CC BY
76
сейчас есть. Тот, кто сможет заручиться поддержкой мигрантов, станет, возможно, обладателем одного из самых больших политических капиталов.
5. Коррупция и местничество — это опасный риск. Еще десять лет тому назад автор данной статьи писал о принятии закона о местничестве. Общество созрело к принятию такого закона. Чем раньше мы его примем, тем лучше для страны. Сейчас в России предлагают коррупцию приравнивать к измене родины. Конечно, это слишком. Но с местничеством и лицемерием надо что -то делать. Это раковая опухоль нашего общества. Перечисленные глобальные риски должны, находиться в центре внимания таджикского электората. Нерешенность глобальных рисков с мигрантами может привести в будущем к серьезным последствиям для Таджикистана. Специалисты предлагают: 1. Риск надо заметить. 2. Придать ему некое значение (важный — не важный, существенный — не существенный и т.д.) 3. После определения приоритета выделить ресурсы (финансовые, людские, организационные и пр.). Проблем нельзя бояться, жизнь состоит из проблем. Проблемы надо решать с холодной головой, и не впадать в панику. Надо четко обозначить позицию по поводу проблем миграции, что этот вопрос является важнейшим с точки зрения экономической, политической, общественной безопасности, развития государственной политики и соблюдения национальных интересов. Ситуация с мигрантами ведет к обострению всех остальных проблем.
Таким образом, предвидя риски и выделив ресурсы, можно с этими рисками работать — профилактировать, нейтрализовать либо устранять последствия. Ученые готовят интеллектуальный продукт, из которого можно составить правительственную программу. Не надо бояться начать дискуссию под условным названием «Что надо делать с мигрантами?». Это нормальная, живая ткань экономической политики. Будут разные мнения как среди экспертов, так и среди политиков. Будет найден оптимальный баланс между экономическими, социальными и политическими действиями. Любые задачи должны решать люди, мыслящие по-новому, и институты, которые работают по-новому.
Я/Б. Высказывание Конфуция: «Я слышу и забываю, я вижу и запоминаю, я делаю и помню». КОГНИТИВНЫЕ ОСНОВЫ ЯЗЫКОВОЙ АКТУАЛИЗАЦИИ Новосёлова Маргарита Валерьевна
Кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры английской филологии ФГБОУ ВПО «ИГЛУ», Иркутск, Россия
УДК 81-114.2 ББК 81.032
КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ СИТУАЦИИ СЛУХОВОГО ВОСПРИЯТИЯ С РАЗЛИЧНЫМИ ПРОФИЛИРУЮЩИМИ ПРИЗНАКАМИ
Обработка воспринимаемой информации зависит от субъекта слуховой перцепции и выбранной им перспективы восприятия объекта. Механизмы профилирования предполагают выбор содержания, которое должно быть обозначено
знаком, и организацию этого содержания путем определения его составляющих как фигуры и фона.
Ключевые слова: концептуализация; слуховое восприятие; соотношение фигура - фон; когнитивный механизм профилирования.
CONCEPTUALIZATION OF COGNITIVELY SALIENT COMPONENTS IN THE SITUATION OF AUDITORY PERCEPTION
The paper deals with language conceptualization of the hearing situations. The article focuses on language manifestation of focal attention distribution, perspective, figure - ground alignment in the situations of auditory perception.
Key words: conceptualization; auditory perception; figure - ground alignment; mechanism of cognitive profiling, salience.
Одним из свойств восприятия является его избирательность. На этом свойстве восприятия основывается понятие перспективы. Перспектива конструирует матрицу, через которую человек воспринимает внешнюю среду. По мнению У. Чейфа, восприятие носит интерпретирующий характер, это значит, что информация, поступающая через восприятие в сознание, а затем в память, «является не точной копией исходного стимула, а его интерпретацией» [Чейф, 1983, c. 40]. Все объекты восприятия обладают значением, однако «прочтение» этого значения зависит от того, кто воспринимает, то есть от субъекта восприятия [Найссер, 1981, c. 92]. В процессе взаимодействия с окружающим миром из всего обилия информации человек выбирает ту, которая для него в данный момент наиболее важна и значима. Остальная информация временно отодвигается на задний план.
Проблема репрезентации процессов профилирования изучается в терминах фона и фигуры, кадрирования внимания (windowing of attention), избирательности человеческого восприятия, которая отражается в языке в виде разнообразных возможностей сдвига фокуса внимания при описании одной и той же вне-языковой ситуации [Talmy, 2000]. Вопрос исследуется с опорой на понятия профилирования и перспективизации [Langacker, 2008; Taylor, 1995], в рамках фреймовой семантики [Филлмор, 1988], с точки зрения прототипической теории [Lakoff, 1987]. Идея о том, что грамматические структуры кодируют и контролируют распределение внимания, которое субъект обращает на объекты определенной сцены, является одной из наиболее фундаментальных идей когнитивной грамматики [Talmy, 2000; Mulder, 2007]. Все перечисленные лингвистические подходы к исследованию проблемы профилирования объединяет идея о том, что всякая категоризация мира основана на выделении фигуры на фоне.
Понятию фигуры и фона, которые Леонард Талми ввел в когнитивную лингвистику, соответствует понятие фокусировки. Фокусировка предполагает выбор содержания, которое должно быть обозначено знаком, и организацию этого содержания путем размещения его составляющих на переднем и заднем планах [Talmy, 2000]. Понятие перспективы, аналогичное понятиям фокус и фигура по отношению к структуре ситуации, ввел Ч. Филлмор [Филлмор, 1988]. В понимании ученого перспектива представлена как маршрут, пролагаемый по струк-
туре ситуации: её нельзя описывать, начиная сразу с нескольких элементов, нужно выбрать один. Переход участника из центра на периферию меняет его место в перспективе. Перспективизация в терминах Р. Лэнекера представляет собой «аранжировку обзора» (viewing arrangement), и включает различные аспекты соотнесения наблюдателя и наблюдаемого события [Langacker, 2008]. Понятие профилирования совместимо с понятием фокусировки внимания и представляет собой когнитивную операцию выделения, высвечивания. В терминах профилирования участники имеют различную степень высвеченности. Более высвеченный участник понимается как траектор (trajector), менее высвеченный выступает в роли ориентира (landmark) [Langacker, 2008; Taylor, 1995].
При любой концептуализации фрагмента действительности «одни аспекты реальности акцентируются, другие затушевываются, уходят в фон» [Падучева, 2004, c. 157]. О выборе перспективы при восприятии любого объекта в мире говорит Е.С. Кубрякова. Автор определяет основной принцип человеческого познания, который одновременно является и главным когнитивным подходом к языку, а именно: принцип обратимости позиции наблюдателя в описаниях мира. Суть принципа состоит в том, что при рассмотрении любого объекта выбор перспективы его рассмотрения субъективен и всегда может быть изменен, а позиция наблюдателя может смениться на обратную [Кубрякова, 1999, с. 8].
Дифференциация фигуры и фона может происходить и в осмыслении слуховых ситуаций. Так, например, слушая музыку, человек воспринимает всё произведение целиком, но он может выделить звук скрипки, пианино или гитары на фоне остальных звуков. А. Леонтьев говорит о том, что человек выделяет звук всегда на фоне. Сначала происходит восприятие фона, затем выделение звуков. Автор утверждает, что если опускается фон, то меняется картина, если меняется степень выделенности, опять меняется картина [Леонтьев, 2000, c. 356]. Другими словами, слуховое восприятие также подчинено операции разграничения фона и фигуры, то есть подчиняется принципу профилирования значимых компонентов при восприятии.
Итак, понятия фокусировки внимания, фона и фигуры, перспективизации, профилирования являются рядоположными. Данные процессы или механизмы предполагают выбор содержания, которое должно быть обозначено знаком, и организацию этого содержания путем определения его составляющих как фигуры и фона. Одно и то же событие действительности, имеющее более одной формы языкового выражения, имеет различные концептуализации. Выбор определенного смыслового варианта события зависит от цели говорящего, интерпретации ситуации внеязыковой действительности и от того, какие языковые средства могут быть использованы для категоризации данной ситуации.
Г оворящий категоризует ситуации на основе накопленного опыта и в форме уже существующих конструкций, поэтому одну и ту же ситуацию разные говорящие могут категоризовать по-разному [Ковалева, 2008, с. 45]. Один отрезок ситуации может быть референтом нескольких различных когнитивных моделей, отображающих его с разных точек зрения [Колесов, 2008].
Идея о том, что человеческое мышление способно категоризовать одну и ту же ситуацию различными вербальными способами, находит языковое подтвер-
ждение на примере конструкций с глаголом feel. Ощущения человека в результате контакта с окружающей действительностью могут иметь различное языковое выражение: а) I could feel the cool air against my skin; b) The air that touched their hands and faces felt very soft. Денотатом предложений является, по сути, одна и та же ситуация, однако, в примере (b) роль семантического субъекта получает не человек, а воздух, которому предицируется способность чувствовать. Неодушевленная субстанция, таким образом, становится когнитивно выделенным компонентом референтной ситуации, а воспринимающий субъект оказывается за кадром [Семенова, 2007, с.44-45].
Итак, одну и ту же ситуацию внеязыкового мира можно категоризовать разными способами на языковом уровне, о чем свидетельствует анализ эмпирического материала с семантикой слуховой перцепции: а) She had hauled herself out of bed when she'd heard the doorbell (BNC); b) Elisa was about to make her second attempt to leave when a bell was heard - the front-door bell (BNC); с) It was nearly half an hour later that the doorbell sounded again (BNC). Человек имеет когнитивную способность воспринимать, интерпретировать и описывать одну и ту же референтную ситуацию по-разному, а способность создавать вариативные способы описания одного и того же является неотъемлемым свойством языка, выходящим за рамки синонимии. Выделенные курсивом части высказываний близки по смыслу, но не тождественны. В референтной ситуации речь идет о восприятии звука дверного звонка, однако, событие в каждом из высказываний концептуализировано по-разному. Концептуализации одной и той же ситуации отличаются друг от друга смещением фокуса внимания. В примере (а) профилируется, оказывается в фокусе внимания субъект восприятия. Речь, по сути, идет о воспринимающем субъекте, он получает информацию из внешнего мира. В примерах (b) и (с) в коммуникативном фокусе оказывается звуковой объект восприятия, который является когнитивно выделенным фрагментом в ситуации. Как явствует из примеров, когнитивные механизмы профилирования делают возможным акцентирование различных аспектов референтной ситуации.
Отличительной особенностью субъекта восприятия в ситуации неактивного восприятия является то, что он воспринимает, не направляя всё своё внимание на звучащий объект, не прилагая дополнительных усилий, перцепция при этом является неконтролируемой. Звуковой объект, как известно, существует независимо от воспринимающего его субъекта, следовательно, звуковое событие в ситуации неактивного восприятия протекает самостоятельно и может быть либо замечено, услышано субъектом, либо может остаться невоспринятым.
Ситуация неактивного слухового восприятия объективируется глаголами hear и overhear. Данные глагольные единицы категоризуют ситуацию неактивного слухового восприятия, при этом сема ненамеренного восприятия является профильным компонентом их значений, о чем на языковом уровне свидетельствуют наречия в конструкциях с глаголами: suddenly, instantly, all of a sudden, all at once, abruptly, accidentally, unexpectedly, out of the blue и прочие, ср.: Lee suddenly heard a violent crack from outside the room, which was simultaneously thrown into stark relief by pure, blinding light (BNC); Suddenly he heard a cry
(Maugham, 275); The defendant's mother became suspicious because she had suddenly overheard a conversation about drugs (BNC).
Прототипическим средством концептуализации ситуации активного, контролируемого слухового восприятия, с активным воспринимающим субъектом является глагол listen. Данный глагол в его прототипическом значении имеет две обязательные валентности: субъекта восприятия и содержания восприятия.
В значение глагола listen входит компонент акциональности и контролируемости, что явствует из словарных определений listen - ‘ pay attention to smb, smth in order to hear him, her, it’ [OALD]; ‘ pay attention to what someone is saying or to a sound that you can hear’ [LDCE]; ‘concentrate on hearing something‘[ABBYY]. Наличие деятельностной составляющей в семантике глагола listen эксплицируется в словарных дефинициях, судя по которым, listen реализует в своем значении два когнитивных признака: ‘обратить внимание на что-то или кого-то’ (pay attention) и ‘воспринять звуки’ (in order to hear). Примеры ниже свидетельствуют о перцептивной активности субъекта восприятия, ср.: He lay there, listening to the muted hum of the city far below him (Shaw, 440); She thought about how she used to lie by Gerry’s side during his final days and listen to the sound of his breathing (Ahern, 28). Употребление послелога направления to с глаголом listen, имеющего пространственное значение, направленность на объект, достижение объекта, свидетельствует об активности субъекта восприятия, о направлении внимания, о контролируемости перцептивного действия. На языковом уровне подобная активность и контролируемость действия отражается также в сочетаемости с обстоятельствами, характеризующими усилия, прикладываемые субъектом с целью выполнения действия: (listen) attentively, eagerly, intently, patiently, with interest, with parted lips, hard(er), all ears и другие, ср.: Rat, who was in the stern of the boat, while Mole sculled, sat up suddenly and listened with a passionate intentness (Grahame, 108); He boasted. He praised himself and Mackintosh listened with absorption (Maugham, 124).
Грамматическим способом профилирования активности в ситуации слухового восприятия является возможность употребления глагола listen в продолженных аспектуально-временных формах. Продолженная аспектуально-временная форма используются в английском языке обычно для категоризации действия, которое активно продолжается в момент говорения [Leech, 1971]. Языковой материал подтверждает наличие признаков активности и контролируемости, ср.: Jack Butler glanced across the table to their host who was listening with rapt attention to a woman dressed as a schoolgirl (BNC); The Fedpol leader was listening stolidly, giving nothing away (BNC).
Ситуация активного слухового восприятия может быть обозначена глаголами и глагольными конструкциями, посредством которых акцентируются и выделяются разные аспекты ситуации целенаправленного восприятия, ср.: eavesdrop, be all ears, prick up ears, lend an ear, keep ears open. Названные глаголы и глагольные сочетания концептуализируют ситуацию намеренного слухового восприятия с активным воспринимающим субъектом. Все номинации восприятия содержат в своих дефинициях глагол listen, что свидетельствует о его прототипичности для категоризации активного слухового восприятия, ср.: eave-
sdrop - to listen secretly to the private conversation of others [OALD]; hear out - to listen in regard to every detail and give a proper or full hearing [ABBYY]; be all ears - be listening eagerly and attentively [ABBYY]; prick up ears - to start to listen attentively; become interested [OALD]; lend an ear - listen sympathetically or attentively [LA]; keep ears open - listen eagerly and attentively [LA]. При помощи вышеназванных лексических единиц в английской языковой картине мира вербализуются ситуации активного слухового восприятия, в которых профилируются разнообразные аспекты денотативной ситуации, ср.: I was too excited, all ears (BNC); He pricked up his ears at one point for he knew that they were talking about him (BNC); I eavesdrop on men's mumbles in restaurants, as they work out their seductions or deals (BNC).
Ситуация с профилирующим признаком «звуковое событие» является ситуацией неактивного слухового восприятия с фиктивным наблюдателем или наблюдателем за кадром. Субъект слухового восприятия может быть представлен отдельной синтаксической позицией, а может не иметь синтаксической репрезентации, являться наблюдателем. Значение наблюдателя «за кадром» в терминах Е.В. Падучевой [Падучева, 2004], «имплицированного наблюдателя-интерпретатора», в терминах И.Ю. Колесова [Колесов, 2008] или «фиктивного актанта», в понимании Т.Л. Верхотуровой [Верхотурова, 2008], который не был включен в пропозицию, но имеется в когнитивной ситуации, формируется при активации в высказывании смысла «быть слышимым». Невыраженность воспринимающего субъекта не влияет на степень его вовлеченности в формирование семантической структуры высказывания, он является неустранимым участником в ситуации слухового восприятия [Семенова, 2007, с. 41].
При отсутствии эксплицитного указания на воспринимающего субъекта, он имплицирован, поскольку семантика глагола предполагает двух участников, а именно: воспринимающего субъекта и воспринимаемое событие, ср.: Suddenly a thud was heard at the door down the passage (WS, 55); At night he was heard weeping in his miserable hut (BNC). Субъект восприятия в ситуациях, категори-зованных вышеприведенными примерами, находится «За кадром», выполняя роль наблюдателя. Говорящий, как правило, концентрирует внимание на событиях, которые представляют для него больший интерес. Очевидно, что факт звучания звонка в нижеприведенном примере является для интерпретатора более значимым событием, чем сам акт восприятия, ср.: Elisa was about to make her second attempt to leave when a bell was heard - the front-door bell (BNC). Другими словами, изменение точки зрения на ситуацию выявляет новые свойства её участников, вводит в рассмотрение новые факты. Происходит смена фокуса внимания и фактически когнитивно выделенным компонентом ситуации становится звуковое событие, а воспринимающий субъект вообще не находит языкового выражения.
Для категоризации ситуации слухового восприятия с профилирующим признаком «звуковое событие» используется глагол sound. В одном из своих значений глагол sound категоризует ситуацию звучания ‘emit sound, give a signal’ [ABBYY], ср.: A loud thwack sounded inches behind my head (Meyer5, 106); The alarm sounded (Bradbury, 45). Глагол sound является прототипичным для кате-
горизации ситуации производства звука, поскольку репрезентирует ситуацию наиболее общим образом и нейтрально, не профилируя качества и свойства звучания. С этой точки зрения глагол sound является конверсным по отношению к hear, первая семантическая валентность которого заполняется именем воспринимаемого объекта, а вторая именем субъекта восприятия [Апресян, 1995, c. 357]. Данный глагол категоризует ситуацию восприятия с точки зрения слушающего, который не имеет синтаксической позиции. Приведем примеры концептуализации ситуаций с профилированием звукового объекта, где субъект восприятия не находит языкового воплощения в конструкции и «уходит за кадр», ср.: The doorbell sounded several times while she was changing (BNC); The buzzer on the wall sounded (BNC). В примерах речь идет о звучании, именно звуковое событие является когнитивно выделенным компонентом в подобных конструкциях.
Слуховое восприятие концептуализируется как направленное движение звука от источника к субъекту восприятия. Это движение звуковой волны вербализуется глаголами reach, fall on (ears) в семантике которых присутствует компонент ‘преодолевать пространство от начальной точки до конечной’. Когнитивно выделенный объект в ситуации слухового восприятия в конструкциях с глаголами reach / fаll on (ears) получает метафорическую концептуализацию, ср.: Footsteps fell on his ear, and the figure of one that walked somewhat wearily came into view (Grahame, 141); There were times when he felt cut off by some imponderable barrier; the usual sights and sounds reached him but they seemed to do so through a screen of interference, like a badly tuned radio (BNC). В описываемых ситуациях звуковое событие метафорически осмысляется как движение звука от источника к субъекту восприятия.
Профилирование компонента ситуации «звуковой объект» вербализуется целым рядом глаголов и глагольных сочетаний, объективирующих производство звуков как природного, так и неприродного характера: bark, shout, roar, clink, ring, plop, whisper и многие другие. В следующих высказываниях на передний план выходит звуковое событие, а воспринимающий субъект только подразумевается, он является потенциальным: An earsplitting crash echoed from the other room (Meyer4, 269); Knuckles drummed on the corridor door (Hammett, 33); As she walked along, the three medals on her beautiful white dress clinked against each other (BNC). В подобных высказываниях отсутствует глагол слухового восприятия, а имплицитный перцептор может быть связан с широким кругом предикатов, номинирующих разнообразные события, доступные слуховому восприятию. Субъект перцепции является возможным наблюдателем, на слуховые органы которого воздействует звуковой объект.
Итак, использование понятий фона и фигуры, фокусировки внимания, пер-спективизации, профилирования является плодотворным для решения вопросов о связи языковых форм со структурами человеческого опыта и знаний. Перечисленные когнитивные механизмы играют большую роль в восприятии и интерпретации действительности, делая возможным акцентирование различных аспектов референтной ситуации.
В фокусе внимания человека оказываются разные компоненты ситуации, а язык отражает эту способность видеть и осмыслять мир в разных ипостасях и проявлениях. Различные концептуализации ситуации слуховой перцепции возможны из-за смещения фокуса внимания, то есть благодаря тому, какой из компонентов ситуации находится в фокусе внимания говорящего. В когнитивной модели ситуации слухового восприятия профилируется определенный вектор денотативной ситуации, в зависимости от того, как данная ситуация категори-зована и интерпретирована субъектом восприятия.
Библиографический список
1. Апресян, Ю. Д. Избранные труды [Текст]. В 2т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю. Д. Апресян. - М. : Языки русской культуры, 1995. - 767 с.
2. Верхотурова, Т. Л. Фактор наблюдателя в языке науки [Текст] : монография / Т. Л. Верхотурова. - Иркутск : ИГЛУ, 2008. - 289 с.
3. Ковалева, Л. М. Английская грамматика: предложение и слово [Текст] : монография / Л. М. Ковалева. - Иркутск : ИГЛУ, 2008. - 397 с.
4. Колесов, И. Ю. Проблемы концептуализации и языковой репрезентации зрительного восприятия (на материале английского и русского языков) [Текст] : монография / И. Ю. Колесов. - Барнаул : БГПУ, 2008. - 354 с.
5. Кубрякова, Е. С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте контейнера и формах его объективации в языке) [Текст] / Е. С. Кубрякова // Известия РАН. Сер. лит. и яз. - 1999. - Т. 58. - № 5-6. - С. 3-12.
6. Леонтьев, А. Н. Лекции по общей психологии [Текст] : учеб. пособие для вузов по спец. «Психология» / А. Н. Леонтьев. - М. : Смысл, 2000. - 509 с.
7. Найссер, У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии [Текст] / У. Найссер. - М. : Прогресс, 1981. - 231 с.
8. Падучева, Е. В. Динамические модели в семантике лексики [Текст] / Е. В. Падучева. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 608 с. - (Studia Philo-logica).
9. Семенова, Т. И. Лингвистический феномен кажимости [Текст] : монография / Т. И. Семенова. - Иркутск : ИГЛУ, 2007а. - 237 с.
10. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания [Текст] / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Прогресс, 1988. - Вып. 23 : Когнитивные аспекты языка. - С. 52-92.
11. Чейф, У. Память и вербализация прошлого опыта [Текст] / У. Чейф // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Прогресс, 1983. - Вып.12 : Прикладная лингвистика. - С. 35-74.
12. Lakoff, G. Women, Fire and Dangerous Things: What categories reveal about the mind [Text] / G.Lakoff. - Chicago : University of Chicago Press, 1987. - 614 p.
13. Langacker, R.W. Cognitive Grammar [Text] / R.W. Langacker. - NY: Oxford University Press, 2008. - 562 p.
14. Leech, G. N. Meaning and the English Verb [Text] / G. N. Leech. - London : Longman Group Ltd, 1971. - 223 p.
15. Mulder, de, W. Force Dynamics [Text] / W. de Mulder // The Oxford handbook of cognitive linguistics / ed. D. Geeraerts, H. Cuyckens. - NY: Oxford University Press, 2007. - P. 294-317.
16. Talmy, L. Toward a Cognitive Semantics [Electronic Resource] / L. Talmy. -
Cambridge, MA : MIT Press 2000. -
http://wings.buffalo.edu/linguistics//people/faculty/talmy/talmyweb/TCS.html -2000. - 495p. (дата обращения: 19.11.2010).
17. Taylor, J. R. Linguistic Categorization: Prototypes in Linguistic Theory [Text] / J. R. Taylor. - Oxford : Clarendon Press, 1995. - 309 p.
ЯЗЫКОВЫЕ КОНТАКТЫ Меркурьева Вера Брониславовна
Доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры немецкой филологии ФГБОУ ВПО «ИГЛУ», г. Иркутск, Россия
УДК 811.112.2 ББК 81.432.4-71
БЕРЛИНСКИЙ ДИАЛЕКТ ГЛАЗАМИ ДВУХ ПИСАТЕЛЕЙ
В статье анализируются коммуникативные ситуации употребления берлинского диалекта представителями различных слоев населения, это срез в конкретный исторический период - шестой год после объединения Г ермании. Интересна точка отсчета, с которой ведется изображение и оценка - это позиция писателя-рассказчика, живущего в Мюнхене («чужой») и автора-писателя, живущего в Мюнхене и Берлине (отчасти уже «свой»).
Ключевые слова: автор; повествователь; диалектоноситель, языковой регистр; берлинский диалект; гомодиегетическое повествование; коммуникативная ситуация; эмоциональная ситуация; метакоммуникативный комментарий; «свой»; «чужой»; ценностные ориентации.
BERLIN DIALECT THROUGH THE EYES OF TWO WRITERS
The article discusses the communicative situations of Berlin dialect usage by the representatives of different social strata; it is an insight into the precise historical period - six years after the unification of Germany. The starting point for the description and evaluation is interesting: it is the position of the writer-narrator who lives in Munich (a “foreigner”) and the position of the author-writer who lives both in Munich and Berlin (somewhat already a “native”).
Key words: author; narrator; dialect speaker; linguistic register; Berlin dialect; homodiegetic narration; communicative situation; emotional situation; metacommu-nicative commentary; “native”; “foreigner”; axiological orientation.
Речь в данной статье пойдет о романе Уве Тимма «Johannisnacht», действие которого происходит в 1995 г., спустя шесть лет после объединения Германии
