CC BY
11
Королева И.А.
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА: ОНОМАСТИКА СМОЛЕНСКО-БЕЛОРУССКОГО ПРИГРАНИЧЬЯ. -Смоленск : Принт-Экспресс, 2021. - 190 с.
(Реферат)
Ключевые слова: ономастика; топонимия; антропони-мическая система; диалекты; язык и культура; прозвища.
В монографии И.А. Королевой представлено исследование топонимической и антропонимической систем приграничной зоны Смоленской, Витебской и Могилевской областей с особым вниманием к историческим и социокультурным условиям их развития. Работа состоит из предисловия и трех частей. В предисловии подчеркивается, что смоленско-белорусское приграничье является особым географическим регионом, в котором на протяжении многих веков тесно контактировали русский и белорусский языки и культуры.
В первой части «Актуальные проблемы изучения смоленско-белорусского приграничья» указывается, что объективные исследования Смоленского края и прилегающих областей возможны только с учетом исторического развития этого региона и его географического положения. Смоленский край расположен в верховьях трех больших рек: Днепра, Двины и Волги, где частично проходил торговый путь «из варяг в греки». Это способствовало экономическим контактам Смоленского княжества с другими землями. В период Средневековья смоленские земли находились в составе Киевской Руси (К-ХП вв.), затем Великого Княжества Литовского (XIII- начало XVI в.); XVI в. (с 1514 г.) - период вхождения Смоленского края в состав Московского государства. В XVII в. эта территория вошла в состав Речи Посполитой вместе с Украиной и Беларусью, однако в 1686 г. снова была присоедине-
на к Московскому царству. С этого периода Смоленщина включала разные территории. Сегодня она состоит из 25 районов, соседствуя с Витебской и Могилевской областями Беларуси.
«Смоленский диалект традиционно причисляют к южновеликорусским говорам, но его неоднородность, обилие заимствованных слов и дериватов от них позволяют считать этот диалект совершенно особым среди других южновеликорусских говоров, что и объясняется во многом вышеобозначенными историческими факторами» (с. 14). Так, после вхождения Смоленского края в состав Речи Посполитой развивается двуязычие, и в смоленском диалекте появляется множество заимствований из польского языка. Устанавливаются тесные экономические, политические и культурные связи смолян с белорусами, украинцами и поляками.
В настоящее время смоленские говоры при общем тяготении к литературному русскому языку неоднородны по своему словарному составу и грамматическим особенностям. На общем фоне выделяется приграничная с Беларусью зона, в которой исторически совмещаются культуры двух народов. В этом процессе большую роль играют близкородственные языки русских и белорусов, наблюдается схожесть поверий, легенд и обрядов.
Сегодня в белорусско-русском приграничье со стороны Беларуси в повседневной коммуникации жителей по-прежнему более распространен русский язык, при том что в целом в стране белорусский язык является показателем принадлежности к национальной интеллигенции, часто это также показатель принадлежности к политической оппозиции (с. 42). Со стороны России русские говоры приграничья несут на себе сильное влияние белорусского языка. В социокультурном плане территории приграничья представляют собой пространство, где действуют и тенденции глобализации, и процессы сохранения национальной и культурной идентичности.
Для антропоцентрической парадигмы современного гуманитарного знания имена собственные (ИС) особо интересны тем, что несут в себе не только лингвистические сведения. Их, подобно другим языковым единицам, содержащим культурную информацию (например, фразеологизмам), можно рассматривать как свернутый лингвокультурный текст, раскодирование его дает доступ к сведениям исторического, географического, этнографического, культурологического характера.
Во второй части работы «Топонимическая составляющая в изучении смоленско-белорусского приграничья» анализируется топонимическая система региона и особенности некоторых ее территорий.
Признаки топонимических систем, которые являются общими для белорусской и русской зон приграничья, И.А. Королева демонстрирует на примере типов образования групп топонимов. Например, в белорусской топонимии активна словообразовательная модель, соответствующая существительному во множественном числе: Дрозды, Заборы и т.д. Эта же модель продуктивна и в Смоленской зоне приграничья: Дрозды, Селезни, Волки и т.д. Активен на рассматриваемой территории также способ образования топонимов с помощью формантов: -ичи, -ичы, -овичи. Например: Авдеевичи, Андроновичи, Казиновичи; в Смоленщине встречаются: Антоновичи, Бабиничи, Лукиничи. Вместе с тем на территории северо-востока Витебской области Беларуси увеличилось количество топонимов с типичными для русской топонимии формантами: Ар-темово, Бураково, Костеево.
На материале Рославльского района Смоленской области исследуется роль в топонимии кодов культуры, понимаемых, согласно определению Н.И. Толстого, как вторичная знаковая система, использующая формальные и материальные средства для кодирования содержания, воплощающего мировоззрение данного социума и в целом картину мира (с. 78). В топонимии Рославльского района, одного из главных районов Смоленской области, И.А. Королева выделяет следующие коды культуры: 1) антропоморфный, 2) ландшафтный, 3) пространственный, 4) временной, 5) топо-морфный, 6) растительный, 7) атрибутивный, 8) духовный. В основе данных кодов лежит определенный способ описания человеком окружающей действительности. Так, антропоморфный код, который доминирует в ойконимии, реализуется в топонимах, образованных от имен, фамилий и прозвищ. Отмечается, что весь массив отантропоморфных топонимов Рославльского района делится на две группы - единиц, образованных от крестильных имен, и единиц, образованных от некрестильных имен и прозвищ. В основах таких топонимов могут быть как официальные полные имена (Александровка, Павловка), так и их разговорные формы (Афана-совка, Доротовка - от Афанас, Дорот, а не Афанасий, Дорофей).
Всего два топонима образованы от женских имен (Марьевка, Лю-бовка). Частотны топонимы, образованные по модели притяжательных прилагательных (Васьково, Новое Степаньково). Обе описанные модели, как отмечает автор монографии, являются активными на всей территории России. Однако на территории района есть топонимы, характерные для белорусского языка, как, например единицы с формантом -ичи и топонимы в форме множественного числа крестильных имен (Екимовичи, Большие Кириллы).
В ряду топонимов, образованных с участием других культурных кодов, отмечаются ойконимы, якобы принадлежащие к зоонимам, но в действительности имеющие в основе прозвища метафорического характера: Азобичи - от прозвищного имени Азаба, образованного от названия рыбы азаба. Частотным в наименованиях ойконимов района также являются: ландшафтный код, который дает жителям ориентиры на местности; пространственный и временной коды (Заречье, Прилесье; административный центр Крапивенский-1, основанный раньше, чем деревня Крапивенский-2). Присутствует также топоморфный код, отображающий представление человека о важности связей между локусами в окружающем пространстве (Колпино - поселение на реке Колпино; Троицкий - по религиозному объекту). Духовный код культуры, отражающий, согласно определению В.В. Красных, базовые ценности культуры и связанные с ними эталоны (с. 88), реализуется как самостоятельно (деревня Гарнево, т.е. «красивая», «хорошая»), так и в сочетании с другими кодами. Например, в ландшафтном коде наиболее продуктивными являются географические термины, обозначающие локусы, наделяемые в культуре славян положительной оценкой (поле, гора, нива).
Во второй части работы также приводится анализ неофициальных топонимов г. Могилева. Такие топонимы обычно недолговечны, однако, если они все же часто используются в речи в какой-либо период времени, они являются языковыми реалиями. Свои неофициальные наименования имеют не только районы города, улицы и шоссе, но и отдельные здания, дворы, транспортные остановки, памятники, учебные заведения. Эти наименования ориентируются на внешний вид объекта, на фонетическую форму официального названия, некоторые представляют собой аббревиации,
отражая закон экономии языковых ресурсов. Некоторые из неофициальных онимов возникли в молодежном сленге, но стали употребляться всеми жителями города. Так, Могилевский государственный колледж искусств имеет неофициальное название кулек; Белорусско-Российский университет (при открытии он назывался Институтом машиностроения) старшее поколение называет машинка, а молодежь - БРУ.
В третьей части «Антропонимическая система приграничья и ее особенности» исследуются система фамилий и прозвища Смоленщины - одного из российских районов белорусско-русского приграничья. Своеобразие фамильной системы Смоленщины определяется именно ее приграничным положением и сложной историей. В районе существуют фамилии с диалектными основами, общими для белорусского, украинского и русского языков. Это относится, в частности, к фамилиям, образованным от названий профессий, многие из них имеют польское и немецкое происхождение. Например: Гутник, Гутников от гутник «мастер на стекольном заводе», ср. польск. hita «плавильный завод»; Кот-ляр, Котляров, Котлярчук, Котлярчуков от котляр «котельщик» (в укр.), ср. польск. Kotlarz. В целом, как отмечает И.А. Королева, исследование фамилий с диалектными основами требует анализа большого массива материала. Необходимо изучение происхождения и семантики апеллятива, сравнение материала разных языков (прежде всего - белорусского, русского и украинского), выяснение прозвищ, предшествовавших фамилиям, а также изучение вариантов прозвищ и фамилий.
В отдельном параграфе приводится разбор фамилий с диалектной основой, бытующих на Смоленщине, и их список.
И.А. Королева рассматривает также этимологию фамилий Смоленщины. К белорусским по происхождению относятся фамилии, образованные от белорусских форм крестильных имен, например Гапонов, Гапонович от Гапон (рус. Агафон); Ходасевич от Ходась (рус. Фаддей). Есть также фамилии, связанные с польским языком, единичные фамилии с основами литовского происхождения, как, например Гудонисов (лит. «белорус»).
Исследование структурных особенностей смоленских фамилий показывает, что частотность фамилий, оформленных теми или иными суффиксами, различна в белорусско-русском приграничье,
с одной стороны, и в других регионах России - с другой. Так, количество фамилий со «стандартными» для русских фамилий суффиксами, такими, как -ов / -ев, в приграничье ниже, но процент фамилий с суффиксами -ск / -цк, наоборот, выше. Более распространенными в приграничье являются также фамилии на -ович / -евич, которые появились под влиянием белорусской и украинской структурных моделей.
Прозвища принадлежат к неформальной сфере общения, которая включает в себя много групп именований, таких, как имена, отражающие отношения людей в семье, родовые наименования, именования братьев и сестер и др. Изучение прозвищ в антропоцентрической парадигме лингвистики актуально потому, что они индивидуализируют и характеризуют личность, сообщают ценные сведения о социуме, в котором они употребляются. Современные прозвища могут быть индивидуальными и групповыми, в первом случае их языковым выражением служат названия предметов, как бы имеющих сходство с носителем прозвища (Антенна, Фитиль -прозвище высокого человека). Групповые прозвища также могут быть образными и характеризующими (Буквари - о студентах педучилища). Семейные прозвища часто даются по фамилии (основной или «дополнительной») с какими-либо добавлениями (Дмит-рий Саратовский - о приехавшем из Саратова родственнике или соседе; Петровы Пьяницы).
Современные прозвища неоднородны по социальным источникам, в которых они возникают, и по кругу функционирования. Семейные прозвища бытуют в узком кругу и наделены «малой социальной коннотацией» (с. 155), например Кота - о девочке, очень любившей свою кошку. Прозвища в общественной коммуникации более социально дифференцированы и регламентированы: их употребление зависит от степени близости коммуникантов, от их образованности и владения этикетом. Прозвища в узкопрофессиональной среде и сельской местности более распространены, чем в большом коллективе и городской среде.
В бытовой разговорной речи, где обычно возникают прозвища, реализуется эстетический тип восприятия действительности, поэтому прозвища можно рассматривать как область народного творчества. Многие прозвища, бытующие в современных смоленских говорах, являются общими для русского и белорусского язы-
ков, а также для русских диалектов. Например: Журбиха - о женщине, которая любит пожаловаться на жизнь, поплакаться. Существительное и глагол журиться «печалиться, горевать» известны белорусскому и украинскому языкам; Кошты - «обжоры», глагол коштоваться «хорошо питаться» пришел из немецкого языка через польский, известен южным и западным говорам, а также вологодскому диалекту.
В монографии содержится обзор истории изучения белорусской диалектной ономастики, в том числе в смоленских говорах, в университетах Беларуси (в части 2), а также обзор работ по прозвищам смоленского этнографа, фольклориста и лингвиста В.Н. Добровольского (в части 3).
Е.О. Опарина
Институт научной информации по общественным наукам Российской академии наук (ИНИОН РАН)
