CC BY
94
Жалкиев Валентин Тильманович
начальник отдела организации научных исследований и научной информации Краснодарского университета МВД России
(тел.: 89183937255)
Коррупция как социоструктурное следствие аномического состояния соременной России
Аннотация
Настоящая статья посвящена взаимообусловленным явлениям аномии и коррупции, которыми поражено современное российское общество. Предпринимается попытка анализа правосознания россиян на предмет содержания в нем мировоззренческих детерминант коррупционного поведения.
Annotation
The present article is devoted взаимообусловленным to the phenomena of an anomy and corruption by which the modern Russian society is amazed. Attempt of the analysis of sense of justice of Russians about the maintenance in it world outlook a determinant of corruption behavior is undertaken.
Ключевые слова: правосознание, мораль, правовой нигилизм, аномия, коррупция, социальные трансформации.
Key words: sense of justice, morals, legal nihilism, an anomy, corruption, social transformations.
Коррупцией называют злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях [1].
Под это, как мы видим, очень широкое определение подпадают разнообразные конкретные противоправные деяния. Прежде всего это коррупция в собственном смысле слова, то есть преднамеренное пренебрежение со стороны государственных чиновников своими должностными обязанностями или действие вопреки им ради материального вознаграждения.
Под категорию коррупции, согласно приведенному определению, подпадают и такие деяния, как взяточничество и самостоятельное чиновничье предпринимательство. В отличие от коррупции в указанном выше прямом смысле взяточничество представляет собой подкуп чиновника не ради нарушения его обязанностей, а ради их исполнения. Чиновничье предпринимательство
- это использование служебного положения в своих эгоистических интересах без подкупа и, соответственно, подкупающего субъекта. Чиновник сам выступает в роли и заказчика, и исполнителя, получающего предпринимательский или рентный доход, извлекая его из своей должнос-
тной монополии на принятие или согласование определенного решения.
Объединяет все охарактеризованные нарушения то, что коррупционер пользуется своими полномочиями, связанными с занимаемым служебным положением, в своих частных интересах и зачастую в ущерб интересам государственным.
Анализируя работы исследователей, изучавших эту проблему, можно обнаружить определенные тенденции, отличающие коррупцию как социально-правовое явление. Прежде всего четко прослеживается стремление абсолютного большинства специалистов вести речь не только об уголовных преступлениях, подпадающих под уголовную ответственность за взяточничество, и не столько о преступлениях подобного типа. Исследователи пытаются говорить о коррупционной преступности, понимая в этом качестве как преступления, предусмотренные ст.ст. 290-291 УК РФ, 184, 214 УК РФ, так и преступления, которые жестко взаимосвязаны с ними в виде злоупотребления или превышения должностных полномочий, незаконного участия в предпринимательской деятельности, нарушения служебного долга. Наряду с этими, относящимися к коррупционным, но уже являющимися по ха-
89
рактеру административными правонарушениями, деяниями, к коррупции относят деяния, которые могут сопутствовать этим преступлениям. Проблема здесь состоит в классификации правонарушений, образующих коррупционную преступность. Одни разделяют их на сугубо коррупционные правонарушения и те, которые создают условия для дачи и получения взяток. Помимо такого критерия, как правовая квалификация, предлагаются иные критерии дифференциации анализируемых правонарушений, например, по их объекту, латентному характеру, в зависимости от должностного и общественного положения взяткополучателей.
Коррупция государственных чиновников и вообще должностных лиц всех уровней в современном российском обществе превратилась в одну из основных социальных и правовых проблем. Корни ее уходят в советское прошлое, откуда проистекает сохранившаяся и расширившаяся сегодня система разнообразных должностных явных, теневых и полутеневых привилегий. Привилегии и льготы государственных чиновников построены таким образом, что их подлинные доходы и уровень жизни в целом становятся практически неконтролируемыми, а декларации о доходах раскрывают лишь официальные должностные оклады и заработки. Таким образом, основной массив доходов бюрократических функционеров остается негласным, теневым, что создает благоприятные условия для неконтролируемой теневой деятельности, направленной на личное обогащение, в том числе для получения взяток.
Как справедливо указывают многие авторы, теневая - безналоговая - экономика как таковая вовсе не предполагает с необходимостью такой высокой степени разложения государственных чиновников: это могла бы быть просто более либеральная модель общества, с ограниченными функциями государства и отсутствием патерналистских ожиданий со стороны населения. Помимо теневизации экономических и социальных отношений детерминирующей предпосылкой генерализации коррупции является слабость государства. Прежде всего она проявляется в наличии устойчивого дефицита осуществляемых государством услуг населению, обусловленного малой эффективностью управления на федеральном уровне. Но в то же время на региональном и местном уровне власть активно и целенаправленно вмешивается в функционирование предприятий и распределение собственности. По объему реально осуществляемых полномочий региональная власть гораздо сильнее и эффективнее центральной. В этой ситуации объем и
качество услуг государства остаются неудовлетворительными, что заставляет население пользоваться разными видами противоправного "стимулирования" внимательного отношения должностных лиц.
Кроме того, необходимо отметить унаследованный от советского периода подход к оплате труда государственного чиновника, который восходит к ленинскому принципу уравнивания его доходов со средней зарплатой промышленного рабочего. Популистский настрой большинства политиков в борьбе за власть проявляется по традиции в требовании лишить чиновников льгот и привилегий, в то время как на сегодняшний день официальная зарплата управленцев явно недостаточна. У чиновника нет материальных стимулов добросовестно и честно выполнять свои должностные обязанности. В то же время возможности бесконтрольного использования служебного положения в целях личного обогащения достаточно высоки у любого чиновника почти независимо от ранга. Создается ситуация, в которой более чем вероятен выбор чиновником коррупционного поведения как оптимального для обогащения и практически ненаказуемого.
На это правомерно можно возразить, что в такой ситуации должны сработать моральные сдерживающие факторы: личная честность, ответственность перед государством, отвращение к неправедным доходам. Однако роль моральных и политических стимулов, относительно высокая в верхних эшелонах власти, резко снижается на более низких уровнях управленческой иерархии. Нельзя забывать также о влиянии окружающей среды, формирующей потребности не только самого чиновника, но и членов его семьи. Тем более, что в современном российском обществе активно формируются новые для большинства населения, порой избыточные материальные потребности, стремление потреблять и оценка социального успеха той или иной личности по доступному для нее и ее семьи уровню потребления. Желаемый уровень потребления основной группы городского населения в настоящее время выходит далеко за рамки достижимого при существующей производительности труда.
Взяточничество и ранее отличалось высокой латентностью, однако при социализме в ряде случаев взяткодатели, опираясь на применение ст. 174 УК РСФСР, содействовали в изобличении взяточников, поскольку имели место антагонистические отношения между ними и бюрокра-тами-взяточниками. В современных условиях такого антагонизма больше не существует, по-
______________________________________90
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2010 • № 3
скольку взяткодатели выплачивают коррумпированным чиновникам долю от тех сверхприбылей, которые получают, опираясь на лицензионные и иные услуги, оказываемые им бюрократами-взя-точниками в кредитно-финансовой и внешнеэкономической сфере, в ходе приватизации, в иных областях, где от многочисленных государственных органов требуются различные разрешения, регистрационные услуги, санкции и т.п.
Таким образом, коррупция в современном российском обществе выступает средством перераспределения собственности, капиталов, в том числе теневых. Основным здесь является корыстное использование чиновниками своих официальных полномочий для личных, узкогрупповых, корпоративных целей, лоббирование интересов физических и юридических лиц вопреки интересам государства.
Мы разделяем точку зрения исследователей, признающих коррупцию целостной системой относительно массовых преступлений, посягающих на авторитет прежде всего государственной службы и проявляющихся в форме продажности и подкупавхмости государственных чиновников, должностных лиц, общественных и политических деятелей. Характер коррупции во многом определяется спецификой бюрократических искажений деятельности государственных учреждений, свойственных той или иной социальной системе [2]. Применительно к рыночным отношениям это проявляется в том, что предпринимательскую деятельность в экономике в последнее десятилетие стало постоянно сопровождать взяточничество. Отдельные авторы отмечают пораженность коррупцией 70% чиновников с одновременным интенсивным ростом данного преступления. Согласно подсчетам исследователей, организованная преступность тратит одну треть своих доходов на подкуп чиновников. В 1998 г. треть выявленных преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления была связана с взяточничеством.
Особенность российского общества заключается в том, что оно остается совершенно беззащитным перед угрозой тотальной теневизации и криминализации, несмотря на принимаемые меры уголовно-правового характера. Это объясняется, по нашему мнению, эффективным взаимным наложением сложностей переходного периода и дефектов осуществления реформ, и - что самое главное
- долговременной укорененностью теневой реальности как явления отечественной общественной жизни на всех уровнях.
Во многом укорененность коррупции в обще-
стве обусловлена не только недостатками правовой системы и наличием соответствующих экономико-социальных предпосылок, но и морально-психологическим состоянием широких слоев населения. Как убедительно свидетельствует социальная практика, безоговорочное осуждение коррупции на, так сказать, "теоретическом" уровне часто вовсе не препятствует практической причастности к подобным правонарушениям. Нам представляется, что совершенно необходимой предпосылкой успешной борьбы с коррупцией, наряду с экономическими или политическими мерами, является также всемерное развитие правосознания россиян.
Противоречивые представления о коррупции, изменение отношения к ней в зависимости от конкретной ситуации, по-видимому, отражают переходное состояние правового сознания большинства населения страны. Помимо этого, двойственное отношение общества к проблеме коррупции во многом объясняется обесцениванием и ослаблением моральных критериев поведения, психологической реакцией на десятилетия уравниловки. Для большого числа более или менее зажиточных людей распространенность коррупции на всех уровнях социальной жизни означает возможность с легкостью обходить законы и правила, покупать за деньги привилегированное положение на фоне огромного большинства бедных, которые не в состоянии заплатить чиновнику. Это возможность радикально упростить для себя существование в обществе ценой отказа от ставших неудобными моральных норм и обязательств. Нетрудно заметить, что современное российское общество представляет собой огромный рынок, где наряду с товарами и производственными услугами продается и статус, и возможность беспрепятственно и без всякого риска ответственности ущемить право более бедных, и возможность избежать наказания за совершенное преступление, и возможность, скажем, не служить в армии, переложив свою обязанность на плечи более бедного, и многое другое. Итак, для многих из тех, кто платежеспособен, коррупция удобна, и у них нет желания от нее отказаться. Это говорит о том, что коррумпированность в столь гигантских масштабах отвечает эгоистическим интересам определенной части общества.
Давно сложившиеся сети личных отношений связывают государственных чиновников с конкретными частными интересами. Подобные связи далеко не всегда проявляются в прямом подкупе; чаще всего они выражаются в последовательном оказании взаимных услуг. Более или менее устойчивые и долговременные отношения обязанных друг другу людей существуют все-
91
гда и везде. Однако, как отмечают исследователи, специфику современной ситуации в российском обществе составляет то, что через эти сети услуг, а не через официально оформленные отношения, проходит гораздо большая доля ВНП, чем в развитых государствах. Вознаграждения за должностные услуги в России составляют основную, а не дополнительную, часть реальных доходов чиновника. Даже у честного чиновника, который не мыслит себя в роли подкупленного и с негодованием отвергнет любую предложенную в обмен на конкретную услугу сумму, через "дружеские сети" проходит такая значительная часть дохода, что он не может существовать вне ее и, соответственно, противостоять косвенному давлению. Таким образом осуществляется влияние на чиновника частных интересов в ущерб государственным, делая его службу государству неэффективной.
Таким образом, исследование коррупции невозможно без вскрытия конфликтологического
противостояния частноэгоистических групповых и государственных интересов. Специфика этого противостояния заключается прежде всего в том, что, как правило, для психологии чиновника интересы группы, к которой он каким-то образом принадлежит или с которой связан, гораздо отчетливее и понятнее, чем интересы государства. Очень часто ему просто неясно, в чем заключаются интересы государства. Поэтому они отождествляются в его сознании с интересами своего ведомства, начальства, своих друзей и друзей своего начальника и т.д., которым он и служит, не находя в этом никакой моральной проблемы.
1. Цит. но: Васильев В.Л. Юридическая психология. С-Пб., 2000. С.335-336.
2. Социальные отклонения. М., 1989. С.322-334.
_____________________________________92
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2010 • № 3
