CC BY
119
КРЕСТЬЯНСКИЙ ПОЗЕМЕЛЬНЫЙ БАНК И ЛИКВИДАЦИЯ НЕМЕЦКОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ В ОБЛАСТИ ВОЙСКА ДОНСКОГО (1915 - 1916 гг.)
Отечественные исследователи истории немецких колоний в России, с разной степенью глубины рассматривая хозяйственную деятельность колонистов, касаются, естественно, и такого сложного, острого сюжета, как ликвидация немецкого землевладения в 1915-1916 гг.1 Однако роль Крестьянского поземельного банка в этой ликвидации еще не привлекла должного внимания историков2.
В настоящей статье освещается участие Крестьянского поземельного банка, находившегося в ведении Министерства финансов, в кампании по ликвидации немецкого землевладения на примере Области войска Донского.
Немецкие колонисты начали заселять Область войска Донского в конце 1860-х гг., когда были приняты законы, разрешившие селиться иностранцам и иногородним на ее территории. По данным Всеобщей переписи населения 1897 г., их численность в области составляла около 35 тыс.3, а к
1914 г., по неполным данным, только в 6-ти округах из 9-ти насчитывалось около 21 тыс. немцев-колонистов4. Покупая или арендуя земли у помещиков, казаков и крестьян они создавали частновладельческие хозяйства (имения), в которых проживали только немцы.
Причины и суть ликвидационной кампании заключались в стремлении правительственных кругов России попытаться, используя войну с Германией, решить за счет немецких земель аграрный вопрос, не затрагивая при этом интересов помещиков5. На заседании Государственной думы М.И. Скобелев, один из лидеров социал-демократической фракции, заявил по этому поводу: «Вопросом о немецком засилье желают покрыть все вопросы о действительном засилье...»6
Первым мероприятием антинемецкой кампании стал указ Николая II Сенату от 22 сентября 1914 г., который запретил приобретение «неприятельскими подданными» новых прав на недвижимое имущество77. Указ касался не только немцев, являвшихся подданными Германии и других «неприятельских» стран, но и немецких колонистов-граждан Российской империи. В октябре 1914 г. Совет министров начал обсуждать предложения о ликвидационных мерах в отношении земель немецких колонистов. Продолжалось это обсуждение три месяца. Выработанные документы были утверждены Николаем II 2 февраля 1915 г. и обрели силу законов («О землевладении и землепользовании в государстве Российском австрийских, венгерских, германских и турецких подданных»; «О землевладении и землепользовании некоторых разрядов состоящих в русском подданстве авст-
рийских, венгерских или германских выходцев»; «О прекращении землевладения и землепользования австрийских, венгерских или германских выходцев в приграничных местностях»)8.
Весной 1915 г. в Совете министров был поднят вопрос о наделении землей определенных категорий фронтовиков за счет земельного фонда, «главную и наиболее ценную часть» которого должны были, «по своей пригодности для заселения», составить «именно колонистские земли»9. Совет министров подчеркивал при этом «желательность сосредоточения в распоряжении правительства достаточного запаса свободных земель... для обеспечения заслуженных воинов», для чего предполагалась широкая скупка Крестьянским поземельным банком подлежащих отчуждению земель. Такая постановка вопроса была поддержана и Николаем II: «Необходимое и благое дело. Вполне одобряю и дам свои указания. Вся суть вопроса в широкой скупке Крестьянским поземельным банком колонистских земель. Приступить к ней немедленно, а для пополнения образовательного запаса - наладить теперь же подготовку земель казенных»10.
В мае 1915 г. Совет министров предоставил Крестьянскому поземельному банку право приобретать движимое и недвижимое имущество немецких колонистов на правах преимущественной покупки. Для этого во всех отделениях банка создавались Ликвидационные отделы. Совет министров выразил надежду, что к лету 1916 г. банк сосредоточит в своих руках около 2 млн дес. земель немецких колонистов11.
Сведений о количестве колоний и наличия у немцев-колонистов земли у Крестьянского поземельного банка не было. В июне 1915 г. управляющий его Донским отделением В.К. Черкасов получил из Петрограда, из правления банка, секретный циркуляр, которым предписывалось собрать данные обо всех случаях продажи по добровольным сделкам земли и имений «иностранно-подданных и выходцев враждебных держав» от старших и младших нотариусов12. В июле 1915 г. Ликвидационный отдел Донского отделения разослал волостным правлениям распоряжение предоставить сведения о владельцах: фамилия, подданство, вероисповедание, количество земли, местонахождение землевладения, в каком году и от кого приобретена земля13. В это же время члены Совета и служащие отделения приступили к обследованию немецких поселений с целью уточнения сведений о колонистских землях и оценки их приблизительной стоимости14.
В своих отчетах, помимо требуемых сведений, они также сообщали
о взаимоотношениях немцев с местным населением, об их отношении к войне и ликвидационным мероприятиям правительства. Так, член Совета Донского отделения банка Ф.Г. Жоголев писал, что жены и дети немецких колонистов, принимающих участие в войне в рядах русской армии, несмотря на зажиточность, получают пособие от казны. Он считал, что в пособиях они не нуждаются, так как жены приезжают за получением пайка «в прекрасных бричках и на лошадях, стоящих от 600-800 руб. пара»15.
Делопроизводитель П.П. Лукьянов сообщал, что при осмотре колонии хутор Луков в Таганрогском округе немцы выразили свое недовольство посещением колонии русскими чиновниками: «Вас тут, чертей, теперь много ездит»16.
В августе 1915 г. Черкасов в отчете управляющему Крестьянским поземельным банком А.Н. Карцову сообщил о начале проведения осмотра и оценки земель, принадлежащих «неприятельским подданным и выходцам». Он предложил оценивать немецкие владения двумя оценками: низшей и высшей. Низшая выводилась из средней доходности земли до войны и доходности на момент оценки с присоединением оценки стоимости построек, предназначенных на снос. Высшая выводилась на основании существующих продажных цен на землю с присоединением современной стоимости построек, которые представляли значительную ценность.
Низшую оценку Черкасов предлагал использовать в том случае, если владельцы сами предложат банку купить их имение или если у банка будет исключительное право покупки земли с торгов. Высшую оценку - только в том случае, если будет оставлено в силе свободное соревнование покупщиков на торгах17. Он указывал на то, что немецкие земли по качеству лучше крестьянских и даже частновладельческих (помещичьих и казачьих), к тому же большинство из них имеет ценные постройки, что повышает их стоимость18.
Однако на территории Области войска Донского, как и в целом по России, так и не были собраны полные статистические сведения о немецких хозяйствах, не были выявлены точные размеры их земельных владений. В связи с широким распространением у немцев-колонистов фидеи-комисса [В германском праве - завещательное распоряжение, в силу которого недвижимое имущество должно остаться во владении семьи неотчуждаемо и переходит в определенном порядке наследования. - О.Е.], не были установлены даже имена владельцев19.
Процесс отчуждения (возмездного изъятия в собственность казны) начинался с составления списков владельцев ликвидируемых землевладений и их публикации в губернских и областных «Ведомостях», издаваемых местными властями, что являлось официальным предупреждением владельцев о предстоящем отчуждении. На основании закона от 2 февраля 1915 г. «О прекращении землевладения и землепользования австрийских, венгерских или германских выходцев в приграничных местностях», который распространялся на территорию Области войска Донского, срок добровольной продажи недвижимости устанавливался до 10-ти месяцев со дня обнародования списков владений, подлежащих отчуждению20. По окончании этого срока имущество продавалось с публичных торгов.
Списки, опубликованные в газете «Донские областные ведомости», содержали многочисленные неточности, так как составлялись не на основе книг нотариальных архивов, а по сведениям полиции, мировых посредников и волостных правлений21. 2 декабря 1915 г. жители колонии Вебер
Донецкого округа отправили управляющему Крестьянским поземельным банком телеграмму с просьбой приостановить передачу их имения банку. Они считали, что колония включена в ликвидационные списки «по недоразумению», так как «все без исключения владельцы 221 домохозяин состояли в русском подданстве более 100 лет... и многие совладельцы мобилизованы, у некоторых остались жены с малыми детьми, другие старики»22.
Тем временем, 13 декабря 1915 г., был издан новый, подготовленный Советом министров, закон, значительно расширивший категорию «подданных воюющих с Россией держав, а также австрийских, венгерских или германских выходцев», земельная собственность которых подлежала ликвидации.
В Области войска Донского, несмотря на огромные площади войсковой земли, казаки испытывали недостаток в плодородных землях, пригодных для зернопроизводства. Поэтому законом от 2 февраля 1915 г. право преимущественной покупки земель наряду с Крестьянским поземельным банком в области было предоставлено также и Войсковому земельному совету. Естественно, это привело к их соперничеству при покупке земли. Поэтому 23 декабря 1915 г. председатель Войскового земельного совета предложил банку разграничить сферы покупок таким образом, чтобы совету было дано право приобретать земли, которые примыкают к станичным малоземельным юртам или к войсковым землям. В этом случае совет обязался не выступать конкурентом банку на торгах23.
Власти рассчитывали, что немецкие колонисты, внесенные в ликвидационные списки, добровольно выставят на продажу свои имения. Однако такие случаи были единичны. К тому же стоимость приобретаемых банком земель определялась им по «Правилам оценки покупаемых имений» от 12 июня 1896 г., утвержденных Министерством финансов, а те уже не соответствовали реальным ценам на землю. Крестьянский поземельный банк предлагал владельцам 162 руб. за десятину, а фактически цена снижалась еще сильнее24. Например, жители колонии Никольская Донецкого округа предложили банку купить их имение, потому что благосостояние колонии упало вследствие неурожая в последние годы25. В декабре
1915 г. Донское отделение банка приобрело их имение за 145 тыс. руб., что было, как считал член Совета отделения А.П. Ошанин, очень выгодно, так как колонисты за него в 1909 г. заплатили 21 тыс. руб., а после 1909 г. цены на землю в области сильно выросли, да к тому же ценность имения увеличилась благодаря хорошо оборудованным постройкам26.
Прежде чем выставлять землю на продажу, служащие отделений Крестьянского поземельного банка составляли описи. Если немецкое землевладение было большим, то для составления описи и оценки имущества требовалось время, что значительно задерживало организацию торгов. Поэтому во все отделения банка управляющий разослал распоряжение скупать прежде всего отдельные небольшие участки колонистов, представляющие готовые хозяйства, чтобы использовать их без предваритель-
ной длительной подготовки27. Также внимание управляющих отделениями обращалось на покупку земель, находящихся в совместном владении «иностранных подданных и выходцев», независимо от того, подпадают они или нет под действие законов от 2 февраля 1915 г. Это давало возможность избежать сложного процесса выделения долей и ускорить ликвидацию имений немецких колонистов28.
Оценка колонистского имущества должна была происходить согласно особому оценочному производству, когда осмотр на месте и оценка велись с целью подробного описания имения и определения его стоимости. В описании указывалось название и местонахождение имения, звание и имя владельца, количество удобной и неудобной земли, хозяйственные постройки, инвентарь. При этом доходность имения определялась общей суммой чистой доходности всех находящихся в нем и принятых к оценке источников дохода, а также принимались во внимание местные продажные цены на землю.
На самом деле оценка и составление описей происходили следующим образом. Полицейский пристав совместно с оценщиком банка приглашал понятых, обычно из местных крестьян, которые плохо знали цены на сложные сельскохозяйственные машины и на скот. Например, в колонии Эйгенгейм Таганрогского округа сельскохозяйственные машины и скот были оценены без осмотра прямо по списку в 35 881 руб., тогда как до войны одна лошадь стоила 300-400 руб., а их в колонии было 127, и еще 52 жеребенка. Веялка стоила 120 руб., их было 7. Кроме этого в колонии имелось 64 плуга различной системы, 4 паровых и 2 конных молотилки и много другого сельскохозяйственного инвентаря. Также хозяйственные постройки были оценены в 31 300 руб. Наконец, в колонии имелся завод по переработке сельскохозяйственной продукции, который до войны давал доход 1 500 руб., а также ветряная мельница с доходом 500 руб. Десятина земли была оценена в 100 руб., тогда как до войны ее цена доходила до 500 руб. В результате Крестьянский поземельный банк приобрел имущество колонии за очень низкую цену по сравнению с реальной, рыночной, стоимостью: всего за 438 130 руб.29
Иногда дело доходило до того, что уполномоченный банка, которому было поручено скупать земли немецких колонистов, являлся к владельцам предназначенных к отчуждению имений в сопровождении полиции. Сообщив немцам о ликвидации их хозяйства, он тут же предлагал им подписать договор, получивший название «акта перехода имения». Так было в колонии Принцы Таганрогского округа. Однако колонисты отказались подписать этот документ30.
Владельцы земли должны были получить письменное извещение о дне заседания по оценочному производству их поселения и его ликвидации. Например, жители колонии Греково-Елизаветовка Таганрогского округа Х.Х. Георг, В.Г. Зейбель и Л.К. Шмидт дали расписку шульцу (старо-
сте колонии) Мейеру, что они получили уведомление Донского отделения Крестьянского поземельного банка31. В некоторых случаях владельцы, не получив официального извещения о состоявшейся продаже своего имения, отказывались подписывать «переходные акты»32.
1 и 16 марта 1916 г. на заседаниях Совета министров рассматривался вопрос о недосеве на колонистских землях и мероприятиях по борьбе с ним. В мае было принято решение оставлять колонистам выращенный урожай в случае засева ими ликвидируемых земель, а в случае недосева - взимать при ликвидации 5-10 % стоимости земли «за расстройство хозяйства»33.
Донское отделение банка считало, что приобретать мертвый сельскохозяйственный инвентарь невыгодно, так как из-за недостатка рабочих рук земля не будет обработана должным образом. Члены совета отделения пришли к заключению, что целесообразней раздать землю в аренду по недорогой цене, но с условием распахать и засеять не менее 2/3 сданной площади. В случае обнаружения недопашки и недосева взыскивать штраф в размере, превышающем арендную цену земли, сдаваемой под выпас34.
Тем не менее, подчиняясь распоряжению управляющего Крестьянским поземельным банком, Черкасов поручил члену Совета Донского отделения генералу С.А. Болдыреву выяснить количество сельскохозяйственного инвентаря, находящегося в колониях, и определить его современную стоимость для вычисления средней стоимости. Для этого были выбраны в Таганрогском округе три наименее зажиточные колонии - Старая Ротовка, Новая Ротовка, Новая Надежда, - а также одна зажиточная -Бишлеровка35.
В июне 1916 г. Черкасов доложил управляющему Крестьянским поземельным банком М.И. Горемыкину, что средняя стоимость сельскохозяйственного инвентаря (мертвого и живого) составляет 57 руб. 45 коп. на каждую десятину36. Так как немецкие хозяйства однотипны, отмечалось в докладе, то при расчете общей стоимости инвентаря в Донской области на земельной площади 165 479 дес. банку придется затратить на приобретение инвентаря около 9,5 млн руб.37
10 июля 1916 г. было принято решение Совета министров «О некоторых мерах к поддержанию хозяйства на подлежащих ликвидации колонистских землях», которое дополнило законы от 2 февраля и 13 декабря 1915 г.: Крестьянский поземельный банк получил право удерживать 5 % покупной цены, если не окажется налицо или в исправности необходимый живой и мертвый инвентарь (вплоть до посуды) и оставлять на приобретенных землях их бывших владельцев для производства посевов и других работ на срок до одного года38. Поскольку мертвый инвентарь из-за войны и хозяйственного кризиса в 1916 г. уже практически у всех был изношенным, была возможность во всех случаях признать его неисправным и удержать 5 % покупной цены. То же самое относилось и к запасам хлеба, сена и соломы: их можно было признать подпортившимися, негодными. По-
этому отделения Крестьянского поземельного банка по всей стране (кроме, естественно, районов, занятых германскими войсками) спешили использовать этот постановление.
1 августа 1916 г. управляющий Крестьянским поземельным банком уведомил Донское отделение банка, что сельскохозяйственный инвентарь немецких колонистов «будет оплачиваться... наличными деньгами. Наличность инвентаря будет приниматься Банком в расчете при установлении покупной стоимости означенных имуществ... в случае отдельной от имения распродажи инвентаря Банк должен будет понижать покупную сумму за имение...»39.
Крестьянский поземельный банк, имея право преимущественной покупки, мог отказаться от приобретения имущества, не соответствующего его уставным положениям. На заседании Совета Донского отделения банка 29 декабря 1916 г. было рассмотрено сообщение старшего нотариуса Новочеркасского окружного суда о продаже товарищества «Братья Петр и Гергард Петровы Фрезе», расположенного в станице Каменской Донецкого округа на земле площадью 2 275 кв. саж., купцу В.И. Щепилову за 50 тыс. руб.40 Совет отделения, рассмотрев вопрос, пришел к мнению, что покупка этого имения является нецелесообразной, так как его земля совершенно непригодна для занятия сельским хозяйством. Единственная ценность этого товарищества - вальцовая мукомольная мельница. Однако для ее содержания и обслуживания требовался штат служащих, а это было накладно для банка41.
Законы от 2 февраля и 13 декабря 1915 г., установившие порядок ликвидации немецких землевладений, не затронули промышленных предприятий, находящихся на них. Между тем в немецких колониях располагались заводы по переработке сельскохозяйственной продукции, которые выполняли военные заказы: выпускали для армии продукты питания (прежде всего муку) и предметы военного снаряжения. Банк, являясь основным скупщиком земель, не мог эксплуатировать эти предприятия в силу самых разных и совершенно очевидных причин. Поэтому совместная продажа земли и предприятия приводила чаще всего к ликвидации последнего.
На нецелесообразность такой «ликвидации» член Государственной думы П.В. Каменский указывал на заседании Государственного совета в 24 марта 1916 г.: «В Области войска Донского имеется 49 паровых мукомольных предприятий... перерабатывают ежегодно 14 000 000 пудов зерна. Если проводить мероприятия по ликвидации в спешном порядке, то эти мельницы, из коих мука доставляется в армию и в столицы, а также и для местного населения, должны приостановить свою работу, ибо для этих предприятий нельзя найти заместителей в семидневный срок»42.
Наконец указом от 19 августа 1916 г. в ликвидационные законы от 2 февраля и 13 декабря 1915 г. были внесены изменения: на два года их выполнение откладывалось, если на земельных участках находились дей-
ствующие промышленные предприятия, выполнявшие преимущественно заказы для нужд армии или связанные с поставками на армию43. Более того, Совет министров получил право удлинять эту двухлетнюю отсрочку. Однако 25 октября 1916 г. Совет министров постановил ликвидировать промышленные предприятия на отчуждаемых землях44.
Между тем, перед Крестьянским поземельным банком остро встала проблема обработки отчужденных земель. Когда этот вопрос был решен на правительственном уровне, управляющий банком предписал своим отделениям для обработки банковских земель использовать труд военнопленных45. Однако численность военнопленных (немцев, австрийцев, венгров, чехов, словаков), которых предоставляли военные власти, далеко не удовлетворяли возникшим потребностям. Так, управляющий Донским отделением банка обращал внимание управляющего банком на то, что Главное управление Генерального штаба предоставило недостаточное количество пленных для сельскохозяйственных работ: только 6 500 вместо требуемых 40 тыс.46
Каковы же были итоги покупной деятельности Донского отделения Крестьянского поземельного банка? К 1 января 1917 г. отделением было осмотрено в Области войска Донского 97 частных владений немецких колонистов общей земельной площадью 96 323 дес. 244 с. Банк предполагал заплатить владельцам 21 411 497 руб. 93 коп.47 Однако были скуплены земли только 41-й немецкой колонии в Таганрогском округе площадью 57 093,5 дес.
2 298 кв. саж. за 8 213 284 руб. 95 коп. (в среднем по 144 руб. за дес.)48, что составляло примерно около 35 % от общей земли немецких колонистов в области.
Таким образом, Крестьянский поземельный банк, участвуя в начатой правительством борьбе с «немецким засильем» в аграрной сфере, реально способствовал ликвидации землевладения немцев-колонистов. Однако результаты деятельности банка по скупке земель были ничтожно малы. Всего по Российской империи было приобретено банком 144 894 дес. земли вместо 2 млн.49 Что же касается покупки отчужденных немецких земель донскими крестьянами и казаками, то нам не известно ни одного такого случая. Однозначно можно утверждать, что в ходе ликвидации пострадали не только немецкие колонии, но и экономика Области Войска Донского.
Примечания
1 Нам И.В. Сибирские немцы в условиях Первой мировой войны и революции // Немцы. Россия. Сибирь. Омск, 1997; Решетое Д.Г. Немецкие колонисты западных губерний России, депортированные в Поволжье в годы Первой мировой войны // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект. М., 1998; и др.
Nam I.V. Sibirskie nemtsy v usloviyah Pervoy mirovoy voyny i revolyutsii // Nemtsy. Rossiya. Sibir’. Omsk, 1997; Reshetov D.G. Nemetskie kolonisty zapadnyh guberniy Rossii, deportirovannye v Povolzh’e v gody Pervoy mirovoy voyny // Migratsionnye protsessy sredi rossiyskih nemtsev: istoricheskiy aspekt. Moscow, 1998; etc.
2 Co6onee И.Г. Крестьянский Поземельный банк и борьба с «немецким засильем» в аграрной сфере (1915-1917 гг.) // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Сер. 2. 1992. Вып. 3. С. 24-29.
Sobolev I.G. Krest’yanskiy Pozemel’nyy bank i bor’ba s «nemetskim zasil’em» v agrarnoy sfere (1915-1917 gg.) // Vestnik Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. 2. 1992. No. 3. P. 24-29.
3 Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. XII. Новочеркасск, 1905. С. 2-3.
Pervaya vseobshchaya perepis’ naseleniya Rossiyskoy imperii 1897 g. Vol. XII. Novocherkassk, 1905. S. 2-3.
4 Нахтигалъ P. Донские немцы, 1830-1930. Augsburg, 2007. С. 165-166. Nahtigal’ R. Donskie nemtsy, 1830-1930. Augsburg, 2007. P. 165-166.
5 Флopuнcкuй М.Ф. Кризис государственного управления в России в годы первой мировой войны (Совет министров в 1914-1917 гг.). Л., 1988. С. 94.
Florinskij M.F. Krizis gosudarstvennogo upravleniya v Rossii v gody pervoy mirovoy voyny (Sovet ministrov v 1914-1917 gg.). Leningrad, 1988. P. 94.
6 Государственная Дума. Созыв IV. Сессия IV. Стенографический отчет. Т. 1. Пг., 1915. Стб. 513-514.
Gosudarstvennaya Duma. Sozyv IV. Sessiya IV. Stenograficheskiy otchet. Vol. 1. Petrograd, 1915. Col. 513-514.
7 Плoxomиюк Т.Н. Российские немцы на Северном Кавказе. М., 2001. С. 80. Plohotnyuk T.N. Rossijskie nemtsy na Severnom Kavkaze. Moscow, 2001. P. 80.
8 Собрание узаконений и распоряжений правительства 1915 г. Отд. первый. 1-е полуг. Петроград, 1915. № 39. С. 559-568.
Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy pravitel’stva 1915 g. Otd. pervy. 1-e polug. Petrograd, 1915. No. 39. P. 559-568.
9 Дякш B.C. Первая мировая война и мероприятия по ликвидации так называемого немецкого засилья // Первая мировая война, 1914-1918. М., 1968. С. 229.
Djakin VS. Pervaya mirovaya voyna i meropriyatiya po likvidatsii tak nazyvaemogo nemetskogo zasil’ya // Pervaya mirovaya voyna. 1914-1918. Moscow, 1968. P. 229.
10 РГИA. Ф. 23. Оп. 28. Д. 3118. Л. 231.
Russian State Historical archive (RGIA). F. 23. Op. 28. D. 3118. L. 231.
11 Co6onee И.Г. Указ. соч. С. 25.
Sobolev I.G. Op. cit. P. 25.
12 Государственный архив Ростовской области (Г4РО). Ф. 232. Оп. 1. Д. 6213.
Л. 15.
State Archive of Rostov oblast (GARO). F. 232. Op. 1. D. 6213. L. 15.
13 ^РО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6211. Л. 2.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6211. L. 2.
14 ^РО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6160. Л. 21об.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6160. L. 21v.
15 Там же. Л. 38об.
Ibidem. L. 38v.
16 Г4РО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6213. Л. 22.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6213. L. 22.
17 Там же. Л. 25об.
Ibidem. L. 25v.
18 Там же. Л. 26.
Ibidem. L. 26.
19 Плoxomнюк Т.Н. Действие «ликвидационных» законов на Северном Кавказе в 1915-1917 гг. // Немцы России в контексте отечественной истории: общие проблемы и региональные особенности. М., 1999. С. 232.
Plohotnyuk T.N. Deystvie «likvidatsionnyh» zakonov na Severnom Kavkaze v 1915-1917 gg. // Nemtsy Rossii v kontekste otechestvennoy istorii: obshchie problemy i regional’nye osobennosti. Moscow, 1999. P. 232.
20 Собрание узаконений и распоряжений правительства... С. 566-568.
Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy pravitel’stva... P. 566-568.
21 Донские областные ведомости (Новочеркасск). 1916. № 68, 132.
Donskie oblastnye vedomosti (Novocherkassk). 1916. No. 68, 132.
22 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6397. Л. 31.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6397. L. 31.
23 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6160. Л. 51.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6160. L. 51.
24 Co6onee И.Г. Указ. соч. С. 27.
Sobolev I.G. Op. cit. P. 27.
25 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6397. Л. 44об.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6397. L. 44v.
26 Там же.
Ibidem.
27 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6213. Л. 15.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6213. L. 15.
28 Там же.
Ibidem.
29 тРО. Ф. 301. Оп. 7. Д. 4904. Л. 82-83об.
GARO. F. 301. Op. 7. D. 4904. L. 82-83v.
30 тРО. Ф. 301. Оп. 7. Д. 4903. Л. 48-49об.
GARO. F. 301. Op. 7. D. 4903. L. 48-49v.
31 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6526. Л. 15.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6526. L. 15.
32 тРО. Ф. 301. Оп 7. Д. 4903. Л. 48-49об.
GARO. F. 301. Op 7. D. 4903. L. 48-49v.
33 Henunoem CT. Источники по истории немецких колонистов России в годы первой мировой войны (обзор документов Российского государственного военноисторического архива) // Российские немцы: Историография и источниковедение. М., 1997. С. 109.
Nelipovich S.G. Istochniki po istorii nemetskih kolonistov Rossii v gody pervoy mirovoy voyny (obzor dokumentov Rossijskogo gosudarstvennogo voenno-istoricheskogo arhiva) // Rossiyskie nemtsy: Istoriografiya i istochnikovedenie. Moscow, 1997. P. 109.
34 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6440. Л. 153.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6440. L. 153.
35 Там же. Л. 6.
Ibidem. L. 6.
36 Там же. Л. 53.
Ibidem. L. 53.
37 Там же.
Ibidem.
38 Немцы в истории России: Документы высших органов власти и военного командования, 1652-1917. М., 2006. С. 589-590.
Nemtsy v istorii Rossii: Dokumenty vysshih organov vlasti i voennogo komandovaniya, 1652-1917. Moscow, 2006. P. 589-590.
39 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6526. Л. 10.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6526. L. 10.
40 тРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6213. Л. 242.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6213. L. 242.
41 Там же. Л. 242об Ibidem. L. 242 ob.
42 MundeMan К.Э. Прекращение землевладения и землепользования поселян-собственников: Указы 2 февраля и 13 декабря 1915 г и 10, 15 июля и 19 августа 1916 г. и их влияние на экономическое состояние южной России. М., 1917. С. 80-81.
Lindeman K.E. Prekrashchenie zemlevladeniya i zemlepol’zovaniya poselyan-sobstvennikov: Ukazy 2 fevralya i 13 dekabrya 1915 g. i 10, 15 iyulya i 19 avgusta 1916 g. i ih vliyanie na ekonomicheskoe sostoyanie yuzhnoy Rossii. Moscow, 1917. P. 80-81.
43 Немцы в истории России... С. 597.
Nemcy v istorii Rossii... P. 597.
44 Там же. С. 620-622.
Ibidem. P. 620-622.
45 ГАРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6440. Л. 153об.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6440. L. 153v.
46 ГАРО. Ф. 232. Оп. 1. Д. 6213. Л. 184.
GARO. F. 232. Op. 1. D. 6213. L. 184.
47 Там же. Л. 204-207об.
Ibidem. L. 204-207v.
48 ГАРО. Ф. 213. Оп. 3. Д. 53. Л. 6-7.
GARO. F. 213. Op. 3. D. 53. L. 6-7.
49 Соболее И.Г. Указ. соч. С. 28.
Sobolev I.G. Op. cit. P. 28.
Е.В. Булюлина
ИЗ ИСТОРИИ УЧРЕЖДЕНИИ СВЯЗИ ЦАРИЦЫНСКОЙ ГУБЕРНИИ (1917 - начало 1920-х гг.)
Захватывая власть в Петрограде, Москве и других городах, большевики одними из первых занимали учреждения и технические средства связи - почту, телеграф, телефон. Им большевистские руководители всегда уделяли особое внимание. Так, на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 г В.И. Ленин заявил: «Социализм без почты, телеграфа, машин - пустейшая фраза»1. В стране, расположившейся на столь обширной территории, скорость распространения идей большевизма, решений центральной Советской власти имела действительно важнейшее значение для их усвоения массами, для советского строительства на местах. Не случайно в числе первых центральных органов управления был создан декретом II Всероссийского съезда советов Народный комиссариат почт и телеграфов РСФСР (Нар-компочтель)2.
История почты, и в целом средств связи, в России привлекала внимание отечественных исследователей и в советское, и в постсоветское время3. Написано и издано немало работ, где вопрос этот изучается в рамках конкретных регионов4. Нижнему Поволжью повезло в этом смысле значительно меньше. На сегодняшний день имеется лишь исследование ис-торика-архивиста В.В. Мельниковой, содержащее подробный обзор доку-
