CC BY
30
Раздел III. Революции в науке и технологии
УДК 141.2
«КОПЕРНИКАНСКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» ИММАНУИЛА КАНТА КАК ИНТЕРНАЛЬНЫЙ ФАКТОР ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ (ПО МАТЕРИАЛАМ КНИГИ В.А. КУТЫРЁВА «ПОСЛЕДНЕЕ ЦЕЛОВАНИЕ.
ЧЕЛОВЕК КАК ТРАДИЦИЯ»)
Ю.К. Волков, Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (Нижний Новгород, Россия), e-mail: yu.k.volkov@yandex.ru.
Аннотация. В публикации, основанной на материалах книги В.А. Кутырёва, представлена критика презентистской интерпретации кантианского поворота в философском сознании как революционного фактора формирования идеологии и практики техногенной цивилизации.
Ключевые слова: «коперниканская философская революция», интернализм, презен-тизм, основной вопрос философии, трансцендентализм, кумулятивизм.
«СOPERNIСAN'S PHILOSOPHICAL REVOLUTION» OF IMMANUIL KANT AS
THE INTERNAL FACTOR OF THE IDEOLOGICAL TRANSFORMATIONS (BASED ON THE BOOK BY V.A. KUTYREV «THE LAST KISS. HUMAN AS A
TRADITION»)
Abstract. In the publication based on the materials of the book V.A. Kutyrev the criticism of the presentists interpretation of Kantian turning in the philosophical consciousness as the revolutionary factor of the formation of ideology and practice of technogenic civilization is represented.
Keywords: «Copernicans philosophical revolution», internalism, presentism, a basic question of philosophy, transcendentalism, cumulativism.
В 2015 г. из печати вышла очередная книга нижегородского философа Владимира Александровича Кутырёва под красивым и символическим названием «Последнее целование. Человек как традиция» [4]. В своём новом произведении автор, продолжая тему сохранения оснований традиционного мировоззрения, обращается, в том числе, к проблеме революционных изменений в истории философской мысли. Именно с точки зрения революционизирующего воздействия кантианских идей на содержание философской картины мира мы попытаемся коротко оценить основное содержание одного из разделов нового произведения В.А. Кутырёва, закрепляя, по мере своих скромных возможностей, тенденцию к росту числа полемических работ, написанных на материале книг нижегородского гуманитария [1; 3; 6; 8].
Начинается текст первого параграфа первой главы книги В.А. Кутырёва с философ-ско-исторического утверждения, констатирующего, что «все великие империи распались из-за внутреннего нестроения» [4, с.19]. Вместе с тем, чтобы понять внутренние причины распада «имперской» метафизики и появления идеологии техногенной цивилизации, автор предлагает рассматривать её не полностью интерналистски, но одновременно акцентируя
внимание на социальных факторах развития специальных форм духовной культуры [4, с. 19-20].
С этой точки зрения началом новой постмодернистской динамики философии, как считает В.А. Кутырёв, стал перенос акцентов с онтологии на гносеологию. По мнению автора книги, персональную ответственность за этот рубежный философский поворот несёт И. Кант, который в своей критической философии, определив мир как «вещь в себе», фактически «отказался от мира» [4, с. 20].
На наш взгляд, в приведённых оценочных суждениях автора, в большей степени, проявляется не суть самого автохтонного Канта, но, скорее, презентистское авторское резюме идейной основы концепции основоположника классической немецкой философии.
Возможно, для современных интерпретаций расширительно понимаемой истории философии, действительно, лучше подходит презентизм, а не антикваризм [2, с. 24]. Однако связывать концепцию ноумена и «вещи в себе» Канта с ещё не возникшей идеологией постмодернизма, на наш взгляд, все-таки не вполне корректно.
Вызывает сомнение категоричность однозначно негативной оценки субъектно-объектной структуры кантовской антропологии как возможности отказа от признания независимости объективного мира. Субъектно-объектная структура действующего и познающего мир и самого себя субъекта не только не исключает, но, напротив, предполагает опредмечивание («умирание») субъективного в ставших независимыми от субъекта результатах его целенаправленной активности.
Что же касается утверждения о снятии проблематики основного вопроса философии в деятельностной гносеологической схеме «субъект-объект», то на эту тему, на наш взгляд, достаточно аргументированно высказался А.Л. Никифоров [5, с. 81-95].
Несмотря на «революционную» самооценку кёнигсбергским мыслителем своей философской критики метафизического «догматизма», апология наделённого разумом и познающего мир субъекта, сомневающегося при этом в реальности существования самого мира, в европейской культуре, наверное, все-таки начинается с картезианского «когнито-логического поворота». Не случайно, заочные оппоненты В.А. Кутырёва - Ж. Деррида и Ж. Делёз целенаправленно обращаются именно к Декарту в связи с разработкой новой когни-тологической модели философии.
Оценив кантовский проект субъективации объективного как революционизирующий внутрифилософский фактор, дальнейшую утрату субъектно-объектной связки и деонтоло-гизацию субъекта, автор «Последнего целования» связывает уже с философией позднего позитивизма и критического рационализма, где, по его словам, гносеология полностью де-субъективируется, а её функции принимают на себя пока ещё философская эпистемология и уже нефилософская философия науки [4, с. 21]. В контексте подобных утверждений опять-таки не совсем понятен выбор философской системы И. Канта в качестве первоначального средства разрушения метафизики.
Однако, несмотря даже на столь негативную оценку философии науки, связанную с её мнимофилософским статусом, главным объектом критики В.А. Кутырёва выступает понятие когнитивность, которое, в свою очередь, генетически связано с термином трансцен-дентальность. Сфера практического использования когнитивизма, как считает автор «Последнего целования», - это последняя форма словесной формализации, которая сохранится до тех пор, пока задачи машинам будет ставить человек [4, с. 25]. Сказано, как всегда у В.А. Кутырёва, ярко, образно, эмоционально. Но, вместе с тем, слишком категорично
без учёта всех известных фактов, выступающих контраргументами выдвинутого тезиса. Например, если согласиться с основными положениями теории «языковых игр», то тогда следует признать принципиальную невозможность создания какого-либо метаязыка, в котором существуют постоянные языковые смыслы, доступные любым, в том числе, машинным аналогам человеческого мышления.
Следующая центральная проблема книги относится к описанию того, что произошло в современной философии и культуре в целом с противоположностью «материализм-идеализм». Как отмечает В.А. Кутырёв, «судьбы» материализма и идеализма сложились по-разному. Если у материализма в современной философии не осталось преемников, то у идеализма есть такие претенденты на его теоретическое наследство - это понятия трансцендентальное и виртуальное [4, с. 29].
На наш взгляд, такая авторская оценка исторического и современного материализма не отражает действительного положения дел. Прежде всего, потому, что не очень ясно, о каком материализме идет речь. Современная философская онтология, активно привлекая материал из области логики, семиотики, психологии, эстетики, полностью не отказалась от традиционной онтологической проблематики [7]. Кроме того, в нашей философии и философии бывших советских республик сохраняется довольно прочная линия последователей школы диалектического и исторического материализма.
Видимо, категорическое утверждение о безвозвратной «кончине» материализма в данном контексте понадобилось автору для того, чтобы провести такую же аналогию с трагической судьбой прежних разновидностей «обыкновенного» идеализма, на смену которым пришёл идеализм трансцендентальный [4, с. 30].
Результаты и последствия этого гносеологического перехода, приведшие к радикальным изменениям в картине мира, автор книги вновь связывает с персоной Канта, называя его одновременно «заказчиком и прямым убийцей Духа» [4, с. 32].
Разумеется, провоцирующее читателей своей эпатажностью высказывание не означает, что Иммануил Кант, действительно, нуждается в защите от обвинений в каких-то «философских преступлениях». Подобный поворот темы привел бы нас к фантазиям в духе известного сюжета из «Мастера и Маргариты» М.А. Булгакова. Тем не менее, часть обвинений с кёнигсбергского философа, на наш взгляд, всё же следует снять. Прежде всего, это обвинение Канта в том, что именно ему принадлежит связанная с принципом априорности и понятием трансцендентальности идея возможных миров, разработкой которой философы занимались до и после Канта (Г. Лейбниц, А. Шопенгауэр).
Таким образом, идущая от Канта общая линейная схема поэтапной «смерти метафизики» выглядит у В.А. Кутырёва следующим образом. Сначала произошло отделение гносеологии от онтологии, затем из гносеологии выделилась эпистемология, которая далее трансформируется в квазифилософскую философию науки и нефилософскую наукологию и, наконец, трансценденталистскую, по своей сути, когнитологию [4, с. 24-25].
Разумеется, предложенная общая схема, как и любая другая философская гипотеза, не может быть опровергнута сама по себе в силу своей умозрительности и всеобщности. Однако точно также она не может быть доказана целиком во всей полноте своих единичных проявлений. Фальсифицируется же эта и другие подобные ей гипотезы-тенденции путем отыскания эмпирических контрпримеров индуцируемого множества.
Сказанное ещё раз подтверждает принципиальное безразличие теоретической философии к конкретным историко-философским фактам и их историческим
интерпретациям, напоминающее связь эмпирических измерений конкретных объектов с геометрическими теориями. Видимо, для понимания причин трансформации философского сознания более всего подходит кумулятивистская, но не революционная модель его развития и умеренно интерналистская трактовка объяснения степени взаимовлияния философии и общества.
Литература:
1. Беляев В.А. О философском блокбастере В. Кутырева «Бытие или Ничто» // Философские науки. 2011. № 4. С. 151-157.
2. Гиренок Ф. Археография наивности // Философия наивности / Сост. А.С. Мигунов. -М.: Изд-во МГУ, 2001. 384 с.
3. Гуревич П. Приключения человеческой протоплазмы // Философская антропология. 2015. Т. 1. №2. С. 4-19.
4. Кутырёв В.А. Последнее целование. Человек как традиция. СПб: Алетейя, 2015. 312 с.
5. Никифоров А.Л. Природа философии: Основы философии. М.: Идея-Пресс, 2001. 168 с.
6. Розин В.М. Рец. на кн.: Кутырёв В.А. Бытие или Ничто // Вопросы фи-лософии. 2011. №2. С. 182-187.
7. Смит Б. Логика и формальная онтология // Husserl's Phenomenology, ред. J. N. Mohanty и W. McKenna, Lanham: University Press of America (1989), 29-67. URL: http://www: nounivers.narod.ru/gmf/lfo.htm. (Дата обращения: 04.08.2015).
8. Фатенков А.Н. В споре о человеческом уделе: феноменологический реализм против постмодернизма (Полемический отклик на монографии В.А. Кутырёва) // Мир человека: Нижегородский философский альманах. Вып. 4(7). Н. Новгород: НИУ РАНХиГС, 2012. C. 222-238.
References:
1. Beljaev V.A. O filosofskom blokbastere V. Kutyreva «Bytie ili Nichto» // Filosofskie nauki. 2011. № 4. S. 151-157.
2. Girenok F. Arheografija naivnosti // Filosofija naivnosti / Sost. A.S. Migunov. - M.: Izd-vo MGU, 2001. 384 s.
3. Gurevich P. Prikljuchenija chelovecheskoj protoplazmy // Filosofskaja antropologija. 2015. T. 1. №2. S. 4-19.
4. Kutyrjov V.A. Poslednee celovanie. Chelovek kak tradicija. SPb: Aletejja, 2015. 312 s.
5. Nikiforov A.L. Priroda filosofii: Osnovy filosofii. M.: Ideja-Press, 2001. 168 s.
6. Rozin V.M. Rec. na kn.: Kutyrjov V.A. Bytie ili Nichto // Voprosy fi-losofii. 2011. №2. S. 182-187.
7. Smit B. Logika i formal'naja ontologija // Husserl's Phenomenology, red. J. N. Mohanty i W. McKenna, Lanham: University Press of America (1989), 29-67. URL: http://www: nounivers.narod.ru/gmf/lfo.htm. (Data obrashhenija: 04.08.2015).
8. Fatenkov A.N. V spore o chelovecheskom udele: fenomenologicheskij realizm pro-tiv postmodernizma (Polemicheskij otklik na monografii V.A. Kutyrjova) // Mir cheloveka:
Nizhegorodskij filosofskij al'manah. Vyp. 4(7). N. Novgorod: NIU RANHiGS, 2012. C. 222-238.
— • —
Сведения об авторе
Юрий Константинович Волков, доктор философских наук, профессор кафедры права, философии и социальных дисциплин, Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (Нижний Новгород, Россия).
