CC BY
98
© 2003 г. Н. В. Скретнева КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НАСИЛИЯ
.... Насилие является открытым проявлением самой структуры бытия[1].
Веками юристы, психологи, социологи пытаются понять, осмыслить и осознать тайну человеческого насилия, которое по праву может быть причислено к извечным спутникам человеческого рода. Наряду с агрессией насилие является именно тем понятием, в котором выражаются представления людей о социальном зле. Еще американский психолог Конрад высказал мысль, актуальность которой ни у кого не вызывает сомнения: «Насилие пронизывает все бытие человека». Действительно, оно выступает неотъемлемым, а подчас и главенствующим элементом, частью общественного бытия и способом его организации, первопричиной формирования социальных и государственных образований.
Весьма интересной, но в то же время противоречивой представляется эволюция научных воззрений на насилие. С точки зрения, классической антропологии насилие часто трактуется как определенная социальная функция. Именно этот функциональный подход позволяет рассматривать такие социальные явления, как войны, межнациональные конфликты в качестве связующей группы функций, взаимосвязанных друг с другом. С точки зрения, психоанализа Зигмунда Фрейда, социологии Эмиля Дюркгейма, антропологии Марселя Мосса насилие интерпретируется как своего рода объективная данность социального существования человека, которую общество должно уметь контролировать и подавлять. Таким образом, для определения роли человека в насильственном поведении выдвигались различные точки зрения. Одни авторы связывали решение данной задачи с сопоставлением таких понятий как агрессия, агрессивность, насилие, жестокость и, наконец, убийство. При этом довольно часто понятие насилие смешивалось, а зачастую и отождествлялось с понятием агрессии. Агрессия — это преимущественно предмет изучения и анализа психологов и этологов, для которых насильственное поведение — это проявление и доказательство существования особого внутреннего состояния, которое называется агрессией. В частности, военные действия трактуются ими как демонстрация агрессивных проявлений со стороны человека. Агрессия- это скорее нанесение физического или любого другого страдания с целью подчинения или доминирования, но агрессия может наблюдаться и без проявления физического насилия. В свою очередь, насилие может иметь агрессивные мотивации, но может и не иметь их. Насилие включает использование большой физической силы или ее высокой интенсивности, и хотя часто насилие вызвано агрессивной мотивацией, оно может использоваться индивидами в обоюдном на-
сильственном взаимодействии, которое рассматривается сторонами как ответное или как возмездное. Выделяя несколько основных традиционных подходов к проблеме агрессивности и агрессии, нельзя не отметить подход, который разрабатывался Ч. Ломброзо, Э. Ферри и их последователями, по утверждению которых «агрессивность изначально (генетически) присуща отдельным категориям людей и проявляется в их поведении с большей степенью вероятности». В свою очередь, созданная З. Фрейдом теория влечения к смерти «как противоположность влечения к Эросу, жизни предполагает, что инстинкт смерти направлен против всего живого организма и поэтому является инстинктом либо саморазрушения, либо разрушения другого индивида (в случае направления вовне)»[2]. Таким образом, издавна многие мыслители (Гоббс, Гумпло-вич, Ницше) утверждали, что тенденция к насилию вытекает из особенностей человека, его психологии. В частности, австрийский этолог и философ Конрад Лоренц утверждал, что насилие (агрессивность) имеет инстинктивный характер, будучи защитной реакцией организма на окружающую среду[3]. Более глубоко проблему раскрывал в своих трудах «Анатомия агрессивности» Эрих Фромм, признавая наличие внутренней агрессивности человека, выявление которой зависит от социальных условий, реализующих внутреннюю противоречивость челове-ка[4]. Согласно его утверждениям, социальное насилие в историческом процессе связано с преобладанием социальных условий, способствующих агрессивности. При этом формы агрессивности подвергались классификации от доброкачественных (естественная агрессивность как защита жизненных интересов индивидов) до злокачественных (ради получения удовольствия). В этом ракурсе для человека свойственны две ориентации:
§ биофилия (любовь к жизни, добру и к цельности);
§ некрофилия (любовь к мертвому, темному, механическому).
Особенно ярко вторая ориентация проявляется в техницизме современного общества, в стремлении к рационализации, что оборачивается страстью разрушения.
Другие авторы говорят о том, что насилие, сопровождающее всю историю человечества, не имеет однозначных оценок его истоков, причин и функций, так как всегда необходим анализ конкретной исторической ситуации с учетом особенностей каждой культуры. Исходя из данной позиции, можно выдвинуть и предположить, по крайней мере, две ценностные тенденции в развитии насилия: первая исходит из стремления подавления противоположной стороны, навязывания ей своей воли через систему власти. Вто-
рая опирается на принцип равноправия сторон, стратегию диалога и компромисса.
Во взаимодействии этих тенденций и выявляется эволюция форм насилия в истории, причем можно выделить два направления:
§ движение от явных форм насилия к
скрытым;
§ стремление к ограничению насилия
в контексте утверждения неотъемлемых прав человека.
Вопрос заключается в том, какое из этих двух направлений является преобладающим, главенствующим в рамках социального прогресса. Эволюция общества свидетельствует о постоянном росте значимости насилия в социальных отношениях. В традиционных обществах насилие чаще всего выступало в формах непосредственной реакции на «чужого» вплоть до его уничтожения. Индустриальное общество продолжило эту тенденцию, но здесь преобладающими становятся формы косвенного (скрытого) насилия. С точки зрения многих ученых индустриальное общество расценивается как общество агрессии, где ее инстинктом выступает интеллект как основа рационалистического подхода к миру. Если разум устанавливает истинность каких- либо идей, то все остальное — проблема технологии деятельности, задача которой реализация истины, посредством силового давления на объект. Наиболее явно эта логика отразилась в марксистской трактовке насилия, где насилие рассматривалось как объективный фактор социального прогресса, что на языке классовых отношений означает, что насилие имеет только социальные причины и характерно только для эксплуататорских обществ. Соответственно была обоснована идея необходимости и благотворности революционного (прогрессивного)
насилия как способа утверждения общества без насилия. Практическая реализация этих идей в 20 в. (большевизм) показала их ограниченность и неприемлемость логики насилия, которое будучи развязанным, в конечном итоге, выливается в нигилизм, мораль смерти, убийства и террор.
Помимо всего вышесказанного, нельзя не отметить два хорошо разработанных подхода к пониманию насилия. Это социобиологический и экологический подходы.
Согласно первому насилие связано на прямую с генетической природой человека. Например, на основе этологических подходов к изучению агрессии среди животного мира некоторые авторы пришли к выводу, что человек также обладает своего рода наследием внутренне присущей ему агрессии. Именно эта черта человека связана с развитием оружия и организацией войн, хотя в человеке нет биологически неконтролируемых механизмов агрессии как среди других живых существ Лоренц пишет: «Когда человек достиг стадии обладания оружием, одеждой и социальной организацией и тем самым преодолел опасности голода, замерзания, нападения диких животных и когда эти опасности перестали быть основными факторами в процессе естественного отбора, тогда селекция на основе врожденной враждебности должна была
сойти на нет. Фактором, который отныне стал влиять на процесс естественного отбора, стали войны между враждебными соседствующими племенами»[5].
Этот подход был подвергнут критике, но, тем не менее, продолжает существовать до сих пор. Согласно второму подходу состояние человеческих коллективов тесно связывается с природными ресурсами и их доступностью. Так, известный американский антрополог Рой Раппопорт на примере изучения Новой Гвинеи обосновал положение, согласно которому демографическое давление приводит к конфликту из-за перераспределения населения и доступности ресурсов на используемой для жизнеобеспечения территории.[6]
Таким образом налицо противоречивость научных воззрений, но не меньшая противоречивость в оценке насилия присутствует и в религиозных учениях. Так, христианство отражает проблему насилия и высказывает положительную направленность категорий «мир», «согласие». Но довольно часто прослеживаются слова «убить», «убивать», в которых отражаются
стремления других лиц к насилию, уничтожению других. Нередко используются призывы к возмездию, ненависти. В свою очередь, ислам также противоречиво относится к проблеме насилия в зависимости от многовариантности, которая обусловлена всемогущей волей Аллаха. «Зло» — воплощено в иноверии, мир делится на обитель ислама и обитель войны (мир иноверных). Не исключается военное насилие между единоверцами. Самой миролюбивой религией выступает буддизм, который основывается на всеобщей любви людей, неприемлемости насилия и войн[7].
Что касается традиционной и современной трактовки насилия, то она сводится к следующему: насилие (агрессивность, деструктивность)
— это применение или угроза применения силы индивидом или социальной группой (в прямом или косвенном смысле) с целью принуждения других индивидов или социальных групп к определенному поведению, господство одной воли над другой, чаще всего связанное с угрозой человеческой жизни для завоевания тех или иных прав и привилегий[8].
Нередко насилие применяется в качестве метода социального контроля, однако его абсолютизация не только не выдерживает критики с точки зрения эстетически-нравственных позиций, но и может быть дополнена экспериментальными выводами, согласно которым применение негативных санкций ведет только к временному прекращению нежелательного социального поведения. Подавляемые формы социального поведения имеют тенденцию к возрождению в том же качестве после прекращения воздействия негативных социальных санкций. Кроме того, такое подавление с неизбежностью ведет к общему снижению социальной активности индивида. Гуманистическое отрицание правомерности насилия как преобладающего метода социального контроля также получило экспериментальное подтверждение. Доказано, что:
§ с точки зрения регулирования соци-
ального взаимодействия индивидов эффективно применение санкций в виде проявления социального неодобрения, морального осуждения, в случае если индивид ценит данную социальную общность и не отчужден от нее;
§ более эффективно поощрение же-
лательных видов индивидуального поведения, чем подавление нежелательных.
Применение подобных методов социального контроля возможно лишь в рамках социальных общностей с высокой степенью социальной сплоченности, развивающейся на базе равенства. Ведь, как показывает история, в ряде случаев насилие вполне оправданно (сопротивление агрессору, угнетателю и т.д.), но, в конечном счете, всегда носит разрушительный характер, отбрасывает общество назад, способствует деморализации и росту проявлений негативных сторон человеческой природы. Особенно опасны широкие насильственные действия в современном обществе с его техническими системами и возможностями. Закономерно, что общество выходит к иным технологиям социальных изменений на основе равноправия сторон (естественно признающих фундаментальные права человека), диалога, компромисса, солидарности, сотрудничества, культурно-морального блокирования деструктивных тенденций человека посредством его внутреннего духовного преобразования, принятия собственной ответственности за зло. При этом надо видеть особую опасность косвенного психологического насилия, выражающегося в форме навязывания мифов, искаженной информации, манипуляций человеческим сознанием. Понимание того, что насилие порождает только насилие, привело к тому, что установилось и продолжает до сих пор идти формирование этики и практики ненасильственной борьбы за более справедливое общество.
Но при этом не стоит забывать о том, что наибольшую значимость проблема насилия приобретает в периоды коренных исторических преобразований, революционных скачков, сопровождающихся вымиранием традиционных социальных укладов и образов жизни. Как правильно отмечают многие ученые, занимающиеся проблемой насилия, современное человечество переживает на рубеже столетий именно такой переходный период смены «цивилизационных вех», характеризуемый динамичным процессом глобальной модернизации всех сфер общественной жизни. Этот процесс сопровождается многообразными катаклизмами и кризисными явлениями, обострением конкурентной борьбы наций за выживание и господство на мировой арене, мучительным поиском нового, более рационального и справедливого мирового поряд-ка[9].
Весьма актуальным, в настоящее время, представляется слова американского философа Дж. Лоуренса, который, исследуя феномен насилия, писал: «Насилие стало "модной темой" в науке и политике. Оно вызывает множество вопросов и самых противоречивых мнений. Что представляет собой феномен насилия — жизненную норму или ее нарушение? Является ли
насилие врагом свободы человека, социального прогресса и порядка или, наоборот, их необходимой основой и источником? Есть ли оно результат обучения и воспитания или же детерминируется неким естественным и врожденным природным инстинктом? Является ли насилие патологической, навязанной в принудительном порядке формой человеческого поведения или нормальной, осознанной и добровольной реакцией, за которую человек может и должен нести безусловную ответственность? Может ли общество предупреждать и устранять причины и источники насилия из своей общественнополитической практики, или же они должны изживать себя сами, самоустраняться каким-либо естественным путем, предусмотренным самой их природой?
Неотложная необходимость всестороннего изучения этих вопросов, нахождения научноаргументированного и исчерпывающего ответа на них становится очевидной не только в связи с явной противоречивостью существующих на этот счет взглядов, но и также в связи с самим характером поставленных вопросов, и, не в последнюю очередь, в связи с обстоятельствами и условиями возникновения этих вопросов в нашу полную социальных катаклизмов и тревог эпо-ху»[10].
Кроме того, одна из причин актуальности проблемы насилия в настоящее время — все более возрастающая тенденция общей неудовлетворенности и нарастание внутреннего напряжения, чувства агрессии со стороны внешнего мира, и все это происходит на фоне современной социально -экономической нестабильности . Рост негативных переживаний неукоснительно влечет за собой депрессивное состояние личности, апатию или, напротив, склонность к повышенной жестокости и конфликтности. Насилие незаметно становится нормой нашей жизни, ведь для России проблема насилия во все времена являлась одной из первостепенных и жизненно важных[11].
Подводя итоги можно выявить следующие закономерности в развитии насилия на протяжении всей истории существования человечества:
§ насилие следует рассматривать как
объективно обусловленное и исторически закономерное явление человеческой жизнедеятельности;
§ насилие социально, а не асоциаль-
но и не антисоциально;
§ при изучении насилия следует учи-
тывать весь комплекс социальных и человеческих факторов, выступающих детерминантами насилия в общественной жизни
§ насилие по своей первичной приро-
де скорее носит коллективистский, а не личностный характер;
§ недопустимо отказаться от односторонней преимущественно ценностной трактовки насильственных действий, приводить их анализ в контексте конкретно-исторических обстоятельств, с учетом целей для реализации которых они применяются;
§ необходимо признавать неодно-
значную роль насилия в историческом процессе,
его двойственную функцию — как разрушительную, так и созидательную);
§ насилие культурно конструируется и культурно интерпретируется.
Подвергая анализу проблему насилия, все чаще и чаще вырисовывается динамика преобладания насилия, носящего «завуалированный», скрытый характер по сравнению с примерами проявления открытого насилия.
Хотя, если раскрывать широкий смысл понятия насилия, то оно включает в себя весь комплекс действий, причиняющих вред и ущерб людям не только физическим, но и косвенным экономическим, политическим, идеологическим
принуждением, манипулированием их сознанием и поведением. Весьма актуальным здесь представляются слова английского политолога Г. Ньютона: «Главная сущность насилия заключается в том, что благодаря его воздействию человека принуждают вести себя не так, как он того бы хотел. Насилие может быть направлено против психического или нравственного здоровья человека, его имущества и жизненных интересов. Подобное насилие, носящее латентный характер, представляет такую же опасность, как и прямое физическое»[12].
Действительно Россия пережила слишком многое, что могло отразиться и зачастую исказить представления людей о миропорядке в обществе и породить культ вседозволенности, аморальности и безнравственности. К причинам, побудившим такое отношение к жизни можно отнести и перераспределение собственности, и обвальную либерализацию цен, приватизацию, инфляцию, ангажирование власти олигархами, информационно-психологическое насилие СМИ и многие другие. Логично, что, если нравственные идеалы человеком не усвоены или усвоены плохо, то их место в качестве детерминанты поведения займут иные качества. Тем самым формируется, так называемая, «преступная этика»
— как наиболее социально негативное проявление безнравственности. Весьма правильно отмечает И. Гальперин в своей статье «Организованная преступность, коррупция и уголовный закон», что «безнравственность порождает такие социальные отклонения как преступность, а преступность, в свою очередь, порождает безнравственность и бездуховность»[13].
[1] Le dictionary philosophie. Oarus. 1990. Vol.23. P. 673.
[2] Мы и смерть. По ту сторону принципа наслаждения/ З. Фрейд. Танатология — наука о смерти. СПб., 1994. С. 62.
[3] Лоренц Конрад. Что есть насилие?. СПб., 1999. С. 24.
[4] Анатомия человеческой деструктивности/ Э. Фромм; Пер. Э.М. Телятниковой. М., 1994. С. 110.
[5] Lawrence J. Violence// Social Theory & Practice. 1976. № 9. Р. 34
[6] Раппопорт Рой. Антропология насилия. М., 1980. С. 118.
[7] Вердиев Н. О. Проблема насилия в религиозных учениях. Саратов, 1989. С. 215.
[8] Социальная энциклопедия/ Ред. кол.: А. П. Горкин, Г. Н. Карелова, Е. Д. Катульский и др. М., 2000. С. 189.
[9] Философский энциклопедический словарь. М., 1997. С. 275.
[10] Lawrence J. Violence// Social Theory & Practice. 1976. № 9.
P. 57.
[11] Волкова Е. В. Скажи «нет» агрессии// Психологическая газета. 2003. № 5.
[12] Newton G. What is violence// The Wation. 1988. № 4. P. 82.
[13] Гальперин И. Организованная преступность, коррупция и уголовный закон// Законность. 1999. № 4. С. 27.
