Коррупция в свете, принятого федерального закона № 273-ФЗ «о противодействии коррупции» Текст научной статьи по специальности «Право»

ТРИБУНА АСПИРАНТА, АДЪЮНКТА И СОИСКАТЕЛЯ

Коррупция в свете принятого Федерального закона № 273-Ф3

«О противодействии коррупции»

Балаев А.Ш.*

The article analyzes the definition of corrupt practices in the Federal Law «On crossing the corrupt practices», compares the definitions given law, international criminal law, other regulatory legal acts and works of domestic legal scholars, comes to the conclusions and works out the suggestions referring to advancing of Russian criminal legislation in the sphere of corrupt practices.

Ol

Z

О

о сч

о о о

Q. С[ CQ

s н

о

0

1

о я с о т ф

VO >5

о *

о ф

У S

2

0

1

о *

о

2

ф

d

я *

<

*

S I

н

о ф

со

За последние десятилетия, в течение которых ведется интенсивная разработка законодательства о противодействии коррупции в России, стало очевидным, что без принятия соответствующего федерального закона успешная борьба в отечестве с коррупционной преступностью невозможна.

Основным понятием, определению которого должно быть уделено особое внимание законодателя, является понятие коррупции. В этом определении должны быть отражены все необходимые, наиболее существенные признаки коррупции. Правильное законодательное определение последней позволяет установить систему коррупционных правонарушений, прежде всего их наиболее опасную для общества часть — подсистему коррупционных преступлений, включить в действующий УК РФ общественно опасные деяния коррупционного характера, внести необходимые изменения в существующие уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за коррупционные преступления, максимально сблизить их с учетом особенностей национального законодательства с соответствующими нормативными положениями международного уголовного права.

Некоторые авторы, например, считают, что все правильные слова о коррупции уже сказаны, необходимые документы многократно разработаны, опыт других стран, где с успехом борются с кор-

рупцией, изучен, и поэтому ничего нового сказать или предложить уже невозможно. Сказанное, однако, не лишает возможности «сказать или предложить» нечто новое либо уточнить сказанное или предложенное относительно положений, позволяющих с успехом бороться с коррупцией.

Анализ определения коррупции, приведенного в Федеральном законе № 273-Ф3 от 25 декабря 2008 г., показывает следующее.

1. Коррупция есть некая совокупность деяний, которые, судя по их названию, рассматриваются законодателем в качестве преступлений, предусмотренных ст.ст. 201, 204, 285, 290 УК РФ, и иных деяний, которые определяются как «использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды для себя или для третьих лиц».

2. К коррупционным деяниям отнесены и «незаконное предоставление выгоды указанному лицу другими физическими лицами (например, дача взятки)», и все указанные деяния, совершенные «от имени или в интересах юридического лица».

3. Коррупционные деяния, по мнению законодателя, совершаются физическим лицом «в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав

Аспирант кафедры уголовного права Казанского государственного университета.

для себя или для третьих лиц» либо «в интересах юридического лица».

4. Понятие «коррупция» ничем не отличается, по мысли законодателя, от понятия «коррупционное правонарушение», определение которого в Федеральном законе от 25 декабря 2008 г. отсутствует, хотя в тексте проекта этого Закона, подготовленного ко второму чтению, в Госдуме РФ оно было сохранено (абз. 3 ст. 2).

5. Законодатель не дает четкого разграничения понятий «служебное положение» и «должностное положение», которым злоупотребляет лицо при совершении коррупционных деяний, поскольку после перечисления конкретных видов этих деяний он указывает: «... либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства».

6. В исследуемом законодательном акте наряду со злоупотреблениями служебным положением коррупционными также признаются злоупотребления полномочиями (служебными), что дает основание рассматривать последние деяния как формы «незаконного использования физическим лицом своего должностного положения. », то есть как «злоупотребление должностным положением». Отмеченные положения, характеризующие подход законодателя к определению ключевого в настоящем Федеральном законе понятия — коррупции, описание ее признаков, содержащих в себе целый ряд противоречий и нестыковок, не позволяют признать это определение сколько-нибудь удачным, способным служить надлежащей правовой базой для совершенствования норм об ответственности за коррупционные правонарушения и создания эффективной системы противодействия коррупции.

В самом общем виде коррупция представляет собой явление.

Под явлением понимается «проявление, выражение сущности», «то или иное обнаружение (выражение) предмета, внешние, непосредственные формы его существования». В мышлении, науке происходит «переход от многообразия наличных форм предмета к его внутреннему содержанию и единству — к понятию», в процессе которого происходит «явление сущности», «видимый образ вещей», все

большее наполнение их внутренним содержанием и все большее сближение с ними в их истинном, предметном понимании.

Коррупция — социальное, точнее, негативное социальное явление. Это социальное зло, реальное и системное зло, с которым необходимо бороться.

Социальный характер коррупции проявляется в том, что она стала носить массовый характер, превратилась в способ существования огромного количества людей, стала подсистемой, составной частью нашего общества, превратилась в повседневную норму жизни.

Полагаю целесообразным в вводной части (преамбуле) Федерального закона «О противодействии коррупции» дать общую характеристику основных причин этого негативного социального явления, показать тенденции их развития и отрицательное воздействие на все основные процессы, обеспечивающие социальный прогресс, особую общественную опасность коррупции, ее связь с организованной, экономической и некоторыми другими опасными видами преступности. .

Правдивое отражение обстоятельств, порождающих коррупцию, обеспечивающих ее особый размах, транснациональный и системный характер, искреннее признание тех промахов, ошибок и заблуждений, которые имели место при проведении соответствующих реформ и реставрации капиталистических отношений и привели к расширенному воспроизводству коррупции в стране, правильная оценка ее социальной опасности и обращение к народу за поддержкой в борьбе с этим социальным злом в самом Федеральном законе № 273-Ф3 от 25 декабря 2008 г. способны возродить доверие народа к власти, возбудить у людей мотивацию антикоррупционного поведения. Такое доверие и такое поведение общественности в борьбе с коррупцией дорогого стоят. Это понимает и сам законодатель, называя среди основных принципов противодействия коррупции «сотрудничество государства с институтом гражданского общества, международными организациями и физическими лицами» (п. 7 ст. 3 Закона).

Коррупция — это нравственно-этическая категория, в основе которой лежат рыночные отношения, которые из сферы экономики успешно перешли в сферу политики, управленческую деятельность,

N 01

г •

о

о сч

о о о о.

с[ со

I-

О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

N

Ol

Z

О

о

CJ

о о о

Q. С[ CQ

s н

о

0

1

о я с о т ф VO >s о

о ф

у

S

2

0

1

о *

о

2 ф d

я *

<

S I

н

о ф

со

проникли в духовную жизнь современного российского общества.

При этом чиновник, как пишет А.И. Алексеев, за полученное или обещанное незаконное вознаграждение торгует своим официальным статусом, продает свои полномочия, совершая в интересах подкупающего его лица служебные действия (бездействие). В этом же плане высказывается И. Кузнецова-Моренко, по мнению которой «коррупция представляет собой своеобразный рынок с предложением и спросом, искоренить который можно только при воздействии как на получателя взятки, так и на сознание тех, кто использует этот механизм для успешного ведения бизнеса.».

Коррупция есть также и правовое явление. Одно уже то, что ее определение дается в настоящем Федеральном законе, придает этому изначально криминологическому понятию и правовой характер. Ранее правовое определение коррупции впервые в отечественном законодательстве было дано в Законе Республики Татарстан от 4 мая 2006 г. № 34 ЗРТ «О противодействии коррупции в Республике Татарстан» (п. 1 ст. 1).

Так, Энциклопедический словарь определяет коррупцию как преступление, заключающееся в прямом использовании должностным лицом прав, связанных с его должностью, в целях личного обогащения.

Е.О. Коваленко считает, что коррупция «представляет собой совокупность преступлений, совершенных публичными должностными лицами с использованием ими своего должностного и фактического положения, имеющихся у них должностных и служебных полномочий, вытекающих из них возможностей, вопреки законным интересам граждан, общества, государства, государственной службы в органах местного самоуправления, коммерческих и иных организациях в целях личного обогащения или в иных личных, узкогрупповых и корпоративных целях.».

По мнению Б.В. Волженкина, коррупцию составляют преступления лиц, официально привлеченных к управлению, использующих различным образом имеющиеся у них по статусу возможности для незаконного извлечения личной выгоды.

Однако коррупционная преступность, как указывает Ю.М. Антонян, есть «лишь уголовно-наказуемая часть ...про-

блемы коррупции, которая представляет собой совершение неких действий государственных чиновников, должностных лиц, служащих частного учреждения либо общественных и политических деятелей в пользу того, кто предлагает или вынужден предложить незаконное вознаграждение».

Юридическое определение коррупции, служащее нормативной базой для законодательного определения системы и конкретных видов коррупционных преступлений и иных правонарушений, совершенствования и оптимизации их законодательной конструкции, должно содержать более точную, с позиции логики и юридической науки, характеристику основных признаков этого явления и тех деяний, в которых оно находит свое выражение. Таким критериям исследуемое законодательное определение не отвечает, поскольку заключает в себе существенные недостатки:

1) в нем изначально понятие коррупции, как отмечалось, в самом общем смысле этого слова ассоциируется с деяниями соответствующих лиц, а не с явлением, которое лишь обнаруживает свою сущность в тех или иных деяниях, в результате чего законодателю не удалось дать надлежащую оценку этому исторически изменчивому негативному социально-правовому явлению;

2) законодатель неудачно отражает юридическую природу коррупционных действий (бездействия), что не позволяет правильно оценить всю систему коррупционно-значимого поведения. Вследствие этого вопрос о соотношении понятий «коррупция» и «коррупционные правонарушения», «коррупция» и «коррупционная преступность» в настоящем Законе решается недостаточно четко.

Анализ ст.ст. 15—27 гл. III («Криминализация и правоохранительная деятельность») Конвенции ООН против коррупции позволяет предположить, что: а) основными уголовно-наказуемыми деяниями, в которых реализуется явление коррупции (собственно коррупционные преступления), государство-участник может признать: вымогательство или принятие соответствующим должностным лицом какого-либо неправомерного преимущества (п. «б» ст.ст. 15 и 16), в том числе лицом, которое руководит работой организации частного сектора или работает в такой организации (п. «б» ст. 21); хище-

ние имущества с использованием своего служебного положения (ст. 17), в том числе в частном секторе (ст. 22); злоупотребление влиянием в корыстных целях (ст. 18); злоупотребление служебным положением (ст. 19) и незаконное обогащение (ст. 20);

3) в определении коррупции и даже во всем тексте Закона отсутствует указание на тесную связь последней с организованной преступностью, что нам представляется далеко ведущей ошибкой законодателя.

Коррупция нередко рассматривается как признак и одна из причин организованной преступности. В то же время она сама интенсивно продуцируется организованной преступностью. Это два относительно самостоятельных, но тесно взаимосвязанных социально-негативных явления. Поэтому Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г. и Конвенция ООН против коррупции 2003 г., которые, к сожалению, не дают определения коррупции, все же указывают в преамбулах на опасную связь коррупции с организованной преступностью и отмыванием доходов от преступной деятельности. Организованная преступность не столько скрывает свою деятельность, сколько блокирует необходимую реакцию государства с помощью коррупции.

Связь коррупции с организованной преступностью, которая ее постоянно подпитывает и жизнеспособность которой она поддерживает, придает коррупции особую общественную опасность, делает ее слабо уязвимой, а организованную преступность, многократно усиленную такой связью, непобедимой. «Мафия, — пишут Г. Подлесских и А. Терешонок, — прочно оседлала некоторых работников бюрократических инстанций... и достаточно легко могла содействовать принятию выгодных для себя решений со стороны государственного руководства»;

4) вина как основной (обязательный) признак субъективной стороны правонарушений (преступлений) в которых, по мнению законодателя, реализуется явление коррупции, в законодательном определении последней не нашла отражения;

5) признаки субъекта коррупционных правонарушений (преступлений) в законодательном определении коррупции конкретизированы недостаточно

четко. Ясно лишь одно: таковым является физическое лицо. Однако признаки специального субъекта достаточно расплывчаты. Если субъектом любого «иного незаконного использования. своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства. », очевидно, следует признавать не просто государственного или муниципального служащего, а должностное лицо, то субъектом, скажем, «злоупотребления служебным положением» и т.п. — служащего коммерческой или иной организации, а точнее, лицо, выполняющее управленческие функции в такой организации. Иными словами, по косвенным свидетельствам ряда правовых норм исследуемого законодательного акта нельзя сделать однозначный, вполне определенный вывод о специальном субъекте коррупционных правонарушений (преступлений): то ли это государственный или муниципальный служащий, то ли речь должна идти о служащем, замещающем должность государственной или муниципальной службы, либо должностном лице, если законодатель не рассматривает последнее и предыдущие понятия как тождественные.

Уголовное законодательство России выделяет в определенных правовых нормах должностное лицо как специального субъекта определенной группы преступлений коррупционной направленности, понимая под ним лицо, осуществляющее свои служебные полномочия в государственных и муниципальных органах и учреждениях, Вооруженных силах РФ, других войсках и воинских формированиях России. При этом термин «должностное лицо» четко отграничивается от терминов «государственный служащий» и «муниципальный служащий» или «служащий органов местного самоуправления», которые согласно прил. 4 к ст. 285 УК РФ могут не относиться к числу должностных лиц. Однако административное законодательство России, в том числе ее субъектов и местного самоуправления, не дает четкого разграничения понятий «должностное лицо» и «государственный служащий» или «служащий органов местного самоуправления» («муниципальный служащий»).

Среди положений, заслуживающих внимания, в определении коррупции, данном в ч. 1 ст. 1 Закона, следует отме-

N 01

г •

о

о сч

о о о о.

с[ со

I-

О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

N

Ol

Z

О

о

CJ

о о о

Q. С[ CQ

s н

о

0

1

о я с о т ф VO

тить признание законодателя коррупционным такого использования лицом своего должностного (служебного) положения, которое имеет место «вопреки законным интересам общества и государства», а не «вопреки интересам службы», как, например, об этом говорится в ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Государственная и муниципальная служба для чиновника не самоцель, а эффективный способ достижения основной цели службы — принесение максимальной пользы управляемым согражданам, защиты публичных интересов путем использования официальных полномочий, влияния и авторитета власти.

Не вызывает сколько-нибудь существенных возражений и то положение в законодательном определении коррупции, которое касается целей совершения коррупционных деяний. Законодатель считает, что лицо незаконно использует свое должностное (служебное) положение в целях получения выгоды в виде денег, ценностей иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо юридического лица, от име-

ни или в интересах которого оно совершает указанные деяния.

Полагаю, отечественный законодатель прав, определяя коррупцию, а значит, и любое коррупционное правонарушение (преступление) как явление или соответственно как деяние, основанное на корысти. Коррупционное деяние всегда совершается в целях получения (извлечения) материальной (имущественной) выгоды (пользы) в интересах себя самого, других лиц или групп (организаций).

Если в результате коррупционного правонарушения (преступления) материальную выгоду получает сам коррупционер, то мотивом поведения виновного является корысть, — «стремление к личной выгоде, наживе, жадность». В случае же возникновения возможности получения такой выгоды «третьими лицами» («другими лицами или группами») мотивом поведения виновного выступает иная личная заинтересованность, то есть заинтересованность в приобретении неимущественных прав и других благ, предусмотренных ст.ст. 128, 150 ГК РФ, «касающихся непосредственно какого-нибудь лица, лиц».

Литература и примечания

1. Алексеев А.И. Криминология: курс лекций. М., 2005.

2. Антонян Ю.М. Криминология. Избранные лекции. М., 2004.

3. Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000.

4. Коваленко Е.О. Этико-культурные детерминанты коррупции: Российский опыт // Организованная преступность и коррупция: результаты криминально-социологических исследований. Саратов. 2005. Вып. 1.

5. Криминология: учебник для юридических вузов / под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997.

6. Криминология: учебник для юридических вузов / под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997.

7. Кузнецова-Маренко И. Если бы у нас выполнялись все законы // Право и жизнь. 2009. № 1/54. Январь.

8. Лунеев В.В. Коррупция в России // Государство и право. 2007. № 11. С.20—27.

9. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997.

10. Подлесских Г., Терешонок А. Воры в законе: бросок к власти. М., 1995.

11. Советский энциклопедический словарь. М., 1982.

12. Справочный документ о международной борьбе с коррупцией, подготовленный секретариатом ООН. А/ СОП. 160/14, 1995. 11 Арп1.

13. Философский энциклопедический словарь / ред. кол. С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Илнычев и др. М., 1989.

О *

о ф

У S 2

0

1

о *

о

2 ф d

я *

<

*

S I

н

о ф

со