CC BY
332
большая часть респондентов (60 %) предпочитает иметь спутника жизни, владеющего литературным языком.
На вопрос: «Какое впечатление производит на вас литературная речь?» -респонденты ответили: «Мне неприятно ее слушать», «Ничего особенного», «Обыкновенная». Большинство служащих, студентов и школьников провинции Чолла, которые принимали участие в социологическом опросе, стараются по-прежнему использовать диалект в общении друг с другом. Особенно к этому склонен женский пол. Хотя они намного хуже отзываются о своем диалекте, чем мужской пол.
Использование диалектов в сериалах и фильмах вызывает большой интерес у младшего поколения, особенно у школьников.
В отличие от диалектов русского языка, которые не имеют столь важного значения в обществе и о наличии которых известно лишь исследователям, изучающим русский язык, диалекты корейского языка имеют важное значении не только для лингвистов, но и для обычных людей. Диалекты корейского языка вызывают чувство гордости у носителей диалектов, и каждый кореец при любом удобном случае старается говорить на нем.
Корейские диалекты имеют свои ярко выраженные специфические особенности (интонация диалекта в провинции Кенсан, диалект о. Чеджудо, который очень трудно понять не только иностранцам, но и корейцам и т. д.) и показывает самобытность, значимость, гомогенность одной административной единицы. Каждый диалект имеет свою систему. Нельзя однозначно сказать плохо это или хорошо. Правительства Кореи осуществляет политику сохранения диалектов
Несмотря на политику сохранения диалектов, все больше и больше происходит изучение литературного языка носителями диалектов. И с течением времени характерные особенности каждого диалекта, возможно, постепенно будут утрачены. Поэтому, в настоящее время в Южной Кореи проводятся интенсивные изучения диалектов корейского языка.
Список литературы
1. 0|£*Н. &£! №. ЛН#:ЕН^ЛК 2004.
2. ^'^. Л¥В|°| ^Е|ВД. М № 313 , АА#: М ВД. 1998.
3. 0|^. ££0^ ж^.
Юлия Москаленко Корейская поэзия в период японского правления
Период японского правления (1910-1945 гг.) был весьма значимым для развития литературы Кореи в XX столетии, поскольку ее формирование было обусловлено не только особенностями развития литературного процесса в этой стране, но и особенностями социально-политической ситуации, господствовавшей на Корейском полуострове на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Написание данной статьи имело своей целью формирование представлений
о творческой деятельности современных корейских поэтов в период японского присутствия. Для достижения этой цели целесообразно вспомнить непростую по-
литическую обстановку, сложившуюся на Корейском полуострове в конце XIX -начале XX в.
В 1876 г., отказавшись под давлением Японии, Франции, Англии, США и России от политики самоизоляции, корейское государство оказалось в сфере влияния европейской цивилизации, ориентиром при определении направления дальнейшего развития культуры в Корее были избраны западные идеалы и опыт Японии в их усвоении [4. С. 26].
После аннексии, произошедшей в 1910 г., Корея попала под контроль Японии.. В результате последовавших за этим событием изменений в социальнополитической и культурной ситуациях, был дан новый толчок ускоренному развитию, как литературы, так и другим сферам деятельности. Корейское общество подверглось влиянию процессов вестернизации и модернизации, которые коснулись практически всех областей жизни корейского народа. В Корею через Японию огромным потоком начала проникать европейская культура и литература, страна начинается знакомиться с литературными произведениями виднейших поэтов и писателей Запада.
Н. И. Конрад отмечает, что зачастую европейская литература проникала в страны Востока в своем собственном облике, то есть в подлиннике, и проникновение в таком случае происходило через отдельных писателей [3. С. 320]. Многие молодые корейцы, в частности, такие известные корейские поэты и писатели, как Ю Гильчун (1856-1914), Ким Ок (род. в 1896), Ли Гвансу (род. в 1892), Ким Донин (1900-1951), Ём Сансоп (1897-1963), На Дохян (1902-1927), Ким Соволь (1902-1934), Хан Ёнун (1879-1944), а также многие другие уезжали учиться в японские университеты («Васэда», «Кэйо» и др.) на литературные и философские факультеты, где получали возможность познакомиться с западноевропейской, американской и русской литературами. Большая часть корейской молодежи, обучавшейся в японских университетах, принадлежала к аристократии, они первыми смогли познакомиться с кипением культурной жизни в Японии, которое, безусловно, завораживало и восхищало. Таким образом, корейский народ начал знакомство с мировым культурным наследием.
Литература Запада оказала огромное влияние на становление современной корейской поэзии. Такие течения, как романтизм, символизм, натурализм, реализм и модернизм были перенесены на корейскую почву, что позволило многим молодым литераторам найти новые средства изображения, при помощи которых они вполне адекватно могли передать мироощущение человека XX столетия [1. С. 6].
Как утверждал А. И. Герцен «У народа, лишенного общественной свободы, литература - единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести» [2. С. 198]. Благодаря стихотворным произведениям поэтов периода присутствия Японии на территории Корейского полуострова можно проследить непростой путь развития корейской литературы, в частности поэзии, в первой половине XX в.
Корейские патриоты, не желавшие мириться со сложившимся положением, пытались найти убежище в Маньчжурии и Китае, где публиковали статьи, порицающие японское правление. Многие статьи и литературные произведения, написанные в тот период, были опубликованы в периодических изданиях других стран (Маньчжурии и Китая), поскольку только в них корейские поэты и писатели со всей откровенностью могли передать свое отношение к протекторату Японии, ее всеобъемлющей власти и контролю.
Но на Корейском полуострове дела обстояли совсем иначе. Японское правительство не разрешало никакого рода национально-освободительной деятельности. Газеты и журналы находились под чутким наблюдением цензуры, все рукописи подвергались досмотру. Многие из них были конфискованы, а их авторов «вызывали в суд» и заключали в тюрьму. Таким образом, корейские поэты периода японского правления должны были найти обходный способ выражения своего противостояния. Любовь к нации и стране они выражали посредством восхваления пейзажей и исторических фигур своей родины, а для того чтобы показать отношение к японскому государству и передать тоску по независимости, мастера поэтического слова использовали символику поэзии.
Одним из поэтов, выделявшихся антияпонскими настроениями, был Хан Ёнун (1879-1944). Когда он начал творческую карьеру ему было уже за сорок лет, он был буддистом, участвовал в корейском освободительном движении, и являлся одним из тридцати трех лиц, подписавших Первомартовскую «Декларацию независимости» («Тоннип сонон», 1919), а также автором одной из ее частей.
Поэтический сборник Хан Ёнуна «Молчание любви» («Ниме чхиммук») был опубликован в мае 1926 г. До этого момента его личность в качестве поэта была никому не известна, поэтому для большинства людей этот сборник стал неожиданностью по двум причинам. Во-первых, потому что этот сборник «вышел из под пера» Хан Ёнуна, а во-вторых, потому что стихотворения, вошедшие в этот сборник, «поражали многочисленностью и сложностью метафор, столь не характерных для традиционной корейской поэзии» [5. С. 65].
В стихотворных произведениях первой части сборника показана проницательность и интуиция поэта как буддийского монаха. В двадцать шесть лет он постригся в монахи и взял имя Манхэ, одно время в Японии в колледже Комаява изучал буддизм, западную философию [5. С. 64].
В сборнике есть стихотворения, посвященные кисэн (в старой Корее: женщина, прислужившая мужчинам на пирах и развлекавшая их пением и танцами) периода правления династии Ли (1392-1910), которые, пожертвовали своими жизнями ради страны и народа и убили вражеских командиров в период японского вторжения в середине правления династии Ли.
Тот факт, что Хан Ёнун в выборе поэтической темы остановился на этих ки-сэн, особо отчетливо показывает его национальный дух и проявление позиции неприятия господствующего положения Японии на территории Страны утренней свежести. Есть и другие поэтические произведения, в которых обнаруживается его национальное сознание, хотя оно искусно завуалировано при помощи аллегорической формы. В слове «Молчание» отображается жизнь корейского народа в период корейского литературного сопротивления всеобъемлющему влиянию Японии.
Сборник стихотворений Пён Ённо (1897-1961) «Разум Кореи» по своей теме и настрою близок поэтическому сборнику Хан Ёнуна, хотя он, в отличие от последнего, был написан хорошо известным к тому времени поэтом. Поэтические произведения Пён Ённо и до появления этого сборника уже печатали во многих журналах и газетах. Название самого сборника также многозначительно. Сборник начинается так:
Где отыскать мне разум Кореи?
Может в пещере или на дне морском?
Может порыться в густых ветках ив?
Или всмотреться в далекий свод небес?
О! Где же отыскать мне разум Кореи? [6. С. 55]
Как и Хан Ёнун, поэт Пён Ённо писал стихотворные строчки, посвященные патриоткам-кисэн.
Священная ярость Намного полнее веры,
А пылкая страсть Мощнее любви.
О! на волне, что лазурней цветения бобов Плывет сердце, что маков алее.
На дрожащем в выси выступе скалы,
Ее губы цвета граната Поцеловали смерть.
О! на волне, что лазурней цветения бобов Плывет сердце, что маков алее.
Стремительно бегущая река Неизменно будет небесной,
Так неужели же цветущая душа твоя Не будет вечно алой?
О! на волне, что лазурней цветения бобов Плывет сердце, что маков алее [6. С. 56].
Как только этот сборник был опубликован, он сразу же был конфискован японскими властями, поскольку они не могли позволить распространиться произведению, полного идей о защите национального духа своего государства.
Поэт Ли Санхва (1901-1943), обнаруживший в своем поэтическом творчестве тенденцию к сопротивлению японскому колониализму и создавший несколько лирических произведений, появился на литературной арене в то же самое время, что и Пён Ённо.
Ли Санхва родился в г. Тэгу, провинция Северная Кёнсан (Республика Корея). После окончания обучения в школе в Сеуле, он в 1923 г. отправился в Токио и стал изучать французский язык в школе иностранных языков. В тот год он испытал на себе и землетрясение, произошедшее на территории Страны восходящего солнца и избиение коренными жителями Японии корейских студентов и иммигрантов. Ли Санхва тогда чудом избежал драки. Можно сказать, что эти события стали неким поворотным моментом, сильно изменившим направление его литературных произведений: существовавших прежде сентиментальных и упаднических тенденций в его творчестве более не стало. Во всех произведениях более позднего периода доминирующим стал национальный дух, прорывающийся наружу. «Придет ли весна на отнятые поля?» («Пэаткин тыредо помын онынга?», 1926) - одно из лучших антияпонских стихотворений поэта Ли Санхва колониального периода. Придет ли весна на украденные поля - теперь чужие земли?
Греясь в солнечных лучах,
По меже-пробору, словно во сне, шагаю
Туда, где зеленые поля с синим небом сливаются.
Эй, небо и поля, хранящие молчание,
Вы поманили меня или кто-то позвал - ответьте!
Чувствую, я оказался тут не случайно.
Ветер что-то шепчет мне на ухо,
Полы одежды треплет - не велит замедлять шаг.
А в облаках радостно, словно девушка из-за ограды,
Смеется жаворонок.
Благодатные поля ячменя
Мелким дождичком, пролившимся за полночь,
Копны волос промыли, просветлела и моя голова.
Шагаю в свое удовольствие!
Добрый овраг огибает, обнимает сухие поля,
Напевая колыбельную песню, убегает, покачивая плечами.
Бабочки и ласточки, не смейтесь,
Поздоровайтесь с цветами в поле.
Приятно смотреть на нивы, что женщины, смазавшись Маслом, пололи.
Дайте мне в руки мотыгу!
Землю, мягкую, словно полная грудь,
Хочу топтать, пока не побежит пот, пока лодыжки не заноют.
Словно ребенок на берегу реки,
Без сна, без отдыха мятущаяся душа,
Что ищешь? К чему стремишься? Ответь!
Всем телом чувствуя свежей зелени запах,
Туда, где сливаются зелени грусть и смех синевы,
Весь день бреду, ожиданьем весны объятый.
Но, может быть, вместе с полями украдена и весна... [5. С. 62]
При жизни ни один из сборников этого автора не был опубликован, но в его родном городе воздвигнут памятник, посвященный его поэтическому мастерству, благодаря которому на свет появилось немало замечательных стихотворений, отражавших мысли, чувства, переживания не только одного поэта, но целого народа. Его имя еще не одно поколение будет жить в сердцах и умах корейского народа.
Вспоминая поэтов, выразивших антияпонские настроения, нельзя пропустить фигуру поэта Сим Хуна (1901-1936). Он создавал не только поэтические произведения, но также писал романы, драмы, сценарии для фильмов, был режиссером, писал рецензии на фильмы, и даже сам снимался в кино. Помимо сценариев он сочинил несколько романов, которые в современном литературном мире Кореи были оценены по достоинству. Самым показательным произведением в его литературной деятельности считается «Вечнозеленое растение» («Санноксу», 1935), где главной темой является народное движение, подвигнувшее интеллигенцию вернуться на родину, страдающую от нищеты, эксплуатации, и жить вместе с просвещенными крестьянами, чтобы увеличить национальную силу.
Время от времени Сим Хун писал стихотворные произведения не похожие на его прозаические творения, где национальное сознание выражалось в непрямой, уклончивой форме, тогда как стихотворения довольно открыто передавали его стремление к национальной независимости:
Когда наступит тот день
Встанет гора Самгак и начнет танцевать
И поднимется течение реки Хан.
Если тот день наступит раньше, чем я умру Буду, словно ворона, ночью парить И биться в колокол своей головой.
Кости черепа разлетятся повсюду,
Но я в полном веселье умру.
Когда, наконец, наступит тот день,
Я проскачу на своем Боливаре и закричу,
А если радость все же будет продолжать давить грудь Возьму нож, сорву кожу И смастерю барабан волшебный И пойду вместе с ним в авангарде вперед.
Ну что за процессия!
Позволь хоть раз услышать этот громыхающий возглас,
И я навеки закрою глаза [7. С. 57].
«Самгак» и «Хан» - это настоящие названия горы и реки в Сеуле, поэтому, когда поэт говорит, что гора и река «встанет и будет танцевать», он имеет в виду тот день, когда корейский народ, освободившись от японского правления, будет ликовать. В своем произведении Сим Хун высказывает мысль, что он охотно умрет, когда этот день наступит. Колокол Чонно - это традиционный символ для корейских людей, используемый в национальных фестивалях. Фразой «буду бить в колокол головой» он абсолютно четко показывает, насколько сильным является его стремление отстоять национальную независимость своей страны.
Неудивительно, что его поэтические сборники не могли быть опубликованы в тот период. Однажды Сим представил японскому правительству на рассмотрение свои рукописи с намерением опубликовать их, но они сразу же были изъяты, а наблюдение за ним стало более жестким. Его творения, проникнутые идеями национальной независимости появились уже после освобождения Кореи, произошедшего в 1945 г., и после смерти поэта.
В период японо-китайской войны (1894-1895 гг.), в самый разгар японской агрессии японцы усилили давление на Корейском полуострове. В дополнении к корейскому языку они отменили во всех школах изучение истории Кореи, и даже географии. Затем они наложили запрет на публикацию частных журналов и газет, издававшихся на корейском языке, и даже статьи, касающиеся корейской истории, культуры, искусства, написанные на японском языке, не утверждались цензурой и не издавались. Несколько тысяч экземпляров учебников, книг по истории и прочее, что указывало на то, что в прошлом Корея была независимой и сопротивлялась японскому вторжению, было уничтожено. Все обучение в школах должно было вестись на японском языке, который вскоре после аннексии стал официальным государственным языком в Корее, а преподаватели учебных заведений должны были носить японскую униформу. Таким образом, можно сказать, что такая сложная обстановка на территории страны отразилась не только на жизни корейского общества в целом, но и на развитии литературы. Однако даже в этот мрачный период были поэты, воспевавшие Корею в своих песнях и призывавшие содействовать движению независимости Кореи. Одним из них был Ли Юк Са (1904-1944).
Ли Юк Са родился в г. Андон, в провинции Северная Кёнсан. Он изучал социологию в Пекинском университете, так что со своей профессией он без труда мог найти высокооплачиваемую работу в правительстве, но все-таки предпочел преследование и тюремное заключение за свою литературную деятельность, направленную на отстаивание независимости Корейского полуострова:
Здесь снежная белизна И аромат сливовых цветков не близок.
Я засеваю песен семена,
Те, что даже через тысячи лет,
Сверхчеловек на белом коне Будет петь в полный голос в этой пустыне [7. С. 57].
В этом стихотворении эта снежная пора, несомненно, указывает на долгий и мрачный период в жизни Кореи. Цветение сливы обычно используется как символ праведного духа, таким образом, можно полагать, что эти поэтические строки -своебразная песня зачинателей независимого корейского движения.
Как бы тяжело ни складывалась жизнь корейского народа в период правления Японии на территории Кореи, нужно отметить, что именно японские художественные переводы познакомили многих молодых талантливых корейских поэтов, находившихся в поиске нового способа выражения чувств, с творчеством современных западных авторов. Малларме, Рембо, Верлен, Бодлер и другие французские символисты - те западные поэты, чьи творения охотно переводились как с оригиналов, так и с англоязычных адаптаций.
После поражения движения за независимость 1 марта 1919 г. состояние крайней безнадежности охватило многих людей в Корее. В 20-е гг. появилось несколько литературных журналов, проникнутых декадентскими настроениями: «Руины» («Пхэхо»), «Белый прилив» («Пэкчо»), «Сотворение мира» («Кэбёк») и другие [7. С. 11]. В то время молодые поэты и писатели, подражая европейскому декадансу, с оттенком нигилизма писали о слезах, вздохах, скорби, печали, болезни, сожалении и смерти. Единственным оправданием для таких произведений являлся тот факт, что они абсолютно точно соответствовали острым переживаниям всего корейского народа.
Все страны в то или иное время проходили через этапы перемен, так что Корея не стала исключением. Страна, находившаяся в полной изоляции от внешнего мира и плодов его цивилизации, столкнулась с воздействием новых веяний, привнесенных как со стороны Японии, так и со стороны Запада. Корейское общество получило возможность воспринимать реалии других культур, познакомиться с литературным наследием других стран, заимствовать передовай опыт у западных государств, что, разумеется, не всегда вызывало восторженные отклики у достаточно большой части населения.
Гипердинамичный процесс вестернизации и модернизации пробудил необходимость обращения к произведениям западной литературы, которые оказали значительное влияние на развитие современной корейской литературы, в частности, поэзии. Поэтическое творчество корейских поэтов, сумевших соединить в своих произведениях Запад и Восток, где далеко не последняя роль отводится Японии и ее почти полувековому влиянию на развитие Корейского государства, приобретает особо значимый характер. Испытав сильнейшее влияние западноев-
ропейской литературы, корейские авторы сумели создать свою незаурядную творческую концепцию, придававшую неповторимость их произведениям.
Примечания
1 Бреславец, Т. И. Литература модернизма в Японии / Т. И. Бреславец. - Владивосток : Дальнаука, 2007. - 254 с.
2 Герцен, А. И. Собр. соч. : в 30 т. Т. 7 / А. И. Герцен. - М. : Худож. лит., 1956.
3 Конрад, Н. И. К вопросу о литературных связях / Н. И. Конрад // Запад и Восток. - М. : Наука, 1972. - 18 с.
4 Солдатова, М. В. Становление национальной прозы в Корее в первой четверти XX в. / М. В. Солдатова. - Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2004. - 188 с.
5 Солдатова, М. В. Современная литература Кореи / М. В. Солдатова, К. А. Пак. - Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2003. - 284 с.
6 Kim, Yong Jik. Korean poetry under Japanese rule / Yong Jik Kim // Korea Journal. - 1973. -Vol. 13. - № 9. Sep. - P. 54-59.
7 Kim, U Chang. The situation of the Writers under Japanese colonialism / U Chang Kim // Korea Journal. - 1976. - Vol. 16. - № 5. May - P. 4-15.
Ксения Санина
Пути развития неоромантизма в современной японской литературе
Начало ХХ в. ознаменовалось для японской литературы господством направления, известного как «натурализм» (сидзэнсюги). Исследователи выделяют два этапа развития натурализма в Японии: «ранний натурализм» (дзэнки сидзэнсюги) и «поздний натурализм» (коки сидзэнсюги). Ранний натурализм «сформировался к 1900 г. под прямым, но непоследовательным влиянием Э. Золя, а поздний натурализм породил произведения, характеризовавшиеся подробным описанием частной жизни их авторов, без выделения более широкого спектра социальных проблем, что было непременной отличительной чертой европейского натура-лизма»1. Этапом формирования и укрепления натурализма в Японии принято считать временной отрезок с 1902 по 1907 гг., который явился «точкой отсчета для развития современной японской литературы»1.
Представителями «позднего натурализма», создавшими своеобразный жанр «эгоромана» (ватакуси сёсэцу), были Симадзаки Тосон (1872-1943), Таяма Катай (1872-1930), Масамунэ Хакутё (1879-1962). Публикация романа Таяма Катай «Постель» («Футон», 1907) ознаменовала пик расцвета японского натурализма. Это произведение отражало главную особенность натурализма - описание жизни «без фальсификации красоты и уродства»1.
Господство натурализма в современной японской литературе охарактеризовалось появлением произведений, эксплуатировавших идею беспристрастного описания жизни. Основой для таких произведений зачастую служило скрупулезное описание деталей личной жизни авторов. Суровые доктрины японского натурализма пропагандировали абсолютную власть правды жизни в искусстве.
