CC BY
1КРИМИНАЛИСТЪ. 2023. № 1 (42). С. 62-68 • CRIMINALIST. 2023;1(42):62-68
Научная статья УДК 343.98
КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЙ АЛГОРИТМ - РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ?
Вячеслав Николаевич ИСАЕНКО
Московский государственный областной педагогический университет, Москва, Россия, viach.isaencko2015@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматривается возможность использования алгоритмов как криминалистических средств оптимизации выявления и расследования преступлений. Анализируются точки зрения ряда ученых по данному вопросу. Высказывается и обосновывается мнение о нецелесообразности использования термина «алгоритм» в его буквальном значении в криминалистической деятельности.
Ключевые слова: расследование преступлений, криминалистическая методика, алгоритм, криминалистический алгоритм, типовые методики расследования
Для цитирования: Исаенко В. Н. Криминалистический алгоритм — реальность или заблуждение? // Криминалистъ. 2023. № 1 (42). С. 62—68.
Original article
IS THE FORENSIC ALGORITHM A REALITY OR A DELUSION ? Vjacheslav N. ISAENKO
Moscow State Regional Pedagogical University, Moscow, Russia, viach.isaencko2015@yandex.ru
Abstract. The article considers the possibility of using algorithms as forensic means of optimizing the detection and investigation of crimes. The points of view of a number of scientists on this issue are analyzed. The reasoning is given to the opinion that it is inexpedient to use the term «algorithm» in its literal meaning in forensic activities.
Keywords: crime investigation, forensic methodology, algorithm, forensic algorithm, standard investigation techniques
For citation: Isaenko V. N. Is the forensic algorithm a reality or a delusion? // Criminalist. 2023; 1(42):62-68. (In Russ.).
Ученые-криминалисты с начала 80-х годов прошедшего столетия небезосновательно обсуждают возможности и формы оптимизации структуры методики досудебного уголовного судопроизводства. В рамках этой дискуссии наряду с исследованием проблем использования в расследовании преступлений тактических операций и тактических комбинаций высказывались и анализировались предложения о внедрении в правоохра-
© Исаенко В. Н., 2023
нительную практику других видов тактико-методических средств, таких, в частности, как криминалистический алгоритм. Сосредоточимся на рассмотрении возможностей использования последнего в досудебном производстве, а также точек зрения отдельных авторов на данный вопрос.
Например, в интерпретации В. Ф. Ро-бозерова, алгоритм представляет собой систему взаимосвязанных, взаимообусловленных, осуществляемых в определенном порядке комплексных действий следователя
и органа дознания по собиранию, исследованию и оценке информации об обстоятельствах события преступления, личности преступника и его микросреде, обеспечивающей установление подозреваемого (обвиняемого) и доказывание его виновности [1, с. 125 — 126]. А. С. Шаталов предложил ввести в систему понятий криминалистики понятие «криминалистический алгоритм», которым обозначил научно обоснованное предписание о выполнении в заданном порядке системы последовательных операций, рекомендуемых следователю для решения задач определенного типа. Характерными чертами такого алгоритма являются: целевое назначение; наличие системы предписаний, состоящих из простых операций, ведущих от исходных данных к искомому результату, имеющих свое начало и конец; предписание о выполнении рекомендуемой совокупности операций в заданной последовательности; последовательное выполнение каждого последующего криминалистического алгоритма в том же порядке, что и предыдущего [2, с. 70]. По мнению А. С. Шаталова, криминалистическая алгоритмизация и программирование расследования преступлений являются новым теоретическим концептуальным образованием, способным со временем достигнуть уровня частной криминалистической теории с высокой степенью научной разработанности [2, с. 55].
Е. Н. Асташкина и Н. А. Марочкин также высказались за существование криминалистического алгоритма, представляющего собой, по их мнению, «описание четкой последовательности действий следователя, выполнение которых необходимо доя решения задач расследования, в результате которых с учетом исходных данных можно получить результат» [3, с. 50]. Ими была предложена, в частности, система таких алгоритмов, предназначенных для использования в расследовании квартирных краж: а) осмотра места происшествия; б) допроса потерпевших; в) допроса свидетелей (как очевидцев, так и лиц, располагающих данными о подозревае-
мом, и других); г) допроса подозреваемого; д) назначения экспертиз.
М. Ю. Лакомская полагает возможным использование в расследовании схем действий, названных линейными алгоритмами, которые, по ее мнению, состоят из следующих элементов: 1) определение и достижение цели следственной деятельности, основанные на методологии (в широком смысле слова) криминалистического анализа исходной (известной) информации (сведений), для разрешения проблемной ситуации; 2) выдвижение на основе анализа полученных результатов следственной версии; 3) проверка следственной версии посредством тактических операций; 4) установление на основе полученных данных следствий, их оценка в качестве исходной информации (достижение цели), разрешающей проблемную ситуацию [4, с. 8].
Термин «алгоритм» часто встречается в работах других авторов, причем как метод, способ не только организации и проведения расследования, но и изучения материалов проверки сообщения о преступлении, уголовного дела и т. д.
По нашему мнению, использование в криминалистической деятельности алгоритмов в точном их значении достаточно спорно. Безусловно, оперирование в ней понятиями и терминами, заимствованными из других сфер научного знания и практической деятельности, вполне допустимо, а в некоторых случаях необходимо. Однако эта допустимость должна иметь свои пределы. Само содержание понятия «алгоритм» в математике, из которой он перемещен в криминалистику, не позволяет его использовать в ней в том же смысле. М. В. Петрова рассматривает алгоритм как точную последовательность действий, которые нужно выполнить для решения соответствующей задачи [5, с. 30]. Существует значительное количество и других определений понятия «алгоритм», по сути, являющихся эквивалентными. Их смысл сводится к тому, что алгоритм жестко определяет последовательность действий [6, с. 263], содержание и
последовательность операций, точно определяющих решение поставленной задачи в результате точного их выполнения1.
В связи с этим рассмотрим, насколько правило алгоритма применимо в решении задач выявления и расследования преступлений.
Прежде всего представляется необходимым учитывать, что именуемые алгоритмами формализованные (типовые) перечни действий по применению криминалистических средств, методов и приемов в типичных следственных ситуациях не являются столь жестко определенными, в отличие от математических схем решения задач с одинаковыми исходными данными, т. е. имеют ориентирующее для следователя значение. Складывающиеся при этом следственные ситуации более подвержены изменениям, в том числе непредсказуемым, в отличие от ситуаций решения математических задач, исходные условия которых являются постоянными, а перечень и последовательность действий по их решению не то чтобы неизменными, но всегда жестко определенными и не требующими от исполнителя поиска иного варианта решения. На это свойство алгоритма указывают А. В. Могилев и Л. В. Листратова: «Будучи понятным исполнителю, алгоритм не должен содержать предписаний, смысл которых может восприниматься неоднозначно, т. е. одна и та же команда и алгоритм в целом, будучи понятными и разным исполнителям, после исполнения каждым из них должны давать одинаковый результат» [8, с. 73 — 74].
«Подвижный» характер даже типичных следственных ситуаций, которые вовсе не являются тождественными, не может не влиять на содержание и направленность действий следователя при их изменении. Они нередко вынуждают его искать иные
1 Например, алгоритм рассматривается как
точная конечная система правил, определяющая содержание и порядок действий над некоторыми объектами, строгое выполнение которых дает решение поставленной задачи, т. е. строго определенная система действий, необходимых для решения данной задачи [7, с. 7].
варианты действий, которые могут существенно отличаться от типовых. Характерно, что при формулировании определения понятия криминалистического алгоритма Е. Н. Асташкина и Н. А. Марочкин указывают на такое его свойство, как гибкость, т. е. возможность варьирования составляющих его действий по решению той или иной задачи расследования [3]. Уже само по себе это утверждение (безусловно, верное с учетом принципа динамичности криминалистической методики) не позволяет рассматривать предлагаемую ими систему действий как алгоритм. При этом следует принять во внимание мнение авторитетного исследователя вопросов программирования Д. Э. Кнута (Великобритания), определяющего алгоритм как понятное и точное предписание исполнителю совершить последовательность действий, направленных на достижение поставленной цели [9, с. 73]. Ю. Я. Казик также определяет алгоритм как точное предписание, задающее вычислительный процесс (т. е. набор операций и правил их чередования), при помощи которого, начиная с некоторых исходных данных, можно решить любую задачу фиксированного типа [10, с. 12]. Обратим внимание на наличие в этих формулировках термина «предписание», смысл которого можно трактовать исключительно однозначно как императив, не допускающий отступления от установленного варианта и последовательности действий исполнителя. Есть и еще одно обстоятельство, характеризующее алгоритм как способ, метод решения математической задачи.
Еще 40 лет назад Д. А. Турчин точно отметил, что «алгоритмы не могут заменить полностью творческую мысль следователя, которая тесно переплетается с конкретным процессом преступления, имеющим самые общие признаки с уже встречающимися на практике случаями... С учетом конкретной ситуации и случая следователь самостоятельно должен избрать или наметить себе программу конкретного исследования (например, места происшествия), которая, по его мнению, должна быть самой эффек-
тивной в отношении решения поставленных задач. Алгоритмизация лишь способствует в данном случае мышлению следователя и не может подменить собой его творческую деятельность» [11, с. 37]. С этим мнением, конечно, необходимо согласиться. Академик А. Н. Колмогоров подчеркнул, что алгоритмом следует называть однозначно определенную систему вычислений, которая позволяет при помошц однозначно определенной последовательности операций, совершаемых «механически», без вмешательства творческих способностей человека для решения задачи [12, с. 91 — 92]. Другие авторы также подчеркивают, что алгоритм рассчитан на выполнение «неразмышляющим» исполнителем [13, с. 7], поскольку руководствующийся им исполнитель не вникает в смысл того, что он делает, но получает искомый результат [5, с. 73].
Анализ содержания и структуры алгоритмов, предложенных В. Ф. Робозеровым, А. С. Шаталовым и другими авторами, показывает, по нашему мнению, что по своему содержанию и сущности они представляют собой систематизированные совокупности следственных, организационно-подготовительных, информационных и иных действий, т. е. то, что Е. Н. Асташкина, Н. А. Марочкин и другие авторы называют тактическими комбинациями [14, с. 74]. Характерно, что еще в своей известной работе «Из истории практической криминалистики в России» В. М. Колдаев, исследуя становление и развитие криминалистической практической деятельности в конце Х1Х — начале XX века, констатировал наличие следующих этапов (актов) расследования преступлений, базирующихся на тактической и методической основе: следственные и разыскные версии, комплексы первоначальных следственных действий, элементы планирования расследования, тактика отдельных следственных действий и использование специальных познаний в форме привлечения специалистов и назначения разнообразных экспертиз, активное использование данных уголовной регистрации [15, с. 158]. Вряд
ли возникнут сомнения в том, что совокупность названных В. М. Колдаевым действий следователя надлежит считать той же типовой схемой, которую иногда именуют алгоритмом, как, например, в названной ранее работе М. Ю. Лакомской [4]. В ней, очевидно, в качестве алгоритма рассматривается общепринятая последовательность действий и мыслительных операций следователя и взаимодействующих с ним сотрудников правоохранительных органов, последовательно решающих возникающие в ходе расследования задачи общего и частного порядка. При этом упускается из вида, что алгоритм (если условно допустить возможность использования данного термина применительно к решению криминалистических и процессуальных задач расследования) есть типовое средство разрешения опять же типичной ситуации, но не последовательность ее разрешения, которую фактически описывает М. Ю. Лакомская.
Сложно согласиться также с А. В. Кони-ным и С. А. Ялышевым, по мнению которых действия следователя по раскрытию и расследованию преступлений представляют собой алгоритм. В их трактовке содержание данного алгоритма включает в себя выполнение следственных и иных процессуальных действий в процессе расследования, а также криминалистических действий в соответствии с методическими рекомендациями из раздела криминалистики «Методика расследования отдельных преступлений» (в данном случае авторы имеют в виду использование тактических рекомендаций по преодолению лжи, по преодолению противодействия, по изобличению лица в совершении преступления, по разобщению преступной группы и т. д.). В процессе расследования преступления следователь может выявить новые эпизоды преступной деятельности, ранее неизвестные и по которым уголовные дела не возбуждались, а также лиц, причастных к совершению указанных преступлений, в отношении которых не возникало подозрение [16, с. 77 — 78]. В данном случае представляется очевидной ин-
терпретация всего процесса расследования как некоего алгоритма, т. е. совокупности действий по решению задачи установления и изобличения преступника при определенных сходных условиях. Однако обращает на себя внимание указание авторами на различные возникающие в процессе расследования ситуации, требующие реагирования на них, что само по себе, по их мнению, также позволяет говорить о данном процессе как алгоритме.
Об использовании алгоритмов в расследовании писал также В. Я. Колдин, вначале предлагая рассматривать в этом качестве определенную последовательность выполнения следующих практических и оценочных действий и субъектов их выполнения в рамках решения идентификационной задачи: 1) моделирование искомых объектов (следователь, специалист); 2) обнаружение следов искомого объекта (следователь, специалист); 3) выделение идентификационных полей (следователь, специалист); 4) получение образцов для сравнительного исследования (следователь, специалист, эксперт); 5) определение класса аналитических методов исследования, родов и видов экспертиз, экспертных учреждения (следователь, специалист, эксперт); 6) определение идентифицируемых объектов (эксперт); 7) определение искомого объекта (следователь); 8) оценка установленного доказательственного факта (следователь) [17, с. 453]. При всем уважении к маститому автору все же сложно согласиться с тем, что предложенная им схема действий является криминалистическим алгоритмом уже по той причине, что она, в сущности, представляет собой сочетание действий различных субъектов, каждый из которых действует в пределах своей процессуальной компетенции и служебной задачи, в установленных уголовно-процессуальным законом рамках. Поэтому более приемлемой возможно считать позицию по данному вопросу, позднее высказанную В. Я. Колдиным и О. А. Кре-стовниковым, отметившими: «Ограниченность любого правила и алгоритма состоит в
том, что они в принципе не могут полностью учесть все особенности конкретного уголовного дела. Это касается, в частности, случаев нестандартного поведения преступника, атипичных способов совершения преступлений, экстремальных ситуаций в расследовании, использования особых технических средств, психологических приемов, информационных каналов, оперативных комбинаций и т. п. Между тем именно нетипичные случаи и создают наибольшие трудности в расследовании и связаны с наибольшими рисками и ошибками» [18, с. 87]. На это же указывает многообразие следственных ситуаций, возникающих на различных этапах досудебного производства, что само по себе исключает возможность следователя действовать строго алгоритмически и заставляет его действовать адекватно той или иной ситуации. Т. С. Волчецкая обоснованно отмечает, что данная адекватность «должна определяться значимостью того или иного элемента для формирования тактического решения в следственной ситуации» [19, с. 284]. Поскольку информационный фактор как определяющий в оценке той или иной следственной ситуации зависит именно от наличия либо отсутствия необходимого элемента для принятия решения и совершения намеченных действий в системе имеющихся в данный момент сведений, отождествлять процессе расследования преступлений с алгоритмом представляется крайне сложным.
В этом плане нельзя не согласиться с И. М. Комаровым в том, что подбор компонентов криминалистической операции, ориентированной на решение задачи системного характера, осуществляется следователем исключительно на основе имеющихся возможностей и ресурсов [20, с. 100]. Именно ресурсное (главным образом информационное) обеспечение в первую очередь предопределяет ее структурное содержание, которое не может быть алгоритмом в буквальном его смысле.
В связи с этим целесообразно в качестве примера определенного заблуждения относительно использования алгоритмов в
расследовании привести мнение А. В. Шмо-нина, полагающего возможным включение алгоритмизации в методологические основы расследования преступлений, совершаемых с использованием банковских технологий. Однако в то же время автором верно констатируется, что их расследованию свойственно широкое разнообразие исходных следственных ситуаций [21, с. 12]. Данное обстоятельство следует расценивать и как разнообразие исходных условий решения криминалистической и процессуальной задач, исключающее использование единой схемы их решения.
Относительно рассматриваемого в настоящей статье вопроса ранее нами высказано мнение о том, что комплексные средства, используемые в типичных, с известной частотой повторяющихся следственных ситуациях, характеризующихся совпадающим видом и объемом исходных данных, представляют собой реализуемые в методике расследования типовые тактические и методические криминалистические рекомендации алгоритмического типа, но не алгоритмы
[22, с. 78] в буквальном смысле этого понятия. Признание этих типовых схем тактических и методических средств расследования в качестве алгоритмов (криминалистических, линейных и т. п.) представляется чисто умозрительным, а точнее — произвольным толкованием понятия, имеющего строго определенное содержание и сферу использования. В работах многих ученых-криминалистов обоснованно подчеркивается рекомендательный характер существующих типовых криминалистических методик. Каждая из них в процессе выявления и расследования преступления соответствующего вида характеризуется ситуационно обусловленной последовательностью следственных и иных действий, проведение которых реально возможно в сложившейся обстановке на том или ином этапе досудебного производства. Из этого следует, что именование сочетаний типовых тактических и методических средств расследования алгоритмами весьма условно, а потому сложно согласиться с их включением в понятийный аппарат криминалистики.
Список источников
1. Робозеров В. Ф. Раскрытие преступлений, совершенных в условиях неочевидности. Ленинград : Ин-т усовершенствование следств. работников Прокуратуры СССР, 1990. 138, [2] с.
2. Шаталов А. С. Криминалистические алгоритмы и программы : Теория. Практика. Прикладные аспекты. Москва : Лига Разум, 2000. 250 с.
3. Асташкина Е. Н., Марочкин Н. А. К проблеме алгоритмизации расследования преступлений // Вестник криминалистики. 2002. Вып. 1 (3). С. 48 — 53.
4. Лакомская М. Ю. Проблемные ситуации расследования преступлений и их разрешение посредством тактических операций : специальность 12.00.12 «Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность» : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Лакомская Марта Юрьевна. Краснодар, 2019. 20 с.
5. Петрова М. В. Словарь иностранных слов. Москва : РИПОЛ классик, 2011. 637, [2] с.
6. Новая российская энциклопедия. В 12 т. Т. 2 / гл. ред. А. Д. Некипелов [и др.]. Москва : Энциклопедия, 2005. 959 с.
7. Бочарова Т. А., Бегункова Н. О. Основы алгоритмизации : учеб. пособие. Хабаровск : Изд-во Тихоокеанского гос. ун-та, 2011. 63 с.
8. Могилев А. В., Листратова Л. В. Информация и информационные процессы. Социальная информатика. Санкт-Петербург : БХВ-Санкт-Петербург, 2006. 222 с. (Информация и информационно-коммуникационные технологии). (Профильная школа).
9. Кнут Д. Э. Искусство программирования. Пер. с англ. В 4 т. Т. 1. Основные алгоритмы. 3-е изд. Москва : Вильямс, 2019. 720 с.
10. Казик Ю. Я. Математический словарь. Москва : Физматлит, 2007. 334 с.
11. Турчин Д. А. Система следов как алгоритм действий следователя // Алгоритмы и организация решения следственных задач : сб. науч. тр. / Иркутский гос. ун-т. Иркутск : Изд-во ИГУ, 1982. С. 5 — 43.
12. Колмогоров А. Н. Теория информации и теория алгоритмов / отв. ред. Ю. В. Прохоров. Москва : Наука, 1987. 303, [1] с.
13. Теория алгоритмов : учеб. пособие / авт.-сост. Н. А. Базеева ; под общ. ред. М. А. Ломшина. Саранск : Изд-во Мордовского ун-та, 2019. 1 CD-ROM.
14. Расследование преступлений. Криминалистические комплексы : учеб.-практ. пособие / Е. Н. Асташкина, Н. А. Марочкин, А. Е. Михальчук, В. Я. Решетников. Москва : Приор-издат, 2003. 109 с.
15. Колдаев В. М. Из истории практической криминалистики в России : Применение научных методов работы в розыске и расследовании преступлений: факты, док., коммент. Москва : ЛексЭст, 2005. (Антология криминалистики). 373, [1] с.
16. Конин А. В., Ялышев С. А. Раскрытие преступления: субъекты и алгоритмы // Криминалистъ. 2021. № 4 (37). С. 75 - 79.
17. Колдин В. Я. Судебная идентификация : учеб. пособие. Москва : ЛексЭст, 2002. 526, [1] с. (Антология криминалистики).
18. Криминалистика: информационные технологии доказывания : учеб. для вузов / А. И. Баянов, Т. М. Дмитренко, В. А. Жбанков [и др.] ; под ред. В. Я. Колдина. Москва : Зерцало-М, 2007. 750 с.
19. Волчецкая Т. С. Криминалистическая ситуалогия : специальность 12.00.09 «Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность» : дис. ... д-ра юрид. наук / Волчецкая Татьяна Станиславовна. Москва, 1997. 396 с.
20. Комаров И. М. Криминалистические операции досудебного производства : монография. Москва : Юрлитинформ, 2013. 397 с. (Библиотека криминалиста : БК).
21. Шмонин А. В. Общие положения методики расследования преступлений, совершаемых с использованием банковских технологий : специальность 12.00.09 «Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность» : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / Шмонин Андрей Владимирович. Москва, 2007. 43 с.
22. Исаенко В. Н. Тактические комплексы в расследовании убийств с использованием сведений о материальных ценностях, похищенных преступниками у потерпевших : специальность 12.00.09 «Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность» : дис. ... канд. юрид. наук / Исаенко Вячеслав Николаевич. Москва, 1990. 186 с.
Информация об авторе В. Н. Исаенко - доктор юридических наук, профессор.
Information about the author
V. N. Isaenko - Doctor of Science (Law), Professor.
