CC BY
13Уголовный процесс
Научная статья УДК 343.143.5
Концепция одного допроса несовершеннолетнего потерпевшего
Вячеслав Владимирович Николюк1,
Алексей Борисович Судницын2
1 ВНИИ МВД России, Москва, Россия
2 Санкт-Петербургский университет МВД России, Санкт-Петербург, Россия
1 nvv56@mail.ru
2 ab_sudnitsyn@mail.ru
АННОТАЦИЯ. Вступительная часть. Международные стандарты защиты несовершеннолетнего потерпевшего в уголовном процессе, называющие его интересы, физическое и психическое здоровье приоритетной ценностью, обусловливают необходимость существования действенного порядка в национальном законодательстве, обеспечивающего ограничение участия ребенка в следственных действиях и исключение риска «рецидива» психической травмы, нанесенной ему преступлением. Анализ норм процессуального закона, регулирующих допрос несовершеннолетнего потерпевшего (статья 191 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), замену непосредственного допроса несовершеннолетнего потерпевшего в судебном заседании просмотром и исследованием видеозаписи его показаний (части 2.1, 6 статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) позволяет говорить о концептуализации в законе гуманистической идеи ограничения личного участия ребенка - жертвы преступления в российском уголовном судопроизводстве. Вместе с тем уголовно-процессуальные положения, позволяющие реально обеспечить охрану психического и физического здоровья несовершеннолетнего потерпевшего, определены в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации в недостаточной мере.
Основная часть. Стремление к минимизации участия несовершеннолетнего потерпевшего в уголовном деле, оберегающее его от душевных и нравственных страданий, вызванных преступным деянием, и способствующее восстановлению психического и физического здоровья в ходе расследования и рассмотрения уголовного дела по существу, а также необходимость существования соответствующих обеспечительных мер привели к разработке предложенной концепции.
Обосновано понимание и основные элементы Концепции одного допроса несовершеннолетнего потерпевшего, представляющей правовой механизм обеспечения охраны психического и физического здоровья детей-жертв и детей - очевидцев преступления.
Помимо обеспечения охраны психического и физического здоровья несовершеннолетнего потерпевшего, предложенные положения Концепции не исключают реализацию права обвиняемого задать вопросы изобличающим его лицам.
Заключительная часть. В целях обеспечения охраны психического и физического здоровья детей-жертв и детей - очевидцев преступления необходимо ограничиваться одним допросом несовершеннолетнего. Сформулировано предложение по введению в статью 191 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации нормы, запрещающей дополнительный допрос несовершеннолетнего потерпевшего, но допускающей и исключения из этого правила.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: допрос, дополнительный допрос, показания, несовершеннолетний, малолетний, потерпевший, свидетель
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Николюк В. В., Судницын А. Б. Концепция одного допроса несовершеннолетнего потерпевшего // Научный портал МВД России. 2023. № 1 (61). С. 90-97.
© Николюк В. В., Судницын А. Б., 2023
Criminal Procedure
Original article
The Concept of one interrogation of a minor victims
Vyacheslav V. Nikolyuk1, Alexey B. Sudnitsyn2
1 NRI of the Ministry of Interior of the Russian, Moscow, Russia
2 Saint Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia, Saint-Petersburg, Russia
1 nvv56@mail.ru
2 ab_sudnitsyn@mail.ru
ABSTRACT. Introductory part. International standards for the protection of a minor victim in criminal proceedings, calling his interests, physical and mental health a priority value, necessitate the existence of an effective order in national legislation that ensures the restriction of the participation of a child in investigative actions and eliminates the risk of a «relapse» of mental trauma inflicted on him by a crime. An analysis of the norms of the procedural law governing the interrogation of a minor victim (Article 191 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation), the replacement of the direct interrogation of a minor victim in a court session by watching and studying a video recording of his testimony (parts 2.1, 6 of Article 281 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation) allows us to assert that the humanistic ideas of limiting the personal participation of a child victim of a crime in Russian criminal proceedings. At the same time, the criminal procedural provisions that make it possible to actually ensure the protection of the mental and physical health of a minor victim are insufficiently defined in the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation.
Main part. The desire to minimize the participation of a minor victim in a criminal case, protecting him from mental and moral suffering caused by a criminal act, and contributing to the restoration of mental and physical health during the investigation and consideration of the criminal case on the merits. As well as the need for the existence of appropriate interim measures. They led to the development of the proposed concept.
The understanding and main elements of the Concept of one interrogation of a minor victim, which is a legal mechanism for ensuring the protection of the mental and physical health of child victims and child eyewitnesses of a crime, are substantiated.
In addition to ensuring the protection of the mental and physical health of a minor victim, the proposed provisions of the concept do not exclude the realization of the right of the accused to ask questions to those who incriminate him.
Final part. In order to ensure the protection of the mental and physical health of child victims and child witnesses of a crime, it is necessary to limit one interrogation of a minor. Formulated proposals for the introduction in Art. 191 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation of the norm prohibiting additional interrogation of a minor victim, but allowing exceptions to this rule.
KEYWORDS: interrogation; additional interrogation; indications; minor; underage; victim; witness
FOR CITATION: Nikolyuk V. V., Sudnitsyn A. B. The Concept of one interrogation of a minor victims // Scientific portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023. No. 1 (61). P. 90-97 (In Russ.).
Сущность и истоки Концепции. Понимая под концепцией комплекс взглядов на что-либо, связанных между собой и образующих единую систему1, можно ли считать, что на текущий момент в теории криминалистики и уголовного процесса сформировался такой научный комплекс и его условно можно называть Концепцией одного допроса несовершеннолетнего потерпевшего (далее - Концепция). Ответ на данный вопрос может быть получен только по результатам анализа соответствующих нормативных и литературных источников.
Основу рассматриваемой Концепции определяет гуманистическая идея охраны физиче-
1 См.: Словарь иностранных слов. 19-е изд. М. : Рус. яз., 1990. С. 258.
ского и психического здоровья ребенка - жертвы преступления, привлекаемого к участию в следственных действиях: признав способность несовершеннолетнего потерпевшего2 воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания, следователь, а в судебном заседании - суд, следуя постулатам Концепции, обязаны обеспечить проведение допроса ребенка - жертвы преступления с учетом его интересов, ограничивая число допросов, прямые контакты между ребенком - жертвой преступления и обвиняемым, исключая его перекрестный допрос.
2 Здесь и далее термин «несовершеннолетний потерпевший» использован в широком смысле и включает также несовершеннолетнего свидетеля.
При обстоятельной проработке в юридической литературе проблем участия потерпевшего в уголовном процессе [1; 2; 3; 4; 5], получения от него показаний и их использования в доказывании по уголовному делу [6; 7] из поля зрения криминалистов и процессуалистов на долгое время фактически выпали вопросы организации расследования преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних, в условиях ограничения контактов потерпевшего с обвиняемым, следователем, а в дальнейшем и с судьей [8; 9].
Вместе с тем еще в 80-х годах предыдущего столетия Е. Е. Центров обратил внимание на необходимость надлежащей организации допросов малолетних потерпевших, при которой само расследование должно занимать минимальный промежуток времени, обязанностью следователя является сокращение числа допросов малолетних, а сам факт их проведения не должен травмировать психику допрашиваемого [10; 11]. Сокращение числа допросов малолетних потерпевших автор связывает с ограждением их от психотрав-мирующего воздействия, стрессов, переживаний, то есть при таком подходе к организации расследования преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетнего, главной ценностью выступают интересы потерпевшего, его физическое и психическое здоровье (выделено нами. - В. Н., А. С.).
По мнению других исследователей, повторный допрос несовершеннолетних нежелателен из-за такой психологической особенности детей и подростков, как повышенная их податливость внушению. Возражая им, Л. М. Карнеева отмечает, что необходимость «в повторном допросе может возникнуть по не зависящим от следователя причинам, например в связи с выяснением новых обстоятельств. Повторный допрос в ряде случаев может быть результативным: несовершеннолетний может сообщить новые данные, о которых побоялся сказать ранее или забыл. Наконец, к повторному допросу следователь всегда лучше подготовлен, поскольку располагает не только результатами первого допроса несовершеннолетнего, но и, как правило, иными данными» [7, с. 590].
Некоторые исследователи считают наиболее эффективными именно второй и третий допросы [12, с. 121], что в гносеологическом аспекте в принципе ставит под сомнение идею ограничения допросов несовершеннолетних потерпевших при организации расследования преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних.
Надлежит учитывать и практикуемое привлечение несовершеннолетнего потерпевшего к участию в мероприятиях, имеющих целью получить основания для возбуждения или отказа в возбуждении уголовного дела, при производстве иных проверочных действий, включая оперативно-розыскные, проведение которых невозможно или бессмысленно без участия несовершеннолетнего потерпевшего или очевидца преступления. Например, при проведении оперативно-тактической комбинации с целью установления скрывшегося преступника, которого потерпевший или очевидец запомнил и может опознать. «Эта комбинация, - пишет Р. И. Зайнуллин, - предполагает совместное с несовершеннолетним скрытое наблюдение за местами возможного появления преступника, восприятие и узнавание им ранее виденного преступника в естественной обстановке (на улице, в местах общего пользования или местах проведения массовых мероприятий и т. д.) с последующим задержанием опознанного (узнанного) человека, на которого укажет несовершеннолетний опознающий» [13, с. 172]. Как видим, криминалисты допускают активные контакты с несовершеннолетним потерпевшим задолго до его допроса оперативными сотрудниками, что полностью исключает постановку вопроса о недопустимости неоднократных опросов и допросов несовершеннолетних потерпевших.
В то же время существуют и диаметрально противоположные предложения. Так, по мнению Г. А. Мироновой, целесообразно вообще отказаться от допроса в качестве свидетеля и потерпевшего детей в возрасте до семи лет, заменив его беседой с ребенком психолога [14, с. 11, 15-16.].
Системный анализ норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), регулирующих допрос несовершеннолетнего потерпевшего (ст. 191), замену непосредственного допроса несовершеннолетнего потерпевшего в судебном заседании просмотром и исследованием видеозаписи его показаний (чч. 2.1, 6 ст. 281), которые введены в действие с 1 января 2015 г., приводит к выводу, что законодателем осуществлена концептуализация гуманистической идеи ограничения личного участия ребенка - жертвы преступления в уголовном процессе, в том числе сокращения числа его допросов. Это определенно указывает на созданные законодателем нормативные условия для легитимации Концепции, сущность которой можно выразить следующим образом:
а) интересы ребенка - жертвы преступления, связанные с охраной его здоровья и недопущением оказания на него психотравмирующего воздействия оперативно-розыскными, следственными и судебными действиями, проводимыми с его участием, соблюдаются приоритетно;
б) вызовы несовершеннолетнего к следователю и его допросы ограничены, повторный допрос рассматривается в качестве исключительной меры;
в) порядок проведения следственных действий с участием ребенка - жертвы преступления позволяет стороне защиты оспорить показания потерпевшего путем проведения альтернативной, дистанционной очной ставки;
г) непосредственный допрос несовершеннолетнего в судебном заседании заменяется просмотром и исследованием видеозаписи его показаний.
Соответствующие нормы международного права также определяют ряд процессуальных, криминалистических, психологических и организационных особенностей, касающихся как производства по уголовным делам с участием детей в целом, так и формирования, проверки, а также использования показаний несовершеннолетних в досудебных и судебных стадиях уголовного судопроизводства в частности.
Так, руководящие принципы, касающиеся правосудия в вопросах, связанных с участием детей-жертв и свидетелей преступлений3, а также Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений4 предписывают исключать в ходе уголовного разбирательства усугубление психологической травмы, нанесенной ребенку преступлением; предотвращать контакты между детьми и предполагаемыми правонарушителями на любом этапе производства по делу; осуществлять вызов ребенка в суд только в случае необходимости и принимать другие меры, облегчающие процесс дачи им показаний; применять специальные процедуры получения показаний детей в целях сокращения числа опросов, заявлений и заслушиваний, в том числе путем записи видеоматериалов; предоставлять возможность дачи показаний и представления доказательств не только напрямую, но и через посредника с использова-
3 См.: Руководящие принципы, касающиеся правосудия в вопросах, связанных с участием детей-жертв и свидетелей преступлений» от 22 июля 2005 г. // СПС КонсультантПлюс.
4 См.: Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений от 25 октября 2007 г. // СПС КонсультантПлюс.
нием вспомогательных средств для дачи показаний; заменять непосредственное участие несовершеннолетнего демонстрацией видеозаписи его показаний и другие (ст. 25, пп. «а», «с» ст. 31, ст. 34 Руководящих принципов, касающихся правосудия в вопросах, связанных с участием детей-жертв и свидетелей преступлений, 2005 г.; п. «д» ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 30, п. «с» ч. 1 ст. 31, п. «е» ч. 1 ст. 35, ч. 2 ст. 35 Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений, 2007 г.).
Приведенные положения демонстрируют не только понимание и озабоченность судьбами детей, вовлекаемых в уголовное судопроизводство, но и показывают перспективы дальнейшей проработки мер предотвращения причинения вреда физическому и психическому здоровью несовершеннолетних потерпевших в связи с их участием в следственных и судебных действиях.
Защищаемые ценности. В контексте изложенного возникает вопрос о совместимости указанных подходов в установлении процессуальной формы получения показаний несовершеннолетних потерпевших и их использования в уголовно-процессуальном доказывании. При внешнем, формальном восприятии базовых положений Концепции может создаться впечатление, что в ее основу положен выбор между двумя ценностями. На одной чаше весов находятся гарантии правосудия в виде права обвиняемого оспорить показания лиц, свидетельствующих против него, и требования непосредственности судебного разбирательства, предполагающие вызов и допрос в суде потерпевшего. Другая чаша весов, которая в итоге и перевесила, удерживает интересы ребенка - жертвы преступления, заключающиеся в том числе в необходимости охраны его физического и психического здоровья. Однако такая интерпретация обсуждаемой Концепции не совсем точна.
Если исходить исключительно из интересов доказывания по уголовному делу и вынести за скобки интересы ребенка - жертвы преступления, тогда установка на ограничение числа его допросов и контактов с дознавателем, следователем, судьей теряет смысл. Задача подчинить порядок расследования преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетнего, в первую очередь интересам охраны его физического, психического здоровья никогда так прямолинейно и не ставилась. Это вовсе не означает, что названная задача не учитывалась органами расследования, прокурором и судом. Однако законодательно она закреплена не была, отсутствовал и реаль-
ный правовой механизм ее решения, что способствовало распространению негативной практики активного участия несовершеннолетнего потерпевшего в процессуальных (еще до возбуждения уголовного дела) и следственных действиях. С возмущением об этом в 2015 г. писал судья Верховного Суда Российской Федерации Р. Зеленин [15].
Режим удаленности, то есть минимального личного участия несовершеннолетнего потерпевшего в деле, в том числе без вызова его в судебное заседание, позволяющий решать задачи уголовного судопроизводства, детерминирован прежде всего гуманистическими соображениями. Последние сводятся к тому, чтобы по возможности исключить, предотвратить причинение вреда физическому и психическому здоровью детей - жертв преступления в связи с их участием в следственных и судебных действиях.
Расследование, в ходе которого не обеспечивается наилучшее соблюдение прав и интересов несовершеннолетних, а также допускается неоднократное их участие в процессуальных действиях, приводит к негативным результатам, в том числе вторичной виктимизации.
Например, при производстве по фактам насильственных действий сексуального характера в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста, жертву преступления с февраля 2019 по май 2020 г. допрашивали более десяти раз. В общей сложности в ходе предварительного расследования и судебных заседаний ей пришлось пересказывать обстоятельства насилия не менее 23 раз. Несовершеннолетняя неоднократно принимала участие в опознании. Его проведение было организовано таким образом, что девочке приходилось видеть подозреваемых вживую. Во время одного из опознаний предполагаемый преступник зашел в комнату, в которой находилась жертва. Ребенок участвовал в длительных очных ставках с обвиняемыми, в ходе которых ей приходилось отвечать на вопросы обвиняемых, их защитников-мужчин и следователя. Во время одной из очных ставок интересы обвиняемого представляли два юриста, которые провели интенсивный допрос, задавая вопросы без пауз. При этом встречи с подозреваемыми по рекомендациям специалистов необходимо было исключить. Мнение последних подкреплялось установленными у потерпевшей диагнозами: пролонгированная депрессивная реакция (декабрь 2019 г.), повышенная тревожность, депрессия и умеренный суицидальный риск (июль 2020 г.). Несмотря на указанные обстоятельства, ребенка продолжили
вызывать в судебные заседания. Следует отметить, что данный случай был принят Европейским судом по правам человека к рассмотрению как дело о повторной психологической травматизации детей - жертв сексуального насилия во время следствия и судебного разбирательства5.
Реализация идеи ограничения допросов несовершеннолетнего потерпевшего в УПК РФ. Применительно к допросу указанных лиц в литературе традиционно подчеркивается особое значение подготовки к нему следователя, в частности выбор момента его проведения, подбор участников, оценка физического и психического состояния допрашиваемого, испытавшего и порой продолжающего испытывать травмирующее воздействие преступления, тщательный отбор вопросов, на которые потерпевший будет давать показания [16]. Но этого становится явно недостаточно, если следователь планирует получить полные и правдивые показания в ходе одного допроса несовершеннолетнего потерпевшего. Следователь должен четко понимать, как работает закрепленный в законе механизм, с одной стороны, обеспечивающий, получение полных и правдивых показаний в ходе допроса несовершеннолетнего потерпевшего, точную их фиксацию, а с другой - способствующий реализации обвиняемым права задавать вопросы лицу, свидетельствующему против него, позволяющий использовать в судебном заседании видеозапись показаний несовершеннолетнего потерпевшего в его отсутствие.
В последние годы в УПК РФ подобный процессуальный механизм практически создан в виде особого порядка досудебного производства по уголовным делам о преступлениях, совершенных в отношении несовершеннолетних, с детализацией его применительно к расследованию преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетнего: обязательность видеозаписи допроса, очной ставки, опознания, проверки показаний на месте с участием несовершеннолетнего (ч. 5 ст. 191 УПК РФ); возможность оглашения показаний несовершеннолетних без допроса в ходе судебного заседания, просмотра видеозаписи их допросов, проведенных в ходе предварительного расследования (чч. 2.1, 6 ст. 281 УПК РФ)6. В настоящее время принципиально стоит вопрос о распространении данного механизма на производство по уголовным делам о других преступлениях, а также
5 См.: Application no. 36328/20 B. against Russia, lodged on 13 August 2020 / HUDOC. URL : https://hudoc.echr.coe.int/ rus?i=001-208730 (дата обращения : 01.07.2022).
6 См.: О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве : Федер. закон от 28 дек. 2013 г. № 432-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
усовершенствовании его. При этом необходимо обязательно определить последовательность действий правоприменителей, обеспечивающую учет интересов обвиняемого и несовершеннолетнего потерпевшего, максимально соответствующую действующему закону и охранительной направленности уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних участников. Это позволит максимально дистанцировать ребенка от произошедшего события, разбирательства по нему и обеспечить право обвиняемого оспорить показания свидетельствующего против него лица [17].
Дальнейшие исследования в указанном направлении призваны еще больше «продвинуть» идею одного допроса несовершеннолетнего потерпевшего, уже частично реализованную в УПК РФ, свести к минимуму негативное воздействие на него данного следственного действия.
Название Концепции. Оно условно, и фигурирование в нем словосочетания «один допрос» подразумевает следующее. Во-первых, для того чтобы обеспечить охрану психического и физического здоровья детей - жертв и детей - очевидцев преступления, следователь должен ограничиваться по возможности одним допросом несовершеннолетнего. В исключительных случаях допускается повторный допрос. Во-вторых, с учетом содержания ст. 191 УПК РФ, наряду с допросом, Концепция распространяется и на такие следственные действия, как очная ставка, опознание и проверка показаний.
Предложенное название Концепции подразумевает в качестве субъектов реализации ее положений (элементов) как дознавателя, следователя, прокурора, так и суд. Последний решает вопрос о замене допроса несовершеннолетнего в судебном заседании просмотром и исследованием видеозаписи его показаний.
С учетом приведенных пояснений более точным, возможно, выглядело бы другое наименование Концепции - Концепция уголовно-процессуальной охраны психического и физического здоровья несовершеннолетнего потерпевшего.
Однако исходное название «Концепция одного допроса несовершеннолетнего потерпевшего» нам импонирует больше. Оно акцентирует внимание на главном тезисе Концепции - участие несовершеннолетнего потерпевшего в следственных действиях должно быть максимально ограничено и исключать риск «рецидива» психической травмы, нанесенной ребенку преступлением.
При этом «один допрос» понимается как следственное действие, укладывающееся в рамки рабочего дня в пределах отведенного на него законом времени.
Основные выводы. Считаем целесообразным введение в ст. 191 УПК РФ нормы, запрещающей дополнительный допрос несовершеннолетнего потерпевшего и устанавливающей следующие исключения из этого правила:
1) необходимость существенного уточнения показаний несовершеннолетнего или выяснения новых обстоятельств, имеющих существенное значение для уголовного дела;
2) заявление обвиняемым, его защитником ходатайства о допросе несовершеннолетнего как лица, свидетельствующего против него, при условии, что в удовлетворении этого ходатайства отказано не было;
3) наличие медицинских документов, заключения эксперта или специалиста (врача, психолога), подтверждающих отсутствие оснований опасаться за психическое здоровье и психологическое состояние несовершеннолетнего, при условии, что видеозапись в ходе первого допроса несовершеннолетнего не применялась, а сторона возражает против оглашения таких показаний и ходатайствует о вызове несовершеннолетнего.
Резюмируя изложенное, полагаем, что реализация рассмотренных предложений, позволяющих максимально ограничить участие несовершеннолетнего потерпевшего в уголовном деле, будет способствовать реальному обеспечению охраны психического и физического здоровья детей-жертв и детей - очевидцев преступления.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Синенко С. А. Участие потерпевшего в расследовании преступления. - Владивосток, 2007. - 140 с.
2. Синенко С. А. Обеспечение прав и законных интересов потерпевшего в уголовном судопроизводстве. -Орел, 2015. - 319 с.
3. Ибрагимов И. М. Правомерные возможности защиты прав потерпевшего в российском уголовном судопроизводстве. - М., 2008. - 422 с.
4. Клещина Е. Н., Шаров Д. В. Проблемы обеспечения прав и законных интересов потерпевших от преступлений на современном этапе судебно-правовой реформы. -М., 2012. - 288 с.
5. Быков В. М., Колдин С. В. Защита прав потерпевшего в уголовном процессе России (досудебное производство). - М., 2013. - 286 с.
6. Якуб М. Л. Показания свидетелей и потерпевших (Оценка показаний свидетелей и потерпевших на предварительном следствии и в суде первой инстанции). - М., 1968. - 128 с.
7. Показания свидетелей и потерпевших // Теория доказательств в советском уголовном процессе (автор главы - Л. М. Карнеева). - М., 1973. С. 567-598.
8. Балтыкова З. А. Психологические основы допроса несовершеннолетних свидетелей и потерпевших // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2014. № 5 (100). С. 87-91.
9. Чернова С. С. Допрос несовершеннолетнего потерпевшего: процессуальные аспекты // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2019. № 2 (48). С. 92-102.
10. Центров Е. Е. Особенности допроса несовершеннолетних потерпевших // Актуальные проблемы расследования преступлений несовершеннолетних : тезисы выступлений на науч.-практ. семинаре, проведенном ВНИИ МВД СССР 16 апреля 1982 г. - М., 1982. С. 83-86.
11. Центров Е. Е. Криминалистическое учение о потерпевшем. - М., 1988. - 160 с.
12. Бертовский Л. В. Особенности допроса детей в возрасте до 7 лет // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. : Юрид. науки. 2015. № 3. С. 113-133.
13. Зайнуллин Р. И. К вопросу о правовых формах участия несовершеннолетних свидетелей и потерпевших на досудебных стадиях уголовного процесса // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. 2021. № 2 (18). С. 167-179.
14. Миронова Г. А. Показания несовершеннолетнего потерпевшего: проблемы формирования, исследования и использования в доказывании по уголовному делу : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - Омск, 2022. - 22 с.
15. Зеленин С. Р. Исследование судом показаний несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля // Уголовный процесс. 2015. № 11. С. 24-34.
16. Балтыкова З. А. Тактика допроса малолетних свидетелей и потерпевших на предварительном следствии. -М., 2019. С. 81-87.
17. Николюк В. В., Судницын А. Б. Внесудебное депонирование показаний несовершеннолетнего потерпевшего (свидетеля) как одно из процессуальных средств охраны его психического и физического здоровья (часть первая) // Общество и право. 2021. № 4 (78). С. 52-55.
REFERENCES
1. Sinenko S. A. Uchastie poterpevshego v rassledovanii prestupleniya (Participation of the victim in the investigation of the crime), Vladivostok, 2007, 140 p.
2. Sinenko S. A. Obespechenie prav izakonnykh interes-ov poterpevshego v ugolovnom sudoproizvodstve (Ensuring the rights and legitimate interests of the victim in criminal proceedings), Eagle, 2015, 319 p.
3. Ibragimov I. M. Pravomernye vozmozhnosti zashhity prav poterpevshego v rossijskom ugolovnom sudoproizvodstve (Lawful opportunities to protect the rights of the victim in Russian criminal proceedings), Moscow, 2008, 422 p.
4. Kleshhina E. N., Sharov D. V. Problemy obespecheniya prav i zakonnykh interesov poterpevshikh ot prestuplenij na sovremennom ehtape sudebno-pravovoj reformy (Problems of Ensuring the Rights and Legitimate Interests of Crime Victims at the Present Stage of Judicial and Legal Reform), Moscow, 2012, 288 p.
5. Bykov V. M., Koldin S. V. Zashhita prav poterpevshego v ugolovnom protsesse Rossii(dosudebnoe proizvodstvo) (Protection of the rights of the victim in the criminal process of Russia (pre-trial proceedings)), Moscow, 2013, 286 p.
6. Yakub M. L. Pokazaniya svidetelej i poterpevshikh (Ot-senka pokazanij svidetelej i poterpevshikh na predvaritel'nom
sledstvii i vsude pervoj instantsii) (Testimony of witnesses and victims (Assessment of testimonies of witnesses and victims at the preliminary investigation and in the court of first instance)), Moscow, 1968, 128 p.
7. Karneeva L. M. (avtor glavy) Teoriya dokazatel'stv v sovetskom ugolovnom protsesse (The theory of evidence in the Soviet criminal process), Moscow, 1973, pp. 567-598.
8. Baltykova Z. A. Vestnik Saratovskoj gosudarstvennoj yuridicheskoj akademii (Bulletin of the Saratov State Law Academy), 2014, No. 5 (100), pp. 87-91.
9. Chernova S. S. Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya praktika (Legal science and law enforcement practice), 2019, No. 2 (48), pp. 92-102.
10. Tsentrov E. E. Aktual'nye problemy rassledovaniya prestuplenij nesovershennoletnikh : tezisy vystuplenij na nauch.-prakt. seminare, provedennom VNII MVD SSSR 16 aprelya 1982 g. (Actual problems of investigating juvenile crimes: abstracts of speeches at a scientific and practical seminar held by the All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of the USSR on April 16), 1982, Moscow, 1982, pp. 83-86.
11. Tsentrov E. E. Kriminalisticheskoe uchenie o poterpe-vshem (Forensic doctrine of the victim), Moscow, 1988, 160 p.
12. Bertovskij L. V. Vestnik Rossijskij universitet druzh-by narodov. Ser. : Yurid. nauki (Bulletin Peoples' Friendship University of Russia), Series: Legal Sciences, 2015, No. 3, pp. 113-133.
13. Zajnullin R. I. Kriminalistika: vchera, segodnya, zavtra (Criminalistics: yesterday, today, tomorrow), 2021, No. 2 (18), pp. 167-179.
14. Mironova G. A. Pokazaniya nesovershennoletnego poterpevshego: problemy formirovaniya, issledovaniya i ispol'zovaniya v dokazyvanii po ugolovnomu delu : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Testimony of a minor victim: problems of formation, research and use in proving in a criminal case: Extended abstract of candidate's thesis), Omsk, 2022, 22 p.
15. Zelenin S. R. Ugolovnyj protsess (Criminal process), 2015, No. 11, pp. 24-34.
16. Baltykova Z. A. Taktika doprosa maloletnikh svidetelej i poterpevshikh na predvaritel'nom sledstvii (Tactics of interrogation of juvenile witnesses and victims during the preliminary investigation), Moscow, 2019, pp. 81-87.
17. Nikolyuk V. V., Sudnitsyn A. B. Obshhestvo ipravo (Society and law), 2021, No. 4 (78), pp. 52-55.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
В. В. Николюк - доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, главный научный сотрудник отдела по исследованию криминалистических проблем научно-исследовательского центра по исследованию проблем расследования преступлений органами предварительного следствия и дознания фе-дерального государственного казенного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Российская Федерация, 121069, г. Москва, ул. Поварская, д. 25, стр. 1);
А. Б. Судницын - кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного процесса федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования «Санкт-Петербургский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации» (198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1).
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
V. V. Nikolyuk - Doctor of Juridical Sciences, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, Chief Researcher of the Department for the study of forensic problems of the Research Center on the study of problems of investigation of crimes by preliminary investigation and inquiry bodies of the Federal public establishment «National Research Institute of the Ministry of Interior of the Russian Federation» (Povarskaya Str., 25, b. 1, Moscow, 121069, Russian Federation);
ВКЛАД АВТОРОВ
Все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
CONTRIBUTION OF THE AUTHORS
The authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
A. B. Sudnitsyn - Candidate of Juridical Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Criminal Procedure of the Federal State Public Educational Establishment of Higher Training «Saint-Petersburg University of the Ministry of the Interior of the Russian Federation» (Pilyutov St., 1, St. Petersburg, 198206, Russian Federation).
Рукопись поступила в редакцию 15.11.2022; одобрена после рецензирования 18.11.2022; принята к публикации 30.01.2023.
The article was submitted 15.11.2022; approved after reviewing 18.11.2022; accepted for publication 30.01.2023.
