CC BY
13«ШУШ(ШШиМ-Ши©Ма1> 20222 / PHILOLOGICAL SCIENCES
11
PHILOLOGICAL SCIENCES
УДК 82
Андрющенко М.В.
Ставропольский государственный педагогический институт DOI: 10.24412/2520-6990-2022-23146-11-13 КОНЦЕПЦИЯ ДВОЙНОЙ РЕАЛЬНОСТИ КАК ВЕДУЩАЯ ФОРМА РЕАЛИЗАЦИИ МОТИВА ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ В СБОРНИКЕ Н.В. ГОГОЛЯ «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ»
Andryushenko M. V.
Stavropol state pedagogical Institute
THE CONCEPT OF DOUBLE REALITY AS THE LEADING FORM OF REALIZATION OF THE MOTIVE OF REINCARNATION IN THE COLLECTION OF N.V. GOGOL «EVENINGS ON A FARM
NEAR DIKANKA»
Аннотация.
В данной статье представлено исследование мотива перевоплощения (превращения) как формы создания двойной реальности, в которой функционируют как реальные, так и инфернальные героев в сборнике Н.В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». Кроме того, показана дихотомия образов нечистой силы в мифологическом и литературном контекстах. Рассмотрены различные трансформационные формы метаморфозы: «человек» - «растение», «человек» - «животное», «человек» - «предмет». Выявлены основные формы превращений в сборнике «Вечера на хуторе близ Диканьки»: «человек» - «животное», «человек» - «предмет». Также мы проанализировали символическую основу «зеркальности» «перевернутого» пространства в повестях из сборника Н. В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Abstract.
This article presents a study of the motive of reincarnation (transformation) as a form of creating a double reality in which both real and infernal heroes function in N.V. Gogol's collection "Evenings on a farm near Dikanka". In addition, the dichotomy of images of evil spirits in mythological and literary contexts is shown. Various transformational forms of metamorphosis are considered: "man" - "plant", "man" - "animal", "man" -"object". The main forms of transformations in the collection "Evenings on a farm near Dikanka" are revealed: "man" - "animal", "man" - "object". We also analyzed the symbolic basis of the "mirroring" of the "inverted" space in the stories from N. V. Gogol's collection "Evenings on a farm near Dikanka".
Ключевые слова: мотив, миф, топос, хронотоп, инфернальность, двойная реальность, перевоплощение.
Keywords: motive, myth, topos, chronotope, infernality, double reality, reincarnation.
Исследование мотива перевоплощения или метаморфозы в произведениях как русской, так и зарубежной литературы остается одной из актуальных филологических проблем. Особенный интерес вызывают исследования, в которых прослеживается трансформация мотива или сюжета с опорой на мифологические и фольклорные тексты, то есть обращение к символике инфернального, создающей концепцию двойной реальности как ведущую форму реализации мотива превращений.
В центре внимания данной статьи - мотив перевоплощения (превращений) в сборнике Н.В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки».
В современных словарях под превращением обычно понимается «метаморфоза, при которой человек или другое существо обращается в животное, растение, предмет и, наоборот, например, предмет - в живое существо, т.е. изменяет свой облик и ипостась» [2, С. 243]. Таким образом, превращение можно рассматривать в разных трансформациях: человек - растение; человек - животное; человек -предмет.
В сборнике Н.В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» на первый план выходит трансформация «человек - животное».
Важное место мотив перевоплощения играет в повести «Вечер накануне Ивана Купала». Здесь нечистая сила в лице Басаврюка не столько втирается в доверие народа, сколько ищет жертву для продажи души, коим становится Петро, который и так находится в пограничном состоянии вследствие своего сиротства и оторванности от собственных семейных корней. Отсюда и мотив продажи души, который берет свое начало еще из Средневековья. В христианстве считалось, что договор с дьяволом заключается в обмен на какие-либо его услуги, которые зависят от конкретной ситуации [1, С. 6]. Поэтому Петро после событий в ночь на Ивана Купала становится «живым мертвецом», впадает в «мертвый сон».
Кроме Басаврюка в повести «Вечер накануне Ивана Купала» перевоплощается и ведьма. При этом встреча с проводником отмечается наличием терновника («разделил куст терновника» [3, С. 132]), который не имеет в праздничную ночь силы,
12
РН1ШШ01САЬ 8С1Е1ЧСЕ8 / «ШШШШШМ-ШУШак» #23(146), 2022
поэтому пропускает нечисть в реальный мир. Проводником выступает известный из легенд и сказок образ Бабы-Яги. На это указывает и призыв Баса-врюка («Насилу воротилась, яга!» [3, С. 133]), и избушка на курьих ножках, которая предстает перед Петром, и сама старуха, портрет которой с точностью передает облик нечистой силы («старуха с лицом сморщившимся, как печеное яблоко, вся согнутая в дугу; нос с подбородком словно щипцы, которыми щелкают орехи» [3, С. 133]).
Н.В. Гоголь описывает тройное оборотниче-ство старухи, которая прошла инициацию от собаки к кошке с последующим преображением в человеческое подобие. Это может быть связано с проходом ведьмы сквозь миры. Так, собака ассоциировалась с загробным миром - как его страж и как проводник, доставляющий туда души умерших, то есть собака находится еще в потустороннем мире, а в облике кошки олицетворяет собой нечистую силу на границе миров [7, С. 46]. Последней же точкой перевоплощения является уже реальный мир, в котором нечистая сила представлена в человеческом об-личии, но с дьявольскими отметинами.
Как отмечает В.Я. Пропп, «в славянской традиции Баба-Яга предстает в трех ипостасях: дарительница, похитительница, воительница [6, С. 312]. Как дарительница она дает Петру желаемое - клад, то, ради чего он согласился на сделку с Басаврю-ком. Яга-похитительница также присутствует в повести, когда перед Петром появляется маленький Ивась, которому суждено стать жертвой за право пользования кладом, то есть дарами потустороннего мира. Но Яга предстает и в образе воительницы, когда через год возвращается к Петру и наказывает героя за совершенное им злодеяние во имя личного благополучия и благосостояния.
Метаморфозу героев встречаем в повестях «Майская ночь, или Утопленница» и «Ночь перед рождеством». Обе ведьмы находятся на границе миров, но представлены в оппозиции друг к другу. Если Солоха из «Ночи перед Рождеством» являет собой образ доброй женщины в мире людей, что не мешает ей по ночам творить свои ведьминские проделки: «.. .повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле» [3, С. 142], то ведьма из повести «Майская ночь, или Утопленница» становится антиподом Солохи. Образ ведьмы в повести определяется постоянно повторяющимся признаком - когти: «черная кошка, у которой железные когти стучат по полу» [3, С. 115], когти увидел и Левко, когда утопленницы играли в ворона. И кошка, и ворон являются проводниками в нижний мир, а в славянской мифологии представлены как изворотливые, неуязвимые, хитрые [7, С. 37], что мы и видим в образе ведьмы, которой удается долгое время прятаться среди утопленниц. Когти - признак нечистой силы, причем следы от когтей ведьмы остались у панночки и в образе русалки, тем самым, когти являются символом зависимости утопленницы от ведьмы даже в потустороннем мире.
Большое значение в повестях Н.В. Гоголя имеет пространственная «перевернутость». Так, герои в повести «Страшная месть» переодеваются в свиные личины, а изображаемые свиньи «разгуливают на ходулях». В повести «Майская ночь, или Утопленница» надевание вывернутых овчин и перемещение в перевернутый мир русалки предугаданы словами Левко: «Я надену шапку на твои беленькие ножки». Таким образом, как отмечает И.Смирнов, в сборнике «Вечера на хуторе близ Ди-каньки» дан «трансцендентный карнавал» с перевернутой реальностью [4, С. 130].
Мотив перевоплощения имеет мифологическую природу, поэтому метаморфозы связаны с трактовкой происхождения мира, превращения -часть некой борьбы реального и ирреального. Исследуемый нами мотив играет важную роль в реализации фольклорных универсалий: «добро - зло», «жизнь - смерть», отсюда и проявление инфернальных сил, представленных образом дьявола или черта.
В мифологии дьявол представляется как демоническая сила, но с течением времени он обретает в литературе человеческий облик, поэтому в повестях сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» представлено очеловечивание черта и других инфернальных сил. Он выступает в разных ипостасях: как искуситель человеческих желаний, благодетель и даритель.
Подобное перевоплощение мы встречаем в повести «Сорочинская ярмарка», где черт принимает человеческий образ, чтобы не выделяться среди народа, даже место его обитания отвечает не потустороннему, а земному, бытовому существованию. Это обычный сарай, который ничем не примечателен. Очеловечивание черта представлено и в повести «Ночь перед Рождеством», где черт занимается типичной для человека работой, не гнушается он и традициями людей.
Как отмечает М. Вайскопф, романтический черт-проводник, помогающий в преодолении рубежей, типологически родственен коню, воплощающий мобильность; в повести «Майская ночь, или Утопленница» Голова, проводник царицы, еще только сидит на козлах, в других повестях черт и вправду оборачивается конем. Демон-посредник принимает именно зооморфный облик, вселяясь в свиней, собак и кошек. В «Сорочинской ярмарке» сатана предстает в образе свиньи; Басаврюк («Вечер накануне Ивана Купала») перевоплощается в барана, а нечистая сила, морочившая героя «Заколдованного места», из «пищавшего птичьего носа» -в баранью голову, а из нее - в ревущего медведя.
Превращение черта в «низких» домашних животных - свинью, собаку - связано с темой падения, утратой прежнего величия в загробном мире - в христианской традиции свинья связана с бесами. Превращение же черта в волка - это перевернутое представление о создании человека («Пытаясь слепить человека, Сатанаил слепил волка»). Отсюда дихотомия бытия, в которой черт представляет существо «антибытия» с его первозданной материей
«ШУШ(ШШиМ-Ши©Ма1> 2022 / PHILOLOGICAL SCIENCES
13
(овраги, пропасти, «проклятые места»), ставшей обиталищем гоголевского дьявола.
С другой стороны, демон-провоник становится дарителем ума, мудрости для героя («Кинулся достать чужого ума», «Начал размышлять о том, до каких мудростей доводит человека нечистая сила»). Так, в повести «Заколдованное место» существа «проклятого места» выполняют функцию наказания за грехи. В словаре символов баранья голова олицетворяет пустоту, никчёмность, что представлено в действиях деда, который бездумно «пользуется» благами «зазеркалья». «Медведь» в славянской мифологии связан с проявление демонической силы, подобное значение имеет и «птичий нос», который, согласно словарю символов, становится посредником между миром реальным и ирреальным. «Медведь» - это и символ жадности, одного из грехов, который проявляется в главном герое. Последнее существо - «харя», которое олицетворяет личину, то есть скрытые черты. Ведь все эти качества проявляются после игры существ с дедом в «зазер-кальном» мире [7, С. 28].
Другой тип перевоплощения «человек -предмет» представлен в повести «Иван Федорович Шпонька и его тетушка». Элементы фантастического превращения присутствуют при описании сна героя. Его будущая жена предстает то с гусиным лицом, то в виде модной материи. Тетушка трансформируется в колокольню, а сам Шпонька - в колокол.
Таким образом, мотив перевоплощения представлен в сборнике «Вечера на хуторе близ
Диканьки» в двух трансформациях: «человек -животное», «человек - предмет». Метаморфозы героев становятся главным приемом проявления нижнего мира в верхнем. При этом перевоплощение имеет мифологический характер, связанный с историей персонажа, попавшего в реальный мир, тем самым создавая двойную реальность происходящего.
Список литературы
1. Будур Н. Классический готический роман и пути его развития. - М.: Терра, 1996. - С. 5-8.
2. Вайскопф М. Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст. - М., 1993. - 592 с.
3. Гоголь Н.В. Собрание художественных произведений: в 5 т. - Т. 1. Ганц Кюхельгартен. Вечера на хуторе близ Диканьки. - М.: Изд-во АН СССР, 1951. - 372 с.
4. Заломкина Г.В. Готический миф. - Самара: Изд-во Самарского государственного ун-та, 2010. -280 с.
5. Немзер A.C. Трансформация волшебной сказки в «Ночи перед Рождеством» Н.В. Гоголя. -М.: Наука, 1979. - С. 30-37.
6. Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи. - М.: Наука, 1976. - 325с.
7. Тресиддер Дж. Словарь символов. - М.: Фаис-ПРЕСС, 1999. - 112 с.
8. Храпченко М.Б. Н. Гоголь. - М.: Художественная литература, 1984. - 390 с.
