Криминологические и медико-биологические подходы к изучению криминальной агрессии Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Криминологические и медико-биологические

подходы к изучению криминальной

агрессии

EaKMH A.A.*

This article represents studying relationships of biological and social in personality of violent offender, viewed through the prism of criminal aggression.

Ol

Z

О

о см

о о о

Q.

со

S

н о

0

1

о я с о т ф VO >5

о *

о ф

у

S

2

0

1

о *

о

2

ф

d

я <

S I

н

о ф

со

Феномен криминальной агрессии является объектом теоретических и экспериментальных исследований в области криминологии, криминалистики, уголовного права, социологии, биологии, психологии и медицины. К сожалению, представители различных отраслей научных знаний решают свои сугубо специфические задачи. В этих условиях особую актуальность приобретает комплексный, междисциплинарный подход к проблеме. В то же время, с нашей точки зрения, в каждом конкретном случае обязательно следует учитывать соотношение социальных и биологических факторов в формировании личности насильственного преступника, ее потребностей, морально-этических установок, определяющих в дальнейшем мотивацию и выработку решений при совершении тех или иных поступков1.

Отечественными учеными накоплен достаточный научно-практический опыт, позволяющий заключить, что социальные факторы не только предопределяют динамику криминальной агрессии, но и сами выступают в качестве важнейших причин возникновения насильственной преступности. Сопряженность агрессии с социальными факторами на всех уровнях возможного анализа настолько широка, что она требует раздельного освещения этой взаимосвязи с макро — и микросоциальными проблемами, а также с проблемами самой личности — ее социальной ориентированностью и модусом социальной активности применительно к сложившейся в обществе нормативности этого поведения2.

Важной задачей криминологии является дифференциация причин агрессивного поведения на социально обусловленные (социально психологические) и биологические (в том числе и медико-биологические). Разграничения между макро- и

микросоциальными факторами и индивидуальными уровнями измерения свойства агрессивности (агрессивного поведения) достаточно искусственны. «Макросоциаль-ные парадигмы, общественный менталитет, социальная нормативность поведения реализуются через конкретные проявления нравственной конституции, особенности индивидуального менталитета и непосредственно проявляемый модус социального поведения отдельных членов общества. И наоборот, интеграл этих качеств и свойств определяет характеристику макросоциального уровня. Эти отношения составляют процесс взаимовлияния общественного и индивидуального, перманентно динамического на протяжении всей истории человечества. В этом процессе можно проследить как макросо-циальные парадигмы меняли представления о нормативности индивидуального социального поведения и, наоборот, мак-росоциальная нормативность формировалась как бы снизу под влиянием распространяющегося модуса поведения со своими ориентирами на социально приемлемые или осуждаемые его формы, вводя или выводя последние в число уголовно наказуемых»3. К числу макросоци-альных факторов, которые сказываются на росте агрессивных тенденций и социальной напряженности относится распространение бездуховности, правового нигилизма, культивирование вседозволенности и гедонизма.

Предпринятый Л.М. Барденштейном и Ю.Б. Можгинским анализ зарубежных научных публикаций последних лет свидетельствует, что агрессивные действия, с точки зрения проблем социализации, обусловлены, в основном, следующими факторами: условиями жизни, влиянием воспитания и средств масс-медиа, конфликтами с различными общественными

Доцент кафедры правового обеспечения деятельности органов внутренних дел Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук.

институтами, возможностью легкого доступа к тем или иным атрибутам жестокого поведения. К числу наиболее значимых факторов, вызывающих десоциали-зацию, авторы относят низкий материальный достаток, безработицу, бегство из дома в подростковом возрасте, раннюю алкоголизацию и наркоманию. Научение агрессивным способам поведения происходит еще в подростковом возрасте, оно

подкрепляется значимым для подростка окружением. Такое подкрепление происходит либо путем одобрения агрессивных действий, либо отсутствием наказания за жестокость.

По мнению Б. Крэйхи, теоретическое объяснение агрессии может быть сведено к биологическим и социально-психологическим подходам, что наглядно представлено в табл.

Таблица

Теоретические объяснения агрессии (по Б. Крэйхи)

Теоретический подход Агрессия понимается как... Акцент на стабильности (С) или изменчивости (И)

Биологические объяснения

Этология ...внутренняя энергия С

Социобиология ...продукт эволюции С

Генетика поведения .наследственная предрасположенность С

Психологические объяснения

Фрейдовский психоанализ .инстинкт разрушения С

Фрустрационная теория агрессии .целенаправленное побуждение И

Когнитивный неоассоцианизм .реакция на отрицательные эмоции И

Модель переноса возбужделия .подкрепленная нейтральным возбуждением И

Социально-когнитивный подход .функция переработки информации И

Теория научения .возникающая в результате научения через подкрепление и подражание И

Модель социального взаимодействия .результат процесса принятия решения И

Первые три обозначенных автором подхода основаны на биологических понятиях и принципах, а в остальных используются социально-психологические (психологические) критерии. Б.Крэйхи справедливо указывает, что лишь на первый взгляд их можно рассматривать как конкурирующие или даже взаимоисключающие, «тем не менее, мы в большинстве случаев предпочитаем трактовать их как дополняющие друг друга, изучающие различные аспекты агрессии как сложной формы социального поведения» 4.

Биологическое объяснение криминальной агрессии базируется на работах классика мировой психологии К. Лоренца, который рассматривал агрессию как врожденное свойство, обязательный атрибут человеческого поведения. Допуская определенное сходство ряда поведенчес-

ких реакций человека с поведением животных, этологи (последователи К. Лоренца) придают агрессии человека значение основного внутривидового признака. Агрессия (в том числе и криминальная), по их мнению, является важнейшим инстинктивным проявлением, близким к инстинктам у животных, направленным на сохранение вида или самого индивида.

Однако в сравнении с опасными хищниками у человека механизм запрета жестокости к себе подобным развит слабо. К. Лоренц констатировал, что у человека агрессивный инстинкт превалирует над инстинктом сдерживания. Крайне скептически оценивая уровень эволюции человека, его способность управлять своим поведением, К. Лоренц, тем не менее, считал, что человек, даже несмотря на инстинктивную природу его агрессивно-

Ol

Z

О

о

CJ

о о о

Q. С[ CQ

s н

о

0

1

о я с о т ф VO >s о

о

ш у

S

2

0

1

о *

о

2 ф d

л *

<

S I

н

о ф

со

сти, способен контролировать в определенных пределах собственную жестокость. Это положение является важной теоретической предпосылкой разделения позитивной и негативной агрессии. Согласно Лоренцу, агрессия из позитивного фактора может превращаться в негативно-разрушительный, и человек способен предотвратить такое развитие. Своего рода «блокаторами» агрессии являются, по Лоренцу, любовь, дружба, а также совершение каких-то других действий («ряда действий»), не связанных с насилием5.

Представители социобиологического подхода изучают агрессию как форму поведения, развившуюся у животных и людей вследствие ее потенциальной способности увеличить репродуктивную успешность особи и поэтому способствующую передаче се генов в процессе естественного отбора будущим поколениям. Согласно социобиологическим концепциям агрессивному поведению способствуют не только конкретные «провоцирующие» факторы, но и «глобальные» социальные, социально - экономические, биол огичес-кие процессы, определяющие развитие человека как члена социума, так и представителя биологического вида (в данном случае индивид ничем не отличается от животного) 6.

С развитием нейробиологии значительное число сторонников завоевала генетическая теория. Представители «генетики агрессивного поведения» стремятся показать, что генетически родственные индивиды в действительности более схожи между собой с точки зрения их агрессивных склонностей, чем индивиды, которые генетически не родственны. Так как значительное число детей воспитывается своими биологическими родителями, генетически им родственными, то влияния «природы» и «воспитания» в индивидуальном развитии обычно совпадают. Следовательно, по мнению указанных ученых, для того, чтобы отделить влияния семейного окружения и наследственности друг от друга, необходимы особые исследовательские методы. Один из таких методов предполагает изучение приемных детей, чьи агрессивные склонности можно оценить по сравнению с их приемными и биологическими родителями. Представители данного направления считают, что сходство между детьми и их приемными родителями отражает неискаженное генетическими факторами влияние семейного окружения, тогда как

сходство с биологическими родителями указывает на неискаженное влиянием среды воздействие генетических факторов. Следующий метод подразумевает сравнение однояйцевых и разнояйцевых близнецов с точки зрения сходства их агрессивных склонностей. Так, у однояйцевых близнецов генетическая конституция совпадает на 100 %. У разнояйцевых генетическое сходство наблюдается лишь на 50 %. Следовательно, выводы о большем сходстве в агрессивном поведении у однояйцевых близнецов могут служить подтверждением тезиса о том, что в определенной степени агрессия передается генетическим способом7.

Л.М. Барденштейн сообщает, что имеются многочисленные данные о влиянии на формирование жестокого поведения факторов наследственности. Так, у подростков, родители которых обнаруживают антисоциальные, насильственные черты личности, увеличивается риск агрессивных поведенческих нарушений. В семьях, где родители злоупотребляют алкоголем, наркотиками, имеют конфликты с законом, степень агрессивности детей увеличивается. В некоторых исследованиях приводятся данные о нейротрансмиттер-ном влиянии на формирование агрессии. Наибольшее число публикаций касается взаимосвязи агрессии с метаболизмом се-ротонина. Имеются сообщения об изучении у мальчиков с деструктивными нарушениями поведения уровня допамина в плазме крови. Однако об обнаружении каких-либо четких корреляций между этими биохимическими показателями и криминальным насилием в этих публикациях не говорится. Существование гормонального влияния на жестокость подтверждается в отношении тестостерона. Обнаружены различия в уровне плазменного тестостерона у делинквентных и неделинквентных несовершеннолетних преступников8.

Далее вышеуказанный автор сообщает, что неврологический статус осужденных, склонных к брутальной агрессии и жестокости в 41,6 % случаев обладает выраженной спецификой и содержит «медико-биологические находки», однако по данным других исследований достоверного преобладания патологических неврологических стигм у насильственных преступников-заключенных в сравнении с другими группами не обнаружено. Противоречивые данные существуют о корреляции жестокости с патологическими изменениями на электроэнцефалограмме9.

Особое место в отечественной науке занимает проблема изучения механизмов возникновения и последующей нейтрализации сексуальной агрессии. Как правило сексуальное насилие рассматривается в рамках различных парафилий или нарушений сексуальных ориентаций. Практика показывает, что деление парафилий на врожденные и приобретенные чисто условное, поскольку невозможно выделить доминирующее влияние социального или биологического. Многочисленные исследования свидетельствуют, что способы сексуального реагирования, психосексуальные ориентации формируются в процессе жизни (постнатального онтогенеза) и определяются тесным взаимодействием социально-психологических факторов и патологически измененной «почвы». Отечественными сексологами была сформулирована дизонтогенетическая концепция, рассматривающая сексуальную агрессию (как и различные парафилии, перверсии) как результат нарушений индивидуального психосексуального развития. Причем внешние условия («фон») способствуют непосредственному формированию сексуальной агрессии, определяют степень выраженности личностных, психосексуальных искажений, степень общественной опасности индивида10.

Итак, мы рассмотрели основные биологические теории происхождения агрессивных феноменов. Не вызывает сомнений, что указанные концепции далеки от совершенства и весьма уязвимы для критики.

Мы полностью разделяем мнение Б. Крэйхи, которая указывает, что точная оценка величины генетического влияния по сравнению с воздействиями внешней среды затруднена вследствие многообразных методологических трудностей. Например, в зарубежных исследованиях, где анализируются генетические и социально-психологические факторы криминальной агрессии, зачастую не удается провести различия между насильственными и ненасильственными преступлениями. Таким образом, генетическую конституцию следует рассматривать в качестве потенциально существующего источника индивидуальных различий при реализации агрессивных форм реагирования 11. Можно сформулировать парадоксальный тезис о том, что биологические концепции обретают «второе дыхание», если рассматриваются сквозь призму социальных и социально-психологических условий.

Сегодня можно с полной уверенность сказать, что этиология криминальной агрессии является наименее разработанным разделом криминологии. Объясняется это отчасти чрезвычайной сложностью явлений и закономерностей в данной области юриспруденции. Но это далеко не единственная причина. Важное значение здесь имеет отсутствие глубокой общесоциальной теории причинности, неразработанность которой в основном обусловлена недостаточно продуманным (недостаточно разработанным) неправильным методологическим подходом. Применительно к биологическим или социальным теориям традиционный монокаузализм решает эту проблему путем выделения одного этиологического (причинно-следственного) фактора, который рассматривается как ведущая доминанта криминальной агрессии. Однако опыт практической деятельности свидетельствует, что в большинстве случаев возникновение криминальной агрессии связано с рядом объективных условий, способствующих как совершению насильственных преступлений, так и существованию насильственной преступности в целом. Детерминизм как философская доктрина о всеобщих универсальных связях общественных, медико-биологических и психических процессов и их причинной обусловленности включает в себя (как часть) теорию причинности. В плане этой теории, т.е. каузального мышления и должна строиться криминологическая теория причинности, которая исключает искус -ственную изоляцию одних явлений («ведущая причина») от других («условия»). На первый план выходит наличие взаимосвязей между элементами объективной действительности. Вне таких взаимосвязей невозможны причинно-следственные отношения между ними. Каузальность — это, прежде всего, причинно-следственные отношения. А отношения в криминологии представлены взаимосвязью причины и действия (следствия). Причина обязательно приурочена к действию и рассматривается в действии, а следствие каждый раз вновь формируется в процессе такого взаимодействия.

Рассматривая проблему детерминации насильственной преступности, Э.Ф. По-бегайло указывал, что «существование и воспроизводство криминального насилия определяются в целом теми же причинами и условиями, что и вся преступность. Но круг и интенсивность ряда кримино-

01

г •

о

о см

о о о о.

с[ со

I-

О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

Ol

Z

О

о

CJ

о о о

Q. С[ CQ

s н

о

0

1

о я с о т ф VO >s о

о ф

у

S

2

0

1

о *

о

2 ф d

я *

<

S I

н

о ф

со

генных явлений и процессов здесь специфичны, будучи связаны, в частности, с напряженностью в обществе и микросреде, сложившимися стереотипами поведения, представлениями о дозволенности насилия в ней. Насилие — неотъемлемая часть общественного бытия. Его истоки коренятся в биосоциальной природе человека. .В детерминации различных форм социального насилия именно неудовлетворенные социальные потребности играют особую роль» 12. По мнению отечественного ученого, «общесоциальные истоки насилия коренятся, прежде всего, в неравенстве положения отдельных групп и индивидов в стратификационной структуре общества, связанной с их местом в системе общественного производства и распределением социальных благ. Именно социальное неравенство порождает экстремистские формы поведения, в том числе и акты криминального насилия. Пока стратификационная система общества находится в относительном равновесии, криминальное насилие существенно не превышает средний уровень. Однако нарушение такого равновесия ведет к росту насилия» 13.

Поведение насильственных преступников в значительной мере является отражением социальных (асоциальных) потребностей, вытекающих из определенных общественных явлений, приводящих к разнообразию проявлений агрессии, с которыми непосредственно приходится сталкиваться представителям правоохранительных органов.

Одними из первых предприняли попытку объяснить социально-психологические и социобиологические корни насилия фрейдисты. В основе криминального насилия (как и любой агрессии) с их точки зрения, лежит врожденный инстинкт. Важной движущей силой жизненного процесса З. Фрейд считал стремление к удовольствию и избегание боли, причем боль ассоциировалась с нервно-психическим напряжением, в то время как удовольствие, по мысли Фрейда, является результатом разрядки этого напряжения. В его ранних работах агрессивность связывалась с преодолением препятствия на пути к достижению удовольствия. Также Фрейд рассматривал агрессию как реакцию на блокирование, подавление полового влечения. Он придавал большое значение процессам ранней сексуальности, связанным с оральным и анальным рефлексом; возникающие в

этом периоде детские сексуальные конфликты могут приводить к накоплению агрессивного потенциала. В последующем агрессия индивидуума связана, по Фрейду, с реакцией на подавление полового влечения. Подход Фрейда к пониманию агрессии зиждется на его общем представлении о сущности психических процессов, согласно которому для психической деятельности справедлив закон сохранения энергии14.

Введя понятие «танатоса», Фрейд отвел ему роль своего рода канала для выхода постоянно накапливающегося энергетического потенциала. К. Лоренц полагал, что мера агрессивности зависит от исхода ее противостояния с силами сдерживания. В качестве сдерживающего начала он рассматривал инстинкт, запрещающий представителю данного вида убивать себе подобных. Фрейд же смотрел на природу человеческой агрессии более мрачно: он считал, что агрессивная энергия, постоянно накапливающаяся в человеке, требует выхода, и «танатос» инстинкт разрушения, как раз и способствует такому выходу. Если этот «канал» выхода жестокости будет перекрыт, то достигшая некоего критического значения агрессивная энергия разрушит индивида изнутри. Даже такой способ избавления от агрессивной энергии, как «катарсис» (то есть имитация ее выхода наружу с помощью внешних эмоциональных проявлений), оценивался ученым скептически15.

По мнению С.М. Иншакова, открытия Фрейда в области глубинной психологии послужили основой для развития психоаналитического направления в исследовании преступного поведения. В частности ученый ссылается на работы американского профессора У. Уайта, который предположил, что человек рождается преступником, а все его последующее развитие — деструктивный путь в попытке подавить разрушительные инстинкты, заложенные в бессознательном. С точки зрения У. Уайта основная мотивационная направленность преступного поведения в значительной степени совпадает со скрытыми (недостаточно осознанными) устремлениями обычного «законопослушного» гражданина. Интересную трактовку феномена преступности дал английский криминолог-неофрейдист Э. Гловер: «Это явление — один из результатов конфликта между примитивными инстинктами, которыми наделен каждый человек и альтруистическим кодексом, устанавливаемым обществом» 16.

Однако уже в первой половине ХХ в. фрейдистские концепции доказали свою полную несостоятельность, так как опирались не на практический опыт, полученный в результате традиционных научных исследований, а на «гениальные» догадки З. Фрейда, его мифотворчество. Хотя, отдавая должное великому психоаналитику, следует отметить, что сам З. Фрейд никогда не настаивал на универсальности своих идей, на их использовании в других областях общественной жизни.

Наиболее активными оппонентами неофрейдистов являются бихевиористы. Бихевиоризм представляет собой достаточно оригинальный подход к изучению человеческого поведения, объясняющий поступки людей в контексте наблюдаемых событий, безотносительно к таким понятиям как «разум» или «эмоции». Виды поведения усваиваются двумя основными способами: 1) через классическое формирование условных рефлексов; 2) через выработку инструментальных условных рефлексов. Объясняя появление криминальной агрессии, бихевиористы говорят о блокаде «инструментального поведения». В рамках указанного научного подхода главное внимание уделялось и продолжает уделяться анализу факторов усвоения и закрепления стереотипов агрессивного поведения, при этом фактически игнорируется значение врожденных аномалий, патопсихологических тенденций (т.е. медико-биологической готовности).

В современной криминологии и агрес-сологии наибольшее признание получили фрустрационная агрессия и теория социального обучения. Утверждение З. Фрейда о том, что агрессивное побуждение является результатом фрустрированных импульсов, послужило толчком для создания Дж. Доллардом и его коллегами теории фрустрации агрессии. Дж. Доллард предположил, что агрессия — это не автоматически возникающие в недрах бессознательного импульсы, а следствие фрустрации, причем он акцентировал внимание, что агрессия всегда есть следствие фрустрации (а фрустрация, в свою очередь, всегда влечет за собой агрессию) 17.

Фрустрация определяется как важное (чрезвычайно сложное) препятствие человеческой деятельности, вызывающее острое эмоциональное состояние, которое подразумевает подавленность, тревогу, растерянность. Однако практика показывает, что положение об однозначности

ответа в форме агрессивного импульса на любую фрустрацию не соответствует реальности. Даже в случаях психопатологического формирования криминальной агрессии «ассоциация фрустрации и жестокости представляет собой сложный и многогранный процесс» 18.

Агрессивное преступное поведение у насильственных преступников объясняется американскими исследователями А. Бандурой и Р. Уолтерсон с учетом парадигмы инструментального обусловливания, причем центральное место в указанных концепциях отводиться научению путем наблюдения за образом. Во второй половине ХХ в. Г. Аммоном был разработан структурно-динамический подход к проблеме агрессии и девиантного агрессивного поведения («теория гуманистической структурологии»). Концепция агрессии Г. Аммона предполагает анализ биологических, психологических и социальных конструкций криминальной агрессии 19.

Комплексный общенаучный подход позволил вскрыть многомерность, взаимообусловленность связей социального и природного в личности преступника, однако новые научные знания порождают и новые вопросы, то есть феномен личности продолжает оставаться серьезной и слож-норазрешимой проблемой. На это указывает, в частности, Б.Ф. Ломов: «Относительно связей биологического и психологического вряд ли целесообразно пытаться формулировать некоторый универсальный принцип, справедливый для всех случаев. Эти связи многоплановы и многогранны. В одних измерениях и при определенных обстоятельствах биологическое выступает по отношению к психологическому как его механизм — физиологическое обеспечение психических процессов, в других — как предпосылка, в третьих — как содержание психического отражения (например, ощущение состояний организма), в четвертых — как фактор, влияющий на психические явления, в пятых — как причина отдельных фактов поведения, в шестых — как условие возникновения психических явлений и т.д.)» 20.

По мнению отечественных криминологов, комплексный анализ социального и биологического в личности предполагает, прежде всего, рассмотрение соотношения этих факторов в процессе социального развития, формирования личности. Попытку сопоставить соотношение биологического и социального на разных ие-

01

г •

о

о см

о о о о.

с[ со

I-

О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

Ol

Z

О

о см

о о о

Q.

со

S

н о

0

1

о я с о т ф VO >s о

о ф

у

S

2

0

1

о *

о

2 ф d

л *

<

S I

н

о ф

со

рархических уровнях структуры личности в процессе ее онтогенеза в свое время предпринял К.К. Платонов, показав, что соотношение этих факторов неодинаково на различных подструктурах. На нижней (биологической) подструктуре, куда автор включил такие особенности индивида, как пол, телесную организацию, тип нервной системы, интеллектуальные задатки и т.д., природные факторы выступают ведущими. Высшая подструктура, представленная направленностью интересов, важнейшей личностной социально-нравственной характеристикой человека, включающей его ведущие мотивы и ценностные ориентации, в основном, обусловлена социальными факторами: средой и воспитанием21.

То есть, в отличие от промежуточных подструктур, психологического (темперамента, способностей, особенностей познавательной и эмоционально-волевой сферы) и структуры опыта (знания, умения, навыки), где биологический и социальный фактор представлены в сложном соотношении, крайние нижняя и верхняя подструктура, казалось бы, имеют вполне однозначно трактуемую природу, которая в одном случае определяется наследственными, врожденными факторами, в другом случае — обучением, воспитанием, средой. Однако такая ясность и определенность в данном вопросе оказывается всего лишь кажущейся и очевидной только для неглубокого поверхностного восприятия. При более пристальном рассмотрении природы биологической подструктуры и подструктуры направленности становится ясно, что ни в одной из них ни социальный, ни биологический фактор не проявляют себя в чистом виде, и в одном и в другом случае имеют место свои более завуалированные и опосредованные связи22.

Специалисты ГНЦ СиСП им. В.П. Сербского указывают, что изучение проблемы соотношения социального и биологического у насильственных преступников, особенно с выраженными психическими аномалиями в настоящее время проводится многофакторно, с использованием криминологического, клинико-психопа-тологического, психологического методов, а также с учетом данных ряда параклинических исследований (нейрофизиологических, нейрохимических, иммунологических). В частности, у насильственных преступников-рецидивистов удалось

выявить снижение функционального состояния левой лобной доли коры головного мозга и ее контролирующей функции. По данным судебных психиатров-сексологов, на сексуальную агрессию оказывает выраженное влияние гормональный дисбаланс, возникающий на основе конститу-ционально-дизонтогенетических и экзо-генно-органических факторов23.

Таким образом, следует заключить, что социальный аспект проблемы состоит в анализе тех общественно-исторических отношений, которые обусловливают насильственную, рецидивную и профессиональную преступность. Биологический и медико-биологический подходы позволяют высветить генетические и психопатологические особенности, обладающие потенциальной криминогенностью (то есть они могут «криминализоваться» лишь под воздействием специфических внешних условий). Актуальность социального фактора проявляется в выраженном иерархическом преобладании над биологическими нарушениями. Социальная саморегуляция личности даже при наличии выраженных дефектов психики может обеспечить качественно новое приспособление к окружающей среде на достаточно высоком уровне адаптации.

История развития криминологии, судебной психологии и судебной психиатрии свидетельствует, что в данном случае речь идет о подлинном поступательном движении. А если учесть, что современные тенденции в разработке позитивной альтернативы абсолютизации дискретного в соотношении социального и биологического доминируют в отечественной юридической науке, то это позволяет строить оптимистические прогнозы на будущее криминологии, где общесоциальная превенция и индивидуальная профилактика (особенно психопрофилактика) будут эффективно содействовать ранней нейтрализации криминальной агрессии, а также неуклонному росту творческого потенциала и гармоничному развитию правовой личности.

Анализ поведения насильственных преступников требует обязательного изучения широкого спектра социальных связей и в первую очередь — системы взглядов, убеждений, мировоззренческих установок. При исследовании криминальной агрессии становится очевидным, что социальная структура личности доминирует над биологическими и медико-биологическими факторами.

Литература и примечания

1. Антонян Ю.М. Личность осужденных, имеющих психические аномалии в местах лишения свободы // Проблемы повышения эффективности основных средств исправления осужденных. Рязань, 1984. С. 7; Руководство по социальной психиатрии / под ред. Т.Б. Дмитриевой. М.: Медицина, 2001. С. 315; Смако-тина-Лацис И.В. Деструктивное поведение у подростков-правонарушителей, осужденных к лишению свободы: аналитический обзор. М.: ГНЦ ССП им. В.П. Сербского, 2005. С. 6—14; С. 19.

2. Руководство по социальной психиатрии / под ред. Т.Б. Дмитриевой. М.: Медицина, 2001. С. 316—317.

3. Барденштейн Л.М., Можгинский Ю.Б. Патологическая агрессия подростков. М.: ИД Медпрактика-М, 2005. С. 34-38.

4. Крэйхи Б. Социальная психология агрессии. СПб.: Питер, 2003 С. 38.

5. Барденштейн Л.М., Можгинский Ю.Б. Патологическая агрессия подростков. М.: ИД Медпрактика-М, 2005. С. 14-15; Ениколопов С.Н. Современный терроризм и агрессивное поведение // Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора: Сб. статей Восточно-Европейского Института психоанализа / под ред. проф. М.М. Решетникова. СПб., 2004. С. 181-191; Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). М.: Прогресс, 1994. С. 9-11.

6. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб.: Питер, 1998. С. 32-38; Крэйхи Б. Социальная психология агрессии. СПб.: Питер, 2003. С. 41-42.

7. Крэйхи Б. Социальная психология агрессии. СПб.: Питер, 2003. С. 43; Miles D.R., Carey G. Genetic and environmental architecture of aggression // Journal of Personality and Social Psychology. 1997. № 72. P. 207-217.

8. Барденштейн Л.М., Можгинский Ю.Б. Патологическая агрессия подростков. М.: ИД Медпрактика-М, 2005. С. 38-39; Барденштейн Л.М. Вопросы профилактики правонарушений подростков (психопатологический аспект) // Следственная практика ВНИИ проблем укрепления законности и правопорядка Прокуратуры Союза ССР. М.: Юридическая литература, 1989. С. 228-234; Барденштейн Л.М., Можгин-ский Ю.Б. Взаимосвязь патологического агрессивного поведения и депрессии у подростков // Российский психиатрический журнал. 2000. Вып. 1. С. 42-45.

9. Там же.

10. Агафонов А.В. Половые преступления. М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2009. С. 72-80; Исаев Н.А. Сексуальные преступления как объект криминологии. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2007. С. 230-252.

11. Крэйхи Б. Социальная психология агрессии. СПб.: Питер, 2003. С. 44-45.

12. Побегайло Э.Ф. Избранные труды. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2008. С. 380.

13. Там же. С. 381.

14. Фокс В. Введение в криминологию. М.: «Прогресс», 1995. С. 137-141; Шнайдер Г.И. Криминология. М.: Изд-во «Прогресс», 1994. С. 13-14; С. 72; С. 78.

15. Криминология: учебник для юридических вузов / под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В. Степашина. СПб.: СПб университет МВД России, 1999. С. 170-173; Фромм Э. Анатомия человеческой де-структивности: могонгафия. М., 1999. С. 16-28; Фрейд З. Психология бессознательного. М. 1989. С. 430-432; С. 436-437; Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции. М. 1991. С. 413; С. 439.

16. Цит. по кн.: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003. • С. 132-133.

17. Buss A. The psychology of aggression. New York: John Wiley. 1961. P. 17-21.

18. Барденштейн Л.М., Можгинский Ю.Б. Патологическая агрессия подростков. М.: ИД Медпрактика-М, cí 2005. С. 25-27.

19. Соловьева С. Л. Агрессивность как свойство личности в норме и в патологии: дис. ... д-ра психол. наук. СПб., 1996. С. 91-95.

20. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984. С. 383.

21. Баранов П.П., Курбатов В.И. Юридическая психология: учебное пособие. М., 2006. С. 303. О

22. Беличева С.А. Основы превентивной психологии. М., 1993. С. 59.

23. Агрессия и психическое здоровье / под ред. ТБ. Дмитриевой и Б.В. Шостаковича. СПб., 2002. С. 7;

s н

о

0

1

о л с

о

т <з> vo

>5

О *

О ф

У S

2

0

1

о *

о

С. 349—350; С. 368—369; С. 388; Кондратьев Ф.В., Осколкова С.Н. Агрессивное криминальное поведение больных шизофренией в отношении родственников (клинико-психопатологический, личностный и социально-ситуационный анализ). М.: ГНЦ ССП им. В.П. Сербского, 2005. С. 3—8; С. 35—37.

2 Ф d

я *

<

*

S I

н

о ф