CC BY
60
УДК 343.953
Савченко Ирина Александровна Savchenko Irina A.
доктор социологических наук, кандидат психологических наук, доцент, профессор кафедры психологии и педагогики
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (sociology), candidate of sciences (psychology), associate professor, professor of the department of psychology and pedagogics
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: [email protected]
Снегирева Людмила Анатольевна Snegireva Lyudmila A.
кандидат психологических наук, доцент, начальник кафедры психологии и педагогики Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
candidate of sciences (psychology), associate professor, head of the department of psychology and pedagogics
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: [email protected]
Коррупционная направленность личности в эмпирическом измерении Corruption orientation of personality in empirical measurement
На основе данных экспертного опроса устанавливается, что специфика коррупциогенной (склонной к коррупционному поведению) личности состоит отчасти в особой природе направленности такой личности. Показана специфика ранжирования ценностных ориентаций, свойственная коррупциогенной личности.
Определены возможности диагностики корруп-циогенных личностных установок и их последующей коррекции у сотрудников органов внутренних дел.
Ключевые слова: коррупциогенная личность, направленность личности, ценностные ориентации, коррупционное поведение, инструментальные и терминальные ценности, ранжирование.
On basis of data of expert poll it is established that specifics corruptogenic (inclined to corruption behavior) persons consist, partly, in special nature of psychological orientation of such personality. The specifics of ranging of valuable orientations peculiar to corruptogenic personality are shown.
Possibilities of diagnostics of corruptogenic personal installations and their subsequent correction among the staff of law-enforcement bodies are defined.
Keywords: corruptogenic person, orientation of personality, valuable orientations, corruption behavior, tool and terminal values, ranging.
Коррупция является одной из наиболее противоречивых и неоднозначно трактуемых проблем современного общества в целом и правоохранительной сферы в частности. Именно поэтому сегодня проблемы коррупции довольно подробно изучаются с позиций юридической науки [1—3], социальной философии [4], школы научного управления [5; 6], социальной антропологии [7], социологии [8; 9]. Исследуется динамика коррупционных преступлений, их кор-
поративная специфика, влияние коррупции на социально-экономические и социально-политические процессы.
Социально-психологические проблемы коррупции в последнее десятилетие также привлекают внимание ученых. Важным шагом в данном направлении можно считать исследования, проводимые санкт-петербургской школой психоанализа. Так, М.М. Решетников последовательно показывает, что коррупция имеет со-
циально-психологическую природу, а экономическая и правовая стороны коррупции являются лишь внешним маркером феномена [10, с. 29]. О.В. Ванновская обосновала понятия «коррупционное давление», «антикоррупционная устойчивость», «коррупциогенная личность» и представила концептуальное обоснование методики антикоррупционной диагностики государственных служащих [11].
Таким образом, научное сообщество пришло к осознанию важности вопросов психологической диагностики личностной склонности к коррупционному поведению. Между тем многие проблемы остаются вне сферы исследовательского интереса, в частности, не изучены взаимосвязи коррупционного поведения и направленности личности.
Цель статьи — установить возможные взаимозависимости коррупционного поведения и личностной направленности. Иными словами, статья направлена на проверку гипотезы о специфической иерархии ценностей, свойственной коррупционной личности.
Направленность личности — категория, получившая научное освещение преимущественно в отечественной психологии советского периода. Направленность как системообразующее свойство личности, определяющее ее душевную организацию, и описывается в качестве «динамической тенденции» (С.Л. Рубинштейн [12, с. 99]), «смыслообразующего мотива» (А.Н. Леонтьев [13, с. 16]), «доминирующего отношения» (В.Н. Мясищев [14, с. 134]).
В структуру личностной направленности включались убеждения, мировоззрение, идеалы, склонности, интересы, желания, влечения, потребности (Л.С. Рубинштейн [12, с. 104], А.Г. Ковалев [15, с. 156], К.К. Платонов [16, с. 112]), детерминированные мотивацией поведения и ценностными ориентациями (Б.Г. Ананьев [17, с. 241]). При этом большинство ученых сходятся во мнении, что направленность является «основой психологической структуры личности», где ценностный компонент является ведущим [18, с. 67].
Начиная с конца девяностых годов, после десятилетнего периода исследовательского невнимания к проблеме личностной направленности, ученые все чаще снова обращаются к данному концепту, однако теперь — в прикладных аспектах, достаточно близких к сфере нашего исследовательского интереса. Среди новых работ выделяются исследования, где направленность эмпирически изучается применительно к видам профессиональной деятельности
(В.И. Дробышев [19], Т.Д. Дубовицкая [20]) и к феномену отклоняющегося и делинквентного поведения (З.С. Акбиева [21], Л.Р. Аптикиева и
др. [22]).
По мере того как отечественные психологи все более убеждались, что центральным элементом направленности личности являются ценностные ориентации, а иерархия ценностных ориентаций — магистральной характеристикой личностной направленности, в зарубежной психологии, где концепт направленности практически не развивался, достаточно активно разрабатывались методики оценивания ценностных установок и ценностных ориентаций личности. Некоторые из подобных методик, например, М. Рокича или Ш. Шварца, были основаны на ранжировании ценностей-средств и ценностей-целей, что позволяло в целом судить о мотивационно-ценностной ориентированности личности, то есть о ее направленности.
Поэтому для проверки гипотезы об особой иерархии ценностей, присущей коррупционной личности, и установления взаимозависимостей коррупционной склонности и личностной направленности авторы обратились к методике ранжирования ценностных ориентаций, разработанной американским психологом польского происхождения Милтоном Рокичем.
Психодиагностические возможности методики М. Рокича для диагностики коррупционной направленности. Набор ценностных ориентаций, предложенный М. Рокичем, характеризует содержательную сторону личностной направленности. Иерархиезирование этих ори-ентаций, согласно М. Рокичу, является субстратом отношений человека к миру, людям, себе самому. Ценности, включенные М. Рокичем в ценностный комплекс, составляют «основу мировоззрения», «ядро мотивации» деятельности, поведения и жизненной активности человека, то есть то, что в отечественной психологии именуется направленность. Эти ценности формируют «жизненную концепцию» и «философию жизни» конкретной личности [23].
В психолого-педагогической практике чаще всего применяется вариант указанной методики, предполагающий прямое распределение ценностей в зависимости от их значимости для испытуемого. М. Рокич выделял две категории ценностей:
— терминальные ценности, которые характеризуют «конечные цели» индивидуального существования. Высокий ранг определенной ценности показывает, что такая «конечная цель» стоит того, чтобы к ней стремиться;
— инструментальные ценности, характеризующие образ действий или свойства личности. Высокий ранг какой-либо ценности показывает, что образ действий или свойство личности являются предпочтительными в любой ситуации.
Дифференциация терминальных и инструментальных ценностных ориентаций соответствует принятому в социально-психологической науке делению ценностей на ценности-цели и ценности-средства [24, с. 85]. М. Рокич выделяет 36 личностных ценностей: 18 — в списке инструментальных и 18 — в списке терминальных ценностей.
Экспертный опрос. В соответствии с задачами нашей работы на определенном ее этапе технология использования методики М. Рокича была трансформирована. Ранжирование ценностей использовалось не как методика ценностного самоанализа, а как метод экспертной ценностной оценки третьих лиц (в данном случае склонных и не склонных к коррупционному поведению).
На основании методики М. Рокича был составлен экспертный опрос для выявления раз-
личий в ранжировании ценностей, свойственных коррупциогенным и некорупциогенным личностям (по мнению экспертов).
В качестве эмпирической базы работы выступили результаты экспертного опроса «Ценностные ориентации сотрудника органов внутренних дел». В качестве экспертов выступили руководители подразделений (16 человек) и инспекторы (12 человек), отличающиеся высокими показателями служебной деятельности, полка ДПС ГИБДД Управления МВД России по г. Нижнему Новгороду. Общее количество экспертов — 28 человек.
Экспертам сообщалось, что опрос № 1 направлен на установление ценностей, свойственных личности, склонной к коррупционному поведению, опрос № 2 — на выявление ценностей личности, для которой коррупционное поведение не свойственно. Эксперты были сориентированы на оценку конкретного человека: 1) совершившего поступки коррупционного характера (опрос № 1); 2) ни разу не совершившего поступка коррупционного характера и не
Диаграмма 1. Выраженность терминальных ценностей у сотрудников полиции, склонных и не склонных к коррупционному поведению (в баллах от 1 до 18).
способного совершить подобное деяние (опрос № 2).
Экспертам были предъявлены два списка ценностей (терминальные и инструментальные), в каждом из которых был представлен набор из 18 ценностных установок. Экспертам предлагалось оценить каждую ценностную установку в баллах от 1 до 18, в зависимости от того, какое значение, по их наблюдениям, она имеет для человека, которого они анонимно оценивают.
Экспертам была дана установка не давать одинаковых оценок различным ценностным ориентациям: все 18 установок должны получить 18 различных оценок от 1 до 18.
Результаты опроса и их обсуждение. Напомним, максимально высокая оценка той или иной ценностной установки равна 18 баллам,
максимально низкая — 1 балл. Для того чтобы сравнивать выраженность определенной ценностной установки у коррупционных и некоррупционных личностей, был введен критический показатель: 9 баллов плюс 0,1 балл, то есть 9,1 балла. В диаграммах 1 и 2 представлены ранговые балльные оценки экспертами свойственности коррупционной и некоррупционной личности тех или иных терминальных (диаграмма 1) и инструментальных (диаграмма 2) ценностных ориентаций.
Как видно из диаграмм, критическим показателем 9,1 разделены балльные оценки выраженности шести терминальных ценностей (интересная работа, красота природы и искусства, любовь, общественное признание, познание, развитие) и двух инструментальных (честность, чуткость). Все эти ценности у
Диаграмма 2. Выраженность инструментальных ценностей у сотрудников полиции, склонных и не склонных к коррупционному поведению (в баллах от 1 до 18).
коррупционно предрасположенных сотрудников выражены в гораздо меньшей степени (менее 9,1 балла), нежели у сотрудников, не ориентированных коррупционно.
Анализ экспертных оценок позволяет прийти к заключению, что в том, что касается терминальных ценностей, коррумпированная личность отличается от некоррумпированной большей ограниченностью, мало верит в свои реальные возможности и способности. Применительно к пирамиде А. Маслоу, можно сказать, что у коррупционера менее выражены высшие потребности: к общественному признанию, самоактуализации, эстетические потребности.
Вместе с тем, по многим параметрам личность коррупционера неотличима от некоррумпированной. В частности, «материально обеспеченная жизнь» как ценность достаточно важна практически для всех категорий сотрудников. Даже такая ценностная категория, как «развлечения», хотя и свойственна в большей степени «склонным к коррупции», в данном случае не явилась маркирующим индексом коррупционной направленности.
Итак, по результатам экспертного опроса 8 ценностных установок — 6 терминальных и 2 инструментальные — явились маркерами вероятной коррупционной предрасположенности сотрудника органов внутренних дел.
Психолого-педагогический потенциал методики «Ценностные ориентации сотрудника органов внутренних дел». Методика «может активно и эффективно применяться в области профессиональной психодиагностики склонности сотрудника к коррупционному поведению. Для этого можно использовать стандартный опросник М. Рокича.
Выраженность терминальных и инструментальных ценностных ориентаций у корруп-ционно предрасположенных сотрудников и у сотрудников, не предрасположенных к коррупционному поведению, можно представить в графическом виде. Именно на эти графические профили (график 1, график 2) следует ориентироваться исследователю-практику в процессе профессиональной психодиагностики сотрудника на предмет его коррупционной предрасположенности.
График 1. Ранжированность терминальных ценностей у сотрудников полиции, склонных и не склонных к коррупционному поведению (в баллах от 1 до 18).
График 2. Ранжированность инструментальных ценностей у сотрудников полиции, склонных и не склонных к коррупционному поведению (в баллах от 1 до 18).
Главное, на что необходимо обратить внимание в процессе профессиональной психодиагностики, — на критические показатели коррупционной предрасположенности.
На основе исследования ценностных ориен-таций сотрудника органов правопорядка и экспертного определения специфики направленности коррупциогенной личности возможна разработка тренинговых методик, направленных на коррекцию коррупциогенных личностных установок и их профилактику у сотрудников органов внутренних дел.
Примечания
1. Барциц И.Н. Антикоррупционная экспертиза в системе эффективного правотворчества (к разработке методики проведения антикоррупционной экспертизы // Государство и право. 2010. № 9. С. 16—25.
2. Красовский А.В. Виды коррупционных проявлений в органах внутренних дел и их детерминанты // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 4 (32). С. 241—244.
3. Короткова О.И. Коррупция в органах государственной власти // Современное право. 2010. № 1. С. 82—85.
4. Треушников И.А. «Корупционная среда» — правосознание — коррупция // Коррупция в органах государственной власти: природа, меры противодействия, международное сотрудничество: сборник статей. Н. Новгород. 2001. С. 325—329.
5. Скобелина А.В. Предупреждение коррупции в ОВД: курс лекций. Тюмень, 2012. 74 с.
6. Ватель А.Ю. Административно-правовое регулирование этики и служебного поведения государственных служащих в механизме противодействия коррупции // Полицейская деятельность. 2012. № 1. а 9—13.
7. Олимпиева И., Панченков О. Борьба с ветряными мельницами: социально-антропологический подход к исследованию коррупции СПб., 2007. 311 с.
8. Добренькое В.И., Исправникова Н.Р. Коррупция: современные подходы к исследованию. М., 2009. 217 с.
9. Дзуцев Х.В. Коррупция как угроза социально-экономической и политической стабильности (Северная Осетия, социологический анализ). М., 2007. 187 с.
10. Решетников М.М. Психология коррупции: утопия и антиутопия. СПб., 2008. 128 с.
11. Ванновская О.В. Психология коррупционного поведения госслужащих: монография. СПб., 2013. 261 с.
12. Рубинштейн С.Л. Направленность личности // Хрестоматия по возрастной психологии. М., 1994. С. 98—101.
13. Леонтьев ДА. Очерк психологии личности. 2-е изд. М., 1997. 64 с.
14. Мясищев В.Н. Психология отношений. М., 2011. 400 с.
15. Ковалев А.Г Психология личности. М., 1970. 391 с.
16. Платонов К.К. Структура и развитие личности. М., 1986 . 255 с.
17. Ананьев Б.Г. Психологическая структура человека // Человек и общество. Л., 1967. Вып. 2. С. 235—249.
18. Рейнвальд Н.И. Психология личности. М., 1987. 200 с.
19. Дробышев В.И. Результаты экспериментального исследования динамики формирования профессиональной направленности воина-контрактника // Научный журнал КубГАУ 2014. № 96 (02). URL: http:// ej.kubagro.ru/2014/02/pdf/30.pdf (дата обращения: 17.12.2016).
20. Дубовицкая Т.Д. Диагностика уровня профессиональной направленности студентов // Психологическая наука и образование. 2004. № 2. С. 82—86.
21. Акбиева З.С. Самооценка и направленность личности подростков с отклоняющимся поведением: дис. ... канд. психол. наук. М., 1997. 179 с.
22. Аптикиева Л.Р., Аптикиев А.Х., Бурсако-ва М.С. Психологический феномен криминогенной направленности в структуре личности подростка с отклоняющимся поведением // Вестник Оренбургского государственного университета. 2013. № 9 (158). С. 4—8.
23. Рокич М. Методика «Ценностные ориентации» // Большая энциклопедия психологических тестов / сост. А.А. Карелин. М., 2009. С. 26—28.
24. Организационная культура: учебное пособие / авт.-сост. О.Е. Стеклова. Ульяновск, 2014. 110 с.
Notes
1. Bartsits I.N. Anti-corruption examination in system of effective law-making (to development of a technique of conducting anti-corruption examination // State and law. 2010. № 9. P. 16—25.
2. KrasovskyA.V. Types of corruption manifestations in law-enforcement bodies and their determinants // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2015. № 4 (32). P. 241—244.
3. Korotkova O.I. Corruption in public authorities // Modern law. 2010. № 1. P. 82—85.
4. Treushnikov I.A. «The corruption environment» — sense of justice — corruption // Corruption in public authorities: nature, counteraction measures, international cooperation: collection of articles. Nizhny Novgorod. 2001. P. 325—329.
5. SkobelinaA.V. The prevention of corruption in Department of internal affairs: course of lectures. Tyumen, 2012. 74 p.
6. Vatel A.Yu. Administrative and legal regulation of ethics and office behavior of civil officers in anti-corruption mechanism // Police activity. 2012. № 1.C. 9—13.
7. Olimpiyeva I., Panchenkov O. Fight against windmills: social and anthropological approach to a corruption research. St. Petersburg, 2007. 311 p.
8. Dobrenkov V.I, Ispravnikova N.R. Corruption: modern approaches to research. Moscow, 2009. 217 p.
9. Dzutsev H.V. Corruption as threat of social and economic and political stability (North Ossetia, sociological analysis). Moscow, 2007. 187 p.
10. Reshetnikov M.M. Corruption psychology: utopia and anti-utopia. St. Petersburg, 2008. 128 p.
11. Vannovskaya O.V. Psychology of corruption behavior of government employees: monograph. St. Petersburg, 2013. 261 p.
12. Rubenstein S.L. Orientation of personality // Anthology of age psychology. Moscow, 1994. P. 98—101.
13. Leontyev D.A. Personality psychology essay. Moscow, 1997. 64 p.
14. Myasishchev V.N. Psychology of human relations. Moscow, 2011. 400 p.
15. Kovalyov A.G. Psychology of personality. Moscow, 1970. 391 p.
16. Platonov K.K. Structure and development of personality. Moscow, 1986. 255 p.
17. Ananyev B.G. Psychological structure of person // Person and society. Leningrad, 1967. Issue 2. P. 235—249.
18. Reynvald N.I. Psychology of personality. Moscow, 1987. 200 p.
19. Drobyshev V.I. Results of pilot study of soldier contract employee professional orientation dynamics // Scientific magazine of KubSAU. 2014. № 96 (02). URL: http://ej.kubagro.ru/2014/02/pdf/30.pdf (reference: 17.12.2016).
20. Dubovitskaya T.D. Diagnostics of studentsprofessional orientation level // Psychological science and education. 2004. № 2. P. 82—86.
21. Akbiyeva Z.S. Self-assessment and orientation of deviant teenagers identity: dissertation... candidate of psychology sciences . Moscow, 1997. 179 p.
22. Aptikiyeva L.R., Aptikiyev A.H., Bursakova M.S. Psychological phenomenon of criminogenic orientation in structure of identity of teenager with deviant behavior // Journal of Orenburg state university. 2013. № 9 (158). P. 4—8.
23. Rokich M.A. Technique «Valuable orientations» // The Big encyclopedia of psychological tests / comp. A.A. Karelin. Moscow, 2009. P. 26—28.
24. Organizational culture: education guidance / O.E. Steklova. Ulyanovsk, 2014. 110 p.
