CC BY-NC-ND
118
А.М. Юдина
КОНЦЕРТЫ Д. ЭЛЛИНГТОНА В СССР КАК БАРОМЕТР СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ В НАЧАЛЕ 1970-х гг.
В статье рассматривается «джазовая дипломатия» США как подготовка визита президента Р. Никсона в СССР. Также анализируется восприятие гастролей советскими поклонниками джаза. Сделан вывод о том, что для улучшения отношений в треугольнике США-СССР-Китай культурный обмен между странами было необходимо углублять, что и сделали советские и американские политики.
Ключевые слова: СССР, США, Китай, международные отношения, дипломатия, «джазовая дипломатия», музыкальная культура, культурный обмен, гастроли, Дюк Эллингтон.
Культурные обмены между Россией и США заложили основу для дипломатических отношений между странами в начале XIX в. Они же и дальше оставались стимулом, подталкивающим народы двух континентов проявлять интерес друг к другу и понять «другого». В концепции изучения «другого» выделяются несколько глубинных уровней: изучение, познание и понимание. Однако все они строятся в соответствии с внешнеполитической повесткой дня, ощущением нации как единого целого, а также выделением социокультурных особенностей «нас» и «их», сравнением их и взаимодействием на данной основе.
«Любая настоящая музыка, будучи искусством, имеет свои основополагающие принципы, правила, приемы, нормы и способы сочинения, восприятия, а также эталоны мастерства и критерии совершенства. Их совокупность, кодифицированная в писанной школьной теории или сохраняемая действенной практикой и устным преданием, образует локальную музыкальную культуру того сообщества, внутри которого сложилась. Культура же, в свою очередь, воспитывает у его членов восприимчивость к одной лишь
© Юдина А.М., 2014
"своей" музыке, заставляя ее считать высшим, а часто и единственным образцом при восприятии и оценке музыки других сообществ и культур. Так, европейцы долго считали "варварской" утонченную музыку Средней Азии, Индии, Индонезии и Китая, Кореи, Японии. Джаз стал первым успешным шагом к преодолению этого барьера, казавшегося непреодолимым. Речь идет о "блюзовых нотах" и о множестве гармонических микроинтервалов»1. Опуская музыковедческую составляющую анализа джаза, подчеркнем культурологическую проблему, скрывающуюся за сложностями восприятия «другой» культуры. Музыка обладает примерно тем же набором признаков, что и язык. Таким образом, музыка, как и язык, является структурной составляющей самоидентификации нации, чьи социокультурные ориентиры вырабатываются веками.
В период холодной войны американский народ и правительство должны были в экстренном порядке не только понять, что такое американская культура, но и представить ее миру. В классическом варианте развития нации ответы на такие вопросы выстраиваются годами, накапливаются с историческим опытом и подкрепляются социокультурными связями с другими группами. Подобные вызовы становятся базой национальной самоидентификации в будущем, но в начале своего появления они, как правило, приводят к временному кризису, на разрешение которого уходит время. Так было в США в начале 1920-х гг., с той лишь разницей, что у молодой «нации эмигрантов» не было времени на формирование «своей» культуры. Появление джаза не было встречено с восторгом белыми американцами. Кроме расового различия эта музыка несла глубокий политический бунт, отражавшийся в нарушении ритмической структуры европейской музыки. Однако к середине 1950-х гг. джаз входит в американскую жизнь. Все еще непросто, все еще предпочтение отдается белым музыкантам, но постепенно американцы «втягиваются», и Белый дом удачно использует эту возможность, чтобы продемонстрировать миру и американскую культуру, и равенство всех наций в США, и гражданскую свободу.
В идеологической войне с СССР решение США отправить «послов джаза» в коммунистические страны стало блестящей идеей, как отмечали позже президент Р. Никсон, сенатор Хьюберт и другие. Началась программа «джазовой дипломатии» с долгих дебатов президента Д. Эйзенхауэра с Конгрессом в 1954 г., однако после принятия положительного решения и выделения средств в 1955 г. были выбраны самые яркие музыканты в качестве «послов джаза»2.
Данная статья посвящена гастролям Дюка Эллингтона в СССР в 1971 г. Несмотря на то что это был не первый визит американ-
ских джазменов в Советский Союз, гастрольный тур Эллингтона можно считать по-настоящему знаковым. Это был настолько яркий и популярный темнокожий музыкант, что когда в начале 1960-х гг. обсуждались первые гастроли американских джазменов в СССР, его кандидатура была отклонена. Когда министр культуры СССР Е.А. Фурцева попросила Джорджа Авакяна (продюсера и директора звукозаписывающей компании в США) дать рекомендацию относительно джазовых исполнителей - кандидатов на приглашение в СССР, состоялся диалог следующего содержания. Когда Авакян посоветовал Армстронга, Фурцева ответила, что тот «слишком популярен». Когда Авакян предложил Эллингтона, она ответила, что он «слишком умен». Когда Авакян возразил, что Эллингтон - это представитель «нашего классического джазового артиста», Фурцева заявила, что «нашим людям он не понравится». Тогда Авакян предложил Гудмена и подчеркнул, что его семья эмигрировала из России. Он и был выбран Министерством культуры СССР3.
Авакян, конечно, не сказал, что семья Гудмена бежала от погромов евреев, а Эллингтон был убежденный антикоммунист. Но и Фурцева не признала, что на пластинках Эллингтона и Армстронга выросло не одно поколение как советских джазовых музыкантов, так и обычных подростков. Джаз в СССР всегда был непростой темой. Сегодня появляются исследования, пытающиеся развенчать миф о том, что джаз во времена Сталина был под запретом, поэтому остановимся лишь на том, что, как и любая попытка свободомыслия в СССР, он строго контролировался. По этой причине не только согласование лиц, приезжавших в СССР на гастроли, но и их концертная программа, график и места выступлений тщательно согласовывались с Министерством культуры.
Гудмен гастролировал в СССР в 1962 г., в то время как Эллингтон в это время путешествовал по странам третьего мира, участвуя в борьбе США за сердца и умы. Холодная война была в разгаре. Балетная труппа Большого театра часто сталкивалась с конкуренцией за публику в странах Северной Африки, так как в это же время в тех же странах находились «послы джаза». Советско-американские отношения изменили свой вектор к началу 1970-х гг. Президент Никсон стремился следовать стратегии «разрядки» и вместе с Г. Киссинджером старался наладить диалог с СССР и укрепить отношения в треугольнике США-СССР-Китай. Историк Д.В. Лар-сон отмечает, что «недоверие» и «тупик» в отношениях между СССР и США прослеживались вплоть до весны 1971 г., когда было объявлено о предстоящем туре Д. Эллингтона4.
Данный факт не является простым совпадением. Некоторые журналисты и политологи отмечают, что культурный обмен между странами является неким всеобъемлющим барометром отношений. Поэтому в 1970-е гг. от жесткой конфронтации страны постепенно переходят к диалогу, тем не менее продолжая отстаивать свои идеологические интересы в странах третьего мира.
И в подтверждение данной теории можно отметить тот факт, что Эллингтон был ярым антикоммунистом. У него даже были сомнения относительно гастролей в СССР, однако большие деньги, а также убеждение, что через музыку он сможет донести до советских людей американскую свободу и таким образом освободить их умы, эти сомнения разрешили. А США, в свою очередь, представляли советскому народу развенчание «мифа», навязанного КПСС, о том, что афроамериканцев в США угнетают и у них нет возможностей для самореализации. Когда Эллингтон выступает, он представляет не только джаз и американскую культуру, но и достижения афро-американцев в США, а также свободу как слова, так и действий. При этом необходимо помнить, что он был очень своенравным, плохо «слушался» куратора от Госдепартамента и охотно общался с простыми людьми во всех странах, куда приезжал.
В сентябре 1971 г. оркестр Эллингтона прилетел в СССР. Один из фанатов в аэропорту выкрикнул: «Мы ждали вас веками!»5
Советский музыковед вспоминал: «Гастроли Дюка Эллингтона - одно из самых ярких событий в истории советского джаза! Еще никогда не был у нас в гостях музыкант столь высокого ранга, музыкант, с именем которого связана целая эпоха в джазе. Любители музыки летели через всю страну, чтобы попасть на его концерты, стояли ночами за билетами, встречали его с оркестрами в аэропортах. Эллингтон приветствовал весь советский джаз - от патриарха Утесова до рядовых джазменов, в обстановке официальных приемов и в стонущих от восторга джаз-клубах, где "выкладывались" сменяющие друг друга советско-американские ансамбли»6.
Прилетел оркестр Эллингтона в Ленинград, там же и были даны первые концерты. Несмотря на крайне скромное анонсирование этого события в советской прессе, билеты на концерт было почти не достать. Официально они стоили 4-5 руб., а на «черном рынке» цена доходила до 50 руб. Однако высокие цены не остановили «голодных слушателей» и зал на 4200 мест был заполнен пять ночей подряд.
Арам Хачатурян вспоминает: «Я познакомился с Эллингтоном во время его триумфальных московских гастролей. Мы долго с ним беседовали, и он совершенно очаровал меня. Уходя с первого кон-
церта, я вдруг почувствовал, что не "насытился" на этом музыкальном пиру, что меня тянет еще раз послушать оркестр и его великолепных солистов. На другой день я снова пошел на концерт. Джаз буквально вскружил мне голову. В музыке, в музыкантах оркестра, как говорится, кипела кровь. Это по мне!»7
Эллингтон тоже был в восторге от советских поклонников. Они аплодировали по 10 минут, было очень много молодых людей, и они страстно желали заполучить автограф. Такое отношение подкупало, и оркестр играл по три-четыре часа каждый концерт. Такого ранее не было ни в одной стране. Когда трубача оркестра Гарольда Джексона спросили, понравилось ли ему играть в СССР, он ответил: «Это потрясающе - играть для советских слушателей. Они сходят с ума от музыки»8.
Кроме официально запланированных концертов были еще и «джем-сессии» в клубах. Одной из значительных для нашего исследования является закрытая ночь в джаз-клубе Камертон, организованная американским посольством. О том, где будет проходить встреча, не знали и сами музыканты, однако в клуб набилось 150 человек и всю ночь американские гости играли, чередуясь с советскими импровизаторами. Это значимо, потому что той ночью советские и американские музыканты были на равных, потому что американцы увидели, как играется джаз в СССР, и им это понравилось. Также эта ночь важна, потому что на следующий день американское посольство было официально уведомлено о том, что клуб будет закрыт как минимум на год за проведение несанкционированной «джем-сессии».
Стремление Госконцерта и Министерства культуры СССР подчинить себе стихийный джаз и любовь к этому виду музыки объяснялось страхами перед малоизвестной американской культурой, которая, придя от темнокожих рабов, отвоевавших свою свободу, стала символом американской нации. Позволение Эллингтону приехать было рискованным мероприятием, но необходимым звеном в политике налаживания диалога с США. Это был своего рода реверанс, и ответом на него послужило позволение труппе Большого театра приехать с гастролями в США, несмотря на то что ранее несколько лет это американской стороной не разрешалось.
Оркестр Эллингтона за сентябрь-октябрь 1971 г. посетил Ленинград, Киев, Минск и Москву. Везде они были встречены потрясающе тепло. Все концерты и встречи были строго согласованы с Госконцертом. Везде были проблемы с билетами, но особенно ярко это проявилось в Москве. Выяснилось, что на четыре концерта из 4400 в открытую продажу поступили только 800 билетов, а осталь-
ные были распределены среди партийных чиновников и активистов. На концертах должны были присутствовать журналисты нескольких иностранных изданий, поэтому профессор Коэн считает, что таким образом они стремились ограничить доступ поклонников на концерт, чтобы не показывать, как популярен джаз в СССР. Был большой скандал, в результате которого Госконцерт в экстренном порядке организовал дополнительное выступление оркестра Эллингтона на самой большой площадке города: на спортивном стадионе в Лужниках, где количество мест достигало 10 тыс. Несмотря на уже традиционное отсутствие рекламы концертов, все билеты были проданы.
Гия Канчели вспоминает: «Наконец, я услышал оркестр Дюка Эллингтона во время его гастролей в нашей стране. Я испытал настоящее потрясение - мне явился джаз в высшем проявлении, зажигательный, одухотворенный, мудрый! Радость моя, как музыканта, была ничуть не меньше, чем при знакомстве с симфонией Д. Шостаковича или «Весной священной» И. Стравинского»9.
Не просто так проводится параллель с классической музыкой, ведь для самого Эллингтона Россия была вдохновением: «Любой, кто пишет музыку, играет музыку или имеет к музыке искренний интерес, хочет приехать в Россию, я уверен, что особенно те, кто пишет музыку. Они все хотят приехать сюда, чтобы увидеть, может ли им хоть немного помочь тот воздух, которым дышали великие композиторы», - говорил музыкант в интервью для радио10.
Но и Эллингтон вдохновлял СССР. Возьмем историю советского всеми любимого музыкального гения Олега Лундстрема. Его оркестр был несказанно популярен, Лундстрем пережил «джазовые репрессии», которые начались в 1947 г., сохранив оркестр и чудом избежав ссылки, а в 1973 г. был удостоен звания заслуженного артиста РСФСР. Лундстрема называют и «одним из основоположников советского джаза», и «образцом нашего отечественного джазмена». Он внесен в книгу рекордов Гиннеса как руководитель старейшего в мире джазового оркестра. Но началось все для Лундстрема с Эллингтона, как он пишет в своих воспоминаниях: «Вот как-то (это было в 1932 году) я случайно купил в магазине пластинку с записью Эллингтона - "Dear Old Southland". Я был ошеломлен. Я просто влюбился в эту музыку. Заполучив джазовую пластинку, я пригласил к себе друзей и показал им запись. Мой энтузиазм передался им сразу - мы совсем затерли эту пластинку. Эта пластинка сыграла роль детонатора. Она буквально перевернула всю мою жизнь. Я открыл для себя незнакомую ранее музыкальную вселенную»11. Далее молодые друзья просто экспериментируют и «учатся» джазу, копи-
руя его с пластинок. И в 1934 г. в далеком городе Харбине был создан оркестр, который в 1947 г. переехал в СССР.
Гастроли Эллингтона и возможность увидеть своего кумира позволили советским поклонникам джаза убедиться в гениальности музыканта: «Эллингтон внес значительный вклад в музыку. Шедевры Эллингтона, сколь ни скромны их масштабы, вписаны в наше время и по-своему его выражают. Эллингтон - огромный талант. Его мелодический дар, его гармонии и формы - поразительны. Это первый подлинно джазовый композитор. На всем, что он делает, лежит печать его личности, яркой творческой индивидуальности. Подумать только, 47 лет бессменно во главе оркестра! Аналогий в мире музыки просто нет», - писал А. Хачатурян12.
Советская пресса по причине цензуры неохотно, но освещала концерты. В газете «Советская Россия» появилась статья, в которой один из подзаголовков назывался так: «Дюк Эллингтон: Я тебя люблю». А газета «Правда» сообщила о пребывании в СССР группы американских музыкантов13.
Но главное, эти концерты дали толчок развитию советского джаза. «Становление джаза в нашей стране строилось на таких корифеях, как Л. Утесов, А. Цфасман, А. Варламов и другие. Они много сделали, чтоб советский джаз нашел свой неповторимый путь, основанный на нашем национально-культурном разнообразии традиций и музыкальной культуры.
Вненациональной музыки нет и не может быть. Джаз не исключение. Он был национален на заре своего развития, когда его сущность выявлялась в простейших видах народной бытовой музыки... Отрыв от народной основы джаза губителен: теряется смысл его эволюции, джаз как бы самоуничтожается», - отмечал Хачатурян14. Но и любовью всей жизни Александра Цфасмана был Дюк Эллингтон15.
Джаз и гастроли американских музыкантов оказали большое влияние на становление и советской эстрады. «В годы творческого кризиса "Арсенала" (одной из популярных советских групп) в 1977-1979 годах руководитель коллектива стремился приобщить музыкантов к классическому джазу в исполнении Д. Эллингтона, Т. Монка, Х. Сильвера, смешать джаз с камерным музицированием и вылить это в некий новый стиль. Однако, справедливости исторической ради, необходимо отметить, что продержалась группа в этом направлении недолго. С приходом В. Зинчука в ансамбль группа ушла в "эстрадизацию классики"»16. Это стало новым этапом в культурной жизни советских граждан, который был бы невозможен без джазовых экспериментов и попыток понять и воспроизвести далекую музыку афроамериканцев.
В качестве выводов нужно отметить, что культурный обмен, будь то приезд американцев в СССР или советских граждан в США, был двусторонним. В 1971 г. Дюк Эллингтон открыл для себя мир советского человека. Жалуясь на еду, простоватые гостиницы и «постоянную слежку», он обожал советских слушателей, уважал советских музыкантов настолько, что договаривался о совместных проектах. Политики решили «утеплить» отношения между СССР и США за счет музыки, но только простые люди смогли сделать это по-настоящему возможным. И, безусловно, это позволило продолжить внутрикуль-турный диалог советской и американской интеллигенции, а также определило отношение к предстоящему визиту президента Никсона в СССР и к курсу разрядки международной напряженности в треугольнике СССР-США-Китай. Однако восприятие настолько непростой «другой» культуры было бы намного сложнее, не будь музыки.
Примечания
1 Переверзев Л.Б. Приношение Эллингтону и другие тексты о джазе. СПб., 2011. С. 122.
2 Eschen P.M. von. Satchmo Blows up the World: Jazz Ambassadors Play the Cold War. Cambridge, MA, 2004. P. 4.
3 Cohen H.G. Visions of Freedom: Duke Ellington in the Soviet Union // Popular Music 2011. Vol. 30. № 3. P. 300.
4 Ibid. P. 302.
5 Ibid. P. 307.
6 Баташев А. Панорама джаза (1970-1982) // Советский джаз: Проблемы. События. Мастера. М., 1987. С. 409.
7 Хачатурян А. Джаз - непреложная данность нашего бытия // Советский джаз... С. 54.
8 Cohen H.G. Op. cit. P. 308.
9 Канчели Г. Чувство джаза - это нечто природное // Советский джаз... С. 71.
10 Cohen H.G. Op. cit. P. 315.
11 Лундстрем О. Так мы начинали. // Советский джаз... С. 311.
12 Хачатурян А. Указ. соч. С. 54.
13 Ellington D. Music is my mistress. N. Y., 1973. P. 368.
14 Хачатурян А. Указ. соч. С. 55.
15 Медведев А. Александр Цфасман // Советский джаз... С. 343.
16 Саульский Ю. Метаморфозы «Арсенала» // Советский джаз... С. 249.
