CC BY
26
КОНЦЕПЦИИ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА ДЛЯ АНАЛИЗА ИННОВАЦИОННОЙ АКТИВНОСТИ В УСЛОВИЯХ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА
УДК 316
Евгения Львовна Морева,
к.э.н., кафедра ОМиП, МЭСИ
Тел.: 8 985 771 14 60
Эл. почта: Maria-eugenia@mail.ru
Статья посвящена анализу концепций социального капитала и использованию выводов из них для определения перспектив развития инноваций на постсоветском пространстве посредством развития социального капитала. При этом приводятся различные подходы к определению количественных параметров социального капитала.
Кпючевые слова: социальный капитал, инновации, измерение социального капитала, постсоветское пространство.
Evgeniya L. Moreva,
Doctorate of Economics, the Department of General Management and Business Moscow State University of Economics, Statistics and Informatics, MeSI Те1.: 8 985 771 14 60 E-mail: Maria-eugenia@mail.ru
THE CONCEPTIONS OF SOCIAL CAPITAL TO ANALYZE THE INNOVATIVE ACTIVITIES IN THE POST-SOVIET SPACE
The article is devoted to the analysis of the Social Capital concepts as well as to the using of the findings to determine the prospects of innovative development in the post-soviet space via the developing of social capital. The author gives different approaches to determine quantitative variables of the social capital.
Keywords: Social Capital, innovations, Social Capital metrics, post-soviet space.
1. Введение
Сегодня перед лицом необходимости форсирования модернизации и инноваций отечественные бизнес, общество и государство вынуждены искать резервы для качественного развития производства, радикального повышения его эффективности. К их числу относится потенциал, связанный с организацией социальных связей в различных сообществах, в т.ч. и бизнес - структурах, который принято обозначать термином социальный капитал (СК).
Исследователи уже давно заметили, что хотя подобного рода отношения присутствуют в сообществах разных типов и на разных этапах из развития, но оказываемый ими хозяйственный эффект существенно разнится.
Попытки разобраться в содержании этого эффекта, влияющих на него факторах и, соответственно, возможностях управления им вызвали к жизни большое число разного рода концепций и трактовок СК.
2. Исходные подходы к СК
Первые замечания по поводу экономического феномена, определяемого сегодня как СК, относят к началу 20в.[3] Однако до 80-х гг. они не получали широкого развития. И лишь в последние десятилетия 20в. исследователи всерьез обратились к изучению СК и разработке методологических основ для дальнейших его исследований. К числу тех, кто среди первых основательно занялись вопросами социальных связей как самостоятельного фактора экономического развития, относятся П. Бурдье и Дж. Коулмен.
Первый определял СК как совокупность («агрегат») имеющихся или потенциальных ресурсов, обусловленных доступом их владельцев к устойчивой сети отношений знакомства и взаимного признания.[1, 249]
Обращаясь, таким образом, к информационной и ценностной основе СК, автор развивал ее, вводя специальную категорию взаимности ("reciprocity"). Под последней он понимал взаимный обмен ожиданиями в сети, который поддерживают рынки и культуры конкретных обществ.[14,230] Отсюда видно, что кроме социальных связей к СК автор относил и влияющие на них факторы. Вместе они выступали как объективная сила, воздействующая на членов социальных сетей, в т.ч. и хозяйствующих акторов. СК предстоял им как историческая и социальная данность, «продукт накопления» вышеуказанных отношений.
Альтернативную трактовку СК как специфического вида актива, осваиваемого различными сообществами, примерно в то же время выдвигал Дж. Коулман. Как и П. Бурдье, он трактовал СК как особый вид ресурса, связанного с социальными структурами, чьи участники являются его эффективными пользователями. Однако в отличие от этого ученого Дж. Коулман отмечал целенаправленный характер использования социального актива участниками заключающего его сообщества в своих интересах. [4] В новой трактовке СК выступал не только как объективированный продукт человеческой деятельности, но и как объект управления. Отсюда становилось возможным эффективно использовать различные формы, в которых находил свое проявление СК. К ним Коулмен относил социальные нормы, каналы информации, ожидания и обязательства участников, возникающие по поводу социальных структур, в которых они участвовали.
На этом фоне трактовка возможностей роста и развития СК Бурдье выглядела более ограниченной. Однако, акцентируя внимание на объективном характере его действия, автор, вместе с тем, признавал, что данный ресурс обладает и специфическими динамическими характеристиками, свойственными капиталу, - накоплению в процессе его исторического развития отношений по поводу участия в социальных сетях.
Это позволяло субъектам СК активнее пользоваться сложившимися связями, что, в свою очередь, становилось условием его воспроизводства. Механизм реализации последнего Бурдье связывал с материальными и символическими обменами между участниками сети. Влияющие на них факторы становились одновременно и факторами воспроизводства СК.
Иначе подходил к возможностям воспроизводства и роста СК Дж. Коулмен. Он
связывал их не с накоплением связей, а с их производительной природой, функциями CK. Используя последние, субъекты достигали своих целей, которые в противном случае остались бы нереализованными.
Вместе с тем исследователь верно подмечал, что указанное свойство, не является абсолютным, - т.е. не всегда и не все типы социальных отношений служат достижению целей. Коулмен указывал, что результативность использования CK зависит от направления действий его участников: для одних эти связи полезны, для других - нейтральны, а для третьих - вредны.
Потребность в дальнейшем уточнении и/или дополнении указанных подходов, усиливающаяся с развитием информационных основ общественно-экономической деятельности, растущем многообразием экономически значимых социальных структур (сетей и др.), стимулировали все новые исследования CK прикладного и теоретического характера.
3. О составе и структуре CK
Новые взгляды выдвигались в отношении развития CK. Отталкиваясь от прежних концепций, исследователи задавались вопросами о возможностях и способах эффективного использования CK, его формировании и консолидации там, где он слабо проявляет себя, трансформации в условиях меняющейся среды. (Bryman A., Brehm, J., Rahn W. и др.)
О необходимости взвешенного подхода к CK писал, напр., П. Дасгупта. Он отмечал, что в группе возможна такая аллокация ресурсов, при которой положение отдельных ее членов может оказаться хуже, чем если бы они не участвовали в ней.[5],[6],[7],[8] Отсюда попытки его и других авторов точнее определить CK, сосредоточится на изучении эффективности тех составляющих социальных структур, использование которых собственно и позволяет субъектам считать его производительным активом. (Levi M., Udry C., Besley T., Coate S., Loury G., Ostrom E., Grootaert C., van Bastelaer T.)
В поисках выяснения таких элементов многие исследователи CK обращаются к понятию траста (trust; что иногда также переводят как доверие, доверительность). Под ним, как правило, понимают набор отношений, участвуя в которых субъекты уверены в определенных действиях по отношению к ним со стороны остальных членов группы, что удовлетворяет ожидания и интере-
сы обеих сторон.[2]
Место и роль траста в системе СК у разных авторов получили разные интерпретации. Одни отождествляли его со всем СК; другие дополняли культурными нормами и социальными структурами; третьи помимо него обращались к понятиям ожиданий (beliefs), поведенческих норм, межличностных связей (сетей) и т.д. (Putnam R.D., Leonardi R., Nanetti R.Y.)
Снимая проблему соотношения между трастом и остальными составляющими СК, П. Дасгупта и некоторые его коллеги (Evans, G., Honkapohja S.) сводили данную категорию к совокупности межличностных связей, посредством которых участники поддерживают и укрепляют определенные удовлетворяющие их нормы взаимоотношений.
В такой интерпретации сами связи приобретали нейтральный характер, а решающее значение для развития СК получал характер их использования участниками сообщества. К определяющим его факторам относились заинтересованность участников социальных структур в исполнении своих заявленных намерений, если другие также это сделают; уверенность сторон в исполнении сказанного; распространении указанных принципов на разные этапы совместной деятельности.
Перечисленные моменты достаточно определенно «работали» в условиях развитых рынков. А потому наличие траста обоснованно считали фактором роста многих развитых стран, обусловливающим снижение там транзакцион-ных издержек и кооперацию внутри и между сообществами.
Особое внимание при этом уделялось способности субъектов микроэкономического уровня (индивидов, домо-хозяйств и компаний) к участию в подобного рода связях (контрактах), их создании и распространении. Такой «индивидуалистичский подход» позволил выделять СК миркоэкономических агентов, рассматривая его как набор социальных характеристик человека или малой группы. К нему относили их навыки социализации, харизму и т.п., которые обеспечивали участникам контрактов выгоду от взаимного общения будь то на рыночной или нерыночной основе (market and non-market returns).[11] В связи с вышесказанным в ряде работ категория СК конкретизировалась в виде капитала отношений (КО, Relational Capital).
4. СК и модели экономического ро-
ста
Признание эффективности использования СК/КО нашло отражение в появлении соответствующих моделей экономического развития. Характерным примером тому служит модель экономического роста с КО, составленная экспертами под эгидой университета Вены.[9] В ней выпуск и технологии определяет производственная функция труда, капитала и контрактов фирм (КО). y, = y(A, f (L - Ц, RC,), K,), где yt - объем реализации за период t; Lt - труд,
Lt -Lrc t - труд голубых воротничков,
Lrc t - труд работников, занятых созданием КО (белые воротнички, RCt), At - технологическая составляющая, результат комбинации Lt и RCt, Kt - физический капитал, y(.) - функция отдачи масштаба (константа).
Примечание: модель предполагает снижающуюся положительную маржинальную отдачу и комплементарность аргументов к прочим вложениям.
* D"
A = A+ (- A) g (-г1), где Lt
A*t -1 уровень технологической границы в период t-1.
1 > g(.) > 0 - технологическая «подвижка» (technological 'catch-up'), обусловленная заменой КО на единицу труда Lt.
Drc t-1 , - объем замещенных контрактов (замена старых на новые)
Изменяя в рамках модели объемы RCt под влиянием рыночных институтов и общего стока СК (КО и неформальных сетей в данном обществе), трансформируемым вследствие политических реформ, авторы показывают, сколь важную роль играют контракты для развития технологий и экономического роста в целом. Замена одних контрактов на другие в связи с переходом к новым технологиям, к производству новых товаров или новым формам своей организации, обозначающих созидательное разрушение по Шумпетеру, позволяет в рамках модели существенно изменить технологическую составляющую, повысить темпы экономического роста и общественно-экономического развития в целом.
При всей привлекательности такого подхода следует заметить, однако, что он предполагает эластичную связь между заключением компаниями нефор-
№1, 2012
66
мальных контрактов и осуществляемым ими благодаря этому инновациями. Данное обстоятельство, на наш взгляд, не очевидно. Ведь лежащие в основе неформальных контрактов ценностные установки и накопленный принимающими решения и осуществляющими деятельность субъектами интеллектуальный потенциал, который мы понимаем по А.Н. Леонтьеву и др., могут заблокировать поиск ими новых связей или обернуться переходом к ухудшенному их варианту. В принципе это соответствует и ранее упомянутым замечаниям первых исследователей СК о том, что далеко не все составляющие социальных связей, подвергающиеся воздействию внешних воздействий и изменяющиеся благодаря этому, приводят к положительным экономическим результатам.
Работы по СК ряда отечественных и зарубежных аналитиков дают основания считать, что подобное весьма характерно в специфических условиях переходных экономик, где в отличие от развитых рынков практика инновационной деятельности ни в связи с развитием СК, ни безотносительно последнего не получила широкого распространения, несмотря на проводимые реформы. (Дискин И., Евдокимова-Линелло Н., Есипов В., Левин И., Леденева А., Капелюшников Р., Найшуль В., Радаев В., Роуз Р., Шанин Т. , Шверн Р. Шкара-тан О.В и др.)
5. Проблемы измерения СК
Указанные обстоятельства делают тем более важным вопрос об адекватном измерении как неформальных контрактов, так и СК в целом. Относительно возможности этого и, соответственно, проверки составляемых моделей взгляды исследователей различаются.
Одни считают, что «нематериальная» природа СК оставляет немного способов для этого. Так, Ф. Фукуяма сводил их к количеству и численности неформальных объединений; результатам разнообразных опросов, показывающим сплоченность групп, их структуру и функции отдельных участников. Для частных компаний он выделял ценовую премию при их слияниях и поглощениях, которая, среди прочего, включает перспективу координации новыми собственниками деятельности компании или ее СК.[10] Однако, как он сам признавал, выделение из суммы этой премии доли СК является проблематичным.
Другие, напротив, приводят боль-
шое количество разнообразных показателей СК, относящихся к разным его аспектам. Среди них - различные индикаторы горизонтальных ассоциаций, степени развития гражданского общества и политической системы, социальной интеграции, развития институтов права, государственного управления и др.[12] (См. Приложение №1)
Третьи решают проблему, непосредственно обращаясь к показателям, диктуемых конкретными задачами в рамках конкретных ситуаций, которые получают в рамках возможного. Например, для определения траста в отношениях между предприятиями в странах с переходной экономикой эксперты ЕБРД обратились к показателю «не-траста» ((^^гшО, измеряя его объемом продукции, реализованной компаниями-продавцами по предоплате.[13]
Сегодня, когда в условиях незавершенности теоретических и практических исследований СК целесообразны поиски во всех указанных направлениях, последнее из вышеперечисленных, на наш взгляд, представляет особый интерес. Ведь проверка практической состоятельности отдельных сторон СК и выявление связанных с этим ограничений позволяет точнее определить их адекватность в качестве показателя СК, а также дает достоверное основание для более крупных моделей.
Этим требованиям соответствует подход ЕБРР, эксперты которого осно-
вываются на данных периодических обзоров, организуемых банком в странах с переходной экономикой. С высокой степенью вероятности они позволяют выделить ряд характеристик СК данной группы стран, проявляющихся в предпочтении национальных фирм заключать сбытовые контракты на условиях предоплаты и/или с рассрочкой платежа. (См. График №1)
При этом аналитики справедливо признают ограниченность точности полученных результатов. Ведь доля такого рода сделок отражает не только траст или его отсутствие у продавцов, но и обратное отношение со стороны покупателя в связи с поставками после перечисления средств. Кроме того исследователи отмечают, что полученные показатели могут отражать несовершенство рынков факторов производства, а также особенности соответствующих сторон СК в различных отраслях и секторах национального хозяйства.
Тем не менее, при отсутствии альтернативных данных сопоставление полученных сведений по компаниям разных стран достаточно репрезентативно чтобы служить информационным основанием для решения поставленной задачи.
6. Заключение. Оценки распространения СК на постсоветском пространстве и возможности его развития
Полученные результаты исследования свидетельствуют о преобладании в
Рис. 1. Доля продукции, отгруженной по предоплате и в рассрочку в странах с
переходной экономикой
Источник: [13,6]
большинстве стран постсоветского пространства сбыта на условиях предоплаты. По сравнению с другими переходными экономиками это свидетельствует об ограниченности там СК. К числу обусловливающих это факторов эксперты относят недостаточно высокие темп и глубину проводимых реформ, сохраняющееся влияние сложившихся в советский период институтов права и ряд других факторов.
Полученные данные показывают также невысокую корреляцию предоплат с состоянием внутрифирменных сетей, объединяющих работников и менеджеров компаний. Следует заметить, что данный вывод получен для фирм, которые имеют опыт обращения в судебные инстанции. Учитывая, что по косвенным данным в рассматриваемый период доля теневой экономики, по поводу которой в судя не обращаются, в России оценивалась не меньше, чем в 40% от масштабов легальной, можно предположить, что большая часть действующих в ней компаний не попадают в рассматриваемую группу. По-видимому, в действительности корреляция не-траста в отношениях с клиентами (предоплаты) и состояния СК внутри компаний слабее выявленного ее нейтрального характера. Это означает, что внутрифирменная составляющая СК либо очень слаба, либо не связана с рыночным поведением компаний. Оба случая говорят о невысоком уровне развития СК российских предприятий, а, значит, о наличии больших неиспользуемых резервов повышения их эффективности и инновационной активности.
В свою очередь, это поднимает вопрос о необходимости целенаправленного развития СК. Подходы и рекомендации в связи с этим широко различаются, однако большинство аналитиков согласны в том, что оно не может быть предметом непосредственного воздействия.
Со стороны государства этому может способствовать проведение взвешенных экономических и политических реформ, учитывающих общее состояние СК в стране и формирующих новые институты, которые стимулируют готовность и способность экономических субъектов к смене сложившихся отношений; улучшение состояния образования и иных социальных сфер, способствующих формированию навыков грамотного общения и сотрудничества; наконец, дальнейшее вовлечение
общества и экономики в международные связи, что позволяет облегчить смену внутренних установок субъектов к воспроизводству прежнего типа связей или вовсе отказу от их создания.
Субъектам микро-уровня, напр., компаниям, целесообразно шире формировать социальные связи горизонтального типа, базируясь на разделении труда, функциональных и статусных различиях, множественности интересов сотрудников. Интенсификация информационных потоков и распространение слабых, в терминологии Ф. Фукуяма, связей, оформляющих контакты между социальными сетями, в которых циркулирует информация, будет свидетельствовать о прогрессе в создании СК национальных компаний.
На наш взгляд, указанные меры относятся к числу необходимых, но не достаточных способов развития СК. С одной стороны, обоснованность предложенных направлений подтверждает нематериальная природа СК, восходящая к его информационным и культурным характеристикам. С другой, сегодня деятельность индивида в рамках различных организационных структур, в т.ч. и властных иерархий, заставляет ставить вопрос об идентификации инициирующего развитие СК социально-экономического субъекта\ов. Получить однозначный ответ на этот вопрос, казалось бы, затрудняет нынешнее разделение менеджмента и собственности, характерное для крупного и среднего бизнеса. Однако многочисленные исследования его поведения в условиях переходной экономики устойчиво свидетельствуют об особой роли управленцев в корпоративном развитии. Учитывая это, а также то, что согласно многим исследованиям, в экономике большинства постсоветских стран довлеют компании, связанные с государственными бюрократическими структурами [15],[16],[17],[18], изменение культуры и поведения высшего менеджмента, а также объединенной с ним частью бюрократических структур послужило бы импульсом к широкому движению по развитию СК, модернизации и инновационному обновлению всего региона.
Литература
1. Bourdieu P. "The forms of capital", Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education, J. Richardson (ed.), Greenwood, New York, 1986
2. Bowles S., Gintis H. "Social Capital and Community Governance", Economic
Journal, 112 (Features), 2002, pp.419-436
3. Castillejos I.M. «Two Decades of Social Capital: Where is this Concept Going?» UK, USA, University of East Anglia, World Bank, 2008
4. Coleman J. S. "Social Capital in the Creation of Human-Capital" American Journal of Sociology 94 pp.95-120, 1988.
5. Dasgupta P. «A Matter of Trust: Social Capital and Economic Development», Seoul, Annual Bank Conference on Development Economics, 2009.
6. Dasgupta P. "Economic Progress and the Idea of Social Capital" в P. Dasgupta, I. Serageldin, (eds.) «Social Capital: A Multifacted Perspective» USA, World Bank, 2000.
7. Dasgupta P. and K.-G. M^er (1991), "The Environment and Emerging Development Issues", USA, Annual World Bank Conference on Development Economics, 1990
8. Dasgupta P. "Trust as a Commodity", в Gambetta D. (ed.) «Trust: Making and Breaking Cooperative Relations» Oxford, Basil Blackwell, 1988.
9. Frijters P., Bezemer D.J., Dulleck U. "Contacts, Social Capital and Market Institutions" - A Theory of Development, Working Paper No: 0311, Vienna University of Vienna, 2003
10. Fukuyama F. "Social capital, civil society and Development" Third World Quarterly, Vol 22, No 1, pp.7- 20, 2001
11. Glaeser E.L., Laibson D., Sacerdoter B. 'An economic approach to social capital', The Economic Journal 112, pp.437-458, 2002
12. Grootaert G." Social capital: the missing link?" Social Capital Initiative Working Paper No. 3 USA, World Bank, 1998
13. Raiser M, Rousso A., Steves F. «Trust in transition: cross-country and firm evidence» London, European Bank for Reconstruction and Development,2003
14. Бурдье П. "Практический смысл", М., «Алатейя», 2001,
15. Домбровски М. «Развитие стран СНГ после выкода из трансформационного кризиса» в «Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России. Экономический рост 2000-2007» М., Дело АНХ, 2008;
16. Радыгин А., Шмелева Н. «Корпоративное управление как институт развития» в Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России.
№1, 2012
68
Экономический рост 2000-2007» М., Дело АНХ, 2008;
17. Радыгин А., Энтов Р. «Институты и экономический рост: некоторые реалии современной России» в сб. «Экономика переходного периода. Сборник избранных работ 2003-2009» М., Дело АНХ, 2010;
18. Радыгин А., Энтов Р. «Контрактивное управление: экономические ограничения, факторы и механизмы» в Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России. 1998-2002» М., Дело, 2003
References
1. Bourdieu P. "The forms of capital", Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education, J. Richardson (ed.), Greenwood, New York, 1986
2. Bowles S., Gintis H. "Social Capital and Community Governance", Economic Journal, 112 (Features), 2002, рр.419-436
3. Castillejos I.M. «Two Decades of Social Capital: Where is this Concept Going?» UK, USA, University of East An-glia, World Bank, 2008
4. Coleman J. S. "Social Capital in the Creation of Human-Capital" American Journal of Sociology 94 pp.95-120, 1988.
5. Dasgupta P. «A Matter of Trust: Social Capital and Economic Development», Seoul, Annual Bank Conference on Development Economics, 2009.
6. Dasgupta P. "Economic Progress and the Idea of Social Capital" в P. Dasgupta, I. Serageldin, (eds.) «Social Capital: A Multifacted Perspective» USA, World Bank, 2000.
7. Dasgupta P. and K.-G. Miler (1991), "The Environment and Emerging Development Issues", USA, Annual World Bank Conference on Development Economics, 1990
8. Dasgupta P. "Trust as a Commodity", в Gambetta D. (ed.) «Trust: Making and Breaking Cooperative Relations» Oxford, Basil Blackwell, 1988.
9. Frijters P., Bezemer D.J., Dulleck U. "Contacts, Social Capital and Market Institutions" - A Theory of Development, Working Paper No: 0311, Vienna University of Vienna, 2003
10. Fukuyama F. "Social capital, civil society and Development" Third World Quarterly, Vol 22, No 1, pp.7- 20, 2001
11. Glaeser E.L., Laibson D., Sacerdo-ter B. 'An economic approach to social capital', The Economic Journal 112, pp.437-458, 2002
12. Grootaert G." Social capital: the missing link?" Social Capital Initiative Working Paper No. 3 USA, World Bank, 1998
13. Raiser M, Rousso A., Steves F. «Trust in transition: cross-country and firm evidence» London, European Bank for Reconstruction and Develop-ment,2003
14. Bourdieu P. "Practical Reason", M., «Alateya», 2001,
15. Dombrovsky M. «The Development of the CIS countries after the transformation crises» in «Transition period economy. Essays of the Economic Policy of postcommunist Russia. Economic Development 2000-2007» M., Delo ANE, 2008;
16. Raduiguin A., Shmeleva N. «Corporate management as a development institute» in «Transition period economy. Essays of the Economic Policy of post-communist Russia. Economic Development 2000-2007» M., Delo ANE, 2008;
17. Raduiguin A., Entov R. «Institutes and economic development: some realities of modern Russia» in «Transition period economy. Collection of selected publications 2003-2009» M., Delo ANE, 2010;
18. Raduiguin A., Entov R. «Contrac-tive management: economic limitations, factors and mechanisms» in «Transition period economy. Essays of the Economic Policy of postcommunist Russia. 19982002» M., Delo ANE, 2003.
Приложение JYsl. Показатели социального капитала
Horizo ntal asso ciatio ns
Number and type of associations or local Extent of trust in trade unions
institutions P ercepti on o f ext ent of community
Extent of membership organization
Extent of participatory decisionmaking Reliance onnetw'orks of support
Extent of kin homogeneity within the Percentage of household income from
association remittances
Extent of income and occupation Percentage of household expenditure for
homogeneity within gifts and
the association transfers
Extent of trust in village members and Old -ag e d ependen cv rati o
households
Extent of trust in government
Civil and political society Index of democracy
Index of civil liberties (Gastil. Freedom Index of corruption
House) Index of government inefficiency
Percentage of population facing political Strength of democratic institutions
discrimination Measure of "human liberty=T
Index of intensity of political Measure of political stability
discrimination Degree of decentralization of government
Percentage of population facing economic Voter turnout
discrimination Political assassinations
Index of intensity of economic Constitutional government changes
discrimination Coups
Percentage of population involved in
separatist
movements Other crime rates
G astil's index of political rights Prisoners per 1 Ml000people
Freedom House index of political freedoms Illegitimacy rat es
Percentage of single-parent homes
Social Integration Divorce rate
Indicator of social mobility Youth unemployment rate
Measure of strength of "social tensions"
Ethnolinguistic fragmentation
Riots and protest demonstrations
Strikes Repudiation of contracts by government
Homicide rates Contract enforceability
Suicide rates Contract-intensive money (currency. M2)
Legal and governance aspects
Quality of bureaucracy
Independence of court system
Expropriation and nationalization risk
Источник: [12: 15]
Экономика, Статистика и Информатика^^ 69 №1, 2012
Г-
