CC BY
20
педагогический опыт
УДК 37.02 ББК 74.044.3
в.А. Рабош, К.в. Султанов, А.А. воскресенский
концептуальные основания МАнипулятивных технологий в образовании*
Исследуются концептуальные основания возможностей использования технологий манипулирования в сфере образования. На базе «теории полей» П. Бурдье рассматривается значение и возможности осознанного манипулирования как коммуникативного феномена для современного высоко информатизированного общества и образования. Делается вывод, что феномен манипулятивных техник отнюдь не сводится к негативному значению.
Ключевые слова:
информационное общество, манипулирование, осознанное манипулирование, поколение игрек, постсовременность, теория полей.
Рабош В.А., Султанов К.В., Воскресенский А.А. Концептуальные основания манипулятивных технологий в образовании // Общество. Среда. Развитие. - 2016, № 3. - С. 91-94.
© Рабош Василий Антонович - доктор философских наук, профессор, заслуженный работник Высшей школы РФ, и.о. ректора,
Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург: e-mail: rector@herzen.spb.ru © Султанов Константин Викторович - доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, Российский
государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург: e-mail: child2000@bk.ru © Воскресенский Алексей Александрович - кандидат философских наук, доцент, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург; e-mail: voscres@gmail.com
Манипулирование, представляя собой определенную совокупность стратегий и тактик коммуникации, все активнее проникает в нашу жизнь, постепенно утрачивая негативное значение и отношение, которые мы наблюдали в науке XX столетия по отношению к манипулятивным техникам, приемам и практикам. Отношение к подобным изменениям может быть различным, более существенным нам представляется тот факт, что, начиная с первых лет XXI века, сферой действия манипуля-тивных технологий становится образовательная сфера. Данная трансформация классического образования порождает целый ряд весьма проблемных вопросов, на некоторые из которых мы попытаемся дать ответ. И прежде всего, дадим рабочий ответ на вопрос, что же понимается под манипулированием и манипулятивными технологиями?
В имеющейся фундаментальной научной литературе, рассматривающей мани-
пулирование, данный феномен предстает в трех основных значениях:
1. Манипулирование как сознательный обман и искажение действительности [2, с. 28].
2. Манипулирование как скрытое, тайное, незаметное воздействие [6, с. 10].
3. Манипулирование как «заражение» и безусловное принятие жертвой мотивации и позиции манипулятора [1, с. 62].
Нетрудно заметить, что каждый из этих подходов делает акцент на невозможности манипулируемого повлиять на результат манипуляции, из чего делается вывод, что манипулятивные стратегии представляют собой безусловное зло.
В этом отношении чрезвычайно важной является концепция А. У Хараша, который рассматривает манипулирование как коммуникативное воздействие, возникающее на основе развития у участников коммуникативного процесса совместных установок коммуникации [6, с. 65-87].
* Исследование поддержано грантом РГНФ 15-06-10735 «Социально-философский анализ манипулятивных технологий в образовании».
о
Данный подход особенно важен, поскольку рассматривает манипулирование не как однонаправленное воздействие, проходящее по линии «манипулятор - скрытые намерения - обман- убеждение - подчинение - жертва», но как процесс интерсубъектного взаимодействия, в котором формируется взаимообусловленный смысловой контекст, делающий возможным проникновение и моделирование смыслового поля личности, с обеих сторон субъектов коммуникативной интеракции.
Таким образом, именно коммуникативное воздействие, и манипулирование, как его разновидность, оказывается решающим фактором, непосредственно предшествующим преобразованию смыслового поля личности в процессе образования, а само манипулирование представляет собой разновидность межличностного или группового взаимодействия, совершаемого осознанно, либо же бессознательно, при котором отношение к субъекту взаимодействия, постановке целей и выбору наилучшей стратегии их достижения осуществляется в зависимости от контекста ситуации и отношения к партнеру (группе лиц).
Нельзя не отметить, что негативное отношение к манипулированию и разнообразным манипулятивным технологиям формулируется преимущественно на уровне крупных государственных и общественных групп и отношений. Определить причины подобного понимания довольно просто: любой процесс коммуникации, в том числе, и манипулирование, обусловлен целой группой факторов, важнейшим из которых является фактор контроля. А поскольку манипулирование так или иначе связано с возможностью создания особого смыслового поля у участников коммуникации, очевидно, что людям сложно принять и позитивно относиться к тому факту, что кто-то может получить контроль над мыслями, ценностями и смыслами другого человека. Другой причиной негативного понимания манипулирования являются когнитивные искажения, а попросту - мировоззренческие предрассудки, столетиями окружающие данный коммуникативный феномен.
Кроме того, нельзя не отметить растущую информатизацию всех сфер жизни общества, при которой алгоритмизация действий (в виде социальных и гуманитарных технологий, одну из которых и представляет собой манипулирование) достигает наивысшего расцвета. При этом именно сфера образования, говоря современным
языком, является тем дружественным пользователю интерфейсом, который выступает медиатором, посредником между личностью и той социокультурной средой, в которой происходит коммуникация.
Здесь будет уместно вспомнить «теорию полей», разработанную П. Бурдье, согласно которой и наука, и сфера образования, являются такими социальными пространствами, которые фундированы и структурированы специфическими позициями и практиками межличностных и групповых взаимодействий основных участников и жителей этих «полей» -субъектов современного цифрового пространства, о ценностях и мировоззренческих особенностях которых шла речь в предыдущей нашей работе [5, с. 150-153]. И для нового цифрового мира, в котором, без преувеличения, живут представители поколений X, Y, Z - главные потребители образовательных продуктов, характерно представление о том, что «...основой и главной движущей силой в современном информационном пространстве являются техники манипулирования семантически сложными объектами, представленными в сознании символьными и другими (также внутрипсихическими) коммуникативными средствами [5, с. 52-59].
Исследователи отмечали смысловое разнообразие применительно к пониманию термина «манипулирование» [3, с. 6167]. В данной работе мы сделаем акцент еще на одной составляющей этого весьма непростого феномена.
Как известно, именно с манипулированием тесно связано формирование наглядно-действенного сознания у ребенка, базирующееся на способностях манипулирования различными предметами, на базе которого происходит разделение понимания смысла выполняемых действий (образующих постепенно мыслительную схему) от совокупности внешних условий, в которых происходит это манипулирование предметами. При этом сознание моделирует внутреннюю онтологию, среду действия, в которой отношения между элементами и блоками, образующими предмет и внутрипсихическую реакцию на него приобретают схематизированную представленность в сознании и становятся основой для «мыследеятельности» (Г. П. Щедровицкий) в следующих ситуациях обучения, что характерно и для психологии развития ребенка, и для поведения сформировавшегося взрослого.
Особенно ярко подобная схема «манипулирования» реальностью проявляется в
знакомстве и освоении ребенком и взрослым различных гаджетов (ПК, смартфон, планшет, и т.д.). Взрослый, пытаясь рационально определить и понять логику работы гаджета, значительно проигрывает в скорости и результативности освоения предмета ребенку, использующему технику манипулирования предметом через активное пользование возможностями гад-жета, фрагментарно, неполно и косвенно раскрывающими «логику» устройства.
В этом отношении значительно увеличившееся в последние десятилетия обилие данных и информации, актуализирует в практике, в том числе, и образовательной, навыки обработки информации без обращения к «полнотекстовому» источнику - книге, учебнику, университетскому образованию, и т.д. Особенно важной эта компетенция становится в современных условиях разработки электронных обучающих ресурсов и создания глобального сетевого пространства, объединяющего неизбежно фрагментированные ресурсы в мета-медиасреду.
Действующий в этих условиях разработчик электронных образовательных ресурсов должен с необходимостью уметь манипулировать огромным массивом метаданных для успешного достижения результатов, связанных с личностным ростом и развитием способностей, правильным формированием ключевых навыков и компетентностей обучающихся. Как правило, подобная цель достигается путем создания гипертекстовых связей между информационными блоками и ресурсами образовательной медиасреды. Связи при этом носят отчетливо нелинейный характер, образуя множество «смысловых полей», что создает для каждого субъекта коммуникации индивидуализированное поле знаний, открывая дорогу авторизации и субъективации, или, иначе говоря, осознанному манипулированию ресурсами, т.е. превращению объективированной информации в личностно-значимое знание посредством процедуры авторизации информации, придания ей смысла. Т.е., сужения «горизонта возможностей» до индивидуального образовательного маршрута.
Неоднократно отмечалось, что важнейшей характеристикой современного или даже «постсовременного» мира является чрезвычайно возросшая скорость изменений и неустойчивость состояний. В этой связи характерные для классической философии образования ценностно-целевые и смысловые установки трансформируются, зачастую оказываясь неадекватными
складывающимся условиям. В частности, З. Бауман отмечает, что главной ценностью сегодня являются знания о нарушении, дисбалансе существующего порядка, отказ от привычек, традиций, ценностей культуры и народов, креативность, связанная с умением манипулировать фрагментами действительности и ценностно-смыслового опыта таким образом, чтобы формировать ранее не существовавшие образцы миропонимания, уподобляя свою деятельность игре ребенка, создающего реальность в оптике калейдоскопа, комбинируя и рекомбинируя данные и реальности, каждая из которых имеет собственный, весьма недолговечный жизненный срок.
Таким образом, вне этических оценок «хорошо-плохо», «правильно-неправильно», «допустимо-недопустимо», но опираясь методологию социально-философского исследования, можно утверждать, что манипулирование представляет собой весьма сложный и многогранный феномен, отнюдь не сводимый к своему повседневному негативному коннотату. Более того, несмотря на целый ряд содержательных фундаментальных работ [3, с. 61-67; 4, с. 132-137], на сегодняшний день было бы крайним преувеличением утверждать, будто проблема понимания концептуальных основ манипулирования и манипулятив-ных техник в сфере образования далека от своего завершения. Невозможно также утверждать, будто педагогический мир имеет в своем распоряжении полное исчерпывающее понимание этого феномена, на базе которого можно осуществлять разработку практически-ориентированныхстратегий, направленных на работу (усиление, либо же наоборот, сопротивление) манипулирования как важной и неизбежной коммуникативной составляющей нашей жизни. Очевидным является факт безусловного усиления манипулятивной составляющей в образовательном пространстве, причем можно ожидать педагогических разработок методик и гуманитарных технологий, основанных на использовании манипуля-тивных техник в педагогическом процессе как социальной технологии «мягкого воздействия», при использовании которой желаемый результат достигается с помощью создания и принятия общего смыслового поля, а не через принуждение. Кроме того, создание образовательной медиа мета-среды, существенное усиление информационных потоков, фрагментация и неизбежная индивидуализация смыслового поля образования предоставляют колоссальные
возможности для манипулирования всеми в педагогическом процессе, превращаясь
уровнями и формами сознания, мировоз- в особую разновидность педагогической,
зрения и мышления. По сути, манипули- в том числе, деятельности, открывая при-
рование в образовании становится комп- нципиально новые горизонты социально-
лексным, интегративным явлением, про- философской и гуманитарной экспертизы
являясь в самых различных формах меж- этого феномена, уже активно включенного
личностного и группового взаимодействия в образовательную практику.
Список литературы:
[1] Доценко Е.Л. Психология манипуляции. Феномены, механизмы, защита. - М.: ТОО ЧеРО, 1997. -343 с.
[2] Попова Е. С. Рекламный текст и проблема манипуляции / Дисс. ... канд. филос. н. - Екатеринбург, 2005. - 154 с.
[3] Пую Ю.В. Антропология манипулирования // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. - 2010, № 2 (2). -С. 61-67.
[4] Пую Ю.В., Романенко И.Б., Султанов К.В. Манипулятивные воздействия и образовательные технологии: формирование дискуссионно-диалоговой культуры студентов // Общество. Среда. Развитие. - 2015, № 4. - С. 132-137.
[5] Рябов Г.Г., Суворов В.В. Манипулирование - инструментальное средство творческого интеллекта // Открытое образование. - 2002, № 3. - С. 52-59.
[6] Султанов К.В., Воскресенский А.А. Особенности и проблемы поколения Y в образовательном пространстве современной России // Общество. Среда. Развитие. - 2015, № 3. - С. 150-153.
[7] Хараш А.У. Социально-психологические механизмы коммуникативного воздействия. - М., 1983. -156 с.
[8] Шелестюк Е.В. Речевое воздействие: онтология и методология исследования / Автореф. ... д. филол. н. -Челябинск, 2009. - 27 с.
О
