CC BY
170
УДК 330.341.2(075) Е. Н. НЕВЗОРОВА
ББК 65.012.2 кандидат экономических наук, доцент,
Байкальский государственный университет экономики и права
КОРРУПЦИЯ И МАСШТАБ ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ*
В статье представлен краткий обзор исследований о природе неформальной экономики. Обсуждается соотношение понятий «неформальная экономика», «подпольная экономика», «теневая экономика». Формулируются различия существующих подходов к изучению роли феномена коррупции в функционировании подпольной экономики. Обосновывается целесообразность изучения влияния коррупции на экономику с учетом положений теории прав собственности. Отмечается неоднозначность выводов некоторых современных исследователей о влиянии коррупции на экономику. Обозначаются условия, при которых коррупция способна благоприятствовать экономическому росту. На основании макроэкономических показателей и данных международных рейтингов институциональной среды, с применением подхода кластерного анализа выявляются и анализируются взаимосвязи между оценкой размера теневого сектора экономики, экономическим благосостоянием населения, налоговым бременем, индексом восприятия коррупции и набором институциональных индикаторов ведения бизнеса. На основе результатов проведенного анализа формулируются выводы о приоритетных направлениях реформирования институциональной среды ведения бизнеса, стимулирующих развитие национальной экономики.
Ключевые слова: институциональная среда; теневая экономика; коррупция; институт прав собственности; налогообложение.
E. N. NEVZOROVA
PhD in Economics, Associate Professor, Baikal State University of Economics and Law
CORRUPTION AND THE SCALES OF THE SHADOW ECONOMY
The paper presents a brief overview of the conducted studies on nature of the informal economy. The author gives consideration to correlation between the definitions the «informal economy», «underground economy», «shadow economy». Differences in approaches to studying the role of the corruption phenomenon in the underground economy are formulated. The author, considering basic propositions of the property rights theory, justifies advisability of studying the negative impact on the economy brought by corruption and stresses the fact that contemporary studies on corruption impact on economic growth contain rather ambiguous conclusions. In this regard, the conditions when corruption can encourage the economic growth are designated. Leaning on macroeconomic data and international ratings of institutional environment along with using the cluster analyses approach, the correlation between the sizes of the shadow economies, state of economic welfare, tax burdens, corruption perception indexes and sets of institutional indicators for doing business typical for different countries is identified and scrutinized. Based on the results of the conducted research, the author denotes perspective directions of institutional business environment reformation that can encourage national economic development.
Keywords: institutional environment; shadow economy; corruption; property rights institution; taxation.
Исследования о влиянии институциональных факторов на итоговые показатели экономической деятельности занимают заметное место в современных экономических работах. В отдельных случаях исследователи делают акцент на влиянии на показатели эконо-
мического роста, в других — на показатели экономического развития. Известно, что экономическое развитие является нормативной концепцией, т. е. это понятие применяется в контексте человеческого чувства морали. Наиболее точный метод измерения разви-
* Работа выполнена при финансовой поддержке проекта ФБ-60 «Разработка методологических подходов к оценке эффективности мер налогового и таможенного регулирования» (номер регистрации в ФГНУ ЦИТиС 01201256015).
© Е. Н. Невзорова, 2013
тия — индекс развития человеческого потенциала. Экономический рост — более узкое понятие, чем экономическое развитие. Это увеличение реального уровня национального производства страны, которое может быть вызвано повышением качества ресурсов, увеличением количества ресурсов, улучшением технологии или увеличением стоимости товаров и услуг, производимых в каждом секторе экономики. Экономический рост может измеряться увеличением страны ВВП. Таким образом, при оценке экономического роста не учитывается размер неформальной экономики. Вследствие этого измерение показателей экономического развития является более актуальным для оценки прогресса и качества жизни в развивающихся странах; а показатели экономического роста являются более приемлемыми метриками для оценки прогресса в развитых странах. Но последние широко используются во всех странах, потому что рост является необходимым условием для развития1.
Международная организация труда дает следующее определение неформальному сектору экономики: «Неформальный сектор в целом может быть охарактеризован как совокупность единиц, занимающихся производством товаров или услуг с основной целью обеспечения занятости и доходов для соответствующих лиц»2. Данный источник указывает, что бизнес-единицы внутри неформального сектора обычно имеют низкий уровень организации деятельности, осуществляемой в небольшом масштабе. Также отмечается, что трудовые отношения в данном секторе часто основываются не на договорных отношениях с официальными гарантиями, а на нерегулярной занятости, родственных, личных или общественных отношениях.
К настоящему моменту можно обозначить четыре доминирующих школы мысли в рамках множества подходов к анализу неформальной экономики [4; 12]:
- дуалистическая школа, позиционирующая неформальный сектор экономики как сектор, состоящий из хозяйствующих субъектов, занятых в «маргинальной деятельности»
1 URL : http://www.diffen.com/difference/
Economic_Development_vs_Economic_Growth.
2 Resolution concerning statistics of employment in the informal sector, adopted by the Fifteenth International
Conference of Labour Statisticians (January 1993).
(отличающейся от формального сектора и не связанной с ним), обеспечивающей доход для бедных и социальную защиту в периоды кризисов (ILO 19723; V. Tokman [20]);
- структуралистская школа, рассматривающая неформальную экономику как сферу деятельности «подчиненных» бизнес-единиц (микро-предприятий и отдельных работников), которые своей деятельностью способствуют снижению «затрат входа» и трудовых издержек крупных фирм, тем самым, повышая их конкурентоспособность (M. Castells и A Portes [3]);
- легалистская школа, обозначающая неформальный сектор как состоящий из «отважных» микро-предпринимателей, решивших работать неофициально, чтобы избежать затрат, времени и усилий на официальную регистрацию, и нуждающихся в правах собственности для конвертации своих активов в юридически признанные активы (H. de Soto [7]);
- волюнтаристская школа, фокусирующая внимание на неформальных предпринимателях, которые сознательно стремятся избежать обязательных предписаний и налогообложения, но в отличие от легалистской школы не возлагают вину на громоздкие процедуры регистрации (W. Maloney [18]).
Обобщая этот перечень, можно заметить, что при изучении неформальной экономики исследователи сосредоточиваются на изучении различных сегментов неформальной экономики и концентрируют внимание на различных аспектах несовершенства государственного регулирования.
С точки зрения экономического анализа права, в общем смысле у нарушителя норм существуют экономические мотивы. Например, G. Becker [2] придерживается мысли, что решение о совершении или не совершении преступления может являться актом рационального выбора. Факторы, влияющие на индивидуальное решение участвовать в преступной деятельности, включают в себя:
1) ожидаемый доход от преступной деятельности по сравнению с доходами от легальной работы; 2) вероятность (риск) быть пойманным и осужденным; 3) степень наказания; 4) возможности легальной деятель-
3 Employment, Incomes and Equality: A Strategy for Increasing Productive Employment in Kenya. Geneva : International Labour Organization, 1972.
ности [21]. В данной модели преступники так же, как и любые другие люди рационально максимизируют полезность. Поскольку общий результат преступного деяния является неопределенным, Беккер использует предположения, что люди действуют, как если бы они бы максимизировали ожидаемую полезность, а также, что полезность есть положительная функция дохода. Индивид будет совершать преступление, если его ожидаемая полезность будет положительна, и он не будет его совершать, если она отрицательна.
В развитие этой идеи при изучении факторов, мотивирующих экономических акторов к переходу в неофициальный сектор экономики, H de Soto выделяет так называемую «цену подчинения закону» и «цену внеле-гальности» [6].
«Цена подчинения закону» включает в себя:
- издержки доступа к закону — издержки на выполнение требований законодательства, необходимые для начала бизнеса;
- издержки продолжения деятельности в рамках закона — издержки, связанные с необходимостью уплаты налогов и соблюдения иных требований законодательства в ходе осуществления хозяйственной деятельности.
«Цена внелегальности» в общем виде включает в себя все виды издержек, связанных с уклонением от правил официального регулирования.
Как «цена подчинения закону», так и «цена внелегальности» включает не только прямые денежные затраты, но и затраты времени на выполнение тех или иных действий, и последняя составляющая зачастую бывает значительна.
На сегодняшний день наиболее масштабным исследованием, изучающим «цену подчинения закону», является проект Всемирного банка «Ведение бизнеса» (Doing Business), содержащий данные, позволяющие оценить законодательство, связанное с регулированием бизнеса, и его применение в 189 странах мира. Этот проект базируется на исследованиях экономических мотивов осуществления деятельности в неформальном секторе экономики, в терминах соотношения затрат и выгод [8].
Данные о «цене внелегальности» не являются легкодоступными для исследователя.
Однако косвенными показателями, свидетельствующими о масштабе внелегальной экономической деятельности, по нашему мнению, могут служить индикаторы, иллюстрирующие восприятие масштаба коррупционных практик.
Традиционно коррупция определяется как «злоупотребление служебным положением в целях личной выгоды» (the abuse of public office for private gain)1 [19]. При этом виды коррупционной деятельности весьма разнообразны, к ним относят взяточничество, хищение, мошенничество, вымогательство, злоупотребление властью, конфликт интересов, фаворитизм и др. [17].
Необходимо заметить, что при изучении коррупционных практик и деятельности в рамках неформальной экономики их взаимоотношения зачастую позиционируются различным образом. В частности, согласно широко цитируемой таксономии, которую предложил E. L. Feige, сферы нелегальной, недекларируемой, нерегистрируемой и неформальной экономики составляют сектор «подпольной экономики»2 [10]. Коррупционная деятельность при этом рассматривается как составляющая нелегальной экономики [11], где наблюдается неправомерное присвоение отдельных правомочий публичного собственника (например, таких как право распоряжения и право на доход).
В то же время коррупция также исследуется как фактор качества институциональной среды, наряду с индикатором «Права собственности» (оценивающим уровень защиты прав собственности) [16]. При таком подходе, используя типологию неформальных институтов, предложенную G. Helmke и S. Levitsky [13], которая базируется на двух измерениях: 1) эффективность соответствующих формальных институтов и 2) степень совместимости между целями акторов, коррупцию можно охарактеризовать как конкурирующий институт.
Сравнительные исследования институциональной среды современной экономики изу-
1 World Bank. Helping Countries Combat Corruption. The Role of the World Bank (Poverty Reduction and Economic Management); The World Bank, September 1997; http://www.adb.org/themes/governance/ anticorruption.
2 Термин «underground economy» переведен как «подпольная экономика». — Е. Н.
чаются с помощью множества рейтинговых исследований. При определении международных рейтингов институциональной среды широко используются индикаторы коррупции и зачастую это сопряжено с оценкой качества института собственности (табл. 1).
Такая связь обусловлена сущностью самого феномена коррупции. То есть, по нашему мнению, это связано с тем, что, наряду с традиционным определением коррупции, известны формулировки, базирующиеся на использовании категории «присвоение», т. е. одного из правомочий собственника. Развернутое, «полное» определение права собственности к настоящему моменту предложено A. M. Honore [14]. Оно включает 11 элементов: право владения, право пользования, право управления, право на доход, право на капитальную стоимость, право на безопасность, возможность передачи, отсутствие срока, запрещение вредного использования, ответственность к исполнению и право на остаточную стоимость. Трактовка понятия коррупции с использованием категории «собственность» развита в следующем определении: «Термин «коррупция» в целом определяет сделку, посредством которой индивид, связанный принципал-агентским контрактом, использует его дискреционные полномочия, чтобы продать третьему лицу права собственности, которые не принадлежат ему» [5].
По нашему мнению, весьма примечательным исследованием проблемы взаимодействия института права собственности и распространенности коррупционных практик является исследование D. A. Houston [15], доказывающего, что не во всех случаях коррупция имеет однозначно негативные последствия для экономики страны, что
экономические эффекты коррупции способны не только ограничивать рост, но и способствовать ему. В частности, в странах со слабой защитой права собственности коррупция на общенациональном уровне может способствовать расширению экономической деятельности. И только в тех странах, где собственность защищается эффективно, экономический эффект коррупции имеет ограничительное действие.
Известны различные типологии видов деятельности внутри сектора деятельности, осуществляющиеся вне рамок закона или не предусматривающие законодательное регулирование. В рамках данной работы мы следуем таксономии С. Ю. Барсуковой [1], которая использует в качестве общего понятия термин «неформальная экономика» и выделяет четыре сегмента внутри этой деятельности:
- Экономика «вопреки закону»:
1) криминальная — производство неприемлемых видов продукции неприемлемыми средствами, этот сегмент неформальной экономики пытаются упразднить;
2) теневая — производство приемлемых видов продукции неприемлемыми средствами, этот сегмент пытаются легализовать.
- Экономика «за пределами закона», т. е. деятельность, не предполагающая законодательное регулирование:
3) экономика дара — экономика межсе-мейных обменов на нерыночной основе;
4) домашняя экономика — неоплачиваемая деятельность по созданию продуктов или оказанию услуг, предназначенных для членов домохозяйства.
Настоящая работа фокусируется на изучении сектора «теневой экономики», как
Таблица 1
Индексы прав собственности и коррупции
Организация Индекс Индекс прав собственности Индекс коррупции
World Bank Worldwide Governance Indicators Верховенство закона (соблюдение прав собственности учитывается при определении компонента) Борьба с коррупцией
World Bank Country Policy and Institutional Assessment (CPIA) Защита прав собственности Доверие к правительству, коррупция
World Economic Forum Global Competitiveness Index Права собственности Этика и коррупция
Heritage Foundation & Wall Street Journal Index of Economic Freedom Права собственности Свобода от коррупции
Bertelsmann Stiftung Bertelsmann Transformation Index (BTI) Права собственности Антикоррупционная политика
IPRI International Property Rights Index Международный индекс прав собственности (итоговый индекс) Борьба с коррупцией
он определен в источнике «The costs of tax abuse»: «По определению, используемому здесь, экономическая активность в теневой экономике страны — уклонение от налогов»1. Именно этот сегмент неформальной экономики является областью генерирования дополнительных ресурсов части общества, и именно в отношении этого сегмента желательны попытки легализации. Мы задаемся целью выявить характер взаимосвязи показателей уровня благосостояния населения, масштаба теневой экономики и институциональной среды ведения бизнеса. Последний должен включать в себя как показатель сложности официального регулирования ведения бизнеса, так и индикатор, иллюстрирующий восприятие влияния коррупционных практик. Кроме этого, обзор исследований по вопросам принятия решений о ведении бизнеса дает возможность предположить, что целесообразен анализ такого показателя, как налоговое бремя. Для проведения анализа были использованы следующие данные:
1 The costs of tax abuse: A briefing paper on the cost of tax evasion worldwide. The Tax Justice Network. November 2011. URL : http://www.tackletaxhavens. com / Cost_of_Tax_Abuse_TJN%20Research_23rd_ Nov_2011.pdf.
- ВВП на душу населения, дол. США на основе паритета покупательной способности2;
- оценка размера теневой экономики, % от ВВП3;
- налоговое бремя, %4;
- индекс восприятия коррупции, 20125;
- индикаторы проекта Doing business6.
В выборке присутствуют данные 133 стран, для которых доступны все указанные показатели.
В целях сокращения первоначальной выборки был проведен кластерный анализ данных в разрезе национальных экономик. С помощью программы SPSS первоначальная совокупность была разбита на 10 групп, так как именно такая группировка объектов нередко применяется в социально-экономических исследованиях. В табл. 2 приведены
2 URL : http://api.worldbank.org/datafiles/NY. GDP.PCAP.PP.CD_Indicator_MetaData_en_EXCEL.xls.
3 The costs of tax abuse: A briefing paper on the cost of tax evasion worldwide. The Tax Justice Network. November 2011.
4 Там же.
5 URL : http://files.transparency.org/content/
download /533/2213/file / 2012_CPI_DataPackage.zip.
6 URL : http://www.doingbusiness.org/~Zmedia/ GIAWB/Doing%20Business/Documents/Simulators/ DoingBusiness/DB13-Simulator.xls.
Таблица 2
Средние значения показателей в пределах каждого кластера
Значения показателей Номер класте ра Данные РФ
10 4 1 З 5 7 6 9 З 2
ВВП на душу населения, дол. 1 644 7 400 16 460 29 197 4З З21 4З 9З0 59 979 З0 З90 95 З01 115 0З7 1З 0З9
Размер теневой экономики, % от ВВП З9,76 З5,З0 29,0З 25,ЗЗ 15,56 14,66 17,45 З,5 1З,75 9,7 4З,З
Налоговое бремя, % 16,72 20,07 27,65 27,ЗЗ 29,29 З6,З6 З1,75 29,00 2З,00 З6,00 З4
CPI 2012 З1 ЗЗ 54 50 76 7З 77 З6 76 З0 2З
Итоговое место в рейтинге Doing Business 2012 — Простота ведения бизнеса 1З0 ЗЗ 60 64 19 21 З4 29 2З 60 92
Учреждение предприятия 109 96 79 З1 56 41 64 104 З2 10З ЗЗ
Оформление разрешений на строительство 118 97 91 94 З9 З5 44 5З 26 З7 17З
Подключение к системам энергоснабжения 1З1 110 6З 76 22 67 З0 З 22 66 117
Регистрация прав собственности 109 З4 67 90 5З 61 44 16 26 124 17
Привлечение кредитов 96 76 6З 7З З5 З7 51 2З 102 170 109
Защита инвесторов 105 76 З0 66 51 45 54 170 75 12З 115
Уплата налогов 1З0 99 76 7З 4З 40 27 16 10 15 56
Внешнеторговая деятельность 128 102 66 51 21 22 4З З5 46 41 157
Обеспечение исполнения договоров 117 З6 70 З4 З1 27 4З 20 4З 1 10
Решение проблем несостоятельности 128 90 65 6З 26 9 З6 47 19 5З 55
Можно заметить, что совокупное налоговое бремя в РФ намного превышает показатель, рассчитанный в среднем для соответствующей группы стран (т. е. налоговое бремя в России оценивается примерно на уровне стран с высоким уровнем благосостояния). Однако при этом масштабы теневой экономики в РФ оцениваются выше, CPI — ниже, а место в рейтинге «Ведение бизнеса» — ниже (что характерно в целом для стран, достигших уровня благосостояния ниже России.)
Необходимо отметить возможную неоднозначность причинно-следственной связи между приведенными показателями. К настоящему моменту разработаны убедительные прикладные исследования, доказывающие, что между показателями благосостояния и институциональными индикаторами может прослеживаться как прямая, так и обратная связь. Так, например, S. Engerman и K. Sokoloff утверждают, что «институты имеют важное значение для объяснения экономического развития, но институты в определенной степени являются эндогенными к изменяющимся обстоятельствам» [9]. По итогам настоящего исследования мы не можем утверждать, что институты являются определяющим фактором для экономического роста и развития. Однако результаты нашего межстранового
Таблица З
Распределение стран по кластерам
Номер кластера Количество стран Страны кластера
10 5З Албания, Армения, Бангладеш, Бенин, Боливия, Буркина-Фасо, Бурунди, Бутан, Вьетнам, Гаити, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Биссау, Гондурас, Грузия, Египет, Замбия, Индия, Индонезия, Иран, Йемен, Кабо-Верде, Камбоджа, Камерун, Кения, Киргизия, Коморские острова, Конго (Демократическая республика), Конго (Республика), Кот-д'Ивуар, Лаос, Лесото, Либерия, Мадагаскар, Малави, Мали, Марокко, Монголия, Непал, Никарагуа, Пакистан, Папуа — Новая Гвинея, Парагвай, Сальвадор, Сенегал, Соломоновы Острова, Сьерра-Леоне, Таджикистан, Танзания, Тунис, Уганда, Украина, Филиппины, Центральноафриканская Республика, Чад, Шри-Ланка, Эфиопия
4 2З Азербайджан, Алжир, Ангола, Аргентина, Беларусь, Болгария, Босния, Ботсвана, Венесуэла, Габон, Доминика, Иордания, Казахстан, Китай, Колумбия, Коста-Рика, Ливан, Македония, Малайзия, Мексика, Намибия, Перу, Румыния, Таиланд, Турция, Эквадор, ЮАР, Ямайка
1 17 Багамские острова, Бразилия, Чили, Хорватия, Чешская республика, Эстония, Венгрия, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Португалия, Россия, Саудовская Аравия, Словакия, Тринидад и Тобаго, Уругвай
З З Греция, Израиль, Испания, Италия, Кипр, Оман, Словения, Экваториальная Гвинея
5 7 Великобритания, Германия, Исландия, ОАЭ, Сингапур, Франция, Япония
7 7 Австрия, Бельгия, Ирландия, Канада, Нидерланды, США, Финляндия
6 4 Австралия, Дания, Кувейт, Швеция
9 1 Швейцария
З 2 Катар, Норвегия
2 1 Люксембург
данные о средних значениях показателей внутри каждой группы, кластеры упорядочены по возрастанию показателя ВВП на душу населения. Также для сравнения приведены данные РФ.
Состав стран по кластерам представлен в табл. 3.
Характеристики кластеров стран представлены на рис.
Номер кластера стран
-----Доля «скрытой» экономики в ВВП, %
..... Налоговое бремя, %
-----Значение индекса CPI 2012
-----Место в рейтинге Doing Business 2012
-----Количество стран в кластере
Характеристики кластеров стран
исследования показывают, что низкий уровень теневой экономики имеет тенденцию быть взаимосвязанным с высоким уровнем благосостояния страны, высоким уровнем налогового бремени, высоким значением CPI и относительной простотой условий для ведения бизнеса.
Рассматривая положения экономической теории о предоставлении общественных благ, а именно, предполагая, что ресурсы в виде налогов и иных обязательных платежей
изымаются у хозяйствующих субъектов для предоставления минимально необходимого объема общественного блага, мы приходим к следующему выводу: усилия, направленные на выведение экономической деятельности из теневого сектора («снижение административных барьеров»), могут рассматриваться при формировании экономической политики как своеобразная альтернатива увеличению размера различных видов административных изъятий.
Список использованной литературы
1. Барсукова С. Ю. Неформальная экономика. Курс лекций : учеб. пособие / С. Ю. Барсукова. — М. : Изд-во Гос. ун-та. — Высш. шк. экономики, 2009. — 354 с.
2. Becker G. S. Crime and Punishment: An Economic Approach / G. S. Becker // The Journal of Political Economy. — 1968. — Vol. 76 (2). — P. 169-217.
3. Castells M. World Underneath: The Origins, Dynamics, and Effects of the Informal Economy / M. Castells, A. Portes // The Informal Economy: Studies in Advanced and Less Advanced Developed Countries / eds A. Portes, M. Castells, L. A. Benton. — Baltimore : Johns Hopkins University Press, 1989.
4. Chen M. The Informal Economy: Definitions, Theories and Policies / M. Chen // WIEGO Working Paper. — 2012. — № 1.
5. Colombatto E. Discretionary Power, Rent-Seeking and Corruption / E. Colombatto // ICER Working Papers. — 2001. — № 24.
6. De Soto H. The Other Path. The Invisible Revolution in the Third World / H. De Soto. N. Y., 1989.
7. De Soto H. The Mystery of Capital: Why Capitalism Triumphs in the West and Fails Everywhere Else / H. De Soto. N. Y. : Basic Books, 2000.
8. Djankov S. Going Informal: Benefits and Costs / S. Djankov, I. Lieberman, J. Mukherjee, T. Nenova. Draft : The World Bank, 2002.
9. Engerman S. Factor Endowments, Inequality, and Paths of Development Among New World Economies /
S. Engerman, K. Sokoloff // NBER Working Paper. — 2002. № 9529.
10. Feige E. L. Defining and Estimating Underground and Informal Economies: The New Institutional Economics
Approach / E. L. Feige // World Development. — 1990. — Vol. 18 (7). — P. 989-1002.
11. Feige E. L. Underground Activity and Institutional Change: Productive, Protective, and Predatory Behavior in Transition Economies / E. L. Feige // Transforming Post-Communist Political Economies / eds Nelson, Tilley, Walker. — National Academy Press, Washington D.C., 1997. — P. 19-34.
12. Globalization and informal jobs in developing countries / eds. M. Bacchetta, E. Ernst, J. Bustamente. — Geneva : International Labour Organization, 2009.
13. Helmke G. Informal Institutions and Comparative Politics: A Research Agenda / G. Helmke, S. Levitsky.
South Bend, IN: Kellogg Institute for International Studies, Notre Dame University, 2003.
14. Honore A. M. Ownership / A. M. Honore // Oxford Essays in Jurisprudence / ed. A.G. Guest. — Oxford : Oxford University Press, 1961. — P. 112-124.
15. Houston D. A. Can Corruption Ever Improve an Economy? / D. A. Houston // Cato Journal. — 2007. — Vol. 27, № 3.
16. Johnson S. Corruption, Public Finances, and the Unofficial Economy / S. Johnson, D. Kaufmann, P. Zoido-Lobaton // World Bank Working Paper. — 1999. — № 2169.
17. Langseth P. Integrated versus Quantitative Methods: Lessons Learned / P. Langseth. Vienna, 2000. 39 p.
18. Maloney W. F. Informality Revisited / W. F. Maloney // World Development. — 2004. — № 32 (7). — P. 1159-1178.
19. Pope J. TI Source Book: Confronting Corruption: The Elements of a National Integrity System / J. Pope. — Berlin : Transparency International, 2000.
20. Tokman V. E. An Exploration into the Nature of the Informal-Formal Sector Relationship / V. E. Tokman // World Development. — 1978. — № 6 (9). — P. 1065-1075.
21. Witte A. D. Crime causation: economic theories / A. D. Witte, R. Witt. — University of Surrey, Department of Economics, 2000.
References
1. Barsukova S. Yu. Neformalnaya ekonomika [Informal Economy]. Moscow, Higher School of Economics Publ., 2009. 354 p.
2. Becker G. S. Crime and Punishment: An Economic Approach. The Journal of Political Economy, 1968, vol. 76 (2), pp. 169-217.
3. Castells M., Portes A. World Underneath: The Origins, Dynamics, and Effects of the Informal Economy. In Portes A., Castells M., Benton L. A. (eds) The Informal Economy: Studies in Advanced and Less Advanced Developed Countries. Baltimore, Johns Hopkins University Press, 1989.
4. Chen M. The Informal Economy: Definitions, Theories and Policies. WIEGO Working Paper, 2012, no. 1.
5. Colombatto E. Discretionary Power, Rent-Seeking and Corruption. ICER Working Papers, 2001, no. 24.
6. De Soto H. The Other Path. The Invisible Revolution in the Third World. N. Y., 1989.
7. De Soto H. The Mystery of Capital: Why Capitalism Triumphs in the West and Fails Everywhere Else. N. Y., Basic Books, 2000.
8. Djankov S., Lieberman I., Mukherjee J., Nenova T. Going Informal: Benefits and Costs. Draft, The World Bank, 2002.
9. Engerman S., Sokoloff K. Factor Endowments, Inequality, and Paths of Development Among New World Economies. NBER Working Paper, 2002, no. 9529.
10. Feige E. L. Defining and Estimating Underground and Informal Economies: The New Institutional Economics Approach. World Development, 1990, vol. 18 (7), pp. 989-1002.
11. Feige E. L. Underground Activity and Institutional Change: Productive, Protective, and Predatory Behavior in Transition Economies. In Nelson, Tilley, Walker (eds) Transforming Post-Communist Political Economies. National Academy Press, Washington D.C., 1997, pp. 19-34.
12. Bacchetta M., Ernst E., Bustamente J. (eds.) Globalization and informal jobs in developing countries. Geneva, International Labour Organization, 2009.
13. Helmke G., Levitsky S. Informal Institutions and Comparative Politics: A Research Agenda. South Bend, IN: Kellogg Institute for International Studies, Notre Dame University, 2003.
14. Honore A. M. Ownership. In A. G. Guest (ed.) Oxford Essays in Jurisprudence. Oxford, Oxford University Press, 1961. Pp. 112-124.
15. Houston D. A. Can Corruption Ever Improve an Economy? Cato Journal, 2007, vol. 27, no. 3.
16. Johnson S., Kaufmann D., Zoido-Lobaton P. Corruption, Public Finances, and the Unofficial Economy. World Bank Working Paper, 1999, no. 2169.
17. Langseth P. Integrated versus Quantitative Methods: Lessons Learned. Vienna, 2000. 39 p.
18. Maloney W. F. Informality Revisited. World Development, 2004, no. 32(7), pp. 1159-1178.
19. Pope J. TI Source Book: Confronting Corruption: The Elements of a National Integrity System. Berlin, Transparency International, 2000.
20. Tokman V. E. An Exploration into the Nature of the Informal-Formal Sector Relationship. World Development, 1978, no. 6 (9), pp. 1065-1075.
21. Witte A. D., Witt R. Crime causation: economic theories. University of Surrey, Department of Economics, 2000.
Информация об авторе
Невзорова Екатерина Николаевна — кандидат экономических наук, доцент, кафедра экономики и государственного управления, Байкальский государственный университет экономики и права, 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, e-mail: [email protected].
Author
Nevzorova Ekaterina Nikolaevna — PhD in Economics, Associate Professor, Department of Economics and Public Administration, Baikal State University of Economics and Law, 11 Lenin St., 664003, Irkutsk, Russia, e-mail: [email protected].
