CC BY
97
В.И. Заботкина, Е.В. Шевченко
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ОБРАЗОВАНИЯ ЗНАЧЕНИЙ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ, СОДЕРЖАЩИХ КОМПОНЕНТ «ЦВЕТ», В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
На примере фразеологических единиц, содержащих компонент «цвет», рассматриваются особенности концептуализации компонента «цвет», выявляется роль концептуальной интеграции в процессе образования фразеологического значения, а также определяются различные уровни интеграции ментальных пространств, задействованные в этом процессе.
Проблема изучения цветообозначений, являющихся междисциплинарным объектом исследования, рассматривается нами с позиций когнитивных механизмов и моделей, лежащих в основе образования значений фразеологических единиц, в состав которых входят цветообозначения.
В нашей статье мы опираемся на положение Е.С. Кубряковой о том, что при когнитивном анализе фразеологических единиц, необходимо установить когнитивный контекст или область знания, которая лежит в основе этих единиц и определенным образом их структурирует, показав, какие участки этой области и каким образом «схвачены» знаком, то есть смоделировать фрейм [Куб-рякова 2000: 41]. Фрейм, как абстрактная концептуальная структура, стоит за любой фразеологической единицей (ФЕ), в нем аккумулируются знания человека о мире, и образование значения ФЕ связано с целым комплексом преобразований в концептуальных структурах. Составляющие фрейма представлены в виде слотов, которые могут быть заполнены различными в каждом конкретном случае данными [Баранов, Добровольский 1990]. В результате концептуальных преобразований во фреймах и слотах происходит формирование нового значения идиомы.
Основами фразеологической номинации считаются метафора (метонимия) и символ. Метафора (метонимия) путем переосмысления выражает языковое значение, выполняя характеризующую функцию. Фразеологическая метафора является средством параморфной модели, позволяющей представить систему языковых знаков с помощью схемы, принадлежащей к иной сфере опыта, где данный элемент представлен более очевидно. Рождение метафоры связано с понятийной системой носителей языка и всегда опирается на ассоциативно-образные представления о мире, принятые среди членов того или иного языкового сообщества. Метафорические выражения являются реализацией концептуальных метафор (см. работы М. Джонсона, Дж. Лакоффа; М. Тернера;
Е. Маккормака; П. Рикера; Л.А. Липилиной; Т.В. Симашко и М.Н. Литвиновой). С когнитивной точки зрения метафора и метонимия рассматриваются как концептуальные процессы, ключевую роль в которых играет понятие домена. Основное различие между метонимией и метафорой заключается в том, что в процесс метафорического проецирования вовлечены две абстрактные области, в то время как в случае с метонимией в этот процесс вовлечено проецирование в пределах одной области [Goossens 1995].
Метафоры (метонимии) являются одним из продуктивных средств образования ФЕ, которые в свою очередь раскрывают значение концептуальной метафоры (метонимии) в повседневной речи. По мнению З. Ковечеша и П. Сабо, когнитивный взгляд на метафору (метонимию) дает возможность рассматривать идиомы, застывшие метафоры, аллегории, аналогии как различные проявления схожих, а возможно, и идентичных концептуальных структур [Kovecses, Szabo 1996], несмотря на то, что с лингвистической точки зрения было бы неправильно не признавать функциональные различия между выражением концептуальных метафор посредством данных риторических фигур.
Концептуальные метонимии, как и метафоры, структурируют не только язык, но и наше восприятие, отношение, мысли и действия, их «корни - в нашем опыте» [Lakoff, Johnson 1980]. Основа концептуальных метонимий зачастую оказывается более прозрачной, чем основа значения некоторых метафорических концептов, поскольку обычно в ней отражены наши физические, непроизвольные ассоциации.
Символ, как основа фразеологической номинации, передает общие идеи, имеющие широкую соотнесенность, в отличие от метафоры, символ создается за счет фоновых знаний и определяется социальными, национальными, культурологическими, религиозными и другими факторами. Наиболее наглядно символику цвета и процесс наделения цветообозначений символическим зна-
чением можно проследить именно во фразеологии, поскольку устойчивость, воспроизводимость, национально-культурная специфика цвета создают предпосылки для закрепления его символического значения в идиомах. В данной статье мы пытаемся рассмотреть, каким образом знания о цветовом восприятии репрезентируются в языке и, в частности, в структуре значений фразеологических единиц.
Если говорить об изучении процессов отражения цветовых ощущений в языке, то оно является естественным следствием значимости цветового зрения, которое, в свою очередь, рассматривается разными науками о человеке [Василевич 2007]. Вместе с тем, среди перцептивных признаков, «зафиксированных человеком в ходе концептуализации и категоризации мира, на первое место по своей значимости выдвигаются зрительные, визуальные признаки, а среди них важное место занимают признаки цвета» [Мичугина 2005: 5].
Интерес к данной группе слов со стороны лингвистов вызван более специфической причиной: заманчиво описывать те лексические группы, которые представимы как системы [Фрумкина 1984]. В исследованиях А. Вежбицкой указано, что в английском языке определенное количество слов, описывающих цвета, основано на парадигме сходства ("look-like") [Wierzbicka 1990]. Например: gold и silver подразумевают наличие блеска, rosy предполагает нечто свежее, живое и милое (как розы). Grey, pink, purple или beige (серый, розовый, фиолетовый и бежевый) концептуализируются как «воображаемые смешения», black, white или red (черный, белый и красный) такими смешениями не являются. Это доказывает тот факт, что даже самый небольшой набор цветообо-значений из «основных 11» (по известной теории Б. Берлина и П. Кея [Berlin, Kay 1969]) не является семантической универсалией.
Цвет не является универсальным концептом. Существуют языки, не имеющие слова «цвет», а также слов для наименования конкретных цветов. Однако наиболее основные «цветовые концепты» (первые семь в схеме Берлина и Кея) основаны на определенных универсальных прототипах, которые играют основополагающую роль для человеческого опыта. Эти прототипы следует рассматривать не как «примеры» или «модели», то есть то, на что похож данный объект, а скорее как точки референции - то, о чем данный объект заставляет нас думать. Например, если рассматривать наиболее естественный и часто встречающийся образец «черного», то это, оче-
видно, будет «уголь». Но если искать наиболее естественные точки референции, то они будут где угодно, - в самом представлении о «ночи» (но не об угле) [Wierzbicka 1992: 222].
Семь основных цветообозначений, которые не представляются как «воображаемые смешения», построены на универсальных особенностях человеческой жизни и среды: концепты 'темный' и 'светлый' ('белый' и 'черный') объединяют противопоставление дня и ночи; концепт 'красный»' включает в своей референции концепт крови (а также огня); 'желтый' напоминает о солнце, 'зеленый' - о том, что растет из-под земли, 'синий' (blue) - о небе (или о воде); 'коричневый воспринимается как цвет земли.
Семантическая структура даже семи основных цветообозначений - white, black, red, yellow, blue, green (белый, черный, красный, желтый, синий, зеленый) в английском языке основана на узнаваемой семантической схеме: если мы видим предмет, похожий на Х, мы можем вспомнить об Y, где Y - это небо (для «синего» (blue)), то, что растет из-под земли (для «зеленого»), солнце (для «желтого»), кровь и огонь (для «красного») и земля (для «коричневого»).
С другой стороны, для каждого народа цвет -одно из средств осмысления мира (и ословлива-ния, естественно), так как цвет служит обозначением наиболее важного и заметного в природе, в мире окружающих вещей и в самом человеке (посинеть от холода, покраснеть от злости, побелеть от страха).
При изучении цветообозначений важно учитывать, что физиологические механизмы цветовой системы являются определяющим и стабилизирующим фактором репрезентации цвета, но категоризация цвета является гибким процессом, обусловленным воздействием когнитивных факторов, т.е. фокус исследования должен смещаться на понимание механизмов, связывающих внешний мир и ментальные представления человека.
В процессе дискурса мы постоянно возвращаемся к одним и тем же референтным сущностям, которые фиксируются в виде устойчивых выражений, являющихся результатом интеграции ментальных пространств, что очень важно учитывать при анализе ФЕ. Концептуальная интеграция, которая лежит, по мнению Ж. Фоконье и М. Тернера, в основе всех когнитивных процессов, применяется к очень широкому спектру явлений - от грамматических конструкций, фразеологизмов и метафор до дизайна, живописи, музыки, математики, социальных явлений и даже тео-
рии эволюции [Fauconnier, Turner 2002]. По их мнению, языковое значение строится не из готовых стереотипных когнитивных моделей, а из структур знаний, возникающих в режиме реального времени.
Операция концептуальной интеграции, когда лингвокреативность представлена как способность интегрировать разные ментальные пространства в процессе построения нового языкового значения в дискурсе [Fauconnier 1997], лежит в основе когнитивных механизмов, вызывающих метафорические употребления цветообозначений.
Основа теории концептуальной интеграции заключается в том, что создание нового значения представляет собой не столько управление заранее заданными ментальными репрезентациями, сколько активный процесс установления разнообразных связей между ментальными пространствами, в которых происходит интеграция различных аспектов информации - как долговременной, так и сиюминутной.
Само интегрированное пространство, несмотря на то, что является результатом некоторого когнитивного усложнения, определенной концептуальной перестройки [Кубрякова 2002], остается компактным и удобным в применении [Ирисханова 2002, 2004]. Этому способствует, как полагают Ж. Фоконье и М. Тернер, концептуальная компрессия существенных связей между несколькими ментальными пространствами внутри одного интегрированного пространства [Fauconnier, Turner 2002]. Компрессия существенных связей, сопровождающая слияние ментальных пространств, а также возможность задействовать в данном процессе разноплановые концептуальные образования, приводит к чрезвычайной гибкости интегратив-ных процессов, лежащих в основе речевого творчества. Последнее означает, что конечный результат концептуальной интеграции точно предсказать невозможно. Концептуальную интеграцию, отмечает О.К. Ирисханова со ссылкой на Ж. Фо-конье и М. Тернера, нужно рассматривать не как конкретный семантический прогноз, а скорее как общий принцип продуктивного творческого мышления [Ирисханова 2004].
При этом фразеологические единицы следует рассматривать как результат концептуальной интеграции, т.е. как «застывший» продукт концептуального слияния ментальных пространств.
Рассмотрение механизма концептуальной интеграции при образовании фразеологического значения единиц, содержащих компонент «цвет», необходимо предварить анализом символики не-
которых цветообозначений, входящих в состав интересующих нас ФЕ. В основном на символику основных цветообозначений повлияло физиологическое восприятие разных цветов, исторические события, культурные традиции, соотнесение цветообозначений с конкретными реалиями, окрашенными в эти цвета.
Зеленый цвет противопоставлялся красному как женское начало мужскому, причем считалось, что зеленый цвет возник из красного. Зеленый цвет -цвет непостигаемых первозданных океанических глубин. Как символ моря и воды цвет символизирует омовение, духовную чистоту, очищение.
Однако данная символика не представлена в наших ФЕ, содержащих цветовой компонент «green». В то время как мысль А. Вежбицкой о том, что «концепт 'зеленый' включает в своей референции концепт растительности - свежий, молодой, неувядающий» [Wierzbicka 1992: 222], находит подтверждение в следующих примерах: green as grass, green belt, sb's memory is green, приобретая также значение «цвести», «процветать»: flourish like the green bay tree.
Красный цвет является амбивалентным: с одной стороны он связан с активным мужским началом, это цвет жизни, энергии, импульса, эмоций, страсти, любви, радости, праздничности, жизненной силы, здоровья, физической силы и молодости. С другой стороны он является символом огня, войны, агрессии, опасности. Одно из значений красного цвета связано, во-первых, с чисто физиологической реакцией организма (из-за стыда или смущения, а иногда - гнева), а во-вторых - с психологическим признаком, ассоциирующимся с чем-либо недостойным, неприличным, безнравственным, позорящим (red faced, red as a beetroot/fire, go/blush red, have a red face, give someone a red face). Красный цвет присутствует во фразеологических сочетаниях как символ опасности (red alert, red flag, red light, Red List, give a red light, see the red light), отрицательных эмоций (red flag, red flag (red) before a bull, redhot, see red).
В символизме красного цвета присутствует негативный аспект - этот цвет иногда связывали со злом, особенно в египетской мифологии, где красный цвет был цветом бога войны Сета. Как цвет возбуждения, он также связан со сферой секса, например с фаллическим культом Приапа в Древней Греции и с «блудницей в багряном» (scarlet woman). Чаще, однако, символизм этого цвета носит позитивный характер. В первобытных ритуалах охра (красная минеральная краска) ис-
пользовалась, чтобы «вписать жизнь» в мертвых, изобразить умерших людей полными жизни и энергии. Даже в христианстве, где красный цвет -в основном символ самопожертвования Христа, он был также цветом эмблемы воинов Господа -крестоносцев, кардиналов (red hat) и паломников. Праздники и дни святых отмечены в календаре красным цветом, что стало основанием для появления выражения red letter day, т.е. «красный» является символом радости (red letter day, to paint the town red). Также «red» выступает также как символ коммунизма (better red than dead, to redbait, reds under beds). В английской культуре красный цвет имеет немаловажное значение. Красный флаг в Британском военно-морском флоте существует с XVII в. и символизирует «вызов на бой». Национальная эмблема Англии -красная или алая роза. Автобусы и телефонные будки в Англии красные, мундиры английских солдат красного цвета (red coat). Для всего общества в целом красный цвет является, пожалуй, наиболее значимым и символичным цветом.
Синий цвет символизирует бесконечность, вечность и истину, преданность, веру, чистоту, целомудрие, духовную и интеллектуальную жизнь - ассоциации, которые возникли во многих древних культурах и выражают общую мысль о том, что синий цвет неба - наиболее спокойный и в наименьшей мере «материальный» из всех цветов. Деву Марию и Христа часто изображают одетыми в синее. Этот цвет является атрибутом многих небесных богов, таких как Амон в Древнем Египте, Греческий Зевс, Гера. «Blue» изначально является символом двух стихий - моря и неба (blue water/ the blue: открытое море, океан; under the blue: под открытым небом). Другое символическое значение - меланхолия прослеживается в группе фразеологизмов, где «blue» имеет значение плохого настроения, тоски, грусти (in a blue mood/to feel blue, to have the blues/blue devils, to cry the blues, blue study, to be in the blues, to give somebody blue). «Синий» является символом чего-то недосягаемого, непостижи-мого, далекого, непонятного (By all that's blue!, into the wide blue yonder, disappear into the blue, once in a blue moon, out of the blue).
«Голубой», так же как и красный цвет, является амбивалентным цветом в английском языке. «Blue» иногда символизирует порнографию, непристойность, а также и цензуру или запрет на непристойность (blue film/movie: фильм с откровенными сексуальными сценами; blue pencil: цензор; blue law: закон, регулирующий нравствен-
ность, распитие спиртного, работу по воскресеньям и т.д.).
Голубой цвет является символом консервативной партии Великобритании (или его оттенок azure - лазурный, часто в противопоставлении yellow - символу лейбористской партии (true blue, to vote blue, blue rinse, blue-rinsed)).
Пурпурный цвет с древних времен символизировал королевскую власть и достоинство. Это было связано с высокой стоимостью ткани, окрашенной в пурпурный цвет. Во времена Римской империи пурпурный цвет считался императорским цветом. Жены Византийских императоров рожали в комнате, обитой пурпурной материей, что отражено в значении выражения be born in/to the purple: принадлежать к царскому роду, родиться ребенком императора. Кардиналов католической церкви до сих пор называют «возведенными в пурпур» (to be raised to the purple). Зачастую значения прилагательного «purple» совпадают со значением прилагательного «red»: фразеологизмы, которые отражают физиологическое состояние человека в момент проявления сильных эмоций, символизирующие крайнюю степень чего-либо, причем с отрицательным оттенком (to turn purple with rage; purple in the face).
В результате анализа материала мы определили два вида проецирования, лежащих в основе концептуализации концепта 'цвет' в современном английском языке. Речь идет о метафорическом и метонимическом проецировании. Как показал анализ, преобладающим типом концептуализации цветообозначений во фразеологических единицах является метонимизация. Среди ФЕ, содержащих концепт 'green', нами выделены следующие концептуальные метонимии и метафоры.
Концептуальные метонимии: GREEN STANDS FOR INEXPERIENCED (green hand: an inexperienced person, a novice (неопытный, новичок)), GREEN STANDS FOR VEGETATION (THE PART FOR THE WHOLE metonymy) (green belt: an area of fields and woodlands around a town (зеленый район)), GREEN STANDS FOR ENVY (green with envy/go green with envy: extremely envious of something that another person has/does (очень завидовать)), GREEN STANDS FOR (EXTRA) MONEY (greenshoe: the right of a general partner in a limited partnership to raise additional money without the legal requirement to issue a new prospectus (право партнера в обществе с ограниченной ответственностью собирать дополнительные средства на издание проспекта)), GREEN STANDS FOR LACK OF DANGER (THE PART
FOR THE WHOLE metonymy) (green light: signal of traffic light; (Am. coll.) official permission (for construction works) (зеленый свет; разрешение на строительство)).
Концептуальная метафора: GREEN IS YOUNG (green horn: a verdant youngster (юнец)).
Концепт 'red' представлен следующими концептуальными схемами.
Концептуальные метонимии: RED STANDS FOR DANGER/WARNING (red alert: to be warned that there may be an emergency, in order to be ready to deal with it (воздушная тревога, боевая готовность)), RED STANDS FOR EMBАRRAS-SEMENT (red-faced: having red cheeks because of being embarrassed or ashamed about something (покраснеть от стыда)), RED STANDS FOR ANGER (red flag: anything that arouses anger (все, что вызывает гнев)), RED STANDS FOR BLOOD (THE PART FOR THE WHOLE metonymy) (red-handed: having hands red with blood; in the act or fresh from the scene of crime; bloody, violent (actions) (пойманный на месте преступления с окровавленными рука-ми; кровавые, жестокие деяния)), RED STANDS FOR LACK OF MONEY (THE PART FOR THE WHOLE metonymy) (red cent: a very small amount of money (жалкие гроши)), RED MARKS IMPORTANCE (red-carpet treatment: VIP treatment (прием важных гостей); roll out red carpet: to accord a hearty welcome to VIP (оказать теплый прием важным гостям); red letter day/red letter moment: sth very important or exciting happen then (важный или радостный день)), RED STANDS FOR COMMUNISM (better red than dead: a phrase used during the Cold War by some people opposed to nuclear weapons, meaning that it would be better to be controlled by a communist government than to be killed in a nuclear war (фраза времен холодной войны - лучше быть под властью коммунистов, чем погибнуть от ядерного взрыва); to redbait: to make verbal attack on or utter denunciation of a person or group as being red, or communist (подвергать гонениям левых и коммунистов)).
Концептуальные метафоры: RED/SCARLET IS PASSION/SEX (red-blooded male: passionate, vigorous or virile young man, full of sexual and physical energy (страстный мужчина); red-hot: flaming, fiery, sexy, passionate, burning (страстный, сгорающий от желания)), RED IS HOT (red with heat; hot enough to glow; very hot, as redhot iron; very ardent, extreme; very excited, as with anger or enthusiasm (раскаленный докрасна, как раскаленное железо)), RED IS COOL (red dwarf: any star that is cool, faint and small. Red dwarfs burn
slowly and have estimated life-times of 100 billion years. They may be the most abundant type of star, but they are difficult to see because they are so faint (красный карлик)).
В основе концептуализации цвета blue, лежат следующие схемы.
Концептуальные метонимии: BLUE STANDS FOR SKY (THE PART FOR THE WHOLE metonymy) (the blue: the sky (небо); bolt from the blue: as a thunderbolt from a blue sky (как гром среди ясного неба); the blue blanket: blue sky, under the sky), BLUE STANDS FOR SEA/OCEAN (THE PART FOR THE WHOLE metonymy) (the blue: the sea, ocean (море); blue water: the open sea), BLUE STANDS FOR ANXIETY/ANGER (blue funk: a state of fear and anxiety (страх, раздражение)), BLUE STANDS FOR UNEXPECTEDNESS (bolt from the blue: a sudden and unexpected event, esp one of an unpleasant or catastrophic nature (как гром среди ясного неба)), BLUE STANDS FOR ABSTRACT THINGS (THE PART FOR THE WHOLE metonymy) (into the wide blue yonder: journey to a faraway place which is unfamiliar or mysterious (путешествие в далекое, загадочное место)), BLUE STANDS FOR MORALITY/OBSERVANCE OF MORALITY (blue law: a law to control sexual morals, the drinking alcohol, working on Sundays etc. Originally enacted to allow observation of Sunday as a Sabbath, blue laws have come under attack as the separation of Church and State (любой закон, направленный на соблюдения правил приличия и призывающий соблюдать религиозные законы)), BLUE STANDS FOR OBSCENITY (blue film/movie/picture: contains obscene material, has explicit reference to, or portrayal of, sexual acts (изображение с порнографическим содержанием)), BLUE STANDS FOR HOMOSEXUALITY (blue love: homosexual relationships (гомосексуальные отношения)), BLUE IS SAFE (blue chips: stocks and shares are an investment which are considered relatively safe to invest in while also being profitable (голубые фишки, самые надежные акции)).
Таким образом, становится очевидно, что большинство цветов, входящих в состав представленных ФЕ, развивают свое переносное значение на основе тех прототипов, которые издавна вызывает тот или иной цвет в нашем сознании: green - молодость, неопытность; red - кровь, опасность, огонь, возбуждение; blue - вода, небо, недостижимое, грусть; black - темнота, грязь, зло; grey - нечеткость, тень; golden - большая ценность; white - свет, снег, чистота, непорочность.
Как указывалось выше, в основе всех выделенных нами механизмов образования значений ФЕ с компонентом «цвет» лежит процесс концептуальной интеграции. Необходимо отметить, что концептуальная интеграция является операцией более высокого уровня по сравнению с метафорой. Вслед за Дж. Тэйлором [Taylor 2002] мы рассматриваем соотношение между метафорой и концептуальной интеграцией следующим образом:
- два исходных ментальных пространства представляют собой источниковый и целевой домены, соотносящиеся с tenor и vehicle в традиционных терминах Ричардса;
- общее родовое пространство представляет собой схематизированную концептуализацию, которая отражает общие черты между двумя доменами (соотносится с ground в традиционных терминах [Заботкина 2005, 2007]);
- интегрированное пространство состоит из элементов, унаследованных из двух исходных ментальных пространств. Метафорический (метонимический) бленд представляет совершенно новую самостоятельную структуру. При этом в значении ФЕ, являющихся результатом метафориза-ции или метонимизации, некоторые элементы исходного пространства стираются, а другие выделяются, становятся основным значением фразеологических единиц. Таким образом, фразеологическая единица не рассматривается как комбинация входящих в ее состав лексических элементов. Напротив, идиома сама по себе является «номинативным знаком», интегрирующим в себе метафорически переосмысленные представления об объекте, процессе, явлении.
Анализ фразеологических единиц с компонентом «цвет» с точки зрения теории концептуальной интеграции позволил выявить несколько групп ФЕ, которые являются результатом концептуального слияния, проходившего на разных уровнях.
К первой группе можно отнести такие ФЕ как blue flu (синий грипп), green thumb (умелый садовод), have green fingers (владеть садоводческим искусством), blueblood (аристократ), red neck (деревенщина) и т.д. С точки зрения концептуальной интеграции здесь мы можем наблюдать концептуальное слияние первого уровня (когда I исходное пространство (в нашем случае компонент «цвет») участвует в процессе интеграции в прямом значении, при этом II исходное пространство является результатом метонимизации).
Например, идиомы blue flu (organised absence of people in blue (policemen and firemen) on
the pretext of sickness) и yellow flu (organized absence (of people in yellow busses (pupils)) on the pretext of sickness) представляют собой интеграцию двух концептуальных пространств БОЛЕЗНЬ и ОПРЕДЕЛЕННАЯ ГРУППА ЛИЦ (полицейские/школьники). При этом наследуется ментальная структура концептуального пространства БОЛЕЗНЬ, которая предполагает, что в случае болезни человек отсутствует на работе, а также ментальная структура пространства ОПРЕДЕЛЕННАЯ ГРУППА ЛИЦ (по цвету одежды полицейских или пожарных или по цвету транспорта, на котором школьников доставляют в школу), предполагающая, что эта группа людей объединена между собой родом своей деятельности. Перенесение указанных ментальных структур на интегрированное пространство выражается в значении данных идиом: blue flu - «синий грипп» (официально необъявленная организованная забастовка полицейских, которые не выходят на работу, ссылаясь на грипп). Yellow flu - организованный прогул занятий в школе учениками, якобы вследствие болезни гриппом. При этом первое исходное пространство (цвет) участвует в процессе интеграции в прямом значении, а второе исходное пространство (зд. «грипп») является мето-нимизацией концептуального пространства «absence» (отсутствие, прогул).
Аналогичным образом в результате концептуального слияния ментального пространства ЗЕЛЕНЫЙ МИР/РАСТЕНИЯ и ЧАСТЬ ТЕЛА (ПАЛЕЦ) возникает интегрированное пространство УМЕЛЫШ САДОВНИК (green thumb), на основе родового пространства УМЕНИЕ РАБОТАТЬ РУКАМИ В САДУ, при этом компонент «зеленый» входит в состав данного бленда в своем прямом значении, а второе пространство является результатом метонимизации по модели ЧАСТЬ -ЦЕЛОЕ.
Вторая группа ФЕ (наиболее многочисленная) представлена идиомами, в составе которых компонент цвет употреблен в переносном значении: a white hope (верный претендент на победу), brown face (пожилой человек), green hand (новичок), white boy (фаворит, любимчик), white forehead (привлекательный человек), black swan (большая редкость), golden deeds (благородные поступки), black spot (неприятное место, участок дороги с повышенной опасностью) и т. д. Такие идиомы являются результатом концептуального слияния второго уровня (I исходное пространство (цвет) является результатом переосмысления - в данном случае метафоризации, II исходное про-
странство является результатом метонимизации), а все интегрированное пространство содержит в себе элементы I исходного пространства и II исходного пространства.
Например, ФЕ a white hope (талантливый человек, верный претендент на победу) является результатом интеграции I ментального пространства УВЕРЕННЫЙ и II ментального пространства НАДЕЖДА. При этом I ментальное пространство уже является результатом интеграции пространств СВЕТЛЫМ и ХОРОШИЙ, результатом чего является бленд УВЕРЕННЫМ (в символике белого цвета присутствует значение «уверенный, надежный»). Сама ФЕ a white hope представляет собой результат метафоризации компонента «цвет» и метонимизации второго компонента, входящего в ее состав.
Две идиомы red blindness и green blindness, обладающие одинаковым значением (daltonism), представляют собой интегрированное пространство двух концептов: СЛЕПОТА и ЦВЕТ. При этом в интегрированное пространство вошли только отдельные слоты из фрейма их значений -«невозможность увидеть» и «красный/зеленый», что и отражено в толковании этих ФЕ: дальтонизм - невозможность отличить красный от зеленого, т.е. red blindness/green blindness не проявляется полной слепотой, или неспособностью видеть объекты данного цвета вообще; человек в состоянии определить их размер и форму, но он не в состоянии обозначить, какого они цвета.
Подобный механизм можно проследить и в примере с ФЕ black hole и white hole. Значение идиомы «черная дыра» - a hole in the Universe which makes matter disappear, including light, например, отличается от прямого наименования (дыра черного цвета) и иллюстрирует процесс интеграции ментальных пространств. Первое (ЧЕРНЫМ) отражено в концептуальной метафоре BLACK IS DARKNESS, второе - ДЫРА - отверстие, пустота в неком пространстве. При этом интегрированное пространство наследует структуру ментального пространства ДЫРА - способность вещей проваливаться, исчезать, теряться в отверстиях, и структуру пространства ЧЕРНЫМ (темнота) - в абсолютной темноте все объекты полностью невидимы, мы не можем знать, существуют ли они до сих пор. Интегрированное пространство включает в себя именно эти представления - во Вселенной есть такие пространства, которые способны поглощать вещество (и даже свет), при этом неизвестно, продолжает ли вещество существовать в этих пространствах, его просто нет.
White hole имеет противоположное значение -hole in the Universe which makes matter appear, но процесс интегрирования пространств тот же, при этом ФЕ является реализацией концептуальной метафоры WHITE IS LIGHT.
Аналогичным образом построено значение ФЕ black light (any invisible form of light as infrared or, especially, ultraviolet light) - невидимое излучение и black ice (ice that is very dangerous to traffic because it is almost invisible) - черный лед. В основе данных единиц лежит концептуальная интеграция второго уровня.
Идиома to bleed someone white - (take away (almost) everything sb possesses, often by drastic, unfair, or deceptive means; to take all smb's money) имеет значение - разорить, обобрать до нитки. Однако прямое значение выражения - «обескровить», to bleed - истекать кровью, пускать кровь. Фигуральное значение выражения основано на понимании концептуального пространства КРОВЬ - основной источник и носитель жизни с перемещением того же значения на концептуальное пространство ДЕНЬГИ, а также на объединении значений концептуальных метафор BLOOD IS A VITAL RESOURCE и MONEY IS A VITAL RESOURCE, что приводит к интегрированному концептуальному пространству, сводимому к структуре "money is blood", т.е. деньги - такой же необходимый для жизни ресурс, как и кровь. Здесь можно отметить и фактор олицетворения «денег», метафорического придания им человеческих качеств, это отражается в метафорах и устойчивых словосочетаниях (to have money to burn/to have life to burn; to be in the money/ to be in the mood; smart money; money talks; getting blood out of stone/get money from stone).
Интеграция этих концептуальных пространств иллюстрируется и следующей ФЕ: буквальный перевод идиомы to bleed red ink (to have severe financial problems) - в долгах как в шелках -«истекать (кровоточить) красными чернилами». В основе выражения лежит идиома - to be in the red (red ink) (to owe money) - фамилии должников было принято записывать красными чернилами. При этом интегрированное пространство наследует структуру ментального пространства глагола bleed (истекать кровью, терять жизненные силы, источник жизненных сил) и ментального пространства to owe money и получает новое значение «отсутствие денег истощает жизненные запасы». При этом полученное смешанное пространство основано на концептуальной схеме MONEY IS A VITAL RESOURCE.
Подобный механизм интеграции второго уровня имеет место при образовании идиомы to climb into the black (start to be profitable) - процветать. В основе данного значения лежит концептуальная схема BLACK STANDS FOR PROSPERITY, которая является основой таких ФЕ как (get, go) into the black, be in the black и предполагает понимание того, что наличие денег (прибыли) позволяет человеку находиться «на плаву», занимать более высокое положение, чем те, у кого денег нет. Это же концептуальное значение переносится на ментальное пространство глагола climb с послелогом into (взбираться, карабкаться, выбираться) - таким образом, интегрированное пространство наследует ментальную структуру обоих концептов - 'процветание' и 'выкарабкаться', объединяя их в одной ФЕ со значением «начать приносить прибыль/получать прибыль», подразумевая, что быть «без прибыли» означает «быть на дне». В основе лежит тот факт, что фамилии лиц, не имеющих задолженностей, было принято записывать в банковских книгах черными чернилами.
Кроме того, мы также можем говорить о случаях концептуального слияния третьего уровня, когда происходит двойной процесс интеграции пространств.
Для примера рассмотрим ФЕ blue chips -stocks and shares which are considered relatively safe to invest in while also being profitable. Данный фразеологизм является переосмыслением уже существовавшего выражения (самая дорогая фишка в покере, которая имеет голубой цвет) по метафорическому типу. Процесс концептуальной интеграции при образовании данного метафорического значения (акции компании с самым высоким рейтингом) происходит следующим образом:
- первый уровень
I исходное пространство - голубой
II исходное пространство - фишка
III родовое пространство - надежность («голубой» часто символизирует надежность, спокойствие);
- второй уровень
I исходное пространство - самая дорогая фишка
II исходное пространство - акции компании
IV интегрированное пространство - наиболее популярные акции ведущих компаний, имеющие высокий курс и считающиеся безопасными для вложения.
Таким образом, метафорический бленд представляет совершенно новую самостоятель-
ную структуру. При этом компонент безопасный инферируется из символики голубого цвета.
ФЕ grey eminence: первое значение данной идиомы «серый кардинал» - образовано при концептуальном слиянии первого уровня. Произошла интеграция концептов СЕРЫЙ (СКРЫТЫЙ) и ВЫСОКИЙ ЧИН (КАРДИНАЛ). Однако дальше этот бленд претерпел еще один процесс интеграции пространств: в результате метафоризации появляется новый бленд - интегрированное пространство «влиятельное лицо, политик, действующий негласно».
В заключение следует отметить, что фразеологические единицы, образованные в результате концептуальной интеграции, представляют собой конечный продукт сложного процесса слияния ментальных пространств. Образование ФЕ, содержащих компонент «цвет», представляет собой многоступенчатую операцию, включающую в себя несколько этапов слияния. Интегрированное пространство, наследуя роли и свойства нескольких исходных пространств, приобретает собственную структуру и новые свойства, в результате чего, хотя оно и является результатом когнитивного усложнения, остается компактным и удобным в применении.
Список литературы
Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Внутренняя форма идиом и проблема толкования // Известия АН. Сер. Лит-ра и язык. 1990. Т. 57. № 1.
Василевич А.П. Этимология цветонаимено-ваний как зеркало национально-культурного сознания // Наименования цвета в индоевропейских языках: Системный и исторический анализ / Отв. ред. А.П. Василевич. М.: КомКнига, 2007.
Заботкина В.И. К вопросу о динамической концептуальной семантике // Пелевенские чтения -2005: Межвуз. сб. науч. трудов. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2005.
Заботкина В.И. О соотношении прагматического и когнитивного в дискурсе // Вестник РГУ им. И. Канта. Вып. 2: Сер. Филологические науки. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2007.
Ирисханова О. К. О теории концептуальной интеграции // Известия РАН. Сер. Лит-ра и язык. М.: Наука, 2002. Т. 60. № 3.
Ирисханова О.К. О лингвокреативной деятельности человека: отглагольные имена. М.: Издательство ВТИИ, 2004.
Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование // Языковая номинация: Виды наименований. М.: Наука, 1977.
Кубрякова Е. С. Композиционная семантика: цели и задачи // Мат-лы 3-ей международной школы-семинара по когнитивной лингвистике: В 2 ч. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. Ч. 1.
Липилина Л.А. Когнитивная роль языковой аналогии в создании новых метафор (на материале современного английского языка) // Вестник РГУ им. И. Канта. Вып. 2: Сер. Филологические науки. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2007.
Симашко Т.В., Литвинова М.Н. Как образуется метафора. Пермск. ГУ, 1993.
Мичугина С.В. Денотативное пространство прилагательных цвета в английском языке: Авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2005.
Фрумкина Р.М. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа. М.: Наука, 1984.
Berlin B., Kay P. Basic colour terms: their universality and evolution. Berkeley: University of California Press, 1969.
Fauconnier G. Mappings in Thought and Language. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.
Fauconnier, G., Turner M. The way we think: conceptual blending and the Mind's Hidden Complexities. N. Y.: Basic Books, 2002.
Goossens L. Metaphtonymy. The interaction of metaphor and metonymy in figurative expressions and linguistic action // By word of mouth. Metaphor, metonymy and linguistic action in a cognitive per-spaective. Library of Congress Cataloging - in - Publication Data, 1995.
Kovecses Z., Szabo P. Idioms: a view from cognitive semantics // Applied Linguistics. 1996. Vol. 17/3 September.
Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago: University of Chicago Press, 1980.
Langacker R. Grammar and Conceptualisation. Berlin, N. Y.: Mouton de Guyter, 2000.
Mac Cormac E.R. A cognitive theory of metaphor. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.
Ricoeur P. The rule of Metaphor: Multidisci-plinary studies of the creation of meaning. 1986.
Turner M., Fauconnier G. Conceptual Integration and Formal Expression // Journal of Metaphor and Symbolic Activity. 1995. № 10(3).
Taylor J.R. Cognitive Grammar / Oxford textbooks in Linguistics. Oxford University Press, 2002.
Wierzbicka A. The meaning of colour terms: Semantics, culture, and cognition // Cognitive linguistics, 1990. № 1(1).
Wierzbicka A. Semantic primitives and semantic fields // Frames, Fields, & Contrasts. New essays in Semantic & Lexical Organisation. Hillsdale, New Jersey, 1992.
V.I. Zabotkina, E.V. Shevchenko
THE CONCEPTUAL BASIS OF MEANING FORMATION IN IDIOMS CONTAINING COLOUR-TERMS
The article focuses on the problem of colour-terms conceptualization. Conceptual blending is viewed as a mechanism of meaning formation of idioms containing colour-terms.
