CC BY
11ПРОБЛЕМЫ УКРЕПЛЕНИЯ ЗАКОННОСТИ И ПРАВОПОРЯДКА
PROBLEMS OF STRENGTHENING LEGALITY AND LAW-ENFORCEMENT
УДК 34.401 Б01 10.47475/2618-8236-2020-15406
ББК 64.400
Криминалистическая (юридическая) оценка поведения участников конфликтной ситуации с позиций применения нормы о необходимой обороне
С. С. Арсентьева
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Анализируется судебная практика по применению уголовно-правовой нормы о необходимой обороне и выражается позиция о том, что судебные ошибки по юридической квалификации действий в ситуации насильственного способа разрешения конфликта в некоторых случаях порождаются фрагментарным (усеченным) изложением в приговорах обстоятельств совершения преступления. Автором предлагается дополнить Уголовный кодекс Российской Федерации нормой, в которой были бы сформулированы законодательные ориентиры «состояния необходимости», при наличии которых констатировалась бы правомерность защиты своего права и прав других лиц, не подвергаемая уголовному преследованию.
Ключевые слова: необходимая оборона, превышение пределов необходимой обороны, состояние необходимости, судебная практика, описательно-мотивировочная часть приговора, бытовое очевидное убийство, разрешение конфликта насильственным способом.
Конституционное положение о праве каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации) нашло свое отражение в уголовно-правовой норме о необходимой обороне (ст. 37 УК РФ). В абз. 2 преамбулы постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее — Пленум от 27 сентября 2012 г. № 19) отмечается, что она является одной из гарантий реализации вышеизложенного конституционного положения1.
В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или
1 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление». URL: www.consultant.ru
других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
В данной норме законодателем сформулировано право на необходимую оборону от общественно опасного посягательства при наличии оговорки «если», суть которой сводится к наличию опасности насилия для жизни или непосредственной угрозы такого насилия.
В этой важной оговорке законодателя заложена необходимость субъективной оценки степени насилия — оно должно представлять опасность для жизни или создавать угрозу такой опасности. Но способно ли лицо, подвергнутое нападению, адекватно оценивать происходящее в возникшей ситуации? Законодатель попытался разрешить данный вопрос дополнением статьи 37 УК РФ частью 2.1, наполнив ее указанием, что не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо
40
вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.
Но и это дополнение содержит оговорку о невозможности объективной оценки степени и характера опасности нападения вследствие неожиданности посягательства и не разрешает трудности правоприменения по юридической оценке поведения участников конфликтной ситуации.
В «Обзоре практики применения судами положений главы 8 Уголовного кодекса Российской Федерации об обстоятельствах, исключающих преступность деяния» (далее — Обзор от 22.05.2019 г.) при констатации факта, что суды в основном правильно разрешали уголовные дела, связанные с причинением вреда при защите от общественно опасного посягательства, указано все же на то, «что в отдельных случаях возникают определенные трудности, связанные с применением положений статьи 37 УК РФ»1.
Так, в Обзоре от 22.05.2019 г., среди такого рода отдельных случаев указывается на поведение участников конфликтной ситуации, завершившейся причинением смерти либо тяжкого вреда здоровью кому-либо из них.
В качестве подтверждения данного тезиса приведено уголовное дело в отношении К., осужденного приговором районного суда по ч. 1 ст. 105 УК РФ, президиумом Амурского областного суда переквалифицированы действия К. на ч. 1 ст. 108 УК РФ, с решением которого не согласилась судебная коллегия Верховного Суда РФ, оставив без изменения приговор суда первой инстанции.
«По делу было установлено, как указывается в Обзоре от 22.05. 2019 г., что между К., находившимся в состоянии алкогольного опьянения, и П. произошла ссора, поводом для которой послужило то, что П. вопреки воле К. сел в принадлежащий тому автомобиль и пытался завести двигатель. В процессе ссоры П. вынул из замка зажигания ключи от автомобиля и пошел в сторону от него. К. пошел за П., чтобы забрать ключи от принадлежащего ему автомобиля. На просьбу К. вернуть ключи П. нанес ему удар в лицо, в результате чего у К. возник умысел на убийство П. С этой целью он ударил П. кулаком по лицу, а затем ножом,
1 Обзор практики применения судами положений главы 8 Уголовного кодекса Российской Федерации
об обстоятельствах, исключающих преступность деяния : утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2019 г. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_328041/
предварительно взятым из автомобиля, ударил его в область грудной клетки, причинив проникающее колото-резаное ранение, от которого П. скончался на месте происшествия.
Таким образом, установленные судом первой инстанции фактические обстоятельства дела, не оспариваемые в постановлении президиума, свидетельствуют о том, что на завершающей стадии конфликта именно К. напал с ножом на потерпевшего П., когда последний уже покидал место происшествия и действий, угрожавших жизни и здоровью К. либо угроз их совершения не производил и не высказывал.
Несмотря на то, что П. был моложе и сильнее К., у последнего была реальная возможность избежать дальнейшего конфликта с потерпевшим, однако он выбрал иной способ разрешения этой ситуации».
После ознакомления с приговором Бурейско-го районного суда Амурской области от 2 октября 2014 г. по данному делу 2, для выяснения некоторых возникших вопросов в споре судов по различной квалификации действий К., мы пришли к выводу, что собственно и спор возник по квалификации в силу того, что в описательно-мотивировочной части приговора суда первой инстанции не нашли отражения юридически значимые обстоятельства конфликта между К. и П. (в приговоре между «К.Н.Е. и П.О.В.» — далее в статье придержимся этих обозначений участников), что следует из содержания показаний К.Н.Е.
Приведем обстоятельства совершения преступления так, как они указаны в приговоре (постановление президиума Амурского областного суда по данному делу нам не удалось отыскать на сайте областного суда).
«К.Н.Е. совершил убийство, то есть умышленно причинил смерть другому человеку, при следующих обстоятельствах.
ЛЛ.ММ.ГГГГ около 19 часов 30 минут, в <адрес>, К.Н.Е. в состоянии алкогольного опьянения, находился вместе с П.О.В. на дороге между домами № и № по <адрес>. Между К.Н.Е. и П.О.В., также находящимся в состоянии алко-
2 См.: Приговор Бурейского районного суда Амурской области от 02 октября 2014 года в отношении К.Н.Е. Дело № 1-125/2014. URL: https://bureiskiy-amr.sudrf. ru/modules.php?name=sud_delo&name_op=case&_ Uid=c809a1d5-d588-46fd-b327-f71d0475cc98&_ deloId=1540006&_caseType=0&_new=0&_doc=1&srv_ num=1&_hideJudge=0
Криминалистическая (юридическая) оценка поведения участников конфликтной ситуации
гольного опьянения, на почве возникших личных неприязненных отношений произошла ссора, поводом для которой послужило действие П.О.В. завести двигатель автомобиля марки ВАЗ-21112 вопреки воли собственника К.Н.Е., который запретил садиться за руль принадлежащего ему автомобиля. В процессе ссоры П.О.В., вынул из замка зажигания ключи от автомобиля и пошел в сторону от автомобиля. К.Н.Е. вышел из автомобиля ВАЗ-21112 и пошел за П.О.В., с целью забрать ключи от принадлежащего ему автомобиля. На просьбу К.Н.Е. вернуть ключи П.О.В. нанес удар рукой сжатой в кулак в область лица К.Н.Е., в результате чего у К.Н.Е. сформировался умысел на совершение убийства П.О.В.
С этой целью К.Н.Е., следуя возникшему преступному умыслу, направленному на убийство П.О.В., сначала со значительной силой нанес удар кулаком правой руки в область лица, затем, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий... ножом, предварительно взятым из принадлежащего ему автомобиля, со значительной силой нанес П.О.В., один удар в область грудной клетки.».
В приговоре приведены показания К.Н.Е., которые он давал в ходе предварительного следствия по обстоятельствам произошедшего, из которых следует, что он по просьбе малознакомых К.В. и Б. на его автомобиле съездили за спиртным, а затем поехали распивать спиртные напитки. В дом, куда они приехали, как показал К.Н.Е. «Около 19 часов, в ходе распития спиртного, между ним и П.О.В. произошла словесная ссора. Он был ошеломлен и возмущен высказываниями в его адрес со стороны П.О.В. и обозлился на него за это, и на этой почве у него возникла к П.О.В личная неприязнь.
После этого он предложил П.О.В. выйти на улицу и поговорить о его поведении. Он и П.О.В. вышли из дома на улицу во двор, П.О.В. прошел к его автомобилю и сел на водительское сиденье. Он прошел следом за П.О.В. и сел на переднее пассажирское сиденье. П.О.В. хотел завести его автомобиль, но у него ничего не получалось. Его очень возмутили действия П.О.В., так как он никогда и никому не давал ездить на его автомобиле, а П.О.В. без разрешения сел на водительское сиденье и попытался завести его автомобиль. Из-за этого между ним и П.О.В. в автомобиле снова произошла словесная ссора. Он вытолкал П.О.В. из своего автомобиля на улицу, который, перед тем
как выйти из автомобиля, вынул ключи из замка зажигания и забрал с собой. Тогда он машинально взял находившийся у него на передней панели автомобиля нож. пошел следом за П.О.В.», нагнал его и сказал, «чтобы тот отдал ключи от его автомобиля. П.О.В. повернулся к нему и ударил его рукой по лицу, тогда он также ударил П.О.В. кулаком правой руки по лицу, после чего достал из кармана нож в правую руку и нанес Р.О.В. удар ножом.».
Как видим, при описании в приговоре преступных действий К.Н.Е. суд ограничился лишь описанием обстоятельств выяснения отношений К.Н.Е. с П.О.В., при которых было причинено смертельное ранение П.О.В., оставив вне границ описания обстоятельств совершения преступления предшествовавшие распитие спиртных напитков, ссору в процессе распития и выход на улицу потерпевшего и преступника для выяснения отношений. Именно это, как представляется, привело к спору вышестоящих судов по квалификации преступных действий К.Н.Е.
По нашему мнению, в данном случае у обвиняемого не было необходимости защищать свою жизнь и здоровье путем убийства П., так как не было внезапно возникшей угрозы для него. Напротив, он догонял потерпевшего.
В литературе по криминалистике при анализе криминалистической характеристики убийств отмечается распространенность таких убийств.
«Наиболее частым случаем убийства является так называемое бытовое очевидное (или открытое) убийство [выделено в источнике], т. е. убийство, совершенное на почве личных неприязненных отношений, часто после длительного совместного употребления алкогольных напитков»1.
В такой «ситуации, когда известны и личность преступника и личность потерпевшего [выделено в источнике], возникает необходимость проверить заявления о необходимой обороне.»2.
Это надлежит делать для недопущения судебных ошибок. Судебная ошибка президиума Амурского областного суда, по нашему мнению, допущена в силу того, что в приговоре суда первой инстанции при описании обстоятельств совершения преступления указан лишь конечный фрагмент обстоятельств произошедшего. Такое изложение не дает объективной картины случившегося
1 См.: Криминалистика : учебник для бакалавров / под ред. Л. В. Бертовского. — М. : РГ-Пресс, 2018. С. 780.
2 Там же. С. 786.
42
и позволяет усомниться в правильности квалификации действий К.Н.Е. по ч. 1 ст. 105 УК РФ. В данном случае юридически значимыми для разрешения правового спора были действия преступника и жертвы и до того как они сели в автомобиль К.Н.Е., которые должны были в силу п. 1 ст. 307 УПК РФ найти отражение в приговоре суда первой инстанции как обстоятельства совершения преступления. И если бы в приговоре суда первой инстанции были указаны обстоятельства, предшествующие совершению преступления К.Н.Н., то не возникли бы споры по квалификации при бытовом очевидном убийстве.
В Обзоре от 22.05.2019 г., к сожалению, не обращено на это внимание, и умозаключение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по квалификации действий К.Н.Е. основано лишь на информации «завершающей стадии конфликта», что для данного случая не совсем корректно, так как данный пример приведен в качестве обозначения проблемы юридической оценки поведения участников конфликтной ситуации.
Из Обзора от 22.05.2019 г. приведем тезис, который проиллюстрирован примером анализируемого в данной статье казуса из судебной практики.
«Определенные трудности возникают у судов и в связи с юридической оценкой поведения участников конфликтной ситуации, завершившейся причинением смерти либо тяжкого вреда здоровью кому-либо из них, с учетом последовательности, характера и опасности действий его участников, а также фактического наличия посягательства, от которого имело право обороняться другое лицо, причинившее указанные последствия».
Эта некорректность не ставит под сомнение верность выводов о квалификации действий К.Н.Е. как убийства, но для разъяснения тезиса, приведенного в Обзоре от 22.05.2019 г., данный пример, без соответствующих пояснений судебной ошибки суда первой инстанции по сужению фактических обстоятельств происшествия, вряд ли разрешает трудности по юридической оценке «поведения участников конфликтной ситуации» и, как следствие, споров по квалификации действий лица совершившего убийство.
Это, по нашему мнению, важно и потому, что из приговора видно, что суд, приводя показания подсудимого и свидетелей и используя их в качестве доказательств, не ограничивается лишь сведениями о поведении участников конфликтной ситуации на завершающей ее стадии, а детально
описывает возникновение первоначальной ссоры между К.Н.Е. и П.О.В., побудившей К.Н.Е. предложить П.О.В. «выйти на улицу и поговорить о его (П.О.В.) поведении».
Пленум от 27 сентября 2012 г. № 19 в п. 13 разъяснил судьям, что при разрешении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны суды должны учитывать «предшествовавшие посягательству события» и, конечно же, это должно отражаться в приговоре при описании обстоятельств совершения преступления, что важно как с точки зрения уголовно-процессуального закона, так и в аспекте криминалистической оценки обстоятельств при бытовом очевидном убийстве, что не нашло, к сожалению, отражения в постановлении Пленума.
С точки зрения юридической квалификации поведения участников конфликтной ситуации несомненный интерес вызывает позиция, представленная в документе Тверского областного суда в разделе «Причины отмены и изменения судебных актов»1.
В данном документе указывается, что, принимая решение об оправдании Р. по ч. 1 ст. 111 УК РФ, районный суд указал на отсутствие в его действиях состава преступления в связи с тем, что Р. находился в состоянии необходимой обороны, защищаясь от посягательства, опасного для его жизни и здоровья, со стороны потерпевшего Б. (далее — дело Р.).
«Действия Р., как указал суд, носили вынужденный характер, были связаны с защитой от нападения со стороны потерпевшего, подсудимый, опасаясь за свою жизнь и здоровье, защищаясь, наносил ответные удары. Общественно опасное посягательство со стороны Б. было сопряжено с насилием, опасным для жизни и здоровья обороняющегося Р., при котором закон (ч. 1 ст. 37 УК РФ) предоставляет право обороняющемуся на причинение посягающему лицу любого вреда».
Апелляционная инстанция посчитала, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и оценены судом первой инстанции односторонне.
Приведем мотивировку полностью.
1 См.: Итоги работы судебной коллегии по уголовным делам Тверского областного суда за первое полугодие 2018 года. Причины отмены и изменения судебных актов. URL: http://oblsud.twr.sudrf.ru/modules. php?name=docum_sud&id=324
Криминалистическая (юридическая) оценка поведения участников конфликтной ситуации
«Как усматривается из приговора, показания ряда свидетелей о том, что действия Б. по отношению к Р. не являлись неожиданными и фактически драка между ними была обоюдной, не получили соответствующую оценку.
В судебном заседании было установлено, что до начала драки между Б. и Р. имел место конфликт и словесная перепалка, после чего они стали размахивать руками, пытаясь ударить друг друга, подсудимый Р. до начала драки успел отдать свои кошелек и телефон Х., скинул с себя куртку, они вместе с Б. отошли на обочину дороги.
Обстоятельства произошедшего, о которых сообщили в своих показаниях свидетели, а также подсудимый и потерпевший, ставят под сомнение выводы суда о причинении Р. тяжкого вреда здоровью Б. в состоянии необходимой обороны.
Такой вывод суда не соответствует установленным по делу обстоятельствам. В судебном заседании установлено, что Б. не причинил своими действиями какой-либо вред здоровью подсудимого, за оказанием медицинской помощи в лечебные учреждения тот не обращался. Степень тяжести полученных повреждений Б. несоразмерна с имевшимися повреждениями у Р.
По общему правилу необходимая оборона при обоюдной драке невозможна, даже если столкновение начато по инициативе одной из сторон, при условии, что другая сторона конфликта приняла вызов и стремится к его разрешению аналогичным насильственным способом. В этом случае каждая из дерущихся сторон действует неправомерно и в равной степени виновна в столкновении и его последствиях. Безусловно, причиненный в процессе драки вред здоровью или иные общественно опасные последствия не подлежат правовой оценке с точки зрения применения ст. 37 УК РФ в связи с тем, что содержание воз -никшего общественного отношения между дерущимися лицами совершенно иное, нежели имеет место в отношении посягающего и обороняющегося лица. В данном общественном отношении каждая из сторон является активным участником конфликта, поэтому в числе обязанностей с каждой стороны имеется требование немедлен-
Дата поступления: 20.06.2020
Дата принятия к опубликованию: 25.06.2020
но прекратить свои собственные неправомерные действия» [выделено мной. — С. А.]1.
Анализируя оценку апелляционной инстанции Тверского областного суда доказательств по делу Р., необходимо отметить, что в ней отражена верная позиция о необходимости учета в таких ситуациях при квалификации действий виновных лиц не фрагмента события непосредственного причинения вреда жизни и здоровью участнику конфликтной ситуации, а предшествовавшего посягательству события с отражением намерений и действий всех сторон конфликта, избравших насильственный способ его разрешения.
Если провести сравнительное исследование с Уголовным кодексом Республики Сан-Марино, то следует отметить, что в нем кроме ст. 41 «Необходимая оборона» имеется ст. 42 с названием «Состояние необходимости», содержащая три части. Учитывая тему исследования настоящей статьи, приведем лишь первую часть данной нормы, которая изложена законодателем данной страны следующим образом:
«Не подлежит наказанию лицо, совершившее деяние в силу необходимости спасти себя либо других лиц от реальной опасности причинения серьезного ущерба, не созданной им добровольно и которой нельзя было избежать иным способом и если только совершенное деяние было соразмерно угрожавшей опасности»2.
Думается, что есть смысл и в Уголовном кодексе РФ после ст. 37 предусмотреть норму с аналогичным названием, так как нашей практике нужны законодательные ориентиры отражения «состояния необходимости». При формулировании данной нормы следует учесть достижения наук уголовного права и криминалистики о правомерности в ситуации необходимости защищать свое право и право других лиц, не подвергаясь уголовному наказанию.
1 См.: Итоги работы судебной коллегии по уголовным делам Тверского областного суда...
2 Уголовный кодекс Республики Сан-Марино / науч. редактирование, вступ. ст. вице-президента Вост.-Европ. отделения Междунар. акад. наук Республики Сан-Марино, проф. Моск. ин-та МВД РФ, д-ра юрид. наук С. В. Максимова ; пер. с ит. В. Г. Максимова. — СПб. : Юридический центр Пресс, 2002.
44
Сведения об авторе
Арсентьева Светлана Степановна — кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и экспертной деятельности Челябинского государственного университета. Челябинск, Россия. Агеэ-1212@mail.ru
Библиографическое описание: Арсентьева, С. С. Криминалистическая (юридическая) оценка поведения участников конфликтной ситуации с позиций применения нормы о необходимой обороне / С. С. Арсентьева // Вестник Челябинского государственного университета. Серия: Право. — 2020. — Т. 5, вып. 4. — С. 39-44. doi: 10.47475/2618-8236-2020-15406.
Bulletin of Chelyabinsk State University. Series: Law. 2020. Vol. 5, iss. 4. Pp. 39 — 44.
Forensic (Legal) Assessment of the Behavior of Participants in a Conflict Situation from the Point of View of Applying the Norm on Necessary Defense
S.S. Arsentieva
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. Arss-1212@mail.ru
The article analyzes the judicial practice on the application of the criminal law norm on necessary defense and expresses the position that judicial errors on the legal qualification of actions in a situation, a violent method of conflict resolution, in some cases are generated by fragmentary (truncated) presentation of the circumstances of the crime in sentences. The author proposes to Supplement the criminal code of the Russian Federation with a norm that would formulate legislative guidelines for the "state of necessity", in the presence of which it would be stated that it is legitimate to protect one's own right and the rights of other persons without being subjected to criminal prosecution.
Keywords: necessary defense, exceeding the limits of necessary defense, state of necessity, judicial practice, descriptive and motivational.
