CC BY
35
УДК 343.3/.7
Горенко Максим Геннадьевич
аспирант кафедры уголовного права и криминологии
Кубанского государственного университета https://orcid.org/0000-0002-0085-1169
КРИМИНАЛИЗАЦИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ВИДОВ ОРГАНИЗАЦИИ, ПОДСТРЕКАТЕЛЬСТВА И ПОСОБНИЧЕСТВА В УК РФ: PRO ET CONTRA
Gorenko Maxim Gennadyevich Ph.D. student,
Department of Criminal Law and Criminology Kuban State University https://orcid.org/0000-0002-0085-1169
CRIMINALIZATION OF SPECIAL TYPES OF ORGANIZATION, INCITEMENT AND AIDING IN THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION: PRO ET CONTRA
Аннотация:
В статье рассматривается институт специальных видов организации, подстрекательства и пособничества в уголовном праве с позиции «за» и «против». Среди оснований криминализации составов со специальными видами организации, подстрекательства и пособничества в статьях Особенной части УК РФ автор выделил влияние норм международного уголовного права и социальные предпосылки. Автор обращает внимание, что данная проблема имеет неоднозначный характер. С одной стороны, указанные конструкции введены в УК РФ обоснованно. С другой стороны, они «ломают» четко выстроенную систему УК РФ, в результате чего Общая и Особенная части функционируют в отрыве друг от друга, что негативным образом сказывается на правоприменении. В конце статьи делается вывод о том, что необходимо более осмысленно подойти к преобразованию Общей и Особенной частей УК РФ в контексте регламентации рассматриваемых явлений.
Ключевые слова:
соучастие, специальные виды организации, подстрекательства и пособничества, криминализация, институт уголовного права, система уголовного закона
Summary:
The institution of special types of organization, incitement and aiding in criminal law and their pros and cons are discussed in this paper. Among the grounds for criminaliza-tion of offences with particular types of organization, incitement and aiding in the articles of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation, the author highlighted the influence of international criminal law norms and social prerequisites. The author draws attention to the fact that this problem is ambiguous. On the one hand, these constructions were justifiably imported into the Criminal Code of the Russian Federation. On the other hand, they "break" the clearly constructed system of the Criminal Code of the Russian Federation, as a result of which the General and Special Parts of the Criminal Code are functioning inconsistently with each other, thus negatively affecting the law enforcement. The paper concludes that it is necessary to take a more meaningful approach to the transformation of the General and Special parts of the Criminal Code of the Russian Federation in the context of the regulation of the phenomena under consideration.
Keywords:
complicity, special types of organization, incitement and aiding, criminalization, institution of criminal law, criminal law system
Современное состояние российского уголовного права и уголовно-правовой политики может быть оценено сквозь призму различных изменений и дополнений, которые вносятся в действующий Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ). Вектор их развития свидетельствует о явном преобладании процессов криминализации.
Из истории известна достаточно выраженная репрессивность советского уголовного законодательства, однако и изданный в 1996 г. УК РФ не отличается самобытностью в данном вопросе: на сегодняшний день ярко прослеживается тенденция расширения круга уголовно-наказуемых деяний и, в частности, за счет регламентации специальных видов организации, подстрекательства и пособничества в статьях Особенной части УК.
Что же представляет собой данный уголовно-правовой феномен? Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо обратиться к давнему институту российского уголовного права - соучастию в преступлении, нормы которого расположились в Общей части УК РФ. В соответствии со ст. 33 УК РФ видами соучастников преступного деяния являются исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник. Однако в настоящее время указанные субъекты находят свое «представительство» не только в Общей части УК РФ. Некоторые статьи Особенной части кодекса содержат самостоятельную полную или частичную регламентацию организации, подстрекательства и пособничества. И, по нашему мнению, речь в данном случае идет не о единичных признаках указанных явлений, а о целой системе правовых норм, в связи с чем считаем обоснованным говорить об институте специальных видов организации, подстрекательства и пособничества в статьях Особенной части УК РФ.
Нормы вышеозначенного плана «разбросаны» по многим статьям УК РФ. К таковым относятся: ст. ст. 127.1, 173.2, 185.6, 204.1, 205.1, 205.2, 205.4, 205.5, 275, 291.1, 282.3, 359 УК РФ. Их функционирование можно рассмотреть с двух диаметрально противоположных позиций -«за» и «против», что позволит сформировать авторское мнение по вопросу целесообразности и эффективности подобных законодательных конструкций.
Среди оснований «персональной» (т. е. выведенной за рамки общих положений института соучастия в преступлении) криминализации специальных видов организации, подстрекательства и пособничества можно выделить влияние международного уголовного права, а также социальные предпосылки.
На наш взгляд, одним из признаков правового демократического государства является признание и исполнение норм международных актов, подписанных Российской Федерацией. Вместе с тем данные действия должны быть полностью оправданы интересами национального законодательства. Ратифицировав международно-правовой акт, государство берет на себя обязательства по его реализации. Последняя в первую очередь воплощается в имплементации норм международного, в том числе уголовного, права в действующий российский уголовный закон. Это касается и положений, регламентирующих специальные виды организации, подстрекательства и пособничества в его Особенной части.
Так, положение ч. 1 ст. 127.1 УК РФ изначально было сформулировано в ст. 3 Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее [1]. В указанной норме раскрывается понятие «торговля людьми». В общем виде под таким занятием понимается деятельность, осуществляемая по вербовке, передаче, перевозке, укрывательству либо получению людей посредством угрозы или применения силы, либо же иных принудительных мер в целях эксплуатации [2, с. 49]. Помимо этого, в п. «с» перечисленные признаки посягательства уже связаны не просто с человеком, а с ребенком. О вербовке и перевозке жертв говорится и в п. «с» ч. 1 ст. 10 в ракурсе взаимодействия (сотрудничества) правоохранительных и иных государственных органов по рассматриваемому вопросу.
Российская Федерация ратифицировала немало международных актов в сфере борьбы с таким явлением, как коррупция: Конвенция по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 г. [3]; Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г. [4]; Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. [5]; Конвенция ООН против коррупции 2003 г. [6].
В 2011 г. УК РФ дополняется ст. 291.1 («Посредничество во взяточничестве»), в 2016 г. Указом Президента РФ утверждается Национальный план противодействия коррупции на 2016-2017 гг., и в этом же году впервые вводится норма, предусматривающая ответственность за посредничество в коммерческом подкупе.
Положения ст. ст. 15, 21, 27 Конвенции ООН против коррупции 2003 г. нашли отражение в ст. 204.1 и ст. 291.1 УК РФ, в которых ключевым признаком предусмотренных ими составов выступает «посредничество». Так, в пунктах «а» и «Ь» ст. 15 Конвенции говорится о посреднической функции виновного лица. Статья 21 регламентирует подкуп в частном секторе, когда неправомерное преимущество может быть передано через посредников. Статья 27 названного международно-правового акта указывает на необходимость криминализации разных видов соучастия в преступных деяниях коррупционной направленности. Она определяет, что любое государство должно принимать меры (законодательные и иные) для того, чтобы признать в качестве уголовно наказуемых деяния сообщников, пособников и подстрекателей [7, с. 101].
Такие деяния, как «склонение», «вербовка», «иное вовлечение», «вооружение», «подготовка лица», «финансирование», «публичные призывы», «организация», «поддержка», находящие отражение в ст. ст. 205.1, 205.2, 205.4, 205.5 УК РФ, были введены под воздействием Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 г. [8], Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом 2001 г. [9], Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма 2005 г. [10].
Так, в ст. 6 Конвенции Совета Европы установлена обязанность государств, выразивших согласие на участие, принять меры для признания вербовки террористов в качестве уголовного преступления в рамках своего внутреннего законодательства [11, с. 351].
Введение в УК РФ преступлений, предусмотренных ст. ст. 205.1, 205.2, было обусловлено и социальными факторами. Так, начиная с 2000-х гг., в России было совершено множество террористических актов. Самые известные из них: взрыв на рок-фестивале «Крылья», взрыв в поезде «Кисловодск - Минеральные Воды», взрыв в московском метро по пути на станцию «Павелецкая», «теракт на Дубровке», взрыв в московском метро около станции «Рижская», захват здания средней общеобразовательной школы № 1 в г. Беслане и др.
В период с 2010 по 2015 гг. количество преступлений террористической направленности резко увеличилось, что подтверждается данными статистики [11, с. 351]. В этот период и были введены в УК РФ ст. 205.4 и ст. 205.5.
Таким образом, в нашей стране борьба с терроризмом стала одним из главных направлений уголовно-правовой политики. На внутригосударственном уровне приняты Федеральный закон «О противодействии терроризму» [12], Стратегия национальной безопасности РФ [13] и Стратегия противодействия экстремизму в РФ [14].
«Персональная» криминализация финансирования экстремистской деятельности, осуществленная в ст. 282.3 УК РФ, тоже имеет международно-правовые корни. Так, на это деяние обращается внимание в ранее названной Шанхайской конвенции, а также в п. 4 ст. 2 Конвенции Шанхайской организации сотрудничества по противодействию экстремизму 2017 г. [15], ратифицированной РФ. В указанной норме под финансированием экстремизма понимаются умышленные действия по сбору и (или) предоставлению средств либо же оказанию услуг финансового характера, осуществленные в целях финансирования деятельности по организации, подготовке и совершению регламентированных Конвенцией преступных деяний или обеспечения функционирования организации экстремистской направленности.
В ст. 359 УК РФ криминализованы специальные виды пособничества в форме вербовки, обучения, финансирования или иного материального обеспечения наемника. О том, что наемник - это завербованное лицо, зафиксировано в ст. 47 Дополнительного протокола (№ 1) к Женевским конвенциям 1949 г. [16]
Кроме того, следует отметить, что наемничество достаточно «популярно» в России: значительное количество «добровольцев» вербуется из жителей северокавказского региона нашей страны.
Исходя из изложенного, можно заключить, что введение ответственности за отдельные разновидности организации определенных видов преступной деятельности, подстрекательства к ним и пособничества им не лишено логики. Однако такой законодательный подход назвать всецело обоснованным нельзя.
Пандектная система построения российского уголовного законодательства предопределяет его деление на Общую и Особенную части. Общеизвестно, что в Общей части сконцентрированы установления фундаментального и основополагающего характера, которые формируют базу для разработки и применения норм Особенной части УК РФ. Содержание уголовного закона не должно создавать предпосылки для возникновения сомнений относительно факта взаимного согласования положений обеих частей УК. Вместе с тем действующее российское уголовное законодательство в известной части не придерживается указанного принципа. В частности, речь, в том числе, идет и о нормах, регламентирующих специальные виды организации, подстрекательства и пособничества, которые de jure дублируют положения Общей части УК и функционируют в отрыве от последних [17, с. 478].
Анализ ст. 205.1 («Содействие террористической деятельности») УК РФ показывает, что ее положения дублируют норму, содержащуюся в ч. 4 ст. 33 УК РФ. Часть 3 последней устанавливает ответственность за пособничество в совершении хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, ч. 3 ст. 206, ч. 1 ст. 208 УК РФ. В данном случае исполнитель трансформируется в пособника, что являет нонсенс для отечественного уголовного закона. Помимо этого, примечание 1.1. к ст. 205.1 УК РФ, содержащее дефиницию пособничества, идентично понятию, установленному в ч. 5. ст. 33 УК РФ. Возникает вопрос об обоснованности и целесообразности подобной законодательной конструкции.
В настоящее время сложилась ситуация, при которой признаки подстрекательства или пособничества, определенные в Общей части, не всегда совпадают с их характеристиками, сформулированными в статьях Особенной части УК РФ. Это связано с несовершенством норм Общей части УК РФ, регламентирующих подстрекательство и пособничество, их несоответствием современным реалиям. К примеру, общие установления относительно действий пособника не подлежат расширительному толкованию, в связи с чем законодателю приходится оперативно внедрять новые его признаки в статьи Особенной части УК РФ (в частности, это касается посредничества).
Отметим, что положения, регламентирующие специальные виды организации, подстрекательства и пособничества в статьях Особенной части УК РФ, нарушают системность изложения уголовно-правовых норм, которая является важнейшей исторически сложившейся характеристикой отечественного уголовного законодательства.
Таким образом, можно выделить две позиции по рассматриваемому вопросу. С одной стороны, составы специальных видов организации, подстрекательства и пособничества введены в УК РФ обоснованно. Существование некоторых норм обусловили социальные факторы, многие
из них появились в результате воздействия международного уголовного права. С другой стороны, устанавливая рассматриваемые конструкции, законодатель пренебрегает принципом взаимного согласования положений обеих частей УК РФ, из-за чего наличие в Особенной части кодекса норм, самостоятельно криминализующих отдельные проявления организации некоторых видов преступной деятельности, подстрекательства к ней и пособничества ей, не может быть оправдано. Повторение или дублирование в ней положений Общей части УК РФ нецелесообразно как с точки зрения законодательной, так и правоприменительной техники. Оно «ломает» четко выстроенную ранее систему уголовного законодательства.
Сложившаяся ситуация достаточно неоднозначна. В спешке принимая те или иные решения в сфере формирования уголовного права, законодатель загромождает и без того насыщенный нормами, не пользующимися «спросом», УК РФ. Их содержание зачастую построено с учетом разных правил юридической техники и создает дополнительные проблемы для правоприменителей.
По нашему мнению, нормы Общей части в контексте регламентации организации, подстрекательства и пособничества должны быть подвержены определенному корректированию, поскольку избыточная криминализация специальных их разновидностей в Особенной части УК РФ может повлечь за собой множество негативных последствий. Активный законодательный процесс в этом направлении необходимо ограничить, стоит более осмысленно подходить к преобразованию Особенной части УК РФ.
Ссылки:
1. Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее, дополняющий Конвенцию Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности (принят резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 15.11.2000 г.) // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3884.
2. Дядюра К.О. Засоби протидп торгiвлi людьми: мiжнародно-правовий досвщ // Форум права. 2007. № 2. С. 48-53.
3. Конвенция по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок (Стамбул, 21.11.1997 г.) // Собрание законодательства РФ. 2012. № 17. Ст. 1899.
4. Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию ETS № 173 (Страсбург, 27.01.1999 г.) // Собрание законодательства РФ. 2009. № 20. Ст. 2394.
5. Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности от 15.11.2000 г. // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.
6. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята Генеральной Ассамблеей ООН 31.10.2003 г.) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 26. Ст. 2780.
7. Клименко Ю.А. Квалификация посредничества в коммерческом подкупе и взяточничестве // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 4. С. 96-104.
8. Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (принята резолюцией 54/109 Генеральной Ассамблеи ООН от 09.12.1999 г.) // Собрание законодательства РФ. 2003. № 12. Ст. 1059.
9. 9 Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15.06.2001 г.) // Собрание законодательства РФ. 2003. № 41. Ст. 3947.
10. Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма ETS № 196 (Варшава, 16.05.2005 г.) // Собрание законодательства РФ. 2009. № 20. Ст. 2393.
11. Тарбагаев А.Н., Москалев Г.Л. Проблемы уголовно-правовой регламентации склонения, вербовки или иного вовлечения в осуществление террористической деятельности (ч. 1 ст. 205.1 УК РФ) // Всероссийский криминологический журнал. 2017. Т. 11. № 2. С. 350-360.
12. О противодействии терроризму : Федеральный закон от 06.03. 2006 г. № 35-ФЗ (ред. от 08.12.2020 г.) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146; 2020. № 50 (часть 3). Ст. 8074.
13. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31.12.2015 г. № 683 // Собрание законодательства РФ. 2016. №1 (часть 2). Ст. 212.
14. Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года: Указ Президента РФ от 29.05.2020 г. № 344 // Собрание законодательства РФ. 2020. № 22. Ст. 3475.
15. Конвенции Шанхайской организации сотрудничества по противодействию экстремизму (Астана, 09.06.2017 г.) // Собрание законодательства РФ. 2019. № 47. Ст. 6560.
16. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12.08.1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов, от 08.06.1977 г. (Протокол I) // Сборник международных договоров СССР. М., 1993. Выпуск XLVI.
17. Горенко М.Г. Специальные виды подстрекательства и пособничества в статьях Особенной части УК РФ // XLVI Международная науч.-практ. конф. : сб. материалов; Южный федеральный университет; отв. ред. И.П. Зиновьев. Ростов н/Д. Таганрог, 2019. С. 478-481.
Редактор: Шушанян Наринэ Суреновна Переводчик: Ханмамедова Виктория Рамизовна
