КРИПТОАКТИВЫ КАК СПЕЦИФИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ XXI ВЕКА Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347.211

Ларин Арсений Андреевич Уральский государственный юридический университет им. В.Ф. Яковлева

Институт юстиции Россия, Екатеринбург arsenylarin 1 @gmail .com Larin Arsenii Ural State Law University Institute of Justice Russia, Ekaterinburg

КРИПТОАКТИВЫ КАК СПЕЦИФИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ

ПРАВ XXI ВЕКА

Аннотация: право всегда было призвано регулировать отношения изменчивой действительности. Сегодня темпы появления и развития новых цифровых технологий, в том числе технологии блокчейн, бросают вызов возможности реализации данной задачи. Интеграция подобных решений в существующую правовую базу требует понимания технических и экономических особенностей функционирования конкретных систем. Данная статья призвана обозреть работу, проделанную в отношении внедрения криптоактивов в законодательство РФ, а также предложить решение ряда проблем, касающихся полноценного правового урегулирования данного объекта. Подобное регулирование позволит вывести криптоактивы из серой зоны. Ключевые слова: криптоактив, блокчейн, монета, объект гражданских прав, имущество, ценная бумага.

CRYPTOACTIVES AS A SPECIFIC OBJECT OF CIVIL RIGHTS OF THE

XXI CENTURY

Annotation: law has always been called upon to regulate the relations of changing reality. Today, the pace of emergence and development of new digital technologies, including blockchain technology, challenges the possibility to accomplish this task. The integration of such solutions into the existing legal framework requires an understanding of the technical and economic features of the functioning of specific systems. This article is intended to review the work done in relation to the introduction of crypto assets into the legislation of the Russian Federation, as well as to propose a solution to a number of problems, concerning the full legal regulation of this object. Such regulation will allow crypto assets to be taken out of the gray zone. Key words: crypto asset, blockchain, coin, object of civil rights, property, security.

Система блокчейн начала стремительно набирать популярность с 2008 года, когда некто под псевдонимом Сатоши Накамото представил миру первую криптовалюту - биткойн в качестве системы цифровой пиринговой наличности [1, с. 1]. Полноценное функционирование данной системы началось 3 января 2009 года, когда был сформирован первый блок биткойна. Ее основными достоинствами были названы независимость от всякого посредника, трансграничность, дешевизна и конфиденциальность участников.

На сегодняшний момент данная система не только пользуется огромной популярностью по всему миру, но и породила значительное число производных проектов. Пиковые значения капитализации всех криптоактивов превышали 3 миллиарда долларов США в ноябре 2021 г. [2, с. 10], а данные, представленные в недавнем докладе ЦБ РФ свидетельствуют о значительной доле участия российских граждан в деятельности, связанной с криптоактивами [2, с. 3].

Несмотря на это, российский законодатель и по сей день не может представить полноценное правовое регулирование ряда существенных вопросов, связанных с криптоактивами: в законодательстве отсутствует четкое представление о месте, занимаемом данными активами, их свойствах,

разновидностях и возможностях, отсутствуют и нормы, устанавливающие комплекс прав и обязанностей различных участников рынка криптовалют, их ответственность. Кроме того, не выработан четкий понятийный аппарат, вместо него вводятся весьма широкие по значению термины, не отражающие сути данных активов [3, с. 1].

Подобное бездействие законодателя сегодня фактически оставляет криптоактивы вне правового поля. В таких условиях граждане и организации пребывают в состоянии правовой неопределенности в отношении данных активов, открываются широкие возможности для различного рода злоупотреблений, мошеннических схем и пр.

Подобная ситуация не отвечает современному уровню развития как технологий, так и общественных отношений и несет риски для экономики страны и финансовой стабильности.

Вместе с тем невозможно не отметить, что криптовалюты сегодня являются объектом пристального внимания, как со стороны государства, так и со стороны научного сообщества. Свою позицию в отношении данных активов уже неоднократно высказывали ЦБ РФ [2, с. 3] и Министерство Юстиции РФ

[4], определенные поручения в этом направлении были даны и Президентом РФ

[5]. Мнение о необходимости отнесения криптовалют к объектам и их детальном регулировании было высказано Председателем Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству П. В. Крашенинниковым [6].

Также следует обозначить, что на стадии законопроекта ФЗ «О цифровых финансовых активах», предложенный Министерством финансов РФ, содержал прямое понятие криптовалюты и положения, позволяющие установить запрет использования криптовалюты в качестве средства платежа. Вместе с тем, криптоактивы допускалось обменивать друг на друга или на другое имущество, а деятельность по созданию криптовалют и (или) валидации с целью получения

вознаграждения в виде криптовалюты признавалась предпринимательской [7, с. 6].

Цивилисты сегодня признают за криптовалютами ряд технологических преимуществ [8, с. 3], продолжают высказываться предложения относительно места криптовалют в современном гражданском законодательстве. Большинство сходится хотя бы в одном - криптовалюта должна в том или ином виде быть отнесена к объектам гражданских прав. С этим сложно не согласиться - гражданское законодательство сегодня просто не может игнорировать криптовалюту, поскольку она, безусловно, имеет некую экономическую ценность и фактически уже давно выступает в качестве предмета сделок (перевод криптовалюты с одного кошелька на другой, обмен наличных и безналичных денег на криптовалюты, например, посредством Р2Р, также уже сегодня криптовалюта становится предметом залога, играет роль страхового взноса).

При этом следует отметить, что в вопросе «признания» криптовалют в качестве объекта некоторые суды продвинулись дальше законодателя. Например, широкую известность приобрело дело, в котором Девятый арбитражный апелляционный суд обязал должника предоставить доступ к криптокошельку финансовому управляющему, указав при этом, что «Любое имущество должника, имеющее экономическую ценность, для кредиторов (включая криптовалюту), не может быть произвольно исключено из конкурсной массы без прямо предусмотренных ст. 131, 132, 213.25 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) либо иными федеральными законами оснований» [9].

Думаю, дальнейшие рассуждения о месте криптовалют в гражданском законодательстве потребует понимания некоторых технических основ функционирования системы блокчейн, а также полной ясности относительно существующего в сфере криптовалют понятийного аппарата. Далее я

постараюсь в простом и сжатом виде изложить ряд важных и интересных моментов, которые позволят понять суть рассматриваемой системы.

Блокчейн представляет собой систему хранения информации, которая содержится в цепочке последовательно создаваемых при помощи алгоритма консенсуса (PoW, PoS и множество других) блоков. Последние существуют лишь в рамках данной сети и не имеют материального воплощения. Однако информация об этих блоках и их содержании хранится на множестве материальных носителей - нодах. Они представляют собой отдельно взятые устройства (ноутбук, сервер, телефон и пр.), обеспечивающие в своей совокупности функционирование всей системы и получающие за это награду в виде нативной монеты блокчейна (например, ВТС). В каждом отдельно взятом блоке хранится в том числе и информация о совершенных действиях (например, пользователь 1 перевел 100$ в ВТС пользователю 2 10.09.2019 г. в 7:00 по иТС). При этом после совершения транзакции (например, перевода) такая информация как адреса отправителя и получателя, а также сумма в большинстве блокчейнов остается общедоступной навсегда, что, по сути, выводит пользователя из состояния анонимности в случае раскрытия его адреса (публичного ключа).

При добавлении транзакций происходит сверка публичного и приватных ключей, а также проверка сетью нод. На основе математического алгоритма (хеш-функции) информация в блоке приобретает вид хеша (длинный набор символов, зависящей от входящей информации). Хеш передается в следующий блок и сохраняется там. При этом внесение в один из блоков изменений не представляется возможным, поскольку изменится сам хеш, что не останется незамеченным другим блоком, в котором он содержится (изменение просто не пропустят).

Что касается понятийного аппарата, на мой взгляд, наиболее подходящим обобщающим криптовалюты и схожие активы термином является

«криптоактив». В докладе ЦБ он определяется как «актив, который существует в цифровом виде или является цифровым представлением другого актива и создан с применением технологии распределенных реестров» [2, с. 6].

При этом мне видится некорректным использование термина токен (token) в качестве обобщающего, что сегодня часто практикуется многими правоведами [8, с.4]. Это связано, прежде всего, с тем, что в мире криптоактивов токеном называют «единицу стоимости, выпущенную частной организацией в системе блокчейн» [10, с. 7], т.е. токен строится внутри уже существующего блокчейна, у которого имеется своя нативная монета. Исходя из этого, также недопустимо и отождествление понятий токен (token) и монета (coin). Например, существует блокчейн Ethereum, нативной монетой которого является ETH. Вместе с тем, внутри этого же блокчейна существует токен децентрализованной биржи (DEX) CAKE.

Касательно же видов криптоактивов, необходимо отметить, что их огромное многообразие сегодня порождает проблемы классификации. Неплохой вариант был предложен в уже упомянутом докладе ЦБ, речь идет о делении криптоактивов на стейблкоины (USDT, USDC), необеспеченные криптовалюты (BTC, ETH) и токенизированные активы (например, токенизированные акции Apple, торгующиеся на бирже FTX) [2, с. 7].

Однако такое деление в рамках гражданского права способно породить ряд новых проблем. Например, разницу между стейблкоинами и токенизированными активами, порой, достаточно тяжело определить: оба актива являются производными от уже существующих (акции, золото, доллар США и пр.), оба используют существующие активы в качестве обеспечения, оба могут создаваться частными компаниями и т.д. При этом ряд стейблкоинов (USN, UST) поддерживают свой курс при помощи специального алгоритма.

Подобные различия непосредственно влияют на правовое регулирование, поскольку от технологии, на базе которой функционирует актив, зависит

степень его надежности, наличие или отсутствие ответственных лиц и уровень доверия к ним (например, наличие ответственной организации может позволить обратить взыскание на активы лица).

Кроме того, понимание различий видов криптоактивов необходимо для решения вопроса о том, есть ли необходимость вводить в законодательство принципиально новый правовой режим в их отношении или же можно обойтись уже существующим и лишь подогнать под него новые понятия [8, с. 3]. Например, есть ли необходимость введения нового правового режима в отношении токенизированных акций, когда по своей сути актив является производным от уже регулируемых сегодня бездокументарных ценных бумаг.

Исходя из вышесказанного, предлагаю деление криптоактивов на две простые категории - самостоятельные (большинство монет и токенов) и зависимые (стейблкоины и токенизированные актиы). Главным критерием такого деление выступит самостоятельность криптоактива, т.е. наличие или отсутствие обеспечения в виде уже существующих и известных законодательству активов.

Теперь мы можем взглянуть на криптоактивы в рамках существующих статей ГК РФ. Прежде всего, нас интересует ст. 128, перечисляющая объекты гражданских прав. Мы видим, что закон делит имущество на телесное (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги) и бестелесное, которое относится к иному имуществу.

Вещи. Под таковыми понимают предметы материального мира, могущие быть в обладании человека и служащие удовлетворению его потребностей [11, с. 288]. Здесь все достаточно очевидно - мы выяснили, что криптовалюты не имеют формы в материальном мире, они неосязаемы, а потому отнесение их к вещам возможно разве что в качестве некой фикции (что происходит, например, с электроэнергией), но такой подход не представляется разумным,

поскольку разнообразие и специфика активов слишком различна и многогранна.

При этом мы можем отбросить и ряд других категорий, перечисленных в статье: работы и услуги, а также их результаты (в связи с отсутствием обязательственной составляющей при создании или использовании криптовалюты), охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (в связи с отсутствием творческого характера при их создании), ну и, разумеется, нематериальные блага (так как они тесно и неразрывно связаны с личностью, неотчуждаемы и находятся вне оборота и по поводу них возникают лишь абсолютные неимущественные отношения) [12, с. 3].

Существуют также предложения по приравниванию криптоактивов к бездокументарным ценным бумагам, поскольку последние аналогично криптовалюте не существуют в материальной форме, имеют экономическую ценность, являются инвестиционным объектом и пр. Однако цивилисты часто указывают на ряд проблем при таком подходе: учет ценных бумаг осуществляется при участии специального лица, правам и обязанностям которого посвящено множество норм (при использовании блокчейна такое лицо не требуется, исполнение операций контролируется самой системой по заранее заданным правилам), также возможно существование лишь именных бездокументарных бумаг, что исключает возможность подведения под них анонимных операций с криптовалютами, кроме того, сама технология блокчейн лишает необходимости ряд норм, обеспечивающих безопасность оборота актива [8, с. 7].

Отнесение криптоактивов к безналичным деньгам также невозможножно, поскольку они по своей сути являются правом требования в отношении кредитной организации. Что же касается электронных денег, они предполагают

наличие права требования к эмитенту, что также несвойственно криптоактивам

[13].

Также предлагается использовать применительно к криптоактивам недавно введенную статью - 141.1 ГК (Цифровые права).

И действительно, обозначенные в данной статье признаки, имеют определенные сходства с криптоактивами. Прежде всего, мы видим, что цифровыми являются лишь те права, которые изначально создаются в привязке к конкретной информационной системе, распоряжение ими осуществляется также в рамках этой системы [8, с. 10]. В таких правах Предполагается наличие органической связи с компьютерной техникой и информационными технологиями, т.е. существование права исключительно в цифровой среде [11, с. 298]. И можно было бы подумать, что имеются ввиду традиционные информационные системы, однако, норма не содержит прямых требований к системам, к тому же в ней содержится один существенный признак -отсутствие посредника, обеспечивающего передачу прав и отвечающего за правильность учетных данных [8, с. 10]. Также по общему правилу обладателем цифрового права признается лицо, которое в соответствии с правилами информационной системы имеет возможность распоряжаться этим правом (п. 2 ст. 142 ГК РФ).

Подобные положения имеют несомненное сходство с признаками, характерными блокчейн системам. В частности, существование и функционирование без посредника. Несмотря на это, нома устанавливает весьма конкретное требование к цифровым правам - они должны быть названы таковыми в законе (положение аналогично п. 2 ст. 142 ГК, где такое же требование установлено для ценных бумаг). В силу хотя бы этого положения криптоактивы на данный момент не могут быть признаны цифровыми правами.

Кроме того, если обраться к некоторым токенизированным активам и стейблкоинам, можно будет обратить внимание на наличие определенного эмитента, в руках которого находятся базовые активы. Такое положение едва ли будет удовлетворять требованию абсолютной независимости от посредника.

Таким образом, мы приходим к весьма определенному выводу - на сегодняшний момент в гражданском законодательстве РФ нет четкой категории, под которую можно было бы полноценно подстроить всю систему криптоактивов. Однако имеется категория иного имущества, предполагающая включение бестелесных объектов. В связи с этим считаю возможным добавить криптоактивы в перечень объектов, предусмотренной статьей 128 ГК РФ и изложить последнюю в следующем виде: «К объектам гражданских прав относятся вещи (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги), иное имущество, в том числе криптоактивы и имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права); результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага».

Также считаю необходимым ввести в ГК РФ новую статью (по аналогии со ст. 141.1) - «Криптоактивы», в рамках которой объекту будет дано определение, описана его специфика, а также перечислены основные виды таких активов и их особенности.

Список литературы:

1. Satoshi Nakamoto - Bitcoin: A Peer-to-Peer Electronic Cash System [Электронный ресурс] // URL: https://bitcoin.org/bitcoin.pdf

2. Криптовалюты: тренды, риски, меры [Электронный ресурс] // URL: http://www.cbr.ru/content/document/file/132241/consultation_paper_20012022.pdf

3. Федеральный закон от 31.07.2020 N 259-ФЗ (ред. от 14.07.2022) "О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"

4. Минфин России направил в Правительство России проект федерального закона «О цифровой валюте» [Электронный ресурс] // URL: https://mmfm.gov.ru/ru/press-center/?id_4=37774-

minfin_rossii_napravil_v_pravitelstvo_rossii_proekt_federalnogo_zakona_o_tsifrovo i_valyute

5. Поручение Президента РФ от 10 октября 2017 г. № Пр-2132

6. Крашенинников заявил, что ограничения оборота криптовалюты должны быть закреплены в законе / ТАСС-новости [Электронный ресурс] // URL: https://tass.ru/ekonomika/13563001

7. Белых В.С., Егорова М.А. Криптовалюта как средство платежа: новые подходы и правовое регулирование // Вестник университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), 2019 // DOI: 10.17803/2311-5998.2019.54.2.139-146

8. Б.М. Гонгало Есть ли место "цифровым правам" в системе объектов гражданского права // Пермский юридический альманах, 2019

9. Постановление девятого арбитражного апелляционного суда № 09АП-16416/2018 [Электронный ресурс] // URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/3 e155cd1 -6bce-478a-bb76-1146d2e61a4a/58af451a-bfa3-4723-ab0d-d149aafecd88/A40-124668-

2017_20180515_Postanovlenie_apellj acionnoj_instancii.pdf?isAddStamp=True

10. Солодов А.В., Мунистер В.Д. Экономика знаний, Блокчейн и умные контракты, 2021

11. Гражданское право: учебник: в 2 т. / под ред. Б. М. Гонгало. - 4-е изд., перераб. и доп. - Москва: Статут, 2021

12. Егорова М.А., Кожевина О.В. Место криптовалюты в системе объектов гражданских прав, Актуальные проблемы российского права, 2020

вопросы российской юстиции выпуск №21

13. Минюст подтвердил имущественный статус криптовалюты / РИА-Новости [Электронный ресурс] // URL: https://ria.ru/20180518/1520831228.html