CC BY
130
УДК 82.02/.09 КОВАЛЕВА Т.В.
доктор филологических наук, профессор, кафедра истории русской литературы Х^ХХ вв., Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: [email protected] ПУЗАНКОВА Е.Н.
доктор педагогических наук, профессор, директор департамента научно-методической и издательской деятельности, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: [email protected]
UDC 82.02/.09 KOVALEVA T.V.
Doctor of Philology, professor, Department of the History of the Russian Literature of the XI-XIX centuries, Orel State
University E-mail: [email protected] PUZANKOVA E.N.
Doctor of Pedagogy, professor, Director of scientific and methodical and publishing activity department, Orel State
University
E-mail: [email protected]
КОНЦЕПЦИЯ «КУЛЬТУРНЫХ ГНЕЗД» Н.К. ПИКСАНОВА В СВЕТЕ ГЕОПОЭТИКИ N.K. PIKSANOV'S CONCEPT OF «CULTURAL NESTS» IN THE LIGHT OF GEOPOETICS
В статье анализируется первая в российском литературоведении научная концепция, основные идеи которой активно используются в одном из современных направлений краеведческих исследований - геопоэтике. Установлено, что наиболее продуктивным положением теории «культурных гнезд» является доказательство влияния на литературу географического фактора и особенностей регионального хозяйствования.
Ключевые слова: литературное краеведение, Н.К. Пиксанов, геопоэтика, «культурное гнездо», культурно-исторический и субъектно-социокультурный принципы.
In the article the first scientific concept of russian literary criticism which main ideas are actively used in one of the modern directions of local history researches - geopoetics is analyzed. It is established that the most productive provision of the theory of «cultural nests» is the proof of influence of a geographical factor and features of regional managing on literature.
Keywords: literary study of local lore, N.K. Piksanov, geopoetics, "a cultural nest", culture-historical and subjective socio-cultural principles.
Литературное краеведение - одна из интенсивно развивающихся отраслей современной науки. Интерес к это отрасли современной науки связан с насущной необходимостью выработки механизмов самоидентификации человека по отношению к конкретной культурной среде, в которой происходит взросление человека, или возникает потребность перехода к принципиально новому уровню мирочувствования, когда личность начинает ощущать свои внутренние связи с местом рождения не на эмпирическом, а на культурном и духовном уровне.
Интерес к литературному краеведению как разделу литературоведческой науки активизируется в исторические периоды, которые принято называть переломными. Первый всплеск серьезного научного интереса к «областной» литературе, приходится на середину 20-х годов ХХ века, когда разрушенная революцией страна искала новые духовные ориентиры. Именно тогда литературоведы впервые серьезно задумались над тем, какими должны быть формы и методы изучения взаимосвязей текста художественного произведения и места его создания, творчества писателя и отражения в нем конкретных географических объектов, произведения и культурной среды, запечатленной в нем.
Активизация краеведческой работы в 20-е годы ХХ века была связана с тем, что научная и культурная элита страны стремилась, с одной стороны, сохранить памятники материальной культуры, которые безжалостно уничтожались не только властью, но и народом, в силу своей
малой образованности не понимавшим ценности того, что его окружает, с другой стороны, краеведческая работа выполняла просветительскую функцию.
На протяжении длительного времени краеведение было сферой деятельности энтузиастов, таких, как О.М. Андреева, З.Н. Васильева, И.Н. Кашкарова, П.В. Куприяновский, Л.П. Прессман, М.Г. Рахманкулов.
Только после кардинальных преобразований 80-х годов ХХ века в сфере образования отношение краеведению в целом и к литературному краеведению, как одной из его частей, принципиально изменилось.
В настоящее время учебная литература по вопросам краеведения исчисляется сотнями авторских книг (среди выдающихся следует назвать книги, Н. В. Ганущака, Г.Е. Горланова, А.И. Жиленкова, Л.С. Косовой, Г.И. Кусова, Н.К. Капитоновой, Н.Г. Корниенко, В.Я. Ляшук, Н.А. Милонова, К.В. Стародуб, Н.А. Соболева, З.Х. Тедтоевой, Л.В. Храмкова, М.Д. Янко, и др.) и сборников («Филологическое краеведение ХХ века» (Ульяновск, 2002 г), «Краеведение в контексте духовной культуры» (Рязань, 1998), «Литературное краеведение Поволжья» (Саратов, 1997 г.), «Русская литература: национальное развитие и региональные особенности» (Екатеринбург, 1998); «Русская провинциальная культура: текст-миф-реальность» (Елец, 1999); «Геопанорама русской культуры: провинциальные локусы и локальные тексты» (Пермь, 2000); «Провинция как реальность и объект осмысления»
© Ковалева Т.В., Пузанкова Е.Н. © Kovaleva T. V., Puzankova E.N.
Ученые записки Орловского государственного университета. №3 (80), 2018 г. Scientific notes of Orel State University. Vol. 3 - no. 80. 2018
(Тверь, 2001); «Вятский провинциальный текст в русском контексте» (Киров, 2001); «Жизнь провинции как феномен духовности» (Н. Новгород, 2004, 2005, 2006, 2008, 2009); «Русская провинция: миф-текст-реальность» (М.; СПб, 2000); «Геопанорма русской культуры: провинция и ее локальные тексты» (Пермь, 2004 г.), ««Поэтика» литературных гнезд: филология, история, краеведение (Тула, 2005 г.), «Провинциальное культурное гнездо» (Рязать, 2005 г.), «Литературное краеведение. Челябинская область» (Челябинск, 2006), «Литературное краеведение Прикамья (Пермь, 2006), «Провинциальный текст русской культуры» (Н. Новгород, 2008); «Коды русской классики: «провинциальное» как смысл, ценность и код» (Самара, 2008); «Трефолевские чтения: историческое и литературное краеведение русского города XVIII - начала XXI века» (Ярославль, 2012), «Орловский текст российской словесности (2013, 2015, 2017, 2018 гг.), «Пермский текст XXI века (поэзия)» (2014 г.) и др.
Начало изучения литературного краеведения было положено работой Н.К. Пиксанова «Воронежское культурное гнездо» (глава в приложении ко 2-му изданию книги «Три эпохи» (1913 г)), разделом «Областные и культурные гнезда» в книге «Два века русской литературы» (1923 г.) и книгой «Областные культурные гнезда (историко-краеведный семинар)» (1928 г). Введенное Н.К. Пиксановым понятие «культурного гнезда» С.В. Тарасова называет «одним из наиболее удобных способов описания провинциальной духовной культуры» [7, с. 108], а Е.Н. Суворкина считает выделенные им факторы географического положения, истории местности, культурной среды, выдающихся личностей основой, формирующей «механизм рассмотрения местности, формирования его модели» [6, с. 103].
Показательна история формирования концепции Н.К. Пиксанова. Первоначально в книге «Два века русской литературы» материал был разграничен по географическому, культурно-историческому и субъектно-социокультурному принципам: «Областные культурные гнезда в допетровской Руси», «Северно-русский культурный центр и Ломоносов», «Ярославское культурное гнездо во второй половине ХVIII века», «Харьковское культурное гнездо Александровской эпохи», «Казанское культурное гнездо в начале ХГХ века, «Воронежское культурное гнездо. Кольцов и народная поэзия, «Нижегородское культурное гнездо времен В.Г. Короленко и Н.Ф. Анненского», «Саратовское культурное гнездо в половине ХГХ века», «Самарское культурное гнездо в 90-х годах ХТХ в.» [4, с. 177-189].
Подобный подход ограничивал материал временными и пространственными рамками и творчеством только выдающихся писателей, что сужало объект изучения, хотя и позволяло более детально рассмотреть конкретные литературно-художественные явления.
В книге «Областные культурные гнезда (историко-краеведный семинар)» теория Н.К. Пиксанова получает знаменательное развитие за счет конструктивной идеи о том, что национальные литературы бывают двух видов: локализованные (локальные) и централизованные. Локализованные литературы имеют несколько центров, характеризующихся наличием ярко выраженных, специфических черт; в централизованных - культура сосредоточена в городе «монополисте», как это наблюдается во французской литературе с центром в Париже.
Русская культура, как отмечал исследователь, долгое время изучалась и воспринималась именно как централизованная: «В общих курсах древней русской литературы <.. > выделяются литературы: новгородская, псковская, владимирская, тверская, муромо-рязанская <.. > С того же момента, как названные области теряют последнюю самостоятельность под ударами московского царства, а потому устанавливается империя, - всякое расчленение исчезает из литературной схемы» [3, с. 14-15]. Центрами («столичными гнездами») становятся Москва и Петербург, которые, в силу исторических причин, последовательно отвоевывают друг у друга культурное первенство («явление, свойственное только России и не повторяемое в Западной Европе» [3, с.17]), но, по мысли Н.К. Пиксанова, не уничтожают «областных культурных центров».
Выделение двух разнонаправленных тенденций в развитии русской культуры и литературы, с одной стороны, позволило основоположнику отечественного литературного краеведения сделать вывод об уникальности литературного процесса в России, а с другой, подтолкнуло к необходимости изучения историко-культурного ландшафта провинции.
Факторами, формирующими провинциальные культурные центры, по мысли Н.К. Пиксанова, являются географические особенности и «своеобразие в организации народного хозяйства» [3, с. 19], Причем именно способы хозяйствования являются основой для обособления культуры. «...У нас не только и не столько независимость, сколько хозяйственная жизнь создавала культурные гнезда или их разоряла» [3, с. 19].
Обусловленность жизни человека географическими факторами и особенностями хозяйствования была отмечена еще в художественной литературе XIX столетия. В «Записках охотника» И.С. Тургенева калужская губерния выгодно противопоставляется орловской: «Орловская деревня <...> обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд. Кроме немногих ракит, <. > да двух-трех тощих берез, деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой... Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом; ворота плотно запираются, плетень на задворке не разметан и не вывалился наружу» [9, с. 7].
Основной чертой пространства Калужской губернии являются леса, Орловской - поля и овраги как результат деятельности человека: «Одни липы по-прежнему росли себе на славу и теперь, окруженные распаханными полями» [9, с. 50], «Узкие тропинки тянулись по полям» [ 9, с. 106], «Уныло раздавался среди пустых полей этот переливчатый, однообразный, безнадежно-скорбный напев» [9, с. 106], «Уже несколько часов бродил я с ружьем по полям» [9, с. 138], «.глазам моим внезапно представился низкий шалаш возле поля» [9, с.138], «.съездит в поле на хлеба посмотреть да васильков нарвать»[9, с.167]; «.помчал его под гору к оврагу» [ 9, с.59]; «.и через мгновенье полетел в овраг вместе с беговыми дрожками» [31: 59]; «К счастью, на дне оврага грудами лежал песок» [9, с. 60]; «Я ударил вожжой по лошади, спустился в овраг» [9, с. 155] и т.д.
Так, насыщая произведение пространственными характеристиками, И.С. Тургенев подводит читателей к мысли, что окружающий человека мир является одним из факторов
формирования психотипа и влияет на антропологические признаки: «Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, < . > калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел» [9, с. 7].
Самая же важная черта, отличающая орловского мужика от калужского - это «хозяйственная жизнь». Орловский мужик «живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти», калужский - отпущен на «оброк».
Противопоставляя Орловскую и Калужскую губернии по доминирующему типу хозяйствования, И.С. Тургенев создает художественную модель влияния геопоэтики на внутреннюю природу человека. Характеризуя ландшафт, особенности жизни, бытовую культуру, психотип, антропологические признаки, великий орловский писатель представил конкретные локусы не как «механическую совокупность культурных явлений и деятелей», а как «некоторое органическое слияние» [3, с. 60].
По мнению Н. К. Пиксанова, И. С. Тургенев пришел к пониманию общности и взаимообусловленности элементов мироздания на уровне художественного произведения. И это позволило ученому создать модель культурно-географического пространства («областного культурного гнезда») и предложить продуктивную методологию его анализа, которая включала рассмотрение творческих личностей, городской духовной культуры («местной культуры») во всех ее проявлениях (гимназия, театр, публичная библиотека, музыкальный кружок, коллективная деятельность, журналистика, наука), географических особенностей и «социально-экономических явлений».
На основе наследия Н.К. Пиксанова в современной науке установлен принцип анализа культурно-географического пространства, построенный на объединении (синтезе) различных отраслей знания и явлений культуры в единый комплекс, имеющий внеситуативную ценность.
Так, Г.М. Дробжева констатирует, что предложенный
Н.К. Пиксановым и его последователями «способ описания культуры посредством концепта "культурных гнёзд" создает возможности для синтетического способа описания культуры, дающего цельное представление о специфике культурного процесса, локализованного в провинции» [1, с. 50]. Особо выделяет исследователь в пиксановской концепции роль «человеческого фактора» как «носителя провинциальной культуры как её создателя и хранителя». К этой оценке присоединяется и А.Ю. Тихонова, которая считает, что одним из основных достижений теории Н.К. Пиксанова была идея о роли «конкретного деятеля региональной культуры» в формировании «культурных традиций территории» [8, с.14]. Соглашаясь в целом с ее общими положениями, она уточняет, что «культурные традиции территории невозможно оценивать только выдающимися деятелями культуры. Большое значение имеют рядовые жители, изучающие и хранящие культурные ценности» [8, с. 14].
Современная геопоэтика активно использует саму идею синтезированного (многокомпонентного) подхода к исследованиям региональной литературы. Это направление литературоведения обосновало необходимость расширения «традиционного подхода к анализу особенностей локуса, отраженного в художественном произведении» и «предполагает рассмотрение системы художественных средств (поэтики), формирующих образы культурно-географического пространства (геопространства)» [2, с. 5].
В современной геопоэтике, основанной на предложенном Н.К. Пиксановым синтетическом подходе, позволяющем представить разнородные элементы геокультурного пространства как единое целое, пространственный локус, становится понятием семиотическим, сверхтекстовым, выходящим за рамки только художественной реальности: он расширяется за счет внетекстовых связей, обогащается новыми культурными смыслами, мифологизируется, что делает его актуальным для понимания региональной литературы и культуры.
Библиографический список
1. Дробжева Г.М. О методологическом потенциале концепта «культурное гнездо» // Грамота, 2012 № 12 (67): В 2 ч. Ч. I. C. 48-51.
2. Ковалева Т.В. Геопоэтика цикла «Записки охотника» И.С. Тургенева: «Орловский локус» // Текст: грани и границы. «Записки охотника» И.С. Тургенева. Орел: ОГУ, 2017. С. 3-26.
3. ПиксановН.К. Областные культурные гнезда: Историко-краеведный семинар. М.; Л.: Гос. изд-во, 1928. 148 с
4. Пиксанов Н.К. Два века русской литературы. М.; П.: Гос. изд-во, 1923. 208 с.
5. Пиксанов Н.К. Три эпохи: Екатерининская, Александровская, Николаевская: Пособие для высш. школы и самообразования. 2-е изд., соверш. перераб. СПб: тип. М. Стасюлевича, 1913. 83 с.
6. Суворкина Е.Н. Мир детства в проекции концепции областных культурных гнезд Н.К. Пиксанова и идей И.И. Срезневского // Обсерватория культуры. 2014. №1. С. 101-107.
7. Тарасова С.В. «Культурные гнезда» как ценностные ориентиры краеведческой парадигмы информационной культуры // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки, 2014. № 12 (1). С. 106-109.
8. Тихонова А.Ю. Региональная культура: опыт исследования: монография / 2-е изд. М.;Берлин: Директ-Медиа, 2010. 209 с.
9. ТургеневИ.С. Записки охотника // Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Т. III. М.: Наука, 1979. 526 с.
References
1. Drobzheva G.M. About the methodological potential of «a cultural nest» concept // Gramota, 2012 No. 12 (67): In 2 P. Pp. 48-51.
2. Kovaleva T.V. Geopoetics in I.S. Turgenev's «A Sportsman's Sketches2 stories: «Orel locus» // Text: sides and borders. I.S. Turgenev's «A Sportsman's Sketches». Orel: Orel State University, 2017. Pp. 3-26.
3. PiksanovN.K. Regional cultural nests: Local lore seminar. M: State. Pub. House, 1928. 148 p.
4. Piksanov N.K. Two centuries of the Russian literature. M: State. Publ. House, 1923. 208 p.
5. Piksanov N.K. Three eras: Catherine's, Alexander's, Nicholas's: Hier scool training aid / 2nd ed., redone. SPb; M.: Stasyulevich's print. house, 1913. 83 p.
6. Suvorkina E.N. The world of the childhood in N.K. Piksanov's projection of regional cultural nests concept and I.I. Sreznevsky's ideas // Observatory of culture. 2014. No. 1. Pp. 101-107.
7. Tarasova S.V. «Cultural nests» as valuable reference point of a local history paradigm of information culture // Humanitarian, social and economic and social sciences. 2014. No. 12 (1). Pp. 106-109.
8. TihonovaA.Y. Regional culture: research experience: monograph. 2nd ed. M.; Berlin: Direkt-media, 2010. 209 p.
9. TurgenevI.S. A Sportsman's Sketches // TurgenevI.S. Full set of works and letters: In 30 V. Vol. III. M.: Science, 1979. 526 p.
