CC BY
27КРАСИЛЬНИКОВ ДМИТРИЙ ДАНИЛОВИЧ ВОИН, УЧЁНЫЙ, ЧЕЛОВЕК
Красильников Дмитрий Данилович родился 25 октября 1920 г. в с. Мугудай Чурапчинского района Якутской АССР Семья была большой, одних детей - восемь человек. Жилось трудно. В 1930 г. Дмитрий поступил в школу. Под влиянием старшего брата Иннокентия, окончившего с отличием в 1937 г. Чурапчинское педагогическое училище, у него выработалось серьёзное отношение к учёбе и постоянная тяга к знаниям. Уже тогда свои скромные знания он пытался использовать для общего дела и привлекался в качестве секретаря сельского совета в родном Мугу-дае. По окончании Чурапчинской семилетней школы в 1937 г Дмитрий поступил на рабфак при Якутском педагогическом институте и, закончив его, работал учителем математики и русского языка в неполных средних школах Усть-Ал-данского и Чурапчинского районов ЯАССР.
Тяжёлые условия жизни в трудные предвоенные и особенно в военные годы трагически сказались на судьбе его семьи. Об этой поре Дмитрий Данилович так писал в своих дневниках : «20.05.1940. ...Умер отец, безобидный, бедный труженик. Умер брат Костя, жизнерадостный, неугомонный зубоскал Костя! Умер, сражённый безжалостной косой смерти, словно едва раскрытый цветок. 16.06.43 г. Умер Кеша. Умерли Гаврил, Василий, Кеша маленький, Ситти, Боркоя, Кичика, Кеша средний... О, сколько смертей за три года! Остались я, да немногие... Вы, оставшиеся, выживите, иль вам суждена та же участь! О, ужас! А я! Нет! Не умру! Не погибну! Я выживу, выдержав жестокие удары, безжалостные шквалы волн жизни. Как ива молодая выдерживает благодаря своей гибкости порывы урагана и выходит победителем в битве за жизнь свою, за своё место под солнцем. Так и я. Вернусь триумфатором с поля битвы за счастье, за жизнь!»
В 1943 г., после неоднократных неудачных попыток отправиться на фронт добровольцем, Дмитрий всё же
Дмитрий Данилович Красильников (1920-1985 гг.) -известный учёный в области исследования космических лучей сверхвысоких энергий, лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки ЯАССР, участник Великой Отечественной войны
А. Д. Красильников,
кандидат физико-математических наук;
С. П. Кнуренко, кандидат физико-математических наук DOI: 10.24412/1728-516Х-2020-1-43-48
был призван в ряды Советской Армии. В своём дневнике буквально на следующий день по возвращении с фронта он пишет: «7.10.44 г. Молодец Я! Вчера вернулся из армии по ранению. Итак, я своё обещание выполнил. Очень рад! Меня отсюда направили в военное училище. В Забайкалье нас не приняли, набора нет. Оставили в пехоте. Учились на стажёра (в 386 ЗСП). 28 ноября меня определили в маршевую роту. Я, было, обрадовался, как и все. Лучше на фронте попытать своё счастье, чем сдыхать с голоду и от мучений в тылу.
Приехали 26 января, через 40 суток на фронт. Сразу нас зачислили в 17-ю Духовщинскую Краснознаменную стрелковую дивизию на пополнение. 10 дней учились и формировались. Хорошо «пополнение», когда из старого состава полка только два повара остались до нас! Меня сделали писарем 48-го стрелкового полка. Находились в «мешке» под Витебском. Стояла мягкая зима 44-го года. Моросил дождь. Спали в лесу на снегу. 30 января заняли оборону, сидели в траншеях. Кормили ничего, мёрзли, не спали. Насквозь промокли. 3 февраля бросили нас вместе со всеми в наступление на Витебск после получасовой артиллерийской подготовки. 48-й стрелковый полк в первый день был во втором эшелоне. Не выпустили ни одного патрона. А немцы нас так и крыли минометами и орудиями. Из 73 человек в роте осталось только 20 к исходу дня. На другой день нас, оставшихся, бросили в атаку. Начали вяло. Наша артиллерия била мало. К 10-ти часам меня ранили в левую ногу под колено. Сразу подбили, упал. Ой, сколько было боли! Чуть не плакал навзрыд. Отчаянно кричал, звал санитаров. Сам отполз и покушал. К 6-ти часам вечера нашёл свою санроту. Лежал в полевых госпиталях в Смоленске (месяц), в Москве (месяц) и в Красноярске (4 месяца). Теперь отпустили меня подчистую. Белобилетник. Я хромаю. Коленный сустав работает
мшшг* Ш
€ Я
г*? ^ 1 >. ^^в К**
Д. Д. Красильников (слева) с товарищем по палате в эвакогоспитале (г. Красноярск, май 1944 г.)
ограниченно. Повреждены б/берцовая и м/берцовая кости. Освобождён по 11 "в" и 43 статьям. Пока нога при себе, но мало надежды на заживление, гниёт кость. Врач сказал: «Может сама заживёт». Но как бы то ни было, я остался жив, выдержал (хоть как-нибудь) испытание огнём и сталью, прошёл через поле смерти, выполнил свой гражданский долг, храня свою честь в чистоте, согласно своей совести служил и воевал больше года. Я горд сознанием выполненного долга. Мне теперь не стыдно смотреть прямо на людей, на вещи... Да, война есть величайшее испытание всех сил и возможностей народов и отдельных людей. На фронте, кроме вероятности гибели, есть мучение беспрерывного, до истощения движения, отсутствие сна, еды, постоянное нервное напряжение. В сравнении с этим любая трудность в тылу только кажущаяся, просто иллюзия капризного!
Ой, сколько жертв! Да, очень, очень дорого заплатили мы за свою государственность, за свою советскую жизнь. Трижды будут прокляты те, кто останутся после войны живыми и не сделают свою жизнь хорошей, действительно человечной, которой можно было гордиться! Они сделают позорное предательство, осквернение памяти миллионов, безымянно павших на полях сражения воинов, если жизнь свою не устроят согласно тем идеалам, за которые боролись и гибли наши солдаты. Надежда только на будущее!..
Ох, труден удел нашего солдата! Не говорю, что наш солдат очень умелый - нет. Но зато храбрее, беззаветнее нет солдата в мире. Другие более или менее шкурники, а мы - нет. Просто просимся на смерть. Только это и спасло нас. Только это. Наш низший и средний комсостав ниже своего призвания. Умения и организованности мало. Волокиты, бардака больше. Это плохо. У немцев не то. Они организованней, дисциплинированнее. У них комсостав действительно закалённый, хороший. Они воюют умело, крепко. Но их дело проиграно. Да, близок час расплаты. Скоро, скоро грянет священная месть за всё!
Ох сколько побито, разрушено, поругано! Война принесла неисчислимые бедствия. Нет, ничем нельзя заплатить, возместить за реками пролитую кровь, за ручьями текущие слезы матерей и близких людей! Кто вернёт отнятую хоть маленькую, но всё же светлую для каждого жизнь миллионов?! Кто поверит, что без новых сражений и горя восстановим разрушенное хозяйство?! Когда самая богатая, цветущая половина страны превращена в пустыню, в пепел. Когда самая трудоспособная часть населения вырезана. Когда так мала оставшаяся горсточка мужчин... Но выживем.., будем надеяться! Выстоим! Выдержим, как и всегда!»
Война оставила в душе молодого паренька неизгладимый след, изменила его. Он много думал о смысле жизни, о своём месте в ней, мечтал хоть о маленьком, но счастье.
Осенью 1944 г. он записал в своём дневнике: «Ну вот, я вернулся. Как будто бы всё при себе осталось. Но... Но здоровье своё оставил там, вместе со своей кровью, вместе с потом своим в пустынных степях сурового Забайкалья, в болотах Белоруссии, вечно сырой. Прежнего меня уже нет. Суровость армейской, солдатской жизни коснулись своим ледяным смрадом и дыханием всего, что годами лелеял я. Да, жизнь сурова! Она - арена схваток за лучшее место под солнцем. Гоызутся все, бьются всем, чем обладают. А я? И раньше не бился и сейчас сомневаюсь. И раньше отвечал и сейчас готов сорваться. К чему? Не всё ли равно? И до армии жил согласно своей совести, которую проповедует книжная мораль. Из поля брани вынесла меня судьба. Лично от меня никаких усилий не приложилось постольку, поскольку не требовалось оно. Я очень худой, слаб, меня беспокоят лёгкие. По рентгенограмме правая половина не работает. Неужели судьба моя так благодарно вырвав из когтей смерти, с поля битвы меня живым, пожелает, чтобы я стал здесь жертвой туберкулёза. Неужели это возможно? Это ли не будет несправедливостью, если вообще существует таковая? Но, как и всегда, будь оно в мирной жизни, будь оно под свист пуль, под вой мин и разрывов снарядов, во мне кричит голос самоуверенности, надежды выпутаться целым из трудностей. Я полагался и полагаюсь на свою счастливую судьбу (надеялся и уверился горячо, что она такая). Итак, будем живы, будем года считать без устали. Итак, передо мною стоит вопрос: «Как прожить мне судьбою данные года?». Дорог, мелких тропинок много. Одни дороги не дальние, для короткой жизни. Другие -для дальнего следования. А мне какой из них следует идти? Насколько крепко моё здоровье, на сколько лет на моё имя выписан чек жизни? Вот этот вопрос постоянно мучит меня. И в состоянии ли я даже думать о дальней дороге? О, этот проклятый вопрос изгрыз меня за последние 5-6 лет. Я сам не рассчитываю на большую будущность. Не пожинать мне лавров славы. Я - обыватель, мещанин, скромненький житель
Земли. Мне надо немного. Я молю свою судьбу дать мне немножечко пожить. Я не прошу, не надеюсь на увенчанную громкой славой столетнюю старость. Я не создан для лавров, бронзовых бюстов и глубокой, всё испытавшей старости.
Дай мне, судьба, любимую девушку, жену, домашний очаг - мой свободный уголок, и сына-якутёнка -мою надежду, моё завещание будущему, дань моему маленькому народу - вот и всё, о чём мечтает и горюет моё исстрадавшееся, простое солдатское сердце. Ведь это немного. Но выполнение этого страстного желания составит моё счастье. Я был бы вполне удовлетворён жизнью и считал бы себя счастливым. Я тогда не жаловался бы, хоть был бы бедненьким, безымянным. Живой, вырванный из рук смерти, я наполовину счастлив. Но имея любимую жену, платящую мне тем же, сынка и свой очаг, я стал бы вполне счастливым. Я этого заслуживаю. Я раньше страдал порядочно - неудавшаяся за 9 лет любовь, смерть почти всех родных, трудности армейской и фронтовой жизни ! Справедливость требует, чтобы оставшуюся половину жизни я не страдал. Я надеюсь на такую жизнь! Я мечтаю о такой жизни! И, возможно, судьба даст, добьюсь!»
В ноябре 1944-го Дмитрий поступил на физико-математический факультет Якутского педагогического института. Об этом времени в своём дневнике он пишет следующее: «Вот уже прошло две недели, как я начал учиться в институте. Приехал 17 ноября, через двое суток после выезда из дома. . Путешествие очень понравилось. Ехать было очень хорошо. Как близок мне этот милый пейзаж! Всё бело, царит торжественная тишина и везде разлита голубая печаль. Щемящая боль расширяет грудь, тайная грусть волнует сердце, никнет беспомощная голова и затуманивается взор при виде твоём, о край родной, мой край безмолвный, суровый и величавый! А ты, сирый, без сынов, прославляющих тебя! Ты лишён славы, и дни твои пропадают безымянно, как тысячи твоих сынов. А ты, родимый, всё также спишь равнодушно, сурово хмуря седые брови.
Приняли без хлопот. А. Е. Мординову и Ф. Г. Дьяконову моё благодарение за участие и внимание. Пока трудно. Не понимаю, что читают лекторы. Да к тому же как-то неважно читают. Занят, главным образом, списыванием конспектов. Живу у Павла Гаврильевича Яковлева - фининспектора НКФ ЯАССР по улице Ворошилова, 7, кв.1. Плачу по 75 рублей за месяц».
После успешного окончания института в 1948 г. Дмитрий Данилович возобновил свою трудовую деятельность в качестве младшего научного сотрудника станции космических лучей при Якутской научной базе АН СССР. Свои исследования он начал с изучения метеорологических эффектов в космических лучах и экспериментально подтвердил теорию метеорологических эффектов Фейнберга-Дормана в вариациях интенсивности космических лучей.
По рекомендации Л. Е. Фейнберга в 1953-1956 годах Дмитрием Даниловичем была выполнена работа по
изучению ионизационных толчков, в которой он показал, что в создании таких толчков доминирующую роль играют электронно-ядерные ливни. Результаты этих исследований были обобщены им в кандидатской диссертации «Большие ионизационные толчки в сферических камерах и энергетический спектр мюонов в области энергий 1011 - 1013 эВ», успешно защищенной в 1963 г. в научно-исследовательском институте ядерной физики МГУ. Здесь особо следует отметить предположение молодого учёного о возможности прямой генерации мюонов при высоких энергиях, впоследствии подтверждённое как советскими, так и зарубежными исследователями.
Один из соратников и друзей Дмитрия Даниловича Г. В. Скрипин по этому поводу вспоминает: «Его кандидатская диссертация была признана специалистами первоклассным образцом для подражания. Восхищает то, что на таком малозаметном экспериментальном материале, как толчки космических лучей в ионизационной камере, он получил ценные сведения о взаимодействии ядерно-активных частиц в атмосфере. Это диссертационное исследование послужило мощным импульсом к развитию целого научного направления работ в ИКФИА - широкие атмосферные ливни в космических лучах. Правда, немало труда и нервов пришлось потратить Дмитрию Даниловичу для организации и строительства грандиозной уникальной установки. Были жаркие споры по данному вопросу на учёных советах институтов СО АН СССР, в Новосибирске и Москве. Финансовые средства и материалы добывались с большим трудом».
С 1953 г. под научным руководством профессора Сергея Ивановича Никольского (ФИАН, Москва) предметом исследований Д. Д. Красильникова стали широкие атмосферные ливни (ШАЛ). В 1954-1958 годах для исследования временных вариаций космических лучей в области энергий 1014 - 1016 эВ в Якутске была создана экспериментальная установка ШАЛ, на которой начались непрерывные наблюдения. На материалах этих
На даче, как утверждал Дмитрий Данилович, думается всегда легче (1969 г.)
наблюдений Д. Д. Красильниковым вместе с его сотрудниками были показаны изотропия космических лучей при энергиях 1014 - 1015 эВ с точностью до 0,05 % и излом спектра мощностей ШАЛ в области 5105 частиц на уровне моря.
Опыт исследований вариаций ШАЛ якутской группой под руководством Д. Д. Красильникова был замечен Научным советом АН СССР по проблеме «Космические лучи». Именно этой группе было предложено реализовать идею создания гигантской установки ШАЛ для устранения «белого пятна» в изучении космических лучей предельно высоких энергий. О том периоде Г. В. Скрипин вспоминает так: «В те далёкие времена в институте наступали горячие дни. Первый отряд ШАЛовцев во главе с Иваном Слепцовым приступил к работе. Жили в палатках, обедали в Октёмской столовой. Построили гараж, котельную, столовую и другие хозяйственные объекты. Здесь отличились Михаил Гоммерштадт, Василий Корякин, Алексей Павлов и трагически погибший на Октёмском полигоне Алексей Рымарь.
Потом нагрянули отряды разработчиков, монтажников, наладчиков. Были мобилизованы все лучшие инженерно-технические силы не только нашего, но и московских институтов. Отладкой же и установкой черенковских детекторов, предназначением коих являлась регистрация свечений от ливневых частиц высоких энергий в ночной атмосфере, занялся отряд «черенковцев» во главе с Иваном Слепцовым.
Мне в то время приходилось часто бывать на полигоне. Наша группа устанавливала в центре детекторы нейтронов, мюонов и электронов. В качестве секретаря учёного совета отдела приходилось присутствовать на всех совещаниях и обсуждениях. Запомнились бурные диспуты по различным вопросам. Строить ли установку со сгущениями в центре или растаскивать станции на периферию? Какие усилители лучше - московские или свои, испытанные в условиях полигона? На каких радиоволнах и как перехватывать мастерный импульс, сигнализирующий центру об одновременном приходе ливневых частиц? Составлялись чёткие графики работ, соревновались отрядами. «Черенковцы» отличились. Они первыми рапортовали в апреле 1971 г.: «Все 14 черенковских детекторов функционируют исправно, получено 170 часов регистрации, зарегистрировано 700 ливней». Это была явная победа: установка начала выдавать ценную научную информацию о дальнем галактическом Космосе. Первая очередь установки была принята Госкомиссией в 1973 г. Полученные результаты ставили новые экспериментальные и теоретические задачи. Установка совершенствовалась, расширялась. Были её вторая и третья очереди.
Материала хватало всем. Защищались кандидатские и докторские диссер-
тации, публиковались статьи, монографии, сотрудники участвовали в международных конференциях по астро- и космофизическим исследованиям. Пришло мировое признание».
По этому поводу академик Г. Ф. Крымский в своих воспоминаниях утверждает: «В то время не было ни одной заметной конференции по космическим лучам в нашей стране или какой угодно другой, где бы не произносилось слово «Якутск». Чаще всего это означало, что цитируются научные результаты, полученные на знаменитой установке ШАЛ».
Тогда в Якутске ожидалось проведение всесоюзного семинара по космическим лучам (КЛ), и по этому случаю должны были прибыть ведущие специалисты в области их изучения: академик Вернов, член-корреспондент АН СССР А. Е. Чудаков, профессор С. И. Никольский из ФИАНа, профессор Г. Б. Христиансен из МГУ На семинаре должны были заслушать доклады по результатам первых наблюдений КЛ в области сверхвысоких энергий (выше 1017 эВ), провести государственную приёмку Якутской установки ШАЛ и наметить дальнейшие планы её работы.
Дмитрий Данилович умел подбирать и расставлять сотрудников в группы и по направлениям исследований, и этим достигалось наиболее прорывное наступление в деле развития установки и анализа данных. Он везде видел перспективу и каждому её объяснял, поэтому в лаборатории люди работали как на самих себя, так и на общее дело. Особое внимание уделялось молодым сотрудникам. С одной стороны - ускоренное освоение физических и математических методик, с другой - развитие и использование тех способностей и новых знаний, которые привносили в лабораторию молодые специалисты. Особенно это проявилось в ходе подготовки докладов на всесоюзный семинар в Якутске, а также при подготовке физического проекта второй очереди установки. Была проделана огромная работа, результаты которой превзошли ожидаемое, во многом опередив результаты зарубежных установок ШАЛ. Чтобы увидеть масштаб работ тех насыщенных трудовым порывом дней, достаточно назвать квазикалориметрический
Дискуссия на научном семинаре (полигон ШАЛ, 1972 г.)
46 Наука и техника в Якутии № 1 (38) 2020
Президент АН СССР А. П. Александров вручает диплом и нагрудный знак лауреата Ленинской премиии Красильникову Дмитрию Даниловичу.
«Да не оскудеет рука дающего!» - говорит Дмитрий Данилович, имея ввиду возможность дальнейшего финансирования проекта (Москва, Кремль, май 1982 г.)
метод оценки энергии первичной частицы, образующей ШАЛ, метод изучения продольного развития ливня по его черенковскому излучению, приложение метода обратных задач к восстановлению каскадной кривой, применение черенковского излучения ШАЛ для определения прозрачности атмосферы и другое.
В ходе этих работ стала видна и перспектива дальнейшего развития установки. Были начаты работы над проектом по наблюдению сильнонаклонных ШАЛ и созданию нескольких оптических детекторов для регистрации черенковского света ШАЛ, приходящего под большими зенитными углами. Только через 10 лет в Америке была создана установка, чем-то напоминающая наш детектор, правда в технически новом качестве и с усовершенствованной физической идеей.
Вердикт академиков на семинаре был однозначным: развивать установку дальше, просить Сибирское отделение АН СССР о дальнейшем финансировании проекта. Несколько неожиданным было предложение академика Вернова отметить государственную приёмку Якутской установки защитой кандидатских диссертаций тех научных сотрудников, которые принимали активное участие в её строительстве. Таковыми были сотрудники лаборатории ШАЛ, которой руководил Дмитрий Данилович, - Т. А. Егоров, В. А. Орлов и И. Е. Слепцов.
Благодаря этим первым результатам, якутскую установку стали посещать известные исследователи косми-
ческих лучей из Японии, Аргентины, Боливии, Англии, США, Германии, учёные из социалистических стран: Венгрии, Болгарии, Польши и др. Особенно хочется отметить посещение известного американского учёного, лауреата Нобелевской премии Джеймса Кронина.
Вклад Дмитрия Даниловича Красильникова в копилку якутской науки огромен. Он внёс определяющий вклад в разработку проекта Якутской комплексной установки ШАЛ (ЯКУШАЛ), предназначенной для наблюдения космических лучей с энергией 1017 - 1020 эВ. Под его руководством и при личном участии были разработаны детекторы частиц, приёмники атмосферного черенковского света ШАЛ и основные схемы регистрации установки. Он уделял много внимания дальнейшему развитию и модернизации экспериментальной базы, на всех уровнях ставил вопросы о необходимости скорейшей реализации второй очереди Якутской комплексной установки ШАЛ, проект которой разрабатывался под его руководством.
По результатам исследований широких атмосферных ливней на Якутской установке Дмитрий Данилович подготовил докторскую диссертацию «Исследование энергетического спектра и анизотропии в направлениях прихода космических лучей с энергией 10 17 - 10 20эВ».
Д. Д. Красильников является одним из основателей Якутской школы космофизиков и организатором исследований широких атмосферных ливней космических лучей в Якутии. Им был подготовлен ряд высококвалифицированных специалистов по физике космических лучей. Под его научным руководством защищены восемь кандидатских диссертаций.
Он был членом Научного совета АН СССР по комплексной проблеме «Космические лучи», Координационного совета по исследованию космических лучей сверхвысоких энергий наземными установками, неоднократно избирался в состав партбюро ИКФИА, руководил методологическим семинаром института.
Дмитрий Данилович в своём рабочем кабинете (Якутск, 1984 г.)
Д. Д. Красильников имел постоянную связь с видными отечественными и зарубежными учёными, принимал активное участие в работе международных конференций и симпозиумов по космическим лучам в Финляндии (1960), Японии (1961), Венгрии (1969 ), Австралии (1971), Франции (1972), США (1973), Польше (1974), ФРГ (1975), Великобритании (1976), Болгарии (1977), Японии (1979), Италии (1982 ), Индии (1983), где достойно представлял советскую науку.
Научные труды Д. Д. Красильникова получили широкое признание среди специалистов по физике космических лучей не только в нашей стране, но и за её пределами, о чём свидетельствуют многочисленные ссылки на его труды, одобрительные отзывы и персональные приглашения на участие во всех международных конференциях и симпозиумах по космическим лучам.
Дмитрий Данилович Красильников скоропостижно скончался 6 марта 1985 г. Один из видных специалистов по космическим лучам, профессор Джон Линсли (США), узнав о смерти Дмитрия Даниловича, написал: «Я глубоко огорчён вестью о неожиданной кончине Дмитрия Даниловича Красильникова. Я знал его недолго, меньше 15 лет, но считал его своим дорогим другом. Кроме всего, испытывал чувство глубокого уважения за силу духа, замечательное мужество, остроту его научной мысли, оригинальность ума... Это невосполнимая потеря».
У Дмитрия Даниловича среди учёных-космиков был широкий круг друзей. Однажды, уже после смерти Д. Д. Красильникова, С. П. Кнуренко довелось быть на конференции по космическим лучам в Японии. Во время конференции, узнав о смерти Дмитрия Даниловича, многие подходили и выражали свои соболезнования якутским учёным.
Трудовая деятельность и боевые заслуги Д. Д. Красильникова отмечены медалями, Почётными грамотами Президиума Верховного Совета ЯАССР. Ему присвоены почётные звания заслуженного деятеля науки ЯАССР, заслуженного ветерана СО АН СССР. За участие в цикле работ «Исследование первичного космического излучения сверхвысокой энергии» Д. Д. Красильникову в 1982 г. присвоена высшая награда страны - звание лауреата Ленинской премии СССР в области науки и техники.
В памятные даты Д. Д. Красильникова в родном ему Институте космофизических исследований и аэрономии СО РАН проводятся дни его памяти, научные семинары, где его коллеги делают научные доклады о новых результатах по любимой им физике космических лучей. Многие его ученики начинают свои лекции студентам и школьникам с упоминания о лауреате Ленинской премии Д. Д. Красильникове, отдавая дань тем достижениям, которые были получены этим замечательным и увлечённым человеком, приобщая тем самым научную молодёжь к знаниям и продолжению исследований космических лучей.
Именем Д. Д. Красильникова названы улицы в г. Якутске и в его родном Чурапчинском улусе, ему установлен памятник на родине и школа носит его имя.
Его детищу - Якутской комплексной установке ШАЛ - присвоено имя Дмитрия Даниловича Красильникова - ветерана и инвалида Великой Отечественной войны, почётного гражданина Чурапчинского улуса, замечательного учёного и Человека!
В статье использованы дневниковые записи Д. Д. Красильникова за 1939-1945 гг.
ъж тдтни^
Красильников Дмитрий Данилович: воин, учёный, личность (воспоминания, избранные статьи) / [сост. А. Д. Красильников]. - Якутск : Издательский дом СВФУ, 2015. - 180 с.
Настоящая книга посвящена памяти Дмитрия Даниловича Красильникова, выдающегося якутского учёного-физика, фронтовика, лауреата Ленинской премии СССР по науке и технике. В книгу вошли воспоминания друзей, коллег и родных, записи из личного дневника за 1939-1979 годы, также представлены избранные статьи учёного.
Предназначена для широкого круга читателей.
