CC BY
6
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА СОЦИУМА
Полетаева Юлия Геннадьевна
Кандидат философских наук, доцент кафедры философии Уральского государственного аграрного университета
Yuliia G. Poletaeva
Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor at the Department of Ural State Agricultural University
e-mail: jpkamch@gmail.com УДК 141.3
Концептуальный контекст становления системы Плотина*
Conceptual context of the formation of the Plotinus system
Рассматриваются концептуальные основания философии Плотина. Утверждается неоднозначность подхода рассмотрения мира Плотином, в котором сопряжены как инновационные представления, так и следование традиции, заключающиеся в триадном понимании сущего, выработанного классической античной философией. При этом, такая двойственность зафиксирована посредством системного описания мироздания, в которой введены по новому трактуемые обобщающие мир первопринципы.
Ключевые слова и словосочетания: экзегезис, Единое, онтология, сущее, система, трансцендентное, трансцендентальное.
The paper considers the conceptual foundations of the philosophy of Plotinus. The ambiguity of the approach to the world by Plotinus is affirmed, in which both innovative ideas and adherence to tradition are coupled, consisting in a triadic understanding of existence, developed by classical ancient philosophy. At the same time, such duality is fixed by means of a systemic description of the universe, in which the first principles, which are interpreted in a new way, generalizing the world, are introduced.
Keywords: exegesis, One, ontology, being, system, supernatural, transcendental.
Для того, чтобы восстановить утраченную эпохой эллинизма целостность античного универсума, Плотин ставит перед собой задачу рассмотреть предшествующую ему античную философию в ее всеохватности и систематичности. Большое внимание Плотин уделяет платоновской проблеме разделения чувственного и умопостигаемого миров, которая рассматривается в качестве тождества, представляющего собой триадную целостность субстанциального и логического. Данная сопряженность указанных свойств, включает соотношение следующих категорий: бытия, мышления и идеи (эйдос). Тем не менее, некоторые характерные и даже определяющие особенности учения Плотина своими истоками имеют традиции философии Платона, а именно (онтологическую) апорию единого и множественного, гносеологическое решение которой представляет собой представление о структурном единстве «единства и множества, то есть как число и логос». С этой точки зрения, учение основателя неоплатонизма следует определить в качестве особого эпистемологического синтеза, в котором смогли бы органично объединиться синкретические учения эпохи позднего эллинизма и монистические тенденции, присущие монотеизму и классической античной философии. Главный представитель неоплатонизма создал такую онтологическую систему, в которой через посредство универсального синтеза умопостигаемого мира идей и чувственной реальности, в категориальной форме представлен процесс развития (синкретизм, утверждающий необходимость единство многообразия),
где сфера идей, рассматривается в качестве специфической апроприации религиозных, мистических и одновременно метафизических составляющих [1, с. 19].
Вышеуказанный синкретический универсализм позднего эллинизма способствовал укоренению триадического взгляда на окружающий мир. Специфика непосредственно плотиновского рассмотрения трехчастного деления основополгающих понятий в определении сущего заключалась в системном единстве его онтологических и гносеологических элементов, рассматриваемых в качестве «умопостигаемой триады»: бытия, совпадающего с мышлением; сверхсущего Единого, вмещающего все существующее в логическое основание посредством суждения и превосходящее его; а так же движущееся, становящееся бытие как таковое. Такой подход, направленный на исследование сущности отношения умопостигаемого мира идей к реальному миру, выражался в сочетании следующих свойств указанной взаимосвязи; универсализм, синтетизм и иерархизм. Однако, Плотин акцентирует внимание не на соотношение единого (понятийной единичности) и множественности, а на исходной непротиворечивости всякого категориального единства в качестве универсализующего, всеохватываюшего первопринципа единого. Размышление о природе единого возможно только с учетом его «абсолютного полагания», «самопорожденности», представляющего собой «абсолютную трансценденность». По мнению Дж. Риста, «Для Плотина все в некотором смысле является творением Единого, ибо мы уяснили отсюда, что Единое и иное суть нечто радикально противопоставляемое, настолько отдельное, насколько должны быть отдельными творец и творения. Следовательно, хотя Единое присутствует для тех, кто его ищет (6.9.7; 6.9.8), его совершенная трансцендентность и независимость от своих творений непрерывно должны подчеркиваться заново. Этим способом мы можем объяснить излюбленную метафору Плотина, метафору, в которой он называет сущее, т.е. конечное сущее, следом Единого» [2, с. 38-39]. Исходя из такого рассмотрения, Плотин формулирует учение о «вышебытийном Едином», «предельная потенциальность» которого не отрывна от эмпирического многообразия реального мира, но в то же время, противопоставлена последнему в качестве сферы общих сущностей, способных к воплощению в виде событий и отношений действительного мира. В своем «итоговом» и «резюмирующем» всю предшествующую философию учении об Едином как «творце эйдосов» неоплатонизм объединяет представление об иерархическом строении бытия, обуславливающим фактором которого, является эманирующие, нисходящие ступени (ипостаси) посредством смыслового убывания первопринципа Единого, и далее, с восхождением к трансцендентному. Согласно А.Ф. Лосеву: «Неоплатонизм как философская система сводится к учению об иерархическом строении бытия и к конструированию таких нисходящих его ступеней, эманирующих путем постепенного ослабления из первой ступени: Единое, Числа, Ум, Душа, Космос, Материя. Единое не есть какая-нибудь форма, ибо оно есть источник всякой формы» [3, с. 222].
Необходимо отметить, что перспектива, положенная Плотином в дело систематизации платоновского учения, позиционировалась им (Плотином) как исследование и решение тех противоречий или апорий, которые, таким образом, смогли выйти за пределы фиксированного в позднем платонизме содержания основных платоновских гипотез. Например, согласно Плотину, Платон не всегда мог обосновать, как чувственный мир вещей мог быть соотнесен с душой, единственно обладающей способностью очевидного познания своих интенций. При этом, Платон всегда обесценивал чувственную реальность и подвергал осуждению какую-либо сопряженность души и тела. С одной стороны, в Федре, лишившейся крыльев, душа рассматривалась как падшая душа в ее временном измерении, но в то же время, с другой стороны, в Тимее, Платон приходит к выводу, что душа представляет собой результат идеи Блага благорасположенности Демиурга. Согласно утверждению Т.Ю. Бородай, Плотин, хотя и осознает истинную диалогичность и антиномичность данного дистинктивного различия в понятии души, тем не менее, попытался дать ее глобальную интерпретацию [4, с. 96]. Тем не менее, следует отметить, что описанная нами выше проблема интерпретации является единственной целью и задачей, которая проходит через все исследования Плотина как универсальный экзегесис, способствующей выработке обобщенного и перманентного представления о сущности процесса трансцендирования за пределы чувственно воспринимаемой реальности.
Наиболее существенным компонентом плотиновской философии является заимствованное в классическом теизме представление об Едином как трансцендентной «aseity», отражающем идею самозарождающегося бытия, обладающего простотой и неопределенностью, имеющего системное и диалектическое значение. Бытие без отношений следует из независимости и онтологической первичности Единого. При этом, Плотин утверждает, что Единое является внутренне соотнесенным с собой или самосоотнесенным: «Оно является самим собой посредством самого себя, тем что оно есть, относясь и направляясь к самому себе»[5, с. 274] По мнению П.П. Блонского, подчеркивающего рефлексивный и
Philosophy and Culture of Society
одновременно системный характер неоплатонического учения, «философия Плотина исторически предопределилась как эллинско-рационалистическое учение о трансцендентном сущем, как энергии всего существующего. Философия Плотина - миросозерцание типичного философа, вся жизнь которого посвящена диалектическому восхождению от материального мира через самопознание ума к созерцанию бога, единого и первого блага. Эта философия смотрит на мир материальных тел как на ряд преходящих соединений неаффицируемого ирреального (вечно существующего только потенциально) «материала» с различными «видами», являющимися «понятиями» [6, с. 309].
Вместе с тем, оригинальность учения Плотина в контексте умонастроений позднего эллинизма не манифестировала себя явным образом. Оригинальность неоплатонизма была обусловлена во многом переходным характером эпохи эллинистического синтеза, где происходило кардинального изменение установок сознания, ставших существенным параметром для переходных периодов европейского сознания в целом. Неоплатонизм формируется в тот период, когда рассмотрение отношения веры и знания становится предметом пристального внимания как рациональной античной философии так и богословского, истолковывающего мышления. В частности, решающей для оценки инновационности подхода Плотина является теологическое и одновременно метафизическое рассмотрение онтологических свойствах триадности трансцендентных ипостасей и выработке такой доктрины, которая предполагала их процессуальность. В этой связи необходимо сослаться на Дж. М. Риста, который принимает во внимание то, что Плотин, единственный из эллинистических философов, кто смог фиксировать совпадение указанного субстанциального соотношения в качестве некоторой оппозиции или некоторой системы дериваций [2, с. 36]. При этом, отмечается, что Плотин во многом принимал во внимание оба эти аспекта в качестве особого критерия целостности своей системы. В его учении об имманентном нисхождении сущего и процессуальности ипостасного единства и их оппозиционное отношение прямым образом взаимосвязаны. А.Ф. Лосев характеризует вышеуказанный весьма противоречивый аспект идеализма Плотина, вводя специфическое понятие «иррелевантности», под которым понимается независимость, абсолютная безотносительность к какому-либо явлению или событию. Он пишет: «Термин «иррелевантность» кажется нам весьма удобным для характеристики плотиновского эйдоса, но который нужно понимать, конечно, не в смысле современных субъективистских теорий, а так, чтобы сохранялась только специфика самого эйдоса. В этом смысле иррелевантность означает полную независимость ни от чего прочего, неподчиненность ничему прочему, вполне самостоятельную данность, независимую ни от какого бытия или небытия. Фактически этот иррелевантный эйдос у Плотина безусловно зависит от всего прочего»[3,с. 269].
Одним из непосредственных предшественников неоплатонизма является представитель стоического платонизма Нумений. Особенность учения Нумения заключалась в том, что по своему содержанию оно выходило за пределы античной эллинистической философии. Монотеистическое рассмотрение платоновского учения об умопостигаемых эйдосах ставится Нумением во главу угла . Философ задается вопросом о постижении категории сущего. Основным содержанием понятия сущего, согласно Нумению, является его метафизичность, в которой принципом восхождения от эмпирической реальности к сфере бестелесного и умопостигаемого выступает трансцендентное, «возвышающее над всем», «совершенно отдаленное от всякого возникновения». Нумений подробным образом анализирует триадное отношение сущего, в ходе которого рассматривается абсолютное единство отличных друг от друга субстанций: ум, единое и благо, определяемых, под непосредственным влиянием Филона, в качестве составляющих трансцендентного бога как «абсолютной монады, возвышающейся над всякой множественностью» [7, с. 107]. По сути дела, проанализированные выше положения свидетельствуют о том, что Нумений не только отождествляет Бога с категорией Единого, но ставит его выше его, соотнося с понятием «чистого Бытия». По утверждению А. Ф. Лосева: «Таким образом, у Нумения мы находим следующую последовательность: Бог - отец, Бог - творец и бог - созданный мир. Эта тройная напряженность божественности в мире объединяется и с тройственным пониманием ума: высшего и первого ума». [3, с. 168]
Другой составляющей философского и религиозного контекста, в котором оформляется учение Плотина, выступает платонизирующий гностицизм. Согласно Р.В. Светлову, основополагающий момент в оценке эпохи поздней античности заключается в вопросе о том, каково было влияние гностических учений на формирование Александрийской религиозной философии и Плотина. Исследователь утверждает, что гностики явились одними из непосредственных предтечей Плотина. В отличие от античной философии и монотеизма гностицизм, смог объединить такие их характерные черты, как синкретизм, космологический дуализм и единобожие, подчеркивая при этом их уникальный, неповторимый характер. Таким образом,
можно сделать промежуточный вывод, в соответствии с которым, гностическое учение в общем контексте позднего эллинизма следует определять в качестве «универсального посредника между языческой и религиозной метафизикой и христианским богословием», который оказывает заметное влияние на становление главного понятия неоплатонизма - первопринципа Единого. Согласно утверждению Р.В. Светлова, «Гностическое ощущение внутреннего присутствия отметает языческую опосредованность. Трансцендентное человеку начало мыслиться настолько абсолютным, что гнозис не удовлетворяется традиционным делением на душу и тело. Оппозиция души и и тела указывает не только на их противоречие, но и на их взаимосвязанность. «Внутренний Бог» должен быть каким-то третьим, внешним для этого противостояния и одновременно снимающим началом». [8, с. 26]
Гностиками описывается своеобразный процесс образования иерархии уровней Единого и бытия. Вместе с тем, необходимо отметить, что одним из ведущих понятий гностицизма выступает понятие иепт theos, присутствие которого дается в процессе интравертирования. Всякое объективирование протекает на фоне данного процесса. Такое понимание абсолюта или Бога снимает традиционные противопоставления души и тела в монотеизме, а также их координационное, соподчиненное отношение в неоплатонизме, внешнего и внутреннего, выступая чем-то третьим, объединяющим их жизненным принципом - пневмой. Имеет место некая тройственность отношения между миром, человеком и абсолютным, высшим принципом бытия. Гностики постулировали совершенную трансцендентность абсолюта, которое они определяли как РлЮсщмб Pleroma («всеполнота», «обилие»). При этом, следует особо отметить, что соответственно вышесказанному, содержание идеального бытия составляют единосущные ему живые существа, эоны. Данное понятие заключает в себе тождество сверхбытийной потенции Плеромы как некоего аналога сверхбытийности Единого и человека, сосредоточившего в себе намеченные выше категориальные черты Единого, данные через посредство энергии абсолюта (гностической «искры») как некоего подобия процесса истечения высшего принципа (эманации). Согласно утверждению Р.В. Светлова: «Для осознания духовного опыта гностиков, нужно помнить, что настоящая пропасть отделяет «световую частицу» от тела и даже души. Эта частица -за гранью определенности, ее индивидуальность апофатична (как ни парадоксально звучит такой оборот), а не конкретно-реалистична. Альтернатива такова: пока мы индивидуальны в «посюстороннем» смысле этого слова, ее для нас не существует. Когда же мы наблюдаем себя в себе, мы полностью «там», где не приложимы ни один из внешних образов, ни одно из здешних определений» [Там же].
В свете такой постановки вопроса мышление Плотина и его последователей необходимо представлять в сравнении с учением Платона, как фундаментальное онтологическое учение, имеющее оригинальные - системные характеристики. С этой точки зрения, можно предположить, что Плотин, охватывая в своем рассмотрении указанный противоречивый и во многом синкретичный контекст, являлся как традиционалистом в отношении всей предшествующей ему философии, в частности, теории идей Платона, так и новатором. Плотин является автором во многом нового и оригинального подхода, в котором он смог учесть происходящие сдвиги, а также те понятийные трансформации, которые фиксировали проблемное пространство актуального ему поиска в русле классической метафизической парадигмы диалектической сопряженности категории Единого и многообразия мира, определенным образом отражающей характер реальной действительности [9, с. 63].
Библиографический список
1. Maria Luisa Gatti. Plotinus: the Platonic tradition// Саmbride companion to Plotinus. Саmbride University Press, 2006. - S.18-42.
2. Рист Дж. М. Плотин: путь к реальности. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2005. - 295с.
3. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М.: АСТ, 2000. - 958с.
4. Бородай Т.Ю. Рождение философского понятия. Бог и материя в диалогах Платона. М.: Изд-во Савина, 2008. - 284с.
5. Плотин. Шестая Эннеада. Трактаты I-V. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2005. - 480с.
6. Блонский П. П. Философия Плотина. М.: ЛЕНАНД, 2019. - 376.
7. Фокин А.Р. Формирование тринитарной доктрины в латинской патристике. М.: Общецерковная аспирантура и докторантура им. свв. Кирилла и Мефодия, 2017. - 784с.
8. Светлов Р.В. Гнозис и экзегетика. СПБ.: Русский Христианский Гуманитарный Институт, 1998. - 265 с.
9. Полетаева Ю.Г. Эллинистические предпосылки обоснования исторического процесса: от Аврелия Августина к Канту // Ученые записки Орловского государственного университета. 2016. №4 (73). С. 62-67.
