CC BY
140
вателями религий своего религиозного долга в конкретных обстоятельствах.
Верующие воспринимают войны из своей горизонтали, т. е. на уровне обыденного религиозного сознания, наполненного, наряду с упрощенно усвоенными вероучительными идеями, также множеством магических и/или светских интерполяций. В свете этого восприятия и возникают «военные культы», героизация военной вовлечённости религиозных организаций и их отдельных представителей, увязывание патриотизма с религией, поиск вдохновения на ратные подвиги в конфессиональных идеях [1, с. 283-284].
По существу, при таких процессах религия отчасти утрачивает свойство быть религией, всё больше превращаясь в аналог государственной идеологии. Сакральная вертикаль замещается вертикалью государственной власти. А горизонт религиозного сознания затягивается завесой, наподобие завесы Иерусалимского храма — красивой, но и отделяющей людей от Святая святых. Будет ли и эта завеса разодрана сверху донизу, как в евангельском сюжете?
Список литературы
1. Забияко А. П. Военные культы: энцикл. религий / под ред. А. П. Забияко, А. Н. Красникова, Е. С. Элбакян. - М.: Академический проект; Гаудеамус, 2008.
2. Клаузевиц К. О войне: в 2 т. - 3-е изд. - Т. 2. / пер. с нем. - М.: Воениз-дат, 1941.
3. Клаус (С!оиве) Р. Г. Война / пер. с англ. А. Э. Графова: теолог. энцикл. словарь под ред. Уолтера Элвелла / науч. ред. рус. пер. Ю. А. Кимелев. - М.: Духовное возрождение, 2003.
4. Можаровский В. В. Критика догматического мышления и анализ религиозно-ментальных оснований политики. - СПб.: ОВИЗО, 2003.
5. Советская военная энциклопедия: в 8 т. Т. 5. - М.: Воениздат, 1978.
6. Сутягина Л. Э. Антропология войны и мира по взглядам русских религиозных философов рубежа XIX и XX столетий. - СПб.: МАЭ РАН, 2013.
7. Третьяков А. В. Религиозные войны: энцикл. религий / под ред. А. П. Забияко, А. Н. Красникова, Е. С. Элбакян. - М.: Академический проект; Гаудеамус, 2008.
8. Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энцикл.,
1983.
Е. С. Стрункина
Концепция «викарной религии» как инструмент исследования
современной религиозности
Важнейшая теоретико-методологическая задача религиоведения - это выработка языка описания современных процессов в религиозной жизни общества, адекватного эволюции существовавших явлений и возникающим религиозным новообразованиям.
Состояние религии, которое наблюдается в настоящее время в развитых европейских странах, характеризуется неоднозначно. С одной стороны, уровень посещаемости церквей неуклонно снижается. C другой же стороны, тема религии постоянно присутствует в публичных дебатах. Для осмысления такой ситуации исследователи религии пытаются сформировать подходящие теоретические модели, с помощью которых можно было бы объяснить противоречивую религиозную динамику современности.
Одним из наиболее продуктивных зарубежных авторов является британский социолог религии Грейс Деви, чьи взгляды заслуживают особого внимания. По её убеждению методы и теории социальных наук должны развиваться и изменяться наравне с изменяющейся реальностью. Деви известна как создатель трех концепций, объясняющих состояние современной религиозности в европейском обществе: «вера без принадлежности» (believing without belonging), «викарная религия» (vicarious religion), «от обязательства к потреблению» (from "obligation" to "consumption").
На наш взгляд, теория «викарной религии» является наиболее исчерпывающей, две другие концепции её дополняют. Исследовательница предложила теоретическую модель «вера без принадлежности» в 1994 г., но позднее посчитала её недостаточно полной для объяснения религиозных настроений современных европейцев. По её мнению, с помощью данной концепции нельзя охарактеризовать религиозность той части населения, которая провозглашает свою принадлежность к конкретной конфессии, но при этом не принимает деятельного участия в жизни своей общины [2, p. 3]. Теория «викарной религии» справляется с этой задачей успешнее.
Эта концепция разрабатывалась на основе идей французского социолога Даниель Эрвье-Леже. Продолжая идеи Дюркгейма и Мориса Хальбвакса, Эрвье-Леже считает религию формой коллективной памяти, которая передается членами сообщества от одного поколения к другому посредством серии цепей (the chain). С помощью этих цепей памяти осуществляется передача религиозных ценностей от старшего поколения к младшему и соединяются воедино прошлые, настоящие и будущие члены религиозного сообщества. Основой существования такого сообщества становится традиция (или коллективная память). Эрвье-Леже утверждает, что причина снижения уровня религиозности современного европейского общества кроется не в росте рационализации, а в том, что современное общество более не способно хранить и чтить память, которая, в свою очередь, лежит в основе религиозности. Современное общество, по словам Эрвье-Леже, страдает амнезией (amnesic societies) [3, p. 271].
Опираясь на подход Эрвье-Леже, Деви в своей работе «Религия в современной Европе: мутация памяти» (Religion in Modern Europe: A Memory Mutates) исследует состояние религиозной памяти в Европе и способность европейцев поддерживать её и передавать следующим поколениям. В силу исторических особенностей региона, а именно традиционного наличия государственных церквей, значительное число европейцев с готовностью делегируют церковным институтам и активным прихожанам обязанности по сохранению коллективной памяти. Таким образом, сравнительно небольшое число людей способно выступать хранителями религии как формы коллективной памяти. Деви называет это «заместительной памятью» (vicarious memory), и вся концепция получает наименование (vicarious religion) «заместительная религия».
Перевод слова «vicarious» вызывает некоторые трудности, так как прямого эквивалента в русском языке нет. В словарях английского языка обычно даётся следующее значение слова «vicarious»: делать что-то, за кого-то или от имени кого-то.
В ряде отечественных исследований «vicarious religion» переводится как «заместительная религия» или «замещающая религия». Такой перевод можно встретить в работах И. Г. Каргиной, Е. А. Островской, Е. А. Степановой, Ю. Ю. Синелиной. Нам кажется, что звучание этого термина как «викарная религия» уместно без буквального перевода.
Грейс Деви даёт ему следующее объяснение: «...термин был создан для того, чтобы донести понимание религии, демонстрируемое активным меньшинством от имени большинства, которое, в свою очередь, полностью доверят действиям меньшинства» [1, p. 22]. Под меньшинством Грейс Деви подразумевает церковных лидеров и активных прихожан (churchgoers), которые посещают церковные службы на постоянной основе. Она выделяет четыре ситуации, в которых активное меньшинство выступает заместителем большинства: «Церковь и церковные лидеры осуществляют ритуальную деятельность от имени других лиц. Церковные лидеры и активные прихожане верят от имени других. Церковные лидеры и активные прихожане реализуют морально-нравственные нормы от имени других лиц, церковь предоставляет пространство для дискуссий на важные общественные темы» [1, p. 22]. Таким образом, идею этой концепции можно охарактеризовать как выявление «веры по доверенности» или «веры от имени и по поручению».
Грейс Деви использует эту теоретическую рамку для описания характера религиозности той части населения, которая не относит себя к истово верующим, но при этом продолжает причислять себя к определённой конфессии.
Многие европейцы не посещают церкви на постоянной основе, но в то же время признают её ценность и важность для общества. В качестве примеров Деви приводит чрезвычайные и трагические ситуации, которые время от времени происходят в ежедневной действительности. Смерть принцессы Дианы в 1997 г. привела к серьезному всплеску религиозной активности в Англии, люди стали массово посещать церковь, скорбя по любимой принцессе. В 2002 г. в маленьком английском городке случилась трагедия, которая потрясла всю Англию: школьный сторож убил двух маленьких девочек. Дело получило большой резонанс не только в прессе, но и в сердцах людей; как и в случае гибели принцессы Дианы церкви были переполнены.
Деви отмечает, что два этих ярких события имели государственный масштаб и посещение храмов стало массовым явлением, которое удалось зафиксировать социологам. Перед лицом национальной катастрофы или масштабной трагедии общество обращается к религиозным институтам. На частном уровне у людей также случаются трагические и радостные события, в связи с которыми церковь становится необходимым элементом существования общества (крестины, венчание, отпевание).
Эти примеры свидетельствуют об устойчивости позиций исторических церквей в Европе. Несмотря на широкую секулярность современного общества, потребность в сохранении традиционных форм религии, как части национальных культур, не снижается.
Продолжая исследовать характер религиозности европейского общества в ракурсе идеи «викарной религии», Деви разрабатывает ещё один подход к этой проблеме. По её мнению, современный верующий посещает церковные службы не потому, что это его обязанность как прихожанина, а потому, что это его личное волеизъявление. Обнаруживается смена мотивации верующих от «обязательства к потреблению» (from "obligation" to "consumption"). Индивид не участвует в жизни религиозной общины, но при этом считает, что церковный институт должен предоставить ему свои услуги и распахнуть перед ним свои двери в любой момент, когда ему (индивиду) это потребуется [1, p. 22].
Можно заключить, что теоретические модели, которые сформулировала Грейс Деви за последние 20 лет, совокупно образуют научный инструментарий исследования нестабильных религиозных настроений населения современной Европы. Религиозный ландшафт региона постоянно меняется и меняется стремительно.
Список литературы
1. Davie G. Vicarious Religion: A Methodological Challenge // Everyday Religion: Observing Modern Religious Lives. / Ed by N. T. Ammerman. - New York; Oxford: Oxford University Press, 2007. - P. 21-36.
249
2. Davie G. Religion in Modern Europe: A Memory Mutates. - New York; Oxford: Oxford University Press, 2000. - 230 p.
3. The Blackwell Companion to Sociology of Religion / Ed. by R.K. Fenn. -Maiden; Oxford: Blackwell publishing, 2003. - 506 p.
А. П. Чернеевский Христианство в ситуации постмодерна
Французский философ Ж. Ф. Лиотар называл состояние современной западной культуры как «состояние постмодерна» - «эпоха недоверия метарассказам» [1, с. 10]. Христианство, как форма культуры, представляет собой именно метарассказ - дискурс, содержащий в качестве своего основания безусловное убеждение в существовании истины. Таким образом, в отношении христианства современная культурная ситуация парадоксальна. Христианство с центральной (метанарративной) идеей Бога до сих пор сохраняет свою актуальность. При этом утверждение Лиотара о недоверии христианству (как метарассказу) небезосновательны: современная культура и в России, и в мире представляет собой широкий набор дискурсов, которые позволяют человеку воспринимать и познавать мир с различных позиций. Христианство уже не является центральной темой познавательных интересов, и речь идет не только об атеизме как антитезисе веры в Бога. Речь идет также и об «альтернативных» видах мировоззрения (например, секулярный гуманизм).
Одной из наиболее ярких характеристик современной культуры можно назвать преобладание РК-технологий - методов привлечения общественного внимания к каким-либо вещам материального или духовного порядка. Можно утверждать, что явление современной культуры с большей вероятностью будет забыто, если оно не станет постоянно напоминать о себе в информационном пространстве. Вне рекламы, вне СМИ явление обречено на локальное, маргинальное существование. Даже фундаментальная наука не лишена этого элемента - необходимости рекламы, хотя и в значительно меньшей степени. Тем более это затрагивает православие в России, которое по закону отделено от государства и финансируется государством лишь косвенно (восстановление храмов).
Другая важнейшая характеристика современной культурной ситуации - доминирование в информационном пространстве массовой культуры. Это приводит к тому, что традиционные критерии истинности заменяются критериями новизны или актуальности, практической применимости. Критерии новизны также размываются:
