CC BY
66
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 320.(430.2) К. Б. Божик
преподаватель кафедры политологии Института международных отношений и социально-политических наук, МГЛУ; e-maiL: [email protected]
КОРОТКИЙ «ЗОЛОТОЙ ВЕК» В ОТНОШЕНИЯХ РОССИИ И ГЕРМАНИИ (1998-2005)
В статье исследуется сравнительно небольшой период в истории российско-германских отношений (1998-2005 гг.). Автор уделил внимание времени наибольшего сближения двух государств после объединения Германии, их попыткам вырабатывать сходную позицию по важным проблемам, возникавшим на рубеже XX-XXI вв. (борьба с международным терроризмом, война в Ираке, югославский кризис, энергетическая безопасность). Опыт этого короткого, но насыщенного событиями периода российско-германских отношений не теряет своей актуальности и сегодня.
Ключевые слова: Путин; Шредер; Косово; международный терроризм; Ирак; Северный поток; энергетическая безопасность.
K. B. Bozhik
Lecturer, Department of PoLiticaL Science, Institute of International ReLations and SociaL and PoLiticaL Sciences (FacuLty); MSLU; e-maiL: [email protected]
THE SHORT GOLDEN AGE IN THE RELATIONSHIP BETWEEN RUSSIA AND GERMANY (1998-2005)
This articLe deaLs with a reLativeLy short period in the history of the Russian-German reLationships (1998-2005). The author makes emphasis on the strong rapprochement of both states after Germany's reunification, their attempts to estabLish a simiLar position on important issues, arose at the end of XX century-beginning of XXI century (fight against internationaL terrorism, a war in Iraq, the YugosLav crisis, energy security). This experience is short, but fuLL of events, shouLdn't be ignored two decades after.
Key words: Putin; Schroder; Kosovo; internationaL terrorism; Iraq; Nord stream; energy security.
Почти полтора десятилетия после объединения, отношения двух стран были стабильными и как бы сохраняли отсвет исторического события 1990 г. - объединения Германии после 45 лет раскола. Во главе страны до 1998 г. стоял «канцлер объединения» -Гельмут Коль, который вместе со своим московским партнером -президентом Российской Федерации Б. Н. Ельциным демонстрировал значение личной дружбы двух политиков. Оба они стремились к взаимоприемлемому решению возникавших проблем, оба действовали в условиях внутренних трудностей [Kohl 2007].
В ходе выборов 1998 г. Коль не сумел в полной мере использовать эмоциональный подъем, связанный с объединением и победил блок социал-демократов и «зеленых», СДПГ вернулась к власти после 16-летнего пребывания в оппозиции. Новый канцлер, 54-летний Г. Шрёдер, был к моменту выборов известен в стране благодаря успешной деятельности во главе правительства Нижней Саксонии и остроумным интервью в СМИ1.
Здесь уместно напомнить, что с точки зрения победителей уступки Москвы в ходе переговоров об объединении Германии были сделаны соперникам СДПГ - христианским демократам, что помогло Г. Колю одержать верх над социал-демократами на выборах 1990 г. К тому же, накануне выборов в Бундестаг осенью 1998 г. президент Б. Н. Ельцин дал понять, что отдает предпочтение Г. Колю [Павлов 2012]. Недаром в серии первых поездок нового канцлера Россия стояла на шестом месте - после Франции, США, Великобритании, Нидерландов и Польши.
Однако уже в своих первых выступлениях новый канцлер обещал продолжить сотрудничество и взаимодействие с Россией. Говоря о России, опытный политик нередко останавливался и на моральной и эмоциональной сторонах в отношениях двух стран. Напомнив об огромных человеческих жертвах принесенных Советским Союзом, новый канцлер сказал: «Мы, немцы, особенно ответственны перед Россией - это обусловлено нашей историей»2 [Шрёдер 2007, с. 467].
1 В. Брандт вспоминает, что во время встречи в Москве с М. С. Горбачевым 1989 г., он представил члена немецкой делегации Г. Шрёдера в качестве «бывшего комсомольца» [Brandt 2005, с. 370].
2 Зд. и далее перевод наш. - К. Б.
Что касается нового вице-канцлера и министра иностранных дел И. Фишера, то он прошел путь от левого радикала (почти анархиста) в дни студенческих волнений 1968 г. и пламенного эколога в конце 1970-х гг., когда создавалась партия «зеленых», до респектабельного и прагматичного министра федерального правительства.
Крупные изменения произошли и в Москве. В августе 1999 г. бывший вице-губернатор Петербурга В. В. Путин стал главой правительства, а в марте 2000 г. был избран президентом Российской Федерации. Новый руководитель российского государства несколько лет в качестве резидента советской разведки работал на германском направлении, хорошо знал оба немецких государства, свободно говорил по-немецки.
Подход двух ведущих немецких политиков к России не был идентичным. Г. Шредер был открыт для диалога с новым российским президентом. Й. Фишер мерилом своего отношения к Москве сделал соблюдение прав человека, и таким образом, как пишет профессор Ф. Штерн, «установил определенную дистанцию между собой и российским руководством» [Stern 2007, с. 634].
Во время визита в ФРГ в сентябре 2001 г. Путин использовал приглашение выступить в германском парламенте, чтобы изложить свои взгляды по вопросам российско-германских отношений и мировой политики [Das Parlament ... 2000].
Шрёдер вспоминал об этом дне: «Исторический момент для членов парламента - гость из-за рубежа предлагает Германии всестороннее сотрудничество. Он говорит, что, по его мнению, «единая Европа является гарантом окончательного искоренения язвы национализма». Шредер напоминает, что только что, за две недели до выступления Путина в германском парламенте, 3 тыс. ньюйоркцев погибли под развалинами Всемирного торгового центра. Российский президент призвал Европу объединить свои людские и природные ресурсы с экономическим, культурным и оборонным потенциалом России. Из речи Путина в Бундестаге канцлер сделал вывод, что оратор «мыслит по-европейски, пусть и с азиатским компонентой» [Шрёдер 2007, с. 451-455].
Шрёдер понимал трудности новой России, при этом он опасался «дезорганизации и разграбления страны» [там же]. Его
позитивное отношение к России не менялось. В связи с ухудшением отношений между Москвой и Вашингтоном из-за с обострения ситуации в Югославии руководство Международного валютного фонда, в котором наибольшее влияние имели США, задерживало выплаты очередных траншей России в размере 8 млрд долл. США. Шли активные переговоры по этому поводу и именно Германия способствовала нормализации отношений Москвы и МВФ.
На рубеже столетий и, быть может, не без учета позиции Германии, российско-американские отношения стали нормализовывать-ся1. Из разговоров канцлера с президентом Клинтоном ясно проступает озабоченность и американского лидера не «чрезмерной военной силой России», а угрозой миру на планете в результате «разрушающейся и неуверенной в себе России». Клинтон, отмечает Шрёдер, с предубеждением относился к попыткам американских специалистов помочь своими советами России. Президент считал, что советникам из США не хватает чуткости и деликатности, и их попытки помочь «проваливаются самым жалким образом».
Клинтон убеждал Шрёдера, что главная проблема состоит в экономическом оздоровлении России, и в этом он надеется на деятельное участие Германии. Приведя эти соображения своего американского собеседника, канцлер замечает, что Клинтон «ломится в открытую дверь».
Когда США в поисках «Аль-Каиды» и Бен Ладена начали операцию в Афганистане, правительство Шрёдера - Фишера твердо решило примкнуть к международной антитеррористической коалиции. Это решение опиралось на широкую поддержку населения, шокированного гибелью людей и зрелищем разрушенных небоскребов. А также на принятую уже 12 сентября 2001 г. Резолюцию Совета Безопасности ООН о терроризме [Резолюции Совета
1 Можно также предположить, что улучшению отношений способствовала и позиция Кремля в связи с террористическим актом в Нью-Йорке. Дело было не только в сочувственных заявлениях советского руководства, но и в прямой поддержке антитеррористических действий США. Россия, в частности, помогла США договориться с Узбекистаном и Таджикистаном о предоставлении американскому командованию права использовать во время операции в Афганистане их аэродромы для бомбардировочной авиации.
Безопасности ООН 2001]. Поскольку лидеры Талибана, контролировавшие в это время территорию Афганистана, отказывались выдать главу «Аль-Каиды» Бен Ладена, США начали масштабную военную операцию, в том числе и наземную. В начале ноября правительство США обратилось к правительству ФРГ с предложением принять непосредственное участие в операции.
Положительный ответ на это предложение Вашингтона был для красно-зеленого правительства делом непростым. В стране в целом и в партиях правящей коалиции были широко распространены пацифистские настроения. Выступая в Бундестаге 16 ноября 2001 г., Г. Шрёдер говорил, что считает позитивный ответ делом нелегким, но вместе с тем - необходимым. К этому, по мнению канцлера, Германию толкали обретение ею полного суверенитета и новые обязанности объединенной страны по отношению к своим партнерам. Канцлеру удалось собрать в парламенте большинство - 336 голосов.
Впервые в истории правительство и парламент Германии приняли решение об отправке значительного контингента немецких солдат («не менее 3 900 чел.») за пределы Европы. По мнению немецкого автора М. Руппса, роль Шрёдера и Фишера в решении послать немецких солдат за рубеж, обошлась им потерей политического кредита, который был им необходим [Дирр8 2017, с. 129]. Но одновременно правительство выдвинуло и важную политическую инициативу - в начале декабря в предместье Бонна по предложению немцев была проведена конференция ООН по афганской проблеме.
В своих воспоминаниях Г. Шрёдер сообщает о «шокирующем факте» - оказалось, что важнейшие фигуры террористического подполья жили в Гамбурге, что Германия была своего рода перевалочным пунктом для террористов, обученных в Афганистане.
В мае 2002 г. Шрёдер во главе делегации чиновников и бизнесменов вылетел в Кабул. В Афганистане канцлер вел переговоры с членами переходного правительства, посетил немецкий военный контингент, проверил реализацию немецких проектов в Афганистане - об обучении гражданского населения обезвреживанию мин, а также об организации школы для девочек.
С начала 2002 г. можно отметить определенные изменения как в массовом сознании немцев, так и в настроении руководящих
кругов. Одной из причин этого стало явное нарастание экспансионизма со стороны США. В своей речи 29 января 2002 г. американский президент сообщил, что намерен нанести удар не только по Афганистану, но и по всей «оси зла», к которой он отнес Ирак, Иран и Северную Корею. Прибывший в эти дни в Вашингтон германский канцлер счел необходимым несколько остудить президента. Он сообщил, что его страна выступит на стороне США только при одном условии - если будет принято соответствующее решение Совета Безопасности ООН.
Новая линия американского правительства стала понятна на ежегодной мюнхенской конференции по вопросам безопасности в 2002 г., где влиятельные американские политики (заместитель министра обороны П. В. Вулфовиц и сенатор Джон Маккейн), разъяснили, что США намерены перенести «борьбу с терроризмом» в обширные регионы Ближнего и Среднего Востока. При этом американские деятели дали понять, что США готовы действовать и в одиночку.
В мае Дж. Буш-младший прилетел в Берлин, где его встретил холодный прием обеспокоенной общественности. В демонстрациях против гостя приняли участие более ста тысяч человек. Из мемуаров Шрёдера можно понять, что его насторожило стремление Дж. Буша-младшего постоянно ссылаться на какую-то особую миссию, возложенную на него высшими силами. Как пишет канцлер, президент создавал и навязывал впечатление, что его политические решения являются следствием его бесед с Богом [Шрё-дер 2007]. Шрёдер сравнивает такие настроения «христианских фундаменталистов» с ситуацией в исламских государствах, с приходом к власти администрации Дж. Буша-младшего «это мировоззрение и повело мировую державу роковым курсом».
В качестве главного актера в задуманном представлении на арену был выпущен государственный секретарь США - генерал Колин Пауэлл. 5 февраля 2003 г. высокий американский чиновник выступил в Совете Безопасности ООН, держа в руках какие-то небольшие предметы, он сообщил, что всё это - добытые американской разведкой доказательства наличия биологического оружия в Ираке, что в этой стране власти прячут ракетные пусковые установки. Учитывая позицию ряда европейских стран, Шрёдер
проявил политическое мужество. Он заявил, что военную акцию против Ирака нельзя считать легитимной. Из всех руководителей государств ЕС только Ж. Ширак занял такую же позицию. Между тем Вашингтон продолжал нагнетать военную истерию. Еще вице-президент США Д. Чейни убеждал своих слушателей, что после войны толпы людей на улицах Басры и Багдада будут радоваться и славить американцев.
Во время визита В. В. Путина в Берлин в начале февраля 2003 г. лидеры обоих государств высказались за мирное решение назревающего конфликта. Три дня спустя, 15 февраля, такая позиция была поддержана полумиллионной манифестацией населения немецкой столицы. Но механизм агрессии был запущен. 20 марта американские войска вступили в Ирак. На следующий день Г. Шрёдер заявил по телевидению и радио: «Логика войны проложила себе дорогу, отметая возможности мира» [Шрёдер 2007, с. 218-219].
Герхард Шрёдер понимал, что суть дела была не в борьбе с терроризмом и не была связана с желанием Вашингтона ответить на событии 11 сентября 2001 г. ФРГ вместе с Россией, а также Францией были солидарны в осуждении американского вторжения в Ирак. Шрёдер открыто клеймил иракскую войну как «авантюру», писал позднее журнал «Шпигель»1. Но в это же время люди из западногерманской разведки (BND) собирали в Багдаде информацию и для коллег из США. Журнал сообщает также, что один из двух немецких агентов, К. Райнер, за свою деятельность в Багдаде был награжден американским орденом (Spiegel. 2006. № 3).
В связи с негативной позицией Франции в отношении политики США в Ираке, положение Берлина укрепилось. «Нас оказалось уже двое, - пишет Шредер, - м стало легче держать удар, чем каждому поодиночке. И тем более когда российский президент тоже вошел в наш активный альянс» [Шрёдер 2007, с. 226].
Но в своей собственной стране красно-зеленое правительство подвергалось ожесточенным нападкам. Некоторые газеты пугали
1 Интересно отметить, что высокий чиновник администрации США Р. А. Кларк одной из главных причин войны называет стремление «стремление обеспечить еще один безопасный источник нефти для американского рынка и снизить зависимость от Саудовской Аравии, поскольку там может случиться переворот» [Klark 2004, с. 121].
Германию изоляцией, писали, что политика Шрёдера - Фишера «привела к образованию пустоты вокруг страны», с симпатией цитировали заявления американского министра обороны Д. Рамсфел-да о том, что немцы и французы представляют «старую Европу», которая Америке в борьбе с Ираком не нужна.
История полностью подтвердила все опасения и предупреждения, которые высказывались Берлином, Парижем и Москвой в канун войны. В Ираке люди поставленные американцами у руля власти, не смогли консолидировать народ, внутренняя межконфессиональная и межклановая борьба с годами только разгоралась, а одним из отдаленных, но весьма реальных результатов американского вмешательства стало образование Исламского государства Ирака и Леванта, объединившего самые радикальные, расистские элементы нескольких арабских стран.
Одной из крупных проблем, нашедших отражение в российско-германских отношениях, была судьба югославской области Косово, где происходили кровавые столкновения сербов и албанцев. Прежде всего правительству Шредера - Фишера нужно было решить вопрос об участии Германии в разгоревшемся конфликте.
Югославская проблематика уже давно присутствовала в «дорожной карте» немецкой дипломатии. Германия выступала в роли пионера в оценке распада Югославии (имеется в виду срочное признание суверенитета Словении и Хорватии).
В Югославии уже давно (и особенно - после смерти Й. Б. Тито в 1980 г.) вызревали семена раздора, сепаратизма, взаимного недоверия и даже ненависти. Но после распада большого государства в первой половине 1990-х гг. на первый план выступила косовская проблема.
Край Косово, который сербы считают исторической колыбелью своей государственности, во времена Й. Б. Тито получил широкие права - практически автономию в составе Сербии. Но в 1990 г. эта область, населенная главным образом албанцами, по решению Сербского парламента, инициированного С. Милошевичем, потеряла свою ограниченную самостоятельность.
Как замечает Шрёдер в своих «Решениях», С. Милошевич пошел на обострение в своей игре и «принялся укреплять великую сербскую державу...». Когда он, вопреки предостережениям, ввел
войска в Косово, это было воспринято Соединенными Штатами Америки и их союзниками в Европе как casus belli.
Проблема Косово вызвала трения в германском правительстве. В марте 1999 г. вышел в отставку О. Лафонтен, министр финансов и председатель социал-демократической партии Германии, противник участия в операции в Косово.
Североатлантический союз начал готовить интервенцию в этот регион. НАТО потребовала от Германии активного участия в балканских проблемах. Шрёдер пишет в своих мемуарах, что его и Й. Фишера терзали сильные сомнения в связи с решением принять участие в событиях в Косово, но издатель «Die Zeit» Михаэль Науман справедливо подчеркивал в своей газете, что именно Шрёдер признал необходимость отправки немецких солдат в Косово и впоследствии - в Афганистан, «чем и добился кардинальных изменений в парадигмах немецкой политики» (Die Zeit. 21.11.2005).
Профессор Фриц Штерн считает, что «Шрёдер и Фишер убедили свои партии «немцы не в качестве брутальных завоевателей, но как хранители мира придут на Балканы» [Stern 2007, с. 135].
Примечательно в этой связи и личная позиция канцлера ФРГ, который был в то время председателем Европейского совета и обладал большими полномочиями. Российская представительная делегация во главе с премьер-министром Е. М. Примаковым пыталась урегулировать начавшийся косовский конфликт и склонила президента Югославии С. Милошевича к переговорам. Делегация сообщила об этом повороте Г. Шрёдеру, но он, сославшись на президента США Б. Клинтона, сказал, что решения Милошевича уже недостаточно (для отказа от бомбардировок Югославии. - К. Б.). Ведь это касалось непосредственно Европы, а представителем ее влиятельной инстанции тогда был он. Позднее Г. Коль назвал эти действия «величайшей ошибкой» [Frankfurter Allgemeine Zeitung 2005].
23 марта 1999 г. Е. М. Примаков во главе большой делегации (в нее входили несколько министров и губернаторов, видные бизнесмены) вылетел в Вашингтон для переговоров с вице-президентом США А. Гором. Уже в воздухе, над Атлантическим океаном, Примаков получил сообщение о том, что воздушные
операции США против Сербии уже подготовлены и вот-вот начнутся. Примаков приказал командиру самолета развернуться на 180 градусов и полетел на родину. Б. Н. Ельцин по телефону одобрил это решение. В наступившую ночь на 25 марта авиация НАТО подвергла бомбардировке Белград и другие объекты.
Под давлением американской дипломатии европейские политики требовали уступок от одной стороны - Югославии. 30 марта Е. М. Примаков в сопровождении ряда высокопоставленных чиновников, включая министра иностранных дел и министра обороны, вылетел в Белград для переговоров с С. Милошевичем [Примаков 1999]. На этот раз югославский лидер проявил готовность к определенным уступкам, и это могло стать началом урегулирования. Но в переговорах с Г. Шрёдером Е. М. Примаков убедился, что любой ответ Белграда, кроме капитуляции, Западом будет отвергнут. Показательно, что уже 31 марта, в день отлета российской делегации из Белграда в Бонн, бомбардировщики НАТО нанесли удар по столичному аэродрому. Вскоре после этих событий в Бонн прилетел уполномоченный Российской Федерации по Югославии В. С. Черномырдин. Еще до его приезда западные переговорщики согласовали условия для прекращения военных действий:
- область Косово будет предоставлена под контроль ООН;
- в Косово будет размещен международный воинский контингент, руководить которым будет НАТО.
К лету 1992 г. международная ситуация вокруг Косово осложнилась.
Советник Г. Коля, профессор Михаэль Мертес, отмечает в книге «Немецкие вопросы - европейские ответы», что войну С. Милошевич проиграл, но мира НАТО не добилась [Мертес 1997].
Еще многие годы после вывода сербских войск из Косово там возникали местные конфликты, горели дома сербов и албанцев и православные храмы. Но для Германии война в Косово явилась определенным рубежом, ибо впервые после Второй мировой войны немецкие солдаты участвовали в боевых действиях.
Среди экономических проблем, в решении которых ФРГ и Россия тесно сотрудничали в годы канцлерства Г. Шрёдера, следует прежде всего назвать проблемы энергетики. Именно в это время
возникла идея создания нового мощного газопровода, проходящего из России в Германию по дну Балтийского моря.
Для России одним из важнейших аспектов в отношениях с Федеративной республикой является экономика. Во внешнеполитических связях России с 1998 г. ФРГ занимала первое место [Meier 2004]. Но если посмотреть на проблему с немецкой стороны, то мы увидим, что даже в этот благоприятный период отношений Россия занимала среди внешнеторговых партнеров Германии лишь 14-е место по импорту и 15-е - по экспорту. Даже в Восточной Европе Россия в немецком импорте стояла в этот период на 3-м месте, уступая Чехии и Польше. Прямые инвестиции Германии в российскую экономику в начале 2000-х гг. уступали таким странам, как Нидерланды, Кипр и США. Что касается абсолютного объема товарооборота между двумя странами, то в 2005 г. он едва достигал 30 млрд долл. США [Дипломатический вестник 2008].
Но вернемся к вопросу о «Северном потоке». В 2003 г. Москва и Берлин подписали соответствующее соглашение, начали подготовительные работы (исследование трассы, размещение заказов и т. п.), а 9 декабря 2005 г. в Вологде началось строительство Североевропейского газопровода («Северный поток»), который должен был завершить свой путь на немецкой территории напротив южной оконечности Швеции. Несмотря на то, что стабильность поставок газа в Западную Европу с введением «Северного потока» явно должна была возрасти, проект встретил в ряде стран негативное отношение.
Российско-германское соглашение было подвергнуто осуждению в Варшаве, где президент А. А. Квасьневский назвал его «плохим с точки зрения экологии и политической точки зрения». Глава правительства Литвы А. Бразаускас выразил опасения, что строительство газопровода в районе, где находятся места захоронения нацистского химического оружия, обернется экологической катастрофой. Эстонцы сообщили, что не дадут разрешение на исследование морского дна в эстонской экономической зоне. Швеция, в первый период осуществления проекта выступавшая против него, в ноябре 2009 г. сняла свои возражения, но отказала в разрешении строительства в шведской экономической зоне компрессорной станции. Президент Белоруссии А. Лукашенко в свойственной ему живой манере назвал проект «самым дурацким проектом
России» и предложил взамен провести вторую нитку газопровода «Ямал-Европа» через белорусскую территорию.
Но были и другие настроения. С самого начала поддержала проект Финляндия, министр иностранных дел которой даже сообщил, что идея прокладки газопровода по дну Балтийского моря вообще является финской. После ухода Г. Шрёдера с поста канцлера протесты как-то поутихли; большую роль сыграли организованные руководством проекта детальные исследования морского дна, возможного влияния трубопровода на рыболовство и т. п. 8 ноября 2011 г. нитка «Северного потока» была введена в действие. Позднее канцлер ФРГ А. Меркель выступила в поддержку строительства и второй очереди газопровода.
Авторы многих критических публикации настойчиво рекомендовали канцлеру вообще перейти от решения энергетических проблем в формате двусторонних отношений ФРГ - РФ к формату ЕС - РФ. Речь идет об опасениях, что при существующем порядке Россия получает в свои руки мощное средство давления на Федеративную Республику. Если же переговоры и соглашения по проблемам энергетики вести от имени ЕС, такие риски будут сведены к минимуму [Frankfurter Allgemeine Zeitung 2005].
Шрёдер шел дальше и даже предлагал сменить наметившееся «стратегическое партнерство» с Россией на привилегированное. Глава красно-зеленой коалиции намечал программу дальнейшего расширения связей ЕС с Россией в сфере энергетики, он, в частности, предлагал открыть для РФ доступ на внутренний энергетический рынок Европы.
Вместе с тем активное участие Шрёдера в реализации проекта создания еще одного транзитного пути поставок российского газа в Западную Европу отвечает жизненным интересам ряда государств и, прежде всего Германии. Это с большой наглядностью проявилось несколько лет спустя, когда конфликт между Киевом и Москвой поставил под вопрос использование российского газопровода через территорию Украины, а трагедия в Фукусиме побудила немецкие власти принять решение о постепенном закрытии всех атомных электростанций в стране.
Убедительный ответ на опасения Запада по поводу возможного давления Москвы дал Е. М. Примаков в своей книге «Мир без
России» Он подчеркивает, что, несмотря на возрастающий внутренний спрос на энергоресурсы, Россия жизненно заинтересована в расширении экспорта нефти и газа. Этот экспорт составляет более 50 % доходной части федерального бюджета, более 70 % стоимости всего экспорта и валютной выручки и т. д. Из этого следует, что если Европа будет испытывать потребность в увеличении импорта из России газа и нефти, то и сама Россия испытывает и будет испытывать не меньшую потребность в реализации возрастающего экспорта своих энергоресурсов [Примаков 2009].
Шрёдер с сочувствием писал о трудностях переходного периода в России, начавшегося в 1990-е гг. «Сколь бесконечно много труда и времени требуется, чтобы вывести страну на новый курс», - писал он. Политика сближения с Россией, проводившаяся канцлером в начале XXI в., подверглась интенсивной критике со стороны институтов партийно-политического спектра и в научном сообществе. Ясное представление о нападках на канцлера, о претензиях к нему в связи с «избыточным сближением» с российским руководством, дают статьи профессора X. Адомайта, К. Бастиан, Р. Гетце [Adomeit, Bastian, Götze 2004, с. 21].
Шрёдер подвергался критике и нападкам с разных сторон и за то, что он не добивается от российских партнеров реализации в России «западных ценностей». Вместе с тем авторы названной электронной серии статей, довольно объективно анализируют факторы, влияющие на сотрудничество двух государств. В разделе «Структура и состояние германо-российских отношений» они отмечают, что элиты ФРГ и России «освободились от груза прошлого», что Германия - важнейший экономический партнер России и ее самый крупный зарубежный кредитор и инвестор, что Россия для Германии является важным поставщиком энергоносителей (ФРГ получает из РФ примерно 30 % импортируемой нефти и 40 % газа) [Adomeit, Bastian, Götze 2004, с. 22].
Необходимо упомянуть здесь о создании двумя странами новых площадок для конструктивного обмена мнениями, главным образом по экономическим вопросам. В апреле 2001 г. по инициативе В. Путина и Г. Шредера был создан новый форум «Петербургский диалог», целью которого является содействие взаимопонимании двух стран в сфере укрепления политических отношений, а также
содействия в экономике, развитию гражданского общества в РФ [Petersburger-dialog ... 2001].
Уместно также отметить создание российско-германского форума «Потсдамские встречи», инициированного в 1999 г. Федеральным президентом Германии Р. Герцогом. В ежегодных двухдневных встречах в Потсдаме приняли участие представители различных регионов двух стран, а также общественные деятели, которые обсуждали актуальные вопросы политики, экономики и культуры.
После ухода Г. Шрёдера с поста канцлера, а также в результате общего ухудшения международной обстановки в Европе и в мире, отношения между Германией и Россией вступили в период стагнации и охлаждения (это не всегда относится к связям в сфере культуры, высшего образования и науки).
Однако автор выражает уверенность, что насущные взаимные интересы двух государств в обозримом будущем вернут их к сотрудничеству, характерному для периода конца XX в. - начала XXI в. Здесь уместно привести слова из одной из последних работ Н. В. Павлова. В книге «Россия и Германия. Несостоявшийся альянс» он делает вывод, что ситуация в Европе и в мире меняется, но остаются такие важные факторы, как «развитие взаимовыгодной экономической кооперации, борьба с последствиями мирового экономического кризиса, противодействия глобальным кризисам и угрозам ... Для плодотворного взаимодействия наших стран и народов у нас имеется богатый исторический опыт и достаточно прочный запас терпимости и уважения при всем различии национальных характеров» [Павлов 2017, с. 549].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Выступление Путина в бундестаге ФРГ. URL: kremlin.ru/events/president/ transcripts/21340
Дипломатический вестник : ежегодник / МИД РФ. М., 2008. URL : www.
mid.ru/ezegodnik-diplomaticeskij-vestnik-za-2008-g. Мертес М. Немецкие вопросы - европейские ответы. М. : Московская
школа политических исследований, 2001. 336 с. Петербургский диалог. URL : petersburger-dialog.ru/home/istoriya.html Павлов Н. В. Внешняя политика Германии от Бисмарка до Меркель. М. : Международные отношения, 2012. 799 с.
Павлов Н. В. Россия и Германия. Несостоявшийся альянс (история с продолжением). М. : Аспект Пресс, 2017. 559 с.
Примаков Е. М. Восемь месяцев плюс... М. : Мысль, 1999. 240 с.
Примаков Е. М. Годы в большой политике. М. : Совершенно секретно, 1999. 448 с.
Примаков Е. М. Мир без России? К чему ведет политическая близорукость. М. : Российская газета, 2009. 239 с.
Резолюции Совета Безопасности ООН 2001. URL : un.org/ru/sc/documents/ resolutions/2001
Шрёдер Г. Решения. Моя жизнь в политике. М. : Европа. 2007. 549 с.
Adomeit H., Bastian K., Götz R. Deutsche Rußlandpolitik unter Druck. Berlin : Stiftung Wissenschaft und Politik // SWP-Aktuell. 2004. № 54.
Brandt W. Berliner Ausgabe. Gemeinsame Sicherheit Internationale Beziehungen und die deutsche Frage. Berlin : Die Nacht Verlag. Bd. 10. 735 S.
Frankfurter Allgemeine Zeitung. 30. Juni 2005.
Klark R. A. Against all Enemies. N. Y. : Free Press, 2004. 111 p.
Kohl H. Erinnerungen. 1990-1994. München : Droemer Verlag, 2007. 718 S.
Meier K. Deutsch-Russische Wirtschaftsbeziehungen unter Putin. PraxisProbleme-Perspektiven. Berlin : Wissenschaft und Politik, 2004. 42 S.
Das Parlament, 2000. 15. Oktober.
Rupps M. Kanzler Dämmerung. Wer zu spät kommt, darf regieren. Zürich : Orell füssli, 2017. 224 S.
Stern F. Fünf Deutscland und ein Leben. München : C. H. Beck, 2007. 675 S.
