CC BY
658В.В.КАЗЮТИНСКИЙ,
доктор философских наук, профессор, академик Российской академии космонавтики имени К.Э.Циолковского, ИФ РАН, Москва
КОСМИЗМ А.Л.ЧИЖЕВСКОГО
Александр Леонидович Чижевский (1897—1964) — одна из выдающихся фигур нашего времени, «Леонардо ХХ века», как его иногда называли. Крупный ученый, поэт, художник, безукоризненный моральный авторитет, он был также глубоким мыслите-лем-космистом. Ему принадлежат многочисленные идеи мировоззренческого плана. Фундаментальное значение многих из них было очевидно и раньше. В 30-е годы за нетрадиционный взгляд на социально-исторические процессы А.Л.Чижевскому был приклеен ярлык «враг под маской ученого», и он долгие годы провел в заключении. Некоторые мировоззренческие размышления Чижевского настолько опережали свое время, что лишь сейчас мы начинаем, наконец, осознавать их эвристическую силу, все более и более убеждаясь в том, что они должны стать ориентирами современной науки и культуры, хотя и в новой, модернизированной форме.
Сегодня, когда культура, включая философию, находится в кризисе, когда духовное вытесняется материальным, массовая культура доминирует над культурой подлинной, когда ослабевает интерес к науке, современному знанию о мире особенно нужны новые смыслы. В этом контексте становится все более важной роль космического мировоззрения. «Космос направляет мир к овладению Красотою» [1, 178]. Космизм был тем целенаправляющим стержнем, который привел А.Л.Чижевского к ряду выдающихся открытий. Одно из них — разработка ключевых фрагментов междисциплинарного направления исследований, которое сейчас называют «большой историей». Это направление включает биологическую и социальную эволюцию человека в рамки универсального эволюционизма — от флуктуации вакуума, породившей нашу Вселенную, до глобальных проблем современной цивилизации.
НЕОБХОДИМОСТЬ НАУЧНОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
Творческое начало А.Л.Чижевский видел прежде всего в природе.
Любовь к творчеству, проявляющая себя в разных формах, «безусловно присуща» [2, с. 220] и человеку. Философия, наука, искусство, поэзия — каждое из этих высших творческих проявлений человеческого духа привлекало Чижевского, в каждое он внес свой вклад. Особенно его интересовали относимые им «к вопросам величайшей важности» следующие мировоззренческие проблемы: «...удастся ли нам когда-нибудь познать природу как она есть, а не как нам кажется. Хаос или гармония управляют всем происходящим в мире; однородно или многоразлично вещество, создающее видимый мир, и что оно представляет из себя; смертна или бессмертна органическая жизнь, случайна или вездесуща она; смертен или бессмертен мир; конечно или бесконечно пространство» [3, л. 1 — 1 (об.)]. Подобно В.И.Вернадскому, настаивавшему на необходимости «научного мировоззрения», он подчеркивал, что огромную и даже доминирующую роль в решении этих фундаментальных проблем мировоззрения должна играть наука.
Свою философскую позицию Чижевский называл «критическим реализмом» или «научным реализмом», что является синонимом материализма. В основе этой позиции лежит «уверенность, что создаваемая наукой, и только наукой, физическая картина мира представляет собой не одну лишь творческую способность нашего ума, а отражает подлинно существующие и независимые от нас процессы природы». По его мнению, необходимо такое «приближение к научному постижению вещи в себе, которое стремится освободить научную картину мира от всякого антропоморфизма» [3, л. 15]. Материалистическая тенденция — доминирующая и определяющая черта мировоззрения Чижевского.
В контексте своего понимания критического, или научного, реализма Чижевский высказал интересные соображения о процессе познания мира. Например, обсуждая природу философских принципов, выходящих за границы как экспериментального, так и теоретического исследования (цель которых «разгадать внутреннюю сущность вещей и дали неба»), он отметил, что открытию этих принципов содействуют образы, возникающие либо при участии каких-нибудь внешних факторов, либо «исключи-
тельно с помощью углубленного мышления и творческой фантазии». При зарождении образа «имеет, очевидно, большое значение творческая интуиция» [3, л. 5—6], подчеркивал Чижевский.
К числу сделанных таким путем открытий он относил ряд философских концепций, нашедших впоследствии блестящее научное оправдание — атомизм Лукреция, образные «предчувствия» средневековых алхимиков о возможности превращения химических элементов и другие. Образы содействуют поискам связей между различными явлениями природы, дают возможность «рассматривать невидимое под образом видимого», исследовать «явления, не поддающиеся опыту» [3, л. 6].
Трактовка понятия материи в философской концепции Чижевского совершенно недвусмысленна. Материя рассматривается им как проявление энергетического начала: «Материальный мир есть арена последовательных и закономерных комбинаций и колебаний единого мирового субстрата — электричества. Материя образована из электричества...» [3, л. 46]. В дальнейшем движении своей философской мысли Чижевский высказывает идею, им самим называемую пифагорейско-платоновской. Это — идея о едином мировом законе, или принципе, стоящем по ту сторону природных явлений. «Если мы примем электро-атомистическое мировоззрение, согласно которому материя не существует, а есть лишь одно или два имматериальных электричеств, мы, согласно вышесказанному, должны будем невольно прийти к убеждению, что существует лишь один или два каких-то основных принципа, которые, воздействуя на то или иное "электричество", создают и материю, и весь видимый внешний мир. Таким путем все многообразие ощущаемого мира, столь запутанное и разнохарактерное, будет объединено и сведено к обнаружению единого физического закона, действующего на единое физическое начало» [3, л. 24]. Достижения современного ему естествознания Чижевский интерпретировал так: «Идея неоплатоников о едином мировом субстрате и идея пифагорейцев о едином правящем принципе постепенно отрываются из недр времени и подготавливаются к более интенсивной жизни в грядущем» [3, л. 24]. Рассматривая проблемы симметрии в природе, он склонялся к тому, что иногда называют «пифагорейской мистикой чисел». Например, симметрия в строении листьев на дереве или чешуек на сосновой шишке подчиняется строгим числовым закономерностям того типа, открытие которых приписы-
вается пифагорейцам. «Золотому сечению» пифагорейцев, которое в эпоху Возрождения называли еще Божественной пропорцией, видя в ней меру мировой Гармонии, Чижевский придавал большое значение. Все эти соображения он связывал с существованием «точного, извечно-сущего космического закона», определяющего изучаемые нами явления природы.
Помимо материалистических, энергетистских, пифагорейских, неоплатонических идей, в концепции Чижевского немалое место занимают и астрологические представления, но коренным образом переосмысленные с позиций современной ему науки. Многочисленны обращения Чижевского и к древней мудрости Востока. Например, одна из центральных идей его концепции — идея ритма в космической эволюции — имеет своим истоком как античную, так и восточную философскую мысль. Идеи и образы, свойственные самым разным философским традициям, моделируют концепцию Чижевского, но это отнюдь не признак какой-то непоследовательности или эклектичности.
В связи с этим вспомним известные слова Альберта Эйнштейна о том, что естествоиспытатель не может при построении своего мира понятий слишком сильно ограничивать себя принципами какой-либо одной философской системы. Он будет казаться реалистом, говорил Эйнштейн, поскольку объект его исследований — внешний мир, идеалистом — поскольку научные понятия теории он рассматривает как «свободные творения человеческого духа», не вытекающие непосредственно из опыта, платоником и пифагорейцем — поскольку считает логическую простоту необходимым и действенным инструментом исследования и т.д.
С большой искренностью это высказывание раскрывает отношение великого естествоиспытателя к мировоззренческим, философским основаниям научного поиска. Невозможность вывести принципиально новое знание из уже известного заставляла его выходить за пределы эмпирического и теоретического уровня науки, в мировоззренческую сферу — для формирования новых идеалов и норм познания, новой научной картины мира.
И таким был путь не одного только Эйнштейна. И Коперник, и Кеплер, и Ньютон, и Бор, и А.А.Фридман, создатель теории расширяющейся Вселенной, — все они шли аналогичным путем. Их творчество вдохновлялось теми философско-мировоззренчес-
кими идеями, которые были наиболее созвучны их собственным научным проблемам, причем, как правило, при этом более или менее органично сочетались взгляды разных мыслителей.
Мировоззрение Чижевского также было многосторонним. Оно возникло на стыке разных традиций — философских и эзотерических. Все это не только вполне естественно, но и неизбежно на крутых поворотах человеческого познания, тем более в современную эпоху диалога культур Запада и Востока.
«ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ КОСМИЗМ» А.Л.ЧИЖЕВСКОГО
Чижевского справедливо относят к русским космистам. И действительно, все его творчество — мировоззренческое, научное, художественно-поэтическое — буквально пронизано образами, метафорами, идеями связи человека и космоса. Эта связь наполняет многообразными смыслами и понимание А.Л.Чижевским «большой истории».
Специфика космизма Чижевского заключалась в том, что, проявляя большой интерес к проблемам космической экспансии человечества, а также к «активно-эволюционному подходу», он сам этих проблем не разрабатывал. Более того, из некоторых его высказываний следует, что он неодобрительно оценивал призывы к «покорению природы». Он писал, например, что антропогео-графия должна отказаться от старого взгляда, «будто бы с ростом культуры человек подчиняет себе природу и постепенно освобождается от нее» [4, с. 524]. Он видел большую долю истины в старой мысли, высказанной еще Бэконом: «Природой можно повелевать, только подчиняясь ей». Вместе с тем он еще не мог видеть в полной мере негативных моментов технологического процесса, считая, что если человек «берет от природы все, что ему необходимо для поддержания собственной жизни, то этот факт ясно показывает, что человеческие агрегаты представляют собой некоторую составную часть природы, но ни в коем случае не полную ее противоположность...» [4, с. 524—525].
Акцент в мировоззренческих размышлениях Чижевского сделан на единстве космической и земной природы и человека: «.мы должны представлять себе человека и его агрегаты, сообщества и коллективы как продукт природы, как часть ее, подчиненную ее общим законам» [4, с. 525]. Иными словами, его ин-
тересовали преимущественно аспекты космизма, связанные с осмыслением единства мира и человека как неотъемлемой части этого мира.
Свое понимание основного принципа космизма Чижевский формулировал так: «В свете современного научного мировоззрения судьбы человечества, без сомнения, находятся в зависимости от судеб Вселенной» [5, с. 9]. Приведем еще одно его высказывание, которое разъясняет смысл этого принципа: « Человечество, населяющее Землю, находится под постоянным, мощным и сложным воздействием Космоса, которое мы лишь с трудом учимся улавливать и понимать. Но для нас уже нет никакого сомнения в том, что жизнедеятельность и отдельного человека, и всего человечества находится в тесной связи с жизнедеятельностью всей Вселенной. <...> В этом научном воззрении, всецело вмещающем в себя философские догадки древних, заключается одна из величайших научных истин о мировом процессе как едином и цельном явлении. Охватывая все стороны неорганической и органической эволюции, он представляет собой явление вполне закономерное и взаимозависимое во всех своих чувствах и проявлениях» [4, с. 695].
Эти мысли практически совпадают с идеями других русских космистов, особенно Циолковского. Но интерпретация принципа космизма, вкладываемый в него конкретный смысл у Чижевского отличается большим своеобразием. Он подробно обосновал взгляд, которого у других космистов мы не встречаем и который в 20-30-е годы прошлого века выглядел «еретическим». Впрочем, не менее «еретическим» воспринимается он и сейчас. Речь идет о влиянии на науку астрологии как социокультурного феномена. «Может быть, первый человек, посмотревший на звездное небо, распростертое над ним в тишине темно-синей ночи, понял, что хор движущихся в вышине светил составляет нечто общее с его подножием — с Землею и не может поэтому не иметь с нею прямой, хотя и невидимой связи. Из такого элементарного наблюдения, подкрепленного доводами самой непритязательной логики, родилась та "мнимая" наука, которая называется астрологией» [4, с. 496].
Астрология, по А.Л.Чижевскому, представала влиятельным феноменом мировой культуры на протяжении тысячелетий, затем была похоронена, но, как оказалось, преждевременно. Пережив ряд глубоких преобразований, человеческая мысль вернулась к тем
«первоначальным философским концепциям, которыми болела на заре истории человечества», включая и астрологию. Особенно импонировало Чижевскому сложившееся в умах астрологов, еще за тысячелетия до начала опытного изучения природы, «глубочайшее убеждение в том, что жизнь представляет собой лишь трепет космических сил, поток космической энергии, направленной сверху вниз». К этому он добавлял, что, «объясняя мировой процесс вибрацией космических сил, астрология тем самым освобождала мысль от гнета церковной догмы и освежала ее дуновением широчайших просторов, шествовала впереди всех наук как их лучшее философское завершение, как передовой боец за свободу человеческого духа» [4, с. 502]. Конечно же, не о возрождении каких-то древних суеверий говорил Чижевский. Он имел в виду лишь некоторые мировоззренческие идеи, целенаправляющие современный научный поиск.
«В то же время всякому ясно, что между нашими выводами и астрологией — такая же пропасть, как между электрической химией и наукой о философском камне», — решительно подчеркивал он [4, с. 692].
Наиболее характерная черта космизма Чижевского, выявляющая его глубинные связи с эзотерикой, — энергетическая направленность. Смысл разработанной им версии космизма составляет принцип превращения космической, прежде всего солнечной энергии в энергию психических процессов людей и человеческих сообществ, что определяет, согласно Чижевскому, некоторые важнейшие черты социально-исторических процессов. О влиянии энергетики космоса на человечество говорили, как известно, и другие космисты, особенно К.Э.Циолковский. Он считал, что «воля космоса», то есть психическая энергия «высших разумных сил», передается человечеству и определяет многие стороны его жизнедеятельности. Но в космической философии Циолковского эта идея не является основополагающей, тогда как у Чижевского мысль о воздействии энергетики космоса на энергетику земных процессов — основная и наиболее оригинальная. И надо сказать, что в современную эпоху, когда освоение дальнего космоса остается нереализованной мечтой, разрабатывавшийся Чижевским аспект космизма, связанный с изучением роли космических факторов в биологических, психологических и социально-исторических процессах, становится наиболее значимым для современной культуры.
ПРИНЦИПЫ ЗАКОНОСООБРАЗНОСТИ, ЕДИНООБРАЗИЯ И ДЕТЕРМИНИЗМА
Ключевое место в философской концепции Чижевского занимает идея существования единого закона всего сущего.
Единство мира Чижевский понимал как его единообразие. «Вселенная, которой управляет один-единственный закон, части которого мы познаем с таким трудом, не может быть разнородна и не одинакова на всем своем великом протяжении. Как у нас на Земле, так и на расстоянии миллиардов световых лет — властвует та же закономерность, та же целесообразность и гармония» [3, л. 102].
Принцип единообразия в контексте своего «энергетического космизма» Чижевский обосновывал следующим образом: «Материальный мир есть арена последовательных, а потому и закономерных комбинаций единого субстрата — электрона. Поэтому мы будем утверждать, что физическая картина отдаленного мира похожа на нашу! Но мы смеем утверждать, что если существует материя, то ее проявление подобно тому, каковое наблюдаем и мы. Мы можем также утверждать, что единый принцип, создающий наш мир, один и тот же и проявляется в самых удаленных участках Вселенной с той же последовательностью и в том же порядке действия. Таким образом, мы приходим к утверждению Единства образующего физического закона во всей Вселенной» [3, л. 103].
Из этого единообразия мира как следствие выводится «единство логического мышления», поскольку оно развивается в неразрывной связи с внешним миром.
Другим аргументом, подтверждающим единообразие мира, была для Чижевского мировая гармония. Идея единообразия и порядка жизни всего мироздания «безусловно вытекает из каких-либо основных его свойств, основных его законов». Таким свойством и является гармония мира. « Человеческий род, населяющий земной шар, может служить образцом того творческого воздействия, которое расточается Вселенной в силу ее совершеннейшей гармонии». Постоянное отображение этой мировой гармонии человеческим мозгом «только и могло породить тот строй мысли, каким наделены ныне представители культурных рас» [3, л. 103]. Таким образом осуществляется в философской концепции Чижевского единство различных образов мира.
Но если «Земля и все населяющее ее живое представляют собой органическую систему, 100п — Платона, следует предположить,
что могущественные нарушения, имеющие иногда место в физико-химической среде Земли, должны вызывать мощные пертурбации и в органическом ее царстве.
Таким образом, следовало допустить, что наиболее крупные движения в человеческом мире протекают одновременно с какими-либо колебаниями или изменениями сил окружающей природы» [4, с. 699].
Мы еще раз убеждаемся, что мировоззренческие принципы действительно выступают у А.Л.Чижевского в качестве направляющего стержня для разработки его научной концепции.
Принцип единообразия космоса лежит в основе принятого Чижевским подхода к исследованию проблем взаимосвязи космических и земных факторов, который был типично редукционистским1. Если свойства космоса определяются принципом единообразия, то «не должны ли быть приложены к изучению исторического процесса и социальной эволюции методы и принципы физики и математики?Владения физики — вся Вселенная, вся целиком, а потому физика должна сказать свое слово при рассмотрении любого в мире вопроса.
Она должна осветить лицо истории своими законами о веществе, связать человека с человеком, человечество с природою путем установления для органических существ законов, аналогичных законам неорганического мира... Современная точная наука мало-помалу уже вступает на этот путь, человеческая воля становится доступной опыту, и сам человек из сферы чудес переводится в ряд закономерных физико-химических явлений природы» [5, с. 8].
Конечно, такой подход является спорным.
Попытки сведения высших проявлений психической деятельности человека к физико-химическим факторам предпринимались неоднократно, но успеха не имели, хотя редукционизм — один из наиболее популярных и признанных методов современной науки. Обратим, однако, внимание на весь контекст процитированных рассуждений. Основное в них — признание единого закона мира. Сегодня эта мысль Чижевского очень созвучна поискам современной физики, нацеленным на построение «единой теории всего».
Несмотря на прямые, казалось бы, редукционистские рассуждения, в своей концепции Чижевский подразумевает выведение свойств различных структурных уровней мира из этого пока
1 От лат. ^иеНо — сведение.
не открытого закона еще не созданной физической теории, закона, который жестко детерминирует все процессы в космосе, связывая их единой цепью.
Принцип пандетерминизма, то есть причинно-следственной связи всего со всем также является смысловым стержнем этой концепции, соединяющей различные образы мира. Детерминизм выступает формой проявления единого физического закона, лежащего в основе космоса. По словам Чижевского, «в жизни природы все последовательно и все сопричинно связано между собою. Мир есть сложная система зависимых переменных, а не музей отдельных явлений, не перечень неподвижных фактов» [4, с. 9]. Вот почему и жизнедеятельность человечества причинно обусловлена жизнедеятельностью Вселенной.
Принцип детерминизма выполняется в космосе А.Л.Чижевского с исключительной жесткостью и без каких бы то ни было модификаций. Ему подчинены все энергетические процессы, среди которых особое место занимают переходы космической энергии в психическую энергию индивидов и человеческих сообществ. «Силы внешней природы связывают и освобождают заложенную потенциально в человеке его духовную сущность и принуждают интеллект действовать или коснеть» [5, с. 21].
Анализируя понимание Чижевским принципа причинности в контексте современной научно-философской мысли, мы убеждаемся, что этому принципу он иногда придавал несколько расширенный смысл. Согласно обычному пониманию принципа причинности, одно явление (причина) при определенных условиях способно порождать другое (следствие). От связей изучаемых явлений с остальными, а тем более с космосом в целом, при этом отвлекаются. Если же причина и следствие рассматриваются в контексте мирового целого, детерминизм как бы растворяется в образе всеобщего взаимодействия.
Специфика исследований Чижевского состоит, однако, именно в том, что он решал комплексную проблему взаимодействия множества космических и земных факторов, в которой переплетаются разные звенья причинно-следственных цепей, то есть уровни причин, рождающих космические влияния на земные процессы. Но в то же время в своей концепции А.Л.Чижевский рассматривал эти причинно-следственные связи и в обычном, то есть более узком смысле.
Необходимо отметить, что в современных представлениях многие уровни реальности (например, изучаемые субатомной физикой) описываются не строгими причинно-следственными связями, а статистическими, вероятностными закономерностями. Они сейчас рассматриваются не как приблизительное знание точных причинно-следственных законов (что было в концепции А.Л.Чижевского), а как самостоятельная и, возможно, даже более фундаментальная черта космоса. Активно пробивает себе дорогу и идея, согласно которой наиболее глубинным космическим фактором является не детерминизм, а, напротив, спонтанность (самопроизвольные, беспричинные изменения). Однако вполне возможно, что все эти принципы и идеи не исключают друг друга, а окажутся, в конечном счете, дополнительными, описывающими разные аспекты мирового процесса.
ПРИНЦИП КОСМИЧЕСКОГО РИТМА.
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ А.Л.ЧИЖЕВСКОГО
Принцип эволюции был высказан А.Л.Чижевским в форме, которая по сути предвосхищает современную концепцию универсального эволюционизма. Космос, считал он, «не знает истощения, ему присуща вечная жизнь, обусловленная ритмом, отбиваемым колоссальным космическим маятником» [3, л. 7]. В духе учений восточной мудрости размышлял Чижевский о том, что мировая гармония обусловлена ритмами космической эволюции. Одна из основных задач науки состоит, по его мнению, в создании «эволюционной теории» законов природы.
В этом контексте Чижевский говорил о присущей явлениям природы связи, выражаемой характерным для них образом, который он возводит «до степени принципа природы, то есть такого начала, каковым руководствуется природа во всех своих проявлениях. Единство принципа вносит в мир Гармонию, а Гармония является важнейшим пробным камнем вероятности всякого учения. Принцип этот и есть — principium universale circulationis — т.н. всеобщий принцип кругооборота». Философская концепция Чижевского пронизана «общею идеей: Палигенезиса, Вечного Возрождения, Вечного Круговорота — Бессмертия Космоса!». Может быть, «этот принцип, проводимый природою во всех своих проявлениях, и есть та удивительная, затаенная в сокровенных
основах мироздания простота, которую предчувствовали древние, воспели поэты и о которой говорили нам философы.
Или это, может быть, и есть та великая мировая Гармония, которая одинаково одухотворяет, движет согласно непреложных законов по непреложным путям как самые грандиозные, так и самые ничтожные, еле ощутимые процессы» [3, л. 7].
А.Л.Чижевский рассматривал бесконечную причинно-следственную цепь событий, детерминируемых «единым физическим законом», который определяет не только фундаментальные свойства космоса и его структуру, но также процессы универсального эволюционизма. Он пришел к выводу: идея хаоса возникает потому, что каждое физическое явление «оказывается результатом бесконечно большого числа причин», совокупностью которых определяются те или иные его аспекты. «То есть ни одно явление, каковое доступно нашему непосредственному наблюдению, не является причиною и следствием одновременного действия одного и того же физического закона, а представляет из себя в известной степени итог исторически складывающихся факторов и комплекс всех местных сопричастных его проявлению обстоятельств и условий» [3, л. 18 (об.)]. Но исследователь обычно принимает во внимание только некоторые из них, пренебрегая другими. Отсюда и возникают в познании образы хаоса. Если же мы, изучая природу, частью которой является, согласно Чижевскому, и общество, будем переходить от одного звена к другому в общей цепи явлений, то усмотрим в них «последовательность и закономерность, а следовательно, и известную гармонию» [3, л. 17], которая, в противоположность хаосу, является, таким образом, фундаментальной чертой бытия.
Что можно сказать об этих размышлениях?
С позиций современной науки они представляют несомненный интерес, но требуют определенных уточнений.
Во-первых, синергетика, то есть теория самоорганизации, не рассматривает хаос как нечто совершенно бесструктурное, неорганизованное и как бы незакономерное. Хаос заключает в себе набор аттракторов — тенденций дальнейшей эволюции; они и определяют направленность космических процессов становления.
Во-вторых, синергетика отказалась от образа мира, процессы в котором определяются жесткими причинно-следственными цепями. Процессы эволюции имеют «точки бифуркации», в этих точках самоорганизующаяся система непредсказуемым способом
выбирает возможные пути дальнейшей эволюции. Это свидетельствует о том, что движение познания к «первопричинам всех причин» не может следовать логике жесткого детерминизма.
В-третьих, ритмические процессы, обнаруживаемые в космосе, с точки зрения современной физики и синергетики оказываются лишь аспектом необратимых изменений космических структур.
В-четвертых, современная физика действительно открыла в субатомном мире ряд фундаментальных симметрий, но обнаружены и процессы их спонтанного нарушения, которые концепцией Чижевского не предусматриваются.
В целом же образ универсального эволюционизма, предвосхищенный Чижевским, вошел в парадигму современной науки, — но в иной, вероятностной форме.
О КОСМИЧЕСКИХ ФАКТОРАХ ГЕОФИЗИЧЕСКИХ, БИОЛОГИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
Мировоззренческие идеи А.Л.Чижевского сыграли роль основания, целенаправляющего разработку его концепции влияния космических факторов на геофизические, биологические и социальные процессы. Выход в мировоззренческую сферу диктовался синтетичностью этой проблемы, необходимостью сопряжения знаний естественных и гуманитарных наук. Для объединения их в систему требовались принципы высокой степени общности. Чижевский эти принципы нашел, что и предопределило его научный успех.
Исследуя протекание геофизических, биологических и социально-исторических процессов на собранном им огромном статистическом материале, Чижевский показал тесную связь ритмических изменений этих процессов с циклами космической, в частности солнечной, активности. Он установил, что в хаотической, казалось бы, структуре земных процессов можно выявить ритмы, обусловленные космической энергетикой.
В причинную зависимость от солнечной активности им были поставлены такие геофизические факторы, как, например, напряженность земного магнитного поля, частота появления полярных сияний, колебания климата, землетрясения и многие другие. Далее, периодические колебания солнечной активности
оказались причинным фактором, оказывающим заметное влияние на процессы рождения и смертности, развертывания эпидемий и пандемий и др.
Эти исследования Чижевского получили самое широкое признание, их и сейчас интенсивно продолжают во многих странах. Иное отношение сложилось к наиболее впечатляющим результатам, которые были получены Чижевским при изучении космических факторов социально-исторических процессов.
«Изучая статистические основные моменты всемирно-исторического процесса, — писал он, — мы пришли к выводу о могущественном влиянии солнечных факторов на поведение человеческих масс, обусловленное, по-видимому, энергетическим механизмом. Этот вывод позволил нам включить всемирно-исторический процесс в ряд явлений природы и рассматривать его как явление космическое» [4, с. 691].
Как известно, световое излучение Солнца остается постоянным с точностью до нескольких процентов на всем протяжении социальной истории человечества. Но корпускулярная активность Солнца, которая заключается в выбросе масс заряженных частиц, периодична. Ее цикл охватывает в среднем 11,2 года. Статистический анализ исторического процесса выявил в нем периодические изменения, которые оказались практически одновременными с колебаниями корпускулярной активности Солнца. Войны, революции, массовые волнения, в том числе религиозные, распространение ересей, политических заговоров и так далее строго совпадают с максимумами солнечной активности. Это касается и различных эпидемий (холеры, гриппа, возвратного тифа, полиомиелита и так далее).
На основании этого Чижевский формулирует положения, характеризующие течение человеческой истории:
«1. На различных континентах Земли, в различных странах, у различных народов, зависящих или не зависящих один от другого в политическом или экономическом отношении, а равно и по отношению к занимаемой территории, главные моменты их исторической жизни, сопряженные с движением больших масс, стремятся быть синхроничными; количество протекающих одновременно в различных участках Земли исторических событий с приближением к максимуму солнцедеятельности постепенно увеличивается, достигая наибольшего числа в эпохи максимумов, и уменьшается
с приближением к минимуму. Это позволяет считать каждый цикл исторических событий всемирно-исторического процесса — всеобщим.
2. В каждом столетии всеобщий цикл исторических событий повторяется ровно 9 раз. На всем протяжении всемирной истории человечества, начиная с 500 г. до Р.Х. и по сие время, в каждом веке нами обнаружено по 9 отчетливо обрисовывающихся концентраций начальных моментов исторических событий.
Таким образом, можно считать, что каждый цикл всеобщей исторической, военной или общественной деятельности человечества равен, в среднем арифметическом, 11 годам.
3. Эпохи концентраций исторических событий разделены между собою эпохами, в течение которых количество вновь возникающих исторических событий падает до минимума.
4. Эпохи концентраций исторических событий совпадают с эпохами максимумов солнцедеятельности; эпохи разряжений совпадают с эпохами минимумов.
За время с 1610 г. последние положения нужно считать установленными вполне, ввиду значительного количества исторических данных, а затем и точности наблюдений за солнцедеятельностью.
5. Более или менее длительные исторические события, продолжающиеся в течение нескольких лет и получающие решительное проявление в эпоху максимума солнцедеятельности, а также сопутствующая этим событиям эволюция идеологий, массовых настроений и пр., протекают по всеобщему историческому циклу, претерпевая следующие ясно обнаруживаемые этапы:
Эти четыре этапа (назовем их периодами) стремятся быть вполне одновременными с соответствующими им эпохами солн-цедеятельности: минимумом пятен, нарастанием максимума, максимумом и убыванием максимума с переходом в минимум»
ПЕРИОД
I
II
III
IV
Э ТАПЫ ВОЗБУДИМОСТИ минимальная возбудимость нарастания возбудимости максимальная возбудимость падение возбудимости
[5, с. 27-28].
Откуда человеческие массы черпают ту огромную энергию, которую они затрачивают в процессах социально-исторической активности? С точки зрения А.Л.Чижевского, массовые движения человеческих коллективов и сообществ представляют собой не что иное, как процесс преобразования получаемой Землей солнечной энергии. Необходимо, однако, проследить механизмы этой трансформации. Как уже отмечалось, А.Л.Чижевский сводил энергию социальных процессов к психофизической энергии человеческих организмов. По его мнению, социальные движения подобны психическим эпидемиям. Они развиваются на той же самой основе, что и истерии, то есть на почве ущемления инстинктивных потребностей. Их возбудителями являются «темные области» человеческой психики, управляющие некоторыми механизмами нашего поведения. Изучение индивидуальных психических реакций позволит подойти к более глубокому пониманию коллективных реакций, возникающих в массах под влиянием условий, препятствующих полному выявлению их интересов. Мост от индивидуальных реакций к коллективным представляет собой то, что, согласно А.Л.Чижевскому, может быть названо «нервно-психической конституцией» социальных масс. Ибо каждый способен на истерию, поскольку в нем заложены древние формы инстинктов, скрытые рядом последующих наслоений. Как только эти наслоения спадают, человек и человеческий коллектив оказываются во власти древних инстинктов. В связи с этим рождается парадоксальная мысль: «Я хочу сказать, что историей надлежит заниматься психиатрам и невропатологам, а историкам изучать психиатрию. В результате такого обмена знаниями с лица истории должна быть сорвана та маска, которая до неузнаваемости искажает ее зоологические черты. Бог истории — это инстинкт, физиологическая реакция человечества на непрерывное воздействие внешнего мира» [4, с. 642]. Изучение этих воздействий, определяемых космическими факторами, приведет человечество к постепенному овладению своими психическими силами, что в корне изменит условия его жизни.
Разработанная А.Л.Чижевским концепция космических факторов биологических и социальных процессов является, несомненно, одним из наиболее ценностно-значимых достижений научной мысли ХХ века, сравнимых с созданием квантовой меха-
ники или генетики. Она непосредственно касается проблемы судеб человечества, которая с такой неотвратимостью поставлена перед современной цивилизацией.
Казалось бы, концепция космических факторов исторического процесса должна вызвать в современной культуре немедленный взрыв интереса, по крайней мере, не меньший, чем ее космобиологический аспект. Но этого пока не случилось. В очередной раз возникла парадоксальнейшая ситуация - подобно многим другим достижениям научной мысли, опередившим свое время, социально-исторического аспекта концепции А.Л.Чижевского вот уже многие десятки лет как бы не замечают. Почему же? Конечно, о невысказанных мотивах можно только догадываться, но все же рискнем обозначить некоторые из них.
Несомненно, в какой-то мере свою роль сыграло недостаточное знакомство с этим аспектом концепции А.Л.Чижевского, которая была опубликована в Калуге в 20-е годы прошлого столетия небольшим тиражом, а затем попала в контекст «репрессированной науки». Сейчас идеологические запреты сняты, но свое дело они сделали, на многие десятилетия окружив концепцию А.Л.Чижевского завесой недоверия, страха и забвения, надолго вытеснив ее из культуры.
Инертное отношение к замечательным социально-историческим идеям А.Л.Чижевского объясняется, кроме того, комплексом вполне понятных факторов социокультурного и научного характера. В связи с этим выделим три основных, на наш взгляд, момента.
Во-первых, в современной культуре существует большое число влиятельных концепций социально-исторического процесса, с которыми идеи А.Л.Чижевского либо плохо совместимы, либо даже им антагонистичны.
Во-вторых, восприятие концепции Чижевского в собственно научном контексте затруднено тем, что она находится, как уже отмечалось, на стыке многих научных дисциплин. Выдвинуть такую концепцию мог только энциклопедически образованный человек, каким и был Александр Леонидович Чижевский, но широчайший кругозор необходим также и для понимания и оценки его концепции. Увы, для нашего времени характерна узкая специализация, новых Ломоносовых оно не рождает.
В-третьих, при обсуждении концепции А.Л.Чижевского часто высказывались «принципиальные» возражения по поводу ее существа. Отметим следующие:
— недостаточная математическая проработанность концепции на основе современных статистико-вероятностных методов;
— сведение социально-исторических проблем к психологическим, с особым акцентом на феномене массовой истерии.
Тем самым вообще отрицался вклад А.Л.Чижевского в решение проблем «большой истории».
Подобного рода претензии лишь подчеркивают настоятельную необходимость дальнейшей разработки концепции А.Л.Чижевского на уровне современной науки, анализа имеющихся в ней упрощений, отказа от устаревших моментов, свойственных ей, как и любой научной концепции.
Ведь речь идет о наиболее приоритетных вопросах современной культуры.
Биосфера и социосфера Земли представляют собой открытые системы, самоорганизация которых определяется не только земными, но и космическими факторами (во многом — квантовыми механизмами). Современная синергетическая парадигма либо уделяет этим факторам в контексте человеческой истории недостаточное внимание, либо даже игнорирует их. Но есть достаточно веские основания считать, что концепция самоорганизующейся Вселенной не может пройти мимо этих влияний. Носящие резко нелинейный характер, эти воздействия во многих случаях оказываются определяющими.
Конечные выводы А.Л.Чижевского зависят от принятых им устаревших предпосылок (пандетерминизм) лишь по своей форме, но не по содержанию. Они могут быть включены в современную постнеклассическую науку. Причинно-следственная связь спонтанных нестационарных процессов на Солнце с жизнедеятельностью биосферы и социосферы может быть понята в контексте вероятностного способа описания и объяснения. Концепция Чижевского выступает необходимым фрагментом сценария самоорганизующейся Вселенной. Она имеет первостепенное значение для разработки проблем «Большой истории», непосредственно включая социально-исторические события в рамки процессов космической самоорганизации. Спонтанные проявления вспышечной активности Солнца играют роль спусковых меха-
низмов, периодически вызывающих нелинейные по своей природе земные последствия. Выявленные А.Л.Чижевским механизмы воздействия солнечной активности на социально-исторический процесс по своей сути совпадают с теми, которые сформулированы Г.-К.Юнгом в его аналитической психологии. Чижевский обнаружил влияние солнечной активности на сферу коллективного бессознательного и через нее - на человеческую историю. Это влияние носит вероятностный, стохастический характер. Так, не во всех странах одновременно происходят эпидемии, войны, революции, но вспышки на Солнце нелинейным образом усиливают влияние земных факторов. Отсюда следует, что концепция космических факторов биологических и социальных процессов является, вопреки распространенному равнодушию, одним из наиболее ценностно значимых достижений научной мысли XX века, сравнимым с разработкой квантовой механики или генетики. Она непосредственно затрагивает перспективы человечества в условиях нарастания глобальных проблем техногенной цивилизации.
Будем же надеяться, что русский космизм, открывший дорогу к пониманию будущего, — в том числе концепция А.Л.Чижевского, — поможет человечеству и нашей Родине, России найти выход из временного тупика, в котором оказалась современная цивилизация.
Литература
1. Учение Живой Этики. Беспредельность. М.: МЦР, 1995.
2. Чижевский А.Л. В науке я прослыл поэтом... Калуга, 1996.
3. ЧижевскийА.Л. Основное начало мироздания. Архив РАН. Ф. 1703. Оп. 1.
4. Чижевский А.Л. Космический пульс жизни. М., 1995.
5. Чижевский А.Л. Физические факторы исторического процесса. Калуга, 1924.
