CC BY
31
© 2007 г. С.В. Хоружая
КОНЦЕПТ «ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ» В КУЛЬТУРНОЙ КАРТИНЕ МИРА
СОВРЕМЕННЫХ РОССИЯН
Динамика культурного концепта «предприниматель» у современных россиян складывается под воздействием целого ряда факторов социально-экономического и духовного характера. Ситуация осложняется тем, что модернизация в нашей стране носит «догоняющий» характер, причем осуществляется в условиях все более набирающей «обороты» глобализации. Для культурной картины мира россиян духовные ценности предпринимательства имеют особое значение - вспомним, например, что рыночная экономика заработала в странах Запада в полной мере только тогда, когда место культурного героя занял предприниматель, описанный, как метко заметил К. Маркс, еще Д. Дефо в образе Робинзона Крузо, человека, цивилизующего мир и олицетворяющего все буржуазные добродетели, выросшие из этики протестантизма - трудолюбие, индивидуализм, методичность, скрупулезность, работоспособность и т.д. Место рыцаря, джентльмена как олицетворения добродетелей и идеала средневекового общества занял деловой человек, капиталист. Данный процесс сыграл существенную роль в динамике смыслов, изменении ценностных ориентиров в странах рыночной экономики. Отсюда ясно, что для понимания обновления культурной картины мира россиян, ее ценностно-смыслового содержания немалую роль играет этос современных российских предпринимателей.
Согласно данным Института комплексных социальных исследований РАН [1], мнение россиян о богатстве и предпринимателях как социальной группе в последнее десятилетие реформ меняется в значительной степени. Можно отметить, что «национальная идея», объединившая народ в годы революции и гражданской войны - ненависть к богатым и желание справедливого раздела собственности - в настоящее время не является доминирующим идентификационным признаком для современных граждан России. Конечно, толерантное отношение к богатым, успешным предпринимателям, богатству как социальной ценности зависят от целого ряда факторов. Они имеют объективный, со-циоэкономический, демографический и, что важно отметить, подвижный характер. Оказалось, что наблюдается корреляционная связь между самооценкой респондента и сдвигом в его жизненно-ценностных ориентациях: среди тех, кто считает себя выигравшими в ходе постсоветских реформ, 35 % хорошо относятся к увеличению «богатой прослойки» в нашей стране, причем недовольных этим фактом оказалось лишь 1 %, а среди «проигравших» - только 21,5 %. Самоидентификация личности является важнейшим параметром по-
строения ценностного образа мира, ведь чем ниже самооценка положения индивидом, его социокультурного статуса, тем больше нарастает отрицательное отношение к богатству. Во всяком случае сейчас можно отметить, что в менталитете россиян происходят важные подвижки: начинают превалировать не чувства настороженного или отрицательного отношения к богатым, а убеждение, что рост богатства не должен сопровождаться увеличением числа бедных.
Из сказанного можно сделать следующий вывод: социально-экономическое положение индивида в значительной, но не в абсолютной степени определяет его ценностно-ориентационный выбор, кото -рый связан с установившейся системой личностных координат развития, самоидентификацией человека, его восприятием справедливости или несправедливости происходящих перемен. Недаром маргинальные и дезадаптирующиеся элементы испытывают наиболее сильную социальную зависть по отношению к богатым (20 %), при этом, по нашим данным, социально деградирующие группы населения, специфическим признаком сознания которых является слабо выраженная рефлексивность, пассивно-созерцательное отношение к жизни, низкий уровень статусных притязаний, вырабатывают потребительски-клиентское отношение к предпринимателям, благотворителям, филантропам как к чуть ли не основным источникам доходов.
В российском обществе социокультурная оценка предпринимателей является противоречивой, поскольку существующий в любом социуме разрыв между этосом различных поколений обострен в связи с утратой многими людьми старшего возраста «биографий», символических и статусных достижений советской эпохи вследствие разрушения базисных институтов этой системы. Эти люди соответственно не видят перспектив для своего будущего, теряют его. Молодежь же в динамически развивающемся обществе является скорее не дальнейшим хранителем традиций, а «инкубатором» новых моделей поведения, стилей и образов жизни. В этой среде превалирует положительное представление о личности предпринимателя, у людей старше 40 лет - более отрицательное.
Для понимания переходного характера смысловой картины мира и концепта «предприниматель» современных россиян следует обратить внимание на различие автостереотипных (у предпринимателей) и стереотипных (у других групп населения) представлений о сущности предпринимательства. Если у первых в качестве называемых качеств деловых людей лидируют энергичность и трудолю-
бие, то у вторых - и негативные характеристики -рвачество, непорядочность, безжалостность, безразличие к интересам государства. «С другой стороны, энергичность и инициативность во всех со-циодемографических группах оказались самыми ярко выделенными чертами предпринимательского характера, - а здесь выясняется, что менее четверти опрошенных считают, что такие качества важны, чтобы найти себе хорошую работу. Иными словами, инициативность в массовом сознании не особенно важна для того, чтобы найти хорошую работу - но для предпринимателя она типична. И хотя в массовом сознании высокая квалификация и знания важны для карьеры, но предприниматели, по тем же массовым оценкам, не отличаются особым профессионализмом» [1, с. 68].
Предпринимательскую культуру определяют как комплекс разделяемых данной социальной общностью мнений, настроений, эталонов поведения, символов, отношений и способов ведения бизнеса. Именно она обеспечивает достижение желаемого будущего, а конкуренция - это всегда борьба за будущее.
Внутренние ценности - это и основные философские, этические положения, и идеи, принятые в компании, являющиеся ядром индивидуальной и корпоративной культуры. Они определяют направление деятельности предпринимателей, обеспечивающих достижение успеха, и устанавливают стандарт достижений внутри фирмы.
Легитимизация российского бизнеса в культуре и сознании людей будет происходить в процессе его самоизменения. Ему противостоит огромная инерция социокультурной традиции. Отсюда, как считает И. Яковенко, продуманная и систематически реализуемая программа внедрения в сознание общества ценностей предпринимательства - фактор, значение которого в стратегическом плане вряд ли можно переоценить. С его точки зрения, идеи экономического либерализма - органическая часть кулкгуры как целого. Предпринимательство может существовать только в этой культурной среде.
Через институт предпринимательства в обществе утверждается положительный идеал социальной ответственности, напряженного труда на себя и своих близких, строгая деловая этика, инициатива, предприимчивость, ценности индивидуализма. И. Яковенко, рассматривая процесс легитимизации бизнеса в российской культуре, говорит, что бизнес и рыночная экономика могут утвердиться в обществе только при условии, что его культура включает в себя ряд базовых ценностей [2]. Речь идет об идеологии неотъемлемых прав человека, десакра-лизации социальных отношений, власти и культуры, утверждении ценности отдельной личности, акценте на ценностях бытия; трудовой и деловой этике, правосознании и юридической культуре, идеологеме «частная собственность порождает цивилизацию».
Отвечает ли культура современного российского предпринимательства этим требованиям? Для этого необходимо вспомнить уроки недолгой истории развития данного социокультурного института на постсоветском пространстве.
В российском деловом мире представление о своей социальной миссии находится в зачаточном состоянии. В условиях кризиса трудно было планировать, ориентироваться на какие-либо отдаленные результаты. Если в той же Японии каждый сотрудник преуспевающей фирмы представляет, в чем ее социальная миссия, каковая предполагается работа на перспективу, причем при этом приходится отказываться от сиюминутной выгоды. Сама предпринимательская деятельность выводит индивида на решение более сложных и широких задач. Номенклатурный характер приватизации привел к тому, что в сознании людей твердо обосновался образ «нового русского» в красном пиджаке или бывшего «красного директора», целенаправленно банкротившего попавшее ему в руки предприятие в рамках «экономики физических лиц». Конечно, в России в 90-е гг. ХХ в. становилось на ноги и предпринимательство, существующее вне клиентских отношений с государством. Однако здесь возникали свои проблемы.
«Тем начинающим предпринимателям, для которых закрыты номенклатурные формы крупномасштабного присвоения» бывшей государственной и колхозной собственности, не остается ничего другого, как превратить накопление во всепоглощающую страсть и принести ей в жертву все -личную жизнь, досуг, развлечения, бескорыстие культурной любознательности, человеческого общения и товарищества. Такая аскеза бизнесменов-трудовиков на первых порах неизбежно ставит их во враждебное отношение ко всем рафинированным ценностям и институтам цивилизации, квалифицируемым этими упрямцами как непозволительная роскошь, «баловство» [3, с. 17]. По мнению А. С. Панарина, безрелигиозный аскетизм, основанный на идее личного обогащения, представляет из себя крайний и жестко радикализированный вариант противостояния обществу и его интересам, ибо, ничего не ожидая для себя от государства и общества, предприниматель в этих условиях слагает с себя всякую социальную ответственность. Он жесток по отношению к себе и к своим близким, а выработанные во время первоначального накопления капитала этические нормы бизнесмен переносит на всех, кто не может сам содержать себя. В результате безрелигиозная аскеза предпринимателей-трудоголиков на первых этапах становления российского капитализма объективно ставит их во враждебные отношения к высшим ценностям цивилизации и культуры, которые трактуются как непозволительная роскошь.
Если для предпринимателей протестантской аскезы в новоевропейскую эпоху подобный подход был освящен религиозным духом - ведь речь шла,
ни много ни мало, о спасении собственной души, то антисоциальная позиция предпринимателей вне-религиозного толка - принципиальных эгоистов и одиночек - явно противоречит менталитету россиян с его соборностью и коллективистскими установками. «Безрелигиозная аскеза современного индивидуального предпринимательства представляет радикализированный вариант жестокосердного пуританизма, не находящего благодати во всем, что относится к традициям социальной благотворительности или даже долгосрочного социального авансирования, например, в виде программ помощи учащейся молодежи. Думается, есть основание подозревать, что жестокое самоистязание индивидуального трудового накопления не располагает попустительствовать „социальному иждивенчеству" в любых его формах. Если этим „аскетам" дано будет формировать социальную политику государства, то можно не сомневаться, что она будет крайне скаредной. Вполне вероятным следствием этого станут голодные бунты неадаптированного люмпенства, поддерживаемые социально-незащищенными
слоями из числа учащихся, пенсионеров и т.п. Что именно в этих условиях потребует от государственной власти наш несентиментальный мелкий буржуа, наверное, уточнять не надо. Экономическая демократия народного капитализма будет (по крайней мере, на первых порах) весьма авторитарной в отношении многочисленных изгоев рыночного общества» [3, с. 18]. Недаром, согласно социологическим опросам, проводимым среди российских бизнесменов в 90-е гг. ХХ в., связанных с определением идеальных черт предпринимателя, оказывалось, что первые места занимают такие качества, как энергичность, инициативность, умение руководить, ум и т.д. Социальная же ответственность предпринимателя не связывалась с главными, ведущими чертами, определяющими его личность.
Весьма показательны изменения, которые происходят в языковой картине мира у россиян, ибо они напрямую свидетельствуют о сдвиге в смысловом континууме. Например, негативное отношение к предпринимательству фиксируется в замене в общеупотребительной лексике слова «предприниматель» на «новый русский», «олигарх». Лингвисты (например, Мокиенко) называют словосочетание «новые русские» языковой доминантой в российском обществе, начиная с конца ХХ столетия, именно они оказываются «модельной личностью» в современной России (Карасик) или социальным стереотипом последнего времени (Вепрева). Анализ средств массовой информации показывает, что в народном и журналистском «фольклоре» для выражения «новые русские» превалируют такие характеристики, как неинтеллигентные нувориши, необразованные, обогатившиеся нечестным путем за счет отмывания грязных денег; богатые, безрассудно тратящие деньги молодые русские «буржуи». Даже ярый сторонник и практический вершитель рыночных реформ в нашей стране Е.Т. Гайдар заяв-
ляет по поводу «наших» олигархов: «это продукт советских представлений о капитализме. Помните, как «мистера Твистера, миллионера» изображали на карикатурах? Жирный тип с наглой рожей и мешком долларов за спиной. Жадный рот пожирает заводы ... 70 лет пропаганда внушала народу, что именно так выглядит капиталист. Вот наши „первенцы" такой образец и сделали предметом подражания» [4].
Весьма плодотворной для уяснения противоречивого характера образа и понятия предпринимателя в русской культуре является идея концепта (Ю. Степанов), понимаемого как ментальная ячейка культуры, того, при помощи чего индивид входит, осваивает ценностный и практический тезаурус и одновременно изменяет его, наделяя личностным смыслом. Концепт как бы пробегает область значений данного понятия, включая в свое содержание как интеллектуальную, так и чувственную сферы. «Сопоставление концептосферы образов предпринимателя и реальных людей показывает, что в общих чертах их концептосферы одинаковы по своему строению. Важнейшими их составляющими выступают концепты предприниматель, дело, деньги, коммерческие действия. Эти концепты присутствуют и в речи реальных предпринимателей и являются основой создания их художественных образов, а также используются СМИ. Различие состоит в актуализации того или иного концепта, его месте и роли в создании образа предпринимателя и в речи живых людей. Различия связаны также и с составом языковых средств, репрезентирующих сам концепт.
Содержание концепта «предприниматель» выстраивается в русской классической литературе в оппозиции нравственный / безнравственный. Русская мемуаристика допускает совмещение критериев нравственности с обладанием богатством и деловитостью. Современная литература и кино осуществляют реализацию концепта предприниматель в оппозиции преступник, бандит / жертва. Деловая публицистика связывает концепт предприниматель с противопоставлением успешного / неуспешного человека. В центре внимания неспециализированных СМИ прежде всего олигархи, мелкие и средние предприниматели вызывают гораздо меньший интерес и редко встречаются на страницах газет. Важнейшими оппозициями, формирующими концепт предприниматель, по нашим материалам устной речи, выступают оппозиции российский предприниматель / предприниматель в общемировой практике, предприниматель / „ новый русский", предприниматель / чиновник» [4].
Предпринимательская этика должна базироваться на общих этических нормах и правилах поведения, сложившихся в стране, в мире, в профессиональной этике, существующей в той или иной сфере деятельности. Общеэтические нормы поведения и предпринимательская этика неразрывно связаны с такими понятиями, как совесть, честность, авторитет, благородство и т.д. Разрыв между этикой дело-
вых людей и большинства населения может привести к крайне негативным последствиям. Об этом в свое время, в 1918 г. на съезде Союза российских промышленников и предпринимателей с горечью говорил В. Рябушинский, считавший, что предпринимательскому сословию в нашей стране нужно было активно брать на себя ответственность за развитие России в целом - и в экономическом, и в социальном, и в культурном смыслах.
В настоящее время возникли предпосылки стабильной прогрессивной динамики России в мировом глобализирующемся пространстве. Возникает система корпоративной этики с более высоким уровнем осознания социальной ответственности как перед работниками фирм, так и перед потреби-
Краснодарский государственный аграрный университет
телями и обществом в целом. Это ведет к сдвигу мотивов, ценностных установок предпринимательской деятельности и обновлению культурной картины мира российского социума.
Литература
1. Граждане новой России: кем себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить? (1998-2004). М., 2005.
2. Панарин А. С. Коллективная судьба или индивидуальное самоосуществление? // Вестник РАН. 1992. № 8.
3. Аргументы и факты. 2006. № 11.
4. Милехина Т.А. Российские предприниматели и их речь (образ, концепты, типы речевых структур): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 2005. С. 10-11.
14 марта 2007 г.
