, химии и биологии. Первая реакция — назвать ее «структурологи-ей» — не в полной мере отражает суть дела. «Структурология», во всем пространстве этого слова, — это всего лишь одно из лидирующих в новой кристаллографии направлений, как в свое время в классической кристаллографии
лидировало симметрийное направление. Интересы кристаллографии в наше время простираются от большого взрыва до генома человека, от структуры отдельных частиц до больших молекулярных ансамблей и т. д. вплоть до глубинных вопросов мироздания. Новая кристаллография изучает структуру и динамику материи как в пространстве, так и во времени. Одним словом, кристаллография вышла далеко за пределы кристаллического состояния вещества и охватывает почти все современное естествознание, как физика у Аристотеля.
Xотя экспансионнистский характер новой кристаллографии вполне очевиден, тем не менее никто еще не сформулировал, что это такое (в современной, особенно в западной науке философско-методологические аспекты не очень привлекают внимание). Некоторые мои ожидания в этом плане были связаны, в частности, с лекцией проф. А. Орпена (Англия) с казалось бы мно-
гообещающим названием «Synthetic Crystallography». Однако в лекции речь шла о вполне конкретных вопросах использования кристаллографии для дизайна и аналитического предсказания структур синтезируемых химических соединений. Интересно, что решается эта задача на основе выделения специальных структуроформирующих единиц, названных синтонами и тектонами.
Что касается видимой химизации новой кристаллографии, то для такой характеристики основания действительно есть. Это, прежде всего, обусловлено общностью фундаментальных проблем новой кристаллографии и химии. Вряд ли случаен факт, что три главные ключевые лекции на конгрессе были сделаны нобелевскими лауреатами по химии. Именно эти лекции стали для меня наиболее запоминающимися событиями на 20-м Международном кристаллографическом конгрессе во Флоренции.
Фотографии к статье «КРИСТАЛЛОГРАФИЯ ПО-ФЛОРЕНТИЙСКИ»
