CC BY
28
КОНЦЕПТИВНО-ПАРАДИГМАЛЬНЫЙ ПОДХОД ВЛАСТИ В РЕШЕНИИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ УПРАВЛЕНИЯ В УСЛОВИЯХ КРИЗИСА
Аннотация. В статье рассматриваются способы решения институциональных проблем управления в условиях общественно-политического кризиса. Выход из кризиса требует совершенствования управления, разработки его методологии на основе анализа различных типов и моделей управления (традиционная гибридная и др.) применительно к разным формам политического устройства общества. Определяется эффективность кон-цептивно-парадигмального подхода власти в решении институциональных проблем управления при формировании мобильных организационных систем.
Ключевые слова: власть, институциональный, концептивно-парадигмальный, кризис, управление.
Vakntin Han CONCEPTUAL AND PARADIGMATIC APPROACH
OF AUTHORITIES IN SOLVING THE INSTITUTIONAL PROBLEMS OF THE MANAGEMENT IN THE CRISIS
Annotation. The article discusses ways to solve institutional management problems in terms of socio-political crisis. Out of the crisis is required the improvement of management, development methodology based on the analysis of various types and models of management (tradition, hybrid etc.). In relation to different forms of political organization of society. It is determined by the efficiency conceptual and paradigmatic approach the authorities in solving institutional management problems in the formation mobile organizational systems. Keywords: authority, institutional, conceptual and paradigmatic, crisis, management.
В последние десятилетия в обществах, вступивших на демократический путь развития, остаются дискурсивными вопросы властеотношений, развития федеративных отношений в институциональном аспекте. В переходном обществе победившая на выборах власть реализует свою предвыборную программу в условиях кризиса скорее всего директивными методами, т.е. переходит на традиционную или посттрадиционную модель управления. Управление как функция власти не может быть полным ее «ego». Поскольку легитимная власть имеет обратную связь с обществом, то ей важна и его электоральная поддержка своих управленческих решений. Но так как проблемы власти и управления становятся наиболее дискурсивными в период общественно-политического кризиса, вызванного внутренними и внешними факторами, то их дифференцирование по силе воздействия достаточно мотивированно. Для политической власти в данной ситуации приоритетно решение задач, связанных с политическим управлением, которые усложнились в условиях кризиса и являются ответом на «Message», посылаемый объектом управления.
Исторический опыт и современная практика социального (политического) управления в период прединдустриализма и особенно постиндустриализма свидетельствуют, что среди основных причин общественно-политического кризиса преобладают экономический спад, безработица, политическая нестабильность как следствие неудовлетворительного внутриполитического курса власти. Инерционная же динамика устранения последних предопределена консерватизмом власти, слабой реактивностью на общественно-политические процессы в обществе, а также комплексом субъективных и объективных факторов. Сказанное привело институты общества к аномии, т.е. неустойчивости властеотношений, ввиду блокировки институциональных, политических и правовых регуляторов. При ограниченных и убывающих ресурсах и меняющихся в сторону ухудшения рычагов управления (фрагментация акмеологической среды, сужение информационного пространства, корпоратизм,
УДК 316.32 В.В. Тян
© Тян В.В., 2015
инерционность, недостаточность мотивации в принятии решений и т.п.), а также условности их фиксации взамен концептуальным управленческим решениям легитимируются их симуляции.
Таким образом, от иррациональных действий власти кризис (общественный, политический, экономический) вступал в фазу дальнейшего разрастания, поскольку своевременно не были найдены рациональные пути выхода из него. Одно из них - совершенствование управления, разработка его методологии. Отметим, что недостаточно сформировавшийся режим кризисного управления можно определить не как попытку возврата к отправной «докризисной» ситуации, не как ее корректировку или сведение до состояния виртуальной реальности взамен проведения концептуальной программы вывода из кризиса расстроенной организационной системы с необратимыми структурными изменениями, а как кризис. Национальная практика показывает, что только пользующаяся кредитом доверия общества власть способна разработать стратегию выхода из кризиса и минимизировать или преодолеть его последствия, повышая эффективность управления ограниченными ресурсами (экономическими, финансовыми, кадровыми и т.д.). Это касается всех форм правления и всех уровней управления [2].
Поскольку в условиях кризиса обостряются нерешенные проблемы управления обществом, в том числе организационные, то должна быть определена методология выбора альтернативной модели управления. При этом последняя по контенту должна отличаться от инерционного управления (классический или вертикальный тип), генетически связанного с пархиальным типом управления. Кроме того, следует учесть, что в социуме априорна горизонтальная форма взаимодействия, институционально многообразно выраженная в современном информационном обществе.
Поскольку в переходном обществе в условиях кризиса значителен амбивалентный эффект от действий существующей модели развития, смежной с обновленной традиционной моделью общественного развития, то возможна адаптация к условиям турбулентности при минимизации рисков и достижении устойчивости к внешнему воздействию, особенно в момент обновления контента управления. Но субъект управления должен усилить коммуникацию с объектом управления (в политическом управлении - это кредит доверия у электората). По ряду причин переключение с традиционных моделей управления (вертикальных) на «неокорпоративные» и открытые модели управления (горизонтальные) сопряжено с серьезными последствиями.
Как известно, различные теории управления предусматривают систему управления, основанную на воздействии или связанную с взаимовоздействием звеньев. Т. Парсонс (теория социального действия, теория традиционного управления) [10] , Ж. Бодрийяр (теория систем, теория «человека расстановки» ) [3], Б. Жувенель (теория возрастания власти) исходят из генезиса власти как социального института. «Власть настолько зависит от нации, а ее деятельность настолько соответствует общественным потребностям ... будто органы управления были сознательно изобретены ими» [4, с. 147]. Следовательно, вид (форма) власти и форма управления во многом характеризуются типом общества. Смена типа управления (смена субъектов управления при понижении эффективности системы управления неэффективна) нерезультативна, ибо «человек расстановки», т.е. человек в обществе потребления является олицетворением системы, выполняет социальную функцию, меняя социальный дизайн [3].
В условиях кризиса традиционные методы управления в системе стратегического управления эффективны в сочетании с другими методами, поскольку в стратегическом управлении важен институциональный аспект управленческого процесса, а консервативность (четкость) традиционного управления не позволяет решать сверхзадачи. Все действия власти в сфере управления продиктованы ее стремлением сохранить структуры вверенного ей политического института. Но в переходном обществе, вступившем в фазу кризиса, в дискурсе развития возникают признаки дисфункции и хаоса, проявляющиеся в существующих институтах управления. Если важная для власти связь с общественностью фрагментарна и происходит фрустрация в среднем управленческом звене, то нарушается
коммуникация между высшим и низовым звеньями, и происходит сбой в слабом звене управленческой цепочки. Если решения принимаются без участия акторов или вопреки их мнению, то отвлечение времени на определение сути сложных решений сказывается на взаимодействии субъекта и объекта управления, не стремящегося к саморегуляции. Но регуляция сложных, например межнациональных отношений, являющаяся прерогативой института государственной власти [5] и поэтому основывающаяся на правовых нормах, требует концептуальных подходов в их разрешении. При этом необходим стабильно высокий рейтинг власти, возможный в переходном обществе при положительных динамике уровня и качества жизни электората, а также контроле над политическими процессами. Утверждать о манипуляции с целью недопущения структурной саморегуляции с помощью вспомогательных мобильных институций, т.е. не дублирующих действующие, некорректно, но очевидны новые тенденции в мобилизационном управлении, особенно в государственном управлении, местном самоуправлении [7]. Однако дисфункция многоуровневой системы управления в случае сбоя в его среднем звене делает в свою очередь возможным переход к оперативному управлению и может быть альтернативой, причем решение институциональных проблем в условиях кризиса является императивом управления.
В последние десятилетия в условиях общественно-политического кризиса логичным шагом власти является введение антикризисного управления с целью вывода общества из кризиса и устранения его причин. Это позволит составить комплекс мер по проведению антикризисных решений, особенно значимых в контексте безопасности государства, реализация которых возможно не в авральном режиме (превентивное управление), а с точки зрения концептивно-парадигмальных подходов. Если субъекты управления не в состоянии ограничить поле ответственности из пространства неопределенности, то становится логичным дифференцированное решение организационных проблем.
Поскольку модель антикризисного управления рассчитана для решения одноименной задачи, то при состоятельности института власти как регулятора и координатора может быть доверен ему менеджмент антикризисного проекта. По известным причинам субъекты управления принимают простые решения, понятные электорату. В случае упрощения технологии антикризисного управления снижается порог управления, поскольку «заморозка» дорогостоящих проектов, перекройка бюджета в сторону уменьшения, введение режима экономии и ограничения (в том числе в политической сфере) - все это повышает риски для иррациональных управленческих решений. Появляется возможность апробации концепта ситуативного антикризисного управления. Так называемые ручное управление, внешнее управление условно являются разновидностями традиционного управления и сталкиваются с институциональными проблемами, особенно при их изолированности и неспособности к адаптации к новым реалиям глобализации. Последняя создает множество проблем для власти, особенно в таких сферах, как стратегическое управление. Но глобализация и информатизация требуют конъюнктурной корреляции концептов в парадигме стратегического управления. Но следует отметить, в условиях глобализации и информатизации общества его открытость влияет на мир политический опосредованно, поэтому применение принципа интенсификации управления чревато последствиями (дисфункция управления).
Антикризисная модель управления по контенту и концепту эффективна в парадигме мобилизационного управления, в связи с чем субъект управления должен обладать определенными задатками. Включение в себя институтом власти значительных ресурсов, возможных в атомизированном обществе, становится фактором иррациональных управленческих решений. В связи с этим последние оказываются неподконтрольными обществу, возлагающему свои надежды на персонифицированную власть. Например: смена курса реформ на альтернативный курс контрреформ в рамках консервативной модернизации в период правления российского императора Александра III; переход от «России нэповской к России социалистической» (ленинская НЭП как гибридная модель управления экономи-
кой на начальном этапе социалистического строительства в СССР) ; антикризисный план по выводу экономики России из «жесткой посадки» (И.В. Шувалов) после тучных годов третьего тысячелетия. Адаптационная модель управления рыночной экономикой, предложенная властью, находит поддержку в обществе (по опросам, проведенными ВЦИОМ, Левада-Центром и др.). При определении срока выхода из «дна» рассматривается несколько вариантов режима выхода из него в зависимости от располагаемых средств и с учетом конъюнктуры. Режим быстрого выхода из кризиса требует больших ресурсов, а режим постепенного выхода функционален при решении сложных логистических задач. Но при любом режиме управления сохраняется приоритетность решения институциональных проблем управления, интенсификации модернизационных процессов.
Итак, разные формы правления в российском обществе (самодержавие, советская власть, президентское правление) предопределили модели превентивного управления. На наш взгляд, концепция антикризисного плана Правительства РФ от 27 января 2015 г. достаточно убедительна в эволюционной парадигме. План первоочередных мероприятий направлен на «обеспечение устойчивого развития экономики и социальной стабильности» [1], на поддержание бизнеса, агропромышленного и военно-промышленного комплексов, предусматривает динамичное импортозамещение, минимизацию последствий санкций и падения цены на нефть и т.д. План правительства РФ направлен на то, чтобы выйти на мейнстрим устойчивого развития в ближайшие годы, на сохранение статус-кво во всех сферах общественной жизни. Но сокращение ресурсов управления обостряет институциональные проблемы управления, предопределяет высокий уровень контроля за управленческими процессами. Таким образом, адаптивный или концептивно-парадигмальный тип управления соотносим со стратегическим и традиционным как гибридная модель управления.
Практика показывает, что у субъекта антикризисного или превентивного управления нет четкого управленческого контента ввиду экономической и тем более политической турбулентности. Такое управление, связанное с рисками, вводится на краткий срок. И по обстоятельствам на исходе антикризисного управления по выводу региона или всего общества из кризиса возможен возврат либо к традиционному управлению, либо к альтернативному ему управлению, либо к адаптивному стратегическому управлению, т.е. к посткризисной управленческой институции.
Институциональные реформы управления в период индустриализма и особенно в период постиндустриализма обусловлены динамичным характером общественного развития. Им предшествовало создание различных теорий управления, в том числе теории стратегического управления. Отмечалось, что ресурсы управления, условия для его введения определяют и выбор типов управления. Усложняется процедура принятия решений в системе стратегического управления. В этом отношении оно не может сравниться с иерархическим управлением, эффективным при взаимодействии с небольшим числом подсистем, выполняющих вспомогательную функцию. Сужение коммуникационной базы управления отражается на алгоритме принимаемых решений, а уменьшение числа подсистем снижает качество принимаемых решений. Таким образом, при вспомогательной функциональности подсистем управление становится вертикальным, которое соответствует или диссонирует образу власти, являющимся фактором управленческого процесса.
Довольно очевидно, что власть в контексте политического управления в точке взаимодействия в фазе пассионарности общества субстанциональна, поскольку проблема власти - это проблема управления. Отметим, что закрытость властной элиты приводит к оскудению ее акмеологической среды, однако в связи с тем, что закрытость власти не столь очевидна при реальности виртуального политического мира, то очевидно возрастание власти, ее стремление к управлению из высокой башни, даже без достаточного информационного и инновационного обеспечения. Насколько доверительна власть перед обществом, насколько трансформировалась в реальности, настолько должна быть
высока ответственность субъектов политического управления, чтобы исключить спонтанные решения.
Следует отметить, что развитие института политического управления - один из главных приоритетов субъектов власти, и это становится очевидным на начальной стадии антикризисного управления, когда политические методы управления сталкиваются с авторитарными и обостряются институциональные проблемы, включающие вопросы политического дизайна, расстановки кадров и т.д. Итак, под воздействием субъективных факторов управление в критический момент становится иррациональным, сужаются возможности акторов в принятии решений, их адаптации к режиму управления. При фрустрации же общества происходят переоценка нравственных ценностей во властной элите, разрушение духовных ориентиров, что усиливает риск десоциализации власти и дегуманизации управления.
Поскольку институциональные проблемы субъектов управления усугубляются в период кризиса, а система стратегического управления формируется в условиях страновой идентификации, то они разрешаются в эволюционной парадигме. Так как управленческая функция является институциональной основой власти, то для общества важно определение ее эффективности, подъема и спадов для быстрого реагирования на конъюнктуру момента и совершенствования механизма увеличения, располагая при этом убывающими ресурсами. На это обстоятельство стали обращать внимание в начале ХХ в. после первых волн мировых кризисов. Как известно, Н.Д. Кондратьев в те годы развил идею цикличности социально-экономических процессов и возможности социальных потрясений на пике экономических сил и выдвинул теорию предвидения [6], что важно для осуществления стратегического плана управления процессами. Чуть позже продолживший эти исследования Й. Шумпе-тер [17] предложил, в частности, преодолевать кризисы и спады в промышленном производстве активизацией обновления капитала через технические, организационные, экономические и управленческие нововведения. Его управленческие нововведения применимы в общих концепциях управления. Современные теории управления с выделением мобильных типов управления опираются на особую остроту действия институционального аспекта, ибо каждый тип управления при своем универсализме имеет прикладное значение [15].
Следует отметить, что в условиях кризиса наблюдается усиление позиций субъектов стратегического управления в парадигме страновой идентификации. Но с ухудшением социально-экономической ситуации в обществе неизбежно происходит сдвиг в общественном сознании, могущий привести к фрагментации общества, неуправляемости социально-политических процессов и реакции власти. При этом следует отметить, что конъюнктурная корреляция концептов управления эффективна лишь при переходе на реверсивный режим управления. Поскольку в переходном обществе фактор инерционности в функционирующих подсистемах, входящих в систему управления, является одной из причин кризиса, то для преодоления последнего пока нет универсального механизма. Это создает предпосылки для апробации различных типов и видов управленческих систем, суживая сферы традиционного управления по мере информатизации общества. Все типы и виды управления эклектичны и не могут быть полностью взаимозаменяемы, поскольку у них разные цели и задачи. Инновационный характер стратегического управления как фактор эволюции власти проявляется в сфере институциональных преобразований.
Можно констатировать, что стратегическое управление субъектно в реальном мире и объектно в виртуальном мире политики, следовательно иррационализм субъекта власти способен субстанционально изменить структуру управления, сформированного созвучно ментальности социума, консолидирующегося вокруг центра силы в ожидании новых вызовов. В условиях кризиса выполнение стратегических задач общества без ускоренного решения институциональных проблем управления
(вертикализация, децентрализация и т.д.) нереально. В этой ситуации переход только на систему стратегического управления становится проблемным в институциональном смысле.
Поэтому для субъектов управления важна переходная (открытая) система управления, сочетающая элементы традиционного (классического) и сетевого, а также стратегического управления. Применение современных комбинированных методов управления исключает дублирование, более того, гибридизация институций оптимизирует упорядочение системы управления в неустойчивой ситуации. Можно констатировать, что гибридная модель управления апробировалась в ряде стран с переменным успехом. Элементы гибридного управления (на короткое время) из разных политических парадигм вводились в сферу государственного управления в постсоветской России: президентское правление и всевластие Верховного Совета РСФСР, в Республике Корея в годы президентства Чон Ду Хвана и Ро Дэ У: диктаторское правление и управление рыночной экономикой.
Поскольку в переходном обществе персонифицированная эволюция власти, также как смена власти, чревата политической нестабильностью, то критериями оценки эффективности власти (управления) будут: мотивация действий, этизм целеполаганий, позитивность новообразований, динамика роста ВВП и т.д. При этом учитывается влияние на управленческие функции власти внешнего фактора. Заметим, управление новообразованиями должно быть институциональным [9]. Здесь отметим, что один из приоритетов политической власти - легитимное управление обществом.
Кстати, властная (корпоративная) элита переходного общества (Венесуэла, Египет, Таиланд) пытается упростить методы и способы управления, принимает популистские решения с целью улучшения имиджа, понимая его как политический ресурс, необходимый для разрешения конфликта интересов, ведения целенаправленного курса на стабилизацию своей организационной структуры и, следовательно, всей политической системы. Отметим, в ряде индустриально развитых стран на начальном этапе находил применение комплекс методов для осуществления сверхзадач, но поставленная цель достигалась заменой или совершенствованием мобилизационных методов управления. Это обстоятельство обусловило не только эволюцию субъекта власти, но формирование новых институтов власти и управления.
Мобилизационный метод в сочетании с селективным применяется и поныне в управлении. Ведь в обществе, где сохраняются политические традиции, субъекты управления определяют управленческую политику, направленную преимущественно на сохранение системы. Но кризис системы требует ее реформирования, трансформации, модернизации. А вложение средств в модернизацию общества при налаженном мониторинге управления повысит его эффективность.
В практике стратегического управления в постсоветских республиках констатируется мобилизационный аспект. В современной российской практике обозначен модернизационный аспект в ряде подсистем политической системы, в отдельных отраслях экономики, в сфере образования, который сохраняется в условиях кризиса. Демократическая государственность является регулятором и гарантом модернизационных управленческих процессов.
Как известно, с изменением политической ситуации менялась стратегия развития общества. С изменением стратегии развития стало необходимым ускорить модернизационный процесс в сфере управления, чтобы лидеры стали субъектами решения проблем современного общества. А это означает, что забота о преемственности политики входит в систему стратегического управления. Но в кризисной ситуации если эволюция власти обретает форму неокорпоратизма [11], то она становится безальтернативной и малоперспективной.
Хотя в стратегическом плане минимизация рисков необходима, но она чревата дезориентацией властвующей элиты в современной политической реальности. При единении власти и общества, характеризующемся неустойчивым политическим и правовым сознанием, мониторинг управленческих процессов становится главным инструментом управления. Стратегическое управление вводится исходя из
масштабов задач и целей. Поэтому сегментарное решение проблемы при ограниченных управленческих ресурсах достаточно эффективно: создается иллюзия настроя к основным целям управления, что привлекательно в условиях кризиса. При перевешивании традиционалистских предпочтений в обществе обновление института власти (управления) возможно по консервативным канонам.
Эволюция субъекта управления принимает субстанциональную форму. Она модальна при ма-нипулятивном управлении, чего не исключает теория политического управления, являющегося в пара-дигмальном смысле разновидностью стратегического управления. Поскольку в компетенции политического управления решение первоочередных общественно-политических проблем [12], то оно не может дублировать другие виды управления, тем более в условиях кризиса. В указанных условиях, как показывает практика, повышается уровень ответственности субъекта управления, что приводит к усилению давления на подконтрольные подсистемы управления, деформируя его передаточные механизмы, институции, а также нарушается коммуникация с объектом управления. Иначе говоря, в политическом мире состояние общества ретранслируется в центр (ядро) властной системы, мотивируя определенное действие. С точки зрения политического управления момент формирования центра управления не считается началом обновления контента управления, ибо не прояснено его целеполагание.
Поскольку политическая власть выражает интересы всех слоев общества, что является трендом стратегического управления, то в условиях кризиса нельзя достичь полного выражения всех интересов, несмотря на универсализм указанного института управления. Отметим, что запутанность узелков властных импульсов в кратковременных ретроспекциях и их определенность во временной протяженности характеризует неокорпоративное (стратегическое) управление. Как известно, стратегическому управлению необходима концентрация ресурсов для решения основных задач, например развитие регионов, свободных экономических зон в парадигме страновой и региональной идентификаций, с устранением противоречий в контексте федеративных отношений.
Переформатирование системы управления для осуществления первоочередных и стратегических задач эффективно при взаимодействии субъекта управления с объектом управления. Обновленная система управления предопределяет развитие властеотношений на стадии выхода из общественно-политического кризиса. Например, при падении экономики страны, углублении кризиса не будет снижаться уровень доверия у власти в случае, если она сумеет убедить общество в необходимости принятия трудных, непопулярных решений для достижения поставленной цели (Ф. Рузвельт, Л. Эр-хард, Ли Куан Ю и др.). При этом следует принимать во внимание следующие уроки кризиса: а) обязательное завершение начатых реформ; б) рассмотрение перспектив развития в цивилизационном дискурсе; в) расширение сферы социального взаимодействия в управлении.
Адаптивны такие системы управления, которые восприимчивы к инновациям. Уровень открытости системы влияет на возможность получения нового ресурса для развития. Быстрое решение институциональных проблем в свободной экономической зоне, как показывает китайский опыт, - это готовность власти к поиску альтернатив.
Если эволюция института власти, происходящая под воздействием множества факторов, созвучная тренду модернизации общества [14], в региональном измерении современного мира [18] не затрагивает его интересы, то можно говорить об эффективности управления в контексте стабильности развития [16], особенно в периоды общественного кризиса. В активе антикризисного управления - высвобождение ресурсов, в том числе трудовых, создание условий для привлечения высвобожденных трудовых ресурсов и для привлечения инвестиций.
Обновление понятия эффективности гибридной модели управления связано с его структуризацией. Гибридная модель управления привлекательна своей комбинаторикой и высокой адаптивностью к условиям кризиса, эффективна в нетранспарентных управленческих системах. Нетранспа-рентные модели управления влияют на функционирование механизма стратегического управления.
Если управление включено в мейнстрим цивилизационного развития, то это сказывается на эволюции института управления. Ментальность общества играет важную роль в трансформации тренда институционального развития в заданной вариативности, что показано эффективностью гибридной модели управления в переходных обществах.
В ряде изолированных или полуизолированных стран (КНДР, Иран и т.д.) утвердился персонифицированный неокорпоратизм (подмена государственной власти корпоративной). На практике персонификация модели управления приводит к амбивалентности системы государственного управления. Следует отметить, в социологии управления обращается внимание на организационные формы социальных структур, но в прикладной политологии социальные структуры выступают как объекты управления. Однако у акторов возникают сложности с организацией саморегуляции из-за отсутствия ресурсов и конфликта с субъектом управления. А при невысоком уровне доверия к субъекту управления (как показывает практика) правомочность его действий в напряженной ситуации не способствует гармонизации властеотношений, нормализации национальных и федеративных отношений (в федеративных государствах), ведущих к подъему политической и деловой активности социальных акторов, с улучшением инвестиционного климата и т.д. Способ выхода из кризисной ситуации - диалог как поиск конструктивных решений с социальными акторами, возможный на переходе к новой управленческой парадигме, т.е. смешанной или гибридной модели управления. Отметим, что в превентивном гибридном управлении обществом не предполагается прямая ответственность власти за принятые решения, а, значит, купируется этический аспект. Но такой контент управления лишает возможности субъектов и акторов осуществлять свои функции в неформальных категориях.
В последнее время гибридная модель управления стала своего рода альтернативой стратегической модели управления. Развитие гибридного управления предопределено решениями инновационных проблем.
Но в целом в гибридном управлении приоритетны высокие принципы, как например 14 принципов А. Файоля [13], тем более в условиях кризиса. В структуры управления должны пройти профессионально подготовленные люди путем конкурсного отбора (т.е. на определенный срок) и не способные злоупотреблять властью. Экологичность контентов устойчивой гибридной модели управления может быть нарушена непрофессионализмом управления. Риски нанесения вреда объектам и субъектам управления минимизируются взаимодействием структур управления, совмещением видов управления, если цели и задачи достаточно масштабны и ресурсы их реализации сбалансированы. Координация деятельности структур самоуправления в системе гибридного управления - прерогатива субъекта управления. Однако ручное управление это и вовсе отмена структур самоуправления.
В условиях модернизации приобретает важное значение саморегуляция. Происходящие процессы слияния, отпочкования, дробления, развертывания сети саморегулирующихся институций приводят к образованию нечетких систем управления. Свободное сочетание элементов различных видов и типов управления составляет концепт нечеткой (гибридной) модели управления [8]. Апробация саморегулирующихся институтов в виртуальном пространстве, в опытном поле, как и модернизация состоявшихся институтов в парадигме гибридной модели управления, успешны в информационном обществе. Национальная программа, ее осуществление вполне показаны гибридной модели управления. Данная (гибридная) модель управления не исключает амбивалентных управленческих решений.
Цели и задачи политического менеджмента и общественных структур должны совпасть. Но общественные структуры в силу ряда обстоятельств не в состоянии сформулировать цели. Не должно быть неясностей между партнерами в отношении направленности своих действий. При выправке линии необходимо проанализировать те или иные факторы, воздействующие на выполнение задач. В таком технологическом контексте возможен выбор оптимальной модели гибридного управления.
Анализ последствий при исключении тех или иных факторов в реализации управленческих решений показывает, что необходим системный анализ методов и способов управления. Недооценка методологии управления приводит к управленческим ошибкам. Следовательно, если институциональные проблемы обостряются в условиях модернизации, то необходимо: а) смоделировать систему управления с концептивно-парадигмальными подходами; б) конкретизировать организационную задачу субъектов управления, заключающуюся в том, чтобы усилить динамику управленческих процессов. Ограниченность ресурсов управления требует их дифференциации, диверсификации, комбинации, в также обновления институтов управления. Такой набор методов управления результативен в том случае, если несет в себе парадигмальный контент.
Таким образом, решение институциональных задач управления в условиях общественно-политического кризиса приобретает исключительную важность, и их реализация возможна как в инновационном аспекте, так и в совершенствовании управления. Концептивно-парадигмальные подходы власти для решения указанных проблем являются индикатором эффективности ее политики и действенным управленческим императивом.
Библиографический список
1. Распоряжение Правительства РФ от 27 января 2015 г. № 98-р «План первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 г.» // РГ. - 2015. -№ 6590.
2. Араманчук, Г. В. Теория государственного управления / Г. В. Араманчук. - М., 2007.
3. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. - М., 1999.
4. Жувенель, Б. Власть: Естественная история ее возрастания / Б. Жувенель. - М., 2010.
5. Калинина, К. В. Институт государственной власти: регуляторы межнациональных отношений / К. В. Калинина. -М., 1995.
6. Кондратьев, Н. Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения / Н. Д. Кондратьев. - М., 2003.
7. Медведев, Н. П. Политическая регионалистика / Н. П. Медведев. - М., 2011.
8. Некоторые нечеткие и гибридные системы / Под ред. Н. Г. Якушкиной. - М., 2007.
9. Новиков, Д. А. Институциональное управление организационными системати / Д. А. Новиков. - М., 2004.
10. Парсонс, Т. О. структуре социального действия / Т. О. Парсонс. - М., 2003.
11. Перегудов, С. П. Корпоративное гражданство как новая форма отношений бизнеса, общества и власти (в соавторстве с С.П. Перегудовым) / С.П. Перегудов. - М., 2006.
12. Политическое управление и публичная политика XXI в.: государство, общество и политическая элита / Под. ред. О.В. Гаман-Голутвиной. - М., 2008.
13. Файроь, А. Управление - это наука и искусство / А. Файроь, Г. Эмерсон, Ф. Тейлор [и др.]. - М., 1992.
14. Феофанов, К. А. «Вечные вопросы» российской модернизации / К.А. Феофанов // Социально-гуманитарные знания. - 2013. - № 3.
15. Фишберн, П. Теория полезности для принятия решений / П. Фишберн. - М., 1978.
16. Шабров, О. Ф. Политическое управление: проблемы стабильности развития / О. Ф. Шабров. - М., 1997.
17. Штумпетер, И. Капитализм, социализм и демократия / И. Штумпетер. - М., 2003.
18. Явчуновская, Р. А. Политическая модернизация в региональном измерении современного мира / Р. А. Яв-чуновская, Т. А. Яшкова. - М., 2012.
