CC BY
88
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2013. №1(31)
УДК 81'25; 81'246.2; 81'37
КОНЦЕПТ ТЭУФЫЙК В ОРИГИНАЛЬНОМ ТЕКСТЕ И ПЕРЕВОДЕ
© А.М.Галиева, Э.Ф.Нагуманова
В статье рассматриваются особенности татарского национально-специфического концепта тэуфыйк, исследуются возможности репрезентации этого концепта средствами русского языка при переводе.
Ключевые слова: перевод, концепт, структура концепта, проза, татарские писатели.
В современных работах по лингвокультуроло-гии и литературоведению часто обращаются к рассмотрению функционирования тех или иных концептов культуры в художественных текстах, в которых осуществляется сложное взаимодействие лингвокультурной картины мира этноса и индивидуально-авторского творческого сознания и моделируются художественные концепты, обусловленные не только индивидуальным эстетическим ми-ровидением автора, но и коллективной памятью культуры и ее ценностными приоритетами.
В процессе познавательной деятельности человек - субъект познания, отражая предметы и явления действительности в своем сознании, соизмеряет их с определенной ценностной шкалой, в качестве которой выступают нормы, стандарты, модели, выработанные обществом, а также потребности, желания и вкусы самого индивида. Оценка как социокультурная категория, отражающая исторически сложившееся и социально закрепленное типизированное отношение членов языкового коллектива к явлениям мира, опирается на языковые формы, представляющие собой объективированные формы понятийного мышления. К базовым этнокультурным концептам, составляющим ядерный слой духовной культуры народа, относятся этические концепты, которые задают устойчивые нормы поведения и ориентируют человека в социальной действительности [1: 11-12].
Произведения классиков татарской литературы помогают раскрыть многие смысловые грани национально-специфических концептов. В данной статье мы попытаемся определить своеобразие одного из значимых концептов татарской культуры - концепта тэуфыйк, а также выявить основные способы его воспроизведения в переводных текстах. Материалом исследования стали произведения Ф.Амирхана «Хаят», Ш.Камала «Акчарлаклар» («Чайки»), А.Еники «Эйтелмэгэн васыять» («Невысказанное завещание») и их переводы на русский язык, для выделения характерных особенностей рассматриваемого концепта мы также обратились к тексту Корана.
Концепт тэуфыйк, как и многие другие культурные концепты, не имеет четкой структуры и жестких границ и существует как фрагмент картины мира носителей татарской культуры. Слово тэуфыйк (3^9) происходит от арабского глагола 3^ 'сглаживать (разногласия); согласовывать,
примирять'. В арабско-татарско-русском словаре заимствований мы находим следующее толкование этого понятия: «ТэYфикъ - 1) туры китерY; 2) тэYфыйк, тыйнак (эдэпле) булу; 3) уныш, бэхет; 4) ярдэм. - 1) приведение в соответствие; 2) воспитанность, скромность; 3) удача, счастье; 4) помощь, содействие» [2: 616].
В татарско-русском словаре под редакцией Ф.А.Ганиева существительное тэуфыйк переводится как 'благочестие, благонравие'. Соответственно, его дериваты тэуфыйклы - 'благочестивый, пристойный'; тэуфыйклылык - 'благочестие, пристойность' [3: 345].
Как видим, в словарных статьях при передаче значения слова тэуфыйк используются лексемы с первым компонентом благо-, образованные путем словосложения.
Под понятием благо в этике и философии понимается все то, что заключает в себе определенный положительный смысл, представляет ценность для человека, состояние и условие совершенства. Благо является предпосылкой нравственных ценностей. Благонравие предполагает умение вести себя в обществе, обладание хорошими манерами, благовоспитанность. Согласно «Большому толковому словарю русского языка», благочестие - соблюдение религиозных предписаний, церковных правил [4]. Таким образом, словарные варианты перевода значительно сужают или конкретизируют значение понятия тэуфыйк, синкретичного по своей природе и объединяющего этические, религиозные, поведенческие, прагматические и иные аспекты.
Концепт тэуфыйк относится к числу религиозных, в его структуре наиболее полно представлены те основополагающие начала, которые должны быть присущи истинному мусульманину. Для ислама, в отличие от других религий - иудаизма и
З6
христианства, характерно отсутствие противопоставленности сакрального и мирского, духовного и физического, что отражается в ключевых концептах, выражающих мусульманское мировоззрение и жизневосприятие. В коранических текстах утверждается не отвлеченная, чисто теоретическая вера в единого и всемогущего Бога, как, например, в иудаизме; мусульманский бог ждет ответа от людей не только в умозрительном исповедовании веры, но и в угодных ему делах, в исламе собственно вера не отделена от каждодневной жизненной рутины верующих: вера, которая не выражает себя в добрых делах, в исламе немыслима:
Поистине, те, кто уверовал и доброе творит, Молитву соблюдает по часам И правит очистительную подать, Найдут у Господа награду [5: 2: 277].
Иными словами, в исламе религиозное и этическое неразделимы, и божественные заповеди в первую очередь имеют регулятивный нравственный характер, а неверие определяется и как несоблюдение этических норм.
В Коране вера определяется в трех неразделимых аспектах: относительно Бога, относительно людей и относительно самого себя. Соответственно, в ключевых концептах мусульманской культуры эти три аспекта также нерасторжимы: обладающий тэуфыйком предан Аллаху, добр по отношению к людям и строг по отношению к самому себе.
Концепты мусульманского сознания часто с трудом допускают анализ именно из-за своего комплексного характера, при этом отсутствие в современном татарском языке живой внутренней формы слов, вербализирующих концепты ислама, затрудняет непосредственное понимание значения большей части таких лексем, которые в основной своей массе являются заимствованиями из арабского языка. Смысловая организация подобных понятий в целом весьма сложна и неоднородна.
Содержание и структура концепта культуры «проявляет» себя реализуемыми в вербальном общении устойчивыми дискурсивными стереотипами и реминисценциями к предыдущим дискурсивным практикам» [6: 155]. Как отмечают исследователи, структура любого концепта характеризуется сложностью и многоуровневостью. Большинство ученых вычленяют в составе концепта определенное информационно-понятийное ядро и некоторые дополнительные признаки (образный, оценочный, коннотативный и др.). В частности, С.Г.Воркачев выделяет в концепте понятийную составляющую (признаковая и дефиниционная структура), образную составляющую (когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в сознании) и значимостную составляющую - этимологические, ассоциативные характеристики кон-
цепта, определяющие его место в лексикограмматической системе языка [7: 7].
З.Д.Попова и И.А.Стернин говорят о трех базовых структурных компонентах (элементах) концепта - образе, информационном содержании и интерпретационном поле [8: 106-115].
В.Г.Зусман, выявляя особенности «литературного концепта», пишет: «Если концепт в науке или культуре движется между понятием и представлением, то концепт в литературе отклоняется в сторону представления. В системе «литература», в ходе коммуникации происходит порождение не идей, не понятий, а чего-то «третьего». Это «третье» - и есть концепт» [9: 12]. «Концепты в художественной литературе возникают как результат взаимодействия внутренней формы слова-произведения со «словесными и общекультурными стереотипами»» [Там же: 21].
Обычно исследователи говорят о том, что концепт не имеет жесткой структуры. Разногласия касаются в основном количества и характера структурно-семантических компонентов. «Слоистое»
строение концепта может являться результатом, «осадком» культурной жизни разных эпох [10: 12].
Таким образом, концепт как вербально-понятийно-ценностный феномен культуры устойчиво аккумулирует в себе как культурно-ассоциативные, так и понятийные, образные и аксиологические компоненты содержания.
Понятийное ядро концепта тэуфыйк включает этическую составляющую, связанную с благом. Тэуфыйк предполагает творение добра по отношению к окружающим и к самому себе, умеренность в быту и скромность в поведении, противостояние искушениям и соблазнам, целомудрие и непорочность. Важная конституента данного концепта - скромность.
Для концепта тэуфыйк трудно привести пример образной составляющей, что, вероятно, определяется отсутствием внутренней формы анализируемой лексемы и отвлеченным характером религиозных концептов.
Концепт тэуфыйк часто фигурирует в различного рода благопожеланиях, особенно по отношению к детям или подросткам, вступающим во взрослую жизнь. Часто слово тэуфыйк используется в благопожеланиях в одном ряду с лексемами инсафлык (благовоспитанность, скромность), сэламэтлек (здоровье), бэхет (счастье), иминлек (благополучие). Как показывает наш материал, слово тэуфыйк как в реальном употреблении в речи, так и в языке произведений писате-лей-классиков часто фигурирует в дезидератив-ных контекстах как ценность желаемая (алладан тэуфыйк сорау), которую человеку трудно получить лишь своими собственными усилиями, без
А.М.ГАЛИЕВА, Э.Ф.НАГУМАНОВА
помощи Всевышнего. Соответственно, тэуфыйк
- этико-религиозная ценность, даруемая свыше, но такая, обладание которой делает возможной для личности самостоятельное достижение иных жизненных благ и ценностей, как материальных, так и духовных. Постоянное нравственное совершенствование вменяется в обязанность каждому мусульманину и мусульманке, и залогом этого является обладание тэуфыйком.
Понятие тэуфыйк малохарактерно для художественных произведений современных писателей, оно вытесняется другими словами, выражающими аксиологические предпочтения современного сознания - прагматизм, нацеленность на жизненный успех и материальные ценности. В то же время лексему тэуфыйк часто можно встретить в произведениях писателей-классиков - Ф.Амирха-на, Ш.Камала и А.Еники - в разных контекстах.
Обратимся к примерам из произведений татарских писателей.
Попытка воспроизведения исходных концептов с наименьшими потерями для смысла отличает переводы Г.Хантемировой, которая, прекрасно зная языковые и культурные особенности татарского народа, стремится передать своеобразие оригинала. Так, в переводе повести Ф.Амир-хана «Хаят» лексема тэуфыйк воспроизводится описательно, при этом происходит сужение значения исходной лексемы и контекстуальное варьирование смысла: «Газизэ абыстай бу егет-нен Г. шэхэрендэге Салих Фатихов исемле яшь бай, бик тэYфьшклы hэм бик образовный кеше икэнчелеген свйлэде <...>» - 'Это Салих Фатихов, сын одного из баев города Г., юноша «очень образованный и с добрым сердцем»’ [11: 279].
В повести «Хаят» слово тэуфыйклы встречается несколько раз. В следующем фрагменте Г.Хантемирова подбирает русский аналог анализируемой лексемы, ориентируясь на словарное значение: «Туганымнарнъщ hэр икесендэ бару ягын куэтли торган сэбэп тэ юк тугел иде. Егет матур, бай, тэYфыйклы да, ди. Егет образовный да: Аурупа костюмында <...>» - 'Нельзя сказать, чтобы у подруг не было доводов «за». Жених красивый, богатый, будто и благонравный, к тому же еще и образованный - в европейском костюме <... > ’ [11: 282].
Переводчику удалось сохранить универсальный аспект этического значения (доброта, благой нрав), однако полностью теряется религиозная коннотация. В оригинале к образу вполне светского персонажа в европейском костюме за счет использования слова тэуфыйклы примешивается оттенок консервативности и верности традиционным жизненным устоям. В переводе акценти-
руется эмоциональная (с добрым сердцем) и поведенческая составляющая (благонравный).
Данный концепт находит отражение и в произведении Ш.Камала «Акчарлаклар» («Чайки»). К примеру: «Кыйнашудан файда юк: алладан тэYфыйк сора, озын гомер <...>» (глава «Эйт шуны»). Мы рассмотрели три перевода повести, выполненные в разные годы. В ранних переводах А.Хаджиевой (1947) и И.Заботина (1952) данное предложение опускается, К.Максудов переводит приведенную выше фразу следующим образом: 'Драка никому на пользу нейдет; наберись терпения, моли всевышнего, чтобы удержал он тебя от дурных поступков, да жизни дал много лет ’ [12: 178].
Переводчик обращается к такому приему, как описательный перевод, что в целом соответствует общему контексту, хотя приводит к сужению информационного поля татарского концепта, поскольку тэуфыйк, кроме воздержания от дурных поступков, предполагает и другие этические императивы.
Потеря религиозного аспекта данного концепта прослеживается и в произведении А.Еники «Невысказанное завещание», когда слова главной героини Акэби «Бэбкэчем, зур егет бул, Алла тэYфыйк бирсен узецэ!», адресованные внуку, переводятся на русский язык как 'Цыпленочек ты мой, расти большим и хорошим, дай бог тебе здоровьяГ1 [13]. В данном примере мы наблюдаем значительную трансформацию исходного концепта, переводчик воспроизводит универсальную этическую составляющую, приблизив текст к русскому читателю.
Религиозный аспект сохраняется в переводе данного фрагмента Р.Кутуем, но только не при передаче содержания интересующей нас лексемы, а в пределах контекста: 'Минем белекием, вырасти сильным джигитом, да одарит тебя аллах благонравием Г [14: 449].
Общим для всех рассмотренных вариантов перевода является то, что при переводе акцентируются универсальные этические аспекты исходного понятия, при этом лексемы на русском языке передают эти этические установки в достаточно отвлеченной форме (хороший, добрый), выражающие общечеловеческие ценности, а синкретически сложная природа исходного концепта, включающая не только великодушие и доброту, но и скромность, целомудрие, верность традиционным этическим ценностям и др., в переводе не воспроизводится. При этом утрачиваются смыслы, выражающие то, что человек, обладающий тэуфыйком, согласовывает свои помыслы и действия с предписаниями ислама. По-
1 Перевод Х.Хусаиновой [13].
казательно, что ни в одном из вариантов перевода нами не обнаружено слово благочестие, предполагающее религиозные коннотации.
Таким образом, концепт тэYфыйк является настолько емким и сложным по структуре, что однозначного перевода его на русский язык найти невозможно, в любом случае переводчикам приходится либо прибегать к описательному переводу, либо обращаться к словарным соответствиям. Приведенные примеры позволяют в очередной раз показать неоднозначность толкования национально-специфических концептов, при переводе которых приходится искать адекватные средства передачи содержания концепта одной лингвокультуры средствами принимающей лин-гвокультуры. Это предполагает тщательный когнитивный, культурологический и исторический анализ, однако и при этом следует учитывать, что безэквивалентный концепт при переводе в любом случае подвергается трансформации.
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ №№ 12-14-16017 а/В/ 2012.
1. Аминова А.А., Галиева А.М. Перевод оценочной лексики (на материале повести Ф.Амирхана «Хаят») // Филология и культура. Philology and Culture. - Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2012.
- С. 11 - 14.
2. Махмутов М.И., Хамзин К.З., Сайфуллин Г.Ш. Гарэпчэ-татарча-русча алынмалар CYЗлеге / Араб-
ско-татарско-русский словарь заимствований. В
2 т. - Казан: «Иман» нэшр., 1993. - Т. II.- 853 с.
3. Татарско-русский словарь / Под ред. Ф.А.Гани-ева. - Казань: Татарское кн. изд-во, 2002. - 488 с.
4. Большой толковый словарь русского языка. /Гл. ред. С.А.Кузнецов // иКЬ: http://www.gramota.ru/ Б^уап/шЮ/Ыь/ (дата обращения 30.01.2013).
5. Коран / Пер. смыслов и коммент. В.Пороховой; Гл. ред. Мухаммед Шейх Саид Аль Рошд. - М.: Просветительский центр «Аль-Фуркан». - Б.и., 1993. - 622 с.
6. Прохоров Ю.Е. В поисках концепта. - М.: Флинта: Наука, 2008. - 176 с.
7. Воркачев С.Г. Концепт как «зонтиковый термин» // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. - Московский гос. ун-т им. М.В.Ломоносова. - М.: Макс-пресс, 2003. - С. 5 -12.
8. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. Учебное издание. - М.: АСТ; Восток-Запад, 2007. - 315 с.
9. Зусман В.Г. Диалог и концепт в литературе. - Н. Новгород: ДЕКОМ, 2001. - 168 с.
10. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. - М.: Академический проект, 2004. - 992 с.
11. Амирхан Ф. Избранное. Рассказы и повести / Пер. с тат. Г.Хантемировой. - М.: Худож. лит., 1975. -320 с.
12. Камал Ш. Избранные произведения в двух томах.
- Казань: Тат. кн. изд-во, 1983. - Том I. - 384 с.
13. Еники А. Невысказанное завещание / Перевод Х.Хусаиновой // иКЬ: http://kitap.net.ru/eniki/7-9^р (дата обращения 30.01.2013).
14. Еники А. Невысказанное завещание / Перевод Р.Ку-туя. - Казань: Тат. кн. изд-во, 1990. - С. 426 - 479.
CONCEPT TOY0MHK (TAUFIQ) IN THE ORIGINAL TEXT AND IN THE TRANSLATION
A.M.Galiyeva, E.F.Nagumanova
The paper analyzes the peculiarities of the nationally specific concept mэYфыйк (taufiq) and investigates the possibility of its representation by means of the Russian language in the course of translation.
Key words: translation, concept, structure of concept, prose, Tatar writers.
Галиева Альфия Макаримовна - кандидат философских наук, доцент кафедры общей лингвистики и лингвокультурологии Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: [email protected]
Нагуманова Эльвира Фирдавильевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры теории литературы и компаративистики Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 20.01.2013
