CC BY
109
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 10 (339).
Филология. Искусствоведение. Вып. 90. С. 81-83.
Е. Н. Ковязина
КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ МЕТАФОРА В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО-КОНСТРУКЦИОНИСТСКОГО ПОДХОДА К АНАЛИЗУ ФИЛОСОФСКОГО ДИСКУРСА (на материале произведения Б. Рассела «History of western philosophy»)
Затрагиваются проблемы социально-дискурсивного подхода как теоретической и методической основы исследования философского дискурса. Особое внимание уделяется теории дискурса Э. Лакло и Ш. Муфф, ключевые концепты которой послужили инструментами эмпирического анализа философского дискурса. На лингвистическом уровне анализа исследуется роль концептуальной метафоры в контексте данного подхода.
Ключевые слова: социально-конструкционистский подход, дискурс-анализ, концептуальная метафора.
В настоящее время в лингвистической науке возрастает интерес к исследованиям дискурсов различных типов. Среди методик анализа дискурсов особого внимания заслуживает социально-конструкционистский подход. Разработка данного метода принадлежит постструктуралистскому направлению. Постструктурализм полемизирует со структурной лингвистикой Ф. Соссюра: разногласия касаются, в первую очередь, теории значения. Согласно постструктуралистской точке зрения, система знаков не является от начала до конца стабильной, застывшей в состоянии стагнации. Стабильность нарушается в процессе дискурсивной деятельности: дискурсы «расшатывают» устоявшуюся систему значений и борются за закрепление собственных значений за определённым языковым знаком в какой-либо специфической сфере1. Среди концепций постструктуралистской направленности интерес представляет собой теория дискурс-анализа Эрнесто Лакло и Шанталь Муфф2. Согласно Э. Лакло и Ш. Муфф, дискурс - это «совокупность фиксированных значений в специфической области»3. В ходе дискурсивной практики за определёнными материальными носителями, экспонентами фиксируются конкретные значения, которые больше уже не меняются, т. е. «закрываются». Так дискурс устанавливает гегемонию собственного значения и не допускает вторжения в свою сферу какого-либо иного значения.
В данной теории выделяют три ключевых концепта, представляющие существенную важность для эмпирического анализа:
- узловые точки, ключевые знаки в структуре дискурса;
- цепочки эквивалентности;
- идентичность;
- понятия для анализа конфликта: антагонизм и гегемония.
Узловые точки - это организующие дискурсы ключевые знаки, за придание собственного значения которым «соревнуются» различные дискурсы. Цель этого соревнования - обретение гегемонии того значения, которое данный дискурс зафиксировал и недопущение внедрения иного значения в сферу его влияния. Узловые точки как «привилегированные знаки» создают цепочки эквивалентности с другими знаками, входящими в данный дискурс, тем самым определяя их значение. Примечательной особенностью данной концепции является её социальная направленность - дискурсы не просто конституируются, но и сами обладают конституирующей силой, оказывающей влияние на социальную реальность посредством формирования социальной идентичности лица или социальной группы. Идентичность формируется исходя из значений узловых точек.
Лакуной в данной концепции можно считать недостаточную разработанность инструментария, позволяющего проанализировать лингвистическую сторону дискурса. Поэтому наряду с базовыми понятиями данной теории целесообразно применить в ходе исследования методику изучения концептуальных метафор, которые в современной лингвистике по праву считаются эффективным механизмом концептуализации и формирования новых контекстуально-обусловленных значений. В разработку теории концептуальной метафоры основной вклад был внесён представителями когнитивного направления в языкознании (Дж. Лакофф, М. Джонсон, Г. Стеен, З. Кёвечес, Л. М. Алексеева, С. Л. Мишланова).
82
Е. Н. Ковязина
Концептуальная метафора представляет собой единство двух концептуальных областей - области-цели и области-источника4. Концептуализация одной сферы в терминах другой способствует созданию нового контекстуально-обусловленного значения в дискурсе, создавая условия для дестабилизации устоявшейся системы значений и фиксации новых, для гегемонии данного дискурса в сфере социального и создания новой идентичности.
Цель данной работы - проанализировать конкретный текст, применяя концептуальный аппарат теории Э. Лакло и Ш. Муфф, и выяснить роль концептуальной метафоры в создании новых значений в философском дискурсе. Материалом исследования послужила глава из труда Б. Рассела, посвящённая исследованию творчества известного немецкого философа Ф. Ницше. Методы исследования - концептуальный анализ, социально-конструкционист-ский анализ по методу Э. Лакло и Ш. Муфф.
Подвергнутая анализу глава представляет собой подробное изложение философской доктрины Ф. Ницше и её оценку с позиции собственных взглядов Б. Рассела. С самых первых строк между авторами разыгрывается борьба за гегемонию значения в важнейшей сфере философии - этике, дисциплине, объектом которой является мораль. Узловой точкой, за определение значения которой разыгрывается борьба между двумя философами, является концепт причины, или движущей силы человеческих поступков. По Ницше это не разум, как принято в традиционной западно-европейской христианской морали, а воля: «I test the power of will»5. Его этическая концепция может быть выражена через метафору семейных отношений, где областью-источником будет концепт из сферы Семья, члены семьи, а областью-целью - понятие воли.
Воля как причина человеческих поступков Отец (причина) ^ воля Ребёнок ^ сознание, подчинённое импульсам воли
Распоряжения отца ^ иррациональные импульсы, посылаемые волей
Добро ^ подчинение сознания страстям Зло ^ отказ подчиняться страстям
Концепт воли формирует цепочку эквивалентности с понятиями «власть» и «бытие»: бытие, или основа человеческого существования, определяется Ницше как воля к власти. Идентичность, формируемая доктриной
Ницше, - это человек, облечённый властью, или «сверхчеловек», избранный, который не подчиняется универсальному моральному закону и следует исключительно прихотям собственной воли. Отсюда в цепочке эквивалентности прослеживается связь с понятием «герой»: «He is a passionate individualist, a believer in the hero...»6. И ещё: «I admire Alcibiades and the emperor Frederick II, and Napoleon»7. «Героя» Ницше можно метафорически описать в терминах концептуальной области Политика и война:
Военный конфликт ^ бытие
Герой, сражающийся за власть ^ избранная личность
Борясь за гегемонию собственного значения в сфере этики, дискурс Ницше вступает в отношения антагонизма с другими значениями узловой точки. Так, исключается всё. что противоположно по значению «сверхчеловеческому», «геройскому» - любовь, соучастие, сострадание, женственность: «He is never tired of inveighing against women»6. Или: «... He frequently preaches against sympathy»8. Элиминируется значение морали как товарно-денежных отношений между людьми: «I abhor the man's vulgarity when he says “What is right for one man is right for another”; “Do not to others that which you would not that they should do unto you”. Such principles would fain establish the whole of human traffic upon mutual services, so that every action would appear to be a cash payment for something done to us»9.
Итак, проанализировав основные вехи этической концепции Ницше, рассмотрим, что противопоставляет ей Б. Рассел в борьбе за фиксацию собственного значения в сфере морали и нравственности. Этическая позиция Рассела воплощает в себе традиционную западно-европейскую христианскую модель, во главу угла ставящую трансцендентный разум, направляющий человеческие поступки в области морали и нравственности. Разум «отделён» от тела, совращаемого различными соблазнами, и его роль сродни руководящей роли Бога - защищать от страстей и иррациональных телесных импульсов10. Сценарий данной модели превосходно описан Дж. Лакоффом и представляет собой метафору семейных отношений. Для выражения отношений морали и нравственности (область-цель) используется концептуальная область Семья, члены семьи (область-источник)11.
Универсальный моральный закон как суровый отец семейства
Семья ^ человечество Отдельный ребёнок в семье ^ отдельная личность
Остальные дети в семье ^ другие люди Отец ^ универсальный разум Моральный авторитет отца ^ авторитет единого для всех морального закона
Распоряжения отца ^ единые для всех законы морали
Подчинение отцу ^ подчинение универсальному моральному закону
Семейные отношения в сфере морали ^ универсальные моральные отношения
Поощрение со стороны семьи за верность моральным принципам ^ поощрения со стороны универсального морального закона
Таким образом, Б. Рассел определяет узловую точку дискурса как разум, а не слитую с чувственно-телесным началом волю, как у Ницше, становясь по отношению к последнему в позицию антагонизма. Узловая точка у Рассела формирует цепочки эквивалентности с такими понятиями, как равенство, любовь, сострадание: «Nietzsche despises universal love; I feel it the motive power to all that I desire as regards the world»7. В антагонистических отношениях с этической доктриной Ницше находится и та идентичность, которая формируется философией Б. Рассела, - это идентичность святого, противоположная ницшеанскому «сверхчеловеку». Рассел обращается к личности Будды как антагониста «сверхчеловека». Будда воплощает в себе любовь ко всему человечеству, а категория универсальной любви - это то, что отсутствует в доктрине Ф. Ницше: «For my part
I agree with Buddha as I have imagined him»7. Дискурс Б. Рассела проводит «интервенцию» гегемонии значения универсального морального закона в сфере философской этики, противопоставляя его волюнтаристской этике избранных. Соблюдение универсального морального закона, по Расселу, возможно только в государстве, существующем на началах либерализма и демократии, ницшеанская же мораль способа
лишь породить фашистский строй, подобный древней милитаристской Спарте: «. the only practicable form of aristocracy is an organization like the Fascist or the Nazi party. »8. Гегемония дискурса Б. Рассела распространилась и за пределы сферы дискурсивного в область социального: общечеловеческая мораль одержала историческую победу над индивидуалистическими устремлениями глав воинствующих государств. Б. Рассел предрекает скорый закат популярности философии Ницше: «His followers have had their innings, but we may hope that it is coming rapidly to an end»7.
Таким образом, философский дискурс был исследован с применением ключевых концептов теории дискурса Э. Лакло и Ш. Муфф - антагонизма и гегемонии, идентичности, узловых точек дискурса. Существенным дополнением к данному анализу стало исследование концептуальной метафоры на лингвистическом уровне. Концептуальная метафора принимает непосредственное участие в образовании контекстуально-обусловленного значения узловых точек философского дискурса, вербализуя философские концепты и фиксируя за языковыми знаками значения, за гегемонию которых происходит борьба в дискурсивном пространстве.
Примечания
1 См.: Йоргенсен, М. Дискурс-анализ / М. Йоргенсен, Л. Филипс. Харьков, 2008. С. 60.
2 См.: Laclau, E. Discourse // The Blackwell Companion to Contemporary Political Philosophy. Oxford, 1993.
3 Йоргенсен, М. Указ. соч. С. 56.
4 См.: Lakoff, G. Philosophy in the Flesh / G. Lakoff, M. Johnson. N. Y., 1999.
5 Russell, B. History of Western Philosophy. L., 2010. P. 689.
6 Там же. P. 690.
7 Там же. P. 697.
8 Там же. P. 696.
9 Там же. P. 688.
10 См.: Lakoff, G. Op. cit. P. 423.
11 Там же. P. 422.
