CC BY
66
УДК 80
Л. К.Салиева
кандидат филологических наук, доцент,
каф. международной коммуникации, факультет мировой политики, доцент, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова; e-maiL: LiudmiLa.saLieva@gmaiL.com
КОНЦЕПТЫ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КАРТИНЕ МИРА РОМАНА ВЛАДИМИРА НАБОКОВА «ДАР»
Цель настоящей статьи - во-первых, установить, как системы ключевых слов и единиц плана повествования литературно-художественного текста связаны с его системой концептов, и, во-вторых, проиллюстрировать теоретические выкладки результатами разбора концептосферы романа Владимира Набокова «Дар». Исследование выполнено на пересечении когнитивного литературоведения и риторики. В статье показано, что ключевое слово (речевая единица) и единица плана повествования связаны с текстовым концептом, ментальной категорией, посредством топоса, коммуникативной категории. Исследование установило, что в основе концепции жизни-смерти в романе В. Набокова «Дар» лежит внешний топос «жизнь духовная / жизнь биологическая», категории которого связаны внутренним топосом «антитеза».
Ключевые слова: концепт; ключевое слово; топос; когнитивное литературоведение; риторика.
L. K. Salieva
PhD (PhiLoLogy), Associate Professor, Department of InternationaL Communication, FacuLty of WorLd PoLitics, Associate Professor, Lomonosov Moscow State University; e-maiL: LiudmiLa.saLieva@gmaiL.com
CONCEPTS OF LIFE AND DEATH IN THE WORLD PICTURE OF VLADIMIR NABOKOV'S NOVEL
"THE GIFT"
The aim of the articLe is, firstLy, to estabLish how the systems of keywords and units of the narrative pLan of a Literary text are reLated to its system of concepts, and, secondLy, to iLLustrate theoreticaL points by the resuLts of the anaLysis of the system of concepts in VLadimir Nabokov's noveL 'The Gift'. The study is carried out at the intersection of cognitive Literary criticism and rhetoric. The articLe shows that the key word (a speech unit) and the unit of the narrative pLan are associated with the textuaL concept, which is a mentaL category, through topos, which is a communicative category. The study demonstrates that the basis for the life-death conception in Nabokov's noveL
'The Gift' is the external, topos "spiritual. Life / bioLogicaL Life", the categories of which are connected by an internaL topos "antithesis".
Key words: concept; keyword; topos; cognitive Literary criticism; rhetoric.
Введение
Великий русский ученый А. Н. Веселовский определил историю литературы как историю «общественной мысли в образно-поэтическом переживании и выражающих его формах» [Веселовский-Электронный ресурс]. Одним из вопросов, вытекающих из этого определения, является вопрос о методах исследования текстовой презентации образно-поэтического переживания, с помощью которых можно было бы восстановить авторскую мысль, стоящую за поэтическим образом, и увидеть место того или иного литературно-художественного произведения и его автора в истории общественной мысли. В настоящее время широкое применение находят методы когнитивного литературоведения, в частности изучение индивидуальных концептов. Исследование, результаты которого представлены в статье, также выполнено в русле этого направления (на пересечении с когнитивной риторикой), и посвящено рассмотрению содержания концепта жизнь в романе В. Набокова «Дар». Принято считать, что индивидуальные концепты выражаются в тексте при помощи системы ключевых слов. Однако вопрос о том, как ключевое слово связано с концептом, остается за пределами внимания исследователей. В связи с этим статья направлена на решение двух задач: 1) установить, как система ключевых слов литературно-художественного текста связана с его концептосферой; 2) проиллюстрировать теоретические выкладки результатами разбора концептосферы романа Набокова В. «Дар» [Набоков].
Определение понятий
При решении первой задачи рабочей гипотезой было следующее умозаключение: индивидуальный концепт, ментальная категория, связан с ключевым словом, речевой единицей, при помощи топоса, коммуникативной категории. С целью внесения ясности определим понятия концепта, индивидуального концепта, топоса и ключевого слова. Концепт - когнитивная единица, содержащая осмысленное (этимологически-образно-эмоционально-оценочно-культурно-
исторически-диалогически наполненное) понимание некой единицы действительности (материальной, духовной, реальной, воображаемой). «...Можно воссоздать концепт, объективируя его по следу (треку) его движения в преобразованиях форм, через образ, понятие, символ. Культурный концепт в современном его виде <...> создан исторически...» [Колесов 1992, с. 36]. Индивидуальный концепт - ноэма - данное в конкретном тексте толкование языкового концепта, возможный исторический момент развития содержания последнего. Топос - необходимый способ развертывания текста [Хазагеров]. В топосе содержатся [Волков 2003, с. 47]: 1) внешний топос - отложившиеся в культуре в качестве смыслового единства две соотнесенные категории (два концепта), которые могут образовывать суждение, например, «добро / зло», «жизнь / смерть»; 2) внутренний топос - отношение, посредством которого связываются между собой части внешних топосов («род / вид», «предыдущее / последующее» и т. д.); 3) общее место -общепринятое суждение, в котором категории внешнего топоса соотнесены по модели того или иного внутреннего топоса; предикативная конструкция, в которой подлежащим может выступать любая из категорий внешнего топоса. В диалоге общее место подразумевается, при этом оно может быть как утверждено, так и отвержено или видоизменено. Последнее может привести к возникновению нового общего места, новой интерпретации входящих в его состав категорий, а значит к новому толкованию языкового концепта. Это становится возможным в результате включения концепта в разные смысловые ряды (например: «искусство / мастерство», «искусство /прекрасное», «искусство / способ идеологического воздействия», «искусство / самовыражение»). Ключевое слово текста является предикатом ноэмы - индивидуального концепта. Содержание ноэмы может быть раскрыто рядом ключевых слов, смысл которых в свою очередь также может определяться ключевыми словами следующего уровня. Контекстуально-обусловленные значения ключевых слов, являющихся предикатами в рамках одного индивидуального концепта, образуют иерархическую систему.
Метод
В. В. Виноградов в работе «О художественной прозе» пишет о том, что тексты прозо-поэтических жанров, к категории которых он также
относит и жанр романа, следует исследовать риторическим методом [Виноградов 19806 с. 116-118]. Релевантность использования данного метода для целей данной статьи определяется следующим. Одним из аспектов риторики является то, что она представляет собой «учение о развитии мысли в слове <...>. В основе инвенции и элокуции лежит понятие семантизации высказываний в виде понятий и образов» [Рождественский 2015, с. 52]. Образы и понятия связываются со словом (ключевым в тексте) посредством топоса, и тем самым топос обусловливает значение ключевого слова в данном тексте. Контекстуально-обусловленное значение ключевого слова представляет собой интерпретацию концепта. Риторическая критика позволяет пройти путь от ключевого слова к образу или понятию через топос и тем самым реконструировать индивидуальную концептосферу текста.
Художественная картина мира романа В. Набокова «Дар»
Картина мира романа строится вокруг заглавного слова. Слово дар имеет положительную коннотацию во всех своих словарных значениях, причем в значении «подарок» оно также имеет помету высокое. Это слово служит своеобразным аксиологическим ориентиром в картине мира романа: всё, что оно именует (и, следовательно, что составляет его смысл в данном контексте) является провозглашаемой автором ценностью. Концептосфера романа представляет собой иерархическую систему компонентов смысла слова дар.
Первым шагом на пути реконструкции концептосферы может служить соположение сильных позиций текста: заглавия, эпиграфа и посвящения. Эпиграф «Дуб - дерево. Роза - цветок. Олень - животное. Воробей - птица. Россия - наше Отечество. Смерть неизбежна. П. Смирновский. Учебник русской грамматики» (графическое оформление текста цитаты Набокова) [Набоков 1990, с. 37] составлен из трюизмов, общих мест, которые, будучи собранными вместе, приобретают новый смысл. В основе суждения, выделенного курсивом, лежат топосы «часть-целое» и «присущее». Природа и общество составляют жизнь, которой присуще свойство быть смертной. Эта часть также содержит идею о гибели России-отечества. Суждение в целом интерпретируется от топоса «часть-целое»: Русская грамматика возводится к понятию 'русский язык'; язык же способен вобрать в себя жизнь, сделать из нее текст (в цитате обозначено курсивом).
В посвящении «ПАМЯТИ МОЕЙ МАТЕРИ» [Набоков 1990, с. 37] содержатся внешние топосы: «память / книга - слово - язык», «мать / жизнь», «мать / родство», «память / свое - родство», категории которых находятся в отношениях присущего свойства, производности и др.
Соположение заглавия романа, эпиграфа и посвящения обнаруживает внешние топосы «дар / наша смертная земная жизнь», «дар / русский язык, слово», «дар / память» с внутренним топосом «имя»; имя дар выражает сущность именуемых предметов, состоящую в их производности от Бога. На этом этапе можем сделать вывод: смысл слова дар в рассматриваемом контексте ассоциируется с двумя концептами -жизнь и слово, концептосфера романа в целом может быть построена как раскрытие содержания этих концептов в контексте романа.
Понимание слова дар как 'жизнь' и слова жизнь как 'дар' словарями русского языка не фиксируется, однако контексты русской духовной и художественной литературы позволяют говорить о наличии у одноименных концептов такого содержания. Известный литературный контекст - диалог Пушкина А. С. и Митрополита Филарета [Малинин], который развивается от выражения сомнения в наличии смысла жизни и ценности дара жизни к приятию Божьей воли. В основе диалога топосы: «дар / жизнь» (имя, производность); «жизнь человеческая / случайность, бессмысленность, страдание, тоска» (присущее); «жизнь / судьба» (причина); «Божья воля / своя воля» (соположение).
Возникает вопрос: какой точки зрения придерживается Набоков? При утвердительном развертывании одного из основных внешних то-посов эпиграфа «жизнь / смерть», имеем суждение 'жизнь смертна, дар напрасный'; при отрицательном - 'жизнь бессмертна, дар бесценный, дар вечной жизни'.
В ходе исследования, результаты которого отражены в монографии автора статьи [Салиева 2012], было установлено, что концепция жизни в романе «Дар» строится от внешнего топоса «жизнь духовная / жизнь биологическая», категории которого соединены внутренним топосом «антитеза». Картина мира романа базируется на противопоставлении двух ментальных миров:духовного (мир и жизнь отца протагониста) и утилитарного (мир и жизнь Чернышевского). Эти миры противопоставлены по типу сознания и воли, их формирующих: с одной стороны, люди, принимающие дар духа и служащие ему, с другой - те, для кого
практическая польза является главной ценностью и целью жизни. Композиция романа представляет собой спираль-триаду: 1) Тезис: жизнь в этом мире в соответствии с духовными ценностями - путь в вечную жизнь. Смерть - переход. Именно духовная жизнь и есть жизнь, дар Неизвестного. Человек - это то, что любит. Принимающим дар духа дается дар слова для того, чтобы познавать и именовать познанное, чтобы сохранить и передать другим опыт и знания (жизнь отца Федора Годунова-Чердынцева). 2) Антитезис: жизнь в соответствии с ценностями утилитаризма и материализма (биологическая жизнь) - мертвый мир. Тот, кто не принимает дар духа, лишен дара слова (жизнь Чернышевского). 3) Синтез: жизнь как выбор между (1) и (2), как путь отрицания утилитаристских ценностей и обретения духовных (жизнь протагониста Федора Годунова-Чердынцева).
Ментальные схемы описания мира жизни духовной (или просто -жизни) и утилитарно-биологического существования (состояния смерти) одинаковы, строятся по одним и тем же внутренним топосам (пространство и время жизни и их свойства, люди с присущими им свойствами и т. д.). В результате картины этих миров составляют одни и те же концепты, но с противоположным содержательным наполнением (см. таблицу).
Таблица
Краткая схема содержания базовых концептов картины мира романа В. Набокова «Дар»
Жизнь духовная (духовный мир) Содержание концепта Концепт Состояние смерти (утилитарный мир) Содержание концепта
+ Дар духа -
Свет Пространство Мрачность, чернота
Гармония красок Катастрофа красок
Тепло Холод
Роза, ирис Подсолнух (утилитарный цветок)
Вечность Время Настоящее
Жизнь духовная (духовный мир) Содержание концепта Концепт Состояние смерти (утилитарный мир) Содержание концепта
Отец Человек Чернышевский
Доверие Высшему Бог Будь вторым Спасителем
Святой Дух Здравый смысл
Гегель Philosophy Фейербах
+ Дар слова -
Все виды восприятия и познания, восприятие и познание как материального, так и духовного, непредвзятость, открытость, основа на предыдущем знании Восприятие, познание Слепота, отсутствие способности воспринимать непредвзято, навязывание своего видения всему, профанность и, отсюда -неспособность именовать
Образец именования Пушкин Вздор и роскошь, производитель «пошлой болтовни»
Познание, именование и передача знания; Перевод духовного в словесное; овеществление памяти; Цель именования Практическая цель: пропаганда или приобретение популярности
Единство мысли и формы; тщательная разработка слога; вкус, пленительный ритм Стиль Путаный, туманный, бледный, долбящий, бубнящий, вялый, бедный, эпигонский
Всестороннее исследование Подготовка к созданию текста Самовыражение
Рост таланта, признания, слава в будущем, истинная любовь Награда / Кара Затухающий талант, забвение. Нелюбовь
Концепты жизни и смерти в романе В. Набокова «Дар»
Понятие смерти обсуждается в каждой из пяти глав романа в связи со смертью того или иного персонажа. В начале первой и начале пятой (последней) главы мы находим следующие два рассуждения о смерти и жизни (первое в связи с воспоминаниями Федора о своем детстве, второе - в связи со смертью Александра Яковлевича): «... все это самые ранние, самые близкие к подлиннику из всех воспоминаний. Я часто склоняюсь пытливой мыслью к этому подлиннику, а именно - в обратное ничто: так туманное состояние младенца мне всегда кажется медленным выздоровлением после страшной болезни, удалением из начального небытия, становящимся приближением к нему, когда я напрягаю память до последней крайности, чтобы вкусить этой тьмы и воспользоваться ее уроками ко вступлению во тьму будущую; но ставя жизнь свою вверх ногами, так что рождение мое делается смертью, я не вижу на краю этого обратного умирания ничего такого, что соответствовало бы беспредельному ужасу, который говорят испытывает даже столетний старик перед положительной кончиной, - ничего, кроме разве упомянутых теней.» [Набоков 1990, с. 44].
«Когда однажды французского мыслителя Delalande на чьих-то похоронах спросили, почему он не обнажает головы <...>, он ответил: «Я жду, чтобы смерть начала первая <...>. В этом есть метафизическая негалантность, но смерть большего не стоит <...>. Я знаю, что смерть сама по себе никак не связана с внежизненной областью, ибо дверь есть лишь выход из дома, а не часть его окрестности, какой является дерево или холм. Выйти как-нибудь нужно, но я отказываюсь видеть в двери больше, чем дыру да то, что сделали столяр и плотник <...>. Опять же: несчастная маршрутная мысль, с которой давно свыкся человеческий разум (жизнь в виде некоего пути) есть главная иллюзия: мы никуда не идем, мы сидим дома. Загробное окружает нас всегда, а вовсе не лежит в конце какого-то путешествия. В земном доме вместо окна - зеркало, дверь до поры до времени затворена; но воздух входит сквозь щели. Наиболее доступный для домоседных чувств образ будущего постижения окрестности, долженствующий раскрыться нам пораспаде тела, это - освобождение духа из глазниц плоти и превращение наше в одно свободное сплошное око, зараз видящее все стороны света, или, иначе говоря: сверхчувственное прозрение мира
при нашем внутреннем участии <...>. Страшно больно покидать чрево жизни. Смертный ужас рождения» [Набоков, с. 316-317].
Эти два рассуждения, первое о смерти, имеющей отрицательный вектор, второе - о положительном конце, раздвигают рамки подлинной человеческой жизни, жизни духа, в оба ее конца: рождение -смерть и кончина - рождение становятся только переломными моментами. И если в первом рассуждении о земной жизни сказано лишь то, что она является тенью некого подлинника, то во втором раскрыты образы земного и последующего бытия человека; образы, являющиеся логическим обобщением всего предшествующего повествования. Земная жизнь человека - дарованный ему дом (темница?), покинуть который - значит, уйти из жизни. Понять жизнь невозможно - окрестностей не видно, перед человеком лишь его собственное отражение в зеркале. Но можно ощутить истину «при нашем внутреннем участии», почувствовав воздух, проникающий сквозь щели. Развитие способности видеть, развитие внутреннего зрения (прозрения) - одна из главных целей человеческой жизни, которая может быть полностью реализована только «по освобождении духа из глазниц плоти» и превращения «в одно свободное сплошное око, зараз видящее все стороны света». Круг (рамка) метафоры жизни-смерти-жизни - глубинный каркас «Дара», который, сделав еще один виток, в конце романа дает нам идеал жизни и смерти, т. е. человеческое кредо автора.
Исследование методом сплошной выборки остальных рассуждений о смерти и жизни в романе позволило сделать привело нас к следующему: мир без человека мертв: неживая природа, мир вещей не восстают из небытия, живая природа безмолвно уходит в небытие. Жив только человек.
Но смерть вездесуща. По большому счету к смерти все привыкли. Смерть человека ничего не меняет в жизни мира, всё продолжает крутиться по-прежнему, природа и люди (кроме самых близких) ее не замечают. Соблюдение ритуала, предназначенного для того, чтобы почтить память ушедших, либо превращается в фарс (как на собрании союза литераторов), либо все происходит исключительно формально по давно отработанному сценарию (как в случае похорон Александра Яковлевича). Человеческая душа в массе своей не отзывается на смерть, она слепа и глуха. В таком же состоянии оказывается и Федор Константинович - чуткий, совестливый и памятливый человек.
Однако его непонятно-слепое состояние души, как и неосознаваемое поведение всех остальных, оправдано, и ответственность за всё это возложена на кого-то, знающего в чем дело, ибо главное в чем-то другом, но не в физической смерти тела. Телесно люди также смертны (мертвы) и также уходят в небытие, как и весь остальной мир. Что же тогда жизнь?Жизнь - это великолепная ткань, но мы способны видеть лишь ее изнанку, это сияние, но оно находится вне нашей слепоты. Жизнь - это книга, но прочитать ее мы не можем, потому что не знаем языка. Человеку не дано знать (религии он не очень доверяет), в чем дело и где главное. Замысел о твоей судьбе и о земной и другой жизни в целом неясен. А от незнания, слепоты и страх перед смертью, как перед экзаменом, к которому не готов. Понять же все можно будет только потом, когда вырастешь из своего тела.
Дверь в загробное чуть-чуть приоткрывается со смертью дорогих людей. Чужая смерть безразлична, своя страшит, и только смерть самых близких (любимых) людей поражает глубоко, она отключает человека от земного, ставит его на границу миров. Уход дорогих сердцу людей развивает сверхчувственные способности и тем самым отменяет саму смерть. Для близких люди не умирают, образы ушедших живут в их памяти, общение с ними не прекращается. Это и есть воскресение. Ведь тело - только наш двойник, нечто меняющееся, а настоящий человек - это то, что способно любить.
Истинные связи и в материальном мире (Федора с Кончеевым -автора с современной ему русской литературой) основаны не на физических контактах, а на Божественной связи, которая и есть осуществление (в приведенном выше отрывке корень -сущ- меняет в итоге свое значение на противоположное: в сущности = в материальной действительности, существование = земная жизнь, дорваться до осуществления = стать явью, это и есть осуществление = духовное воплощение).
Жизнь во всей полноте ее замысла - это бесценный, хотя и неведомый дар, он не от мира сего. Здесь же надо уметь быть ответственным перед своим даром, прозревать его смысл, культивировать его, благодарить за него, не разбазаривать, не жертвовать им даже ради самых близких, и тогда жизнь будет добра, и ты получишь проценты с капитала уже здесь на земле (ключевые слова данного ряда можно расположить в следующем порядке: хочется благодарить - 10 000 дней от
Неизвестного - наши здешние дни только карманные деньги, гроши, звякающие в темноте - где-то есть капитал, с коего надо уметь при жизни получать проценты, в виде снов, слез счастья, далеких гор -оборотный капитал, нужный для частных целей - душа).
Всякое насильственное прекращение земной жизни, будь то самоубийство, смертная казнь или война, представляет собой противоестественный акт. Всякое оправдание подобных актов (сентиментально-умственное, болезненно-изысканное неоромантическое Яши, психолого-социологическое беллетриста в роговых очках, религиозно-романтическое Жуковского, патриотическое обывателя) -ложь, вздор, подлость, идиотизм, ибо не в воле человека распоряжаться тем, о чем ничего не знает.
Дар человеку жизни наделяет его способностью дарить жизнь -одухотворять всё то, с чем соприкасается его душа.
Таким образом, смерти нет, а жизнь не есть жизнь биологическая. Живет только то, что одухотворено. Жизнь - это дар духа от Неизвестного. Жить надо, служа этому дару и даря его всему окружающему, а умирать - празднуя окончание срока службы, таково человеческое кредо автора и его послание будущему читателю, что и выражено в конце романа словами «одного старинного французского умницы»: «.был однажды человек <.> он жил истинным христианином; творил много добра, когда словом, когда делом, а когда молчанием; соблюдал посты; пил воду горных долин (это хорошо, - правда?); питал дух созерцанием и бдением; прожил чистую, трудную, мудрую жизнь; когда же почуял приближение смерти, тогда вместо мысли о ней, слез покаяния, прощаний и скорби, вместо монахов и черного нотария, созвал гостей на пир, акробатов, актеров, поэтов, ораву танцовщиц, трех волшебников, толленбургских студентов-гуляк, путешественника с Тапробаны, осушил чашу вина и умер с беспечной улыбкой среди сладких стихов, масок и музыки. Правда, великолепно? Если мне когда-нибудь придется умирать, то я хотел бы именно так» [Набоков 1990, с. 370].
Таков путь к бессмертию души - к тому загробному, где люди в золотых тюбетейках.
Но человеку также дан особый дар сохранять бренное и для относительной земной вечности. Это дар слова, способность именовать, но он дан только тем, кто принимает дар духа. Тот же, кто отрицает дар духа, оказывается лишенным дара слова, способности творить.
В заключение отметим, что большую роль в реализации авторской концепции выполняет игра содержанием понятий базовых для русской культуры концептов жизнь, смерть, слово, свет, тень, радуга, награда, кара, дом, семья, дети и др.; автор наполняет их то материалистическим, то духовным содержанием; слова, совершая круг в своем значении, вновь получают в романе свой исходный для русской культуры духовный смысл. В результате роман «Дар» как духовная Россия, Россия, которую герой увез с собой, оказывается противопоставленным географической России.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Веселовский А. Н. Историческая поэтика. URL : biblio.imli.ru/images/abook/ teoriya/Veselovskij_A._N._Istoricheskaya_poetika._1989.pdf (Дата обращения: 23.06.2018)
Виноградов В. В. О художественной прозе // Избранные труды. Т. 5. М. 1980. 360 с.
Волков А. А. Основы риторики. М.: Академический Проект, 2003. 304 с. Колесов В .В. Концепт культуры: образ - понятие- символ // Вестн. С.- Пе-
терб. ун-та. Сер. 2. Вып. 3 (№№ 16). 1992. С.30-40. Малинин И. К литературной переписке митрополита Филарета и А. С. Пушкина // Православие.ги. URL: http://pravoslavie.ru/526.html (Дата обращения: 13.06.2018)
Набоков В. Избранное / Сост. Анастасьев Н.А. М.: Радуга, 1990. 688 с. Рождественский Ю. В. Теория риторики. М.: ФЛИНТА: Наука, 2015. 544 с. Салиева Л. К. Риторика романа Владимира Набокова «Дар»: фигура мысли.
М.: Издательство Московского университета, 2012. 136 с. Хазагеров Г.Г. Топос vs концепт // Георгий Хазагеров. Авторский сайт. URL: http://www.khazagerov.com/pragmatics/82-topos-vs-concept (Дата обращения: 13.06.2018)
