CC BY
47
кого»: нижняя хронологическая граница относится к 1147 г., а верхняя - к1676г.,вто же время событийный ряд состоит из 27 составляющих, где 22 записи содержат информацию о городе. Исходя только из этого, уже можно предполагать то, каким будет качественное содержание сообщений о городе и общая направленность источников. Дальнейший анализ источников указывает на общерусскую направленность «Вологодской летописи». Между тем здесь уже фиксируется попытка составителей летописи привлечь внимание читателя к Вологде, однако делается это посредством изложения событий местного порядка, которые как по своему масштабу, так и по содержанию были мало связаны с общим ходом русской истории. Результатом этого стала некоторая двухуровневость текста, когда общерусский и местный, городской уровни повествования сосуществуют вне всякой связи друг с другом. Образ города соткан из событий (закладка и постройка новых церквей, реставрация монастыря, описание чудес и т.д.), вся важность и значимость которых будет неоспорима только лишь для жителей Вологды и близлежащей округи. В «Летописце Ивана Слободского» эти два уровня не изолированы друг от друга, а достаточно гармонично объединены. Образ города и его история представлены в контексте общерусской истории, когда Вологда выполняет ответственные задания, следуя интересам чуть ли не всего государства. В целом «Летописец» более четко, нежели «Вологодская летопись», обозначает появление новых тенденций в развитии местного исторического сознания, когда история отдельно взятого города начинает мыслиться в тесной связи с историей всей страны.
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ
А. Царегородцев
КОРОЛИ-БОГИ: КОРОЛЕВСКИЙ ИДЕАЛ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ХРИСТОУПОДОБЛЕНИЯ (на примере Карла Великого и Людовика Благочестивого)
В историографии темы королевского идеала существует тенденция сведения его лишь к функционально-деятельностному и этическому аспектам (Ж.Флори, Ф.Кар-дини, Ж. Ле Гофф и др.). Очевидно, что и функции, и этика королевской власти есть лишь проявления сущности этого идеала, которая остается нераскрытой исследователями. В то же время в историографии отмечен факт уподобления короля Христу, что находит отражение как в обрядах коронации, так и в официальной королевской агиографии. Поскольку этой проблеме не было посвящено ни одного самостоятельного исследования, нерешенным остается вопрос о том, какую роль сыграл образ Христа в формировании представлений об идеальном короле. Моя работа - попытка вскрыть сущность королевского идеала через анализ феномена христоуподобления короля. Здесь я обращаюсь к агиографической традиции IX в., которая создает идеальные образы Карла Великого и Людовика Благочестивого, благодаря чему эти короли будут считаться на протяжении всего средневековья «христианнейшими» и образцом для подражания.
Сравнительный анализ агиографических сочинений, посвященных этим королям (Эйнхард «Жизнь Карла Великого», Аноним «Жизнь императора Людовика», Теган «Жизнь Людовика Благочестивого», Эрмольд Черный «Поэма в честь Людови-
ка императора» в 4 книгах, Монах Сангалленский «О деяниях Карла Великого»), книг Нового Завета, в которых отражена раннехристианская христология, (Евангелия, Деяние и 21 Послание святых апостолов, Откровение св. Иоанна Богослова), а также святоотеческой литературы, где отражена позднеантичная и средневековая христология (св. Григорий Богослов «Слово 31-е», «Песнопения таинственные», Августин Блаженный (Аврелий) «О Граде Божьем» и др.) позволяет прийти к следующим выводам:
1) Карл Великий у Монаха Сангалленского уподобляется Христу, отделяющему агнцев от козлищ (грешников от праведников);
2) у Тегана его смерть уподобляется Христовой;
3) Людовик Благочестивый изображается Анонимом подобно Христу Св. Писания и Св. Предания как ходатай перед Богом-Отцом за все человечество, праведник, своею праведностью оправдывающий человеческий род перед Всевышним;
4) он же у этого же автора сравнивается с солнцем, называется светом, сияющим всему миру, что свидетельствует о связи концепции королевского идеала с идеей фе-озис (обожествление), распространенной в патристической литературе.
Таким образом, основываясь на косвенных данных, можно говорить о том, что идеальный король в представлениях интеллектуальной элиты средневековья, к которой безусловно принадлежали названные авторы, есть человек обожествленный, Новый Адам, преодолевший греховность, достигший, говоря словами св. апостола Павла, полного возраста Христа.
А. Клименских
К ВОПРОСУ О РОЛИ КАЛОЯНА В ОБЪЕДИНЕНИИ БОЛГАРИИ
В 1188 г., после 170-летнего ига, Болгария освободилась из-под власти Византии. Было положено начало Второму Болгарскому царству (просуществовавшему до 1396 г.). Два брата, Петр и Асень, возглавившие весной 1186 г. народное восстание, а затем - государство, к 1196 г. отвоевали у Византийской империи значительные территории. По мнению Г. Г. Литаврина, к 1197 г. южная граница Болгарии проходила вдоль Балканского хребта от Черноморского побережья до р. Тимок, северная - по Дунаю.
Перед правителем Болгарии стояли следующие задачи:
1) освободить земли, входившие некогда в состав Первого Болгарского царства;
2) «пробить воздвигнутую Константинополем стену» и добиться международного признания;
3) укрепить болгарскую державу в военно-политическом отношении.
Петр и Асень погибли к 1197 г., поэтому эти задачи должен был решить третий из братьев - Калоян.
Иоанн, Иоанница, более известный в источниках под грецизированным именем Калоян (Красивый Иоанн), родился около 1170 г. Первое известие о нем мы встречаем у Никиты Хониата, когда младший брат болгарских правителей отправился в Константинополь в качестве заложника по мирному договору 1188 г. Однако к 1190 г. Калояну удалось бежать из столицы Византии и присоединиться к братьям.
