CC BY
310
4. Степанов, Ю. С. Основы общего языкознания [Электронный ресурс] / Ю.С. Степанов. - Режим доступа : http://philologos.narod.ru/ling.htm.
5. Стернин, И.А. Введение в речевое воздействие [Текст] / И. А. Стернин. - Воронеж : Полиграф, 2001.
6. Якобсон, Р. Избранные работы [Текст]. - М. : Прогресс, 1985.
7. Bally, Ch. Linguistique generale et linguistique fran-gaise [Text] / Bally Charles. - Berne, 1950.
8. www.glossary.ru [Электронный ресурс]
Список источников примеров
1. www.lesechos.fr [Электронный ресурс].
2. www.aufeminin.com [Электронный ресурс].
УДК 81
ББК 81.001.3
Ю.В. Смолянко
концептуальная метафора как одно из средств представления эмоции гнева в художественном тексте
В статье рассматривается эмотивная лексика через призму метафорического подхода, который был предложен М. Джонсоном и Дж. Лакоффом. Данный подход основан на ряде концептуальных метафор, прилагаемых к эмоции гнева. Материалом исследования послужили тексты художественных произведений английских и американских писателей XIX- XXвв.
Ключевые слова: человек; эмоция; когниция; мышление; метафора; концептуализация; конкретное; абстрактное
Yu.V. Smolyanko
conceptual metaphor as a means of representation OF ANGER IN FICTION
The present study is an attempt to view emotive vocabulary through the prism of metaphoric approach introduced by M. Johnson and G. Lakoff. The given approach is based upon a number of conceptual metaphors dealing with the emotion of anger. Literary texts of British and American writers of the XIXth - XXth centuries served as data for study.
Key words: human being; emotion; cognition; human reasoning; metaphor; conceptualisation; concrete; abstract
Как известно, основной задачей антропологической лингвистики является «языковое моделирование человека во всех ипостасях его бытия» [Малинович, 2007, с. 20]. Эмоциональную сферу человека по праву можно считать одной из ведущих сфер его жизнедеятельности. Посредством эмоций человек познает, оценивает и отражает явления окружающей действительности. Человека невозможно изучать в отрыве от его эмоциональной сферы, поскольку эмоции - это те субъективные реакции человека, которые отличают его от неживых существ. Любая эмоция обладает широчайшим спектром способов манифестации, поэтому задачей антропологической лингвистики становится выявление и изучение того, как они представлены в языке.
Согласно В.И. Шаховскому, любой художественный текст облигаторно воспроизводит эмоциональную жизнь людей. В художественном тексте эмоции наблюдаются не прямо, а через специфические языковые знаки, которые материальны, наблюдаемы и служат для манифестации эмоций [Шаховский, 2008, с. 15].
К таким «материальным языковым знакам», манифестирующим эмоцию гнева в художественном тексте, мы относим концептуальную метафору. Под концептуальными метафорами понимают наиболее значимые в мыслительной и речевой деятельности метафоры, особая роль которых связана с тем, что они способны структурировать мировосприятие людей и в определенной мере детерминировать интерпретацию ими действительности.
вследствие функционирования в социокультурном пространстве определенного корпуса концептуальных метафор реальные события, процессы, факты не только описываются, но и осмысляются субъектами, принадлежащими к данному пространству, в соответствующей метафорической аранжировке [постмодернизм, 2001].
Со времен Аристотеля на феномен метафоричности мышления обращают внимание многие ученые, мыслители и философы своего времени. Х. Ортега-и-Гассет, например, считал метафору незаменимым орудием разума, формой научного мышления, без которого невозможно мыслить о некоторых особых, трудных для ума предметах. Она - метафора
- не только средство выражения, но и одно из основных орудий познания [Ортега-и-Гассет, 1991].
Метафору в современной когнитивисти-ке принято определять как ментальную операцию, как способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира [Будаев, 2007].
при наиболее общем подходе метафора рассматривается как видение одного объекта через другой и в этом смысле является одним из способов репрезентации знания в языковой форме. метафора относится к сложным мыслительным пространствам [краткий словарь когнитивных терминов, 1996, с. 55].
Остановимся на понятии «мыслительное пространство». Как отмечает Н.И. Никитина, осмысление проблемы пространства требует серьезных усилий на стыке ряда наук [никитина, 1998]. Наиболее полное освещение эта проблема получила в философии. приведем лишь некоторые точки зрения. Согласно ньютоновской традиции, пространство рассматривается как резервуар - бесконечный, неподвижный, однородный и пустой. Аристотель, а впоследствии и Лейбниц, трактовали пространство как совокупность мест тел и считали, что его возможно заполнить [Никитина, 1998].
применительно к понятию мыслительного пространства вторая точка зрения наиболее подходит для описания его сущности. по мнению С. Зайчика, мыслительное пространство, в котором «запирается» мышление, постоянно заполняется представлениями и феноменами [Зайчик, 2009].
Оперируя в дальнейшем понятием «мыслительное пространство», мы отождествляем его с мышлением.
Следует отметить, что вопросы осмысления метафоры остаются актуальными и в XXI веке. Неоднозначность взглядов и позиций обусловила то, что до сих пор в лингвистике не сложилось единой концепции, раскрывающей природу метафоры. Это можно проследить, например, столкнувшись с ее типологией. Рассматривая метафору как лингвистический феномен, принято различать номинативную, когнитивную/концептуальную и образную метафору.
раскрывая природу концептуальной метафоры, обратимся к истокам проблемы. Осмысление личности человека началось со Средневековья. Именно человек становится основополагающим началом, а бытие интерпретируется как представление, представленное человеку. Это обусловило процесс опредмечивания сущего. Смысл этого процесса в том, что сущее начинает рассыпаться на ряд гносеологических предметов, представлений [Султанов, 1995, с. 9]. Чтобы представить себе что-то в отдельности, нужен знак, который как бы втягивает в себя наше абстрагирующее усилие и, дав ему воплощение, тем самым закрепляет мысль на подручном носителе [Ортега-и-Гассет, 1991].
Экстраполируя корреляцию эмоций с представлениями о них в область философии, разграничим понятия «абстракция» и «вещь». результаты абстракции могут быть осмыслены на материальных моделях. в этом случае абстракция имеет познавательное значение [Философский энциклопедический словарь, 1983]. любая эмоция представляется как нечто абстрактное; конкретными могут быть способы и результаты ее манифестации. в процессе упорядочивания и структурирования сущностей бытия эмоции как абстрактные феномены осмыслялись на определенных материальных моделях как нечто вещественное. Как известно, вещество в земных условиях встречается в четырех состояниях: газы, жидкости, твердые тела, плазма. Следовательно, эмоция как абстракция может представляться человеку в обличии наиболее распространенных явлений сущего, подвергаясь таким образом концептуализации.
Суть этого процесса по-своему представ- ют этимологические словари, «anger» восхо-лял Х. Ортега-и-Гассет: «Посредством близ- дит к древнескандинавскому angr, обозначаю-кого и подручного мы можем мысленно кос- щему «grief», «sorrow» [The Oxford Dictionary нуться отдаленного и недосягаемого» [Ортега- of English Etymology, 1985; New Webster’s Dic-и-Гассет, 1991]. tionary of the English Language, 1988].
В настоящей работе под концептуальной Проследив диахронию развития значений метафорой предлагается понимать инстру- лексемы «anger» в английском языке [Смир-мент познания, расчленения и структурирова- ницкий, 1953; New Webster’s Dictionary of the ния человеком сущностей бытия и обличения English Language, 1988; The Oxford Dictionary их в языковую форму. Сущность эмоции гнева of English Etymology, 1985], получаем следу-может быть раскрыта посредством концепту- ющие результаты: альных метафор, которые извлекают из ---+ Anger (среднеангл.) - несчастье,
мыслительных про- Angr (древнесканд.) - горе, печаль беда, расстройство; гнев
странств человека все многообразие материальных моделей или явлений окружающей действительности, которым может уподобляться гнев.
И.С. Баженова указывает, что эмоция практически никогда не выражается прямо, а уподобляется чему-то. Поэтому наиболее адекватным лингвистическим описанием эмоций считают описание через метафоры, в которых эти эмоции концептуализируются в языке [Баженова, 2003].
С одной стороны, это действительно так. Уподобление можно обнаружить в этимологии старославянских слов, называющих эмоцию гнева. Например, в 1271 году были зафиксированы такие значения лексемы «гнев», как «гниль» и «гной». А прилагательное «ярый», от которого впоследствии произошло прилагательное «яростный», обладает широким спектром значений, в основе которых лежит все то же уподобление. Сравним: jariti se (словен.) -бурлить, пениться; jary (чеш.) - бодрый, буйный, ретивый (о коне); jarzyc sie (польск.) - ярко гореть, сверкать [Черных, 2002]. Гнев, таким образом, может уподобляться жидкости, животному и огню соответственно.
любопытно отметить, что применительно к лексеме «гнев» процесс уподобления наблюдается лишь в этимологии старославянских слов. Что же касается лексемы «anger», то кроме значения «vexation», которое сейчас является устоявшимся, первоначально данная лексема имела также значения «grief» и «distress», причем они являлись основными, а «vexation» - второстепенным. Как свидетельству-
---► Anger (новоангл.) - гнев
Схема
Этимологический метод, таким образом, позволил выявить, что в древнеанглийском периоде не существовало наименования эмоции «anger», более того, значение «гнев» как основное закрепляется лишь в ранненовоанглийский период.
латинское слово angor, имеющее тот же корень, обладает следующими значениями: 1) стеснение, давление, сжимание; 2) стеснение сердца, беспокойство, тоска [дворецкий, 2000]. Как видно, в первом случае возможно уподобление эмоции гнева жидкости или, например, твердым телам.
Возвращаясь к тезису И.С. Баженовой, приведенному выше, нельзя, на наш взгляд, согласиться с тем, что эмоция почти никогда не выражается прямо. Любая эмоция в первую очередь выражается прямо. Об этом свидетельствует наличие широкого спектра способов ее манифестации, к которым можно отнести такие физиологические проявления, как мимику (хмуриться, скалить зубы), различные двигательные реакции (дрожать, сжимать кулаки), вегетативные сдвиги (изменение цвета лица, слезотечение) и др.
Следует отметить, что в настоящее время одним из наиболее продуктивных подходов к исследованию лексики эмоций признается метафорический подход, предложенный М. Джонсоном и Дж. Лакоффом, в основе которого лежит их тезис о том, что эмоции имеют
чрезвычайно сложную концептуальную структуру [Лакофф, 2004, с. 491].
Систематизация наиболее общих метафор гнева, выделенных авторами метафорического подхода, выглядит следующим образом.
Гнев может быть представлен как горячая жидкость в контейнере. Известно, что по мере нагревания жидкости возрастает давление, которое, при известных пределах, уже невозможно сдержать, и жидкость либо вырывается наружу, либо взрывает емкость. Отсюда появляется концептуальная метафора сдерживания.
Так, гнев капитана Уолтона все более и более накапливался по мере того, как Франкенштейн из одноименного романа М. Шелли рассказывал капитану историю своей жизни, историю монстра, которого он сотворил, и его злых деяниях. Когда капитан узнал, что монстр потребовал создать ему пару и представил, сколько бед они могли бы принести людям вдвоем, Уолтон не мог сдержать свой гнев: I could no longer suppress the rage (Shelley, 104).
Подобную концептуализацию гнева через метафору взрыва находим в романе А. Фабер и Э. Мазлиш «Раскрепощенные родители, раскрепощенные дети». На встрече родителей с психологом речь идет о способах контроля над своими эмоциями. Психолог отмечает, что чем чаще «выпускать пар», тем больше шансов научиться контролировать свои эмоции, потому что, чем больше мы копим в себе гнев, тем страшнее последствия: It’s when we try to bottle up our angry ^ feelings that we run the danger of an explosion (Faber, Mazlish, 186).
Эмоция гнева может быть концептуализирована посредством уподобления огню. Метафора огня высвечивает силу гнева, опасность для окружающих, вред, приносимый самому субъекту гнева. Вновь обратимся к роману М. Шелли. Субъектом гнева здесь выступает Виктор Франкенштейн, которому монстр пригрозил убить жену в их первую брачную ночь. Причиной угрозы стало то, что создатель монстра бросил попытки сотворить ему пару: I burned with rage to pursue the murderer of my peace, andprecipitate him into the ocean (Shelley, 114). В данном случае гнев предстает как опасная стихия, которая охватывает и пожирает субъекта, его испытывающего. Как известно, огонь имеет свойство переходить на
другие объекты, представляя, таким образом, опасность для окружающих. Это концептуализировано в стремлении Франкенштейна догнать и расправиться с обидчиком.
Опасность для других людей отражает также метафора, в рамках которой гнев представлен как дикое, опасное животное. Иными словами, поведение дикого животного соотносится с поведением человека, утратившего контроль над своим гневом. Наглядным примером такого состояния являются эмоции, которые испытывает главный герой романа О. Уайльда Дориан Грей. Он ощущает себя диким животным, мечущимся в клетке, испытывая одновременно отвращение и ненависть к художнику Бэйзилу Холлворду, когда тот наскучил ему своими разговорами о порядочном образе жизни: The mad passions of a hunted animal stirred within him, and he loathed the man who was seated at the table, more than in his whole life he had ever loathed anything (Wilde, 193).
Высокоэнергетическое состояние, сопровождающееся безумным поведением человека, концептуализировано в метафоре гнев -это безумие. Сумасшествие в этом случае имеет две формы проявления: вспышки гнева и замкнутое, подавленное состояние. Такое состояние испытал Франкенштейн, вспоминая о том, сколько бед причинил ему монстр: When I thought of what had passed, a real insanity possessed me; sometimes I was furious, and burnt with rage, sometimes low and despondent (Shelley, 123).
Особый интерес и некоторые противоречия в лингвистическом плане представляет метафора, посредством которой гнев концептуализируется как нахождение в замкнутом пространстве. Авторы метафорического подхода приводят следующий пример: She was in an angry mood. Из этого следует, что процесс переноса происходит лишь с помощью прямого значения предлога in. На наш взгляд, в данном случае он не концептуализирует эмоцию гнева, а передает состояние субъекта. Словарные источники в какой-то мере подтверждают вышеупомянутые точки зрения: in - inside a container, room, building, vehicle, etc; within an object, space, or substance; usedfor describing the state or condition of someone or something; used for describing someone’s feelings when they do something [Macmillan English Dictionary, 2002]. Можно полагать, таким образом, что М. Джон-
сон и Дж. Лакофф все-таки исходили из прямого значения предлога in, который, на наш взгляд, не может служить инструментом переноса значения и концептуализировать гнев как замкнутое пространство, а лишь является формальным показателем, передающим состояние, в котором находится субъект.
Следует отметить, что, кроме М. Джонсона и Дж. Лакоффа, свой вклад в развитие метафорического подхода внес также и Ю.Д. Апресян. Он отмечает, что концептуализация гнева может происходить посредством метафорических выражений, отражающих не реально наблюдаемые эффекты, a их концептуализацию. В их основе лежит принцип уподобления того, что недоступно прямому наблюдению (реакции души), тому, что может наблюдаться непосредственно (реакции тела) [Апресян, 1995, с. 460].
Основным источником концептуализации эмоции гнева Ю.Д. Апресян считает метафору, обозначающую определенный физический симптом чувства, в частности, световую и цветовую метафору.
Как показало исследование, световая метафора, концептуализирующая гнев, чаще всего прилагается к области глаз.
Дени Дидро в свое время отметил, что у каждой страсти есть свой цвет. Г нев знает различные цвета, рассуждает он. Если он зажигает лицо, глаза становятся пламенными [Гете, 1980, с. 142-143].
В романе Р Киплинга «Свет погас» глаза рыжеволосой девушки светились холодным огнем от того, что ее разозлила сцена, в которой ее подруга Мэйси позволила себя поцеловать молодому человеку только лишь в знак благодарности, не испытывая при этом к нему ни малейшей симпатии: The red-haired girl’s eyes were alight with cold ^ flame (Kipling, 145).
Более того, в романе Дж. Брейна «Путь наверх» нам удалось найти случай одновременного употребления световой и цветовой метафор. Между главным героем Джо Лэмптоном и его любовницей Сюзанной произошла ссора, поводом которой стала ревность девушки. Постепенно ревность Сюзанны переросла в гнев, который горел в ее глазах. Очевидно, сила гнева была такой, что это привело к изменению цвета глаз: Her black hair was disheveled and her brown eyes were gleaming with anger, changed into a tigerish topaz (Braine, 206).
Анализ материала выявил не только указанные выше, но и другие типы концептуальной метафоры.
Итак, гнев может таять, уподобляясь, таким образом, льду. Приведем пример из романа Т Драйзера «Сестра Керри». Так как Герствуд уже несколько месяцев просиживал дома без работы, семью пришлось обеспечивать Керри. Однажды вечером Герствуд подошел к Керри и, оправдываясь за свою финансовую несостоятельность, попросил у нее денег, чтобы заплатить бакалейщику. Керри рассердилась. Она не верила обещаниям Герствуда найти работу. Но гнев ее моментально растаял потому, что он просил денег дрожащим голосом: Carrie s anger melted on the instant (Dreiser, 438).
Особый интерес, на наш взгляд, вызывает следующий случай, в котором гнев концептуализируется как пища. В романе Дж. Стейнбека «Гроздья гнева» описывается тяжелая жизнь фермеров из Калифорнии. С утра до ночи они возделывают землю в надежде получить богатый урожай, ухаживают за ним, выводят новые сорта овощей и фруктов. В целях обогащения крупные фермеры начинают покупать консервные заводы. Их выгода заключается в том, что они скупают у бедных фермеров фрукты и овощи по очень низкой цене, консервируют их и продают по более высокой цене. Тем временем простые фермеры разоряются, начинают искать работу, голодают. Фрукты, которые уже нельзя ни продать, ни съесть, опадают, застилая землю, и наполняют воздух запахом гнили и брожения. Так и гнев проходит процесс брожения, и в этом заключается опасность для возбудивших его компаний, поскольку брожение есть не что иное, как возрастание в объеме, образование горючей, газовой, взрывоопасной смеси: The great companies did not know that the line between hunger and anger is a thin line. And the anger began to ferment (Steinbeck, 449).
В тот год был большой урожай винограда, из которого могло бы получиться отличное вино. Но вино никто не делал; у людей просто не было денег, чтобы его купить. Кто-то, конечно, делал вино для себя, но большая часть урожая сгнивала. В душах фермеров созревали гроздья гнева: In the souls of the people the grapes of wrath are filling and growing heavy, growing heavy for the vintage (Steinbeck, 449).
Применительно к твердым телам гнев может уподобляться острым предметам. В романе М. Этвуд «Съедобная женщина» главная героиня Марианна проводила вечер в компании друзей. Приревновав своего жениха Питера и сбежав домой, она почему-то спряталась под кроватью. Питер, отыскав ее, начал над ней подтрунивать. Пытаясь его остановить, Марианна прервала его, указав на то, что он слишком много времени уделял ее подруге: The hot needle of anger in my voice must have penetrated the cuticle of Peter’s euphoria (Atwood, 75). Одним из признаков гневного поведения является стремление нанести вред обидчику, что и концептуализировано в данном случае. Свое замечание Марианна произнесла с такой злостью, как будто пытаясь причинить Питеру боль. Ее гнев уподобляется раскаленной игле или спице, пронзающей тонкую пленку. Такой пример наглядно демонстрирует интенсивность гнева Марианны.
Такова сущность метафорического подхода к исследованию лексики эмоций. Суммируя вышеизложенное, отметим следующее.
Эмоции представляют собой «ипостась человеческого бытия», посредством которой человек познает, оценивает и отражает окружающую его действительность. С гносеологической точки зрения связь эмоции с когницией можно проследить в том случае, когда эмоция осмысляется человеком на определенных материальных моделях, помогающих человеку познавать, расчленять и структурировать сущности бытия.
Языковое моделирование человека происходит при помощи разнообразных языковых средств, к которым можно отнести концептуальную метафору, ибо она как инструмент познания способна извлекать из мыслительных пространств человека разнообразные материальные модели, из которых состоит окружающий мир. Как показало исследование, применительно к эмоции гнева таковыми могут являться огонь, лед, пища, животное и др.
Библиографический список
1. Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография [Текст] / Ю.Д. Апресян. - Том II. - М. : Школа «Языки русской культуры», 1995.
2. Баженова, И.С. Обозначения эмоций в художественном тексте (прагматический аспект) [Текст]
: дис. ... д-ра филол. наук / И.С. Баженова. - М., 2003.
3. Будаев, Э.В. Становление когнитивной теории метафоры [Текст] / Э.В. Будаев // Лингвокультуроло-гия. - Екатеринбург, 2007. - С. 16-32.
4. Гете, И.В. Собр. соч. В 10 т. [Текст] / И.В. Гете. -М. : Худож. лит., 1980. - Т. 10: Об искусстве и литературе.
5. Дворецкий, И.Х. Латинско-русский словарь. - 6-е изд., стереотип. - М. : Рус. яз., 2000.
6. Зайчик, С. Мышление - это создание пространства мысли [Электронный ресурс] / C. Зайчик. -2009. - Режим доступа : http://www.humanitatis. info/17almanax/alm%2017%20zainik.vstuplenie.htm.
7. Краткий словарь когнитивных терминов / под общей ред. Е.С. Кубряковой. - М. : Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997.
8. Лакофф, Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении [Текст] / Дж. Лакофф. - М. : Языки славянской культуры, 2004.
9. Малинович, Ю.М. Семиосфера внутреннего мира человека [Текст] / Ю.М. Малинович // Внутренний мир человека: семантические константы: кол. монография к юбилею д-ра филол. наук, проф. Ю.М. Малиновича / Ю.М. Малинович и др. - Иркутск, 2007.
10. Никитина, Н.И. Проблема пространства в философии Павла Флоренского [Текст] / Н.И. Никитина // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. - 1998. -№ 6. - С. 45-51.
11. Ортега-и-Гассет, Х. Две главные метафоры [Электронный ресурс] / Х. Ортега-и-Гассет. - 1991. - Режим доступа : http://luxaur.narod.ru/biblio/2/etika/ kant.html.
12. Постмодернизм: энциклопедия [Текст]. - Мн. : Ин-терпрессервис : Книжный Дом, 2001.
13. Смирницкий, А.И. Хрестоматия по истории английского языка с VII по XVII в. с грамматическими таблицами и историческим и этимологическим словарем [Текст] / А.И. Смирницкий. - М. : Изд-во лит. на иностр. яз., 1953.
14. Султанов, А.Х. О природе научного термина: Проблемы философии языка [Текст] / А.Х.Султанов. -М. : Изд-во РУДН, 1995.
15. Философский энциклопедический словарь [Текст] / гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов - М. : Сов. энциклопедия, 1983.
16. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. - 5-е изд., стереотип. - М. : Рус. яз., 2002.
17. Шаховский, В.И. Лингвистическая теория эмоций [Текст] / В.И. Шаховский : монография. - М. : Гно-зис, 2008.
18. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. International Student Edition [Text]. - Macmillan Publishers Limited, 2002.
19. New Webster’s Dictionary of the English Language. College Edition [Text]. - Suijeet Publications, 1988.
20. The Oxford Dictionary of English Etymology [Text]. -Oxford University Press, 1985.
Список источников примеров
1. Atwood, M. The Edible Woman [Text] / M. Atwood. -Bantam Books, 1969.
2. Braine, J. Room at the Top [Text] / J. Braine. - М. : Юпитер - Интер, 2005.
3. Dreiser, T. Sister Carrie [Text] / T. Dreiser. - Moscow : Higher School Publishing House, 1968.
4. Faber, A. Liberated Parents, Liberated Children [Text] / A. Faber, E. Mazlish. - Avon, 1975.
5. Kipling, R. The Light That Failed [Text] / R. Kipling. - Progress Publishers, 1975.
6. Shelley, M. Frankenstein [Text] / M. Shelley. - New York : Dover Publications, Inc., 1994.
7. Steinbeck, J. The Grapes of Wrath [Text] / J. Steinbeck. - UK : Penguin Books, 1976.
8. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Text] / O. Wilde - Moscow : Foreign Languages Publishing House. 1958.
УДК 821.111 ББК 81.00
Л.О. Трушкова
языковая концептуализация эмоционального состояния SADNESS «иЗВнЕ» и «изнутри»
В статье представлена языковая сторона эмоционального состояния Sadness с позиции чувствующего субъекта и со стороны внешнего наблюдателя - «изнутри» и «извне». Выделяются синтаксические конструкции, формальные признаки, когнитивные метонимические и метафорические модели, характерные для каждого типа описания
Ключевые слова: концептуализация; семиотический подход; точка зрения; эмоциональное состояние.
L.O. Trushkova
the language conceptualization OF the EMOTIONAL STATE OF SADNESS FROM INTERNAL AND EXTERNAL VIEWpOINTS
This article considers the verbalization of the emotional state of Sadness from internal and external viewpoints. The syntactical constructions, formal markers, cognitive metonymical and metaphorical models relevant for each type of description are discussed in the article.
Key words: conceptualization; semeiotic approach; viewpoint; emotional state
Общая направленность современной научной парадигмы характеризуется возрастанием роли антропоцентрического и когнитивного подходов к изучению языка как источника сведений о концептуальных структурах человеческого сознания. Анализ эмоциональных концептов с точки зрения когнитивной лингвистики имеет целью показать, что эмоции имеют чрезвычайно сложную концептуальную структуру, которая может быть выявлена путем систематизации языковых выражений, используемых носителями языка для обозначения и представления эмоций. Лингвистические исследования, проводимые в русле антропоцентрического подхода, выявили различие двух сфер по отношению к человеку - внешней,
материальной, и внутренней, закрытой от наблюдения, вследствие чего в центре внимания оказались различные концептосоставляющие признаки «внешнего» и «внутреннего» человека [Арутюнова, 1976; Апресян, 1995 и др.].
внутренний мир человека представляет собой совокупность ментальных феноменов
- эмоций, чувств, мыслей, внутренних состояний, недоступных восприятию. Двойственность ментальных состояний - их непосредственная ненаблюдаемость, с одной стороны, и наблюдаемость по косвенным признакам, с другой, предопределяет такие способы концептуализации внутренней сферы человека, которые разграничивают онтологическую ненаблюдаемость внутренней сферы
