Концептуализация общества знаний: эпистемологическое и социально-философское значение когнитивного поворота в науке XX века Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

УДК 37.02 ББК 74.044.3

К.В. Султанов, А.А. Воскресенский

концептуализация общества знаний: эпистемологическое и социально-философское значение когнитивного поворота в науке XX века*

Предложена модель анализа общества знаний сквозь призму когнитивной революции, затронувшей методологию социальных исследований конца XX столетия. Основным тезисом работы является факт трансформации знания и превращения его в информацию, имеющую отчужденный по отношению к человеку характер. Следствием этого превращения становится чрезвычайное концептуальное и методологическое усложнение проблемного поля social sciences - отныне знание ориентировано на процессуальность и зависит от контекста, а также от способа восприятия, и приобретает неизбежно субъектный характер, что приводит к трансформации научного знания.

Ключевые слова:

дискурс, знание-власть, информационное общество, когнитивный поворот, общество знаний, рационализация, теория семантических полей, М. Фуко.

Султанов К.В., Воскресенский А.А. Концептуализация общества знаний: эпистемологическое и социально-философское значение когнитивного поворота в науке XX века // Общество. Среда. Развитие. - 2016, № 4. - С. 45-47.

© Султанов Константин Викторович - заслуженный деятель науки РФ, доктор философских наук, профессор, Российский

государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург; e-mail: [email protected] © Воскресенский Алексей Александрович - кандидат философских наук, доцент, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург. e-mail: [email protected]

XX век ознаменовался целой плеядой чрезвычайно важных по степени своего влияния на жизнь общества революций в философии и науке, затронув глубинные методологические уровни и той, и другой. Особое место в ряду этих поворотов - лингвистическом, антропологическом, онтологическом, нарратологическом и т.д. - занимает когнитивный поворот, влияние которого на формирование важнейшего концепта современности - так называемого «общества, основанного на знаниях».

Когнитивный поворот сделался возможным благодаря действию трех групп факторов:

1. Возникновения социальной и антропологической проблематики в классической теории познания, что существенно усложнило классическую эпистемологию и привело к возникновению неклассического типа рациональности и идеалов научного познания (неклассическая философия науки, постпозитивизм, эволюционная эпистемология Ж. Пиаже, концепция личностного знания М. Полани, концепция «жизненного мира» Гуссерля и «Здесь-бытия» М. Хайдеггера, и др.), актуализировавшего субъектное начало в науке и философии.

2. Изменения в самом типе, идеалах, целях и методах научного познания, проявившиеся в субъективизации познава-

тельного процесса, резком возрастании количества научных знаний, изменением соотношения субъект-объектных отношений в науке, сменой концепции и границ истинности (релятивистская теория), а также самих критериев и понимания истинности. При этом на первый план выходит вопрос: как вообще возможно познание, как функционирует мышление познающего субъекта, а также как избавиться от мыслительных ошибок, неизбежно сопровождающих познавательный процесс?

3. Развитие кибернетики и теории информации, т.е. существенное возрастание количества и роли информационных и компьютерных технологий, появление методов и приборов научного исследования, позволяющих напрямую «заглянуть» в голову исследователя, чтобы понять происходящие там процессы, установив корреляцию их с мировоззренческими установками, этикой и личной позицией исследователя.

Следствием действия этих групп факторов и становится когнитивная революция в теории познания, когда эпистемология из некогда важного, но все же периферийного раздела философии превращается в главный агрегатор появления новых сведений о человеке, его познании и деятельности, экспериментальным образом подтверждая

* Исследование поддержано грантом РГНФ 15-06-10698 «Антропология инновационной деятельности и технологии формирования человеческого капитала в современном российском образовании».

о

или опровергая умозрительные или косвенные теории, существовавшие ранее.

С конца 1950-х годов место прежней теории познания все активней занимает комплексное междисциплинарное исследование - «когнитивная наука», включающая себя философию, лингвистику, нейрофизиологию, теорию искусственного интеллекта, когнитивную психологию. В частности, гипотезы Сепира и Уорфа, лингвистические исследования Н. Хомского открывают важное для новой парадигмы понятие «семантического поля», указывая, что границы человеческого языка создают особые типы мышления и восприятия окружающего мира, который скорее конструируется субъектом, нежели отражается им, как некоторая абсолютная, истинная и для всех одинаковым образом объективная действительность, отрицая, или же, существенно ограничивая в правах классическую теорию отражения. Так, исследования в области лингвистики прочно входят в теорию искусственного интеллекта и когнитивную психологию, устанавливая связи между единицами языка и формами понимания мира. Завершило первый этап когнитивной революции открытие функциональной асимметрии головного мозга, сделанное в 1960-1970х гг. Р. Сперри.

Вторая волна, более важная, в связи с заявленной темой, произошла в 1990-е гг., когда появились технические средства, позволяющие «заглянуть» в мозг человека и «прочесть» его активность как наглядную систему, что сделалось возможным благодаря успехам в компьютерных науках, физиологии, психологии, герменевтике. При этом исследовались явления, долгое время находившиеся на периферии эпистемологии - эмоции, креативность, сознательные и неосознаваемые решения, интуиция, и т.д., по сути, в новом междисциплинарном направлении сформировали новую парадигму исследования.

«Впервые понятие парадигмы было сформулировано Т. Куном в работе «Структура научных революций», увидевшей свет в 1962 г. С тех пор под парадигмой обычно понимают принимаемые обществом за образец способы мышления, формирующие нормативы познания или же практической деятельности. Со временем термин «парадигма» стал пониматься в расширительном смысле, исходящем из того, что фактическая вся человеческая деятельность с необходимостью включает в себя момент рационального познания окружающей действительности. При этом та или иная модель рациональности, обусловли-

вая специфику межсубъектных отношений, приобретает характер социокультурной парадигмы, рациональности, которая, в свою очередь, формирует не только познавательную активность ученых, специалистов, но и всю систему норм повседневной общественной жизни. По существу, экономика, проникая в область «производства» внутреннего мира человека, указывает на водораздел между классической и неклассической рациональностью» [5, с. 19]. Именно поэтому в философии жизни весьма влиятельным становится направление неокантианства, ставящее вопрос не только о различиях между «науками о природе» и «науками о культуре», но шире, о том, как и за счет чего вообще возможна разница в понимании мира. В рамках ког-нитивистского подхода субъектом становится человек, обладающий исторически и культурно-генетически обусловленными способностями и спецификой языка, образа мышления, эмоций и чувств. Иными словами, человек, в горизонте своего «жизненного мира» (Гуссерль), Dasein (Хайдег-гер), жизненного опыта (Ж. Пиаже), и т.д.

Подобные вопросы становятся актуальными не только для науки, но и для философии образования, поскольку данный поворот фиксирует основу наблюдаемой трансформации - смещение акцентов в изучении познания с получения результатов на процессуальную сторону мышления и поведения на его основе. Случайность, принципы хаоса и неупорядоченности, нелинейность, отклонения - рассматриваются как основа новой парадигмы социальных и гуманитарных исследований. Новая парадигма утверждает мысль о том, что мышления всегда существует контекстуально, и имеет дело скорее с «различением» (Ж. Делез), нежели с «повторением» заданного алгоритма. При этом, работая с контекстами, когнитивными картами, семантическими полями, и др. факторами, мысль, знание включается в широкий «горизонт жизненного мира» личности, поле социальных и антропологических факторов, где действие этих факторов является ведущим. Как, с какой целью, зачем и каким образом сознание извлекает или производит знание из окружающего мира? Этот вопрос становится ведущим при движении экономической и социальной сторон бытия человека на пути к новому этапу развития - так наз. экономике знаний и обществу, основанному на знаниях.

Теоретическую базу нового подхода к пониманию знаний и генезису нового типа общества, основанного на знаниях пред-

ложили экономисты Йозеф Шумпетер, Фридрих Хайек и Фриц Махлуп. В 1945 г. Ф. Хайек предложил рассматривать влияние новых знаний на экономические и производственные процессы, а в 1957 г. А. Да-унсон, основываясь на работах Хайека, разработал первую классификацию новых знаний. При этом необходимо отметить, что Ф. Хайек и Й. Шумпетер учитывали значимость использования новых знаний в экономических процессах. Однако подлинное рождение «общества знаний» и характерной для него экономической системы, традиционно связывается с именем Ф. Махлупа и его работы «Производство и распространение знаний в США» (1962 г.).

Но в отличие от экономики знаний, феномен «общества знаний» не поддается однозначной концептуализации. Является ли «общество, основанное на знаниях» новым типом общества или в этом случае мы имеем дело всего лишь с политическим и идеологическим лозунгом, провозглашенным на заседании Евросоюза в 2000 г.? Рассмотрение «общества, основанного на знаниях» в качестве нового социокультурного и циви-лизационного феномена выявляет сложность концептуализации его исходных установок. Характерной особенностью нового общества является востребованность практически ориентированного знания. Знания в этом обществе производятся для непосредственного применения, и, естественно, предпочтение отдается тем их видам, в которых технологическая цепочка - от рождения идеи до вывода на рынок конечного продукта (технического, образовательного, и т.д.) является наиболее короткой. Общество, основанное на знаниях, имеет особый тип капиталистических отношений, при которых важнейшим товаром или компонентом стоимости продукта является знание. Такой тип общественных отношений М. Кастельс называет «информационный капитализм», а А. Горц «когнитивный капитализм».

Именно в этом значении знание становится фундаментальной основой нового типа общества, однако не вполне понят-

список литературы:

но, что же представляет собой само знание с точки зрения новой неклассической парадигмы.

Когнитивный поворот произошел под существенным влиянием факторов информатизации всех сторон жизни человека и привел к рождению особой дефиниции знания - знания-информации. Благодаря появлению ИКТ и виртуальной реальности знание оказывается отчужденным от своего носителя - как от субъекта научного познания, т.е. человека, так и от самой познавательной активности. Информация постоянно воспроизводится, обновляется, мелькает и мерцает, иными словами, требует постоянного самообновления, не особо нуждаясь в человеке как потребителе информационных потоков (Ж. Делез). Человеческий разум оказывается в сетях информационной сплетённости, нелинейности и запутанности, что повышает мобильность поведения человека. В частности, это привело к изменениям в философии образования - информации становится слишком много, но в знание она не превращается, так как знание требует субъектной интерпретации информации и активное включение ее в жизнедеятельность субъекта. С возникновением компьютерной эпистемологии появляется принципиально новая форма знания - виртуальная, создающая искусственную отчужденную реальность кодов, символом, знаков, операций, шифров, что требует активного формирования у субъекта новой, «когнитивной» компетентности, задающей возможности производить и привносить в информацию смысл, превращая ее в знание.

Таким образом, в обществе, основанном на знаниях, а на самом деле, на информации, когнитивный поворот с необходимостью привносит субъективный характер в пользу выраженного антропологического и когнитивного подходов, открывая тем самым новые горизонты исследований на основе мультидисциплинарного синтеза философии, науки, образования и жизненного мира человека.

[1] Вяткин А.П. Психологические методы изучения экономической социализации личности. - Иркутск: БГУЭП, 2004. - 228 с

[2] Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? - М.-СПб.: Институт экспериментальной социологии, Алетейя, 1998. - 288 с.

[3] Лекторский В.А. Эпистемология в контексте теоретического мировоззрения: 20 лет спустя // Эпистемология. Философия науки. Т. 2. - 2004, № 2. - С. 56-63.

[4] Меркулов И.П. Когнитивные основания математических знаний // Эпистемология // Философия науки. Т. 14. - 2007, № 4. - С. 127-142.

[5] Султанов К.В., Воскресенский А.А. Философские основания экономической рациональности: ин-струментальность и альтернативные подходы // Философия права. - 2013, № 5 (60). - С. 17-21.

УДК 008 ББК 71

Н.В. Никифорова

превращение электричества из диковинки в новинку. подходы к изучению культурной истории электрификации*

Предлагается обзор подходов к истории электричества, сложившихся в западной гума-нитаристике, учитывающих социокультурный контекст освоения новинки. Данные подходы разрабатываются в рамках новейших исследований науки и технологий (STS -Science and Technology Studies), проблематизируют миф технологического детерминизма и фокусируют внимание на том, как общество может оказывать влияние на развитие технологий. Культурная история электричества рассматривает особенности интерпретации новинки, конструирование ее публичного образа в пространстве государственных праздников и досуга, специфику визуальных репрезентаций, гендерные стратегии доместикации. Актуальность анализа социокультурного контекста рецепции технологий объясняется значимостью социальной укорененности технологий для их успешного продвижения и развития.

Ключевые слова:

визуальные репрезентации электричества, доместикация технологий, исследования науки и технологий, культурная история электричества.

Никифорова Н.В. Превращение электричества из диковинки в новинку. Подходы к изучению культурной истории электрификации // Общество. Среда. Развитие. - 2016, № 4. - С. 48-55.

© Никифорова Наталия Владимировна - кандидат культурологии, доцент, Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, Санкт-Петербург; e-mail: [email protected]

О

Сегодня невозможно представить себе исследование технологий в изоляции от общества в отрыве от социального контекста. Новейшие исследования в рамках STS (Science and Technology Studies) проблематизируют миф технологического детерминизма и фокусируют внимание на том, как общество может оказывать влияние на развитие технологий. С точки зрения STS, научно-технический прогресс измеряется не только совокупностью артефактов, но имеет социотехнологическую проекцию, то есть напрямую зависит от готовности общества производить и принимать инновации как работающие структуры. Исследования пользовательского взаимодействия и восприятия технологий сегодня считаются перспективной областью науки.

Классическими стали работы, рассказывающие об истории электричества как о череде успешных открытий и изобретений [10; 25], о биографиях известных ученых и инженерах [11; 23; 36], о закономерной смене одних технологий освещения другими [43]. Сам термин «электрификация» для социальных историков и исследователей STS показался проблемно нагруженным - телеологическое развитие технологий представляется многим историкам неудовлетворительным, поскольку такой

«органический нарратив» не учитывает специфику роль пользователя, и заставляет говорить о модернизации и прогрессе как чем-то неизбежном и предрешенным. Сторонники STS в 1990-х стали фокусировать внимание на обстоятельствах пользовательской рецепции технологий и на том, как потребители технологий взаимодействуют с техническими артефактами в повседневности, как интерпретирует и адаптирует их [1]. Настоящая статья предлагает обзор подходов к истории электричества, сложившихся в западной гумани-таристике, учитывающей социокультурный контекст освоения новинки.

Электрификация как социальный процесс без универсального сценария

Отправной точкой для многих работ по социальной истории техники стала книга Томаса П. Хьюза [22]. Это сравнительное исследование ранней электрификации Чикаго, Берлина и Лондона, в которой автор рассматривает системы электроснабжения как «крупные технологические системы», проходящие определенные стадии становления вплоть до этапа стандартизации [7]. После длительного роста системы стабилизируются, приобретают инерцию (momentum) и склонны прояв-

: Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-03-50086