Концепт «Социальная дистанция» в социально-гуманитарных науках: история развития и перспективы изучения Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

КОНЦЕПТ «СОЦИАЛЬНАЯ ДИСТАНЦИЯ » В СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУКАХ: ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ

THE CONCEPT «SOCIAL DISTANCE» IN SOCIAL

AND HUMANITARIAN SCIENCES: THE HISTORY

OF DEVELOPMENT AND THE PROSPECTS OF STUDYING

В.В. Марсова

V.V. Marsova

Коммуникация, система социальных сигналов, интен-циональные структуры, социальная дистанция, социальные представления, социальные отношения, вежливость, психологический анализ, категории анализа. Рассматривается содержание понятия «социальная дистанция» в социологических, психологических, языковедческих исследованиях. Разрабатывается представление о социальной дистанции как целостном феномене, одновременно имеющем характеристики «близость» и «дистанцированность». Предлагается многоуровневая модель социальной дистанции с учетом многообразия типов средств социальной сигнализации - от пространственных до семантических речевых и языковых репрезентаций социальных отношений. Обозначены новые возможности анализа феномена «социальная дистанция», связанные с проблематикой интен-циональных структур коммуникации, динамики социальных представлений в онтогенезе, а также с использованием методов психологии речи, психолингвистики и психосемантики.

Communication, a system of social signals, intentional structures, social distance, social representations, social relations, politeness, psychological analysis, the categories of analysis. The article observes the content of the concept «social distance» in sociological, psychological and linguistic researches. It develops the representation of social distance as an integral phenomenon that has such features as «closeness» and «detachment» at the same time. It offers the multi-level model of social distance with account of the variety of the types of means of social signalization -from spatial to semantic speech and language representations of social relations. The article also marks some new opportunities to analyze the phenomenon «social distance», which are connected with intentional structures of communication, the dynamics of social representations in ontogenesis, and also with the using of methods of speech psychology, psycholinguistics and psychosemantics.

Термин «социальная дистанция» (Э. Бога рду с) с начала XX века, прежде всего в американской психологии, характеризует размещение социальных групп и индивидов в социальном пространстве и понимается как степень близости или отчужденности их между собой.

Социальная дистанция как аспект социальных отношений изучается такими науками, как социология, социальная психология, в частности в направлениях «социальное познание», «социальные представления», а также филологическими дисциплинами - сравнительным языкознанием, речеведением, когнитивной лингвистикой.

Социологические исследования делают акцент на объективных характеристиках межгрупповых отношений: измеряется разность социальных статусов и властных позиций групп в обществе, степень социальной справедливости, равенства [Зиммель, 2002; Филиппов, 1995; Чернявская, 2008], социальная дистанция определяется различиями социальных страт [Сорокин, 1992].

Чащевсегосоциальная дистанция рассматривается в пространственном аспекте, что несложно измерить: социальная дистанция характеризует социальные взаимодействия в физическом пространстве, являясь «пространственным па-

<

m

Щ

I %

С и

о

ь

X

к

W m H

о

Рч < ^

о ^

о о ^ h о Q

£

W H

S о

Рч

w

о §

X

а «

«

и w

V

S

ь

l-ч

<с

ri w с

[175]

«

S Д

H

и

W PQ

раметром формы, наполненной социальным содержанием» [Зиммель, 2002; Гусев, 2009, с. 123]. Этому пониманию отвечают и современные работы. Так, сравнительный анализ социальной дистанции у горожан и сельских жителей, проведенный Ю.М. Колодкиной и Н.К. Радиной, позволил авторам сделать вывод о том, что «социальная дистанция у горожан статистически значимо меньшая, чем у сельских жителей» [Ради-на, Колодкина, 2011, с. 89-90].

В социологических исследованиях политики социальная дистанция понимается как «мера различия объектов (индивидов, классов, стран), вычисляемая по их координатам в пространстве социальных характеристик (статус, доход и др.). Допустимое сближение при наличии контрольной точки определяется пределом, после которого нельзя приближаться» [Алтемерова, 2014, с. 124]. Автором выделены такие факторы социальной дистанции, как происхождение, социальная база (опора), социальное положение, что очевидно является факторами реализации социальной иерархии: «...социальный характер дистанции проявляется в связях, установках на иерархическое взаимодействие, что упрощает воздействия, а следовательно, укорачивает дистанцию... Мерой сближения является укорачивание дистанции, присущее верхним уровням иерархии, а дистанция между властью и населением обратно пропорциональна иерархическому уровню» [Там же]. Для развития концепта «социальная дистанция» как социально-психологического важным является утверждение автора, что «социальная дистанция обусловлена нормами, например, наличием тех или иных представлений о правовом поведении по отношению к людям определенного статуса» и что для смены уровня статуса в социальном пространстве необходимо преодолевать определенную дистанцию [Там же].

Социально-психологическое исследование, проведенное И.А. Талышевой и Н.Г. Гайфулли-ной, в развитии понятия «социальная дистанция» выявляет психологическую близость между людьми и механизмами симпатии / антипатии [Талышева, Гайфуллина, 2013].

Психологический подход к понятию «социальная дистанция» раскрывает в целом субъективно-психологическую сторону социальной дистанции как «степени психологической близости, которая способствует легкости, спонтанности взаимодействия... Характер коммуникации между индивидами зависит от того, насколько велика психологическая дистанция между ними» [Ларина, 2009].

Теория социальных представлений описывает их трехкомпонентную структуру, включающую «информацию» (сумму знаний об объекте представления), «установку» (эмоциональное отношение к объекту представления и готовность субъекта представления высказать то или иное суждение) и «поле представления» (иерархическую организацию элементов представления) [МоБкоуоа, 1981], таким образом прямо или косвенно разрабатывая проблематику социальной дистанции, или, по крайней мере, исследование социальных представлений имеет эффект установления оснований и качества социальной дистанции.

В аспекте сознания личности, репрезентированного в актах социальных взаимодействий, аналитически продуктивной является идея контактности - дистантности как характеристик социальных представлений [Абульханова, 2002; Славская, 1997].

Актуальный для исследования реальных коммуникативных актов дискурсивный подход требует существенной проработки проблемы социальной дистанции. И хотя М.Л. Макаровым предложена дифференциация степеней социальной дистанции как коррелирующих с отношениями солидарности, власти и подчинения, социальная дистанция задается и интерпретируется на основе набора феноменологически представленных переменных: кроме относительной информации об уровне социальной дистанции по четырем осям: к референту, адресату, слушателям (присутствующим), а также к обстановке или ситуации в целом, в дискурсе есть абсолютная информация социально-дейктического свойства, символизирующая социальные роли коммуникантов.

Как видим, для последнихтрех психологических подходов значимой является интерпретация целой системы социально-коммуникативных сигналов различной природы как организующих в сознании людей сложный субъективный конструкт «близость - дистанцированность».

Относительно хорошо разработанной является частная, как кажется, категория вежливости, рассматриваемая как фактор, в значительной степени влияющий на формальность / неформальность коммуникации [Ларина, 2009; Плунгян, 2011]. В сравнительно-языковедческом исследовании В.А. Плунгяна утверждается, что граммемы вежливости определяют социальную дистанцию между говорящим и адресатом, поэтому названия адресата (в первую очередь) и всех остальных лиц должны быть особенно чувствительны к этому типу значений. Некоторые языки, например английский, при использовании местоимений нейтрален к противопоставлению «формальность / неформальность», в большинстве же языков мира «различаются по крайней мере две степени вежливости: «неформальность», т. е. социальное равенство говорящего и адресата vs. «вежливость», т. е. адресат иерархически выше говорящего или его положение неизвестно» [Плунгян, 2011, с. 233].

Интересным кросс-культурным исследованием является исследование, проведенное Т.А. Лариной. Автор приходит к выводу, что «в русском языке вежливость - это соблюдение правил поведения (не нарушать - значит соблюдать), в английском - демонстрация уважения, внимания к окружающим, что соответствует семантике слов «вежливый» и «polite» в двух языках» [Ларина, 2009, с. 74]. Результаты опроса в группах английской и русской интеллигенции показали, что, во-первых, англичане имеют более четкое представление о том, какой должна быть вежливость, как она должна «выглядеть», какие речевые маркеры иметь (большинство респондентов сочли формулы «thank you» и «please» обязательными атрибутами вежливости). Среди русских респондентов не наблюдалось единства в понимании категории вежливости, определения, предложенные ими, имели

довольно размытый характер. В целом опрошенные сходились во мнении, что «вежливость» -это не наличие, а отсутствие ряда признаков, таких как грубость, хамство, дерзость: «вежливый» - тот, кто «не грубит», «не хамит» и т. д. [Там же]. В ходе этого эксперимента было также выявлено, что вежливость рассматривается носителями обеих культур как уважение к окружающим, а уважение, в свою очередь, рассматривается русскими и англичанами как почтение и внимание соответственно.

Реализация категории вежливости в разных этносоциальных культурах в качестве примера хорошо демонстрирует необходимость логики исследований такого свойства человеческой коммуникации как социальная дистанция от форм социальной культуры и социальной психологии к речевым формам, обеспечивающим социальную коммуникацию, и далее к языковым средствам и грамматике выражения социально-коммуникативных категорий. Или наоборот: от форм языка и речи к реконструкции социальных представлений носителей разных этнических и социальных (суб)культур и объяснению качества социальных взаимодействий (см. об этом: [Ма-ланчук, 2009; 2014; 2014а]). Поддерживаем именно этот подход к анализу социальной дистанции.

И.Г. Маланчук полагает, что «понятие социальной дистанции является... с необходимостью отражающим степень близости / отдаленности, прежде всего, субъектов естественной коммуникации» и уточняет это понимание до схемы «близость-дистанцированность (отдаленность)» как феноменов, реализующихся в актах коммуникации одномоментно: одни конкретные характеристики общения будут свидетельствовать о близости коммуникантов - от пространственной до семантической, другие - о степени дистанции между ними» [Маланчук, Марсова 2015].

Социальная дистанция остается мало исследованным феноменом социальных отношений людей и групп в силу его несистемной опе-рационализации. Поэтому нами предлагается многоуровневая модель социальной дистанции с учетом многообразия типов средств социальной сигнализации - от пространственных до се-

<С

ч

с m

о

ь

к Щ

w m н о

Рч <

о ^ о о

о я

2S

W

н S о

Рч

W

0

1

к %

о

W V S

ь

1-4

<с п

W

с

S

X

н

U

мантических речевых и языковых репрезентаций социальных отношений. Модель (модели) социальной дистанции должна быть построена с учетом структуры и содержания коммуникации в различных сферах и ситуациях и, кроме названных параметров, может включать анализ структур социальных представлений - как актуальных,так и сформированных в период раннего онтогенеза [Маланчук, 2014а], описание интенциональных структур речевой коммуникации, репрезентирующей качество социальной дистанции в различных сферах [Маланчук, 2007; Павлова и др., 2005]. Кроме того, с помощью методов психосемантики возможно изучение актуальных в субкультурах этносов и стран индивидуальных и характерных для различных социальных кластеров концептуализаций социальной дистанции - неотъемлемой характеристики социальных отношений.

Итак, социальная дистанция как феномен психологический (в аспекте субъективного восприятия качества социальных отношений) и социально-психологический (в аспекте форм и средств организации социальной дистанции) требует системного изучения по сравнению с существующими исследованиями, построенными как изучение отдельных характеристик взаимодействия людей - пространства, симпатии / антипатии и некоторых других.

Для анализа феномена социальной дистанции считаем приоритетным мультидисци-плинарный подход [Маланчук, 2006], в связи с чем предлагаем многоуровневую и многопараметрическую модель этого объекта с анализом всех доступных фиксации средств репрезентации социальной дистанции участниками коммуникации; это возможно при использовании ви-део- и аудиотехнологий получения данных.

Развитие концепта «социальная дистанция» обнаруживает тенденцию к описанию его как бинарной целостной семантической конструкции «близость - дистанцированность» (К.А. Абульха-нова, И.Г. Маланчук). При этом становится возможным анализировать взаимодействие и интеграцию различных средств создания социальной дистанции каждым коммуникантом и процесс

конвенционализации социальной дистанции

между ними, полагаем, специфично осуществляющийся в различных сферах и ситуациях.

Библиографический список

1. Абульханова К.А. Социальное мышление личности [Электронный ресурс]. URL: http:// www.ipras.ru/cntnt/rus/media/on-layn-bibliote/otdelnie-stati-s/publikacii/stati_sotr/ statil. html (дата обращения: 20.12.2014).

2. Алтемерова O.A. Региональная модель социальной дистанции в политике [Электронный ресурс]. URL: http://oaji.net/ articles/2014/561-1412136757, pdf; http:// vestnik.kemsu.ru/Content/documents/ Bulletin_Kemsu_14_2_l.pdf (дата обращения: 02.02.2015). С. 124Ц127.

3. Большая актуальная политическая энциклопедия / под общ. ред. А. Белякова и О. Мат-вейчева. URL: http://www.politike.ru/ (дата обращения: 11.01.2015).

4. Гусев А.Н. Категория социальной дистанции в творчестве Г. Зиммеля [Электронный ресурс]. URL: http://sociol.uspi.ru/socis/2009/04/Gusev. pdf (дата обращения: 23.11.2014).

5. Зиммель Г. Флоренция // Логос. 2002. № 3-4. [Электронный ресурс]. URL: http:// m agazines.ru ss. ru/logos/2002/3/zimmf lor. html (дата обращения: 12.12.2014).

6. Ларина T.B. Категория вежливости и стиль коммуникации. Сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций [Электронный ресурс]. URL: http://www. twirpx.com/file/283069/ (дата обращения: 01.12.2014).

7. Маланчук И.Г. К построению программы мульти дисциплинарного исследования речи // Поверх барьеров: Человек, текст, общение: тезисы научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения A.A. Леонтьева. М.: Смысл, 2006. С.140-142.

8. Маланчук И.Г. Коммуникативные и коммуникативно-связанные потребности как фактор продуцирования речи (на материале детской речи) // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2007. № 1. С. 82-88.

9. Маланчук И.Г., Марсова В.В. Проблема социальной дистанции в психологических и филологических исследованиях [Электронный ресурс]. URL: http://www.scienceforum. ru/2015/12/11755 (дата обращения: 01.02.2015).

10. Маланчук И.Г. Речь как психический процесс: монография. Красноярск, 2009.

11. Маланчук И.Г. Системы речи и языка в коммуникативном сознании при производстве устного высказывания // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2014а. № 1(27). С. 165-170.

12. Маланчук И.Г. Социальное сознание и речевое поведение в дошкольном возрасте: учеб. пособие. Красноярск, 20146.

13. Павлова Н.Д., Алмаев H.A., Зачесова И.А., Латынов В.В., Шустова Л.А. Интент-анализ вербальной коммуникации // Проблемы психологии дискурса / отв. ред. Н.Д. Павлова, И.А. Зачесова. М.: Изд-во Ин-та психологии РАН, 2005. С. 28-43.

14. Паттисон A.C. Особенности социальных представлений о русских людях у чехов и американцев [Электронный ресурс]. URL: http://www.mosgu.ru/nauchnaya/ publications/2011/abstracts/Pattison_AS.pdf (дата обращения: 22.01.2015).

15. Плунгян В.А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. М.: РГГУ, 2011.

16. Пшеничникова А.Б. Тендерные спецификации вежливости в директивных речевых актах в американской лингвокультуре: интердискурсивный подход: автореф. дис.... канд. филол. наук. Иркутск: ИГЛУ, 2009.

17. Радина Н.К., Колодкина Ю.М. Толерантность и социальная дистанция: социокультурный анализ [Электронный ресурс]. URL :file:///C:/ Users/l/Desktop/%D0%BA%D0%BD%D0%B 8%D0%B3%D0%B8/%D1%82%D0%BE%D0% BB%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1% 82%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%

8C%20%D0%B8%20%D1%81%D0%BE%D1%-86%20%D0%B4%D0%B8%D1%81%D1%82%D 0%B0%D0%BD%Dl%86%Dl%8F.pdf;file:///C:/ Users/l/Downloads/ethnoconf_2011_sbornik. pdf (дата обращения: 20.01.2015).

18. Славская A.H. Правовые представления российского общества // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики. М.: Изд-во Ин-та психологии РАН, 1997.

19. Сорокин П.А. Социальная стратификация и мобильность // Питирим Сорокин. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. Мыслители XX века.

20. Талышева И.А., Гайфуллина Н.Г. Исследование уровня толерантности и социально-психологического дистанцирования у студентов института Казанского (Приволжского) федерального университета [Электронный ресурс]. URL: http://www.science-education.ru/113-10800 (дата обращения: 26.01.2015).

21. Филиппов А.Ф. Элементарная социология пространства [Электронный ресурс]. URL: http://www.smolsoc.ru/index.php/ home/2009-12-28-13-47-51/43-2010-08-30-12-19-02/1854-2011-05-01-02-36-30 (дата обращения: 01.12.2014).

22. Чернявская О.С. Теории социального пространства [Электронный ресурс]. URL: http://www.unn.ru/pages/issues/vestnik_ soc/99990201_West_soc_2008_2(10)/18.pdf (дата обращения: 05.12.2014).

23. Шкала социальной дистанции (шкала Богар-дуса, вариант Л.Г. Почебут) [Электронный ресурс]. URL: http://vsetesti.ru/395/ (дата обращения: 24.01.2015).

24. Longman Dictionary of Contemporary English. Pearson Education Ltd. 2008.

25. Moscovoci S. On social representation // For-gas J.P. (ed.) Social Cognition: Perspectives on everyday life. London: Academic Press, 1981.

26. Oxford Wordpower Dictionary. Oxford: Oxford University Press, 2009.

<C

tí m

о

ь

X

Щ

w m H

о

Рч <

о ^ о о

О Й

EÍ w

H

к о

Рч

w

I

0

1

X %

о w

V

к

ь

l-ч

<с п

W

с

S

X

н

U