CC BY
213
УДК 94
Упоров Иван Владимирович
доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России uporov@list.ru
Концепция разделения
ВЛАСТЕЙ КАК ПРИЗНАК СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА: НЕОБХОДИМОСТЬ УТОЧНЕНИЯ ОЧЕВИДНА
Ivan V. Uporov
Doctor of History, PhD,
Professor of Constitutional and Administrative Law of the Krasnodar University of the MOI of Russia uporov@list.ru
The concept of separation
OF POWERS AS A SIGN OF THE MODERN STATE:
THE NEED TO CLARIFY THE OBVIOUS
Аннотация. В статье автор выдвигает и обосновывает ряд положений, связанных с концепцией теории разделения властей, отталкиваясь от содержания статьи Р.П. Пировой на эту тему. Показываются исторические аспекты развития этой концепции, ее особенности применительно к России имперского, советского и современного периодов. Аргументируется мысль о том, что существующее трехзвенное деление публичной власти на три ветви (законодательная, исполнительная, судебная) устарела и нуждается в уточнении. Автор полагает, что к указанным трем ветвям власти в России следует добавить президентскую власть и финансовую власть.
Ключевые слова: теория разделения властей, буржуазные революции, властеотношения, законодательная власть, исполнительная власть, судебная власть, президентская власть, финансовая власть.
Annotation. The author puts forward and justifies a number of provisions related to the concept of separation of powers theory, starting from the content of Article RP Peers on this subject. It shows the historical aspects of the development of this concept, especially in relation to its Russian Imperial, Soviet and modern periods. It is argued the idea that the existing three-tier division of public power into three branches (legislative, executive, judicial) is outdated and needs to be clarified. The author believes that to these three branches of power in Russia should be added to presidential power and financial power.
Keywords: theory of separation of powers, the bourgeois revolution, the power relations, the legislature, the executive, the judiciary, the presidential power, financial power.
В статье P.H. Пировой «Доетрина разделения властей: история и современность» [1] содержится ряд интересных и дискуссионных положений, побуждающих к осмыслению затронутой проблематики с различных сторон. Начнем с отправной точки - когда же появилась теория разделения властей? Автор указанной статьи приводит разные подходы при ответе на этот вопрос. На наш взгляд, наиболее важные критерии здесь заключаются в двух аспектах - во-первых, складывание целостной теории разделения властей, и, во-вторых, и главное, реализации самой концепции разделения властей. В этом контексте следует заметить, что современный мир с точки зрения государственного (политического) устройства развивается вот уже почти три столетия на основе принципов и ценностей, сформированных известными буржуазными революциями XVII-XVIII вв., и среди них важнейшее место принадлежит концепции разделения властей, которая была разработана мыслителями Нового времени (существенный вклад внесли Локк, Монтескье и др.).
Вместе с тем, мы не можем согласиться с Р.Н. Пировой в том, что труды отмеченных Локка
и Монтескье «стали причиной революционных перемен в своих странах». Как представляется, политические сочинения сами по себе не могут вызвать столь масштабных потрясений, каковыми являлись буржуазные революции - для этого, согласно классикам, должны созреть определенные условия в соответствующих государствах. И такие условия созрели, что подтверждается, в частности, законодательным закреплением в ряде законодательных актов того времени, включая французскую Конституцию 1791 г., принципа разделения властей, что опять же соответствует классическому положению о том, что право отражает фактические складывающиеся отношения в обществе - в тогдашнем французском обществе в результате непрерывного развития социальных отношений последние достигли состояния, когда большинство членов общества стала не устраивать система властеотношений, при которой монарх, будучи как физическое лицо таким же членом общества, равно как и другие представители аристократии, обладали несоразмерно большим объемом пуб-л ичной власти. Абсолютизм был поставлен перед требованием перераспределить объем вла-
74
сти, и, поскольку добровольно этого сделано не было, случилась революция.
И вот со времен этих буржуазных революций в Европе завершилась эпоха монархической (аристократической) монополии на публичную власть и началась новая эпоха политической истории -эпоха буржуазных государств, где в системе властеотношений за основу был взят принцип разделения властей, позволяющий более четко разграничить компетенцию каждой ветви публичной власти, и за счет взаимного сдерживания обеспечить их сбалансированность. Такой поворот в развитии государственности стал возможным благодаря социально-политически и экономически окрепшему классу буржуазии (собственники средств производства, предприниматели, чиновники, высокооплачиваемая часть наемных рабочих), потребовавшему по праву сильного своей доли «властного пирога» и получившему ее посредством революций.
При этом, как нам представляется, в актив буржуазии следует отнести резкое возрастание роли законодательной ветви власти, в которую с использованием механизма свободных выборов избирались представители указанных категорий лиц, не отягощенные сословным признаком, то есть буржуазия привнесла в политическое (государственное) устройство демократию, которая в процессе развития во второй половине XX в. дошла до своего максимума - всеобщих, равных, прямых выборов при тайном голосовании, которые проводятся практически во всех странах современного мира.
Россия не является исключением. И в этом смысле утверждение Р.Н. Пировой о том, что в истории нашей страны до начала известной горбачевской «перестройки» имело место «полное и категорическое непризнание теории разделения властей» представляется излишне категоричным. Сама по себе теория разделения властей действительно ни в Российской империи, ни в СССР официально не принималась. Однако фактически элементы концепции разделения властей имели место и закреплялись законодательно. Так, в рамках буржуазных реформ второй половины Х1Х в. суд был отделен от администрации, и даже сам император, будучи тогда еще абсолютным монархом, не мог исполнять судебные функции, и, например, согласно Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. [2] «судьи должны определять вину или невинность подсудимого по внутреннему своему убеждению, основанному на осуждении в совокупности всех обстоятельств дела» (от. 766).
Позже, уже в начале XX в. и в России созрели условия для более радикальных политических образований, и об этом сам Николай Второй в преамбуле к Основным государственным законам от 23 апреля 1906 г. [3] указывает, что «в видах укрепления основ обновляемого государственного строя, Мы повелели ... дополнить их (Основные государственные законы - авт.) положениями, точно разграничивающими область принадлежащей Нам безраздельно власти верховного государственного управления от власти
законодательной». А в от. 44 Основных государственных законов указывалось, что ни один закон «не может последовать» без одобрения впервые избираемой во всероссийском масштабе Государственной Думы, то есть разделение властей, пусть и в ограниченном виде, но все же было.
Заметим также, что принципы буржуазной политической системы внедрялись в нашей стране все время по нарастающей, безотносительно к тому, какая форма правления и какая экономическая система имели место. Даже в СССР, где высшим органов государственной власти провозглашался Верховный Совет СССР и, казалось, здесь не могло быть речи о разделении властей, имелись законодательные нормы, свидетельствующие о наличии элементов разделения властей. В частности, в сталинской Конституции СССР 1936 г. [4] указывалось, что «судьи независимы и подчиняются только закону» (от. 112.). В брежневской Конституции СССР 1977 г. имелась практически такая же норма - «судьи и народные заседатели независимы и подчиняются только закону» (ст. 155).
Как видно, советское государство вполне воспринимало буржуазные ценности государственного (политического) устройства, несмотря на иные экономическую и идеологическую модели. Правда, до классического разделения законодательной и исполнительной ветвей власти дело все же не дошло; вместе с тем, в той же Конституции СССР 1936 г. Не было и таких норм, которые позволяли бы Верховному Совету СССР отменять решения Совета Народных Комиссаров, а это уже один из признаков, характеризующий независимость исполнительной ветви власти. Другое дело, что в реальности провозглашенные нормы (равно как и нормы о свободе слова, печати, демонстраций и т.д.) не выполнялись. После распада советского государства буржуазная демократия продолжала проникать в нашу страну, и довольно скоро все без исключения буржуазные ценности были включены в принятую в 1993 г. Конституцию России, в том числе закреплен почти как по учебнику принцип разделения властей (ст. 10), но эта норма пока во многом является декларативной, и в этом смысле с Р.Н. Пировой следует, конечно же, согласиться.
Еще один важный аспект в рассматриваемой проблематике мы хотели бы отразить. Поскольку цивилизация продолжает развиваться по законам диалектики, то эпоха буржуазных государств не может быть вечной - так же, как не была вечной эпоха абсолютизма. И на примере России есть основания считать, что в настоящее время идет процесс переформатирования политических отношений, в том числе это касается концепции разделения властей, в частности, имеются предпосылки для расширения классической триады разделения властей. Ранее мы указывали, в соответствии со ст. 10 Конституции России государственная власть в нашей стране осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Данное конституционное положение находит в ч. 1 ст. 11 вполне конкретную структуризацию (Президент
75
Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации).
В этой связи обращает на себя внимание то обстоятельство, что перечень ветвей власти, а также перечень органов государственной власти на федеральном уровне являются исчерпывающими, а именно определены три вида (ветви) государственной власти и четыре субъекта государственной власти. Как видно, Президент РФ поставлен на первое место в указанном перечне, что вызывает проблему, которая связывается его местом в системе публичных властеотношений, и пока, несмотря на обилие публикаций на данную тему, однозначного подхода так и не сформировано, поскольку Президент РФ нигде в Конституции РФ не привязывается ни к одной из классических ветвей власти.
В частности, широкие полномочии Президента РФ дали основание известному конституционалисту С.А. Авакьяну поставить вопрос о том, а не следует ли расширить имеющееся трехзвенное деление власти на ветви, включив в него, в частности, и президентскую власть? [5, с. 50]. Мы полагаем, однако, что в данном случае уже назрела стадия не постановки вопроса, а утверждения - да, пора расширять перечень ветвей власти. Очевидно, Президента РФ надо расценивать как самостоятельную ветвь публичной власти, в рамках которой концентрируются основные ее полномочия (так, впечатляющим представляется перечень полномочий Президента РФ только лишь в от. 80 российской Конституции). Одновременно носитель этой президентской власти фактически является безответственном, поскольку привлечь Президента РФ к правовой ответственности практически невозможно).
В Конституции РФ, кроме того, помимо указанных в ч. 1 от. 11 органов власти, упоминается еще одна ветвь власти. В частности, речь о Центральном Банке Российской Федерации (Банке России). В ч. 2 от. 75 российской Конституции указывается: «защита и обеспечение устойчиво-
Литература:
1. Пирова Р.Н. Доктрина разделения властей: история и современность // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 6.
2. Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. Хрестоматия по истории государства и права России. / Сост. ЮЛ. Титов. М., 1997. С. 259-262.
3. Основные государственные закона от 23 апреля 1906 г. ПСЗ-3. № 27805.
4. Конституция СССР от 5 декабря 1936 г. М. : Госюриздат, 1936.
5. Авакьян С.А. Политические отношения и конституционное регулирование в современной
сти рубля - основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти» (курсив наш - авт.). В большинстве публикаций на эту тему признаются властные свойства Банка России. И хотя Банк России функционирует в достаточно узкой области (сугубо финансовой), его влияние на состояние не только финансов и экономики, но и на общество в целом настолько значительно, что некоторые авторы называют Банк России «денежной властью» [6, с. 83], «банковской властью» [5, с. 50].
И действительно, с этим нельзя не согласиться. В этой связи можно указать и на порядок формирования Совета директоров Банка России, а также на порядок назначения председателя Банка России - этот порядок почти такой же, как и порядок назначения премьер-министра (от. 1415 ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» [7]). Нужно также иметь в виду, что значимость финансовых органов в целом в мире неуклонно возрастает (и прежде всего это касается центральных банков государств). Финансовый капитал посредством банков сосредотачивает в своих руках денежные средства, необходимые для развития экономических отношений и соответствующей материальной основы жизни общества, и сегодня без банков вообще и без центральных банков, в частности, управляющих в государстве банковскими делами, общество обойтись не может. Соответственно, появляются основания выделять финансовую власть как новую ветвь власти.
Разумеется, представленная нами концепция разделения публичной власти в России не на три, а на пять ветвей (президентская власть, законодательная власть, исполнительная
власть, судебная власть, финансовая власть) не является бесспорной. Однако мы убеждены в том, что концепция разделения властей нуждается в уточнении, поскольку время не стоит на месте, и общественно-политическая реальность диктует необходимость пересмотра уже явно «состарившейся» схемы трех ветвей власти.
Literature:
1. Pirova R.N. The doctrine of separation of powers: Past and Present // Humanitarian, social, economic, and social sciences. 2015. № 6.
2. Charter of criminal proceedings from November 20, 186. Readings on the history of state and law of Russia. Comp. YP Titov. M., 1997, P. 259-262.
3. The main state law from April 23, 1906. 3-COR. № 27805.
4. The Constitution of the USSR of December 5, 1936 M. : Gosyurizdat 1936.
5. Avakyan S.A. Political relations and the constitutional regulation-of in modern Russia: problems and
76
